Большая ошибка Шерлока Холмса (джен)

На следующий день Джон съездил ненадолго к Дадли — посмотреть, в каком состоянии боров. Он был неплох — утверждал, что в этот раз уже наверняка бросит пить, планирует «мутить бизнес» и вернуть Клару. Его жена — худосочная блондинка, очень похожая на тетю Петунью, ушла пару месяцев назад. На взгляд Джона — давно пора бы.

— Не пороли тебя в детстве, Дадли, — наставительно сказал Джон, смахивая в мусорное ведро упаковки от чипсов, которыми был завален стол. — А стоило бы.

Дадли посмотрел на него грустно, поморгал поросячьими глазками и кивнул:

— Стоило.

На том и разъехались.

Оказавшись в Лондоне, Джон не поехал домой — ему там было не слишком уютно, а отправился в парк. Помнится, студентом он любил здесь гулять. Это было необычное такое ощущение: просто идти среди нормальных людей и чувствовать себя одним из них.

Он тогда много чего пробовал делать: пил кофе в пластиковых стаканчиках. Спускался в подземку и ездил из стороны в сторону. Пробовал рыбу с картошкой и кетчупом. Разглядывал девушек в коротких юбках.

Сейчас ему бы хотелось вернуть это ощущение свободы и раскованности. К сожалению, не слишком-то получалось. Элла говорила, что его преследуют воспоминания о войне, и, наверное, она была права. Но даже в парке ему казалось, что где-то вдали слышатся взрывы и автоматные очереди, а крики чаек легко было спутать с воплями раненых. Да ещё и проклятая нога ныла не переставая!

— Джон! — окликнули его, он обернулся и прищурился. К нему со всех ног спешил смутно знакомый толстяк. Круглые дурацкие очки, два подбородка, редеющие каштановые волосы — никакое узнавание не проходило, и тогда толстяк, подбежав поближе, назвался:

— Майк Стамфорд. Помнишь меня? Мы учились в Бартсе!

И тут Джон вспомнил. Во время стажировки в Бартсе он близко общался с Майком — добродушным парнишкой, внимательным и цепким. Он обещал стать хорошим хирургом.

— Майк! — Джон крепко пожал ему руку, и тот неловко заметил:

— Я разжирел, знаю.

— Нет, что ты! — неискренне сказал Джон, и Майк засмеялся.

Они взяли кофе и устроились на лавочке. На трость в руках Джона Майк поглядывал с сомнением, но вежливость не позволяла ему задавать вопросы. Зато он много говорил о своих студентах, нынешней жизни и планах. Потом спросил:

— Останешься теперь в Лондоне?

— На армейскую пенсию тут не разгуляешься, — ответил Джон и даже подумал, что Майк, может, сумеет ему помочь с поиском работы.

— В пригороде ты долго не протянешь, — прищёлкнул языком Майк. — Тот Джон Ватсон…

— Я уже не тот Джон Ватсон, — оборвал его он. И правда, он, похоже, оставил в Афганистане свою сумасшедшую весёлость истинно свободного человека, счастливца, которого выпустили из тюрьмы на белый свет.

Майк ненадолго опустил глаза, а потом с искренним участием спросил:

— Может, Дадли поможет первое время?

— Пф! — Джон мотнул головой. Дадли в его жизни и так было больше, чем хотелось.

— Ну… — Майк почесал затылок, — а если снять квартиру с кем-то в доле? Дешевле выйдет.

И тут Джон рассмеялся. В самом деле, не считая того, что он был волшебником, который притворяется магглом, существовала ещё тысяча причин, почему это — плохая идея. Он просыпается с криком от кошмаров. Он угрюмый. Ненавидит мыть посуду. Всюду ходит с палкой, которая мерзко клацает.

— Кто захочет со мной жить?

Майк осоловело моргнул и пробормотал:

— Странно.

— Что?

— Ты второй человек, который говорит мне это сегодня.

— И кто первый? — неуверенно переспросил Джон. Судя по лицу Майка, это был как минимум второй Ганнибал Лектер.

— С ним бывает непросто, если честно. Даже не знаю, уживётесь ли вы, но почему бы не попытаться, верно? Хочешь, съездим к нему прямо сейчас? Когда я уходил, он торчал у нас в лаборатории, и, зная его, это надолго.

— Он медик?

— Технически, химик, — уклончиво ответил Майк. — Он славный, на самом деле, только поначалу немного пугает. Но если привыкнуть, то становится ясно, что он хороший парень. Только… слегка того.

— Насколько?

Майк не ответил, и Джон, махнув рукой, поехал с ним в Бартс. В конце концов, потом можно будет написать об этом в блог, порадовать Эллу.

Бартс переменился почти так же сильно, как Майк Стамфорд — разве что в другую, в лучшую сторону. Его покрасили, подновили и оборудовали видеокамерами. Лаборатории расширили и оснастили техникой. Джон вошёл в одну из них вслед за Майком и пробормотал: «Как тут всё изменилось», — вслух, а потом заметил ещё одного парня. Ему было, наверное, столько же, сколько и Джону, или на пару лет меньше. Он был одет неподходяще для лаборатории — ни маски, ни халата, только чёрный костюм. Он мазнул по Джону недовольным взглядом, и тот искренне пожелал, чтобы этот парень не оказался потенциальным соседом.

— Майк, — буркнул парень, не открывая взгляда от пробирки, в которой шла какая-то сложная реакция, — одолжи свой телефон. У меня нет сигнала.

— Возьми городской, — Майк указал на аппарат посреди стола. Парень мотнул головой:

— Предпочитаю смс.

Джон вытащил свой мобильный из кармана и сказал:

— Возьмите мой.

— Мой старый друг, Джон Ватсон, — тут же поспешил сообщить Майк, ни слова не сказав о самом парне.

Тот цапнул телефон, мгновенно разблокировал, не спросив пароля, принялся что-то строчить и спросил:

— Афганистан или Ирак?

— Что? — тупо переспросил Джон.

— Это был Афганистан или Ирак, — и до Джона дошло, что тот имеет в виду его службу.

— Афганистан, — неуверенно сказал он, пытаясь понять: откуда? Он обернулся на Майка, но тот только хмыкнул, как будто такой реакции и ожидал.

Не то чтобы Майк в институте был специалистом по розыгрышам, но этот ему, кажется, удался. Не совсем понятно, зачем — но…

Что там именно «но», Джон так и не решил, потому что, вернув ему телефон, парень спросил:

— Скрипку выносите?

Скрипки рядом не было, и Джон несколько раз быстро моргнул, пытаясь понять, кто из них спятил.

— Я играю, когда думаю. Иногда молчу по много дней подряд. Соседям лучше узнать друг о друге худшее заранее.

— Соседям? Кто говорил о… Ты сказал ему про квартиру? — Джон круто обернулся к Майку, но тот, сдерживая смех, покачал головой. Тогда он снова посмотрел на парня и спросил:

— Тогда кто вам сказал?

— Я сам. Только утром жаловался Майку, что не могу найти никого, с кем бы снять квартиру в доле, а после обеда он приводит вас — старого друга, только вернувшегося с военной службы в Афганистане. Не так-то трудно угадать.

— Как вы вообще узнали про Афганистан! — этот парень сбивал его с толку. С некоторых пор Джон несколько настороженно относился ко всему странному, а он явно был воплощением странностей.

— Я присмотрел квартиру в центре, на двоих будет нормально. Встретимся завтра в семь вечера, а теперь, извините… — он хмыкнул, — похоже, я забыл в морге свою плеть.

— Так просто? Только встретились — и уже идём смотреть квартиру? — парень явно псих, но ведь и сам Джон может оказаться кем угодно, правда? Неужели не страшно предлагать жить вместе кому-то с улицы? Кому-то, кто прошел войну в Афганистане, просыпается от кошмаров, может быть, потенциально, убийцей или грабителем. Кому-то с волшебной палочкой, в конце концов.

— Что-то смущает?

— Мы ничего не знаем друг о друге. Ни имён, ни… Я даже не знаю адреса квартиры!

И в этот момент Джону стало очень неуютно. Парень впервые за всё время полностью сосредоточил на нём взгляд, просканировал, как лазером, взглядом пронзительно-голубых, похожих на свет патронуса, глаз, и выдал скороговоркой:

— Я знаю, что вы военный врач, были ранены в Афганистане. У вас есть брат, с которым вы в сложных отношениях. Может, вы запали на его жену, а может, вас раздражает, что он пьёт. Психотерапевт считает вашу хромоту психосоматической — и это совершенно верно, — он выдохнул, открыл дверь и, уже почти скрывшись за ней, заглянул обратно и прибавил: — Имя — Шерлок Холмс, адрес — Бейкер-стрит, два-два-один, «бэ».

И, чёрт бы его побрал, подмигнул.

Псих.

Джон не собирался снимать с ним квартиру, потому что он очень ценил нормальную жизнь. Ну, ладно, положим, Афганистан не был нормальным — он был страшным. Но теперь — всё. Ничего странного, необычного, удивительного…

И всё-таки, оказавшись дома, он вбил в гугл: «Шерлок Холмс» и почти сразу нашёл его сайт — «Метод дедукции».

«Я просто использую логику», — прозвучал у него где-то в голове голос Гермионы. С помощью логики Гермиона догадывалась о таких вещах, которые Джону даже и не снились. Может, Шерлок Холмс — просто продвинутая версия Гермионы?

И всё равно, он псих.

Сумасшедший.

Чокнутый.

Поддавшись странному порыву, Джон открыл блог и написал: «Сегодня кое-что всё-таки произошло». В нескольких словах описал эту встречу, а потом, твёрдо решив, что не станет соседом Шерлока Холмса, потому что это опасно, глупо и безрассудно, дописал: «Завтра мы идём смотреть квартиру. Я и Сумасшедший. Я и Шерлок Холмс».