Боже, только не снова! (джен)

— Гарри, рад, что застал тебя, — возбуждённо произнёс Перси, вскакивая с места, как только увидел, что Гарри спускается по лестнице из спальни на следующий день рано утром.

— Учитывая, что ты, похоже, ждал меня, это не так уж удивительно, — ответил Гарри, зевая. — По крайней мере, ты всё-таки не стал будить меня в этот раз.

— Да, что ж… Я хотел спросить тебя: какого чёрта, ты думаешь, ты делаешь?

— Иду вниз на завтрак? — предположил Гарри.

— Не прямо сейчас, — нетерпеливо возразил Перси. — Прошлым вечером.

— Разве тебя там не было? — с невинным видом спросил Гарри.

— Нет, я был… Я был занят, — ответил Перси, несколько смутившись.

— С Пенелопой? — ухмыльнулся Гарри.

— Это тебя не касается, Гарри, — отрезал Перси, но уши у него покраснели.

— Я только подначиваю тебя, Перси. Я рад, что у тебя есть девушка, — искренне поздравил его Гарри.

— Спасибо, — Перси слабо улыбнулся. — Буду говорить с тобой начистоту: ты несёшь разрушительное влияние, и я абсолютно уверен, что должен, по меньшей мере, испытывать к тебе антипатию, но по каким-то причинам это не так. Мама, кажется, серьёзно намерена сделать тебя частью нашей семьи, как Рон и близнецы. Ты тоже, по всей вероятности, совсем не против этой идеи. Поэтому меня всегда беспокоит, когда ты делаешь нечто подобное и либо навлекаешь на себя опасность со стороны мстителей, которые хотят «остановить тебя», потому что теперь думают, что ты — наследник Слизерина, либо просто открыто тебя ненавидят.

— Я ценю это, Перси, — сказал Гарри. — Я не хочу, чтобы кто-то волновался; кажется, я знаю, что делаю.

— Кажется? — повторил Перси упавшим голосом. — КАЖЕТСЯ? Теперь я волнуюсь ещё больше…

* * *

— Ты змееуст! — воскликнула Гермиона, когда Рон и Невилл затолкали Гарри в пустой класс. Гарри совсем не хотел участвовать в этом разговоре — не сейчас и не когда-либо, — но он был благодарен, что его друзья, по крайней мере, додумались убедиться, что их не смогут подслушать.

— Так я объявил прошлым вечером, — бесстрастно согласился Гарри.

— Почему ты не сказал нам? — возмутился Рон. Казалось, он был даже ещё больше расстроен, чем в прошлый раз, хотя это было очень давно, так что Гарри не был стопроцентно уверен. Возможно ли, что это потому, что в отличие от того раза (хотя внезапное умение Гарри осталось тем же) сейчас он знал об этом — знал, как это называется и что именно способность разговаривать со змеями подразумевает, — так что всё выглядело так, будто он нарочно утаил это от них? Это было правдой, но Гарри не думал, что Рон оценит, если он скажет ему, что ему просто-напросто не хотелось разбираться с трудностями, вытекающими из посвящения Рона в эту тайну, и беспокоиться, сумеет ли он держать что-то настолько значимое в секрете. Рон никогда бы не выдал его специально, но по тактичности он ни в чём не уступал Волдеморту, разве что был не настолько жесток.

— Все всегда паникуют, когда слышат об этом, — объяснил Гарри. — И вообще, как часто тема умения разговаривать со змеями всплывает в будничной беседе?

— Можно было подумать, что ты захотел бы поделиться чем-то подобным, учитывая, что последние несколько недель по школе ползает василиск, вводящий людей в оцепенение, — несколько раздражённо заметил Невилл.

— Знаю, знаю, — устало согласился Гарри. — Но в этом и правда нет ничего такого. Я ни разу не находился рядом с василиском, и, помимо того, что время от времени слышу, как она жалуется о том, что хочет убить, когда проносится мимо меня, я не видел никаких других свидетельств её присутствия.

— Она? — переспросил Рон, а когда Гарри открыл рот, чтобы объяснить, покачал головой из стороны в сторону. — Не важно.

— Тебе не кажется, что постоянные оцепенения могут считаться знаком присутствия василиска? — риторически отметил Невилл.

— В этом есть много чего `такого`! — горячо настаивала Гермиона. — Салазар Слизерин был наиболее известен тем, что умел разговаривать со змеями…

— Ну, этим и своим чистокровным фанатизмом, — прошептал Невилл Рону, который усмехнулся.

— И теперь вся школа будет думать, что ты — его предок! — воскликнул Рон.

Гарри уставился на него.

— С чего это они станут верить в такую глупость?

— Потому что они не подумают, что можно быть змееустом и не состоять в родстве с ним, так как умение разговаривать со змеями — очень редкая способность? — предположил Невилл.

— Готов поспорить, что они встречаются не настолько редко, как все это выставляют, и любой, кто не желает быть заклеймённым `Начинающим Чёрным Магом` — что вне зависимости от истинности этого заявления абсолютно точно служит препятствием, — старается сделать всё, чтобы сохранить эту свою особенность в тайне, — возразил Гарри. — И вообще, я имел в виду не это.

— А что ты имел в виду? — спросил Невилл, сбитый с толку.

— Я имел в виду, что, если только они не стадо баранов… — начал Гарри.

— Что ты склонен думать о них в любом случае, — перебила его Гермиона.

— Верно, но, если только они не ещё более безнадёжны, чем я изначально предполагал, они не станут думать, что я — его предок, скорее уж — потомок, — завершил свою мысль Гарри. — Если только они не сочинили какую-то безумную теорию с путешествием во времени, где я — мой собственный далёкий прародитель или того хуже.

— Вроде тех теорий заговора в «Придире», в которые вы с Луной верите? — невинно уточнила Гермиона.

— Конечно нет, Гермиона, — усмехнулся Гарри. — Все знают, что нельзя быть своим собственным предком.

— Правда, что ли? — съехидничала Гермиона, удивляясь, как это могло быть более надуманным, чем некоторые из других теорий, которые, она слышала, обсуждали Гарри, Луна и время от времени Рон (будь он проклят за то, что выиграл ту пожизненную подписку). — С чего же это?

— Всё дело в генах, Гермиона, — терпеливо начал объяснять Гарри. — Я не ожидаю, что ты многое о них знаешь, но тебе ведь известно, что такое ДНК, правда?

Гермиона кивнула, не обращая внимания на то, что Рон и Невилл смотрят на них с вытаращенными глазами.

— Ну вот, если у тебя есть ребёнок, то он обладает только половиной твоих генов, и, по этому принципу, если у тебя есть внуки, то у них уже четверть твоих генов, — продолжил Гарри. — Вероятность того, что ты внесёшь нужную половину своих генов, которые совпадут с генами партнёра, настолько мала, что нет смысла её подсчитывать. Это практически исключает возможность быть своим собственным внуком или ребёнком, хотя вероятность несколько возрастает с каждым поколением. В любом случае, это должен быть результат инцеста, и твоя семья застрянет в постоянном цикле, если ты вернёшься назад во времени и проживёшь остаток своей жизни в прошлом. В моём случае, я также имею преимущество, зная, что Салазар Слизерин — известная установленная личность, так что даже если такого человека никогда и не существовало, я не выбрал бы это имя в качестве псевдонима. На самом деле, учитывая, что всё это происходило больше тысячи лет назад, я, вероятно, не заморачивался бы насчёт псевдонима вовсе.

— Я… не совсем уверена, что поняла всё это, — призналась Гермиона. Она была всех умней, но ей всё-таки было всего двенадцать.

— Тебе и не надо, — уверил её Гарри. — Просто знай, что я прав.

— Это устанавливает опасный прецедент, — серьёзно сказала ему Гермиона.

— Тогда не делай это прецедентом: поверь всего один раз, — посоветовал Гарри.

— Именно так всё это и началось, — противилась Гермиона.

— Если ты не его потомок, — Невилл особо надавил на последнее слово, вызвавшее споры, дабы избежать очередных попыток Гарри объяснить разницу, — тогда как ты можешь разговаривать со змеями? Или ты не знаешь?

— Я унаследовал это от Волдеморта, а он — потомок Слизерина, — будничным тоном объяснил Гарри.

— ТЫ В РОДСТВЕ С САМ-ЗНАЕШЬ-КЕМ? — заорал Рон в шоке и ужасе.

— Конечно нет, — открестился Гарри с таким видом, словно его сейчас стошнит. — Ты можешь представить себе, как размножаются ему подобные? Вот где пища для кошмаров.

— Но ты только что сказал… — возразил Невилл.

— Что, теперь я не могу унаследовать что-то от кого-то, с кем не состою в родстве? — оскорбился Гарри.

— В общем-то, нет, — уточнила Гермиона.

— Если только речь идёт не про Гринготтс, но и тогда большинство людей чаще всего приходятся друг другу родственниками. Как продолжает напоминать Гарри, — несколько огорчённо произнёс Рон.

— Только когда Драко поблизости, — заметил Гарри в свою защиту. — И, кроме того, если вы хотите быть настолько дотошными, то технически я не змееуст.

— Ты умеешь разговаривать со змеями — это делает тебя змееустом, — без обиняков прояснил Невилл.

— О, да кто угодно может разговаривать со змеями, — пренебрежительно отмахнулся Гарри. — Штука в том, чтобы они отвечали тебе. Но, в любом случае, это мой шрам, который я получил в результате насланного на меня Волдемортом убивающего заклятия, — змееуст. Если я когда-либо потеряю его, то буду совершенно не способен общаться с британскими змеями.

— Откуда ты можешь знать это? — допытывалась Гермиона. — Вопрос получше: как можно потерять шрам?

— Легко. Убить Волдеморта, — коротко ответил Гарри.

— Ты несёшь какую-то бессмыслицу. Снова, — добавил Рон, подумав.

— Ну и ладно, — не стал спорить Гарри, покидая классную комнату, и его тут же окружила небольшая толпа перевозбуждённых слизеринцев, каждый из которых держал в руке змею. — Идите без меня, ребята. Это может занять некоторое время.

* * *

— Эй! Гарри! — окликнул его Фред. — Мы хотели…

— … сказать тебе… — присоединился Джордж.

— … как мы были впечатлены…

— … твоим маленьким трюком…

— … на встрече Дуэльного клуба…

— … и надеемся…

— … что ты продолжишь…

— … всегда быть рядом…

— … чтобы вдохновлять щепетильного Ронничку…

— … следовать по твоим…

— … и через это — нашим стопам…

— … первоклассных шутников…

— … мастеров манипуляции…

— … и блестящих деловых людей.

Гарри уставился на близнецов Уизли, которые с невинным видом улыбались ему в ответ, но он не был обманут ни на секунду.

— Однажды вы обязаны научить меня этому заклинанию.

— Какому заклинанию? — синхронно удивились они.

— О, да бросьте, я сделаю что угодно! — предложил Гарри.

— Прости, Гарри…

— … мы бы хотели помочь тебе…

— … действительно хотели бы…

— … но мы совершенно не понимаем…

— … о чём ты говоришь…

— … или что ты куришь…

— … но мы начинаем думать…

— … что нам тоже хотелось бы попробовать.

— Я дам вам начальный капитал для вашего магазина приколов, — пообещал Гарри.

Фред и Джордж переглянулись.

— Сделаешь — и поговорим.

* * *

— Джастин! — в панике прошипел Эрни. — Что ты здесь делаешь?

Джастин, работавший с Гарри над проектом по Гербологии, бросил на того извиняющийся взгляд, прежде чем отойти к Эрни, который безуспешно пытался незаметно выглядывать из-за книжного шкафа. Сам же Гарри приветливо помахал Сьюзен Боунс и Ханне Аббот, которым было очевидно некомфортно, когда они махали в ответ, а затем вновь стали притворяться, что не слушают, о чём говорят Джастин и Эрни.

— Я делаю уроки, — просто сказал Джастин.

— С Гарри Поттером! — Эрни пребывал в ужасе.

— Правда, что ли? А я и не заметил. Наверное, стоило догадаться, когда он, не затыкаясь, болтал о своём шраме и переводил три несвязанных разговора для слизеринца и двух рейвенкловцев, — съязвил Джастин.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — нетерпеливо возразил Эрни. — Я говорил тебе спрятаться в гостиной.

— Именно, — согласился Джастин.

— Тогда почему ты здесь? — возмутился Эрни.

— Потому что мне нужно закончить проект, — ответил Джастин.

— Это ты мог бы сделать и в гостиной, — строго заметил Эрни.

— Это проект в парах, а Гарри не на Хаффлпаффе, — уточнил Джастин. — Кроме того, пускать его в гостиную противоречит той цели, чтобы скрываться там, разве нет?

— Почему ты вообще работаешь с Поттером? — Эрни принялся называть Гарри по фамилии с тех пор, как окончательно решил, что тот — всё-таки тайный злодей. Ну, не совсем уж и тайный, скорее — явный злодей. На самом деле Гарри был доволен, что все, кто считал его наследником Слизерина, обращались к нему «Поттер», а остальные называли его «Гарри» — по его настоянию, так как у него остались некоторые плохие воспоминания о людях, ненавидящих его, которые звали его «Поттер», прежде чем превратить его жизнь в настоящий кошмар, — потому что таким образом было легко отличить безмозглых овец, которые верили ему, от безмозглых овец, управляемых страхом. Он полагал, что ему не следует думать о почти трёх четвёртых школы, поддерживающих его, как о безмозглых овцах, но он знал из прошлого опыта, что они реагируют только на его объяснения и помощь в оживлении жертв василиска.

— Не то чтобы мы можем выбирать своих напарников, — ответил Джастин, закатывая глаза. — Ты же знаешь это: твоя напарница — Лаванда Браун.

— Тебе следовало объяснить ситуацию профессору Спраут, — начал было Эрни.

— Какую ситуацию? — перебил его Джастин.

— Ту, при которой Поттер оказался наследником Слизерина, нападающим на людей веселья ради и излечающим их для сохранения общественного мнения и чтобы отвести от себя подозрения, — безапелляционно заявил Эрни.

— Даже если ты и прав, ему так и так пришлось бы работать с кем-то, и, если только ты думаешь, что полукровка, как он, с лучшей подругой из магглов, — чистокровный фанатик, каждый в опасности, — попытался вразумить его Джастин.

— Я бы всё равно предпочёл, чтобы мой лучший друг не настаивал на том, чтобы подвергать себя опасности, пытаясь быть всем из себя благородным и гриффиндористым, — пробубнил Эрни кисло.

— Ну, это уж слишком, — воспротивился Джастин, содрогаясь от сравнения.

— Знаю, — отозвался Эрни смущённо. — Извини.

— А всё-таки Гарри всегда был таким милым, — неуверенно произнесла Ханна, бросая всякое притворное игнорирование разговора мальчишек. — И он заставил Сами-Знаете-Кого исчезнуть. Он не может быть таким уж плохим, правда?

— Никто не знает, как он пережил нападение Сами-Знаете-Кого, — ответил Эрни, перейдя на драматический шёпот. — Сами-Знаете-Кто наложил на него убивающее проклятие. Никто не может пережить такое, особенно ребёнок. Только очень могущественный тёмный волшебник, вероятно, мог бы выжить, чтобы поведать об этом.

— Я почти уверена, что как-то в прошлом году Гарри сделал громкое заявление, что он выжил потому, что его мать пожертвовала собой ради него, — напомнила Сьюзен.

Он сделал это? Гарри совершенно этого не помнил. И всё-таки, если он и вправду так сказал, это теперь могло сработать только ему на пользу в переманивании овец на свою сторону.

— О, да перестаньте, он был младенцем, что он об этом знает? — не поддался Эрни.

— Я полностью согласна, — размеренно произнесла Сьюзен. — Он был всего лишь младенцем. И как же он мог быть настолько опасным, что Сами-Знаете-Кто лично пришёл, чтобы убить его? Откуда ему вообще было знать, что Гарри является порождением дьявола в таком возрасте?

— Ну… — не нашёлся с ответом Эрни, сознавая, что она привела достойный аргумент. — Я всё равно не куплюсь на эту теорию материнской жертвы. В смысле, серьёзно, Лили Поттер, что, единственная, кто когда-либо отдавал свою жизнь за другого? Этого просто не может быть. Тогда почему, ради всего святого, только Поттер выжил?

— Может быть, он Избранный, — предположил Джастин.

Гарри чуть не подавился. Это было недалеко от истины, хотя он и надеялся, что ещё несколько лет об этом будет умалчиваться.

— Но… — вновь попытался возразить Эрни.

— Просто оставь эту тему, Эрни, — посоветовала ему Сьюзен.

— Ладно. Но не приходите плакаться ко мне, когда Поттер оцепенит всех вас, — выпалил Эрни и поспешил удалиться.

— Если на то пошло, он скорее расправится с тобой за то, что ты поносишь его имя, — крикнула ему вслед Сьюзен.

Плечи Эрни напряглись, и он начал идти ещё быстрее.

— Если Гарри так поступит, не будут ли все вновь его подозревать? — спросила Ханна.

Джастин пожал плечами.

— Возможно… С другой стороны, нет никакой необходимости сообщать об этом Эрни. И, может быть, теперь я смогу возвратиться к своей домашней работе…

* * *

— Поттер, — разнёсся голос МакГонагалл по удивительно тихой библиотеке несколько часов спустя.

— Да? — вежливо отозвался Гарри. — Кто-то ещё впал в оцепенение?

— Именно. Эрни МакМиллан был найден у входа в гостиную Хаффлпафф, — мрачно сообщила ему МакГонагалл.

— Ясно, я… — перебил сам себя Гарри, когда его осенило.

— Мистер Поттер? — подтолкнула его МакГонагалл.

— У МЕНЯ ЕСТЬ АЛИБИ! — радостно завопил он, не обращая внимания на убийственный взгляд, посланный мадам Пинс в его сторону.

— Прошу прощения? — недоумённо переспросила МакГонагалл.

— С тех самых пор, как я провернул всю эту штуку в Дуэльном клубе, некоторые люди — Эрни был самым ярым из них — обвиняли меня в нападениях. Мне никогда не удавалось предоставить алиби, но на этот раз я был здесь — всё это время провёл за домашним заданием — и тому, как минимум, тридцать свидетелей, — возбуждённо продолжил Гарри.

— Пусть так, — твёрдо произнесла МакГонагалл. — Студент всё ещё в оцепенении.

— О, с ним всё будет в порядке, — отмахнулся Гарри, следуя за профессором Трансфигурации в Больничное крыло.

— Так-то оно так, но я бы хотела напомнить Вам, что по школе всё ещё свободно перемещается смертельное существо, и Вам не следовало бы быть таким беззаботным, — одёрнула его МакГонагалл.

— Знаю, знаю… — произнёс Гарри и глянул на Эрни. — Эй! Я продал ему это зеркало! И он всё ещё обвиняет меня! Что за маленький…

— Гарри, — перебил его Дамблдор.

— Здравствуйте, профессор, — тепло отозвался Гарри. — Что Вы здесь делаете?

— Я всегда проявляю озабоченность, когда василиск атакует моих студентов, — пояснил он.

— Неплохая политика, — кивнул Гарри.

— Ты оказал почти неоценимую помощь в течение этого кризиса, и я полагаю, что ты каким-то образом связан с железным занавесом секретности, защищающим проблемы Хогвартса от остального магического мира, — одобряюще заметил Дамблдор.

— Я делаю всё, что в моих силах, — уклончиво ответил Гарри.

— Позволь мне начать с того, что я знаю, что ты непричастен к этим нападениям. Однако меня разбирает любопытство: откуда ты так много знаешь об атаках? — Дамблдор пробуравил его взглядом, и Гарри почувствовал внезапный прилив благодарности к Гермионе, которая пинками заставила его освоить окклюменцию, когда им было девятнадцать. Точнее, ей и остальным его друзьям уже было по двадцать: он родился позже.

— Я вернулся из будущего, — выпалил Гарри, не моргнув глазом.

— Разумеется, — произнёс Дамблдор скептически, но заинтригованно.

— О да, — кивнул в подтверждение своих слов Гарри. — Конечно, там, откуда я, дневник был в распоряжении Джинни Уизли и нападения совершались только на магглорождённых, Сириус Блэк был совершенно невиновен в тех преступлениях, за которые его отправили в Азкабан — без суда и следствия, — и сбежал оттуда только в следующем году, Драко Малфой — хозяин Старшей палочки, а Снейп помогает умертвить Вас.

— Разумеется, — снова проговорил Дамблдор на этот раз с очевидной толикой недоверия в голосе. — И как же ты вернулся в прошлое, если не возражаешь?

— Несчастный случай с занавесом, — коротко ответил Гарри. — Очень травмирующе.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Я бы хотел, чтобы ты был честен со мной, Гарри.

— А кто говорит, что я Вам вру? — риторически спросил он. — Но Вы можете быть уверены, что всё, что я Вам не говорю, — либо по весомой причине, потому что я не считаю это достаточно важным, либо потому, что я не желаю разбираться с последствиями.

— Это совершенно не обнадёживает, Гарри, — честно признался Дамблдор.

— Не знаю, что ещё Вам сказать, — ответил Гарри, пожимая плечами.

— Как насчёт правды? — предложил Дамблдор.

— Правда, — выдохнул он, пародируя ответ Дамблдора на мольбы Гарри о правде на его первом первом курсе, — это прекрасная и в то же время опасная вещь, и оттого с ней следует обращаться с превеликой осторожностью.

— Это совершенно бесполезно и, подозреваю, умышленно зашифровано, — несколько разочарованно сказал ему Дамблдор.

— Что ж, возможно, это потому, что я услышал это от чрезмерно скрытного и обо всём умалчивающего старика, — ответил Гарри с усмешкой.

— Если ты в будущем решишь довериться мне, мой кабинет всегда открыт, — искренне сообщил ему Дамблдор.

— Спасибо, профессор, — Гарри был тронут. — Я ценю это.