Тёмная сторона луны (джен)

— Кто из вас сегодня спал? — спросил Поттер, обводя взглядом сидящих за его столом Причарда, Фоссет, Робардса и Кута.

— Да все спали — просто мало, — ответил за всех Кут. И добавил, поглядев на Причарда внимательней: — Ну или почти все.

— Я работал, — отозвался тот. — И нашёл кое-что интересное.

— Когда закончим — отправляйся спать, — безапелляционно приказал Поттер. — Времени, конечно, мало, но пока что не настолько.

— Вечером пораньше лягу, — отмахнулся Причард. — Итак, — он разложил на столе несколько пробирок и, открыв одну из них, вылил серебристое воспоминание в Омут памяти. Затем сделал сложное движение палочкой и пробормотал заклятье — и над чашей поднялась призрачная, но вполне узнаваемая всеми присутствующими фигура. — Во-первых, перед Лорен он почти не прятался, — начал Причард, позволив себе буквально полторы секунды насладиться выражением лиц сидящих за столом коллег. — Если мы его найдём, у мистера Винда будет неплохой шанс покинуть зал суда без кандалов — и я бы предложил попытаться подловить его, как говорится, на живца. Но для этого, — он снова тронул чашу палочкой — призрак сразу же растаял, и Причард заменил воспоминание другим. — Посмотрите и запомните, — сказал он, демонстрируя им новую фигуру — на сей раз с незнакомыми чертами. — Это он же — если я, конечно, не ошибся. Я хочу вас попросить потом посмотреть на него в этом обличье повнимательней — я всё собрал в одном флаконе — потому что я вполне мог принять желаемое за действительное. Но, по-моему, некоторые характерные жесты совпадают — а главное, на мой взгляд, у него одна и та же палочка. Есть ещё два человека, которые появлялись рядом с Виндом, Лорен и тобой, — кивнул он Фоссет, — но этих я не знаю. Можно посмотреть чуть позже, — Причард вновь развеял призрака и убрал воспоминание в пробирку, — а сейчас скажите, нашли вы что-нибудь в архиве? — спросил он Робардса и Кута.

— Нашли, — кивнул последний. — Всё вполне подходит: он сдавал экзамены экстерном и сдал их блестяще. Жил с родителями на далёкой ферме, но после ТРИТОНов решил не продолжать семейное дело, а заняться чем-нибудь другим.

— И занялся, — добавил Робардс.

— Да так успешно, — усмехнулся Поттер.

— В общем, мы все идиоты, — подытожил Причард. — И скажи спасибо, что ты вообще выжил, — добавил он.

— Спасибо, — кивнул Поттер, но никто не засмеялся.

— Что характерно, — заметил Кут, — его, конечно, проверяли. Веритасерумом.

— Да их проверяй-не проверяй, — буркнул Причард. И добавил мрачно: — Я его найду.

— Хорошо бы, — сказал Поттер, — но не делай это целью жизни.

— Можно попытаться поймать его, как говорится, на живца, — предложила Фоссет. — На меня, к примеру.

— С чего вдруг сейчас-то? — возразил ей Причард. — Это надо было делать сразу — а теперь-то что? Если б мы хотели взять твои воспоминания — мы бы это уже сделали, и он отлично это понимает. Но в них он встречается только во втором обличье — так что, полагаю, он не беспокоится.

— Говоришь, с чего бы? — переспросила Фоссет. — Например, с того, что ты до этого додумался только вчера.

— А ему откуда знать об этом? — безо всякой злобы и обиды спросил Причард.

— А мы ему расскажем, — Фоссет хищно улыбнулась.

— Каким образом? — поинтересовался Поттер. — Объявление дадим в газете?

— Именно! — Фоссет довольно усмехнулась. — Кто-нибудь из нас — решим, кто именно — даст Скитер интервью. Где проболтается об этом… как — подумать надо.

— Проболтаться может только идиот, — заметил Причард. — Кто его изобразит?

— Ну дело-то твоё, — Поттер выглядел до отвращения невинно. — Странно было бы кому-нибудь другому рассуждать о нём, ты не находишь?

— Я могу, — посмеиваясь, предложил Кут.

— Да нет, — немедленно возразил Причард, — шеф прав. Дело веду я — мне и проговариваться.

— Я не уверен, — не стал сдаваться Кут. — Дело в суд представлю я — было бы куда логичнее мне и интервью давать. К тому же, сам факт твоего согласия на это вызовет вопросы — ты вообще хоть раз общался с Ритой?

— Надо же когда-то начинать, — парировал Причард. — Да общался, разумеется. Давно и редко — но бывало.

— Потом решим, — прервал их перепалку Поттер. — Может быть, разумнее всего это сделать мне — посмотрим. А сейчас мне тоже, как ни странно, есть, что рассказать.

Сказать по правде, отправляясь этим утром в «Яблоневый лес», Поттер мало верил в то, что сумеет что-то разузнать у МакМоахиров. Однако попытаться стоило — что он потеряет? Только время — которого, конечно, было не так много, но всё же лишним часом Поттер располагал. Вдруг да выйдет что-нибудь?

Эбигейл Коттон, которой он написал накануне вечером и которая сразу же ему ответила, встретила его у самого камина и, не дожидаясь никаких вопросов, сама спросила:

— Чем могу помочь? — и эти дежурные слова не прозвучали в её устах формально.

— Лично вы — ничем, — ответил Поттер. — Но вот если бы вы уговорили МакМоахиров ответить на мои вопросы, это помогло бы.

— Вы считаете, они имеют отношение к случившемуся? — спросила Эбигейл.

— Я не знаю этого, — честно сказал Поттер. — Но даже если это и не так, они всё равно могли бы нам помочь. Если б захотели.

— Пойдёмте, — она развернулась и пошла к лестнице. Поттер двинулся за ней, кожей ощущая чей-то взгляд или даже взгляды — но как он ни приглядывался, так и не увидел никого.

Эбигейл привела его в маленькую комнатку на втором этаже — и, впустив, закрыла за ним дверь. Обстановка здесь была совсем простой: у окна напротив двери располагались узкая кровать и стол, у стены — небольшой шкаф и рядом с ним комод. Кроме них у стола стоял ещё простой деревянный стул — и больше в комнате ничего не было. Даже занавесок или ставен — и единственной нарядной, яркой вещью здесь было разноцветное вязаное покрывало, которым была аккуратно застлана постель. На неё-то Эбигейл и села, любезно предложив стул гостю.

— Они не могли бы причинить вреда Кристиану, — сказала Эбигейл. — Они связаны контрактом.

— Мадам Коттон, — слово «миссис», на его взгляд, подходило этой женщине не больше, чем МакГонагалл, — мы с вами оба знаем, что любой контракт можно обойти. Тем более такой — да, он составлен аккуратно, но ведь он не может помешать, к примеру, рассказать кому-то, где бывает мистер Винд. Так же, как и не мешает, например, дать кому-нибудь прядь своих волос — на память или же в знак дружбы. Ну какой здесь вред?

— Я пока не понимаю, как такие вещи связаны с произошедшим, — её светлые глаза глядели на него прямо и спокойно.

— Не могу пока сказать, простите, — вздохнул Поттер. — Но поверьте мне — так может быть. Они могли и не понимать, что навредят — просто не подумать, — добавил он. Так могло быть — и, поверьте, я бы только рад был этому.

— Они не станут с вами откровенничать, — сказала Эбигейл. — Хотя от разговора не откажутся.

— Дело не в формальном разговоре, — возразил Поттер и попросил: — Помогите мне. Пожалуйста. Я не верю в то, что Кристиан всё это сделал просто потому, что захотел. Я полагаю, его заколдовали — и я пытаюсь это доказать.

— Это бессмысленно, — возразила Эбигейл. — Если бы это случилось с вами, или с мистером Долишем-младшим, или даже с Гвеннит — в этом был бы смысл. Но мстить Кристиану им не за что — и потом, они не причинили бы ему вреда.

— Вы в этом так уверены? — спросил Поттер. — Почему?

— Я боюсь, что не смогу вам объяснить, — ответила она. — И тем более доказать это.

— Хорошо, пусть так, — не стал он спорить. — Я верю, что вы так считаете — но тем более, помогите мне тогда отмести эту версию. Вы ведь знаете, что я в любом случае обязан её проверить, — сказал он, внимательно глядя ей в глаза — и невольно восхищаясь её выдержкой. — Попросите их поговорить со мной. Если нужно, я могу прислать сюда кого-нибудь, кто в штурме не участвовал — но их нужно допросить.

— Не думаю, что это важно, — сказала Эбигейл. — Вы для них, конечно, враг — но враг честный. С вами можно иметь дело. Я попробую помочь — но не обещаю, что смогу. Вы подождёте?

— Да, конечно. Если можно, — Поттер даже улыбнулся, но ответом ему был по-прежнему спокойный — и совершенно нечитаемый взгляд.

Она вышла, а он остался сидеть у небольшого идеально чистого стола, на котором не было даже чернильницы или карандаша. Ничего — просто чистая и ровная поверхность. А ведь его хозяйка, вероятно, здесь работала… Впрочем, Поттер знал таких аккуратистов — или, может, дело было в отсутствии привычки? Эта женщина, которая, сложись её судьба иначе, сейчас вполне могла бы быть его начальницей, провела в скитаньях по лесам большую часть жизни и наверняка привыкла хранить вещи в одном месте: вдруг придётся срочно собираться?

Гарри вспомнил её дело — тоненькую, пожелтевшую от времени папку со старой колдографией, с которой глядела девушка, кажущаяся, несмотря на свои серьёзные двадцать лет, совсем ребёнком. Да, ей было двадцать, и она всего два месяца как окончила Академию аврората и была принята стажёром в аврорат — а потом во время задержания какой-то банды попалась в лапы (а, вернее, зубы) оборотню и, хотя смогла спастись, избежать укуса не сумела. И всё — информация о ней на этом обрывалась, завершаясь краткой фразой об увольнении. Как она попала к Фенриру Грейбеку, Гарри, разумеется, не знал, но сейчас это уже было неважно. Он тогда долго сидел в архиве над этой папкой, и читал, и перечитывал скупые строчки «…была ранена… заражена… уволена», и думал, а что было бы, случись подобное с кем-то из его людей сейчас. Что бы он, вот лично он, главный аврор Поттер, делал? Как отстаивал бы своего сотрудника? Оборотень в аврорате — да его сначала на смех бы подняли, а потом… потом он или вынужден бы был смириться — или должен был бы уходить. Тогда он дал себе слово, что изменит эту ситуацию и сделает возможным службу оборотней хоть в Аврорате, хоть в любом другом отделе министерства — но пока, сказать по правде, до этого было далеко. А теперь, когда с Виндом произошло то, что произошло, это стало ещё менее возможно.

— Они будут с вами говорить.

Поттер обернулся на голос стоящей в дверях Эбигейл и, поднявшись, с облегчением и признательностью сказал:

— Спасибо.

— Будьте с ними искренни, — предупредила она и повела его за собой.