И даже Смерть не разлучит нас (III) (гет)

Тем временем на поверхности Ада, в пустынных землях Долины Обречённых присутствовали чуть ли не все Адские войска. Пока верные своей миссии друзья искали верных союзников, Сероскал подчинил первейшего из Князей демонов, Баала. Даже он, старейший Кер-Морхэхар, не сумел противостоять Словам Силы древнего дракона. Теперь в его распоряжении находились восемьдесят легионов демонов из самых различных каст Десяти — Кархи, Бесы, Гончие, Фолькмиры, Соблазнители, Глухозары и Великие Демоны. Плюс в его многочисленной, покорной армии присутствовали души сотен погибших драконов. Они, парящие в воздухе, словно живые выглядывали пустыми глазницами последних, кто в Аду мог оказать сопротивление могуществу Сероскала. Тех, кто по-прежнему стремился предотвратить Войну. Одну, за которой незамедлительно последует другая… Противников дракона было всего лишь с гулькин нос: Ночная Фурия, человек, суккуба-волшебница и Горгулья. Однако когда из чёрного полога демоны, нежить и Сероскал услышали грозный рёв не одного, а нескольких десятков могущественных, воистину грозных противников, то оказались немного растеряны. В глазах старого дракона блеснуло удивление, когда он узрел не нефилима, но уже человека верхом на Беззубике. Человека, вооружённого Мечом Неприкаянных. А вместе с ними их верных подруг и… два десятка Ночных Фурий, исцелённых от Белой Хвори.

Однако Сероскала поразило даже не появление таинственных, связанных с Сущим, могучих драконов. В каждом из них он учуял частички души Принцессы Ада. Такого поворота событий он не ожидал. Старый дракон рассчитывал захватить Дэтомону и впитать её душу самому. Однако он недооценил своих врагов. Пребывая в недолгом смятении, он прекрасно знал, чем чревато появление не просто крылатых тёмных бестий. Ночные Фурии впитали в себя душу Владычицы. Ныне истинной повелительницы Ада.

Яростно проревев, Сероскал отдал единственно верный приказ нежити и демонам:

— Убить Ночных Фурий! Никакой пощады!

Война началась…

Творился настоящий переполох. Демоны ринулись в бой на драконов, парящих над чёрной пропастью, из которой те вылетели. Тысячи кархов выпустили из алебард множество огненных всполохов против Ночных Фурий. Молниеносные Фурии с лёгкостью, подобно ветру, уворачивались от каждой атаки. Бесы, Гончие, Глухозары подбежали к краю обрыва. Никто из них не мог достать драконов, которые по какой-то причине не наносили ответных ударов. Каждая Ночная Фурия помнила одно важное правило в этой битве: «Никакого кровопролития! Ответных атак! Иначе ангелы незамедлительно среагируют!»

Инициативу в командовании взял в свои руки Иккинг. Он поднял вверх Меч Неприкаянных и громогласно заявил:

— Ночные Фурии, подчините своей воле демонов!

— Как ты это себе представляешь? — спрашивали уклоняющиеся от стремительных атак Ночные Фурии.

— Дэтомона! Я знаю, ты слышишь меня! В каждом из драконов заключена частица твоей души. Всякий из них сражается за то, чтобы защитить Ад от безумия. Прошу тебя — помоги нам!

Внезапно каждый из драконов как-то засуетился в воздухе. Демоны, несмотря на отсутствие воли и губительное для них следование приказам Сероскала, прекратили атаку и засмотрелись на собратьев Беззубика. В очах каждого из драконов промелькнула кровавая искорка. Затем они издали Крик ярости. Настолько оглушительный, что Беззубик и его спутники чуть не упали в чёрный полог. Грозный, пронзающий душу вопль драконов дезориентировал всех присутствующих. Демоны подкосились и все мигом припали на колени. Очи Кер-Морхэзаров прояснились. Демоны, что желали смерти драконам, неожиданно обрели волю. Но ненадолго. Каждый из нечестивцев, словно пустой сосуд, наполнился странной энергией. Глаза каждого из них на несколько секунд побелели, затем вновь обрели свои естественные оттенки.

Дара, Хезер, Беззубик и Иккинг пребывали в шоке от увиденного.

Второй громогласный, раздавшийся раскатным громом по всему Междумирью рёв заставил развернуться всех демонов к Драконьему Капищу, над которым в воздухе парили Сероскал и туманные драконы-призраки. Старый дракон зачитал несколько слов подчинения на рунном языке демонов. Но те стояли столбом, не воспринимая слова их бывшего недолгого рабовладельца. Разъярённые истинным виновником последних событий демоны приготовились напасть. Как Сероскал неожиданно заговорил, спокойно и громогласно, будто никакого колдовства за секунду до этого не свершалось:

— Умный ход. Очень умный, Иккинг. Только ты не учёл одного обстоятельства!

— Ты всё равно в меньшинстве! Остановись, пока не поздно, Сероскал! — ответно крикнул Беззубик. — Если мы примемся сражаться, погибнут тысячи демонов. Драконы-призраки испарятся, а ангелы явятся сюда добить всех нас! Угроза со стороны Рая велика как никогда! Ещё можно предотвратить безумие!

— Беззубик прав! — вступил в разговор Иккинг. — Это — единственный способ предотвратить пророчество Абстрагируса!

— Не получится, — ответно рыкнул Сероскал. — Я так же был наивен, как вы когда-то. Считал, переподчинение с помощью демонического языка позволит справиться с нависшей угрозой из Рая! Но, поверьте, они не остановятся! Не передумают. Многие из вас прекрасно это знают и понимают: если ангелы что-нибудь задумали, они этого добьются, несмотря ни на что!

— Если ты считаешь, что Ад не выстоит, зачем тогда всё это затеял? — возмущённо голосила Дара.

— Вы разве не поняли? — в глазах Сероскала промелькнул страх. Четвёрка друзей заметила это, догадываясь о его настоящих намерениях. — Я прожил в Аду неисчислимое множество лет! Я уже слишком стар. Мне суждено умереть. Совсем скоро. Но мне не хочется делать это в полном одиночестве. Когда ты без поддержки, без друзей, без племени… — последнее слово заставило его глубоко вздохнуть. — И понимаешь, что смерть вот-вот постучится к тебе, становится всё равно, как её встречать. И лучшая смерть — во время полномасштабной войны. Ту, что мне удалось, наконец, развязать. Так хоть страшно не будет.

— Ты хоть понимаешь, к чему твой страх привёл всех нас? — бурно возмущалась Хезер, перевоплотившаяся обратно в крылатую девушку. — Три Мира на грани войны, за которой последует смерть для всех без исключения! — ей хотелось лично испепелить дракона за это.

— Мы никогда не испытывали такого кризиса в Аду, какой он сейчас. Одумайся, Сероскал, ещё есть время! Ещё есть надежда! — Беззубик отчаянно пытался вразумить Сероскала. Однако упрямый старый дракон лишь отрицательно мотнул головой и заявил:

— Нет никакой надежды! Конец Света, Уничтожение Трёх Миров… рано или поздно всё равно случится! Война — значит, война!

Эатем он издал отчаянный рык. Драконы-призраки издали оглушительные, внушающие страх в сердца демонов, вопли. Бесы норовили сбежать. Однако яростные, грозящие уничтожением этой касты, Великие Демоны привели бесов в чувства.

— В АТАКУ!!! — яростно рыкнули Баал, Салеос и другие повелители демонов. Большинство кархов и бесов нахлынуло на Драконье Капище первой атакующей волной.

Высокие костяные горы являлись хорошим укреплением для туманных призраков. Нежить принялась биться с демонами, выдыхая ядовитые белоснежные облака, которые растворяли собой всех попавших в них нечестивцев. Одни за другими, умирая в страшных агониях, гибли войска Князей и Герцогов. Незамедлительно хором из боевым кличей Кер-Морхэзары направились во вторую атакующую волну вместе с инкубами и суккубами. Сотни соблазнителей обернулись в различных зверей, включая и крылатых; пылающими огнём, здоровенными клычищами, рассекающими плоть и душу когтями, дыханием сковывающего льда, множеством молний, да всем, чем угодно наносили повреждения жутким привидениям. Те же продолжали поливать своих врагов облачным дыханием. На каждого неживого дракона, погибающего во второй раз, приходилось по десять мёртвых Соблазнителей.

Баал сокрушал нежить рассекающими ударами могучего топора. Всякий из драконов, кто попадал под удар Великого Демона, мгновенно покрывался Адским пламенем, съедающим то, что называлось телом, а отсечённые от шейных позвонков черепа растворялись в воздухе, лишая возможности нежить продолжать бой. Салеос пытался захватить огненным хлыстом хотя бы одного из призраков. Однако из-за их бесплотности хлыст лишь проскальзывал сквозь белёсые души. Тогда он придумал нечто интересное. Герцог взмахнул хлыстом и, когда тот начал проходить через душу одного из призрачных драконов, стал вращать им. Образовался мощный огненный вихрь. Душа дракона покрылась тлеющими угольками, а вскоре полностью растворилась в языках пламени. Идею Салеоса подхватили некоторые другие Герцоги.

Глухозары и Гончие ожидали приказа. В лобовой атаке они были так же бесполезны, как кархи с бесами. Однако не все кархи приняли участие в первой волне атаки. Половина красноголовых ожидала вместе с другими демонами Десяти приказа вступить в бой. Многих из демонов с головой накрыла ярость от бурлящей в них крови Ада вперемешку с криками Ночных Фурий, что направляли их в самую гущу сражения.

Туманные драконы постепенно, один за другим, начали растворяться. Под напором сотен Соблазнителей и Кер-Морхэзаров демоны сокрушили около четверти белой, как снег, нежити. Неожиданно некоторые из туманных монстров решили сменить тактику боя и приступили к атаке с земли. Баал только и ждал этой возможности. Он громогласно рыкнул, направив третью волну из кархов, гончих и глухозаров на опустившихся на землю неживых чудовищ. Десятки гончих, тысяча глухозаров и запускающие столько же всполохов тысячи ящеров обрушились на мёртвых с неистовым гневом. Ночные Фурии одна за другой издавали рёв, в котором содержались приказы Дэтомоны, тем самым направляя демонов в бой, морально воодушевляя их. Каждый из драконов, за исключением Беззубика, смотрел на происходящее кровавыми глазами.

Сероскал отошёл от шока, что словно обездвижил его на некоторое время. Мощь души Принцессы Ада изумила его. Он узрел, что призраки драконов гибли один за другим во второй раз. А те, кто умирают во второй раз — если это был призрак, — более не возрождаются. Таков закон мироздания. Дракон отдал приказ оставшейся армии. Часть призрачного легиона откололась от основных сил. Две сотни нежити устремились высоко вверх, уклоняясь от огненных залпов, вращений пылающих хлыстов, цепких когтей, молний и прочих способов урона. Столь могучие силы направились к новым повелителям демонов — Ночным Фуриям. Беззубик, завидев, надвигающуюся угрозу, тотчас рыкнул своим собратьям. Они отвлеклись от командования, заметив несущихся на них опасных противников. Драконы перестроились. Летая вразброс, чтобы использовать главный приём в сражении — увёртка и молниеносная атака плазмой, они приготовились вступить в схватку с грозной нежитью.

— Всем приготовиться! — как и до Белой Хвори, приказывал Древолом. Жёстким и громоподбным голосом он произнёс: — Плазменный залп!

Точным выстрелами Фурии подбили около пяти наступающих на них драконов-привидений.

— Их очень много! — заявила Дара. — Пора и нам вступить в бой!

— ВСЕ В БОЙ!!! — яростно заорал Беззубик.

— ЗА АД!!! — воскликнул Иккинг.

Беззубик и два десятка молниеносных драконов устремились ввысь, принимая неравный бой с нежитью. Постоянное уклонение спасало Ночных Фурий от моментальной смерти. Нежить не стеснялась использовать весь свой арсенал против живых драконов. Кто-то ревел, подобно баньши, дезориентируя Фурий и их союзников. Кто-то выдыхал на живых туманное облако, от которого с трудом уворачивались крылатые бестии. Некоторые из мёртвых не стеснялись идти на таран, пролетая сквозь Фурий. Такая атака считалась смертельной. По ощущениям, словно вырывали душу из тела. Сердце вмиг останавливалось, более не качая кровь. Организм любого из живых, попавших под такую атаку, изнутри истекал кровью. Создания умирали в мучительной агонии. Так случилось с одной из Ночных Фурий, что не сумела вовремя уклониться. Один из призраков пролетел сквозь её тело. Дракон мгновенно закрыл свои серые глаза и без единого движения рухнул в чёрный полог. Другие собратья ощутили боль погибшего дракона. Гнев захлестнул с головой каждую Ночную Фурию. Драконы уподобились демонам. В глазах вновь блеснул кровавый оттенок. Неожиданно произошло нечто, чего никто не ожидал.

Плоть Ночных Фурий покрылась ярким золотистым пламенем. Драконы стали выдыхать на нежить смесь фиолетовых сгустков плазмы с Адским Огнём. Мощные огненные взрывные всполохи, бесконечные потоки вмиг поражали всех попавших под них неживых драконов. Кровавые глаза Ночных Фурий мгновенно сузились. Казалось, что собратья Беззубика впали в первобытную, безудержную, дикую ярость. Беззубик оторопел, заметив ранее не виданную злость в своих сородичах. Их напор возрос многократно. Нежить одна за другой таяла, словно снег на весеннем солнце. Теперь отбиваться приходилось не Ночным Фуриям, а драконьим призракам.

Тем временем, Дара также поражала нежить Адским Пламенем, окружив своё тело и пространство вокруг себя непроницаемым, жарким, словно два солнца, пламенем. Беззубик, понимая, что Иккинг будет испепелён, если во время боя окажется рядом с подругой, разил врага с фланга. Фиолетовый залп и постоянное уклонение позволяли исправно держаться дракону и его наезднику в бою. Иккинг без дела тоже не сидел. Своим мечом, когда Беззубик подлетал слишком близко к призракам, он рубил крылья, хвосты нежити; всё, до чего рука и клинок только дотягивалась. Вряд ли обыкновенный меч был способен даже ранить призрачных драконов. Но Меч Неприкаянных обладал куда большим могуществом, чем кто-либо предполагал. И сейчас, в пылу боя не на жизнь, а на смерть, переливающийся серебром клинок с лёгкостью слушался своего хозяина. И лёгкими, как ветер, но точными, словно снайпер, ударами рассекал в воздухе мёртвых драконов.

Хезер также приходилось весьма тяжко. Приняв обличье Горгульи, она растворяла души драконов кровавой кислотой. Брызги попадали на «тела» духов, моментально разъедая их, словно серная кислота пожирала маленький зелёный листик. Нежить, попавшая под её всплески, начинала дымиться серым паром. Неожиданно один из призраков подлетел к Хезер со спины и пустил в неё газ в виде ядовитого тумана. Иккинг увидел, что его подруга в опасности. Он крикнул Беззубику, и тот молнией помчался сквозь вражеские ряды, всячески уклоняясь от молочных клубов дыма, на выручку названной сестре. Хезер, развернувшись назад, заметила поток тумана. Но вовремя не успела среагировать. Кончики белоснежных клубов поглотили её стреловидный хвост и заднюю левую лапу. Горгулья истошно заревела от обжигающей боли. Следующий поток ядовитого газа чуть не коснулся её сердца — Хезер едва миновала его. Она ответила призраку дыханием кровавой кислоты, и тот благополучно растворился в воздухе.

— О, нет! Она превращается в человека!!! — беспокойно закричал Иккинг, увидев Хезер.

— Хезер, держись!!! Милая моя, я уже здесь! — сдерживая слёзы, вопил Беззубик.

Кшатрия теряла сознание от болевого шока. Она в два счёта, против собственной воли обернулась в крылатую девушку. Туман, как едкая, концентрированная земная кислота, до колена растворила её левую ногу. На её беду, раненую кшатрию заметил ещё один неживой дракон, что в пылу сражения оказался рядом с ней. Он направил смертельный поток ядовитого белого газа прямо на её лицо и сердце. Дара, по счастью, обернулась в момент битвы и заметила это. Она молниеносно направила мощный заряд огня прямо в призрачную субстанцию. Адское пламя в секунду спалило нежить дотла. Однако мёртвый дракон успел выдохнуть небольшой слой тумана, и часть его, подобно каплям, брызнула на левую щёку Хезер. Капельки тумана разом принялись разъедать её лицо. Однако их силы хватило, чтобы оставить ужасные ожоги на левой половине лица. Её глаза, брови, лоб и губы не пострадали. Только щека. Однако этого ужасного плевка туманом хватило, чтобы Хезер устремилась в чёрный густой полог под ней, падая в него без сознания. Беззубик набрал скорости и в последнюю секунду Иккинг, убрав меч за пояс, чтобы не выпал, схватил Хезер за руки. Однако скользкие пальцы и неловкие движения пальцев едва не выпустили из своей хватки бессознательную кшатрию. Беззубик накренился в противоположную сторону, тем самым позволив Хезер оказаться в руках юноши. Иккинг, несмотря на душераздирающие вопли Ночных Фурий, которые продолжали сдерживать натиск врага, существенно уменьшая его численность, услышал, как Хезер продолжала дышать. Она была жива, чему он очень обрадовался.

— Она жива, Беззубик! — радостно сказал Иккинг, на что Беззубик счастливо улыбнулся.

Дара увидела, что всё в порядке, и продолжила отбиваться от непрекращающихся атак нежити. Но радость эта длилась недолго.

Вдруг мощный поток ветра, сопровождаемый ударом из ниоткуда взявшегося каменного булыжника, сбросил Иккинга и Хезер со спины Беззубика, едва не покалечив его самого. Смертный и кшатрия стремительно падали в бездонную тьму. Беззубик нырнул за ними, однако очередной порыв ветра и последующий за ним мощный удар булыжником едва не выбил из колеи его самого. Драконье тело резко заныло от соприкосновения с очень твёрдой, слегка царапающей чешую породой. Он поглядел вверх и заметил красно-пепельного дракона, что приблизился к Ночной Фурии. Дара обнаружила, что Беззубик оказался в ловушке Сероскала.

— Я отвлеку его, Беззубик! Спасай ребят! БЫСТРО!!! — крикнула во всё горло Дара, пустив огненный всполох прямо в спину Сероскала. Дракон запросто уклонился.

Беззубик стремительно понёсся в чёрный полог. Он пустил звуковую волну в туман, что прекрасно позволило дракону сориентироваться в нём.

* * *

Невзирая на превосходящие силы демонов, без тактических указаний своих новых повелителей нечестивцы стали нести существенные потери. И хотя гончие на пару с глухозарами запросто разделывались с призраками, рассекая тех на мелкие сгустки эктоплазмы, нежить всё активнее заманивала пеших демонов в ловушку. Пока одни были на земле, другие прикрывали их с воздуха потоками ядовитого тумана. Один за другим глухозары и гончие растворялись в тумане. Первые разъярились не на шутку. Они продолжали идти врагам в лоб, невзирая на потери. А вот гончие избрали тактику лучше. Скорость, как молния, лёгкое уклонение. И десяток оставшихся в живых гончих из всей армии в Долине коллективно решил нанести удар со спины. Они обежали костяные горы, постоянно оглядываясь вокруг, чтобы не попасть под смертоносное дыхание бестий. Быстро очутившись в тылу противника, гончие возобновили атаки по находящимся на земле призрачным драконам. С неестественным свистом от скоротечных движений когтями по неживым субстанциям последовало мгновенное таяние духов. К атаке с двух сторон нежить не была готова. Некоторые из гончих умудрились быстро забраться на пики гор из драконьих костей и запрыгнуть на бесплотных призраков. Конечно, эти гончие пролетели сквозь них, устремившись на землю. Но несколько мощных хваток зубами и рассечением острых как бритва когтей позволили им избавиться от нескольких атакующих драконов, обеспечивающих прикрытие тем, кто находился на земле.

Фолькмиры, обратившиеся в Баала, последними вступили в бой. Они по-прежнему сомневались в том, стоит ли помогать демонам. Однако все как один поняли, в чьих руках — точнее, лапах — будет находиться власть над Адом. Понимая прекрасно, если сейчас они развернутся спиной к Ночным Фуриям, то так и останутся изгоями до конца своей жизни. Фолькмиры помчались в гущу сражения. Каждый из них, обращённый в Баала и вооружённый таким же пылающим топором-сокрушителем, с лёгкостью кромсал одного мёртвого дракона за другим. Натиск одиннадцати Баалов, Салеоса, Ады, которая вместе с гончими и глухозарами расправлялась своими отточенными когтями и саблезубыми клыками, поддерживаемыми огнём кархов и Бахэйра, что в облике Гидры разил всю видимую вокруг себя нежить, позволили остальным демонам — Соблазнителям и глухозарам — перестроиться и перейти в полномасштабное наступление.

Действуя совместно, как при Королеве Лилит, они единым фронтом стали добивать последних, неукоснительно подчиняющихся приказам Сероскала драконьих духов. Бахэйр одной из десяти голов обратил внимание на весьма ужасающее зрелище: тысячи демонов лежали мёртвым огромным скоплением в этой бескрайней пустыне. Кого-то разорвала нежить, но большинство, точнее их души, растаяли в белоснежном слое тумана.

* * *

Углубляясь в кромешную тьму, Иккинг во время полёта успел взять Хезер за руку, не выпуская её из своей.

— БЕЗЗУБИК!!! — отчаянно кричал он. В ответ он услышал голос Ночной Фурии, что отчаянно спешил к нему на выручку. Как вдруг раздался ещё один вопль Ночной Фурии. Она пустила из пасти ту же звуковую фиолетовую волну, что и Беззубик. Дракон, прилетевший из Бездны, поймал Иккинга. Он зацепился за гребень на спине дракона, не выпуская Хезер. Беззубик подлетел через три секунды и заявил:

— Иккинг, отпусти! Я поймаю её!

Тот доверился другу, и дракон без труда подхватил полумёртвую девушку.

— Сынок! — воскликнула Трёхкрылка. — Будь осторожен, — взволнованно заявила она.

— Хорошо, мама! — кивнул Беззубик. — Спасибо!

— Спасибо, Трёхкрылка! За спасение, — поблагодарил Иккинг.

Трёхкрылка подкинула его в воздух, и Беззубик запросто поймал его лапами. Хеддок быстро забрался на спину друга и, придерживая Хезер перед собой, крепко обхватив её за талию, сказал:

— Надо помочь Даре!

— Полетели!

Дракон молнией взметнулся ввысь. Трёхкрылка полетела обратно в Бездну — сторожить тело Астрид до возвращения сына и его друзей.

К тому моменту Дара и Сероскал — два воистину грозных и могущественных противника в Аду — сражались друг с другом насмерть. Адские пламенные потоки под неустанным натиском устремлялись в дракона. Однако тот взмахами крыльев запросто перенаправлял огонь обратно на суккубу. Ей приходилось постоянно раздвигать потоки огня в стороны, чтобы не оказаться опалённой собственной магией.

— И это всё, на что ты способна? — наигранно удивился Сероскал. — Надо же, я-то действительно думал, что ты — могущественная волшебница. А оказывается, ты всего лишь пародия на неё! — злобно усмехнулся он.

Дара была очень умна. Она не поддавалась ударам по своему боевому духу. Демоница прекрасно знала — нужно всеми силами отвлечь безумного дракона от Беззубика, который по-прежнему ещё не вылетел из чёрного полога. Чтобы потянуть ещё немного времени, она принялась парировать.

— Ты тоже ничем не примечателен. Подумаешь, знаешь наш язык. Как видишь, — показала она на практически уже победивших войско нежити демонов, — ты проиграл. Демонический язык, что ты использовал для подчинения демонов… для оживления драконов… не помог тебе. Но, не волнуйся. За те преступления, что ты совершал на протяжении последних многих лет, я обещаю, ты не будешь испытывать боль во время собственной смерти! — прошипела Дара, словно змея, злобно оскалившись.

Сероскал выпустил из своих крыльев с помощью взмахов огромные мощные каменные булыжники, каждый ростом с три суккубы и толщиной с две. Один за другим, словно туча стрел, они стремились врезаться в суккубу. Однако огненное кольцо, что парило вокруг неё, с лёгкостью расплавляло камни.

Дара заметила друзей, поднимающихся из тёмного тумана.

— О, как приятно, что ты решил нас навестить, — лукаво улыбнулся Сероскал. — А я уж думал, когда же ты появишься. Только вот незадача, Беззубик. Ты и так уже вовсю облеплен друзьями… Так почему бы тебе не сделать простой выбор?

— О чём ты говоришь, ящерица? — злобно оскалился Беззубик, готовясь выпустить несколько залпов плазмой по врагу. Однако ненависть сменилась удивлением для троицы. Сероскал внезапно исчез. Через долю секунды он оказался над Дарой и быстрым взмахом крыла ударил её двумя здоровенными, ростом с Ночную Фурию, булыжниками. Сила удара была такой, что смертный упал бы замертво после одного раза. Второй бы стал смертельным для дракона. Но Дара по какой-то причине не потеряла сознания. Не устремилась вниз, как Иккинг и Хезер. Однако её кратковременные муки на этом не закончились. Слабо маша крыльями, она по-прежнему удерживаясь в воздухе, но у Дары всё в глазах резко поплыло. Иккингу показалось, что она дезориентировалась — булыжники оглушили её. Пока суккуба старалась прийти в себя, Сероскал добавил:

— В отличие от тебя, дорогая, я люблю предоставлять людям и другим существам муки выбора.

Закружившись вихрем, он яростно взмахнул своим длинным хвостом, нанеся остроконечным — во всех смыслах — концом мощный удар по её макушке. В одночасье у Дары изо рта брызнуло много крови. Она, более не сопротивляясь странному чувству, закрыла глаза, перестав дышать. Её крылья перестали шевелиться. После этого Дара замертво устремилась в густую тьму.

— ДАРА!!! — в ужасе крикнул Иккинг, глядя, как она падает в Бездну.

Сердце Беззубика налилось кровью и ненавистью. Злобой и неудержимой яростью.

— ТЫ ХОТЕЛ СМЕРТИ, ТРЕКЛЯТАЯ ТВАРЬ?! — рычал Беззубик, словно свирепый тигр, оскалившись настолько, что ещё немного, и зубы дали бы трещину. — ТЫ ЕЁ ПОЛУЧИШЬ! ТОЛЬКО ЛЁГКОЙ ОНА НЕ БУДЕТ!!! — Беззубик заревел с неистовой яростью, как баньши. Ненависть в его сердце почувствовали его сородичи, к тому моменту сражающими последних призраков. Белина увидела ярость берсерка в глазах Беззубика. Она подлетела к нему. Дракон на это и рассчитывал. Он метнул друзей со своей спины, будто катапульта, в сторону Белой Фурии. Она поймала ребят. Иккинг аккуратно забрался на неё. Древолом увидел, что раненая девушка выскальзывает из пальцев юноши, и поспешил помочь ему и Белине. Он подхватил Хезер на спину, и они вчетвером полетели на земли — к краю Долины.

Древолом аккуратно положил Хезер на землю. Иккинг склонился над ней и прижал её к себе, наблюдая за полнейшим хаосом вокруг. Его безмолвный взор пал на двоих драконов, сражающихся явно не на жизнь.

Ярость Беззубика отразилась на его способностях. Неожиданно тёмно-синие молнии окутали тело дракона, быстротечно скользя по его телу. Со всей мощью, с болью в сердце, он обрушился на Сероскала, выдыхая на него ослепляющими взор потоками ярчайших молний.

Иккинг подумал про себя: «Таких ослепительных молний я не видел ни в одной яростной грозе на Земле».

Сероскал тут же взмахнул крылами, направляя булыжники в сторону молний. Сокрушительный по мощи взрыв заставил огромные куски разлететься по всей округе. Один из кусков едва не сшиб самого Беззубика. Пока тот уклонялся, Сероскал вновь исчез. Но на этот раз Беззубик был готов к внезапной атаке. Угольно-красный дракон появился у него за спиной, готовясь нанести сокрушительный удар. Однако Беззубик, не разворачиваясь лицом к противнику, резко взмахнул крылами назад. Молнии, что продолжали скользить по его чешуе, собрались в единую, цепную. Мощный хлопок крыльями, и электрический заряд энергии на одном дыхании поразил Сероскала, не успевшего даже ахнуть. Старого дракона отбросило на землю в сторону Иккинга. Заряд не убил дракона. Однако обездвижил его. Сероскал не мог пошевелить ни одной конечностью. Язык, на который он надеялся, чтобы произнести пару рунных словечек и исчезнуть, словно взбух от сильной аллергии, совершенно не слушался. Инстинктивно пытаясь хоть как-то спастись или просто зашевелить конечностями, Сероскал отчаянно запаниковал.

Беззубик молниеносно подлетел к врагу. Он приземлился на лапы. Грозный, свирепый, лишённый всяческой жалости оскал и суженые глаза — всё это говорило о жажде даровать Сероскалу мучительную смерть. Непреодолимая злость образовала на его теле ещё множество молний. Иккинг заметил это и подбежал к Беззубику. Тот не обращал на смертного никакого внимания.

— НЕ ДЁРГАЙСЯ, ПРЕЗРЕННЫЙ! СЕЙЧАС ТЫ ИСПЫТАЕШЬ АДСКИЕ МУКИ! ЗА НАШЕ ПЛЕМЯ, ЗА ЧЁРНУЮ ТАЙНУ, ЗА МОИХ ДРУЗЕЙ!!! СЕЙЧАС ТЫ ИСПЫТАЕШЬ ВСЮ БОЛЬ, КОТОРУЮ ТЫ ПРИЧИНИЛ МНОГИМ! — неестественно низкий голос дракона заставил Иккинга содрогнуться. Он никогда не видел Беззубика столь безжалостным и свирепым, как сейчас. Он собрался выдохнуть последний, смертельный заряд молнии, который перед облегчением от мук изнурительно долгой жизни, заставил бы жертву страдать от невыносимой агонии. Однако Иккинг не мог позволить другу стать чуть ли ни демоном. Он понимал, что такая внезапная перемена в драконе вызвана гибелью Дары.

Иккинг тотчас осознал: для Беззубика, для его души Дара была не просто другом. Это было весьма странное, но чистейшее чувство под названием любовь — любовь души, а не тела, — всё это время именно это чувство заставляло доверять суккубе. Он до этого и не замечал, как Беззубик старается оберегать её. Даже чуть больше, чем названную сестру, Хезер. Иккинг понял, что за смерть полюбившейся ему суккубы он не оставит и мокрого пятна от убийцы. Но такая перемена грозила дракону потерей человечности — всего один шаг отделял его от превращения в монстра, в сто раз кошмарнее самого подлого и коварнейшего из демонов. Это было ясно, как дважды два. И поэтому Иккинг пошёл на смертельный риск — он встал между Беззубиком и Сероскалом, вооружившись Мечом Неприкаянных.

Беззубик выплеснул мощный заряд молнии, почти не осознавая, что перед ним уже стоял не враг, а друг. Друг, который не хотел, чтобы он потерял душу из-за горя и отчаяния. Слепящие глаза молнии устремились в Иккинга Однако дальнейшее удивило как Ночную Фурию, так и Гремучего Сероскала.

Меч засиял мощным белоснежным свечением, притягивая к себе словно магнит смертельные электрические заряды. Они проникали в клинок, пропитывая его своим могуществом. Иккинг не разжимал пальцы, крепко держась ими за рукоять таинственного меча. Когда последняя искорка прошла внутрь клинка, он разжал глаза и ощутил неимоверную тяжесть в своих руках. Будто он держал не пёрышко, каким по весу до этого был меч, а здоровенный мешок картошки.

Беззубик учащённо задышал, приходя в себя. Он устремил свой взор на землю, жадно глотая воздух, пытаясь отдышаться. Сероскал по-прежнему ещё был жив и не мог двигаться. К этому моменту демоны и Ночные Фурии одолели последних призрачных драконов.

Выжившие в столь непростой схватке нечестивцы и драконы поспешили к Беззубику. К Хезер, что всё также пребывала в забвении, обожжённой ядовитым туманом. И к Иккингу — смертному, что предотвратил убийство парализованного Беззубиком заклятого врага. Надежда на внезапное появление «уцелевшей» Дары не оправдалась. Она не вылетела из чёрного тумана. Демоны подошли к Сероскалу. За всё то, что он совершил, они захотели разорвать его на чешуйки. Ночные Фурии заметили это и яростно взревели, сдерживая с помощью власти Дэтомоны пыл своих новых подчинённых. В отличие от рунного языка, демоны сохраняли свою волю, но не могли ослушаться запрета или пойти наперекор власти принцессы Ада.

Беззубик ещё раз поглядел на беспомощного врага и лишь яростно рыкнул в его адрес. Затем он посмотрел на Иккинга, не выражая никаких эмоций на чешуйчатой мордочке. Тот замешкался. Иккинг посчитал, что дракон собирается убить его за то, что помешал ему совершить месть. Но вопреки этой логике дракон закинул свою голову через плечо юноши. Иккинг положил меч на землю и обхватил шею Беззубика. Беззубик приобнял его лапой.

— Спасибо, что не дал мне взять ещё один грех на себя, — глубоко выдохнул дракон.

— Я понимаю. Но у нас есть ещё важное дело. Мы должны найти способ исцелить Хезер. Иначе она умрёт, — сочувствующим тоном заявил Иккинг, выходя из объятия друга. Он стремительно помчался к по-прежнему не раскрывающей глаз девушке.

— Иккинг, её не вылечить, — подлетела к ним Белина, грустно взирая голубыми очами на Беззубика и Иккинга. — Она умирает.

Среди демонов пошёл невыносимый гул. Яростный крик Баала привёл всех в чувства. Неожиданно в беседу смертного и дракона вступил один из Фолькмиров. Демон спокойно подошёл к Иккингу.

— Мы знаем способ. Но его хватит только на одно восстановление, — загадочно произнёс молодой, статный светловолосый юноша. Это был один из обернувшихся фолькмиров, что сменил обличье на одного из инкубов, что внешне походил на простого человека, нежели на демона.

— О чём ты говоришь? — удивлённо посмотрел на него Иккинг.

— Только одно создание. Астрид, чьё имя звучит постоянно в твоей голове, — фолькмир, что заговорил юношеским голосом с Иккингом, умел читать мысли. — Дара, что билась за друзей. И Хезер, девушка-кшатрия, что умирает сейчас. Ты должен выбрать, кому помочь. И времени у тебя всего на три адских минуты. Потом будет поздно.

— В Аду нет лекарей, — заявил подошедший к ним Салеос.

Ада, несмотря на свою извращённость, сочувствовала Иккингу и Беззубику не меньше. Ибо Дара, всё-таки как-никак была ей подругой. Ночные Фурии подлетели к ребятам. Древолом поспешил возразить Герцогу.

— Лекарей среди демонов точно нет. Но колдуны и сведущие в тайных знаниях есть! — поспешил возразить Бахэйр, опередивший Древолома, обернувшийся обратно в гордого инкуба. Он встал рядом с Фолькмиром, крайне интересуясь способом исцеления.

— Верно говоришь, Бахэйр, — кивнул Фолькмир. — Способ существует. Но у нас очень мало времени. Прежде Иккинг обязан выбрать ту, кого он собирается спасти. Только твёрдое решение определяет последствие. Сомнение рождает лишь хаос.

Все ожидали немедленного решения Иккинга.

Недолго думая, он сделал безумно трудный и нелёгкий выбор. Ибо каждой из трёх девушек он дорожил. И о судьбе каждой горько печалился.