Не упусти свой второй шанс! (гет)

Семестр закончился, и дети, с радостными улыбками, начали собираться домой, чтобы хоть на некоторое время покинуть школу, в которой творится нападение на учеников. А кто бы остался? Уизли считать не будем.

Рано утром, приехав в карете, шестеро друзей оказались на станции, рассаживаясь в купе поезда Хогвартс-Экспресс, разговаривая и смеясь. Вдобавок к этому, все пытались смутить Лохматую Парочку.

— Мне кажется, или за последнее время вы двое стали как-то ближе друг к другу? — спросила Ханна, когда они сели на свои места, а поезд тронулся, увозя всех в Лондон.

— С чего это ты решила? — поинтересовалась Гермиона.

— Просто, вы так жмётесь друг к другу, когда сидите рядом, — хихикнула хаффлпаффовка, указав на друзей.

Гарри и Гермиона одновременно повернули головы друг на друга, замерев. Кончики их носов едва касались друг друга, заставляя обоих вздрогнуть, покрыться румянцем, и быстро отсесть друг от друга на небольшое расстояние.

— Тебе кажется, Сьюзен! — воскликнула Гермиона, отчаянно краснея, и стараясь смотреть в окно, а не на тех, кто сидит в купе. Но Луна, видя отражение подруги в оконном стекле, тихо хихикнула, и легонечко толкнула Невилла, прошептав тому на ухо:

— Невилл, ты мне поможешь в одном деле?

— Каком?

— Не сейчас, но дело будет касаться наших лохматиков.

На последнее слово хихикнул уже рэйвенкловец, а на вопросительный взгляд Сьюзен и Ханны, тот просто слегка кивнул в сторону Лохматой парочки, которые старались не смотреть друг на друга, и несмотря на то, что они демонстративно отсели на расстояние, уже через полчаса Гермиона снова оказалась рядом с Гарри.

Во время поездки были обсуждены многие вопросы, касающиеся прошедшего года. Самое главное — что делать с Роном Уизли? Сьюзен и Невилл пообещали, что попробуют найти способы, чтобы этот гриффиндорец получил своё за то, что натворил. Первая хотела найти ответы у своей тёти, а второй — решил поговорить с бабушкой. Луна предлагала отдать Уизли каким-то неведомым животным, что-то наподобие мозгошмыгов, которые проникнут в его голову и заставят рассказать обо всём, что он сделал, не нанеся ему серьёзного вреда. Под такие интересные разговоры (а что может быть интереснее обсуждения шанса насолить врагу), ребята приехали на платформу девять и три четверти, где на выходе тут же и разделились.

— Вы точно не хотите присоединиться к нам на Рождество? Дом в Годриковой лощине достаточно большой, чтобы мы все там уместились, — спросил Гарри у друзей.

— Точно-точно, — ответила за всех Ханна, нетерпеливо топчась на месте, словно чего-то ожидая. — Не волнуйся за нас. Всё, нам пора.

— И чего это они? — удивилась Гермиона, видя, как четверо друзей убежали от них, словно опаздывали на важное мероприятие.

— Кто их знает, может, у них уже есть планы? Кстати, твои родители точно согласны прийти ко мне?

— Конечно, согласны, или ты сомневаешься в том, что я говорю тебе правду? — прищурилась девушка.

Гарри только лишь мотнул головой, взяв подругу за руку и двигаясь в сторону барьера. Гермиона слегка покраснела, когда Гарри взял её за руку, но даже не подумала, чтобы сопротивляться. На выходе, ему пришлось отпустить Гермиону, чтобы не выслушивать подколы от Сириуса, и чтобы не смущать подругу перед её родителями. По крайней мере, сейчас.

— Гарри, помнишь, ты упоминал, что у мистера Люпина какая-то пушистая проблема? — спросила Гермиона, пытаясь найти, где стоят её родители.

— И тебе стало интересно, что это за проблема? — хихикнул Поттер-Эванс, снизив голос до полушёпота. — Ну, ничего особенно нет, просто Ремус — добрый оборотень.

— ОН КТО???

Крик девушки заставил многих магглов обернуться.

— Тише, Миа. А то всех перепугаешь. Да, он именно такой, как я сказал.

— Но разве он не опасный? — тихо спросила Гермиона.

— Только в полнолуние, а до него ещё три недели. Поверь мне, Миа, он очень добрый, даже несмотря на свою проблему. Я это знаю и помню.

— Я тебе верю. Просто теперь придётся подготовить к этому маму и папу.

— У тебя всё получится, я уверен. О, а вот и наши встречающие! — воскликнул Гарри, махнув куда-то рукой.

Гермиона проследила взглядом, и увидела крёстного своего друга и своих родителей, стоящих неподалёку. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы добежать до папы и мамы, и оказаться в их объятьях. Гарри же подходил неторопливо, смотря на эту встречу с радостной улыбкой.

— Привет, детёныш! — поприветствовал крестника Блэк, стискивая его в объятьях.

— Привет, Бродяга! Выглядишь куда лучше, чем в прошлый раз!

— Да и чувствую себя отлично! Здравствуй, Гермиона.

— Здравствуйте, мистер Блэк, — ответила девушка, закончив обниматься с родителями.

— Можно просто Сириус, — улыбаясь, произнёс Бродяга. — Я ещё не настолько старый, чтобы такая юная леди называла меня мистером.

— Хорошо… Сириус. Я рада видеть, что вам уже гораздо лучше. Вы вместе с нами отправляетесь?

— Нет, Миа, — ответил за своего крёстного Гарри. — Мы сразу отправимся в Годриковую лощину, надо приготовиться к Рождеству. И я очень рад, что вы присоединитесь к нам на этом празднике! — обратился парень к родителям подруги.

— Мы очень рады, что ты пригласил нас, Гарри, но нам придётся выехать пораньше, чтобы приехать вовремя.

— Не беспокойся, Эмма. У нас есть свои способы, добраться как можно быстрее, — сверкнул глазами Поттер-Эванс, намекая на магию. — Я надеюсь, вам понравится поселение. Особенно Дэвиду.

Судя по выражению лица отца Гермионы, он явно догадался, что население Годриковой лощины не просто обычные люди. Попрощавшись, семья Грейнджеров двинулась в сторону выхода с вокзала, и едва они скрылись, с лиц Гарри и Сириуса сошла улыбка.

— Гарри, ты писал, что с Гермионой случилась неприятность и что об этом нельзя писать в письме. Но вроде она в порядке. Так что случилось?

— Не здесь, Сириус. Давай лучше домой отправимся и поговорим.

Зайдя за угол, Блэк взял своего крестника за плечо, и оба мага сразу аппарировали в Годриковую лощину, где зайдя в дом, тут же расселись в гостиной. Гарри в течение двадцати минут рассказывал своему крёстному о том, что происходило с сентября: о том, что его перчатки обнаруживали в напитках посторонние зелья, о мании самой мелкой Уизли, и о странном поведении Гермионы после нападения.

— Гарри, — подал голос Блэк, когда крестник, рассказал о том, как он стал подозревать, что его подругу отравили. — Я всё понимаю, но почему ты решил, что в этом виноват именно Рон или Молли? Особенно если вспомнить, что мальчик сам оскорбил Гермиону в том году. Зачем им это нужно?

— Поверь мне, Сириус, у меня есть причины так считать. Рон найдёт любой способ насолить мне, за свои унижения и из-за зависти, а Молли… Да я уверен, что это именно она, если и не в открытую сказала, то точно намекнула, что поможет своему Рониксу. Ты знаешь, как этот рыжий кусок…существа учится? А если учесть, что этот предатель крови постоянно жалуется и скулит о несправедливости, то можно догадаться, что узнав об очень умной ведьме, которая учится на том же курсе, его мать спокойно решится пойти на такое. Кто знает, что у неё в голове творится? Если они готовы идти на такое, то они очень опасны, Сириус.

В словах крестника была логика, но поверить в то, что Молли на такое способна… Всё-таки, они вместе состояли в Ордене, и сражались против Тёмного Лорда.

— Но сейчас, с Гермионой всё в порядке. Может тебе показалось, что её отравили?

— Просто ты не дослушал. Вначале года я узнавал, есть ли способы привязать к себе человека, где и узнал о заклинании Империо и различных зельях, в том числе и о зелье доверия. Даже о побочных эффектах узнал, и у Гермионы они проявлялись: проблемы с памятью, тяга к этому рыжему засранцу. Да и на уроках, заклинания Гермионе стали даваться с трудом. А уж когда я услышал, каким голосом она стала говорить о Роне…

Сириус видел, что Гарри тяжело говорить, в его глазах, которые он сейчас закрыл, ещё были отголоски той паники. Блэк уже хотел сказать крестнику перестать рассказывать, когда Поттер-Эванс резко распахнул глаза.

— Я очень сильно испугался, Сириус. Я так не боялся, даже когда тётя Мардж спускала на меня своего пса. Миа не слышала меня, не хотела, чтобы ей помогли, даже когда я привёл её к профессору Снейпу, у которого было противоядие. Мне…мне пришлось использовать Империо, чтобы Миа его приняла.

Блэка словно огрели по голове бревном. Гарри попросил помощи у Нюниуса…то есть, у Северуса, и он… Он помог? Не может такого быть…

Но последние слова крестника, помимо недоумения, вызвали в Мародёре ещё и злость. Раз Гарри применил это Непростительное заклинание на своей подруге, значит, на это должна была быть ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ веская причина. Здесь явно не просто подозрения Гарри. А уж если учесть, что он до сих пор не в Азкабане…получается, Северус ничего никому не сказал!

— И что же ты теперь намерен делать?

— Пока не знаю, Сириус. У меня есть только моя уверенность и мои слова. Из Гермионы отрава выведена и даже если бы она осталась, связать это с Роном было бы тяжело. Да и выпечки у нас не осталось, чтобы предъявить её в качестве улик. Но я это так не оставлю, и заставлю заплатить за это всех тех, кто в этом замешан. Клянусь!

Бродяга, смотря прямо на Гарри, сразу же понял на кого тот сейчас был похож. У Джеймса всегда сверкали глаза, когда он придумывал очередную проказу, но вот такой взгляд у него был, только если его особенно сильно злили. И это никогда не предвещало ничего хорошего. Поэтому Блэк ни слова не сказал, когда над крестником сверкнула магическая вспышка, принимая его клятву.

— Когда я был здесь в последний раз, — произнёс мужчина, осматривая интерьер гостиной, — тут всё было разрушено. Но сейчас, у меня такое ощущение будто и не было того случая. Словно Волан-де-Морт и не приходил сюда.

— Знаю, я специально просил, чтобы всё было так же как и раньше, как я всё помню, — постучал пальцем себе по голове Поттер-Эванс. — Я рад вернуться домой, хоть он и большой для меня, поэтому я и купил ещё один.

— Причём поближе к Гермионе, да? — усмехнулся Бродяга, на что крестник скрестил руки на груди, нахмурившись. Над попытками выглядеть невозмутимо и грозно одновременно, Блэк смеялся ещё пять минут, прежде чем смог остановиться, и его лицо стало виноватым. — Гарри, я должен извиниться перед тобой.

— Извиниться? За что?

— За то, что я тогда отдал тебя. Когда я вынес тебя из дома в тот день… И узнав, что мои друзья уже мертвы… Я не мог адекватно думать. Я просто отдал тебя Хагриду, и пошёл искать этого ублюдка Питера, вместо того, чтобы забрать и воспитывать. И тем самым обрёк тебя, своего крестника, на десять лет жизни с этими…этими…

— Сириус! — Гарри прервал крёстного. — Тебе не за что извиняться. Откуда ты мог это знать? Да и потом, если бы ты меня забрал, а потом произошёл тот случай с Петтигрю, тебя могли не просто посадить, а отдать дементорам. А я всё равно попал бы к Дурслям, хотели бы мы этого или нет. Не вини себя.

Блэк вымученно улыбнулся на слова крестника, а Гарри решил отвлечь крёстного одним вопросом, который ещё волновал с лета.

— Сириус, а не расскажешь, почему папа разнёс свой мотоцикл? Я помню ваш с ним разговор, когда он чинил твой мотоцикл, и ты как-то это упомянул…

Блэк, услышав вопрос, громко рассмеялся, явно вспомнив тот день.

— О, ничего особенного, детёныш. Просто Джеймс отпраздновал твоё рождение вместе с нами, и ночью ему в голову стукнуло устроить спор, мол, он с одного раза попадёт в дерево и переломит его. Спорили на галлеон.

— А причём тут мотоцикл? — недоумевал парень.

— Гарри, Джеймс был пьян. В таком состоянии попасть в цель нелегко. Нет, Джеймс, конечно, попал, вот только не в дерево, а за него. А за ним стоял мотоцикл.

Теперь засмеялся сам Гарри, пытаясь представить эту картину, а тем временем, часы пробили два часа дня.

— Надо пойти и привести Ремуса, — произнёс Сириус, вставая с кресла. — А то если это не сделать, он сам не придёт, стесняется после…

— Я понимаю. Как только найдёшь, приводи сюда, как бы ни отпирался, — улыбнулся Гарри. — Заодно я пока что схожу в банк, кое-что проверю — обязанности Лорда требуют.

— Хах, двенадцатилетний Лорд, — усмехнулся Мародёр. — Чего только не узнаешь.

— А ты не узнавай, крёстный, а тоже принял бы лучше статус Лорда. Я, конечно, понимаю, что вы с семьёй были не в ладах, но это не причина отказываться от своего наследия. Наоборот, это способ изменить себя и свою репутацию. Ладно, отправляемся.

* * *

Сколько раз Гарри жалел, что решил стать Лордом, трудно посчитать. И появлялись эти мысли только тогда, когда он сидел здесь. В банке. Напротив Блордака. С этими проклятыми всеми Богами документами. Хоть ему и удалось спихнуть всё на советника, раз в два месяца ему приходилось приходить сюда и вчитываться в состояние дел своей семьи. Обычно, хватало того, что Гарри просто делал вид, что внимательно просматривает документы и всё, но был конец года, и теперь приходилось на самом деле читать очень внимательно. Так, а это интересно.

— Мистер Блордак, сэр. Простите, а что это за пункт? Здесь в графе написано, что за год было куплено более двухсот склянок Костероста и сто пятьдесят Бодроперцового зелья, а рядом проценты от покупок. Что-то, я не понимаю ничего, у меня ведь никто ничего не покупал.

— Лорд Поттер-Эванс, я в нашу вторую встречу вам об этом рассказывал, — начал гоблин, смотря прямо в глаза. Парень слегка смутился, но Блордак не собирался отчитывать его. Ну кто в двенадцать лет, сможет запомнить всё, что говорят банкиры? — Вся эта страница, содержит ваши доходы от продажи упомянутых зелий. Когда их покупают, то сорок процентов от продажи капают в ваш сейф.

— А почему? Какого, Мерлин всех побери, мне идут деньги за все эти зелья, которые тут написаны?

— Мерлин тут не виноват, — усмехнулся Блордак. — Это было заведено ещё с двенадцатого века, родоначальником вашей семьи, Линфредом Стинчкомбским. Именно он был создателем множества средств, среди которых было много лечебных. В вашем сейфе есть свитки с записями по вашему предку, и если хотите, я могу предоставить их вам.

Гарри только лишь кивнул на эти слова, и гоблин вышел из кабинета, оставив юного Лорда одного, который просидев несколько минут не двигаясь, заулыбался. Если его предок создал такие зелья, значит, он должен был быть великолепным зельеваром. Хе-хе, теперь понятно, почему у него так лежит душа к зельям. Не только из-за мамы, но и из-за его далёкого предка. Значит, стать Мастером зельеварения ему сам Мерлин велел. И даже Мастер для обучения у него уже есть, осталось его убедить.

* * *

Поттер-Эванс вернулся домой спустя три часа после того, как он пришёл в банк, и был нагружен несколькими свитками. Он сразу же занёс их в лабораторию мамы (а теперь уже его), и вызвал Добби.

— Здравствуйте, Гарри Поттер-Эванс, сэр, — радостно произнёс домовик, поклонившись.

— Привет, Добби, — улыбнулся рэйвенкловец. — У меня к тебе есть одно важное дело. Вернее два дела, но первое очень срочное. Завтра Рождество, и у нас в доме будут гости, вот я и хотел у тебя узнать — ты сможешь приготовить рождественский ужин?

От такой просьбы, домовой эльф пришёл в неописуемый восторг, обняв Гарри за ногу, благодаря за такую просьбу, и с громким треском исчез. Сириус и Ремус появились спустя полчаса, оба весёлые, но не пьяные.

— Привет, Ремус, — поприветствовал оборотня хозяин дома, помня, что тот просил называть его по имени.

— Привет, Гарри. Спасибо за приглашение, я очень рад. Но разве я не буду стеснять родителей твоей подруги? С учётом моей… Проблемы.

— Не волнуйся. Мы с Гермионой уже это обсудили и она обещала подготовить Эмму и Дэвида. Так что можешь смело чувствовать себя тут как дома. Добби?

Эльф тут же появился перед Гарри.

— Прости, если отвлекаю, но не мог бы ты показать гостям, где они могут расположиться?

— Добби будет счастлив провести гостей Гарри Поттер-Эванса в их комнаты, сэр.

Оба Мародёра смотрели на эту сценку с лёгким удивлением, ведь в основном, маги стараются делать вид, что не замечают домовиков, либо наказывают их. Гарри же, общался с эльфом уважительно, как с членом семьи. Сириус, вспоминал Кричера, домовика своего Рода. Как бы Блэк к нему ни относился, он же тоже часть его семьи. Интересно, как он там?

* * *

Рождество. Гарри уже забыл, когда он ждал его с таким нетерпением.

— Нервничаешь, детёныш? — усмехнулся Блэк, смотря, как крестника слегка трясёт.

— И ничего я не нервничаю. Просто не выспался, вот. Ничего особенного.

— Не переживай, проведу им небольшую экскурсию и доставлю твою будущую невесту и её родителей в целости и сохранности.

— Да чтоб… Сириус! Вот только попробуй сегодня на ужине выкинуть что-нибудь подобное! Заколдую и скажу, что так и было!

Блэк только рассмеялся на такое заявление, и аппарировал в Кроули, оставив смущённого крестника одного. Ремус решил пройтись по Годриковой лощине, посмотреть, как тут всё изменилось за столько времени. Спустя десять минут, из подвала вышел гоблин — весь в грязи, но если Гарри правильно понял, то он был очень довольным.

— Мы закончили, мистер Поттер-Эванс, — проскрипел гоблин-рабочий.

— Отлично. Идёмте посмотрим!

Спустившись вслед за гоблином в подвал, и пройдя через одну незаметную дверку, сокрытую чарами иллюзий, они попали в огромный зал, который Гарри заказал ещё в начале октября. Изначально парнишка хотел тут сделать тренировочный зал, а то отжимания, бег, и гири, уже слишком мало для него. Но теперь у него была другая цель.

— Выходы?

— Прорыты с учётом вашей дополнительной просьбы. Всего сделано три выхода, и если не знать где они, их не найти.

— Это превосходно. Вы отлично постарались, мистер Родпарк.

— За это вы и платите, мистер Поттер-Эванс. Ещё какие-нибудь пожелания?

Гарри мотнул головой, говоря этим, что сейчас ему ничего больше не нужно, и заплатив нужную сумму, вернулся в гостиную. Пока гости не пришли, парнишка решил почитать вторую часть книги по ментальной магии, посвящённую чтению мыслей. И у него есть одно существо, у которого надо прочитать мысли (хотя умеет ли он думать, это ещё вопрос).

* * *

Гермионе очень нравилась Годрикова лощина, которая наполовину состояла из магов. Для неё было удивительно видеть, что маги и магглы живут вместе, и это с учётом того, что почти все маги не любят находиться вместе с обычными людьми. Но больше всего, девочке сейчас хотелось прийти наконец к месту назначения.

Рэйвенкловка сама прекрасно понимала, что ей очень хочется увидеть Гарри, и как она догадывалась, явно не просто так. Да, несмотря на то, что они знают друг друга всего полтора года, он ей нравился, причём очень, но говорить ему она боялась. Потому что она сама не понимала, почему у неё такие эмоции.

Гарри всегда был рядом с ней, они помогали друг другу по мере сил, но вот совсем недавно, её друг сделал кое-что, из-за чего она про себя называла его великим волшебником. Он спас её, не дал стать марионеткой в руках Рона Уизли. Девочку до сих пор бросало в дрожь и злость от этой мысли — этот… человек, едва не превратил её в свою послушную собачку, и чуть не отнял её магическую силу своими зельями! Ну что же, если Гарри найдёт способ отомстить Рону по полному, она с радостью ему поможет. Когда сможет разговорить на этот счёт своего друга. А говорить про то, как сильно Гарри ей нравится, Гермиона пока что не собиралась, ведь надо понять — это на самом деле, или просто она это чувствует из-за того, что он её спас.

К нужному дому они пришли спустя час, и дверь им открыл Гарри. Выглядел он непривычно — в Хогвартсе он ходил в школьной форме, летом, как Гермиона помнила, он носил обычные шорты, в общем, он ничем не выделялся. Но вот в обычных потёртых штанах и лёгкой майке (и это если учесть, что на улице холодно), Гарри выглядел совсем как обычный парнишка своего возраста. А то, как зажглись его глаза, едва он увидел гостей, заставило Гермиону улыбнуться.

— Всем привет! — поприветствовал всех Гарри с широкой, радостной улыбкой. — Я очень рад вас видеть! Проходите, чувствуйте себя как дома!

Внутреннее убранство дома выглядело потрясающе. Родители Гермионы несколько минут рассматривали место, в котором они оказались, и тут буквально всё говорило о том, что это дом волшебника — одна только люстра, которая светится без лампочек, чего стоит. А портреты, изображения на которых двигаются? Дэвид Грейнджер минут пять провёл возле одного из них, пытаясь понять, как такое возможно. Общими усилиями обеих дам, мужчину смогли увести на кухню, где родители Гермионы познакомились с Ремусом.

— Гарри, ты это сам всё приготовил?! — воскликнула мама Гермионы, увидев стол, на котором было большое количество еды.

— Нет, Эмма, если бы я готовил сам, то точно бы не управился, — усмехнулся мальчик. — Мне очень серьёзно помогли.

— А ты умеешь готовить?

— Умею, и очень хорошо. Приходилось учиться, пока жил у Дурслей, — лицо Гарри на несколько секунд изменилось, приобретя суровость, а в глазах появилась злость, но мальчик быстро пришёл в себя, мотнув головой, и снова улыбнулся. — Раз все собрались, то прошу к столу!

Поттер-Эванс помнил все рождественские ужины, на которых он был в обеих жизнях, но даже самое первое Рождество вдали от его ≪родственников≫ не шло ни в какое сравнение с сегодняшним. Тогда он просто был рад, что, наконец, его никто не будет терроризировать на празднике, заставляя готовить, а если хоть что-то он сделает не так, то следующую неделю обязательно просидел бы в чулане.

Сейчас Гарри просто радовался, что может сидеть в окружении людей, которым доверял, с кем можно поговорить. Сириус и Ремус рассказывали о своих школьных годах и проказах, которые они устраивали. Эмма и Дэвид смеялись, слушая их рассказы, Гермиона слушала это с огромным интересом, Гарри даже показалось, будто ей хочется самой проделать то же самое. Постепенно, разговоры от взрослых перешли к детям.

— Гермиона, а как у вас с Гарри проходит учёба? — поинтересовался Ремус.

— Всё прекрасно, мистер Люпин! — затараторила девочка, услышав вопрос об учёбе. — Мы уже столько всего узнали. Я сейчас первая в трансфигурации среди второго курса, зато Гарри первый в зельях, и если бы на дополнительных уроках у профессора Снейпа он не пытался экспериментировать, то тогда Гарри не приходилось бы получать настолько огромные домашние задания и отработки у мистера Филча.

Взрослые беззлобно рассмеялись, увидев как смутился Поттер-Эванс, а девочка продолжила:

— Ещё мы изучили много новых заклинаний, которые я хотела показать маме с папой. Гарри, тут ведь тоже можно колдовать? — с надеждой спросила рэйвенкловка.

— Можно, Миа, можно, — усмехнулся парнишка. — И что ты хочешь показать?

— То, чему ты меня научил перед каникулами, конечно. Заклинание Патронуса!

Сириус и Ремус подавились, услышав ответ. Гарри хорошенько стукнул обоих ладонью по спине.

— Мне послышалось? — откашлялся Сириус. — Вы оба изучаете Патронус?

— Не просто изучаем. Мы уже можем вызвать наших защитников! — победно заявила Гермиона, едва не подпрыгивая оттого, чтобы показать всем.

— Телесный Патронус, — тихо прошептал Ремус, откидываясь на спинку стула. — В вашем возрасте.

— А разве это не все могут? — поинтересовался у оборотня отец Гермионы.

— Нет, Дэвид. Это самое светлое заклинание высшего уровня, и не все маги способны вызвать даже серебряную дымку, что уж говорить о Телесном Патронусе.

Гарри и Гермиона переглянулись друг с другом, словно разговаривая без слов, что не укрылось от взрослых. Одновременно, дети вынули свои волшебные палочки, и произнесли:

— Экспекто Патронум!!!

С обеих концов палочек сорвались серебряные лучи, и по кухне проскакал вначале величественный олень, а следом за ним не менее величественная лань. Они оба озарили помещение не только светом, но и теплом. Родители Гермионы тут же обняли свою дочь, а вот Сириус и Ремус сидели так, словно их стукнули по голове чем-то тяжёлым.

— Лань и олень. Лили и Сохатый, — очень тихо прошептал Сириус, с трудом сдерживая непрошеные слёзы, увидев Патронусы, которые были у его друзей.

— Чтобы научиться, нам пришлось тренироваться после отбоя, — смущенно продолжила Гермиона. — Правда, один раз нас всё-таки нашёл профессор Снейп, и лишил каждого по десять балов, за прогулку после отбоя. Он тоже не верил, что мы тренировали заклинание Патронуса, пока мы ему не показали.

Родители улыбнулись, и слегка пожурили дочь за то, что она нарушила школьное правило. Хотя Дэвид, конечно про себя, был рад, что его любимая дочь не сидит целыми днями только за книгами, как это было до поступления в Хогвартс. И благодарить за это, надо этого паренька, который сидит рядом с Гермионой.

Мама Гермионы, отпустив дочь, шагнула к пареньку и тоже обняла его.

— Спасибо тебе, Гарри. За то, что помогаешь Гермионе. Я очень рада, что у неё есть такой замечательный друг как ты.

— Не за что, Эмма, — смущённо проговорил Поттер-Эванс, сразу же поняв, у кого именно его подруга научилась так обниматься.

Дэвид тоже подошёл к Гарри и пожал ему руку. А затем дал очень лёгкий подзатыльник мальчику.

— Это за то, что ты нарушаешь правила вместе с моей дочерью, — с улыбкой сказал Дэвид и рассмеялся.

Остальные взрослые рассмеялись, смотря на смущённого парнишку, даже Гермиона негромко хихикнула.

— Ну ты даёшь, детёныш! — отсмеялся Сириус. — Весь в отца. Джеймс также любил гулять после отбоя, правда использовал для этого мантию-невидимку.

— Только я стараюсь не шалить. В открытую по крайней мере.

— То есть, тот случай на Заклинаниях это не шалость? — поинтересовалась Гермиона.

— Всё произошло нечаянно! Честное слово!

— А что он сделал? — не выдержал уже Ремус.

— Когда профессор Флитвик спрашивал Рона Уизли, Гарри заклинанием вытащил из-под него стул, поэтому когда тот садился, то с грохотом рухнул на пол.

— Я просто проверял, работает ли заклинание. И не успел его предупредить об этом, — спокойно проговорил парнишка. И только Сириус понял, что Гарри и не хотел даже предупреждать рыжего.

— Кстати, Сириус. А почему ты называешь Гарри детёнышем? — спросил у Мародёра Дэвид.

Блэк рассказал родителям девочки об анимагах, и под удивлённые взгляды обоих, превратился вначале в большую чёрную собаку, а потом обратно в человека.

— Это потрясающе! — зааплодировал Дэвид вместе с остальными. — А так любой маг может? А ты, Ремус, тоже анимаг? Гермиона говорила, что у тебя есть какие-то проблемы по пушистой части.

Сириус рассмеялся на такое заявление, а вот Люпин стал серьёзным. Сегодняшний день был лучшим за последние годы, и он не хотел рассказом о своей звериной ипостаси портить этот день. Гарри внимательно посмотрел на мужчину, и встретившись с ним глазами, кивнул ему.

— Нет, я не анимаг, — вздохнул Ремус. — Моя проблема гораздо тяжелее, чем можно представить. Видите ли, ещё в детстве, во времена прихода к власти Волан-де-Морта, мой отец оскорбил одно существо по имени Фенрир Грейбек. Он был оборотнем, и незадолго до моего пятого дня рождения, он проник в наш дом и напал на меня. Отец едва успел зайти в мою комнату и отогнал его, но к сожалению, я с того дня стал оборотнем. И из-за этого, вся моя жизнь полетела под откос. Только в Хогвартсе у меня появились друзья, один из которых впоследствии оказался предателем, а двое погибли. Из всей нашей компании, остались только я и Сириус.

— Это ужасно! — воскликнула Эмма, чем удивила Люпина. Он-то думал, что его сейчас будут считать мерзким порождением тьмы. — Неужели у магов совсем нет лекарства от этого?

— Аконитовое зелье, или как его ещё называют, волчье противоядие, совсем недавнее открытие. Его изобрели в середине семидесятых годов и оно должно помогать таким, как я, легче переживать трансформации и оставлять разум человеческим. К сожалению, оно слишком дорогое, а оборотням в наше время практически невозможно найти работу. Да и по своему составу, зелье слишком сложное, для того чтобы варить его в домашних условиях.

— Поэтому я и продолжаю работу мамы, — вставил в разговор свои пять кнатов Гарри.

— Какую работу? — спросил Ремус.

Глаза всех сидящих за столом скрестились на огненно-рыжем мальчишке, и только взгляд Гермионы был самым внимательным и вопросительным. Как же так, он что-то знает и ей не сказал?

— В начале лета, я нашёл некоторые записи родителей. И узнал, что мама искала средство от ликантропии. Она хотела помочь тебе, и я намерен продолжить.

— Гарри… Я уверен, что это всё слишком дорого и тяжело. Не стоит…

— Стоит, Ремус, — решительно сказал Поттер-Эванс. — Ты был другом моих родителей, значит, и мой друг и член моей семьи. А насчёт денег… Мне они не настолько сильно нужны, чтобы я за них держался, как те же самые Малфои. К тому же, каким бы я был человеком, если бы не помог тебе? У меня есть деньги, есть природное чутьё зельевара, к тому же профессор Снейп помогает мне улучшать это чутьё. Если мне удастся, то я уговорю профессора Снейпа взять меня в Подмастерье. В крайнем случае, возьму его измором. Так что я уверен, что всё получится.

Гарри говорил это со своей неизменной улыбкой и задором в глазах, что не верить в его слова было тяжело. Люпин еле сдерживался, чтобы не завыть, настолько тяжело ему сейчас было в душе.

Когда он узнал о смерти Лили и Джеймса, он просто сбежал как можно дальше, лишь спустя месяц вспомнив о Гарри. Из-за этого он десять лет провёл в лесах, коря за это сам себя. А вернувшись, он узнал не только то, что Гарри на него не злится, но и о том, что вначале Лили, а теперь и её сын, в поисках лекарства для него и остальных оборотней. Он перед Гарри в неоплатном долгу.

Родители Гермионы, услышав слова Гарри о том, что он хочет стать Подмастерьем у профессора, поинтересовались, зачем ему это нужно. Ответ они получили от Блэка, который некоторое время до этого разглядывал своего крестника. Явно не ожидал от него такого.

— Снейп является самым молодым Мастером зельеварения за последнее время. Если Гарри станет Подмастерьем, а после под его присмотром получит звание Мастера, то перед Гарри откроются практически все двери в магическом мире. Для каждого Мастера верхом мастерства является не только собственно созданные зелья, но и обучение хотя бы одного ученика, только это очень тяжело и непросто.

— Почему? — поинтересовалась Эмма.

— Кроме того, что это очень опасно? Ну, всё может пойти вот так: Снейп посчитает, что Гарри готов стать Мастером, и даже подаст прошение в Гильдию, и вот тут начинается самое тяжёлое — удивить Коллегию Зельеваров. Нужно создать поистине величайшее зелье, причём самого высокого качества. Даже представлять не хочу, сколько раз Снейп добивался признания своего Мастерства.

— Ты очень много знаешь об этом, крёстный. Тоже в мастера подавался?

Блэк невесело улыбнулся.

— Почти, только я звания не получал. Я ведь хотел стать Мастером Боевой Магии, но чтобы стать Мастером в этой области, нужно либо сильно удивить учителя, либо победить его в смертельном бою. Я просто не смог поднять руку на своего учителя, о чём ему и сказал, и он просто отказался от моего дальнейшего обучения. Вот так вот, детёныш.

Ужин постепенно подходил к своему концу, чему Гарри был не очень рад, и чета Грейнджеров стала собираться. Ремус, попрощавшись, ушёл в комнату — ему было о чём подумать. Сириус же взялся проводить гостей — он собирался кого-то навестить и как видел Гарри, кажется крёстный взял с собой бутылку Огневиски, значит, придёт он поздно.

Попрощавшись с Грейнджерами (с трудом вывернувшись из объятий подруги), Гарри позвал Добби.

— Гарри Поттер-Эванс, сэр. Вы вызывали Добби?

— Да, вызывал. Во-первых, я хотел поблагодарить тебя за ужин, он был превосходен. Ты постарался на славу. А во-вторых, я хочу, чтобы ты пошёл сейчас со мной в одно место и обеспечил мою защиту. Я могу на тебя надеяться?

Домовик закивал головой, видя, что его хозяин очень серьёзен и беспокоится о чём-то. Дав Добби указания, и оставив записку на всякий случай, эльф и волшебник исчезли из дома в Годриковой лощине.

* * *

Хогвартс. Тайная Комната.

О таком быстром попадании в это место Гарри и не мечтал, достаточно было попросить Добби перенести его сюда и всё. И сейчас, он стоит на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Давненько он тут не был.

Гарри, вместе с Добби, подошёл к статуе Салазара, высившейся в полумраке под сводами. Глубоко вздохнув, Поттер-Эванс прошипел на парселтанге:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!

Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева, и через минуту появился ОН: огромный и опасный Василиск.

— С-с-с-сдравс-с-с-твуй, с-с-сос-с-сдание великого С-с-с-салас-с-сара.

— Ты не похош-ш-ш-ш на того, кто приходил с-с-с-сюда рань-ш-ш-ше, — прошипел Василиск (хотя почему-то, Гарри казалось, что эта змея всё-таки девочка). — Но ты говори-ш-ш-шь на языке С-с-с-старш-ш-ш-шего. Кто ш-ш-ше ты?

— Я — Гарри Поттер-Эванс-с-с-с. Я приш-ш-шёл, ш-ш-штобы попрос-с-с-сить тебя прекратить нападать на учеников Хогвартс-с-са.

Змея поднялась выше, громко зашипев, а Гарри внезапно понял, что его прошлая теория об этом волшебном существе, сделанная в прошлой жизни, была правдивой. Василиск убивает не просто посмотрев в глаза жертве, а выпуская какую-то энергию при взгляде. Иначе бы сейчас он тут не стоял, смотря на змею уже несколько минут.

— Ты прикас-с-сываеш-ш-шь мне?! — спросила змея, как показалось парню, грозно.

— Нет, я лиш-ш-шь прош-ш-шу тебя об этом.

Теперь Василиск приблизил свою морду к мальчику, смотря глаза в глаза. Добби был готов спасать хозяина, если эта огромная змея нападёт.

— Ты с-с-с-силен, но ес-с-сть другой. Он всего лиш-ш-шь час-с-сть от целого, но он с-с-сильнее тебя. Я не с-с-смогу не выполнить его прикас-с-с. Ес-с-сли только…

Гарри слегка напрягся, когда Василиск начал внимательно осматривать и обнюхивать его. Если только что?

— Мош-ш-ш-но попробовать Ритуал!

— Что ещё за ритуал? — спросил Поттер-Эванс, перейдя на обычный язык.

— Ритуал с-с-с большой буквы, — ответил Василиск. — Я предлагаю тебе с-с-стать вас-с-силис-с-ском, как это с-с-сделал мой хос-с-сяин.

Так как Гарри ничего не понял, он решил уточнить у змеи её слова. В ответ та указала на одно сокрытое место в Комнате, где мальчик нашёл старые записи написанные на парселтанге. Вместе с Добби, который косился в сторону змеи, он уселся прямо на пол, вчитываясь в написанное…

* * *

То же самое время. Хогвартс. Кабинет зельеварения.

Снейп наконец мог полностью расслабиться. Большинство детей уехали на каникулы домой, значит, пока что не будет уроков, на которых можно удивляться, откуда столько баранов набралось в его кабинете. А уж читать то, что о нём думают ученики, уже начало раздражать молодого зельевара, ведь большинство думало о нём одно и то же.

Камин в его кабинете издал негромкий звук, словно кто-то просил разрешение пройти, а уже спустя несколько секунд в его кабинете появился тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.

— Что ты здесь делаешь, Блэк? — холодно бросил Снейп, увидев одного из Мародёров.

— И тебе не хворать, Северус, — будучи уже слегка навеселе сказал Сириус, усаживаясь на ближайший стул. — Вижу, ты стал преподавателем, не ожидал от тебя такого, когда мы учились.

— Ты только из-за этого сюда пришёл? Что же, да, я теперь преподаю, а не сижу без дела дома как некоторые. Это всё?

— Выпьем? Сегодня всё-таки праздник!

Блэк достал из-за пазухи бутылку Огневиски, и разлил его в две стопки. Снейп же смотрел на это и пытался понять только одно: кто из них двоих спятил окончательно?

— Не боись, травить тебя я не собираюсь, иначе крестник мне этого не простит, — усмехнулся Бродяга, взяв в руки одну из стопок. — К тому же, такому опытному зельевару как тебе, не составит труда найти яд, если он присутствует.

Снейп не был любителем выпивать, если только по особым дням, а таких почти не было. Но тем не менее он всё-таки взял стопку (естественно на всякий случай проверив её на наличие посторонних примесей), и выпил предложенное вместе с Мародёром.

— Так зачем ты пришёл, если не убедиться, что я стал преподавателем? Какова причина твоего появления в логове твоего недруга?

— Недруга. Да, в школьные годы мы не пылали друг к другу тёплыми, приятельскими чувствами. Я до сих пор помню все стычки, особенно наши с тобой. Знаешь, я всегда удивлялся, как ты умудрялся иногда отбиваться от некоторых наших нападений?

— Вы постоянно лезли ко мне. Ты, и остальные Мародёры, — едва не выплюнул это слово Снейп. — Естественно, что у меня не было выбора, кроме как учиться давать вам четверым отпор. Точнее двоим. Питер меня боялся, а Люпин просто не лез. Основные проблемы были от Поттера и от тебя, Блэк.

— О да, сколько раз я оказывался в Больничном крыле, когда считал, что ты не способен ничего мне сделать, трудно посчитать, — ухмыльнулся Сириус, снова разливая алкоголь, и выпивая залпом стопку. — Знаешь, почему мы тебя задирали?

Снейп не показал никаких эмоций, но в его глазах проскользнула слабая заинтересованность. А Блэк, вместо того чтобы продолжить, уже начал говорить совсем другое.

— Одиннадцать лет, Северус. Представляешь? Я одиннадцать лет просидел в Азкабане за то, чего не совершал. Там очень холодно, Северус. И только мысль о том, что это не я убивал Лили и Джеймса, спасала меня все эти годы. А Гарри помнит тот день. Он помнит, как на его глазах умирала Лили, а что было потом, не помнит ни в какую. Я столько всего успел обдумать за время отсидки, столько всего решил, даже мечтал о том, что надо срочно совершить побег. А меня спасли дети. ДЕТИ, СЕВЕРУС! Такие же, какими были мы когда-то.

Сириус снова выпил Огневиски, продолжая свои странные разговоры.

— Мы тоже были детьми, и новое поколение уже идёт по нашим стопам. Ты слышал о столкновениях Гарри и младшего Уизли? Хотя, чего это я спрашиваю, конечно, слышал, ты же теперь тут преподаёшь. Вот и мы, так же сталкивались с тобой, вот только, я вынужден признать, ты не был таким ублюдком, чтобы спаивать зельями других. Чёрт возьми, хоть ты часто нападал на нас исподтишка, но я уважаю тебя только за то, что ты давал отпор таким методом. Ты вполне мог отравить нас, но не делал этого. А ты знаешь, что Гарри хочет взять тебя измором и попросить взять его в ученики? Я, когда это услышал, так чуть со стула не свалился, впрочем, если бы я не видел решимости в его глазах, подумал, что он шутит.

Вот теперь и Снейпу потребовалось срочно выпить. Нет, всё-таки спятил не кто-то из них один, а они оба. Одновременно. Да ещё чтобы Поттер учился у него мастерству? Наверно, Блэк слишком сильно напился. После ещё одной стопки алкоголя, чтобы прочистить голову, зельевар уточнил:

— Для чего ты это мне говоришь, Блэк?

— Для чего? Я сам не знаю. Просто тюрьма и последующее освобождение помогли мне, наконец, понять, что творится у меня в голове, и вокруг. Мы завидовали тебе, Северус.

— Прости, что? Вы завидовали? Кажется, ты перепил.

— Возможно, но моя голова ещё ясна. Джеймс завидовал тебе, потому что Лили обращала на тебя внимание, дружила с тобой, а на него — ноль внимания. Хвост завидовал, потому что ты был сильнее него, умнее, хотя это относилось ко всем нам. Ремус… Он не завидовал. Да, он не мешал нам, когда мы проказничали, но и не всегда ему наши проказы нравились. Он боялся, что тогда мы перестанем с ним дружить. Вот же Лунатик. Если бы он хоть раз вмешался, поставил нас на место, может быть, мы бы и поумерили пыл.

— А что тогда насчёт тебя? Помимо Поттера, ты был вторым в очереди, кто любил поставить меня на место, напав в коридоре.

Бродяга задумался на несколько минут, смотря на напиток, плескавшийся на дне стопки, а потом громко рассмеялся.

— Я? Я не завидовал, а злился. Я видел в тебе часть от самого себя — такой же отличавшийся от всех парень, не желающий жить по правилам школы. Пока все играют и веселятся на выходных, ты вечно сидел и что-то изучал, выписывал, создавал. Пока мы учились, зарабатывая оценки тяжким трудом, тебе это доставалось гораздо легче, чем нам. Практически так же, как я отказался жить по правилам семьи и попал на Гриффиндор. Чёрт, да ты смог стать Мастером, ты добился того, что не получилось у меня. Помню, как однажды на пятом курсе я разозлился и предложил друзьям создать что-то, на что бы ты не был способен. Карта Мародёров стала нашим детищем, как факт того, что мы были не хуже тебя.

— И поэтому, ты едва не убил меня, подставив так, чтобы меня сожрал Люпин, да? — тёмные глаза Снейпа грозно сверкнули в лёгком мраке кабинета.

— Потому что я был дураком. Убивать тебя я не хотел, только проучить, но когда я подумал, что с тобой может произойти, то тут же рассказал Джеймсу, и он побежал спасать тебя, опередив меня на пару минут.

— Разве не этого он хотел? — вспыхнул, наконец, зельевар, начиная злиться. — Ведь ему было выгодно, что я буду ему должен, а Долг Жизни — это не то, что так легко забыть!

— Да плевать он хотел на этот долг, Джеймс и не вспоминал о нём никогда. Он тебя спас, потому что твоя смерть больно ударила бы по Лили, а он этого не хотел.

Сириус взял бутылку и отпил из неё большой глоток, прежде чем продолжил.

— Знаешь, когда Гарри родился, Джеймс хотел пригласить тебя, чтобы поговорить. Став отцом, он понял, каким идиотом был, и хотел хоть как-то загладить свою вину перед тобой. Но, увы, не успел. Но раз уж не смог он, то постараюсь это сделать я. И хоть я понимаю, что за один день всё не изменится, но всё же: прости нас, Северус. Мы были детьми, и у нас просто не хватало мозгов понять тебя. Может, будь мы умнее, тебе бы не пришлось становиться Пожирателем. Прости, если сможешь.

Оба взрослых человека сидели в тишине несколько минут, прежде чем Северус Снейп встал со своего стула, и прошёл к ближайшему шкафу, где у него стояла бутылка вина. Снейп не был любителем выпивать, если только в особые дни, и кажется, сегодня был один из них. Раз уж сам Блэк снизошёл для того, чтобы извиниться, это уже самый настоящий повод. К тому же, у него тоже было, за что просить извинения. И у него, и у сына Лили, Гарри Поттер-Эванса.

* * *

Хогвартс. Тайная Комната. Спустя час.

— Добби, я на тебя надеюсь. Ты единственный, кому я могу доверить провести этот Ритуал с большой буквы. Справишься?

— Да, Гарри Поттер-Эванс, сэр. Добби сделает всё так, как вы ему сказали, Добби не подведёт!

— Тогда, начинаем!

Прочитать свитки Салазара Слизерина оказалось не таким уж и тяжёлым делом. Тяжелее было понять, зачем Основателю потребовалось это, кроме как для того, чтобы не отличаться от остальных друзей, которые такой Ритуал уже провели. Проводился он очень непросто: человеку в головной или спинной мозг подсаживалась вытяжка из одной железы внутренней секреции василиска, состоящей наполовину из мозговых клеток. В кровь тоже вводилась особая вытяжка из яда и крови змеи. Обязательно, требовалось подавить иммунитет человека, что уже было сделано при помощи зелий, и способность воспринимать энергетические потоки, что для мага не так и тяжело. Проблема лишь в том, что весь Ритуал проходит в течение нескольких дней, точнее, с учётом возраста Гарри, десять дней. Ему ещё повезло: Салазар проходил его будучи уже взрослым магом, и ему приходилось ждать несколько месяцев. По сути, этим Ритуалом Гарри пройдёт некоторые ступени развития василиска, с отличиями: ему придётся есть, пить, и ходить под себя, потому что будет идти изменение скелета и кожи, а двигаться нельзя.

Недалеко от мальчика на полу лежал Василиск, который недовольно шипел: Добби уже срезал у основания костяных наростов на голове (рога, как назвал это про себя Гарри) пару чешуек и вогнал под шкуру, усиленную магически, длинную серебряную трубку со сборником на конце. Второй укольчик был сделан чуть ниже. После, Гарри почувствовал лёгкое покалывание в районе затылка и среднего отдела позвоночника, потом укол в вену на левой руке.

Боль появилась внезапно, накатывая волнами, мир вокруг искажался как в кривом зеркале, заставляя мальчика падать куда-то далеко вниз. Пока он не почувствовал, что стоит в каком-то тёмном помещении, где была одна фигура в тёмном плаще с закрытым лицом.

— Опять ты?! Сколько можно уже появляться тут?!

— Простите, а вы кто? — поинтересовался Гарри, каким-то уголком сознания уже понимая, кто именно перед ним.

— Я — Смерть! А ты, мальчик, уже порядком надоел своими постоянными появлениями здесь!

— Здесь, это где? — осмотрелся Поттер-Эванс. Удивляться тому, что он стоит перед самой Смертью, он не собирался. Чего только он не видел за свою жизнь.

— В Чистилище, месте, куда приходят души перед последним путём. И ты уже столько раз сюда попадал не в своё время! Я уже надеялась, что после прошлой жизни, ты станешь хоть чуточку умнее.

— Я умер?

— Удивительно, но нет. Просто каким-то образом тебя сюда кинуло. Снова.

Гарри ещё раз осмотрелся, не увидев ничего нового, и решил поговорить со Смертью.

— Что-то я не помню, чтобы был тут.

— Я стирала вспоминания, напомнить когда ты сюда попадал? Начнём: та дурацкая встреча с Квирреллом, в которого вселился Волан-де-Морт, потом бой с Василиском, который тебя отравил ядом. Дальше встреча с дементорами, которые едва тебя не убили. Несколько раз ты попадал сюда когда играл в квиддич. Потом тот бой в Министерстве, во время которого в тебя вселился всё тот же Тёмный лорд и едва не забрал все силы. Продолжать?

Мальчик жутко смутился, представив, сколько проблем он доставил этому…этой…в общем Смерти. Был бы он на его…на её…месте, злился бы точно так же.

— Но сейчас, я уже избежал многих неприятностей, и так глупо не поступаю.

— И поэтому, решился на Ритуал, о котором ты слышишь впервые? Умно, нечего сказать. Ну, раз уж ты здесь, тогда у меня вопрос: что ты будешь делать с этим?

Смерть указала вниз, на ноги Гарри. Опустив взгляд, тот увидел, что к его ноге жмётся какой-то безобразный младенец со сморщенной кожей. Ответ на вопрос кто это, Гарри понял почти моментально.

— Том Реддл.

— Не называй меня этим уродским маггловским именем!!! — воскликнуло существо. — Я Тёмный лорд — Волан-де-Морт.

— Ты? Посмотри на себя. Ты жалкий паразит, который засел у меня в голове, и питается моей магией. Неужели, я всё это время боялся вот это вот?! — рассмеялся Гарри, смотря на осколок души того, кого прозвали сильнейшим Тёмным Лордом.

Он дёрнул ногой, но существо крепко вцепилось в его ногу, не желая отпускать. Тогда, мальчик протянул руки вниз, чтобы стряхнуть этот груз, но едва он дотронулся до тонких костлявых ручонок Реддла, как кожа зашипела, стала прожигаться, как от кислоты, пока, наконец, существо не ≪отвалилось≫ от Гарри с громким криком. Одним пинком, Поттер-Эванс отправил осколок души к ногам Смерти.

— Можете забирать. Мне он вообще не нужен был.

— Ну, хоть в этот раз ты смог от него избавиться, — произнесла Смерть, подняв существо, и тот исчез во вспышке света. — В прошлые разы, ты либо об этом не думал, либо не получалось это сделать. Надеюсь, эта встреча была предпоследней, Гарри Джеймс Поттер.

Один взмах косы, и Гарри снова почувствовал, что куда-то проваливается, мир вокруг опять стал искажаться как в кривом зеркале, только в этот раз казалось, что всё было прикрыто тюлью. Над ним склонился Добби, лицо у которого было очень уставшим, но когда Гарри открыл глаза, то домовик радостно запрыгал.

— Гарри Поттер-Эванс очнулся! Добби счастлив!

Едва Добби начал прыгать и радостно вопить, как над Гарри уже оказалась морда Василиска.

— Ты победил. Пос-с-сдравляю с-с-с Рош-ш-шдением, новый вас-с-силис-с-ск. Добро Пош-ш-шаловать в мир, С-с-с-старш-ш-ший.