И даже Смерть не разлучит нас (III) (гет)

Из всего отряда, на чьи плечи была возложена последняя, но ключевая миссия, только Беззубик выпускал из пасти фиолетовые звуковые волны, чтобы уверенно двигаться и не заблудиться в чёрном тумане. Однако на этот раз с ними присутствовала суккуба, что могла озарять огнём всё вокруг. Для Иккинга как смертного и Хезер в получеловеческом облике кшатрии это являлось приятным обстоятельством. Впервые, пролетая сквозь мрак Бездны, им не приходилось всячески оглядываться и прислушиваться к опасностям, что подстерегали их в глубоких клубах беспросветного дыма.

Яркий свет от Адского Пламени, кольцом окружающий Дару и ребят, позволял им сориентироваться на случай внезапного нападения. Заметить всполохи плазмы раньше и попытаться уклониться, а если что — ответить огнём. Лететь вверх оказалось куда тяжелее, чем подумалось вначале. Беззубик, Дара и Хезер прилагали немало усилий, чтобы совершить простой взмах крылами, чтобы устремляться в самую гущу чёрного полога. Каждый последующий взмах давался им всё тяжелее. Словно кто-то выкачивал кислород из лёгких летунов и утяжелял крылья. Глубина Бездны оказывала на них такое действие или нечто совсем другое… трудно разобраться… Было нечто ещё, что привлекло их внимание.

Чем больше ребята углублялись во мрак, тем более яркими переливами серебра сиял клинок. Бело-серые, почти лунного цвета волны скользили от золотого эфеса по лезвию до его кончика. Затем часть сияний устремлялась обратно. Чем выше они поднимались — тем учащённее, словно биение сердца при нарастающем волнении, усиливалась скорость сияний, скользящих по лезвию. Меч внезапно завибрировал в руке Иккинга. В отличие от ничего не подозревающих спутников, он ощущал присутствие вокруг себя других созданий. Иккинг шепнул друзьям, чтобы они остановились. Все начали пристально вслушиваться в окружающие звуки. Происходящее казалось всем непонятным наваждением. Но клинок упрямо продолжал вибрировать в руке юного Хэддока. Донести мысль до друзей решила Хезер:

— Странно, — произнесла она, внимательно оглядываясь. — Я не слышу ни одной Ночной Фурии. И лететь так трудно, — тяжело дыша, проговорила кшатрия. — Словно поднимаешься на Эверест, как начинающий альпинист.

— Беззубик, ты их чувствуешь? — также пристально осматриваясь вокруг, тихо спросил Иккинг.

— Да, — кивнул дракон. — Они повсюду… Скрываются внутри облаков дыма, — неожиданно Беззубик непроизвольно навострил сначала правое ухо. Затем левое. Потом оба. — Слышу хлопанье их крыльев. Но почему-то драконы не ревут. Не атакуют нас. — после этих слов серебристые сияния вдруг стали нарастать. Лезвие засветилось лунным светом, и с каждой секундой мощь излучений нарастала в своей силе. Все четверо стали щуриться из-за сияний клинка. — Почему он так ярко сияет? — зажмурился Беззубик.

— Я не знаю, — сам находясь в недоумении, произнёс Иккинг, устремляя взор куда-нибудь в сторону от клинка, чтобы не ослепнуть. — Наверное, он тоже чувствует их приближение. Или…

Не успел он договорить, как Дара усилила мощь огненного кольца, которым окружила ребят во время взлёта, дабы избежать случайных атак со стороны сородичей Беззубика. Неожиданно сквозь огненный треск все разом услышали взмахи десятков крыльев.

— Они приближаются! — прохрипела Дара.

Все нервно задёргались. Но обороняться не представлялось возможности. Дневной свет, исходящий из лезвия клинка, слепил им глаза. Однако охваченные Белой Хворью драконы также не ревели. Взмахи слившихся с туманом крыльев учащались и становились громче, заглушая шум огненного защитного кольца. Дара прикрыла рукой глаза и заметила, как покрытые белыми ветряными вздувшимися волдырями по всему телу драконы, чьи очи сияли пугающим белым светом, медленно приближались к клинку, словно бабочки, заворожённые сиянием лампы.

— Меч будто приманивает их! — указала пальцем Хезер на Ночных Фурий, что находились всего в нескольких метрах от Иккинга, в чьей руке клинок уже сменил цвета сияния. На те цвета, которыми «пылали» кошачьи глаза заражённых Ночных Фурий.

— Что происходит? — нервно задёргался дракон.

Иккинг коснулся влажной от напряжения ладонью затылка дракона, говоря полушёпотом:

— Беззубик, спокойно. Не паникуй. Хезер права — Меч Неприкаянных привлекает их своим сиянием. Думаю, оно не позволяет им ни увидеть, ни услышать нас.

В смертельной близости от ребят к Мечу подобрались четыре Ночных Фурии. Пребывая под гипнотическим влиянием древнего оружия, драконы лишь слабо урчали, устремляя свой взор лишь на клинок. Иккинг вытянул руку вверх, направляя остриё Меча вверх, держа его над своей головой.

— Дара, Хезер! — полушёпотом окликал их смертный. — Никаких резких движений! И, тем более, никаких атак!

Хезер боялась даже шелохнуться. Мимо неё пролетали больные драконы. Один за другим устремлялись к лезвию. Даже дыхание на небольшие мгновения прерывалось. Дара чувствовала себя посмелее. Увереннее. Она молчаливо наблюдала за неторопливо проносящимися мимо неё чёрными драконами. Обе отчётливо услышали наказ Иккинга.

— Летят они к клинку, а что дальше? — тихо спрашивал Беззубик, ощущая всеми чешуйками нарастающее беспокойство. Никто не скажет, было это лишь совпадением… или же Сущий знал, что Иккинг сообразит, что в нужную секунду предстоит сделать. Внезапно Иккинг громко заговорил, когда около двух десятков умиротворённых Ночных Фурий уже парили вокруг него с Беззубиком:

— Вы находились в плену длительное время! В плену мрака, что утаил вас от ваших братьев и сестёр! В объятиях болезни, что сковала ваш разум и волю! Именем Принцессы Ада, Дэтомоны, дочери Лилит… — клинок ещё сильнее слепил четвёрке глаза. Прикрытие руками и лапами уже не позволяло взирать на происходящее. — Именем Ночной Фурии, Беззубика, сына Трёхкрылки… — казалось, лезвие сейчас треснет от напора скрытой в нём энергии, излучающей белоснежное сияние. — Я освобождаю вас от проклятия! От болезни! От безумия!

Меч словно ожидал повеления своего владельца. Он воспринял это как сигнал к действию. Неожиданно клинок в руках Иккинга нетерпеливо завибрировал. Он едва не выскользнул из крепко сжимавших его пальцев. Вобрав окончательную мощь, Меч высвободил из себя светящийся белоснежный шар. Из него во все стороны последовали длинные, прорезающие непроглядный мрак лучи. Их энергия просачивалась в плоть драконов, наполняя их силой двух душ. Никто из поражённых драконов не сопротивлялся, не устремлялся обратно в черноту. Спокойно маша крыльями, Ночные Фурии безмолвно повисли в воздухе на несколько минут, показавшихся ребятам целой вечностью.

Как только белоснежный шар, парящий над кончиком лезвия Меча, по-прежнему направленного остриём вверх, уменьшился до крохотного сгустка, размером с указательный палец. Каждая из них ощутила ласковые потоки тепла, наполненные жизнью… эмоциями, коими они когда-то владели… Пронеслись воспоминания в головах поражённых драконов. Различные: о доме, друзьях… О Последней Войне… обо всём… Как вдруг Иккинг, несмотря на всё такие же слепящие глаза лучи, узрел, что на чешуйках одной из Фурий волдыри стали лопаться. Из них стекала по чешуйкам дракона в самую пропасть густая, молочного цвета слизь. Один за другим здоровенные пузыри, вызванные Белой Хворью, исчезали с его тела. Внезапно белые зрачки дракона вернули свои привычные краски: солнечно-золотистые. Он резко задышал, жадно поглощая кислород вокруг себя… Дракон мотнул головой вверх и грозно завопил. Никто из ребят не дрогнул. Затем последовало освобождение других Ночных Фурий от Белой Хвори. Постепенно, один за другим, согретые белоснежными лучами драконы стремительно пробуждались от многолетнего сна.

Издав оглушительные вопли, Ночные Фурии стали оглядываться. Все, как одна, пустили звуковую волну из своих пастей. Некоторым, кто находился неподалёку от огненного кольца Дары, это не потребовалось. Как только последняя Ночная Фурия исцелилась от Белой Хвори с помощью энергии двух душ, белоснежный шар растаял в клубах густого мрака. Симметричное лезвие Меча вновь стало переливаться серебристыми мерцающими бликами. Иккинг опустил клинок, не разжимая правой руки. Другой рукой он покрепче взялся за гребень на спине Беззубика.

Увидев возле себя крылатых девушек, Ночные Фурии всполошились. Большинство мгновенно оскалилось, принимая команду их освободителей за врагов. Сузив глаза и угрожающе зарычав, они приготовились к молниеносной атаке. Одни собирались поразить суккубу и кшатрию зарядами плазмы, другие — вцепиться с ними в ближнем бою. Как, неожиданно для драконов, один-единственный их сородич, на спине которого сидел молодой юнец, прикрыл девушек собой, издав ответный рёв, содержащий неподдельное возмущение, сопряжённое с оттенками гнева и яростью. Яростью, что обрушится на любого из драконов, кто посмеет бросить им вызов. Так он по-драконьи дал понять собратьям, что если они против крылатых дев у него за спиной — значит, против него. И хотя девушки сами были не промах, обе про себя улыбнулись. К тому же сражаться с драконами они не собирались, но это не означало, что отбиваться от них не станут.

— Почему ты закрываешь собою наших врагов?! — подлетел фиалкоглазый дракон, по своим размерам который был чуть больше Беззубика и остальных Ночных Фурий. Столь же гордый, чёрный, как густое покрывало ночи, сородич окидывал девушек злобным взглядом, словно доберман, стерегущий территорию.

— Древолом, подожди! — окликнула его одна из Ночных Фурий позади.

Через секунду, она, вылетев из-за спин своих собратьев, предстала перед Беззубиком и его друзьями во всём блеске. Эта Фурия крайне отличалась от остальных. Она была, словно красивая ласточка среди стаи гордых и грозных чернокрылых орлов. В отличие от вспыльчивого сородича, что обратился к Беззубику, Фурия спокойно вглядывалась в каждого из четвёрки. Среди давно пропавших Ночных Фурий, Белые, исключительно редкие, Дневные Фурии обладали даром провиде́ния — чтением истинных мыслей через глаза созданий. Минуту никто не нарушал тишину, позволяя ей проникнуть в мысли каждого из друзей Беззубика. Затем она вгляделась в кошачьи изумруды сородича, пребывавшего в столь не обычной компании.

— Они пришли не навредить нам. Они здесь, чтобы помочь нам.

— О чём ты говоришь, Белина? — не сводя пытливого взора с собрата, которого он уже записал в «предатели».

Так звали красивую Фурию, чьи чешуйки, в отличие от её собратьев, блистали молочным сиянием. Беззубик, казалось, немного загляделся на неё. Он безмолвно подумал про себя: «Воды Драконьей Жизни сотворили действительно нечто прекрасное». Белина заметила слегка прикованный к себе мечтательный взгляд Ночной Фурии, но виду не показала, сосредотачивая своё внимание на более насущном деле.

— Они пришли от Неприкаянного! Сущий послал их, чтобы они исцелили нас. Он разыскал способ исцеления нашего рассудка, — твёрдо произнесла она.

Взгляд голубых глаз будто проникал в разум каждого из четверых спутников. Возникало ощущение, что Белина видит их судьбы. Подобно Неприкаянному. Другие драконы довольно заревели. Многие доверяли ей, ибо провидение она не использовала в личных целях. Древолом, несмотря на своё невыносимое упрямство, немного умерил пыл, недовольно фыркнув в адрес Беззубика. Тот безразлично отнёсся к этому.

— Сколько же лет мы пребывали в забвении? — взволнованно спросила одна из других Ночных Фурий.

— Двести лет… — печально произнёс Беззубик.

Драконы начали перешёптываться между собой. Зрачки почти у каждой Ночной Фурии расширились до предела. Всех до одной волновал один-единственный вопрос:

— Что происходило за прошедшие годы?

— Надо рассказать им обо всём, — шепнула Беззубику Дара. — Они — последние, кто могут помочь нам в нашей миссии. Стать нашими верными союзниками.

— Ты права, Дара, — поглядел он на неё, кивая в ответ.

— О чём она тебе шепчет? — презрительно спросил Древолом. — Неужели ты не знаешь, сородич, что никому из демонов нельзя доверять?! — возмутился он, на что другие стали сердито поглядывать на Дару.

— Если вы действительно хотите знать, что произошло за последние две сотни лет, я поведаю вам. При условии, что никто из вас не причинит вреда моей… — Беззубик неожиданно резко осёкся и произнёс: — Подруге.

Дара удивлённо посмотрела на него, но времени разбираться в мыслях дракона не было. Она промолчала.

— Хорошо, — сказала своё слово Белина, не позволяя вступить в перепалку с Беззубиком. Другие драконы также немного остыли, слушая мудрую Белую Фурию. — Если ты расскажешь, почему тебя сопровождают суккуба, смертный и кшатрия, — драконы согласились с её позицией.

— Разумеется, — кивнул Беззубик.

Он принялся рассказывать сородичам о последних событиях. Драконы внимательно слушали каждое слово своего собрата. Беззубик рассказывал им о том, что происходило после Последней войны. Что она окончилась поражением драконов. Многие понимали, в чём заключалась истинная причина — Белая Хворь. Затем Беззубик принялся вкратце рассказывать о своём изгнании на пятьдесят лет. Дракон повествовал о том, как подружился с Хезер, с кшатрией, что парила по левое крыло от него в данный момент. Как внимательно следил за событиями в Аду, за планами Салеоса. Услыхав знакомое демоническое имя, Ночные Фурии рассвирепели. Однако Беззубик и Белина в один яростный рёв тут же отрезвили их. Драконы, успокоившись, продолжили слушать собрата.

Дальнейшее его повествование коснулось его встречи с Дарой. Слушая рассказ Беззубика, она удивилась, сколь многие детали их первой, неожиданной встречи в Предвратности, он помнил. Да, драконы ничего не забывали. Их память не старела с годами, как у прочих обитателей Трёх Миров. Но тот факт, что он с теплотой в сердце рассказывал о её личности, вызывал у суккубы чувство смущения на пару с благодарностью.

Далее история Беззубика подошла к более мрачным, не столь давним событиям. Как в руки Герцога попала Астрид Хофферсон — кшатрия, в чьём теле пребывала душа наследной принцессы Ада, Дэтомоны. Как она по большой любви последовала в Ад с Герцогом ради спасения возлюбленного, Иккинга. Дракон также представил им юношу, что сидел на его спине в эти минуты. Затем он рассказал об их побеге, как сам помог им бежать. И как, благодаря Даре, суккубе-волшебнице, они покинули дворец Салеоса и отправились на поиски Сущего. Ибо идея обратиться за помощью или хотя бы за советом к Неприкаянному, принадлежала Даре. Заслышав это, драконы с удивлением поглядывали то друг на друга, то на Дару с Беззубиком. Некоторые из них, невзирая на то, что та демон, зауважали суккубу.

Беззубик вкратце рассказал об испытаниях, которые они проходили, чтобы добраться до Сущего. Как он, Дара и Иккинг преодолевали ловушки, устроенные Неприкаянным. А дальше Беззубик поведал им о пророчестве Неприкаянного и о том, как они втроём забросили Астрид во временные потоки через Врата Ада в Предвратности. Как ожила Дэтомона и сама девушка — носитель души Принцессы.

Дальнейшее повествование коснулось Измерения Драконов. Беззубик не упускал ни одной значимой детали. Он рассказал о реакции Парящего на то, что привёл с собой демоницу, кшатрию и нефилима Иккинга. Тут ему поспешил возразить Древолом.

— Я не чувствую в нём души дракона, — грубо отметил он. — Парень смертен. Он не должен находиться здесь.

— Не прерывай Беззубика! — возразила сородичу Белина. Она вновь вгляделась в изумруды юного Хэддока, выискивая правду или неправду по данному вопросу: — Иккинг действительно был нефилимом. Нефилимом-драконом. Я это вижу по глазам Беззубика и самого юноши. Он не лжёт, Древолом, — на что крупный дракон угрюмо фыркнул. Она посмотрела на Беззубика и сказала: — Продолжай, Беззубик.

Дракон почтительно кивнул и продолжил. Вкратце он поведал о планах Парящего и Дэтомоны. Как, после переговоров, они вместе объединились. Как Парящий намеревался высвободить душу принцессы Ада и помочь ей разрушить «порядок», установленный демонами после Мирового Бунта. Но не смог из-за вероломного нападения войск Салеоса на Утопию Драконов. Защитники понесли небольшие потери. Они выстояли против полчищ демонов. Но всё это оказалось хорошо замаскированным отвлекающим манёвром. Пока драконы бились с врагами, Ада, приближённая Салеоса, разрушила Круг Менгиров — святыню драконов. От услышанного Ночные Фурии пришли в неистовое бешенство. Однако дальнейшая часть рассказа повергла их сердца в ужас, в одночасье остудив пламя.

Беззубик поведал, как он, Иккинг и Хезер отправились к Сущему за советом. И обнаружили стянутые к Лесу Зловещей Тишины войска Салеоса. Вместе с Первым Нефилимом они бились с Сумеречными Тенями. Большинство слушателей Беззубика раскрыли рты от удивления. Ибо многие драконы, как и демоны, считали Первого Нефилима не более чем красивой легендой Ада. Но Беззубик развеял их сомнения, когда в подробностях описал нападение на Чёрную Тайну. Как Тени отчаянно сражались с полчищами демонов. Как они прикрывали его, Хезер и Иккинга внутри Междумирья. Далее он поведал им о втором разговоре с Неприкаянным. Как он упомянул о Ночных Фуриях, что до сих пор томятся в Долине Обречённых. Каждый из слушателей вмиг вспомнил причину того, что произошло с ним — эликсир Абстрагируса. Тот самый, что стал ядом для тела и разума большинства Ночных Фурий, до последнего защищавших Долину.

— Выходит, мы до сих пор находимся в Долине Обречённых? — поразилась одна из Ночных Фурий.

— Да. Но, увы, ваше пребывание здесь не закончилось излечением от Белой Хвори. Возникла серьёзная угроза. Над всеми нами.

Беззубик продолжил повествовать, как Сущий повелел ему и его друзьям отыскать секрет, охраняемый Ночными Фуриями. А вернувшись в родное Измерение — обнаружил его сожжённым, разрушенным полностью. Всех слушателей из числа драконов это ввергло в беспредельное отчаяние и искренний шок. Никто не подозревал, что герцог Адских Просторов проявит столь неведомую ранее злобу… или гнев… Драконам не хватало слов и сил из-за переполняемых их эмоций. Такой вспышки гнева и безумия, чтобы сжигать всю плодородную мягкую почву их Междумирья… Слова Беззубика были кинжалом, исполосывающим сердца сородичей. Дракон рассказал, что все их соплеменники были убиты демонами. Пока он с друзьями разговаривал с Неприкаянным, Салеос умудрился со своим войском вторгнуться в Измерение Драконов. А слова, что Парящий-над-Демонами мёртв, заставили слёзы проступить на глазах драконов против собственной воли. Никто из них не ожидал подобных поворотов событий. Кануть в забвение на две сотни лет, чтобы затем очнуться и узнать, что твой дом был сожжён заклятым врагом? Ничего уже не могло казаться хуже… Так сперва решили драконы.

Продолжая свой рассказ, Беззубик упомянул о том, как они втроём погнались за уцелевшими малочисленными отрядами Салеоса, направляющимися в Проход-под-Равниной. Он поведал о том, что им всем едва удалось уцелеть в Проходе. Рассказав, кто выжил в результате встречи с проклятыми стражами ущелья, драконы немножко обрадовались. Каждый из них думал про себя: «Хоть без войска мерзкий демон теперь остался. Когда встретимся с Салеосом — обязательно разделаемся с ним!»

Дальнейшую часть рассказа он позволил поведать суккубе. Драконы принялись внимательно слушать её. Она известила их о присутствии в Драконьем Капище призраков Ночных Фурий. И о странном драконе, что сначала помогал им. Оборонял Долину от вторжения других демонов.

— В одиночку? — поразились слушатели. — Но каким же могуществом он должен обладать, чтобы противостоять несметным легионам демонов?

— Он владеет знанием о рунном языке демонов. Я самолично лицезрела, как своими заговорами он подчинил атакующий отряд глухозаров.

Все пришли в неописуемый восторг и трепет. Поначалу.

— А драконы-призраки подчинялись ему беспрекословно. Как по его команде нежить наносила стремительные атаки, оглушала врагов воплями баньши, расплавляла тех в выдыхаемом ими белоснежном тумане. Когда первая волна атакующих была разбита, а часть её подчинена, я посчитала, что у нас появилась надежда. Ибо с такой силой, этот дракон мог остановить надвигающуюся войну между Раем и Адом, — затем она выдохнула, глядя куда-то в сторону. — Как же я ошиблась.

— Не ты одна, Дара, — поддержал её Беззубик. — Мы тоже. Все оказались обманутыми. Он даже провёл Сущего.

— Гремучий Сероскал… — рыкнула Белая Фурия. — Я слышала легенду о нём… Опаснейший из всех обитателей Ада. Но, признаться, я не думала, что он обладает такой властью.

— Что произошло на поверхности Долины? — взволнованно спросил Древолом.

— Он действительно собирался остановить войну. Но не ради блага Ада, — пояснила Дара. — Его цель проста, а методы безупречны. Захватить власть в Аду, самому управлять толпами демонов. Впрочем, именно по его совету Салеос сжёг ваше родное Междумирье.

Ночные Фурии едва сдержались, чтобы не ринуться ввысь стремительным воздушным прыжком и не разнести настоящего врага на куски.

— Чтобы драконы не были ему угрозой, — промолвила Белина. — Ведь демонический язык не действует на драконов.

— Очевидно, действует. Поскольку с его помощью он поднял души неживых, обратив их в свою армию… — высказала догадку Дара. Затем её осенило настолько, что она едва не побелела от ужаса: — КАК ЖЕ Я РАНЬШЕ НЕ СООБРАЗИЛА!!! — воскликнула суккуба.

Драконы непонимающе посмотрели на неё.

— Ты о чём, Дара? — Иккинг не на шутку испугался. Беззубик и Хезер насторожились.

— Иккинг, пока мы здесь мило беседуем, он не только околдует демонов других Междумирий!!! Над нами целое Кладбище из драконьих костей! А это значит только одно… — Иккинг в спешке озвучил ужасную мысль:

— Он призовёт души всех погибших драконов, что покоятся в Долине…

Белина и Древолом мгновенно смекнули, насколько это плохо при нынешних обстоятельствах. Сначала древний дракон, окружённый духами Ночных Фурий и тысячью глухозаров. Затем он околдует остальные легионы без труда. И только сейчас дошло, что он сосредоточил всю оборону вокруг Капища не просто так. Это ведь прекрасный источник для пополнения армии из неживых драконов. Точнее, их призраков, отнюдь не бессильных.

Беззубик осознал, что Сероскал просчитал несколько ходов наперёд. Столь грамотный расчёт не предвидел никто.

— Он знал, что нам удастся освободить Дэтомону, — заговорщицки сказал он.

— Что вы под этим подразумеваете? — спросил Древолом.

— Когда мы отправились сюда, чтобы разыскать секрет, — пояснял Беззубик, — то вновь наткнулись на Сущего. Он стал Хранителем Тайной Библиотеки Неприкаянных.

— Святилища, где хранятся все написанные Книги Судьбы каждого, кто попал в Рай или Ад? — уточнила Белина.

— Да, — кивнула Дара.

— Но как? Абстрагирус погиб? — удивился Древолом.

— Да. Белая Хворь одолела ваш разум, и вы, сами того не подозревая, погубили Неприкаянного, — с грустью отметил Беззубик. Печальный ор драконов пронёсся сквозь густой мрак Бездны. — Наш создатель мёртв…

— Но это ещё не всё, — вступил в разговор Иккинг. Едва не запинаясь от волнения и печали, он продолжил: — Моя мать должна была занять его место. Её звали Валкой. Она была дочерью вашего создателя…

— Так ты, получается, не простой смертный?! — поразилась Белина, расширив синие, словно сапфир, зрачки до предела. — Ты — внук Неприкаянного! — драконы ахнули от удивления. — Но, что случилось с Валкой?

— Она отправилась сюда, чтобы найти вас и помочь вам исцелиться. Но не дошла. Её убили демоны, что были в Долине, — горестно отметил Иккинг. — Всё, что мы знаем, она теперь находится в Отколовшемся Междумирье.

Ночные Фурии пришли в ужасающий экстаз.

— Если это так, то ныне она является одним из высших Ангелов-Воителей… Серафимов… — вслух размышляла Белина.

— Моя мать — Серафим? — обалдел Иккинг, едва не выронив меч из руки.

— И, возможно, она вместе с остальными Серафимами готовит нападение на Ад! — подытожила Хезер.

— И Валка совершенно не в курсе, кто «гостит» сейчас в Аду! — намекнула на Иккинга суккуба.

— Мы отвлеклись от главной мысли, друзья, — посерьёзнел Беззубик. — Сущий провёл ритуал высвобождения Дэтомоны. Он заключил её и часть моей души, которая делила с Иккингом его тело, в этот Меч.

Иккинг взмахнул переливающимся серебром клинком.

— Меч Неприкаянных… — поражённо произносили полушёпотом слушатели. — Нет теперь никаких сомнений, что Иккинг — тоже отчасти Неприкаянный.

— Постой! Так вы в нас вселили душу… — сообразила поражённая Белая Фурия.

— Принцессы Ада, — договорил за неё Беззубик.

— Зачем? — послышались нотки гнева некоторых сородичей Беззубика.

— Затем, что душа Дэтомоны, как и её матери, содержит в себе энергию, способную усмирять безумие демонов. И подчинять их. Каждый из вас отныне наделён частицей её души, — поясняла Дара. — Из этого следует, что демоны, и рядовые и офицеры, и генералы и Князья с Герцогами, не смогут подавить вашу волю. Не смогут атаковать вас. Они будут подчиняться вам. И рунный язык демонов не преодолеет мощь власти, сокрытой в принцессе. А частица души Беззубика послужила противоядием от Белой Хвори. В результате к вам вернулся рассудок.

— Но остаётся тот, на кого энергия Принцессы не действует, — подхватила мысль Хезер.

— Гремучий Сероскал, — понимающе кивнула Белая Фурия. — Кажется, я понимаю, чего вы теперь от нас хотите? Я права?

— Да. С вашей помощью мы предотвратим сразу две войны: между вами и демонами, которая способна спровоцировать другую — между Раем и Адом, — обрадовался Иккинг. Затем дополнил: — Похоже, у нас всё-таки есть надежда, чтобы избежать пророчества Абстрагируса.

Однако угрюмое выражение лица Дары оборвало в нём пробудившуюся радость.

— Не спеши с выводами, Иккинг. Сероскал оказался снова на шаг впереди нас. Не забывай, Драконье Капище даст ему сотни и сотни неживых драконов-призраков. Подобно Сероскалу, они также не подчинятся нам. Ночные Фурии не выстоят против агрессивного напора со стороны нежити.

— Значит… война между демонами и драконами неминуема? — сообразил он.

Беззубик тоже нахмурился.

— Да… Похоже, от пророчества нам всё равно не уйти… Война между Адом и Раем, благодаря Сероскалу, вспыхнет в любом случае… Ничего… не изменилось…

— Тогда что мы можем? — стараясь не отчаиваться, спросил Иккинг.

— Мы исполним то, что задумано Сущим и вами, — произнесла Белина. — Мы примем бой. Вместе. Будем драться с погибшими собратьями…

— Если остановим Сероскала — предотвратим безумие, созданное им, — заключила Хезер. — Тогда драконы-призраки уйдут с миром, а демоны более не станут воевать ни с кем. Наступит мир в Аду. И войны не будет.

Ночные Фурии поддержали мысль Хезер громкими драконьими восклицаниями.

— Вы поможете нам? — с ноткой удивления в голосе спросил Иккинг.

— Да. Ибо если случится война, наступит конец всему. Мы должны попытаться сделать всё, чтобы остановить безумие, начавшееся ещё со времён Мирового Бунта. Считайте нас союзниками! — твёрдо заявил Древолом.

Белина поддержала слова дракона рёвом. Беззубик заревел вместе с ней и остальными сородичами. Спустя секунду Иккинг твёрдо сказал:

— В таком случае, давайте приступать к задуманному. Какой у нас план?