Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

— Этого просто не может быть... — практически прохрипел я. И потянулся за стаканом. Горло почему-то разом пересохло, как будто кто-то насыпал в него пригоршню песка. Сделав пару глотков ледяной воды, я обескураженно посмотрел на обоих стариков. — Это что, розыгрыш такой?

— Ничуть, Северус. Мы сами были ошеломлены, когда поняли, с чьими тайнами нам придется столкнуться, — усмехнулся в усы лорд Розье. — Честно говоря, до этих поисков мне и в голову не приходило, что Гридевальд и Волдеморт связаны, да еще и таким пикантным способом. Не думаю, что это простое совпадение.

— Вы правы, вряд ли, — кивнул я. Таких совпадений просто не бывает. Чтобы хоть как то сложить пазлы этой головоломки, я стал лихорадочно вспоминать общие черты обоих великих магов. Ведь подобное сплетение судеб, пусть и триста лет назад, да еще и замешанное на Высшей магии, не могло пройти для потомков бесследно.

Итак, что мы имеем? Чистокровный, но не слишком родовитый Гриндевальд и полукровка Волдеморт. Оба были безусловно Темными и тяготели к власти над миром. Ненавидели маглов, и Геллерт очень продвинулся в процессе их планомерного уничтожения. Волдеморт же просто не успел. Его злодеяния ограничивались несколькими десятками жертв. Так. Что там дальше? Оба хотели обрести бессмертие, что, впрочем, не удивительно. Этим грешат многие так называемые Великие Волшебники. Я когда-то слышал, что Гриндевальд всерьез был занят поисками Даров Смерти и даже нашел знаменитую Бузинную Палочку, но было это мифом или реальностью, доподлинно сказать нельзя. И все же Дары Смерти и Арка Смерти — созвучны. И это факт. Ведь если какие-либо записи о событиях трехсотлетней давности и сохранились, то искать их стоило только на родине Гриндевальда. А значит, он вполне мог читать их. Это ниточка. Пусть пока тоненькая, но она есть. Что еще? Армии последователей. Поражение от рук одного и того же врага. Дамблдор. Безусловно, он повлиял на судьбы обоих, это бесспорно. Дружил в юности с Гриндевальдом и знал с детства Волдеморта. Но его-то связать с Аркой пока нечем. Возможно, как раз в этом случае он и ни при чем. Хотя это вопрос открытый.

— Больше никаких упоминаний о Дэвиде Гриндевальде вы не нашли? — обратился я к Рэфу.

— Только биографические данные. Он женился через три года после печальных событий с Кормаком Мраксом, у него родился сын. Еще через год жена покинула его, сбежав с каким-то маглом, по вполне понятной теперь причине, но тогда об этом никто не расспостранялся, и он воспитывал наследника сам. Вот, в общем-то, и все. Умер он в весьма почтенном возрасте на руках у внуков. О пребывании у него в мэноре самого Мракса никаких сведений не сохранилось. Но это официальная биография. У него на родине, я уверен, подробностей можно узнать гораздо больше.

— Понятно.

— После Йоля я планировал навестить свою троюродную кузину. Она живет в Швейцарии, совсем недалеко от отчего дома прославленного Геллерта. Память о нем в тех местах еще очень свежа, и, возможно мне удастся раскопать какие-нибудь сохранившиеся архивы. — Флоренс не терял оптимизма и даже потирал от предвкушения руки. Похоже, в нем проснулся охотничий азарт, и поиски тайны Арки Смерти перестали в его глазах быть просто платой за воспитание внука. Что ж, это был многообещающий настрой, ничего не скажешь.

— Это все, что нам удалось узнать на сегодняшний день, Северус, — продолжил он, усмехаясь в усы, — надеюсь, вы не станете обвинять нас в халатном отношении к нашим обязательствам, профессор, от себя же могу сказать, что ваше деканство нас более чем устраивает, а успехи в учебе в этом году у мальчишек и вовсе выше всяких похвал. Скажите, вы все же ввели на факультете палочную дисциплину? Если да, то я целиком за возвращение к старинным традициям.

— Нет. Обхожусь пока чисткой котлов. Но идея хорошая, иногда прямо руки чешутся всыпать этим олухам, честное слово, — улыбнулся я в ответ. — Я очень благодарен вам, господа. То, что вы нашли за какой-то месяц-полтора, мне не удалось бы откопать и за год. Но у меня есть что добавить к вашим открытиям, — не без тайной гордости продолжил я, извлекая из нагрудного кармана шелковый платок с локоном отца.

— Это — послание из-за Грани, — пояснил я и положил свое сокровище в центр стола. Старики, едва не столкнувшись лбами, склонились над моим сюрпризом. Я вкратце рассказал им историю обретения столь необычной посылки, присовокупив рассуждения миссис Фигг, не называя ее имени, разумеется.

— Да, снимаю шляпу, профессор Снейп. Вы сумели удивить. Вот уж не думал, что подобное вообще возможно, — покачал головой лорд Розье, а Трэверс вперил в меня задумчивый взгляд. — Это воистину невероятно. И лишний раз доказывает, что наши усилия не будут бесплодными.

С чем-чем, а с этим я был полностью согласен. Невесомый локон на моей ладони придавал уверенность, что все обязательно получится. Я смогу разорвать эту завесу и вытащить отца.

— А сейчас к столу, господа. Надо же отметить первую удачу, — прервал мои размышления громкий голос хозяина дома, и мы направились в сторону столовой.

* * *

В самом приподнятом настроении я возвращался в Хогвартс. Стоило поторопиться: мои ученики в преддверии рождественских каникул вели себя достаточно буйно. К счастью, большинство уже отправилось по домам, родители специально прислали сов, чтобы получить разрешение забрать своих чад до Йоля, и Дамблдор традиционно пошел им навстречу. Этот праздник среди чистокровных почитался куда больше Рождества, многие родовые ритуалы были приурочены к нему, так что дома должны были находиться все члены семьи. И сейчас на факультете осталось семеро, но и их мне вполне хватало для волнений. Как назло, это были самые неуравновешенные змееныши, дракл их дери. Вот и сегодня, стоило мне зайти в общую комнату Дома Слизерин, как я наткнулся на яростную перепалку трех старшекурсников. Разумеется, зачинщиком был Ли. В отсутствие Розье совсем распоясался, паршивец, но я сумел быстро навести порядок в гостиной. Похоже, они уже интуитивно понимали, когда меня лучше не злить, и замолкали от одного взгляда. Удостоверившись, что все направились собирать вещи для отправки домой, я решил ненадолго смотаться в Принц-мэнор. Там у меня были кое-какие дела.

До дня рождения Азарики оставалась всего пара дней, и надо было срочно придумать что-то, вот только ничего подходящего не приходило мне в голову. Решил не мучиться понапрасну, а просто рвануть со своей принцессой в Диснейленд, как мне советовала Петуния. Насколько я понял из полученного у нее трактата, там был просто невероятный парк аттракционов. Ничего похожего моя малышка точно не видела. К тому же в Калифорнии сейчас было тепло, а это было существенным преимуществом перед европейскими парками, о которых я думал вначале. Так хочется погреться на солнышке хотя бы пару дней. Мне до смерти надоел промозглый холод Шотландии. Оставалось только сделать портключ до Анахайме, и дело с концом. А заодно придумать, как захватить с собой и семейство Дурслей. Совестно будет развлекаться без них. Да и Азарике нужна компания. Правда, им-то как раз придется добираться на самолете, но это не страшно. Мальчишкам понравится. Самое неприятное — надо опять надеть на Гарри зачарованные очки, но от одного раза с ним точно ничего не случится. А вот лишний раз показывать колдовство все же не стоит. Камина с троллем и так за глаза хватит. Все еще предаваясь этим довольно приятным размышлениям, я направился в Принц-мэнор.

И чуть не упал, стоило мне переступить решетку камина. В первый миг мне показалось, что я просто ошибся адресом. Все пространство занимали кусты и деревья, а вместо ковра стелилась веселая зеленая травка. Лишь огромный гобелен с семейным древом Принцев не давал ошибиться — это была действительно наша гостиная. Присмотревшись, я понял, что все деревья, заполнявшие пространство, растут в кадках и переместились сюда из оранжереи. Но это было еще не все. Посреди этого леса пылал настоящий костер, уже основательно закоптивший белоснежный потолок и хрустальную люстру в придачу. Возле костра на бархатной подушке сидела Азарика в красном плаще с капюшоном, возле нее расположился Блэк в виде огромной черной собаки, но самым забавным оказался Люпин. Он лежал на диване чуть в стороне. В плоеном чепце и длинной ночной рубашке. Просто картина маслом!

— Простите, а что здесь происходит? — очень вежливо поинтересовался я, осторожно обходя огромный кактус, гордость нашей оранжереи.

— Северус! Как хорошо, что ты пришел! Нам нужен дровосек! — вскочила на ноги Азарика и потянула Блэка за ухо. — Сириус, ты можешь начинать есть бабушку!

* * *

Довольно широкий пень был не самым удобным креслом на моем веку, но все же лучше, чем ничего. Сидеть же прямо в сугробах, бросив на них только шкуры, как предпочитало большинство оборотней, мне вовсе не хотелось. Не хватало еще и яйца себе отморозить, ко всем прочим радостям! Мерлин, вот кто, скажите мне, тянул Люпина за язык? Зачем было в красках описывать празднование Йоля среди леса? Хочется тебе поприсутствовать на этом мероприятии — на здоровье! И Бродягу мог с собой тащить, благо в эту ночь слепы любые чары. Ан нет! Надо, надо было рассказывать маленькой девочке о древних ритуалах и танцах у костра! Итог: этот день рождения Азарики мы не нежимся под теплым солнышком Калифорнии вместе с Дурслями, а сидим посреди темного леса в компании не одного десятка оборотней и морозим себе зады.

Люпин, конечно, не так уж и виноват, если быть до конца справедливым. После игры в Красную Шапочку — она мне сразу напомнила случай возле палатки в Чивиот Хиллс — разговор за ужином сам собой перешел на волчью тему. Ну и новый житель поселения не мог не похвастаться будущим праздником. Первым в его жизни. Азарика буквально загорелась. Отметить собственный день рождения среди волков — что может быть интереснее? Напрасно я соблазнял ее красочными трактатами с парком аттракционов — наша принцесса хотела в лес. А так как это был её праздник, отказаться я никак не мог. Хотя с трудом представлял, как нас встретят волки на своей территории.

— Все будет хорошо, Северус, — поспешил развеять мои опасения Римус, — я скажу, что она моя племянница, а тебя Фенрир давно хотел видеть, он не будет против. Что касается Бродяги...

— Я буду в анимагической форме, на всякий случай. Хотя в ночь Йоля волки не охотятся, так что не думаю, что это будет опасно, — на удивление разумно предложил Сириус, блеснув познаниями в обычаях оборотней.

Что ж, главное было не показывать, что Азарика — мой ребенок, а не Римуса. В том, что ни один оборотень не посмеет ей навредить, я был почти уверен. Магические существа и даже растения всегда были к ней более чем лояльны. Но на всякий случай я не собирался упускать ее из вида, к тому же там будут и Бродяга с Люпином. Я взял с маленькой непоседы страшную клятву, что она не отойдет от костра ни на шаг, и отправил в постель. А сам направился в библиотеку. Надо же было освежить в памяти, как именно оборотни отмечают Йоль. Вдруг они там жертвы приносят темным богам, а тут очень кстати заявимся мы. Как основной атрибут праздника!

Аппарировав в назначенное Фенриром место, я на всякий случай огляделся. Мы оказались в лесу — что вполне естественно — на краю довольно большой поляны. Было достаточно светло, несмотря на поздний час: луна хоть и не была полной, но светила ярко. И сама опушка была чем-то освещена, однако из-за деревьев я не мог еще определить источник света. Но это был явно не костер. Быстро наложив опознавательные чары, я присмотрелся: на первый взгляд, никаких приготовлений к кровавым ритуалам видно не было. Не то чтобы я их здесь ожидал увидеть — в трактатах, найденных в библиотеке, ничего страшного не было. Танцы, ритуальные бои — все вполне мирно. Но проверить все же стоило. Выдохнув с облегчением, я передал Азарику на руки Люпину — сугробы достигали моих колен, так что ей самой идти было трудновато, ухватил оскалившегося Сириуса за холку и вышел на открытое пространство.

Что ж, картина, открывшаяся нам, оказалась действительно красивой, Люпин не соврал. Посреди широкой поляны были сложены дрова для костра. Дрова... куски вековых сухостоин в человеческий рост, нагромождённые... Ну... Астрономическая башня всё ж повыше будет. На самом видном месте, на верху этой монументальной конструкции, возлежало полено, пышно украшенное листьями и ягодами падуба, а также нежными веточками можжевельника. Мягкое серебристое сияние фонариков на еловых лапах — такое же колдовское и холодное, как эта ночь, — тёмные силуэты, беззвучно скользящие меж дервьев... Здесь собралась вся община, от мала до велика, расположившись прямо на шкурах, брошенных прямо на снег, широким полукругом, на некотором расстоянии от будущего костра, оставляя довольно большую площадку свободной. Обычные люди, обычная деревня, обычный вечер... Кто-то обменивался шутками, смеялся, молодые парни приставали с шутливыми комплиментами к девушкам, а те не оставались в долгу, отвечая порой очень остроумно. К своему удивлению, я обнаружил не менее двух десятков детей и подростков. Честно говоря, в моем представлении оборотнями становились после укуса и заражения, как это было с Люпином. О таком явлении, как врожденный оборотень, я, конечно, знал, но чисто академически. И никак не ожидал, что оно настолько распространённое.

— Мы редко берем в свои семьи чужаков, Северус. Волшебники сильно преувеличивают нашу зависимость от "посвященных", — перехватив мой удивленный взгляд, пояснил Фенрир. Меня усадили рядом с ним, на почетном месте, как гостя стаи.

При встрече — а вожак ждал нас прямо на этой поляне — Фенрир сразу напялил мне на шею какую-то удавку, украшенную чьим-то пушистым хвостом (уж не Люпин ли расщедрился? — мелькнула ехидная мысль), и предупредил не снимать его до конца праздника. На Азарику только задумчиво посмотрел и мягко погладил по голове. А на жавшегося к моим ногам Сириуса махнул рукой и предупредил:

— Анимага далеко не отпускай, а то мало ли. Молодняк сейчас подопьёт — еще соблазнят его, не ровен час.

— В каком смысле? — самым идиотским образом переспросил я, а Сириус навострил уши.

— В прямом. Волчицы молодые, горячие. Не хочу в стае черных волчат потом лицезреть. Понятно? Да и порвать могут... — закончил он.

Уж куда яснее. Блэк с любопытством стал озираться в поисках этих самых горячих волчиц, но я молча трансфигурировал ветку в прочную веревку и обвязал ему вокруг шеи. Только ловить Блэка по всему лесу мне не хватало!

Тем временем приготовления, судя по всему, почти закончились. Несколько женщин принесли большие подносы, уставленные закусками (большая часть, естественно, мясо), и поспешили занять свои места. Воцарилась относительная тишина, прерываемая только сдержанными смешками и шепотком. Я поискал глазами Азарику и нашел ее белокурую головку среди кучи детворы, устроившейся на некотором отдалении от взрослых. К счастью, Люпин благоразумно примостился на соседней шкуре, так что выдергивать мою непоседу от новых друзей не было необходимости. Дети что-то активно обсуждали, то и дело срываясь на смех. Впрочем, они старались вести себя тихо. Ну... как получалось.

Наконец Фенрир встал с места, и все разговоры и смех мгновенно стихли.

— Братья и сестры, — начал он глубоким глуховатым голосом, — мы дождались. Пришла Священная Ночь Йоля. Первая ночь. Так пусть же жаркий костер разгонит холод зимы, как горячая кровь оборотня прогоняет холод смерти. Пусть зажжёт он наши души и горит в наших глазах весь следующий год.

— Хей! — громко выкрикнули оборотни, а Фенрир наклонил голову, и я с изумлением заметил, что его глаза действительно полыхнули золотым огнем. Вдруг он весь подобрался и прыгнул вперед, буквально в воздухе преображаясь в огромного серого волка с рыжеватыми подпалинами на боках. Легкой (это громадина-то такая!) рысью он трижды обежал кострище, а затем прыгнул в самую середину и, вскинув голову к небу, завыл. В тот же миг дерево охватило ярким синим пламенем, полностью скрывая оборотня. Но не успел я испугаться, как Фенрир выпрыгнул из сплошной стены огня, не подпалив и шерстинки.

— Хей! — радостно взревела община. Оборотни, по-моему, тоже с облегчением выдохнули. Должно быть, некоторый риск для вожака стаи все-таки был, но, слава Мерлину, все закончилось хорошо. Все враз заговорили, раздался смех, зазвенели поднятые кубки, праздник начался. Когда Фенрир принял человеческий вид и занял свое место, несколько мужчин достали невесть откуда круглые барабаны, и над поляной поплыл тягучий ритмичный грохот.

— Ешь, Северус, сейчас начнутся танцы, потом бои. Не настоящие, так, покусаются чуток, — рассмеялся Фенрир, видя, как я напрягся и невольно посмотрел на Азарику. Он передал мне кубок с темным элем и, подмигнув, добавил: — Ну а потом молодежь в лес убежит.

Зачем молодежь убежит в лес, я не стал уточнять. Такая ерунда, как сугробы и мороз, не могли послужить препятствием для горячих оборотней. Или они в волчьей ипостаси развлекаться будут? Нет, не хочу этого даже знать!

Действительно, вначале все увлеченно работали челюстями, отдавая должное кулинарным изыскам местных стряпух. А готовить оборотнихи умеют. Печенная в травах кабанятина с дымком, чуть прижаренное мясо с кровью (лучше любого ростбифа, честно!). Да они даже зайчатину умудрились сделать мягкой и без плёнок! Густой эль, коим полагалось запивать, тоже был выше всяких похвал. Но и крепость имел изрядную: очень скоро я окончательно согрелся и, похоже, слегка захмелел. Во всяком случае, в голове появилась замечательная легкость, а настроение значительно улучшилось. Но вот под глухие раскаты барабанов на открытую площадку вышли пятеро молодых парней. Из одежды на них оставались только кожаные штаны, а торс был полностью обнажен. Плечи и грудь юношей украшали искусно выведенные синей краской руны. Обувью они тоже пренебрегли, уминая босыми стопами неутрамбованный снег площадки. Под одобрительные выкрики сородичей оборотни стали в круг и, помедлив с минуту, закружились в ритмичном танце. Их тела то сгибались почти до земли, то резко взлетали вверх, следуя какому-то не доступному мне невероятному ритму. От них буквально невозможно было оторвать глаз. В какой то миг раздался особенно громкий возглас, и вместо полуголых юношей на поляне уже стояли пять могучих волков. Метаморфоза произошла настолько быстро, что я глазом не успел моргнуть. Волки беззвучно отступили в полумрак и замерли.

На смену юношам вышли три девушки. Как и юноши, они были босыми и полуодетыми. Короткие меховые юбки и полоска меха, прикрывавшая грудь, составляли весь их гардероб. На этот раз к бою барабана добавились нежные переливы свирели, и девушки поплыли по кругу, плавно изгибаясь и звеня браслетами, в изобилии украшавшими их тонкие руки. С каждой минутой танец становился все быстрее и быстрее, наконец свирель смолкла, оставалась только барабанная дробь. Яркая вспышка — и три волчицы застыли в сполохах костра. Две из них отступили, осталась одна, светло-серая. Она подняла голову к небу и звонко завыла, как будто призывала небо в свидетели своей неведомой клятве.