Мыс альбатросов (гет)

Сходство поражало. Неудивительно, что в первые секунды Гермиона приняла миссис Тонкс за знаменитую Пожирательницу смерти.

В гостиной было зябко, камин не горел, но Грейнджер не собиралась упрашивать Блэка развести огонь. Волшебная палочка до сих пор оставалась у него. Он по-хозяйски вертел её в пальцах, пока рассматривал что-то на каминной полке и неслышно переговаривался с кузиной.

Гермиона переживала за Гарри и Рона, унёсшихся в пространстве в неизвестном направлении, за оставшихся в «Норе» друзей. Ей не было дела до Блэка и его внезапно пробудившейся любви к дальним родственникам.

Казалось, минула не одна сотня лет, прежде чем входная дверь открылась, и в проходе следом за Тедом Тонксом появились Ремус и Нимфадора.

Андромеда бросилась к дочери.

— Что ты дрожишь, мама, обошлось же, — пробурчала Дора, крепко обняв её в ответ.

— Все целы? — спросила Гермиона, скрестив пальцы.

— Вроде, да. Сначала они проверяли оставшихся в «Норе», потом два часа допрашивали насчёт Гарри, — ответил заметно прихрамывающий Люпин. — Как хорошо, что ты здесь. Мы перепугались, когда не обнаружили тебя среди задержанных.

— Гарри не поймали?

— Нет. Гарри аппарировал. Боюсь, возвращаться к Уизли для него смертельно опасно: за семьёй Артура следят.

Гермиона почувствовала, как с сердца спала ноша. Не поймали. Это главное.

— Мордредовы изверги вломились во все дома, связанные с Орденом, — сказал Тед. — Обыскали их сверху донизу.

— Когда мы с Ремусом вернулись домой и не нашли вас, я так перепугалась, мама! Слава Мерлину, вы спаслись! Я верила, что вас не забрали, а потом появился папа…

Гермиона боялась представить себя на месте Нимфадоры. В памяти всплыл родной коттедж на маггловской улице. Нашли ли его люди Волдеморта? Что с ним стало? Вдруг в эти минуты, пока она торчала здесь без дела, соседи Грейнджеров столпились у обугленного забора.

Как здорово, что где-то на другом континенте спокойно спали Моника и Венделл Уилкинсы!

— А как же Министерство магии и Аврорат? Они что-то предпринимают?

— Ты же слышала сообщение Шеклболта, — сказал Регулус. — Скримджер мёртв.

— Он прав, — признал Люпин. — Думаю, уже завтра у нас будет новый министр магии.

— Джинни исчезла вместе с Роном и Гарри, представляете? — поделилась Тонкс. — О чём только думала — чистой воды ребячество!

— А как ты вообще спаслась и попала сюда, Гермиона? — спросил Ремус.

— Мне тоже интересно послушать, — ехидно произнёс Блэк и протянул ей волшебную палочку.

Грейнджер выхватила её из его ладони и процедила:

— Регулус аппарировал со мной на берег.

Нимфадора с удивлением посмотрела на Блэка.

— Регулус? Мы знакомы?

— Это наш родственник из Штатов, детка, — сказала миссис Тонкс, положив руку ему на плечо. — Он долго путешествовал, но теперь вернулся.

Нимфадора дружелюбно улыбнулась.

— Очень вовремя.

— Что это за место? — спросил Люпин. — Вы — Хранитель тайны Фиделиуса, Тед?

Мистер Тонкс кивнул, пригладив волосы на затылке.

— Это дом Арктуруса Блэка, — сказал Регулус.

— «Гнездо Альбатроса», — добавила Андромеда. — Мы часто бывали тут в детстве.

* * *

Утренняя газета вся измялась — столько раз переходила из рук в руки. Пришлось сделать несколько копий, и теперь каждый мог лицезреть сенсационную новость свежего выпуска.

Первую страницу «Ежедневного пророка» занимала огромная фотография Гарри. Заголовок над ней гласил: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА».

У Гермионы засосало под ложечкой.

Разыскивается. Как самый настоящий преступник.

Она подумала о Сириусе. Будучи невиновным, он несколько лет прятался от дементоров и авроров без права выйти на улицу свободным человеком. Ни лишней встречи, ни лишнего письма… Неужели Гарри ожидало нечто подобное?

— «Ежедневный пророк» в их руках, — сказал мистер Тонкс, ударив по столу кулаком. — Неслыханная ложь! Вся статья пропитана грязью и чудовищными намёками на причастность Гарри Поттера к гибели Дамблдора. Ни один здравомыслящий человек не поверит в эту чушь!

— Поверит, — вмешался Люпин. — Вспомните, ещё недавно многие считали Гарри сумасшедшим.

— Посмотрите на второй странице, — сказала Дора, поморщившись. — «Регистрация маггловских выродков, — зачитала она. — Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых маггловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования, проведенные Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые маггловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили волшебную силу посредством воровства либо насилия. Министерство полно решимости предотвратить дальнейший захват магической силы и предлагает каждому магу и чародейке явиться для собеседования в только что учреждённую Комиссию».

Сияющее лицо бывшего Генерального инспектора Хогвартса Долорес Джейн Амбридж на странице газеты вызвало у Грейнджер гнев. Казалось, Долорес смотрит прямо на неё, и маленькие жабьи глазки победно сверкают на колдоснимке.

— Надеюсь, эти подонки не ждут, что кто-то придёт к ним по доброй воле? — возмутилась Андромеда.

Позже, оставшись с Ремусом наедине, Гермиона набралась мужества спросить:

— Что с Кингсли, Гестией Джонс и другими в Министерстве?

— Пока не знаю, — выдавил Люпин, откинув седеющую прядь со лба. — Патронусов не было ни от кого из них. Грозный Глаз как сквозь землю провалился.

— Ремус, я хочу вернуться в «Нору»! — выпалила Гермиона.

— Не советую, — проговорил он, бросив на неё извиняющийся взгляд. — Уизли подверглись самому жёсткому допросу. Почти сутки Пожиратели спрашивали одно и то же и злились, потому что получали один и тот же ответ. Не тронули только упыря, которого Молли выдала за сына. Побрезговали подойти. Теперь всё изменилось.

— Вот как…

— Незамеченной тебе не пробраться.

Гермиона не унималась.

— Я не могу сидеть без дела!

— Ты остаёшься на свободе, это уже немало, — заметил Ремус, обнадеживающим жестом коснувшись её запястья. — Не волнуйся за мальчиков, они справятся.

Бессилие — вот что почувствовала Гермиона, но возмущаться вслух не решилась.

Люпин вообще понимал, о чём просил?

Её поддержал бы Сириус. Что бы он предпринял на её месте, когда сделать в патовой ситуации, собственно говоря, нечего? Решительности Блэку было не занимать.

Он раздобыл бы мантию-невидимку и… Но ведь у неё уже была мантия, разве не так?

Гермиона стрелой влетела в выделенную ей комнату.

«Неужели хоть в чём-то повезло!»

Бисерная сумочка лежала на столике у кровати, к которой Гермиона не притронулась за ночь. Грейнджер заглянула внутрь сумки и вскоре нащупала лямку рюкзака Поттера. Она несколько дней укладывала вещи на случай, если придётся бежать. Как чувствовала… Гарри, где бы он ни был, мантия пригодилась бы больше, но судьба распорядилась иначе. Мальчики остались без запасной одежды, без спальных мешков или палатки, без еды.

Гермиона встряхнула импровизированное хранилище и выудила на свет пушистую флисовую толстовку и неброские джинсы. Весьма кстати. Всё удобнее платья.

Переодевшись, Грейнджер накинула на плечи мантию-невидимку. Сколько бы глаз ни наблюдали за домом Уизли, её им не засечь.

Оставив Тонксам записку, Гермиона вышла из дома. Морской ветер ударил в лицо, но именно в нём она и нуждалась.

«Настойчивость, нацеленность, неспешность».

Она отлично усвоила урок, и через несколько секунд оказалась на холме, с которого хорошо просматривалось пространство вокруг «Норы».

Молли встретила её со слезами на глазах.

— Мы гадали, куда же ты пропала!

Гермиона нескоро выбралась из её объятий. Все слова казались ей слишком банальными, чтобы выразить, как она рада видеть Молли, Чарли, Фреда и Джорджа, Билла и Флёр…

Свадебный шатёр ещё возвышался за окнами, продырявленный в нескольких местах. Трава вокруг была вытоптана. На садовых деревьях то тут, то там встречались грязно-жёлтые тряпочки — сдувшиеся воздушные шары.

Фред обзавёлся жутким синяком на полщеки под правым глазом. Билл припадал на ногу, но, главное, все были живы.

— Я провела ночь у Тонксов, — сказала Гермиона, поглаживая принёсшегося к ней Живоглота. Выглядел он так, словно побывал в хорошей кошачьей драке. — Не могу сказать, где именно. Они воспользовались заклинанием Доверия.

— Неплохо бы и нам последовать их примеру, когда папа вернётся, — заметил Джордж.

— Он отправился в Министерство магии, — вздохнул Фред, приложив к лицу пакет со льдом. — Ай! Хороших новостей ждать не приходится.

Миссис Уизли вся изнервничалась. Дети не знали, как её утешить. Джинни и Рон аппарировали в неизвестном направлении вместе с Гарри, а Артур сильно задерживался. Никто не произносил имя Перси, но все переживали и за этого подлеца тоже.

Гермиона вздрагивала от каждого шороха и хваталась за мантию Гарри.

Магия Чарли выветрилась, и стрелки настенных часов снова показывали «Опасность» для всех членов семьи.

Солнце клонилось к закату, когда на пороге дома объявился мистер Уизли.

— Перси жив, отделался парой царапин, — объявил он с порога и поколебался, будто сомневаясь, стоит ли продолжать. — Кингсли арестован, но у них на него ничего нет. Так что обойдётся. А вот Грозный Глаз пропал.

— Не могли же они его убить?! — воскликнула Флёр.

Артур не ответил ей, предпочтя более безопасную тему.

— Многие отделы реформируются. Министром магии стал Пий Тикнесс.

Фред цветасто выругался.

— В «Ежедневном пророке» пишут о Комиссии по учёту магглорождённых, — осторожно проговорила Гермиона.

— Да, девочка. Мне вручили два письма с требованием явиться туда, чтобы подтвердить статус крови для поступления на очередной учебный курс в Хогвартсе. Один конверт для Джинни, — печально сказал мистер Уизли. — Второй для Рона.

— Что за бред! — возмутился Фред, распаляясь ещё больше. — Они что, взялись за школу?

— Учеников школы обязали получать сертификат о статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.

— Погодите-ка, — прервал отца Чарли. — Что будет с остальными детьми, у которых родители не волшебники?

— Маггловскими выродками, — жёстко припечатала Гермиона. — Теперь они называют нас именно так.

— Ох, милая, не надо, — пролепетала Молли, комкая передник.

Грейнджер обернулась к ней и повторила слова Люпина:

— Всё изменилось, — сколько горечи в них было, сколько безнадёжной тоски.

Она произнесла их, и сердце болезненно сжалось. Отказаться от возвращения на седьмой курс стало для неё тяжёлым, тщательно взвешенным решением, но другое дело — знать, что даже при всём желании путь в замок заказан.

— Хогвартс — не исключение.

— Похоже на то. Вход для магглорождённых туда закрыт, — подтвердил Артур. — Но что нам делать с письмами?

— Джинни скрылась с Роном и Гарри, — сказала Гермиона. — Пожиратели знают, что она была на свадьбе?

— Нет. Мы солгали, что она гостит у двоюродной тётки, — всхлипнула Молли, — а Рон слёг с лихорадкой. Если возникнут вопросы, мы опять покажем им упыря в парике и пижаме.

— Хотя он не слишком-то убедителен, — признал Джордж. — И слюней от него больше, чем проку.

— Ещё одна проблема, — подвёл неутешительный итог Артур, потирая шею. — До сентября что-нибудь придумаем. В крайнем случае заведём упыриху и скажем, что Джинни заразилась от брата.

— Докси тебе под язык! — ахнула миссис Уизли.

— Прости, Гермиона. Тебе нельзя оставаться у нас, — наконец озвучил Билл то, что и так было понятно. — В любую минуту из камина могут появиться люди «Сама-Знаешь-Кого».

— Ремус присмотрит за тобой у Тонксов, — поддержал сына Артур. — Будем связываться через него.

* * *

Гермиона аппарировала на берег, ощущая злость от собственной никчёмности.

Ветер всё не унимался, но для северного побережья это было в порядке вещей. Сеял дождь.

— Маггловские выродки, — яростно прошептала Грейнджер, взглянув на свою палочку.

Она выбрала её в магазине Олливандера, хотя продавец сказал, что это сама палочка признала Гермиону владелицей.

Внезапное желание отправиться прямиком в треклятую Комиссию захлёстывало с головой. Что скажут прихвостни Волдеморта, когда увидят её приглашение в школу? Что сделают? Оно до сих пор хранилось у неё между страницами «Истории Хогвартса».

Гермиона сняла мантию-невидимку и отрешённо зашагала вперёд, не обращая внимания на брызги, разлетающиеся под ногами. На душе было неспокойно. Она нуждалась в простом человеческом понимании. Ей нужно с кем-то поговорить. Всё равно о чём, лишь бы выкинуть удручающие мысли из головы.

За деревьями ревело море. Чтобы взглянуть на него сверху, следовало пройти сад и забраться на каменную гряду, заканчивающуюся отвесом.

Блэк стоял на самом краю, отделяемый от пропасти несколькими футами.

«Отлично!» — обрадовалась Гермиона, заприметив его издалека.

Особенно здорово, если он в таком же паршивом настроении. Ему не составит труда вывести её из себя и отвлечь.

Гермиона встала рядом с ним и посмотрела вниз. Почти мистическая дрожь охватила её тело от развернувшейся в одном шаге пустоты. Море дышало с тяжёлым присвистом. С каждой секундой в Грейнджер крепла уверенность, что, глядя вниз, Регулус думал совсем о другом месте. Она наблюдала за ним, гадая, где он сейчас… Случайно не за уродливой расщелиной, скрывающей пещеру, наполненную водой?

Регулус даже не повернулся к ней, лишь скучающим тоном осведомился:

— Уже с собеседования?

Гермиона громко рассмеялась, полной грудью вдыхая солёный воздух.

Блэк не разочаровал, и туго свёрнутую пружину в груди отпустило.

— Разве не забавно? Я, оказывается, украла у тебя магию. Что, даже не отчитаешь меня за то, что убежала без спроса?

— Ты же не заперта здесь. Как там Усы?

— Живоглот, — настаивала Гермиона. Она могла быть столь же упрямой.

— Так как он?

— В целом нормально. Ему немного подпалили хвост, самый кончик.

— Это ужасно, — произнёс Регулус, немного помолчав.

Гермиона была удивлена искренним сочувствием в голосе Блэка.

Ветер трепал его волосы и воротник белой рубашки. Золотая цепочка медальона, от которого Гарри избавился при первой возможности, тускло сверкала на коже.

В небе, заволоченном тучами, парила одинокая белокрылая птица, слишком крупная для крикливой чайки.

— Птица… альбатрос, да? Их здесь много? — поинтересовалась Грейнджер. — Поэтому дом так называется?

Регулус поднял на неё глаза, серо-голубые, как море в пасмурный день.

— В большей мере из-за моего деда. Он участвовал в подавлении бунта гоблинов в двадцатых годах, пережил бомбёжку Лондона. Кажется, так это называется у магглов. Характер у него был сложный, этого не отнять. Тогда он жил на Гриммо. Потом перебрался сюда — ближе к морю. Альбатросы когда-то гнездились на этих скалах, и с годами дед сам стал похож на морскую птицу: весь побелел от седины, сгорбился, но всё равно был бодрым старичком. Отец как-то сказал, что на свете нет человека упрямее его и выносливее.

Гермиона могла поклясться, что Регулус едва заметно улыбнулся.

— Если альбатрос хоть на мгновение сложит крылья, то погибнет. Так и дед. Сколько его помню, не сидел без дела, — Блэк запнулся. — Мне его не хватает. Он говорил, что Тёмный Лорд ничем не лучше Гриндевальда — такой же съехавший с катушек убийца.

— А ты? Ты убивал людей? — спросила Гермиона.

Регулус передёрнул плечами и не сразу удостоил её ответом.

— Можно сказать и так.

Гермиона не знала точно, почему ответ огорчил. С самого начала было кристально ясно, что перед ней далеко не светлый волшебник. Кто знает, вдруг для зачисления в Пожиратели смерти тоже проводят «собеседование».

— Тебе это нравилось?

Регулус обернулся к ней. Он рассматривал её так же пристально, как и она его. Ей стало противно от своей дремучей бестактности.

— Чего ты хочешь? — спросил Блэк.

Грейнджер не стала лукавить. Решение уже созрело в её голове.

— Помоги мне найти Флетчера. Он последний говорил с Гарри. У него медальон Слизерина. Конечно, он мог уже передать ему его сразу, но чутьё мне подсказывает, что Флетчер не таскает с собой ворованные вещи. В таком случае, — Гермиона перевела дыхание, пытаясь сформулировать мысль, — мальчики опять попытаются связаться с ним. Я обязана им помочь! Мы подготовились, собрали вещи, которые могли бы пригодиться при поиске крестражей. Они со мной, в моей сумочке. Даже мантия-неви…

— Ну и что же? К чему это словоизвержение?

— И что же?! Я не могу приказывать Кричеру. Он ни за что меня не послушает, но тебя — другое дело. Вместе мы отыщем Наземникуса и узнаем что к чему.

— Привыкла во всём поступать по-своему? Ну хорошо, — сказал Регулус.

Гермиона не поверила своим ушам.

— Хорошо? — переспросила она.

— Не обольщайся, я ничего не делаю по доброте душевной.

— Прекрасно, только не забудь, что у меня ничего нет, — с усмешкой произнесла Грейнджер, пытаясь призвать к порядку растрёпанные ветром волосы.

Регулус окинул её цепким взглядом, что настораживало.

— Не прибедняйтесь, мисс Любопытство, кое-что у вас всё-таки есть. Я буквально жажду попасть домой, а ты, разумеется, посвящена в тайну Фиделиуса. Меня не заботит Снейп и ловушки, которыми запугивал Грюм. Отведи меня на Гриммо, тогда получишь Кричера в своё полное распоряжение. Даже бант ему на шею повяжу.

Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.

— По рукам! — без запинки ответила она. Компромисс показался ей вполне приемлемым.

Пришёл его черёд удивляться. Регулус опешил от того, как быстро получил согласие, и недоверчиво покосился на неё. Вероятно, удостоверившись в искренности, он кивнул.

Гермиона сама подумывала наведаться в особняк Блэков. Дом долго служил укрытием для Ордена. Рон, Гарри и Джинни могли отправиться туда после свадьбы.

— Тогда поторопимся, — сказала Грейнджер.

— Сейчас?!

— Ты против?

— Нет, я… да. Я готов.

Гермиона развернула переливающуюся ткань.

— Мантия-невидимка?!

— За домом могут следить. Стоит подстраховаться.

— Считаешь, мы уместимся под ней? — лицо Блэка приобрело выражение иронического изумления, пока она расправляла мерцающую материю. — Только если бросимся друг другу на шею.

— Не обольщайся, — проворчала Гермиона, радуясь, что она в силах огрызаться. — Мне это так же неприятно, как и тебе.

— Как ты угадала?

Она даже не обиделась.

Грейнджер старалась не прикасаться к нему — вдруг его разобьёт приступ чистокровной брезгливости.

Она попробовала накинуть мантию так, чтобы та скрыла их обоих, но Регулус был слишком высоким, поэтому все усилия шли насмарку. Похоже, он решил промолчать, и она от всего сердца с ним согласилась. Гермиона мельком проследила за его реакцией. Блэк смиренно ждал.

Провозившись ещё пару минут, Гермиона наконец-то облегчённо выдохнула, пока не опомнилась:

— Постой, надо предупредить Ремуса и Тонксов!

— По-моему, кто-то хотел поторопиться.

— Просто возьми меня за руку, — проворчала Гермиона и почувствовала пальцы Регулуса в своей ладони.

Она представляла их ледяными, как у мертвеца, восставшего из могилы в поисках человечины. Ощущение тепла было неожиданным.

Последовал короткий полёт через пространство, и Грейнджер увидела знакомую дверь с кольцом в виде змеи. Обернулась — ну точно! — двое досмотрщиков заняли позиции возле ограды. О маскировке даже не волновались.

— Видишь дом прямо перед собой? — прошептала Гермиона. — Я никогда не приводила кого-то сюда в качестве Хранителя. Что теперь нужно сделать?

— Для начала, будь любезна, сойди с моей ноги, — сдавленно пробормотал Регулус. — А теперь веди меня.

Гермиона повернулась к нему спиной, и они мелкими шажками, как пингвины на льду, неуклюже потянулись к двери. После прикосновения к ней палочкой послышалась череда металлических щелчков и звяканье цепочки.

Блэк оттеснил Гермиону и первым переступил порог, но, сделав шаг в полумрак коридора, остановился как вкопанный.

Гермиона выглянула из-за его спины и бегло осмотрелась.

Серый, заросший пылью коридор, потускневшие от времени зеркала, паутина под потолком и «живописный» барельеф из эльфийских голов между газовыми лампами — ничего не изменилось с первого визита Гермионы, будто Молли не тратила несколько недель на то, чтобы привести штаб-квартиру Ордена в божеский вид.

— Что-то не так?

— Нет, ничего, — хрипло выдавил Регулус.

Из глубины дома донеслось жуткое нарастающее шипение. По ковру прошла рябь. Мощный поток воздуха заставил Гермиону отпрянуть назад и больно стукнуться о дверную ручку.

Блэк точно так же, как на берегу, загородил её собой.

От стены отделилась фигура Альбуса Дамблдора и двинулась им навстречу. Грейнджер вскрикнула, прежде чем язык болезненно свернулся в трубочку.

— Северус Снейп? — прогрохотал директор голосом Грозного Глаза.

Гермиона не видела выражение лица своего спутника, он попросту окаменел. Она замотала головой и кое-как промямлила:

— Нет! Мы-ммыы не убивали вас, сэр.

Призрак исчез, рассыпавшись кучкой пепла на ворс ковра. В оседающей пыли всё ещё угадывалось вытянутое лицо бывшего директора Хогвартса.

— Это ловушка для Сн-нейпа, — заикаясь, пробормотала Гермиона. Язык еле-еле ворочался во рту.

Регулус слабо кивнул и направился дальше, чтобы встретить ещё более печальное зрелище. Занавески, скрывающие портрет Вальбурги Блэк, разъехались в стороны, и первый этаж наполнился оглушительными воплями:

— Грязнокровки в доме моих предков, предатели крови, мерзкие магглолюбы! — надрывалась миссис Блэк, но, увидев сына, осеклась.

— Здравствуй, мама, — проговорил Регулус.

Нарисованные брови женщины поползли вверх. Несколько мгновений она в упор смотрела на него, но затем её взгляд переместился на Гермиону.

— Вон! — прошипела Вальбурга сквозь стиснутые зубы и взялась за старое, срываясь на визг: — Позор магического общества! Отродье магглов!

Регулус потянул за шнурок. Портьеры колыхнулись и скрыли портрет.

В повисшей тишине Гермиона не смела пошевелиться.

— Ужасная картина, — Блэк отвернулся. — Нужно попросить Кричера убрать её отсюда.

Его равнодушие озадачивало. За весь день только одна вещь задела Регулуса: подпалённый хвост Живоглота.

Он прошёл в гостиную и остановился перед гобеленом с фамильным древом, пока Грейнджер искала следы присутствия в доме друзей.

Нет, Гарри совершенно точно здесь не появлялся. Гермиона напрасно обрадовалась, наткнувшись в коридоре на поваленную подставку для зонтов. Скорее всего, её давным-давно опрокинул Флетчер, обчищая оставшийся без присмотра особняк.

— Хозяин вернулся, — размазывая выступившие слёзы, прохрипел возникший в гостиной домовик. — Кричер счастлив! Теперь он может умереть спокойно.

— Надеюсь, это случится ещё не скоро, — вздохнул Регулус, опустившись перед ним на одно колено.

Гермиона не знала, сколько сил ему потребовалось, чтобы выдавить слабую улыбку, но губы Блэка дрогнули, а взгляд смягчился.

Кричер всхлипнул. Впервые столь граничащее с раболепием обожание не вызвало у Гермионы неприязни.

— У меня есть для тебя поручение.

— Кричер сделает всё, что прикажет господин Регулус, — с поклоном сказал эльф.

— Мы не успели поквитаться с волшебником по имени Наземникус Флетчер.

— Гадкий ворюга! — затрепетав всем телом, взвился Кричер.

Регулус обменялся с Грейнджер взглядами.

— Сможешь отыскать его?

— Он частый гость трактиров и кабаков, — добавила Гермиона. — Мы встречали его в «Кабаньей голове».

— Кричер поищет, — отозвался эльф, зыркнув на неё. — Кричер его из-под земли достанет!

— Притащи-ка, дружок, его сюда, — распорядился Регулус. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. — Проверь злачные местечки в Лютном.

— Будет сделано! — домовик сверкнул глазами и аппарировал.

— Подожди меня здесь, — сказал Гермионе Регулус и оставил её одну в огромной мрачной комнате.

С его появлением дом будто встрепенулся, как старичок на смертном одре, отказывающийся умирать, пока к нему не приведут любимого внука. Особняк и раньше казался Гермионе «мыслящим», живым, но сейчас...

На бюро сам по себе застучал метроном. Мантии, когда-то едва не задушившие Рона, потянулись к прошедшему мимо Регулусу широкими рукавами. Это выглядело так странно и трогательно, что можно было запросто представить нежные женские руки, спрятавшиеся в свободной ткани. Шторы приоткрыли замызганные дождём окна. Люстра, сплетение изумрудного стекла и тусклой меди — вспыхнула.

«Вернулся», — казалось, каждый предмет так и кричал об этом, приветствуя последнего из Блэков. Но Регулус выглядел безучастным. Если предметы в доме и вызывали у него какие-то воспоминания, он этого никак не показывал. Что он почувствовал, столкнувшись лицом к лицу с горькой реальностью? Ему так не терпелось оказаться дома. Но не стало ли лекарство страшнее болезни?

Несколько минут Блэк пробыл наверху, а когда вернулся, в его руке оказалась волшебная палочка.

«Отца или матери», — предположила Гермиона, но уточнять не стала.

Он повертел палочку в пальцах, приспосабливаясь к ней. Сначала Регулус направил её на люстру и убрал паутину, потом указал на сломанную ножку буфета — со щелчком шкаф подпрыгнул и выровнялся. Затем Блэк подошёл к роялю и стукнул палочкой по его крышке.

Гермиона не ожидала, что инструмент откликнется, тем более столь мелодично. Такое чувство, что кто-то оставил его всего минуту назад, а Регулус лишь завершает партию по повисшим в воздухе нотам.

Однажды, переключая каналы, папа попал на запись концерта, где выступали первые в мире музыкальные роботы. Ну и шумиха тогда поднялась, за ними обещали будущее! Автоматический оркестр безоговорочно следовал партитуре, но игра показалась Грейнджерам абсолютно сухой, безжизненной и чёрствой.

Музыку, исполняемую роялем в доме Блэков, язык не поворачивался назвать бездушной. Она походила на горячо любимую Гермионой пьесу-багатель.

Безделица, ничего не значащий пустяк, мелочь, но записанная на бумаге в виде смешных хвостатых закорючек, она обретала глубокий смысл. Чем не магия? Легко представить, как под волшебный мотив по гостиной кружит собирающаяся на свидание кокетка. Или какой-нибудь весёлый мальчишка, задыхаясь от нетерпения, разрывает подарочную обёртку. В этих звуках таился звон летнего дождя по черепице и свет росы, отражающей солнце… Камешек, подпрыгивающий на водной глади…

Гермиону так и подмывало спросить, значила ли мелодия что-то особенное для Блэка? Или когда-то для Сириуса…

Реликтовые плакаты с «Rolling Stones», «Deep Purple» и «Beatles», занимавшие стены его комнаты наравне с постерами маггловских мотоциклов и девиц, сообщали об иных музыкальных предпочтениях.

Регулус коснулся клавиш пальцами, и музыка тотчас прекратилась.

Волшебство пропало.

— Похоже, палочка меня слушается, — произнёс он и, больше ничего не добавив, вышел из гостиной.