На Плотве – сквозь огонь (джен)

Странствующая звезда и впрямь выполнила своё обещание.

Стоило Геральту и Лютику оседлать соответственно Плотвичку и Бурогрива и въехать в воды озера на Гилраине, как их обоих подхватил водяной смерч и понёс над верхушками леса, на такой высоте, что и Пеларгир, и дельту Андуина, и пол-Лебеннина было бы видно как на ладони — не будь над ними туч с востока, закрывших луну.

— Гондор подо мною! Один в вышине, бесстрашно стою я у края стремнины... — сочинял вслух виконт де Леттенхоф. — Ох, только бы не пострадала переписка нашего Бродяжника.

— Какая переписка? — подивился ведьмак.

— В воротах меня нагнали те краснолюд с эльфом — Гимли и Леголас, ты знаешь — и настояли, чтобы мы передали какие-то важные военно-политические послания. Одно — гроссмейстеру Гэндальфу, второе некоему Фарамиру. Кажется, он гондорский комес на Востоке или что-то в этом роде.

— Вечно тут так. Как будто ты не трубадур, я не ведьмак, а оба мы служим на нильфской почтовой карете, — слегка обиделся Геральт. — Эге, однако же, снижаемся!

Смерч протащил компаньонов почти над крышами горного Тумладена и, постепенно уменьшаясь и замедляясь, "высадил" на Эруи, где-то повыше бродов по реке.

— Теперь нам надо спешить к броду. Сёстры, конечно, будут помогущественней одного старика-ведьмака, но может, и я на что сгожусь, — молвил Геральт.

— Это точно, vatt'ghern, — раздался голос из темноты.

— Иорвет! Откуда ты знал, где нас ловить? — спросил бард.

— Как в том анекдоте про кмета, ставшего разбойником — "совершенно случайно в кустах оказался топор", — сказал скоя'таэль, выходя к товарищам по несчастью. — Ангбор — классический пример упрямого Dh'oine: не стал вас дожидаться и ещё на закате велел своему отряду разбивать лагерь у Эруи. И сейчас сие может быть чревато... Вы не замечаете ничего необычного?

Ведьмак внимательно огляделся и действительно заметил. Поляна у реки, на которой они очутились, была несколько странной — деревья, окаймлявшие её с востока, росли прямо из Эруи.

"С каждым мгновением она всё больше подымает доспехов мертвецов, и вскоре берега её не удержат", — вспомнилось Геральту предостережение Сероглазки. А вместе с водой из берегов выйдут и гниющие доспехи, служащие только слепой ярости своей Одинокой госпожи и бросающиеся на всё живое и двуногое...

— Тогда вперёд — вниз по волшебной реке, — сказал ведьмак.

Воды Эруи и впрямь плескались у кромки палаток ламедонцев и линхирцев комеса Ангборна. Судя по наскоро перевязанной ноге одного из воинов, кое-кто из них уже успел испытать гнев речной хозяйки на себе. Медальон школы Волка вовсю скакал на цепочке.

— Что же шатался ты так долго, Геральт? — возмутился военачальник Арагорна. — Здесь уже творится невиданное. Сколько раз я видел, чтобы реки становились препятствием для воинов и держали оборону, но чтобы переходили в контратаку...

— Взгляните на броды, милсдарь Ангборн — и поймёте, почему пришлось помотаться. На нашей стороне теперь четыре Сестры из пяти, — кивнул ведьмак в сторону разлившейся Эруи, одновременно выдыхая с облегчением.

И было от чего. В журчащей и пахнущей сыростью тьме, куда не достигал свет факелов из полевого лагеря и которую разрезали только далёкие отблески пламени Мордора, явились четыре женские фигуры — одна другой монументальнее. Речные девы Лебеннина двигались к бродам.

— Слыхать о них я слыхал с детства, но чтобы сразу все собрались... — Иродон забыл закрыть рот.

— А это значит, нам пора присоединиться, — Геральт деловито отпил "Волка" и "Филина", проверил остроту серебряного меча и кивнул Иорвету, державшему руку на эфесе своего клинка. Они вошли в воду, по-весеннему и совсем не по-южному холодную и, преодолевая сопротивление течения, пошли следом за Сёстрами.

Все они двигались к полузатопленным теперь развалинам на центральном островке бродов, заброшенным со времён Распри Родичей, где своих сестёр уже поджидала пятая милсдарыня — Одинокая Госпожа.

— Почему вы продолжаете сопротивляться, люди?! — в гневе и отчаянии воскликнула владычица Эруи. — Однажды я уже изгнала вас из моих вод — так же будет и впредь!

— Сестра, что с тобой стало?! — пыталась увещевать её Странствующая звезда. — Чего ищешь ты, поддавшись безумию?!

— А вы, — обратилась Госпожа к сестрицам, — не беспокойтесь обо мне! У меня нет сестёр, и кому как не вам об этом знать! Я ничего не ищу, и не надо меня винить. Узрите же наследие людей!

В тёмных водах словно бы забурлили десятки водоворотов.

— Больше некому будет проливать кровь на Эруи! Утоните же и не тревожьте меня, человечки! — сделала еле заметный знак рукой Одинокая Госпожа. По её приказу из водоворотов полезли уже знакомые Геральту элементали в проржавевших насквозь латах времён распри Кастамира и законного государя Эльдакара. Их было самое меньшее двадцать, и Госпожа призывала всё новых.

— Ghoul y badraigh an cuach, — с чувством сказал Иорвет, рубившийся сразу с четырьмя ржавыми "солдатами". Геральт охотно бы его выручил, но на него насели пять. Ведьмачьи и скоя'таэльские приёмы неплохо помогали, но ряды врага постоянно обновлялись.

— Перестань чинить лиходейства, сестра — или мы разольём твои воды! — воскликнула Серебрянка. — Держитесь, ведьмак и эльф!

Речные девы делали пассы и произносили заклинания на каком-то додревнем, утробном, жутком языке, которого наверняка даже в Ривенделле не знали. На Эруи разыгралась натуральная буря — волны уносили взбесившихся "доспехов" в Андуин, но и Геральт с Иорветом пару раз чуть не захлебнулись.

Тем не менее, ряды элементалей под серебряным мечом, эльфским клинком Первой эпохи и чарами речных хозяек начали редеть. Одинокая Госпожа почуяла, что её противники берут верх.

— Нет, вы всё же оставите меня в покое!!! — возопила она и воздела руки к небу. — Пусть тот, кто несёт на себе вину, покончит со всеми вами!!! Никто, слышите, никто не уйдёт от гнева Эруи!!!

Забурлил особенно мощный водоворот, и из него встало ещё одно водное создание — облачённое в сложный, дорогой панцирь и крылатый шлем.

— Владычица... — охнул Ангбор на берегу, где уже стало заливать сам лагерь. — Это же доспехи Кастамира, которыми полторы тысячи лет бредят все кладоискатели!

Иорвет стоял ближе к новому элементалю и попытался задержать оживший доспех узурпатора, но тот оттолкнул эльфа так, что тот едва ко дну не пошёл.

— Эти воды снова будут чистыми!!! — вскричал "доспех Кастамира". — Исчезните, все вы!!! — и бросился, вращая мечом, уже на самих Сестёр. Буря усиливалась, захлёстывая даже самую высокую часть берега. Геральт уже не брёл по дну, а пытался плыть с серебряным мечом в руке, уворачиваясь от волн. Но тут, похоже, Одинокая Госпожа перехитрила себя сама — ведьмака вынесло прямо на её сильнейшее порождение, и он занёс руку для удара.

Водяной "Кастамир" отвернулся от Странствующей звезды, которая чуть было не стала целью его меча — удивительным образом не ржавого, а скорее сотканного из водных струй и похожего на эктоклинок Мертвецов.

— Насколько хрупки люди! — вскрикнул "доспех" и скрестил водный клинок с мечом Геральта. Тут только он заметил, что кричит "Кастамир" голосом Одинокой Госпожи, а она сама как-то пропала из виду.

Но отвлёкшись на это ценное наблюдение, ведьмак подставил сам себя под хитрый финт противника и, не удержавшись на ногах, упал в Эруи и едва не захлебнулся. Но всё же вынырнул. Оглядевшись, Геральт понял, что Сёстры магически удерживают Госпожу, принявшую облик "бешеного доспеха".

Ведьмак стремительно соображал, как бы ему обезвредить Одинокую, и решил действовать по старой схеме — колоть незащищённые участки элементаля серебром. С другого боку подобрался Иорвет, и развоевавшейся правительнице Эруи, которую к тому же пытались скрутить другие Сёстры, пришлось туго. Но всё-таки под конец схватки Одинокая Госпожа, собрав последние силы, запустила в Геральта мощной волной, отбросившей его на середину реки.

Холодная вода Эруи хлынула в нос и уши ведьмака. Последние слова извне, которые ему удалось разобрать, сказала Госпожа:

— Мои сёстры... Я... сдаюсь....

Геральт пришёл в себя от мысли, что его лёгкие наполняет чьё-то тёплое дыхание, а на лицо свешиваются чуть мокрые волосы. "Йен? Трисс?" — подумал ведьмак, но когда разлепил глаза, то понял, что ошибался.

Это была Серебрянка.

— С... спасибо, — с трудом выдохнул охотник за чудовищами. Он уже имел опыт общения с речными девами и знал, что это было лишь искусственное дыхание, которое иные герои и следопыты помоложе принимали за поцелуй прекрасной спасительницы. Так было и с недоверчивым Каленгладом и Гвиндеф, владычицей озера Эвендим, которую тот потом, уже на памяти Геральта, замучил объяснениями в любви.

Стояла та же непроглядная беззвёздная ночь с кровавыми зарницами с северо-востока. Но буря уже улеглась. Вода отступала, открыв островки из мокрого песка, на одном из которых валялись разбитые доспехи Кастамира.

Неподалёку от ведьмака на таком же островке сидела Одинокая Госпожа и вздрагивала от беззвучных рыданий, закрыв лицо руками. Сёстры пытались успокоить её.

— Ты по-прежнему одна из нас. Мы все повидали ужасов и злодейств, — пыталась утешить Госпожу Правдица.

— Я больше не могла сдерживать... такой гнев, — сквозь слёзы, взахлёб говорила Одинокая. — Харадцы, а до них Кастамир, а до него нуменорцы, а до них племена с копьями, которые уж пять тысяч лет как забыты... Почему они все заливают кровью друг друга мои, мои воды?! Раны мои стары, и нет никого, кто был бы их старше...

— Как наши реки в конце концов вливаются в один Андуин, сильнейший из всех, объединимся и мы, чтобы выстоять против грозы с востока, — вещала Странствующая звезда, положив беспокойной сестре руки на плечи.

— Ну, я вижу, тут теперь будут царить мир да покой?! — раздался с берега командный голос Ангбора. — По коням! В копьё! Праздновать будем уже в Лоссарнахе! — Гондорское войско готовилось перейти наконец строптивую реку.

— Спасибо вам, сёстры. Пусть народы Средиземья насладятся теперь покоем у моих вод, — выдохнула Одинокая госпожа, возвещая конец самой необычайной битвы Войны Кольца. Сёстры постепенно исчезали в темноте, возвращаясь в родные водоёмы. Только Серебрянка всё-таки подзадержалась, кивнув ведьмаку, смотревшему, как мимо него движутся колонны всадников:

— Ты защитил Странствующую звезду. Признаюсь, не ожидала от тебя, что ты не останешься в стороне, предоставив нам делать всё дело.

— Я ведьмак. Должен же я как-то работать, чтобы мне заплатили заказчики, — устало сказал речной красавице Геральт.

— В любом случае, после такого подвига станцевать тебе со мной просто придётся, — озорно пихнула Серебрянка его локтем в бок. — Хоть ты по людским меркам и староват, но награду заслужил не только от людей, но и от нас.

Ведьмак хотел возразить, что у него руки и ноги еле шевелятся после битвы в воде, но Серебрянка ухватила его за руки и закружила, и Геральт почувствовал, что усталость как... рекой унесло.

Проходящие мимо гондорские ополченцы, рыцари, обозники уже не видели под покровом темноты, как кружились среди ив жизнерадостная речная дева и её партнёр по танцам. А когда круп последнего коня в войске Ангбора, захватившего реликвии Кастамира с собой, скрылся на лоссарнахском берегу, они свалились на остров с самыми золотистыми песками, и друг от друга уже не отрывались почти до самого утра.

Засим и оставим их.

— Геральт, — по лицу Лютика поползла улыбочка чёрной зависти. — Ну да?

Промокший и слегка вывалянный в песочке ведьмак оставил его заключение без комментариев — только показал профессору элоквенции большой палец.

— И как мне, грозе дам и девиц Севера, теперь быть, зная, что лучший друг наслаждался объятиями чуда из чудес — речной царевны, а меня окатили со всей дури, как последнего пьяного подмастерья, орущего ни в склад ни в лад серенады под окном? — притворно заламывал руки Лютик с ядовитейшей иронией.

— Перестань кривляться, Dh'oine. У нас как раз всё совсем невесело, — перебил его Иорвет. — Незадолго до того, как ты нас нагнал, из Харлонда вернулись разведчики. По их словам, город разнесён в прах, а на руинах хозяйничает целая орава орков. Теперь Ангбор надолго застрянет на подступах к Минас-Тириту.

— А у нас срочные депеши чуть не ко всему Минас-Тириту, — тихо застонал Геральт. Вокруг цвели розовые кусты, маки, гвоздики, которыми исстари славился Лоссарнах. Но в красных мордорских сполохах могло показаться, что три товарища едут по залитой кровью равнине.

— На западе дорога уходит к Белым горам. Я видал карты, с той стороны у столицы и ворот-то нет. А на востоке — Андуин с сильным течением, которое мы на простой лодке не одолеем. Можно его пересечь и проделать крюк по левому берегу...

— Но там же и собираются главные силы врага! — одёрнул его Лютик. — Прямо к варгу в пасть? Похоже, поцелуйчики водной хозяйки не прошли бесследно для рассудка!

— Полно тебе. Мне, Seidhe, стыдно бояться орков, когда местные задаваки Eldar ищут с ними боя. В конце концов, нас трое, и мы вместе как-нибудь пройдём. Ангбор говорил — ниже по Андуину есть потайной паром, которым гондорские следопыты держат связь со ставкой, — намекнул Иорвет.

В конце концов ведьмак, бард и эльфский партизан преодолели путь до Минас-Тирита.

Но это уже совсем другая история.