Некромант Белого Альянса (джен)

Легкий дым, переплетенный с тонкими пряными нитями специй и ароматом свежевыпеченного хлеба, разбудил Эсона, заставив сердце профессора в приступе паники биться об ребра. В его голове сразу же возникла картина пришедших на запах пищи варгов, быстро разобравшихся с не ожидающими нападения хищников детьми. Следом появилась мысль о захвативших лагерь бандитах, которые даже не догадывались о ночной стычке с плотоядными монстрами. Поборов накативший ужас, Эсон поднялся с пола. Ступни профессора коснулись теплой гладкой древесины, грязь на голенях и бедрах неприятно потянула кожу, стараясь сжать ее, удержать от движения, но не выдержала, покрылась частыми глубокими трещинами и пылью опала на лежащее под ногами покрывало.

— Вот же, — тихо воскликнул Эсон, вспоминая недавнее выражение на лице Баньи, и осмотрелся.

В подвале было светло. На полу тут и там валялись спальные мешки, уже свернутые в аккуратные рулоны. По едва заметным следам пыли на темном деревянном полу было заметно, где именно в них спали. Дым вместе с яркими лучами солнца проникал внутрь через открытую дверь, за которой начинался пологий подъем, достаточно широкий, чтобы провести там лошадь, но слишком узкий для мощных тел варгов. Сверху доносились редкие приглушенные голоса. Разобрать, что именно говорили спутники, Эсон не мог, хотя легко угадывал, кому принадлежит тот или иной голос.

Одежда профессора лежала рядом с тем местом, где вчера ночью он уснул. Эсон мысленно поблагодарил Банью за то, что девушка взяла сменный костюм. Профессор отряхнулся, стараясь всю грязь оставить на одеяле, и быстро переоделся, стараясь при этом не издавать лишних звуков. Завернув осыпавшуюся сухую землю в ткань, и прихватив сверток с собой, Эсон аккуратно выглянул наружу, медленно поднялся, постоянно осматриваясь. Он прекрасно понимал, что слишком мал шанс наткнуться на разбойников или лишившихся своего молодняка варгов, чтобы беспокоиться об этом, и все же побороть привычку действовать осторожно молодой некромант не мог.

Наверху профессора ждал небольшой накрытый стол, за которым сидели дети и взрослые. Они весело общались и шутили. Здесь были все, с кем Эсон отправился в экспедицию, а это означало, что никто не следит за их лагерем, и, в случае опасности, некому будет предупредить обедающую группу о приближении врага. Аккуратно проскользнув за стены полуразрушенного дома, благо это позволил сделать бардак из упавших стропил, опрокинутых шкафов и не убранного мусора, профессор выбрался из здания. Изначально он хотел как следует встряхнуть отдыхающих и наглядно показать, насколько опасно оставлять лагерь без караула. Но, убедившись, что вокруг нет никакой угрозы, вернулся к пирующим друзьям.

— Когда ты..? — Банья заметила вошедшего в дом профессора.

На ее вопрос Эсон лишь пожал плечами и растерянно улыбнулся. Профессор окинул взглядом стол, сидящих за ним и встретил хитрую ухмылку кузнеца, — старый солдат определенно заметил, когда юный некромант вышел из лагеря. За это Эсон наградил его немым порицанием, выступившим недовольной гримасой на лице. Но устраивать спектакль и наглядно демонстрировать, к чему может привести столь халатное отношение, профессор не стал. Он до сих пор чувствовал себя уставшим и измотанным, а еще его беспокоило состояние Ната. Но, несмотря на произошедшее, мальчишка вел себя довольно легко, словно и не помнил вовсе кошмара, который ему пришлось пережить. Эсон постарался не слишком навязчиво узнать его состояние, попутно рассказав остальным события прошлой ночи. Разумеется, он упустил момент с воскрешением, сославшись на то, что в последнюю секунду успел защитить маной свое тело.

За время обеда профессор узнал, что Банья и Ферир не без помощи учеников сумели подготовить полторы сотни склянок. Стекло получилось не слишком чистым, но имело достаточные характеристики, чтобы сохранить образцы почвы и жидкостей. По словам девушки в стенах академии эти образцы помогут пролить свет на произошедшее с деревней и, вполне возможно, подскажут, откуда появилась стая варгов с детенышами.

После трапезы Эсон собрал всех и попросил учеников продемонстрировать навыки. У всех без исключения подросло умение управлять маной. Особенно выделилась Терна, которой удалось, хоть и с трудом, осторожно влить энергию в засохший лист, временно восстановив его зеленый вид. На проверку способностей ушло больше часа времени, так что сразу за оценкой навыков Эсон попросил Ферира позаниматься с детьми и Баньей фехтованием, несмотря на протесты девочек и Ната, которые уверяли, что мечом им не придется пользоваться. Банья же согласилась без каких-либо вопросов, чем сильно удивила детей, лишив их любых аргументов против тренировки.

Следующие три часа профессор провел на остатках крыши, наблюдая за окружением. Он все еще не мог придти в себя. Раз за разом в его памяти всплывали мгновения восстановления тела и память о боли пронизывала тело жгучими нитями, обвивающими каждую мышцу, каждый орган молодого некроманта. Несколько приглушив болезненные воспоминания длинным списком необходимых дел, Эсон обошел лагерь, расставив простые магические ловушки, осмотрел оставшиеся запасы провизии и приготовил простой полдник из легкого овощного салата, хлеба и порезанных кусков закопченного еще в городе мяса.

До самого ужина в лагере кипела непрекращающаяся работа, дети были заняты изучением навыков, пытаясь направлять ману в разные части тела, выпускать ее, создавая пламя и ветер и усиливая себя. С усиленными телами, пусть и без получения навыка, дети приводили в порядок прежний дом Ферира и Стоты. Мана охотно восполняла усталость и увеличивала физические возможности. Правда, эффект нельзя было назвать сильным, и даже его проявление не всегда можно было заметить, но это не мешало юным обитателям лагеря приводить свое временное жилище в порядок. Банья и Эсон также не сидели без дела. Девушка разбирала записи и составляла списки необходимых компонентов для приготовления зелий, профессор же наблюдал за своими подопечными и помогал в их нелегком труде.

Лагерь уснул до наступления ночи — все измотались настолько, что Едва смогли добраться до своих спальных мешков. Первой следить за лагерем осталась Банья, которая до полуночи не отрывалась от своих записей. Её сменил Ферир, а под утро место караульного занял Эсон. Благодаря ловушкам он был уверен, что никаких особых проблем, по крайней мере от местной фауны, ожидать не стоит. И все же, с наступлением рассвета парень выбрался из лагеря и осмотрел оставленные им ловушки, чтобы убедиться, что ни одна из них не была разрушена. Так и оказалось, лишь глубже в лесу профессор обнаружил следы мелких животных. В целом же прошедшая ночь была спокойной и безмятежной.

— Ферир, — обратился парень к старику во время завтрака, — покажи всем, как наносить основные удары мечом для охоты на монстров.

— Охоты? — растянул кузнец, — И когда же?

— Будет хорошо выйти завтра, — так что самые основы, пусть практикуют их на живых мишенях. Получится?

— Думаю, это вполне реально, хотя, конечно, рискованно отправлять детей махать мечами.

— Не переживай, у нас есть два профессора и солдат, — приободрил Ферира парень, — уж как-нибудь не дадим нашим ученикам слишком сильно порезаться.

— Я больше не про порезы беспокоюсь, — покачал головой кузнец, — местная живность съедобна, но далеко не вся, с ней надо быть аккуратнее. Хорошо, я покажу, как можно отличить ядовитое мясо от нормального, если удастся хоть что-нибудь поймать.

Ошарашенные столь внезапным поворотом в обучении дети молча слушали разговор не решаясь вмешаться.

— А можно, я тоже? — робко спросила Банья.

— Да, это будет замечательно, — согласился Эсон.

В перерывах между тренировками Ферира, даже во время обеда, дети тренировались в использовании маны, а Банья готовила зелья и склянки, которые пригодятся в предстоящей вылазке. До самого вечера все были заняты делами, и лишь перед ужином профессор дал команду на отдых.

Однако терять время на пустую болтовню Эсон не позволил. Давая возможность отдохнуть телу и разуму от тренировок, профессор узнал у всех о состоянии их способностей, раздал указания, что собирать в дорогу и отдельно поговорил с Натом. Мальчишка не выглядел испуганным, и хотя он утверждал, что совершенно не помнит, что именно произошло в ночь стычки с варгами, что-то в нем однозначно изменилось. Его детская беззаботная улыбка словно растворилась. Непоседливый, неугомонный пацан, вечно перебивающий своих учителей стал собраннее и серьезнее настолько внезапно, что эта перемена сильно беспокоила Эсона и Банью. И хотя Нат все так же искренне смеялся над шутками и веселился с друзьями, его взгляд стал сосредоточенным и цепким, вылавливающим отдельные детали где-то на границе лагеря, словно мальчишка постоянно ждал нападения.

Убедившись, что хотя бы сейчас Нат в состоянии контролировать себя, Эсон немного успокоился. Профессор обошел лагерь и, когда вернулся, попросил всех как можно раньше лечь спать. Он планировал выйти еще до рассвета, а первую остановку назначил на послеполуденное время, так что группе требовался хороший отдых.