Проклятие Белого зала (гет)

Здесь не было ничего. Одна пустота, которая давила сильнее четырех стен. Не было ни света, ни темноты. Не было ничего. Ведьма испуганно оглядывалась по сторонам. Хотелось позвать на помощь хоть кого-нибудь, но страх словно сковывал ее связки. Не было ничего, кроме его тела, которое истекало кровью.

Она бросилась к нему так быстро, что рухнула на колени. Тело пронзила страшная боль, пока она отчаянно пыталась нащупать его пульс. Пульса не было. Ничего не было. Каждой клеткой она хотела закричать его имя, когда ее сердце сжалось, будто в последний раз.

— Би, эй, — чей-то голос медленно возвращал ее к реальности.

Джинни Уизли еще в пижаме и со слегка растрепанными волосами. За окном уже виднелось солнце: было раннее утро. Рыжеволосая девушка коснулась лба подруги свой холодной рукой.

— У тебя жар, — обеспокоенно говорила она, — ты здорова?

— Да, — вдруг ответила ведьма, уверенная в своих словах, — мне просто приснился кошмар.

— Уже второй за эту неделю, — младшая Уизли неодобрительно покачала головой, — я заварю нам чай, а ты… Потом поговорим, мне есть, что у тебя спросить.

Ведьма только едва слышно простонала и снова уткнулась подушку. За все время после того, как на ее руке появилось кровавое послание, она нашла темный ритуал в своем гримуаре, а после — даже узнала, куда ей нужно отправиться за ответами. Пусть и случайно. Что еще нужно сделать, чтобы не видеть его смерть в постоянных кошмарах?

Она с трудом нашла в себе силы подняться с постели. Прошла всего неделя после ее вылазки в Министерство магии, и все это время было наполнено не самыми приятными эмоциями: об отце не было никаких вестей, а миссис Уизли по-прежнему не разговаривала с ней. Конечно, Сибилла знала причину: кем бы ни был Перси, он оставался сыном для этой женщины. Ведьма осознавала, что она, возможно, перегнула палку, но и извиняться она не спешила. По этой причине девушка порой даже старалась избегать Молли: из-за этого она не решилась спускаться на кухню, выбрав другое место.

В библиотеке поместья Блэк она увидела Сириуса вместе с близнецами. Мужчина заинтересованно рассматривал их изобретения, а они то и дело хвастались своей находчивостью.

— А если бы сюда вошла не я, а ваша мама? — с порога спросила Сибилла, зная, что Молли не приветствует шалости своих сыновей.

— Тогда мы бы все спихнули на Сириуса, — подметил Фред, на что его брат кивнул, подтверждая тактику, озвученную его братом.

— А я думал, что мы подружились, — Блэк наигранно вздохнул, стараясь изобразить огромное разочарование.

Девушка подошла к огромным стеллажам, где хранилось немало старых книг, покрытых пылью. Внезапно она бросила свой взгляд в сторону мужчин, которые продолжали обсуждать розыгрыши подобно малым детям. На ее лице появилась легкая улыбка: лучи солнца уже освещали комнату настолько, что рыжие волосы Фреда были похожи не на яркое пламя, как обычно, а, скорее, на сладкий мед.

— Я знала, что ты не спустишься, пока там мама, — послышался голос Джинни, — возьми, — девушка протянула подруге чашку с ароматным чаем, — я добавила несколько капель успокаивающего отвара, — добавила Джинни и вздохнула, когда заметила, куда устремился взгляд Сибиллы.

Джинни внимательно рассматривала каждую черту лица ведьмы, отмечая про себя, что та выглядит довольно бледной,

— Ладно, я не буду докапываться до тебя, пока твоя кожа снова не приобретет естественный оттенок.

Джинни лишь натянуто улыбнулась и все же покинула библиотеку поместья Блэков. Теперь здесь снова было лишь четверо людей: вспоминающий молодость мужчина, мечтавшие о счастливом будущем парни, и она, которая по-прежнему старалась выбросить из головы все кошмары. Но ничего не помогало. Даже этот проклятый чай с успокаивающим отваром.

* * *

Туристы в центре Лондона внимательно слушали экскурсовода. Молодые студенты, которые приехали издалека, с восторгом разглядывали каждое здание столицы Великобритании. Так было бы и дальше, если бы не резкие звуки, напоминающие раскаты грома.

— Вероятно, будет дождь, — озвучил свою догадку местный гид, — предлагаю всем вместе отправиться в кофейню неподалеку и передохнуть.

Небольшая группа людей направилась в сторону популярного лондонского кафе, не догадываясь, что здание обрушиться подобно хрупким спичечным коробкам. В газетах будут писать только об этом: загадочное происшествие поставило правоохранительные органы в тупик, виновники не были найдены. Студенты, которые приехали издалека, больше не вернутся домой.

* * *

Рональд Уизли всей душой любил волшебные шахматы. Его отец любил проигрывать своему сыну. Артуру доставляло удовольствие то, что он даже не поддавался: его мальчик был на шаг впереди просто потому, что четко знал, что нужно делать. Кто угодно мог подшучивать над Роном практически на любую тему, но о шахматах все молчали: он был в этом слишком хорош.

— Шах и мат, — довольно крикнул Рональд, уплетая сэндвич с тунцом, приготовленный его мамой.

— Однажды ты будешь обязан научить старика этому, чтобы я хоть иногда не позорился в таких поединках, — Артур признал поражение, когда никто в гостиной не удивился такому исходу их баталии.

Сибилла заметила, что Джинни все же прихватила какую-то книгу из библиотеки. Почти никогда она не видела подругу такой увлеченной. Разве что в моменты, когда дело касалось квиддича. Когда девушка рассмотрела обложку книги, то все встало на свои места: «‎Лучшие игроки квиддича за последние 100 лет». Правда, книга выглядела так, словно то столетие, о котором в ней шла речь, прошло минимум несколько веков назад.

— Такая депрессивная, — услышала девушка прямо над ухом и невольно вскрикнула.

— Фред, — рядом с ним стоял и Джордж, которому девушка тут же нанесла ощутимый удар в плечо, — вы, идиоты, находите это забавным? Трансгрессировать в доме?

— Ты просто завидуешь, что сама провалила экзамен, — подметил Джордж, когда его брат довольно смотрел на однокурсницу.

— Как ты нас называла? Шутами? Эти шуты уже могут трансгрессировать, — парень поднял голову от переполненной гордости так высоко, как только мог.

— Конечно, из спальни на кухню. Вот это расстояние, — она тут же вспомнила недавно сказанную им фразу и не могла упустить возможности, — твой опыт меня поражает.

— Мерлин, Джордж! Эта девушка запоминает каждое слово, которое я произносил! Сибилла, — его лицо стало серьезным, — когда мы с братом откроем магазин и станем популярными, я лично до‎верю тебе наш фан-клуб.

— Очень смешно, — сейчас он раздражал ее больше, чем крики мандрагоры, но улыбку она скрыть не смогла.

— Скорее, твой фан-клуб, — невзначай шепнул Джордж своему близнецу, когда девушка была достаточно далеко, чтобы этого не услышать.

Уже совсем скоро в гостиную вошла миссис Уизли. Она шепнула что-то на ухо Артуру, когда тот жестом указал Сириусу на дверь. Трое вышли из комнаты, оставив там только подростков.

— Путь на кухню закрыт на ближайшие несколько часов, — вздохнул Джордж, положив руку на плечо Рональду, — и как же ты, братец, столько проживешь без еды?

— В крайнем случае мы сможем накормить тебя пауками, здесь точно найдется парочка, — добавил Фред, из-за чего на лице Рона появилось раздражение.

— Иди ты, — только и проворчал рыжий, обиженно отвернувшись от старших братьев.

— Почему это путь на кухню закрыт? — Ванденберг еще не до конца понимала ситуацию.

За последнюю неделю она задала мальчишкам столько вопросов, что даже Джинни порой не сдерживалась, чтобы закатить глаза. В этот раз, когда ведьма снова что-то спросила, закатил глаза и Фред. Его брат-близнец лишь вздохнул, поняв, что в этот раз его черед отвечать на все ее вопросы. Джордж и Сибилла даже присели на диван, который находился так далеко от остальных, что и слышать их разговор никто не смог. Кроме того, никому это и не было интересным.

— Они проводят собрание Ордена феникса, — начал Джордж, — туда входит и твоя бабушка, и твой отец, и наши родители. Насколько мы знаем, на собраниях постоянно присутствуют даже бывшие профессора — Римус Люпин, Аластор Грюм… Хотя вряд ли можно сказать, что последний нас учил.

Сибилла кивнула, вспомнив события прошлого учебного года. По словам Гарри Поттера, тот человек, который скрывался за личиной Грюма, оказался Барти Краучем-младшим. Пожиратель смерти ловко обманывал всех при помощи оборотного зелья, заманил Мальчика-который-выжил на кладбище, где и вернулся Волдеморт, и даже убил родного отца. Ведьма до сих пор не могла поверить, что Хогвартс все еще считали самым безопасным местом, как бы она ни любила этот замок.

— В Орден входят даже некоторые работники министерства. Которые на светлой стороне, естественно, и не готовы целовать ботинки Фаджу как Перси. Оу, и чуть не забыл, — парень словно оживился, — мрачный зельевар тоже в Ордене.

— Снейп? Я не удивлена. А вас что-то смущает? Все логично, он ведь тоже преподаватель, — пожала плечами девушка, заметив, что Джордж слегка поморщился.

— Слушай, я понимаю, что ты его считаешь своим наставником, но о нем ходили дурные слухи. Говорят, были даже доказательства, что он служил Тому-кого-нельзя-называть.

— А если я скажу, что ты — преступник, это будет значить, что это так?

— Ведьма, — голос Джорджа все же смягчился, — у всякой сказки есть вымысел, но есть и доля истины. Такие слухи просто так не появляются. Но это и неважно, — вдруг отмахнулся Джордж, — так или иначе, ему доверяет Дамблдор, а значит — и Орден феникса.

— А что они обсуждают? На собраниях. Неужели уже готовятся к битве? У меня плохие предчувствия, — она тяжело вздохнула, стараясь не вспоминать грустные глаза бабушки.

— Думаешь, нам кто-то об этом говорит? Мы с Фредом то и дело стараемся что-то узнать от отца. Всякий раз либо он переводит тему, либо мы получаем подзатыльники от мамы. Больше скажу. Отсюда ведь нельзя отправлять письма, а следовательно — Рону запретили писать Гарри о происходящем, — он с сожалением кивнул в сторону младшего брата, — думаю, ему тяжело. Его друг пережил нечто ужасное, а он не может даже поддерживать связь и хотя бы держать в курсе событий. Нам очень жаль его, ему нелегко.

— И вы с Фредом решили, что ему станет легче от ваших шуток про пауков? — она слегка приподняла брови, максимально демонстрируя свой скептицизм.

— Прошу прощения, но я о пауках почти и не заикался, — Джордж даже возмутился.

— Прости, это делал твой брат, — хихикнула девушка, — но что-то я не видела, чтобы ты защищал несчастного Рональда.

— А я раньше не видел, чтобы так беспокоилась о моем брате, ведьма, — на его лице появилась ухмылка, но девушка не поняла намека.

— Просто мы с Роном не так близки...

Разговор подошел к концу, а ее взгляд снова устремился туда, куда ей не стоило даже смотреть. Она услышала, как ее друг тяжело вздохнул, и почувствовала его объятия. Ведьма прижалась к нему, стараясь не смотреть в сторону его брата.

Хорошо, что здесь был Джордж. Хорошо, что рядом была Джинни. И так плохо, что она не могла обнять родного отца или написать письмо Ли. Каждый вечер стены начинали давить еще больше, а в голове кричали сотни испуганных голосов. Сибилла Ванденберг плохо спала ночами, записывая все в свой личный дневник.

* * *

«‎Безопасное место медленно превратилось в клетку. Словно загнанный зверь ты сидишь за решеткой, ожидая, что тебе откроют ответы на все вопросы. Правда в том, что искать ответы приходится самому. Что я чувствую? Страх, отчаянье, непонятное притяжение и смятение одновременно. Бабушка говорила, что самое страшное — это остаться одному. Я с ней не согласна. Страшнее чувствовать себя одиноким, когда ты вовсе не один. Когда внутри разрастается боль, которой ты ни с кем не можешь поделиться.

Но каждый раз, когда я вырываюсь из этих кошмаров, я вижу его глаза. Такие живые и яркие, что можно ослепнуть. Почему-то это помогает не сойти с ума и отделить самый страшный сон от реальной жизни», — она отложила свой блокнот в сторону, и выпила остатки рома из большого стакана.

В поместье Блэков появилась еще одна гостья. Гермиона Грейнджер стала тем, что порой помогало Сибилле избежать разговоров с Джинни, когда та явно намекала, что понимает больше, чем кажется.

Она сделала еще один глоток.

* * *

Дни пролетали быстро. Эти каникулы были не похожи на летние: никакого солнца, никаких прогулок теплыми вечерами. Выходить запрещалось. Можно было только сидеть в четырех стенах и ждать, когда хоть кто-то расскажет, что происходит вне этого дома. В один из таких дней в штабе Ордена феникса появился Гарри Поттер. С его появления, отмечала про себя Сибилла, все взрослые стали вести себя так странно, как только могли.

— В Министерстве магии так и не захотели признавать, что это они сами отправили дементоров в магловский городок, — рассказывал Артур Уизли всем присутствующим во время обеда, — они не просто хотели исключить Гарри из Хогвартса. Им было нужно показать общественности, что он не так уж и чист. Твоя победа на заседании, мальчик мой, — обратился мистер Уизли к Поттеру, — стала для них неожиданностью.

— Еще бы, — подал голос Сириус Блэк, — поэтому они и пытаются любыми способами контролировать ситуацию, — мужчина перевел взгляд на Сибиллу и тяжело вздохнул.

Девушка уже долгое время не слышала ничего ни от отца, ни от бабушки, которая уехала куда-то далеко и даже ничего не сказала. Ей только хотелось узнать, что уже скоро все будет хорошо, и ее родные вместе отвезут ее на вокзал в этом году.

— Сибилла, только не волнуйся, но…

— Мистер Уизли, вы говорите так, что волноваться просто невозможно, — подметила девушка, — где мой отец?

— Его согласились отпустить только через два месяца, — поведал Артур, и заметил, как ее ладонь сжалась в кулак, она едва сдерживала себя, — этот срок дается следователям, чтобы найти доказательства. Если же они не найдут никаких подтверждений, что Патрик сделал что-то большее, чем просто на словах не согласился с министром, то его тут же отпустят.

— Здорово, — кивнула Ванденберг и продолжила пытаться доесть куриный суп.

Ничего не здорово. Она понимала это. Второй год подряд она не может провести все время каникул с семьей. Порой ей ничего не хотелось. Только бы услышать голос папы и почувствовать объятия бабушки. Она не была одна, но жгучее ощущение одиночества терзало каждую клетку ее тела.

* * *

В Министерстве магии было неспокойно. На каждом шагу рождались новые слухи. Кто-то всей душой верил министру Корнелиусу Фаджу, а кто-то — целиком и полностью был на стороне Мальчика-который-выжил. Отличие вторых от первых было в том, что они просто не решались сказать об этом вслух.

В темной комнате, где все чаще проводили допросы, было двое работников Министерства магии. Вот только один из них представлял следствие, а другой — был вынужден отвечать на вопросы некогда товарища и коллеги.

— Ты всегда был честным и принципиальным, друг мой, — начал высокий мужчина, стоявший у окна, за которым все было так мирно, что это напоминало затишье перед бурей, — мы можем больше не возвращаться к этому разговору, если ты будешь откровенен. Тебе известно что-то из планов Альбуса Дамблдора? Считаешь ли ты, что есть основания сомневаться в министре?

— Мне ничего неизвестно, сэр, — тут же ответил его собеседник.

— И ты говоришь это, понимая, что у тебя есть семья? — он говорил спокойным тоном, но человек, сидевший на старом кресле, спокойно мог распознать угрозы и явный шантаж в его адрес.

— Целиком и полностью, сэр, — ни единой дрожи в голосе, ни единой эмоции, — если я что-то узнаю, то министр непременно будет предупрежден.

— Мне хочется верить, ты же знаешь, — ложь была на поверхности, и читалась в каждом произнесенном слове.

— Знаю, сэр, — ложь скрывалась под личиной спокойствия.

Единственное, что знал тот, кто оказался на допросе, так это то, что ему нельзя ничего знать.

* * *

Однажды Сибиллу Ванденберг, которая снова пила алкоголь в одиночестве, застали на кухне среди ночи. Это была миссис Уизли. Женщина выглядела уставшей и подавленной. Она молча присела рядом с девушкой и вместо того, чтобы накричать на нее из-за выпитого рома, сама налила себе и молча сделала глоток.

— Простите меня, — шепнула Сибилла, но тут же почувствовала, как женщина взяла ее за руку.

— Я понимаю твои чувства, — кивнула Молли, делая еще один глоток, — и если ты искренне просишь прощения, то я не стану обижаться. В таком сумасшествии самое глупое — перегрызать глотки друг другу.

— Никогда не видела вас с алкоголем, — призналась Сибилла, наблюдая за каждым действием миссис Уизли.

Молли только допила все содержимое своего стакана настолько быстро, насколько могла, и глубоко вздохнула. По ее щекам не бежали слезы, но красные глаза выдавали ее — она все же плакала этой ночью.

— Лучше выпить, если хочется, — тихо ответила Молли, отводя взгляд куда-то в сторону, — это так странно и так больно наблюдать, что все, за что ты борешься, рассыпается еще до самой борьбы. Семья не должна быть по разные стороны сражений. Это никогда не заканчивалось хорошо. Лучше выпить, если хочется, — миссис Уизли снова повторила эту фразу и налила еще алкоголя в свой опустевший стакан.

Молли Уизли сделала глоток и почувствовала облегчение. То ли от алкоголя, то ли оттого, что поделилась своей болью с кем-то, кроме своего супруга, который так боится расстроить ее, что даже порой не отвечает на ее слова. Тревога не исчезла, но стала значительно меньше.

— А ты? С тобой что-то не так, — Молли перевела взгляд на 17-летнюю девушку, которая выпила не меньше, чем она, — и это не только из-за отца, ведь так, милая? Проблемы с мальчиками?

— Почему сразу проблемы с мальчиками? Я совершенно об этом не думаю, — она старалась быть убедительной, но словила на себе недоверчивый взгляд женщины, — правда в том, что я не понимаю, что у меня внутри. И поэтому я просто не могу ответить.

— Нас двое, на улице темная ночь и я делю алкоголь с подростком. Мы можем говорить, что захочется. Утром сами в это не поверим, — легкая улыбка появилась на лице рыжеволосой женщины, — так о чем ты думаешь, юная леди? Неужели первая любовь? У меня это случилось в твоем возрасте. Даже немного раньше.

— Первая любовь, — Сибилла произнесла последнее слово так, словно пробовала его на вкус, — а откуда мне это знать?

— Нужно не знать, — поспорила миссис Уизли, — нужно чувствовать. Расскажи, что ты чувствуешь? Рядом с этим человеком естественно, а не с чуть выпившей женщиной на ночной кухне.

— Не знаю, это странно. Безопасность, всепоглощающая свобода. Когда я смотрю в его глаза, то мне кажется, что в любой битве за них стоит сражаться. И что все возможно, — она говорила словно на одном дыхании, а после — словила себя на мысли, которую явно навеял алкоголь, — миссис Уизли… Как думаете, что она сказала бы, если была бы жива?

Молли Уизли посмотрела на девушку с сочувствием. Она понимала, что та спрашивает ее о матери. Именно мама нужна рядом в момент, когда ты впервые чувствуешь что-то незнакомое. Тебе страшно, и тебе нужно, чтобы кто-то убедил тебя в обратном.

— Я думаю, — женщина взглянула в глаза Сибиллы и улыбнулась, — она бы сказала, что у нее уже такая взрослая, красивая, сильная и смелая дочь. Она бы сказала, что не нужно бежать от всего, что может напугать. Послушай, — она слегка приобняла девушку и едва слышно прошептала, — с любым чувством, будь то любовь или ненависть, лучший способ понять — принять его, а не стараться убежать как от самого жуткого сна.

— Спасибо, — проронила девушка и ее взгляд устремился в окна, за которыми еще была беспросветная темнота.

Принять чувства — значит, быть слабой? Девичье сердце терзали сомнения на этот счет. Тем более, что ее страх касался не только любви, а и ощущения тотального одиночества. И это все было так странно и так неправильно, что было сложно удерживать все внутри. Она боялась, что в один день не сможет сдержать тот огонь, который разливается в ее венах всякий раз, когда она просто старается не сойти с ума.

Уже завтра она снова сядет в «‎Хогвартс-экспресс» и уедет отсюда подальше. Но поможет ли это выбросить все страхи из головы?

Этой ночью ее ожидал очередной кошмар.

* * *

Она снова проснулась в холодном поту и с чувством страха, который мог медленно пожирать ее изнутри. Ведьма осмотрела комнату: Джинни Уизли и Гермиона Грейнджер спали и выглядели умиротворенными. За окном была ночь.

На небольшом столике возле своей кровати девушка заметила конверт. На нем аккуратным почерком было написано ее имя. Тихо, постаравшись никого не разбудить, она вынула письмо, адресованное ей.

«‎Когда близятся темные времена, важно сохранять рассудок. Вы способны сделать это, Ванденберг, если прекратите строить из себя страдалицу», — с первых слов она поняла, кто именно оставил ей послание, — «никто не обещал вам, что будет легко.

Несколько недель меня не будет в Хогвартсе. К письму я прилагаю информацию о том, что вам поможет, чтобы разобраться с вашими кошмарами и видениями. Как только прибудете в замок — советую не тратить время попусту, заглядываясь на мальчишку. Пора повзрослеть, Ванденберг, и начинать действовать, если вы на самом деле не хотите превратить кошмары в реальность. Напоследок дам вам еще одну рекомендацию — перед тем, как используете заклинание, убедитесь, что оно точно подействует. Северус Снейп».

По коже пробежала дрожь.

Примечания:

Разделила большую главу на две части, чтобы все же не перегружать любимых читателей. Глава 20 выйдет максимально скоро, так как она просто ждет своего часа. Надеюсь, к чему готовиться, из этой главы ясно. Автор переживает из-за того, что может неправильно передавать мысли. И да, наша ведьмочка находится на волоске, чтобы не сорваться.