Проклятие Белого зала (гет)

Вода не могла поглощать огонь. Она могла лишь загасить непослушное пламя. Но когда его языки разрастались сильным пожаром — будет ли достаточно воды, чтобы справиться с бедствием? Вода могла загасить непослушное пламя, но и огонь был способен одержать победу в поединке с вечным врагом.

Сибилла Ванденберг ощущала в себе и то, и другое: и безумное пламя, обжигающее ее вены, и ледяную воду, которая разливалась от самой макушки и до пяток. «‎Хогвартс-экспресс» уже совсем скоро будет возле Хогсмида. ‎

— Чую, что этот год будет не менее сумасшедшим, — бросил во время разговора с друзьями Ли Джордан, рассматривая упаковку «Шоколадной лягушки» с портретом известного алхимика Николаса Фламеля.

— Главное, чтобы мы все смогли нормально выпуститься и забыть обо всем этом, — вздохнула Анджелина.

Фред и Джордж лишь закатили глаза, когда услышали, что их друзья начали говорить об учебе. У них на этот год были явно другие планы: вместо двух чемоданов у них было три, так как лишний пригодился для перевозки их шалостей. Миссис Уизли настолько устала на фоне происходящих событий в волшебном мире, что даже не стала интересоваться, зачем им лишняя поклажа.

— Сибилл, а ты что думаешь? — обратился к ней Ли, когда заметил, что подруга даже не смотрела в его сторону.

Нельзя было даже сказать, что она наблюдала за тем, как за окном сменялись пейзажи. Ее взгляд словно был устремлен в никуда. Девушка обернулась к парню и испуганно прошептала:

— Вы тоже слышите эти голоса? — ее голос немного дрогнул, но она старалась сказать все максимально четко, выделяя практически каждую букву.

— Да, Ванденберг. Дело в том, что Ли с тобой разговаривает. И это слышим мы все, — насмешливо оповестил ее Фред.

Анджелина напряглась, когда увидела, что на попытку задеть ее ведьма даже не отреагировала. Раньше именно на его шутки или сарказм вперемешку с издевками ведьма отвечала так эмоционально, как никому другому. Но в этот раз она просто молчала и медленно переводила взгляд с одного Уизли на другого, а после изучала каждую черточку лица Анджелины и Ли, словно старалась ухватиться хоть за какую-то деталь.

— Ты в каких облаках летаешь? — Джонсон обратила внимание на ладони девушки, которые та сжимала что есть силы.

Отвечать девушке не пришлось. Как только в ним в купе вошел староста факультета, оповестив, что нужно надевать формы, она поспешила последовать его совету, пока ее твое однокурсников растерянно смотрели вслед.

* * *

В Большом зале Школы чародейства и волшебства после традиционного распределения первокурсников Альбус Дамблдор поприветствовал всех студентов. В конце своей речи директор решил обратиться отдельно к старшим курсам.

— В этом году вы не только прощаетесь с этим замком, но и сдаете выпускные экзамены. Будьте терпеливы и трудолюбивы. Знания — великая сила. Используйте каждый момент, — волшебник снова обернулся в сторону преподавательского стола, — и будьте внимательны на лекциях своих профессоров, — выдержав небольшую паузу он прибавил, — поприветствуйте нового преподавателя по Защите от темных искусств Долорес Амбридж.

Студенты обратили внимание на женщину, сидевшую рядом с Минервой Макгонагалл. Не успел директор продолжить говорить, как она прервала его и заняла место рядом с ним.

Это была далеко не пожилая женщина, но возраста ей прибавлял наряд, который явно был ей не к лицу. Деловое платье в клетку сидело не по фигуре, а в довесок к этому было таким ярким, что многим студентам уже весь Большой зал казался тусклым. Вся ее одежда розового цвета словно кричала, что она врежется в память всем и каждому.

— Я очень рада, что мне посчастливилось оказаться здесь, и поделиться с вами своим опытом и знаниями, — ее тоненькому головку могли позавидовать сами мандрагоры, — и я надеюсь, что наше знакомство обернется чем-то прекрасным. Я смотрю на ваши юные и улыбчивые лица, и с нетерпением жду возможности познакомиться с каждым как можно ближе. Обещаю, мы непременно подружимся.

— Это вряд ли, — в унисон заявили близнецы, и по всему столу Гриффиндора разошлись тихие смешки.

— Я уже видел ее, — рассказывал Гарри Поттер, когда в Большом зале стало достаточно шумно, чтобы его слышали лишь те, кто был рядом, — она была на заседании. Работает на Фаджа.

— Тогда что она здесь делает? В Министерстве магии такая шумиха, — Рон Уизли поддерживал диалог, параллельно наслаждаясь вкусом жареной курицы.

— Это же очевидно, — Гермиона, вероятно, впервые была не рада своей правоте, — Министерство магии хочет контролировать Хогвартс.

— Нас контролировать не получится, — отмахнулся Джордж.

— Даже у нашей матушки с трудом получается, — добавил Фред.

Сибилла услышала его голос и словно вернулась в реальную жизнь. Последний час в ее голове проносились тысячи мыслей одновременно, и каждая из них откликалась разными эмоциями: радость, грусть, сострадание, запредельное счастье и безудержный гнев. Все это она ощущала одновременно.

— Ты в гостиную? — Джинни успела окликнуть подругу, пока та уже стремительно покидала Большой зал.

Джинни Уизли не дождалась ответа.

* * *

Голова разрывалась от голосов. Что они говорили — было совершенно непонятно. Но они все не умолкали. Девушка присела у камина и сделала глубокий вдох. Из сумки она достала небольшой лист с указаниями профессора Снейпа, который он вложил в конверт со своим письмом еще в поместье семьи Блэк.

«Видения Белых ведьм появляются не просто так. У них есть причины. Законы Природы гласят, что нельзя вмешиваться ни в прошлое, ни в будущее. Если ведьма нарушала это правило, ее начинали преследовать кошмары. От страшных снов до жутких галлюцинаций. Верный путь к сумасшествию. Если бы вы потрудились изучить все подробней, Ванденберг, то, возможно, не имели бы шрама на своей руке. Видимо, и в параллельной временной петле вы нисколько не умнее», — Ванденберг усмехнулась, представляя себе выражение лица профессора, — «к счастью, мы не в живем не в X столетии и выход есть.

Профессор Макгонагалл передаст вам зелье. Оно готовится на основе сока Беладонны и листьев Ядовитой тентакулы. Три капли в чай или воду один раз в день. Важно не переборщить с количеством. Это поможет прийти в себя и даже поспать. Не смешивать с соком или алкоголем. И не старайтесь приготовить такой отвар самостоятельно. Само название Ядовитой тентакулы должно о многом вам сказать, если вы умеете не только читать, но и понимать написанное».

Она только устало вздохнула, и отправилась на поиски декана. Последний учебный год в Школе чародейства и волшебства начался не с лучшей ноты. Голоса продолжали кричать в голове и никуда не исчезали. Три капли в чай или воду и все пройдет.

* * *

Профессор Долорес Амбридж уже в первую неделю работы успела впечатлить студентов Хогвартса настолько, что у близнецов Уизли становилось все больше и больше клиентов. Те, кому уже посчастливилось побывать на Защите от темных искусств, скупали «‎Обморочные батончики» в огромных количествах. ‎

— Она не разрешает пользоваться палочками, — прямо посреди обеда возмущалась пятикурсница Гермиона Грейнджер, — какой тогда смысл изучать заклинания, если не учиться их применять на практике?

— Гляжу, вы в восторге от нового профессора, — с сарказмом подметила Анджелина Джонсон, — и насколько же все плохо? Нам нужно явно подготовиться к такой незабываемой встрече.

— У меня уже назначено наказание, — вздохнул Поттер, на что близнецы Уизли присвистнули.

— Ты побил наш рекорд, — в один голос заявили братья, на самом деле немного приврав для своей шутки, ведь они оказались на отработке еще в первый день учебного года.

Сибилла не хотела присоединяться к такому разговору. В последние несколько дней она чувствовала себя прекрасно. Впервые за долгое время она могла выспаться, а Джинни Уизли не смотрела на нее как на пациентку Больницы Святого Мунго. Сейчас рыжеволосая только подшучивала над мальчишками со своего потока. Три капли в чай и все будет и дальше таким же спокойным.

— Кхм, прошу прощения, — ведьма услышала голосок подобный крикам испуганных пикси, — что вы добавляете в свой чай, мисс…

— Ванденберг, — девушка подняла глаза на Долорес Амбридж и произнесла свою фамилию почти что сквозь зубы.

Студенты Гриффиндора стали с интересом наблюдать за ситуацией. Некоторые из них уже с раздражением смотрели на профессора: по таким взглядам можно было легко вычислить тех, кто уже успел побывать на ее лекциях.

— Акцио, — с натянутой улыбкой произнесла Амбридж, и в ее руках оказался пузырек с зельем ведьмы, женщина тут же принялась рассматривать отвар и даже изучать его запах, — повторю свой вопрос. Что вы добавляете в свой чай, мисс Ванденберг?

Сибилла даже пожалела, что назвала свою фамилию этой женщине, так как из ее уст она звучала максимально омерзительно. Так словно Долорес старалась сделать почти каждое произнесенное слово пыткой для ушей окружающих.

— Успокаивающий отвар, — Ванденберг уже старалась всеми силами сдержать себя в руках, когда почувствовала на колене чью-то руку, это была уже обеспокоенная Джинни.

— Вранье, — Амбридж сказала это так будто радовалась лжи студентки, — я ни с чем не спутаю этот запах. Что же… Не хотелось бы портить наше знакомство, мисс. Поэтому я прощу вам эту ужасную оплошность. Обойдемся наказанием в моем кабинете, сегодня после занятий, — она победно улыбнулась, когда к ним подошла декан факультета, — как здорово, что вы подошли, профессор Макгонагалл. Мне казалось, что вы внимательно присматриваете за своими учениками. Но если это было бы так, то они не добавляли бы себе в напитки зелья с Ядовитой тентакулой. Что думаете на этот счет?

Уже не только студенты Гриффиндора, но и других факультетов стали подходить ближе, чтобы расслышать все из спора двух профессоров. Каждый заметил, что Минерва Макгонагалл была готова разорвать эту женщину на кусочки, но самообладание у декана Гриффиндора всегда было в приоритете.

— Думаю, что вам, Долорес, лучше заняться своим обедом, а не заглядывать в стаканы и тарелки моих студентов, — спокойным тоном ответила Минерва, слегка улыбнувшись, услышав как некоторые ученики не сдержали свои смешки.

— Не волнуйтесь насчет моего обеда, лучше бы беспокоились о школе, — сладким голосом пролепетала Амбридж.

Перед тем, как уйти к преподавательскому столу, она бросила мимолетный взгляд на Сибиллу. В ту же секунду пузырек с зельем оказался на полу, а после — раздался хруст стекла под толстым каблуком женщины в безвкусном розовом наряде. Ведьме оставалось лишь смотреть на то, как зелье, что стало ее спасением от кошмаров, превращалось в зеленое пятно на полу Большого зала.

— Мисс Ванденберг, — обратилась к ней профессор Макгонагалл, — если вам потребуется помощь, вы знаете, где мой кабинет, — ушла декан только после того, как дождалась утвердительного кивка студентки.

Сибилла слышала, как практически все за столом ее факультета стали шептаться о ней. Ее и раньше называли странной, а теперь, когда все услышали, что она хотела добавить в чай зелье из Ядовитой тентакулы, она понимала, что еще больше насмешек будет слышать за спиной.

— Сибилла, — раздался голос Гермионы, — но она ведь отчасти права. Ядовитая тентакула запрещена Министерством магии для свободной продажи. Ту контрабанду, которую распространяют, часто используют для ядов или… Наркотических средств. Зачем тебе это было нужно?

— Не твое дело, Грейнджер, — только и ответила ведьма, готовясь покинуть стол.

— Но это может быть опасно для здоровья. В Больнице Святого Мунго сотни людей, пострадавших от таких зелий, — продолжала гриффиндорка, — и все только из-за неправильного применения.

— Не твое дело, Грейнджер, — уже грубее бросила ей Ванденберг, и покинула Большой зал.

Джинни Уизли заметила на себе взгляд Ли Джордана. Парень уже хотел спросить, что произошло на самом деле, но младшая Уизли лишь пожала плечами, показывая, что и сама находится в полном недоумении.

Слухи среди студентов начали разлетаться быстрее обычного.

* * *

Каждый день становился все безумней. На лекциях ведьма пыталась притворяться, что слушает преподавателей. На прогулках у Черного озера — приходилось улыбаться Джинни и Ли так, чтобы не смотрели на нее недоверчивым взглядом. Тяжелее всего приходилось на Защите от темных искусств: Минерва Макгонагалл всеми силами уберегла студентку от наказания коллеги, уговорив новоиспеченного профессора, что она сама хочет наказать ученицу. Но это значило, что теперь на лекциях Долорес Амбридж ведьма должна была быть тихой и незаметной.

Однажды ночью она снова очнулась в неизвестном месте. Вместо солнца — кромешная тьма, вместо стен — разбитые зеркала, вместо рек и озер — застывшая кровь. Девушка ступала вперед уже зная, что увидит его израненное тело. И все словно впервые: голоса в голове кричат, неведомая сила не позволяет ей приблизиться. И она будто отчетливо слышит, как его сердце издает последний удар. Дальше только темнота. Дальше только невыносимая тишина.

— Мерлин, — раздался чей-то крик, — Анджелина, не приближайся к ней!

Но Анджелина приблизилась. Сибилла открыла глаза и в ужасе вскрикнула: одеяло, под которым она согревалась, начинало гореть. Джонсон вовремя успела потушить огонь, благодаря чему пожара в девичьей спальне удалось избежать. Ведьма тут же вскочила с кровати, чувствуя, как колотилось ее сердце.

— Я отказываюсь здесь находиться, — бросила Алисия Спиннет, забирая с собой подушку и плед, — еще убьет нас во сне. С меня хватит!

Когда дверь за блондинкой захлопнулась, Анджелина тут же открыла окно. Свежий воздух был необходим, так как в спальне уже был неприятный запах от почти сгоревшего одеяла. Джонсон заметила, что ведьма присела на пол. Полураздетая она вздрагивала всякий раз, когда ее тело обдувал холодный ветер. За окном начинался дождь.

— Хочешь поговорить об этом? — Анджелина присела рядом со все еще дрожавшей девушкой, но ответа она так и не дождалась, — хорошо. Тогда просто помолчим, — Джонсон укрыла ведьму теплым пледом.

До самого утра в спальне никто не проронил ни слова.

* * *

На всех лекциях Сибилла Ванденберг почти всегда молчала. Даже во время лекций или ужинов в Большом зале она частенько лишь кивала друзьям, показывая, что прекрасно слышит их. Но все изменилось одним вечером, когда она заметила плачущих первокурсников в коридоре, где она должна была встретиться с Джинни.

Это были мальчишки. Рядом с ними сидели близнецы, которые всеми силами старались развеселить младших. Подойдя поближе ведьма заметила, что у детей на руках были открытые раны.

— Что это?

— Эй, Ванденберг, — уже традиционно приветствовал девушку Фред, заметив, что она подошла к ним, — это Амбридж наказывает детей за нарушение правил. Мальчишки просто бегали по лестницам, — она присмотрелась к рукам первокурсников, заметив «Я не должен нарушать правила», написанное кровью. ‎

— Ничего, — улыбался расстроенным мальчикам Джордж, нанося им на руки специальную мазь, — это наша новая разработка. Вот увидите, все заживет еще до завтрака.

Когда раны были обработаны, а дети все же начали улыбаться в ответ на шутки старшекурсников, Фред и Джордж отпустили их. Сибилла же заметила Джинни, которая даже немного опоздала на их встречу. Рыжеволосая была подавлена и зла одновременно.

— Снейп возвращается уже завтра, но почему-то именно сегодня должно было быть Зельеварение, — тут же воскликнула младшая Уизли, после чего, заметил весьма заинтригованные лица подруги и старших братьев добавила, — Амбридж вышла на замену. Конечно, у меня наказание. Завтрашний вечер просто под корень мандрагоре.

Сибилла резко оживилась. Нет, она не позволит, чтобы этой рыжей веселой девочке кто-то наносил раны и бросал оскорбления. Тем более, министерская крыса в розовом мешке, как порой про себя ведьма стала называть ненавистного профессора.

Она и не думала, что так скоро воспользуется своим маленьким секретом, который она так умело скрывала от подруги. Время раскрывать карты.

«‎Вы способны сделать это, если прекратите строить из себя страдалицу», — вспомнила она слова своего наставника.

И он был прав.

* * *

— Обманщица, обманщица, обманщица, — низкий женский голос неустанно шептал.

Ведьма сидела в гостиной своего факультета возле камина, пока остальные гриффиндорцы наслаждались прогулками. Она же только вспоминала его окровавленное тело. Теперь, после кошмара, в котором его сердце прекращало биться, пугал ее больше всего на свете не шум, а тишина.

— Обманщица, обманщица, обманщица, — голова раскалывалась от этого жуткого голоса.

— Заткнись, — вскрикнула ведьма, и огонь в камине вспыхнул еще сильнее.

— Это ты кому? — в гостиной показались Ли Джордан с близнецами и Анджелиной.

Джонсон все еще встревоженно бросала взгляды на соседку по комнате, а Ли уже долгое время пытался поговорить с ней, учитывая, что Алисия Спиннет потребовала от декана переезда в другую комнату.

— Я… Просто, — она пыталась найти логичное объяснение, но тут же словила себя на мысли, что его не существует, — все хорошо. Устала.

— А где Джинни? Мы хотели спрятать ее от чудовища в розовом, — интересовался Джордж.

Сибилла уже целый час ощущала сильную боль. По этой причине она точно знала, что ответь Джорджу. Она прекрасно понимала, где сейчас находится младшая Уизли.

— Она на наказании у Амбридж. Поэтому я и жду ее здесь…

— Что? Ванденберг, — прошипел Фред, — мы не успели, но ведь ты… Как ты могла ее отпустить туда? Ты же видела, что Амбридж делает на своих отработках? Представляешь, как Джинни должно быть больно?

— Я прекрасно представляю, Фред, — она повысила на него голос, но в глазах читалась явная обида на парня, — как ты только подумать мог, что я бы не защитила Джин?

— А что ты сделала? Наблюдала за тем, как она идет на пытку?

— Фред, — Джордж старался прекратить эту ссору брата с его подругой, пока Ли с Анджелиной решили уйти и даже не стараться вмешиваться.

Но на Джорджа никто и не взглянул. Эти двое продолжали обмениваться взглядами: он — смотрел на нее с осуждением, она — с обидой и разочарованием, что он мог подумать о ней так плохо. Уже скоро осуждение в его глазах сменилось на стыд: он заметил, как из-под рукава ее гольфа сочилась кровь.

— Это то, о чем я думаю? — теперь и Джордж заметил, что алая жидкость сочилась из раны девушки.

Сибилла вздохнула и показала свое украшение — кольцо с небольшим камешком зеленого цвета. Его давно подарила ей бабушка, и даже не скрывала его предназначение.

— Прошлым Рождеством парный браслет я подарила Джин, и она носит его каждый день, — вздохнула она, — так что не волнуйся, Фред. Ваша сестра, конечно, вероятно, в ужасе от своей раны, но боли она не чувствует. Ощущения — только на мою сторону, — сказала она и чуть поморщилась, когда снова почувствовала жжение на запястье.

— Я…. Принесу мазь, она здесь пригодится, — только и смог произнести Джордж перед тем, как быстрым шагом направиться в свою спальню.

Ведьма снова сидела у камина, молча ожидая, что боль прекратится. Это было бы проще, если бы не голоса в ее голове. Они не давали сосредоточиться. Фред ничего не говорил, лишь молча взял ее руку и задумчиво смотрел на рану. «‎Я не буду перечить» — именно это должна была написать заколдованным пером Джинни Уизли в кабинете профессора по Защите от темных искусств. Боль все отступала — Джинни Уизли покинула кабинет Долорес Амбридж.

Он не выпускал ее руку, а она ощущала едва уловимую дрожь.

— Это поможет, — Джордж вернулся достаточно быстро, а с собой он принес заживляющую мазь, которую ведьма уже хотела взять, но ей не позволили.

— Эй, Ванденберг, — с легкой строгостью в голосе произнес старший близнец, — я сам.

— Я пойду к Анджелине, — Джордж решил, что здесь справятся без него, — и, Сибилл… Спасибо.

Девушка улыбнулась ему вслед. Она не думала, что Джордж или кто-либо еще должен благодарить ее за это. Но ее посетила мысль, что это было приятно услышать. Еще приятней ей было чувствовать, с какой заботой Фред обрабатывал ее рану, периодически поднимая на нее взгляд, чтобы убедиться, что ей не слишком больно. Она ощутила себя в безопасности. Такой, о которой совсем недавно рассказывала миссис Уизли в штабе Ордена феникса.

Голоса в голове стихли.

* * *

Тем утром она проснулась с улыбкой на лице. Это было довольно странно, учитывая все безумие, что с ней происходило. Но вчера ей показалось, что он смотрел на нее по-особенному. Это стоило того, чтобы получить раны из-за заколдованного пера ненавистного профессора. Сегодня будет хороший день — она твердо это решила.

После лекций по Траснфигурации и Прорицаниям Сибилла столкнулась в коридоре с Джинни. Они так и не встретились вчера. Ванденберг на миг растерялась, так как даже понятия не имела, как начать разговор. Но говорить ничего не пришлось — она почувствовала крепкие объятия.

— Спасибо, Би, — шепнула ей Джинни, уже отстраняясь, — Джордж сказал, что они с Фредом дали тебе мазь. Ничего не болит?

— Уже нет, Джин, — девушка улыбнулась так широко, что рыжеволосая даже удивилась такому счастью на лице подруги.

В шумном коридоре Джиневра с удовольствием стала делиться последними сплетнями. Она то и дело подшучивала над своими однокурсницами, что заставляло Сибиллу громко хохотать. Но внезапно ей расхотелось улыбаться.

Среди толпы гриффиндорцев она заметила Алисию Спиннет. Девушка с довольной ухмылкой прижималась к своему парню, пока ведьма снова ощутила все эмоции разом. Голоса возвращались. Когда Фред потянулся за поцелуем гриффиндорки, Сибилла тут же отвела взгляд в сторону.

— Ты меня не слушаешь? — заметила Джинни явную перемену настроения подруги.

Ей действительно показалось, что он смотрел на нее по-особенному. Ей просто показалось. Ведьма невольно снова устремила взгляд на целующуюся пару и почувствовала, словно каждая кость в ее теле вот-вот надломится. Это было так странно. Она не имела права. Не могла.

— Эй, — младшая Уизли увидела одинокую слезу, которая скатилась по щеке девушки, и проследила за ее взглядом, — я все-таки была права. Давно?

— Я не знаю, — прошептала Ванденберг, снова оказавшись в объятиях рыжей.

Джинни словила себя на мысли, что впервые Сибилла не сдерживала рыданий. Она начала всхлипывать, пока подруга поглаживала ее по волосам. Когда младшая Уизли заметила Джорджа, удивленно смотревшего в их сторону, она лишь кивнула ему в сторону его близнеца. Оба обреченно вздохнули. Оба это предчувствовали.

* * *

Галлюцинации могли наступить из-за сильных эмоций. Она понимала это, и старалась держать себя в руках. Делать это без чуда-снадобья, которое отобрала Амбридж, было сложновато. Но ведьме казалось, что она хороша в самоконтроле уже только потому, что не убила эту дамочку в розовом. Особенно после того, как прорыдала не менее часа из-за… Она просто хотела успокоиться.

На занятии по Защите от темных искусств все шло привычным чередом. Долорес Амбридж своим высоким голоском пересказывала министерский учебник, а студенты мечтали, чтобы она поскорее закрыла свой рот и не издавала никаких звуков. Даже некоторые слизеринцы перед лекцией у жабы, как ласково прозвали ее близнецы, выпивали отвар, который хоть как-то защищал их от головной боли.

Все шло привычным чередом, пока профессор не решила затронуть опасную тему.

— По всей школе ходят слухи, что якобы вы все недовольны мнением Министерства магии о вашей программе, — она наигранно вздохнула, — что же… Я в последний раз объясню вам причины таких изменений. То, что вас так нагружали практикой на Защите от темных искусств, только усложняет сдачу экзаменов. Не проще ли справиться с ними, если учебная программа станет меньше?

— А как тогда справиться, если кто-то нападет на нас? Сразить врага теорией или конспектом? — заявила слизеринка, сидевшая к Амбридж ближе остальных.

— Мисс Булстроуд, — профессор улыбалась так, что создавалось впечатление, что для нее это самая сложная задача, — ваш отец на хорошем счету в Министерстве магии. Не стоит уподобляться хулиганам.

— Вы не имеете права оскорблять родителей своих студентов или угрожать, — девушка с волосами клубничного цвета не собиралась отступать, только сильнее разозлив преподавателя.

— Вы же не хотите, чтобы и ваши родители были задержаны, как отец мисс Ванденберг?

— Ведьма, — Джордж Уизли уже хотел быстро успокоить свою подругу, догадываясь о ее реакции, но девушка уже встала с места и грозно смотрела на преподавателя.

— Мой отец невиновен, и он уже совсем скоро будет на свободе, — отчеканила она.

В ответ женщина лишь заливисто рассмеялась, а вместе с ней и некоторые студенты факультета Слизерин. Амбридж подошла немного ближе и все с той же слащавой улыбкой на лице невинно пролепетала:

— Такой омерзительный характер у вас в мать, мисс Ванденберг? Насколько я знаю, она не была волшебницей.

— Вам волшебство не мешает быть омерзительной, профессор, — лучше бы она промолчала.

— Как вы смеете? Оскорблять преподавателя! Оскорблять работника Министерства магии, — лицо Долорес покраснело от злости.

Студенты резко покинули свои места. Некоторые тут же направились к выходу, некоторые — убежали только, когда глаза ведьмы налились черной смолой, а в ее руках загорелись яркие языки пламени. Она пожирала взглядом женщину, которая только что бесцеремонно оскорбила ее мертвую мать. После последних дней это уже было слишком, чтобы сдерживаться. Девушка лишь взмахнула рукой, и в сторону преподавателя направился сильный огонь. Но испуганная Амбридж пострадать не успела.

— Агуаменти, — сильная волна вмиг потушило огонь, — эй, Ванденберг, — она почувствовала руку Фреда на своем плече.

— Отстань, — злость, боль и все тысяча состояний она вложила в свой крик.

— Я доложу министру Фаджу, я доложу министру Фаджу, — испуганно повторяла Амбридж, которая убегала из кабинета, как и ее студенты до этого.

Ведьма не могла остановиться. Она пыталась всеми силами погасить то пламя, которое, то и дело вырывалось из ее рук, но тщетно. Фред ничего не мог сделать. Он только наблюдал, как девушка с черными как ночь глазами уже сама пугалась собственного огня. Она не могла это прекратить.

Джордж Уизли вернулся в кабинет не один.

— Что делать? Она не может остановиться, — обратился к кому-то Фред.

Кто-то направил на нее волшебную палочку. Перед ее глазами все начало расплываться, пока она не упала в чьи-то холодные руки.

* * *

Она очнулась в Больничном крыле, когда целительница мадам Помфри с кем-то едва слышно разговаривала. Когда Сибилла открыла глаза, она увидела профессора Северуса Снейпа. Декан Слизерина заговорил со студенткой только тогда, когда медсестра оставила их наедине.

— Меня не было чуть больше недели, Ванденберг, — он не удержался, чтобы не закатить глаза.

— И я рада вас видеть, профессор, — ответила она весьма саркастическим тоном.

— Все, что вам нужно было делать, — это не привлекать к себе внимания. Мне начинает казаться, что вам нужен не учитель, а нянька…

— Я старалась сдерживаться, — вдруг вскрикнула она, — вы не представляете, какого это, слышать чьи-то голоса, путать ночные кошмары с реальностью. Я старалась, — ведьма была совершенно не настроена слушать, как он снова ее отчитывал.

— Если бы вы, — он в отличие от студентки голоса не повысил, — додумались выпивать свое зелье где-нибудь в укромном месте, а не маячили с ним в Большом зале, ничего бы не случилось, — он заметил ее вопросительный взгляд, — профессор Макгонагалл уже рассказала о ваших взаимоотношениях с Амбридж. Я и сам увидел это во всей красе. В такие времена с такими проблемами и ввязываться в споры с кем-то из Министерства магии. Вы и здесь молодец, Ванденберг. Жаль, не могу за это снять баллы с вашего факультета.

Она лишь стыдливо опустила глаза. Он был во многом прав. Она на самом деле не задумывалась о каждой детали. Все это время она только не могла успокоиться из-за того, что ее отец находится под стражей, и шла на поводу эмоций. Это сыграло злую шутку.

— Профессор, — вдруг слетело с ее уст, — это больше не повторится. Я не буду срываться. Обещаю.

— Обещайте это самой себе, Ванденберг, — кратко кивнул он, направившись к выходу, но она снова его окликнула.

— Профессор, — ведьма будто начала приходить в себя, — вы на самом деле меня усыпили? Это грубо.

— А вы пытались играть с моими воспоминаниями, Ванденберг, за что, кстати, вы еще даже не…

— Хорошо, — перебила она мужчину, — я поняла. Счет 1:1?

— Именно, — холодным тоном произнес профессор, но в его глазах она заметила насмешку, направленную точно в ее адрес, — и можете позже вернуться в свою постель. Мадам Помфри сказала, что жить будете.

Она буквально рухнула обратно на подушку. В голове больше не было голосов. Только странные мысли, которые все никак не давали покоя. Она сорвалась. Это было дико страшно, но в этой агонии она начала понимать, зачем видела все те ужасы в своих снах, зачем должна научиться усмирять свою магию, зачем должна бороться, и почему она должна сделать все, чтобы спасти героя ее видений.

Он был важен. Он был нужен. Но от этого почему-то было только больнее.

Уже на следующее утро в «‎Ежедневном пророке» было ее фото с интервью Долорес Амбридж. Студенты Хогвартса обходили ведьму стороной.

Пора расплачиваться за ошибки.

* * *

Харлинген, провинция Фрисландия, Нидерланды. 1666 год.

Когда наступила темная ночь, а местные жители спешили закрыть свои дома, три женщины в белых мантиях вышли на берег небольшой реки, что протекала недалеко от леса. Пожилая ведьма подняла глаза на звездное небо, а после — развеяла пепел из старой урны. Две женщины, наблюдавшие за действом, встали на колени, когда река начала окрашиваться алым цветом подобно кровь.

— Ступайте в объятья предков, славные сестры, — молвила пожилая женщина, наблюдая как пепел в реке медленно растворялся.

Луна освещала лица последних Белых ведьм.

* * *

— Обманщица, обманщица, обманщица, — ведьма открыла глаза и стала судорожно оглядываться.

Дверь в комнату девочек оказалась открытой. Знакомый силуэт женщины стоял у порога. Незнакомка медленно стала уходить прочь.

— Постой, — шепнула девушка, поспешив догнать незваную гостью.

Она бежала за ней босая, пока не оказалась на Астрономической башне. При виде знакомого лица гриффиндорка замерла от страха.

---

Примечания:

Начинаем оправдывать слово "проклятие" в названии. И нет, автор писал эту главу не в палате Больницы Святого Мунго))).