Бетти Снейп и Чужая Душа  (джен)

2014

Когда солнце слишком настойчиво начало светить в окно, Бетти открыла глаза. Потянувшись и выпутав ногу из простыни, она села и уставилась в зеркало, висящее прямо напротив кровати.

После событий вчерашнего вечера она долго не могла уснуть: было душно, она ворочалась от тревожных мыслей, периодически проваливаясь в тяжёлый сон — и под утро выглядела соответствующе. Нужно было срочно умыться, чтобы остаток дня не выглядеть, как жертва нападения пчелиного роя.

Внизу было тихо. Бетти заглянула в гостиную, оттуда — на кухню, но никого не обнаружила. Она злилась на себя за то, что несмотря на обиду, не может перестать думать о вчерашних словах отца. В голову закралась тревожная мысль: вдруг он и вправду ушёл от них?

Но когда сердце от этой мысли уже начало тревожно колотиться, пропажа нашлась: стоило Бетти коснуться ручки, как дверь в ванную открылась; неловко перевалившись через порожек, Бетти уткнулась носом прямо в отцовскую грудь. Он одарил её фирменным взглядом — тем самым, от которого комары дохли на лету — мотнул головой, убирая с лица мокрые волосы и спокойно бросил:

— Умывайся и иди в гостиную.

Он выглядел куда хуже её самой и явно пребывал не в самом радужном положении духа, но, судя по расхлябанному виду, уходить не собирался.

Бочком протиснувшись в ванную и наспех набрызгав на лицо холодной воды, чтобы немного прийти в себя, Бетти вернулась в коридор; там её встретила всклокоченная мама с садовыми перчатками в одной руке и смятым платком — в другой. В ответ на её вопросительный взгляд, Бетти лишь скосила глаза в сторону гостиной, где её уже поджидал растянувшийся на диване отец.

Присев в кресло — то самое, на котором ещё со вчерашнего вечера лежала смятая и влажная от слёз диванная подушка, — Бетти приготовилась слушать, но отец упорно игнорировал её присутствие.

— Ты что-то сказать хотел, пап?

Отец продолжал молчать, делая вид, что крайне заинтересован колонкой ежедневной газеты, сообщающей о снижении популяции саранчи в их городском округе на целых два процента. Бетти пожевала щёку изнутри, стараясь не выглядеть слишком взволнованной, и уставилась поверх отцовской головы на выстроенные на каминной полочке фотографии. На большинстве из них были запечатлены они с мамой, на паре — мамины родители, которых Бетти и знала-то исключительно по рассказам и этим фотографиям. И лишь на одной вместе с ними был запечатлён отец: кажется, мама тогда против воли затащила его в какое-то фотоателье и каким-то чудом уговорила на семейное фото. Его лицо на снимке вышло таким враждебно-кислым, что мама всерьёз задумывалась его заклеить, чтобы не пугать гостей. Только вот гости к ним не ходили, фотография так и стояла на полке, а отец всё молчал, бегая глазами по строчкам, нервируя Бетти не на шутку.

— Что опять тут происходит?

Бетти взглянула на маму: она уже успела переодеться и теперь воинственно возвышалась над ними в центре комнаты, ожидая объяснений.

— Не шуми, — отец поморщился и махнул рукой в сторону единственного свободного кресла. — Сядь.

Отложив газету, он сел, уперся локтями в колени, и, положив подбородок на сплетенные между собой пальцы, устремил пристальный взгляд на дочь.

— Северус, — предупреждающе проговорила Гермиона, усаживаясь в последнее свободное кресло чуть поодаль от дивана, но он лишь отмахнулся:

— Я ничего не делаю. Во сколько ты вчера вернулась домой, Бетельгейзе?

Увидев, что мама предостерегающе качает головой, Бетти поняла, что лучше не врать, однако, быстро проанализировав ситуацию, попыталась выкрутиться:

— Поздно. Но меня задержали в школе и…

Брови отца поползли вверх; мама позади него замотала головой ещё яростнее. Бетти пораженчески вздохнула.

— В общем, после уроков я разговорилась со своим новым одноклассником и не заметила, что прошло уже много времени.

— Что за новый одноклассник? Имя?

— Мэйсон. Мэйсон Ньюман.

— Давно он перевёлся?

— Пару дней назад, вроде.

— Почему ты ничего мне не сказала? — вклинилась мама. Голос её звучал встревоженно.

Бетти нахмурилась, не понимая, к чему этот допрос. Если подумать, она всегда рассказывала маме о своих новых знакомых и одноклассниках, но в последнее время домашняя обстановка не располагала к душевным беседам.

— Не успела как-то. А разве это важно?

Отец как-то слишком уж многозначительно взглянул на маму. Она выглядела подавленной. Бетти не могла взять в толк, почему известие о том, что в её классе всего-навсего появился новый мальчик, вызвало столь бурную реакцию.

— Мы с матерью должны знать обо всех переменах в твоем окружении. — спокойно, но твёрдо произнёс отец. — Очень надеюсь, что хотя бы к этому ты отнесешься с надлежащей ответственностью, Бетельгейзе.

— Но почему…

— Бетти, не спорь, — тихо проговорила мама, — папа прав: если ты задерживаешься с кем-то после занятий, пожалуйста, сообщай, с кем. Мы ведь волнуемся.

— Да, хорошо. Я пойду?

Отец промолчал и, устало проведя по щекам, скрыл лицо в ладонях.

— Иди, — тихо произнесла мама.

Не задерживаясь ни на секунду, Бетти направилась к лестнице. Она так и не поняла, почему изменения в её круге общения были восприняты так остро. Обидное ощущение, что родители буквально держат её на коротком поводке, нахлынуло особенно сильно.

— Бетельгейзе.

Бетти резко остановилась и обернулась на приглушенный голос отца. Она не видела его лица, только спину, обтянутую мятой рубашкой, да спутавшиеся на затылке смолянисто-чёрные волосы.

— Да?

— Я никуда не уйду.

От этого простого признания глубокая, тянущая обида на отца, словно растаяла, разливаясь внутри горячим теплом. Робко просияв, Бетти с облегчением вздохнула.

1998

— Ты серьёзно, Гермиона?

На строчки мелкого рукописного текста опустилась густая тень, и она в который раз подняла на Рона недовольный взгляд.

— Ты мне свет загораживаешь.

Рон нехотя отошёл к противоположной стене. Свет от камина вновь упал на рукописи, и Гермиона молча вернулась к работе.

— И ты вот просто так взяла и согласилась нянчить Снейпа, если его оправдают? Мы и так практически не видимся, а ты собираешься всё свободное время проводить с ним?

— Не утрируй. Я просто должна буду помогать ему с лечением. Если нам удастся поставить его на ноги, моя совесть будет чиста. Кроме того, это хорошая практика для меня, как целителя.

— А, то есть он у тебя вместо подопытного кролика? — хмыкнул Рон и прислонился к тёплой кирпичной кладке. — Джинни, кстати, не считает его таким уж невиновным. То есть он, конечно, помогал Гарри и всё такое, но он делал это только из любви к его матери, верно?

Гермиона, почувствовав, что вот-вот взорвётся, поднялась с места, неловко опрокинув чернильницу. Чертыхнувшись, она достала палочку и принялась очищать запачканные пергаменты; Рон так и остался стоять столбом.

— Не имеет значения, почему он это делал, — процедила Гермиона. — Главное, что благодаря ему мы смогли победить. Никто из нас не святой, Рональд. Мы тоже много чего наворотили во время войны.

— Но Джинни и Невилл…

— …возможно, остались в живых только благодаря ему. Вы с Гарри — одного поля ягоды, Рон: во всем видите только чёрное и белое!

Уизли на минуту замолчал, обдумывая её слова.

— Но, в любом случае, это не отменяет того, что Снейп всегда вёл себя, как полный придурок, — резюмировал он.

Гермиона вздохнула и вновь опустилась в клетчатое кресло.

— И за это он заслуживает поцелуя дементора или пожизненного заключения в Азкабане? Хватит нести чепуху, Рон, лучше помоги мне. Заседание уже завтра, а в одиночку я до утра буду всё это раскладывать.

Рон отлип от стены и принялся скручивать пергаменты в тугие свитки.

— Кстати, на Рождество приедет Чарли. Мама, конечно, говорила ему остаться в Румынии, но он хочет поддержать её. Сама понимаешь, без Фреда будет совсем не то…

Он моментально помрачнел, а Гермиона уставилась на пляшущие в камине огни. Из-за родителей, учёбы и Снейпа, отнимавших у неё всё свободное время, она совсем забыла о грядущем празднике. В разрезе последних событий предпраздничная возня казалась ей настолько неуместной, что к горлу подступила знакомая горечь.

2014

Гермиона Снейп мерила шагами пол гостиной, прижав к груди скрещенные ладони, будто пыталась наощупь определить частоту собственного сердцебиения.

— Раньше она рассказывала мне обо всем, — запричитала она на очередном повороте.

— Что ж, поздравляю, твоя величайшая стратегия дала трещину.

Гермиона недовольно взглянула на мужа, который, наконец, прекратил разглядывать свои руки и удостоил её внимания.

— Я пытаюсь выстроить с ней доверительные отношения и это никакая не стратегия, Северус, — она опустилась в кресло, в котором пару минут назад сидела её дочь. — И что бы ты там ни думал, я пока что не вижу причины для беспокойства. Это просто новый мальчик в классе.

— Да, с которым наша дочь задерживается после уроков, чего раньше с ней никогда не случалось.

— Она растёт. Скоро начнёт сбегать из дома и скрывать от нас ухажёров.

Северус скривился.

— Для неё это непозволительная роскошь. Ты знаешь, чем всё может закончиться.

— Я знаю, Северус, правда, — подавшись вперёд, Гермиона взяла мужа за руку. — Но мы должны дать ей немного свободы. Она и так живет, как на цепи, и пока что даже не пытается бунтовать. К тому же, я уверена, этот мальчик проявляет к ней чисто дружеский интерес.

Северус по-особенному выразительно взглянул на неё, и Гермиона не без веселья заметила, что он крайне смущён: она знала, что тема надвигающегося полового созревания дочери приводила его в неподдельный ужас.

— Я не это имею в виду, — отрезал он, красноречиво вздыбив брови. — Я затеял этот допрос не из праздного интереса. Мы должны знать, с кем, где и когда она проводит время. Для её же безопасности.

— Я с этим разберусь, — заверила Гермиона, радуясь, что он, по крайней мере, не заводит свою шарманку про подчинение и беспрекословное послушание. — В конце концов, нет ничего страшного в том, что она нашла себе друга. В последнее время, ей становится всё тяжелее находить с людьми общий язык.

Северус лишь отрешённо кивнул.

— И спасибо, что сказал ей, — добавила Гермиона. — Для неё это очень важно.

— Я не сказал ничего такого, что не было бы правдой, — приглушённо произнёс Северус, отводя взгляд. — Вчера был тяжелый день. Утром я был излишне резок с тобой. Мне не стоило…

— Не надо, Северус, — покачав головой, мягко перебила Гермиона. — Я тоже была не права. Только, прошу, будь сдержаннее, хотя бы ради Бетти. Она уже не ребёнок и прекрасно видит, что наши отношения далеки от идеала, слышит наши постоянные ссоры. Она не видит твоей любви и спрашивает, люблю ли я тебя. Ей сложно это понять. Не усложняй всё и дальше.

Северус в ответ лишь сильнее сжал её ладони.