И даже Смерть не разлучит нас (III) (гет)

Сражение шло не на жизнь, а на смерть. Как и предложил Иккинг.

Иккинг, несмотря на идею о сражении, постоянно оборонялся. Меч в его руках сдерживал яростные атаки Ангелины Хофферсон. Для человека, который ни разу не пользовался холодным оружием, Астрид управлялась очень неплохо. Постоянно меняла руку, держащую клинок. То она занесёт его над головой Иккинга левой рукой. И сразу, будто управляя морской волной, перехватит своё оружие второй рукой, пытаясь нанести вертикальный рассекающий удар. Меч словно чувствовал невидимые волны, исходящие от пылающего синим пламенем клинка Ангелины. Он выворачивал руку Иккинга таким образом, что любая попытка сокрушить смертного оборачивалась мощным, громовым лязгом соприкосновения орудий. Будто меч был живой и всячески защищал своего владельца. Иккинг также был не промах. Когда клинок не успевал отражать атаки, он уклонялся от стремительных и непрекращающихся ударов Ангелины.

Демоны и ангелы следили за теми, кто сражался за них. Несколько Герцогов и Фолькмиров решили помочь человеку, но Демон-Дракон рыкнул на них, не позволяя перейти к хитростям, чтобы склонить весы победы в их пользу. Беззубик и Хезер словно потеряли способность дышать. Они следили за грациозностью и точностью атак Ангелины и невероятной, даже неестественной, способностью Иккинга защищаться.

Астрид решила поразить противника иным способом. Она взвихрилась, приподнявшись над землёю на несколько метров благодаря крыльям. И подбросила синепламенный клинок в воздух. Астрид опустилась на землю, ловя оружие обеими руками, и рассекающий удар устремился на Иккинга. Тот, промедлив несколько важных секунд, чтобы избежать атаки, схватил клинок двумя руками, второй взявшись за конец лезвия. Удар был такой силы, что несмотря на его отражение, Иккинга сдуло на несколько метров к его друзьям. В результате он бухнулся на спину. Преодолевая боль от ушибов и небольших ссадин, Иккинг наскоро вскочил на ноги. Затем Астрид провела ладонью над пылающим синим огнём лезвием своего меча и сформировала в руке мощный огненный шар. Иккинг слегка удивился.

— Иккинг, осторожно! — крикнула Хезер. Затем она шепнула Беззубику. — Насколько может быть опасен этот шар?

— Не знаю. Но игра начинает серьёзно усложняться, — отметил дракон. — Похоже, Астрид не остановится, пока не убьёт своего возлюбленного.

— Мы должны вмешаться, иначе он умрёт! — испугалась Хезер.

— Ни в коем случае! — рыкнула Ночная Фурия.

Синепламенный шар устремился в Иккинга. В эти секунды Меч Неприкаянных прекратил оборонять владельца. Очевидно, клинок чувствовал, что подобную мощь ему не отразить. Тогда Иккинг попробовал повторить манёвр уклонения. Отскочив на несколько метров от траектории шара, Иккинг обезопасил себя. Злобно оскалившись, Астрид сформировала с помощью своего клинка ещё несколько шаров и направила в возлюбленного.

Пожирающий огонь будто ощутил внутреннюю злобу и прибавил скорости, пытаясь быстрее достигнуть желанной цели. На этот раз несколько Ночных Фурий, не ожидая приказа, помчались на тёмных крыльях, спасать Иккинга. Но Древолом и Белина оглушительно заорали, отрезвив сородичей. Ни в коем случае нельзя было нарушать древний ритуальный бой. В противном случае, кровопускание сотен жизней, драконьих, нечестивых и ангельских, более не получится остановить.

Иккингу везло как никогда. Последний шар летел столь высоко, что ему померещилось, будто тот собирался спалить его голову. Тогда юный Хэддок припал к земле всем телом. Шары, что пронеслись, словно метеоры, мимо него, в одно мгновение растворились в душных просторах Долины.

Ангелина сменила тактику боя. Сражение перешло, как говорят геймеры, на новый уровень сложности.

Астрид продолжала напор, однако каким-то чудом Иккинг перешёл из обороны в нападение. Меч Неприкаянных ощутил внутреннюю волю своего владельца и принялся сопутствовать смертному, что в одной только защите уже истратил силы. Он не был крепышом, имеющим достаточно мускулов, как его друг, Сморкала. Худощавый, и в мышцах совсем не скажешь, что силён, абсолютно не выносливый физически. Но внутренняя сила и чувство, которое кликали «нельзя сдаваться», не позволяли ему отступать. Если придётся умереть, то сделает он это в бою.

Серебристый клинок ощущал напряжение в теле Иккинга. Он впитывал в себя всю энергию хозяина, направляя её в стремительные молниеносные удары. Четыре замаха клинком Иккинга против трёх контратак Астрид. Ловкие движения, словно Меч Неприкаянных парил в воздухе. Резал словно масло — гладко, легко, всё быстрее схватываясь с пылающим клинком Ангелины. Однако спустя несколько минут сражения за Миры юному Хэддоку удалось совершить то, что не удавалось никому. И ангелы были этим поражены. Последовал внезапный выпад, которого, кажется, Иккинг сам не ожидал, в виде круговой атаки. Лезвие с лёгкостью оцарапало обе ноги Хофферсон. Та неожиданно потеряла равновесие. Но не упала. Она устояла на ногах.

Следующие атаки Астрид совершала не с таким пылом. Ангелина взмахнула белоснежными крыльями, атакуя Иккинга с воздуха. Теперь ему стало значительно труднее противостоять ударам Хофферсон. Из толпы демонов послышались крики: «Это нечестно! Пусть сражается на земле!» Некоторые готовились напасть на ангелов или на саму Хофферсон. Однако и в этот раз Демон-дракон рыкнул на них с безудержной ненавистью, чем удалось остудить пыл войск. Хезер также поддерживала мысль демонов. Но Беззубик не позволил ни себе, ни ей как-нибудь вмешаться в битву. Ибо это сражение было только между возлюбленными.

Астрид, подобно орлу и ястребу, в эти секунды совершала губительное пике. На этот раз Иккинг не замешкался и запросто уклонился. Та, направив всю скорость в силу удара, едва не распласталась по пустынной земле Долины. Тем не менее она благополучно, не получив ни царапины, приземлилась. Тут Иккинг решил перехватить инициативу в свои руки. Он незамедлительно начал атаковать Астрид. Клинок, словно в руках мастера по фехтованию, запросто стал пробивать блоки синепламенного оружия. Раз! И клинок оцарапал правое плечо Астрид. Она шикнула, стараясь сдержать подступившую боль.

Астрид перехватила меч в левую руку. Драться стало несколько сложнее. Ибо Иккинг не мог сражаться, как она — обеими руками. Он был правшой. И левой рукой сражаться с Ангелиной, поведшей в бой шестнадцать тысяч ангелов, как-то казалось не сильно хорошей идеей. Голубые глаза заметили некоторое смятение в изумрудах Иккинга. Астрид воспользовалась моментом и скрестила свой клинок с его с такой силой, что у Иккинга от блокировки удара резко заныло всё плечо. Рука не слушалась. Казалось, ещё чуть-чуть, и он выронит меч. Тогда она его запросто сразит. И битва будет завершена.

Иккинг, стиснув зубы, не выпускал чёрную рукоять из руки. Он устремил кончик лезвия на землю, касаясь им её. Полусогнувшись, уже дыша из последних сил, он заглянул в глаза возлюбленной. Астрид, несмотря на полученные царапины, мешающие ей нормально сражаться, глядела на своего врага совершенно безразлично. Будто она была каким-то роботом, а не человеком. Бездушной машиной, не способной внять голосу разума.

— Лучше сдайся, смертный! — холодно отрезала она. — Ты лишь оттягиваешь неизбежное.

— Я не оттягиваю его. Я его предотвращаю! — громко крикнул Иккинг. Затем он немного понизил голос. Друзья, наблюдающие за ним, видели, что он уже держался из последних сил. — Астрид, прошу тебя. Очнись! Услышь мой голос. Не дай безумию, магии или чему-то непонятному совершить непоправимое! Остановись, пока ещё не поздно! У тебя есть выбор. У нас есть выбор… — он разговаривал с ней, делая необходимую ему передышку. Ибо, если продолжить бой немедленно, тогда его задумка не сработает.

— Я сделала свой выбор! — сухо заявила Астрид.

— Это не ты! Не ты его сделала, я знаю это! — упрямо стоял на своём он.

— Я, Иккинг. Я. По собственной воле. И я завершу то, что должно.

Неожиданно Иккинг, теряя силы, повалился на землю. У всех демонов округлились очи. Многие подумали: «Похоже, меч высосал у него последние силы». Он упал на колени, задрав голову вверх, глядя на Астрид и ещё больше поражаясь её внезапным переменам.

— Иккинг! — кричала Хезер. Она собиралась подбежать к нему, но Беззубик слегка взмыл ввысь, не дав сползти с него. Хезер так же, как и Иккинг, являлась теперь смертной. И упасть с пяти метров и не сломать себе что-нибудь или вывихнуть было бы невозможно. — Что ты делаешь? — сжала она гребень на спине дракона с такой силой, что тот стиснул зубы.

— Не вмешивайся в битву.

Дракон внимательно смотрел на Иккинга. Вспомнив его слова, он сообразил, что сражение не заканчивалось. Иккинг так просто не собирался сдаваться. Но Астрид, как Беззубик понял, этого не углядела.

«Вот он — элемент внезапности!» — подумал у себя в голове Беззубик.

Как и предполагала Ночная Фурия, Иккинг откинулся на спину. Он расслабил мышцы, при этом не выпуская из своих пальцев чёрную рукоять. Клинок чувствовал замысел хозяина. И, подобно юноше, таким же образом «расслабился». Даже переливы серебром поугасли. Демон-дракон также пришёл в замешательство. Но приказа к атаке по-прежнему не давал. Другие Ночные Фурии, подобно Беззубику, догадались, что он собирался сделать. Михаил и другие в пылу праведного гнева наблюдали лишь за своим командиром-Ангелиной.

Держа клинок в левой руке, Астрид взмахнула крылами и подлетела к Иккингу. Встав перед ним, она схватила свой клинок двумя руками, направив острие вниз. Крепко сжав рукоять, она возвела руки над собой, надеясь в дальнейшем пронзить тело противника.

Она посмотрела на Иккинга. Заглянула в его изумрудные глаза. Они смотрели на неё с такой же теплотой и нежностью, что и раньше… Астрид заморгала. Пытаясь отвести свой взгляд, она сомкнула голубые очи, вновь пытаясь занести клинок над ним, затем пронзить им его. Но руки, как и внезапно возникающие мысли в голове, противились непонятной воле.

Как вдруг Иккинг совершил то, чего не ожидали ни ангелы, ни рядовые демоны. Иккинг молниеносно направил лезвие клинка прямо в сердце Хофферсон. Не встречая никакого сопротивления, словно доспехов на ней и не было, лезвие Меча Неприкаянных пронзило душу Астрид. Она моментально выпустила клинок из рук, согнув колени. Будто Астрид в очередной раз умирала. Иккинг в этот момент словно расколол себя на несколько кусочков. Своё сердце расколол. У Хезер и Беззубика на мгновение сжалось сердце. Мощный лёгкий выпад нанёс смертельную рану Ангелине, вождю армии Праведных Десяти.

В глазах Михаила промелькнуло поражение, охватившее его до глубины души.

Иккинг подхватил крылатую деву под руки, не вставая с колен, выпустив клинок из рук. Он шепнул ей на ухо:

— Жаль, что не было другого пути…

Иккинг печально вздохнул, глядя в отчаявшиеся небесно-голубые очи любимой. Казалось, она в этот момент узнала его. Вспомнила. Слёзы потекли по её щекам. Крылья рухнули огромным снопом белых перьев. Астрид коснулась ладонью его щеки, прикладывая огромные усилия. Ибо силы её стремительно покидали. Внезапно клинок засиял белоснежным, как перья, сиянием.

— Что происходит? — полюбопытствовал Беззубик.

— Совершается древняя магия, — прорычал Демон-дракон. — Забытая всеми.

Иккинг увидел, как Астрид превращается во множество цветных потоков мощного порывистого ветра. Ветра, который всасывал в своё лезвие Меч. Происходило то, что должно было произойти. Меч Неприкаянных поглощал душу Хофферсон. Иккинг уронил слезу. Он никогда не пребывал в таком ужасе. Что ему пришлось ради спасения миров убить возлюбленную. Но в отличие от обычных историй с поглощениями душ, эта не имела подобного завершения. Из клинка проявилось мощное белое сияние, выплеснувшееся из него. Сияние обрело форму шара.

— Это что ещё такое? — и ангелы, и демоны задались вопросом.

— Эта та энергия, которая проникла в её мысли, разум и душу! — знакомый девичий голос послышался из Бездны. Его слышали все. Только он не был хриплым, как раньше. Он был чистым, как родниковая вода. — Михаил! Не дайте этой энергии раствориться или вселиться в ещё кого-нибудь!

Беззубик и Хезер оглянулись. Как и Демон-дракон. Они узрели своими глазами ту, кого не ожидали узреть.

Пред всеми, воспарив над чёрной пеленой Бездны на окраине Драконьего Капища, предстала Дара. Только теперь она приняла своё истинное обличье. Как никогда ранее за прошедшие годы в Аду, Дара была похожа на человека. Никаких крыльев и копытец. Её тело покрывал чёрный, струящийся по всему телу дымок, местами показывая розовые участки тела — ноги до колен, босые розовые человеческие ступни, руки, торс. Её волнистые рыжие длинные волосы будто развевались на ветру. Но в глазах Дары уже отсутствовало пламя. Цвет её очей приобрёл чёрный оттенок. Вместо привычных больших крыльев её окутывала чёрная пелена. В остальном все внешние черты вновь стали человеческими.

Затем из ниоткуда явился Сущий в образе седовласого худощавого, с бородой до пояса старика, опирающегося на чёрную длинную тонкую палку, из верхушки которой торчала серебряная коса. Находясь неподалёку от Дары, он узрел главное — юный Хэддок исполнил задуманное. В точности, как было предписано в его Книге Судьбы.

Иккинг с трудом заставил себя повернуться в сторону друзей, после всего, что только что произошло. Но даже несмотря на дикую усталость, чрезмерную горечь и ноющую боль, он изумился не меньше остальных.

— Аделина! — крикнул он.

Та моментально оглядела его. Её взор был более спокойным, целеустремлённым. Она заметила, как странная белая субстанция, что выскочила из Меча Неприкаянных, понеслась к ней, намереваясь коснуться склизкими на вид щупальцами. Дева моментально занесла руки над головой и хлопнула в ладоши. Над ней прокатилась мощная ударная волна, несущая на своих «крыльях» адское пламя, сопряжённое с чёрными сгущениями. Они стремительно с лихвой проглотили белую субстанцию, растворяя её в себе. Чёрные сгустки, сопряжённые с огнём, вызвали у белой пожираемой ими субстанции мощный крик баньши. Демоны и ангелы едва не поддались панике, услыхав этот ужасный ор.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ БЫЛО?! — спросили большинство почти хором.

— Пустота. Она помутила рассудок матери Иккинга, а затем свела с ума Астрид. Но теперь и та, и другая свободны от неё, — торжественно произнёс Неприкаянный.

— Ангелы должны закрыть Десятую Обитель Храма. Зал Военного Совета. Ибо приблизившись к Пустоте, под вашим Храмом, вы приблизили всех нас к Концу Света.

— Нас это не коснулось! — раздражённо воскликнул Михаил.

Остальные ангелы изумлённо наблюдали за всем. Желание воевать с демонами после увиденного несколько убавилось.

— Коснулось, — хрипло произнёс Сущий. После он указал тупым концом косы на девятерых военачальников. — Вы все поражены ею.

— Души ваших командиров, крылатые воители, в плену у Пустоты. Её сущности проникли в их разум и тела! — объяснила Аделина.

Беззубик подлетел к ней. Он по-прежнему не мог поверить в увиденное. Ведь дракон самолично видел её смерть.

— Дара… Аделина, — поправился Беззубик, с трудом заставляя себя закрыть нижнюю челюсть от происходящего. — Я же видел, как ты умерла…

— Я действительно умерла, дружище, — улыбнулась она ему, радуясь, что её друг в порядке. — Неприкаянный возродил меня. Так было задумано изначально.

— Но… но… — опешил дракон.

Но Хезер привела его в чувства следующими словами:

— Не сейчас Беззубик. Ей сейчас не до этого, — и затем она поглядела на Аделину. — Я права?

— Безусловно, — вместе с Беззубиком та подлетела к Иккингу, по-прежнему склонённым. — Я проведу ритуал, который очистит ваши души от Пустоты, что сковала ваш разум и сердце, Владыки Серафимов.

— Кем ты стала? — разглядывал Иккинг её новый облик.

— Я теперь как Сущий.

— ТЫ СТАЛА НЕПРИКАЯННОЙ? — поразился дракон.

— Да. И моя миссия сейчас — освободить пленные души Генералов Серафимов из клетки Пустоты. — Подойдите ко мне, Серафимы. Не бойтесь меня, — говорила Аделина величественным голосом. Словно обладала какой-то властью над ангелами. Те не стали пререкаться ни с ней, ни с её, как они догадались, наставником, Сущим — падшим ангелом. Девять Серафимов во главе с Михаилом подошли к ней. Во время ритуала они ощущали в девушке таинственную силу. Аделина — первая, кто владела могуществом Неприкаянных, и вместе с тем она повелевала Адским Пламенем.

Дева вознеслась к угольно-малиновому небу, возведя ладони над головой на уровне плеч, словно обращалась к Богу. Странное серебристое сияние, возникшее из Подземных небес Ада, пустило лучи в каждого из девяти Серафимов. Лучи пронзали их насквозь, не причиняя вреда. Внезапно внутри этих лучей из груди высших ангелов вылезли белоснежные сияния, как из клинка, поглотившего душу Хофферсон. Они ровно устремились в источник лучей — серое сияние. Аделина не шевелилась, закрыв глаза. Она направляла энергии субстанций в свечение над собой. Как только белые шары соприкоснулись с источником серебристых лучей, произошёл мощный хлопок, сопровождавшийся грозной ударной волной в небесах Долины.

Все до единого были поражены могуществом новой Неприкаянной, по праву заслужившей эту честь. Мощное ударное кольцо рассеяло энергии, за которыми последовали небольшие взрывные искорки пламени Ада, сопряжённые с чёрным дымком. Мощь Ада и Тьмы вместе одолели Пустотные субстанции, поглощающие столько лет разум и души ангелов.

Михаил и остальные будто пробудились от ужасного сна. Постоянных кошмаров. Чувства, что их толкали на войну с Адом, не исчезли. Но ощущение переполненности чаши терпения прошло. Каждый из девяти лидеров ангелов глубоко вздохнул и выдохнул, не успев поблагодарить Аделину за то, что она сделала: уничтожила силу, толкающую всех на Конец Света.

Она властно, раскатным громом, заговорила:

— Битва окончена. Пусть ангелы уходят восвояси.

Серебристые блики глаз Аделины взирали на всех присутствующих. Когда её взор пал на Ночных Фурий, впитавших в себя власть принцессы Ада, те почтительно ей поклонились. Заметив это, Демон-дракон занёс правую руку на левое плечо и склонил голову перед Аделиной. Его действиям последовали и Баал с Салеосом, Ада, которая была шокирована поворотом судьбы своей бывшей подруги. Ибо никто, кого она знала, не возвышался в Аду до такого!

Аделина взглянула на Беззубика, который по-человечески ей улыбнулся. На Хезер, которая также улыбнулась ей.

Посмотрела на каждого из ангелов, те почтительно ей поклонились в знак благодарности и взмыли в небеса, ничего не сказав.

— Уничтожьте Зал Военного Совета. Иначе всё повторится, — пророчествовала Аделина.

— Будет исполнено, — учтиво кивнул ей Михаил и вместе с восемью полководцами направился в небо, растворяясь в нём. Таким образом, шестнадцать тысяч ангелов, возглавляемых девятью Серафимами, вернулись в Рай.

Каждый из демонов и Ночных Фурий ожидал пророческих слов от Неприкаянной. Сущий, слушая её дальнейшие слова, лишь расплывался в своей старческой улыбке.

— Отныне новыми повелителями в Аду будут Ночные Фурии, что впитали в себя душу Дэтомоны. Принцесса добровольно пошла на этот шаг. Они теперь занимают самый высокий ранг в демонической Касте Десяти, — затем она развернулась к демону-исполину. — Твоя миссия в Аду заключается в том, чтобы оберегать Ночных Фурий. Ибо твоя повелительница живёт в них. Сплетена с их душами.

Затем Аделина посмотрела на своих друзей.

— Хезер. Ты вернёшься на Землю и будешь жить, как человек. У тебя ещё впереди много интересного случится в жизни. И много хорошего, — улыбнулась она. — Беззубик! Ты был мне лучшим другом всю мою демоническую жизнь. Но эта жизнь завершилась. Теперь я — Неприкаянная — тёмный ангел, как и Сущий. И в этой новой для меня жизни я прошу тебя — останься со мной. Путешествуй вместе со мной по Междумирьям. Я не хочу разлучаться со своим драконом.

Беззубик чуть не пустил слезинку от её слов. Он был счастлив это слышать.

— Только если ты позволишь мне видеться с моей названой сестрой в её родном мире. На Земле, — он слегка замялся, понимая, что подобное не приветствуется в среде драконов. Однако Неприкаянная заявила твёрдо и с радостью в собственном сердце:

— Я согласна на это условие, мой самый дорогой друг.

— А что же будет со мной?.. — печально спросил Иккинг. — Мне незачем теперь жить… — почти хныча, сказал он. — Её теперь уже нет… со мной… — он склонился над Мечом Неприкаянных, который продолжал переливаться серебром.

Аделина видела в глазах Иккинга ещё раз подтверждение того, насколько сильно он любит Астрид Хофферсон. Не зная, что ответить ему на его вопрос, она взглянула на Сущего. Тот всем своим холодным, но с оттенками сочувствия и теплоты, взглядом безмолвно передал ей знание этого поворота Судьбы. И прежде, чем собиралась высказать Иккингу идею, Неприкаянная произнесла остальным присутствующим — громко, будто раскатный гром в сухую грозу:

— Возвращайтесь в свои владения. Ночные Фурии отправятся с вами. Каждый Фолькмир отныне восстанавливается в своих правах. Ибо любая охота на них будет означать измену Аду. Салеос и Ада отныне не смеют претендовать на души смертных в Аду и заключать с ними сделок. Я назначаю Беззубика единоличным правителем Адских Просторов. Его генералом назначается Бахэйр, который будет следить за порядком в Адских Просторах. Салеос и Ада изгоняются из своих земель. Они имеют право странствовать и присоединяться к другим Междумирьям. Но прежде они восстановят плодородные земли Измерения Драконов. Древолом и Белина — проследите за этим. Три фолькмира также будут сопровождать вас. Родина драконов должна быть восстановлена.

Сотни демонов из разных каст беспрекословно — но не лишённые внутренней воли — подчинились словам тёмного ангела под наблюдением Ночных Фурий. Прошло около десяти минут прежде, чем последние из демонов и драконов скрылись за горизонтом бесплодной пустыни. Не противились воле и Салеос с Адой. Ибо подобные наказы также считались справедливыми в Аду. Тем более, после стольких ловушек, устроенных ими против её друзей.

Теперь же она могла уделить время человеку, в которого в демонической жизни умудрилась влюбиться. И это чувство, несмотря на внешние изменения и внутренние преображения, сохранилось в её душе. На пару с сожалением и глубоким сопереживанием. Аделина приземлилась возле Иккинга, мягко улыбаясь ему, предлагая мысль. Отчаянную, но возможно, исполнимую. При нынешнем раскладе событий.

— Думаю, я знаю, как утешить твою скорбь, Иккинг Хэддок.

— Говори, Аделина, — не поднимая головы, произнёс Иккинг. — Что ты задумала?