Леса, полные пророчеств (гет)

Все происходило слишком быстро.

Как в прошлый раз, когда они с Сириусом умчались по вызову Кингсли в Хогсмид, все случилось накануне ночи.

Услышав призыв Аберфорта Дамблдора прийти на помощь в Хогвартс, Люпин и Блэк встревожились. Чуть позже засуетились и Фред с Джорджем, получившие сигнал по зачарованным монетам бывшего Отряда Дамблдора.

«Поттер в Хогвартсе! Будет битва! Нужна помощь!» — гласили все доступные каналы связи. Близнецы предлагали передать это сообщение в эфире их радиостанции, но Люпин их отговорил — времени бы это заняло немало.

Уже идя по тайному проходу вслед за братьями Уизли, Ремус с удивлением услышал одного из них:

— Джинни, мама тебя убьет!

— Нет, скорее просто покалечит, чтобы Джинни вернулась, — ответил второй.

Их сестра молчала, торопясь пройти между проходом из кабака Аберфорта в замок.

Люпин трансгрессировал вслед за Фредом и Джорджем, но не заметил, как вместе с ними увязалась несовершеннолетняя Джинни. Молли и Артур будут совершенно правы, если запретят дочери вступить в бой. Но Ремус понимал, почему Джинни так стремилась в замок: едва узнав, что Гарри находится там, ее уже ничто не могло остановить.

Ремус вздохнул, а в следующую секунду они вчетвером уже выходили в проем, ведущий в Выручай-комнату. Ступая за портрет, Люпин услышал, как по проходу бежит кто-то еще, и придержал раму: вскоре рядом показался Сириус.

— Все в порядке? Она останется дома? — уточнил Ремус.

Он уже оглядывал толпу, что собиралась в комнате. Почти все, кто находился здесь, казались знакомыми, хотя не всех студентов он помнил по именам.

— Да, — Сириус прищурился на мгновение, но на его лице не было ни тени улыбки. — Если Флер будет плохо себя чувствовать, то отправится к Андромеде.

Прощание Блэка и француженки вышло скомканным: Флер весь день выглядела очень уставшей. В спешке их сборов на вызов Дамблдора она тряслась в руках Сириуса, заверявшего, что он будет крайне осторожен. Люпин вышел в коридор как раз, когда Флер начала говорить что-то на своем языке.

— Напомни мне потом выучить французские ругательства, — задумчиво сказал Блэк, тоже озираясь по сторонам. — Кажется, я понял далеко не все из того, что говорила Флер.

Ремус не смог сдержать усмешки, переглянувшись со своим другом, а затем вновь начал рассматривать присутствующих.

— Где Гарри? — громко спросил Сириус, и на его голос обернулись сразу несколько человек. Затем послышались несколько возгласов и вскриков:

— Это же Блэк!

— Сириус Блэк?

— Это он, точно!

Сириус выставил свою волшебную палочку в оборону, чтобы в случае необходимости отразить атаку, но все же надеясь, что выяснение отношений закончится мирным путем. Ремус, заметив суматоху, тоже выступил вперед и заслонил собой Блэка. Фред и Джордж уже объясняли ученикам что-то о Сириусе. Из прохода появились Молли, Артур и Кингсли. Уизли, заметив своих сыновей и дочь, устремились сразу к ним. Бруствер, заметив переполох возле Сириуса, встал рядом и громко продекламировал:

— Сириус Блэк является членом Ордена Феникса. Сегодня он борется с Волдемортом наравне с нами, как это и было прежде!

Упоминание имени темного волшебника, который вот-вот собирался, по уверению Поттера, атаковать Хогвартс, отрезвило тех некоторых студентов, которые вооружились палочками, направив их в сторону Сириуса и Люпина. Еще несколько секунд слышался шепоток среди присутствующих:

— Профессор Люпин тоже здесь...

— И я вас уверяю, что Сириус Блэк никогда не был Пожирателем Смерти! — сказал Ремус и выставил вперед ладони.

Студенты, услышав заявление бывшего учителя, слегка помедлили и отступили дальше. Защитников пропустили в замок — Сириус, Люпин и Кингсли подошли ближе к центру. Через портрет продолжали заходить люди.

— Где Гарри? — переспросил Блэк у Невилла Лонгботтома, оказавшегося поблизости — тот подошел как раз после объявления Кингсли.

— Он прошел в замок и направился с Полумной Лавгуд в гостиную Когтеврана.

Невилл уже видел Сириуса, поэтому не боялся бывшего заключенного: Гарри после битвы в Отделе тайн рассказывал ему историю крестного. Невилл тогда проникся уважением к Блэку и некоторым сочувствием к его судьбе, заточившей невинную душу в Азкабан на целых двенадцать лет.

— А Рон с Гермионой? — уточнил Ремус, когда убедился, что их нет в Выручай-комнате.

— Они вышли вскоре после Гарри, и я не слышал, куда они направились, — Невилл пожал плечами, а затем его позвал Дин Томас, и он отошел к однокурснику.

Тем временем Кингсли стоял возле большого стола, собрав вокруг себя членов Ордена Феникса, и распределял силы сторонников, рисуя волшебной палочкой в воздухе условную карту замка и окрестностей.

— Ремус, Сириус, Артур — мы возьмем на себя территорию вокруг замка. Каждый со своим отрядом и с разных сторон света, — вещал Кингсли, и все его слушали очень внимательно. — Фред и Джордж — за вами потайные ходы, потому что только этот проем, — Бруствер указал на портрет позади себя, скрывающий проход в кабак Аберфорта, — не известен Пожирателям. Остальные будут в замке. Эвакуация уже началась. Деканы встанут на защиту башен Хогвартса, остальные преподаватели и персонал вольны присоединиться к любой из вышеуказанных групп.

Отдав указания, Кингсли посмотрел на всех с высоты своего роста: волшебники объединялись в небольшие группы, чтобы уйти в оборону.

Люди начали расступаться, отодвигаясь к выходу. Из прохода также прибыли оборотни из Бристоля — Леон получил сообщение Люпина и тоже явился на зов по заданным координатам. Ремус с улыбкой поприветствовал каждого, а затем они с Кингсли распределили вновь прибывшие силы.

— Готов поспорить, Аберфорт в шоке, — усмехнулся Сириус, подзывая к себе оборотней, что должны были следовать с ним в северную часть замка.

— За меня можешь не переживать, Блэк, — раздался из-за портрета громкий голос Аберфорта Дамблдора. — А за тобой я, пожалуй, присмотрю.

Дамблдор кивнул Кингсли и встал неподалеку от Сириуса. Когда толпа стала редеть, наружная дверь открылась вновь — и появился Гарри Поттер. Он, быстро обернувшись по сторонам, подошел к крестному — в один миг они обнялись, а затем отступили друг от друга — времени на обмен приветствиями у них не было.

Ремус, тихо переговорив с Леоном, отправил их группу из Выручай-комнаты и заметил, как Молли и Артур спорят с Джинни. Та в попытке настоять на желании пройти в замок даже бросила упрямый взгляд на Гарри, но он тоже был непреклонен. Однако затем именно расстроенная Джинни сообщила Гарри, что Рон с Гермионой ушли в сторону туалета. Ремус услышал часть их разговора, когда уже уходил по лестнице вслед за Молли и Артуром.

Сириус еще раз подошел к Гарри:

— Будь осторожен, слышишь? — сказал Блэк, легко сжав крестника за плечи. — Я бы сказал, что геройствовать не нужно, но это полная чушь, ведь так? Для Гарри Поттера настало время быть героем до самого конца.

Гарри растерянно посмотрел на Сириуса, и легкая улыбка тронула его губы.

— Спасибо, Сириус, — сказал Гарри, от волнения сбиваясь на шепот. — И вы будьте осторожны. У меня есть дело в замке.

Он посмотрел на Блэка, отчаянно желая рассказать все о том, чем он занимался предыдущие месяцы и как искал крестражи. Ему казалось несправедливым, что Ремус Люпин знал об этой миссии, а Сириус — нет, и сердце слегка щемило от досады, что времени на переговоры совсем не осталось.

— Я не могу пока рассказать, — добавил Гарри.

Он словно бы в очередной оправдывался перед крестным и самим собой за то, что они упустили столько времени, но Сириус в ответ лишь кивнул.

— Мы будем защищать Хогвартс, сколько потребуется.

Это стало финальной точкой в их коротком разговоре. Только теперь Гарри до конца осознал: грядет битва — самая настоящая — и все эти люди собрались в замке только ради того, чтобы дать Гарри шанс победить Волдеморта.

Он обнял Сириуса снова, будто сомневаясь, что ему удастся сделать это еще раз. Гарри не был уверен, что и в этот раз он выйдет сухим из мутной глади воды, похожей на ту, что отливала чернотой в пещере Северного моря, прятавшей один из крестражей Волдеморта. Такой казалась ему грядущая схватка.

Время шло, и все командующие покинули Выручай-комнату, чтобы занять свои посты.

Сириус едва успел нагнать Ремуса на границе северной и восточной части замка.

— Я уже почти догнал своих, но решил дождаться тебя, — мягко сказал тот, оглядывая запыхавшегося друга. — У нас есть время до полуночи, ты слышал?

Сириус скривился. Угрожающий и зловещий голос Волдеморта, казалось, проник в разум каждого из присутствующих в замке. Хотелось поскорее его забыть, но это было невозможно — только не сейчас, в окружении войск Пожирателей Смерти и их сторонников.

Несмотря на суету, их окружила минутная тишина: из поля зрения уже уходили последние из отряда Люпина — Билл и Неда.

— На севере, за Хогсмидом, видели великанов, — Ремус махнул рукой в сторону. — Я попросил отправить вам на подмогу Хагрида с братом.

Сириус все еще восстанавливал дыхание после пробежки от Выручай-комнаты и осматривал территорию. С севера на восток тянулся Запретный лес — темный и могущественный; он казался в эти минуты особенно мрачным и скрывал в себе серьезную опасность. Огней деревни Хогсмид из Хогвартса было не различить, но Ремус и Сириус точно знали: жители не посмеют выйти на улицы в столь угрожающий час.

— А Кингсли и Артур? — спросил Блэк, вдыхая полной грудью ночной воздух.

Он словно пытался оттянуть момент неизбежного, но время до полуночи еще оставалось.

— Кингсли охраняет южную часть, — призадумавшись на пару секунд, ответил Люпин. — Артур ушел на запад: заодно попытается убедить гигантского кальмара утащить парочку врагов в озеро к русалкам.

Они нервно усмехнулись и вновь перевели внимание вперед, на раскинувшуюся перед ними равнину.

Гремучая ива, растущая неподалеку, шелестела на ветру молодой зеленью. Так уж получилось — Люпин выбрал направление защиты, имевшее для него большое значение. Ива, посаженная в год, когда он поступил в Хогвартс, теперь казалась доброй подругой, слегка капризной и противоречивой — впрочем, как и любая особа женского пола. А в Запретном лесу он провел столько времени, что лишь по одному шороху мог предвидеть, каких монстров тот в себе прячет.

Сириус повернул голову чуть влево — над квиддичным полем вовсю сверкали лучи защитных заклинаний. Вспышки создавали вокруг школ сверкающий купол, дающий не надежду, но время — на мобилизацию сил защитников замка.

— Такого мы еще не видели, а? — тихо спросил Сириус, понимая — пора расходиться.

Сияние защитного купола отразилось в их глазах. Ремус взглянул на друга и вдруг ощутил совершенно внезапное чувство дежавю. Когда-то во сне он стоял перед битвой — с Тонкс, и они глядели друг на друга, даже не думая прощаться. Но Ремус знал: в той реальности его настигла смерть. И сейчас в своем настоящем он стоял рядом с Сириусом Блэком: тот же пейзаж ночью, едва сверкнувшая растущая луна и беззвездное черное небо.

Означало ли это, что при любом раскладе сегодняшняя битва станет финальной точкой в войне? Кто бы ни выжил, какие бы встречи ни случились, сколько бы путей ни предстало перед каждым из них — история закончится там, где когда-то началась: в замке Хогвартс.

Ремус вздохнул, возвращаясь из мыслей в реальность.

— Нам пора в путь, — он взглянул мельком на часы, — до полуночи осталось несколько минут.

— Гарри ведь не сдастся? — почти шепотом спросил Сириус, вероятно, у самого себя, потому что тут же ответил на вопрос сам: — Нет, он крепкий малый... И феноменально везучий, так?

Ремус не смог разделить иронию друга:

— Нам бы чуточку везения этой ночью, Бродяга, — сказал Ремус приглушенно и взял наизготовку волшебную палочку: нужно было заполнить брешь в куполе из защитных заклинаний над Запретным лесом.

— У Слизнорта, кажется, осталось еще немного зелья. Между прочим, мог и поделиться, — Сириус кивнул в сторону замка.

— Думаю, ему нужнее, — Ремус не смог сдержать улыбки в этот раз, но быстро посерьезнел, когда им с Сириусом пришлось разойтись.

Медленно вздохнув, каждый из них шагнул в темноту, и тишина быстро сменилась голосами волшебников — те согласованными действиями настраивали защитные чары. Люпин присоединился к ним, на ходу отметив несколько слабых мест. Маги закружили вокруг, не приближаясь к лесу: оттуда чувствовалось приближение чего-то зловещего.

Когда полночь наступила, Хогвартс подвергли атаке: со всех сторон защитный купол испытывали на прочность, и волшебники с замиранием сердца наблюдали, как легкая пелена разрушается под натиском темных чар. Второпях они восстанавливали бреши, но защитное поле становилось все более хрупким. Несколько напряженных минут спустя стало ясно: поддерживать купол над замком бесполезно — рано или поздно схватка случится.

Люпин взглянул на север: вдалеке редел туман. Приглядевшись, Ремус охнул, когда заметил дым от горящего квиддичного стадиона. Над едкой дымкой виднелись огромные силуэты, движущиеся медленно и неуклюже: великаны приближались к Хогвартсу. Неизвестно, что творилось в Хогсмиде: у каждого, кто вглядывался на север — в серую подрагивающую от устрашающих великанов мглу — холодело сердце.

Из Запретного леса, наконец, выбирались чудища. Акромантулы резво приближались и атаковали, но добрая половина из них была остановлена Гремучей ивой. Цепкими и неожиданно очень длинными ветвями она не давала пройти огромным паукам, ломая им лапы и отшвыривая в сторону леса. Пауки с резким и неприятным визгом отлетали назад и больше не возвращались, постепенно отползая обратно на безопасную территорию.

Некоторые акромантулы пробирались ближе, и тогда отряд Люпина старательно отражал атаки, бросая в пауков множественные серии связывающих, оглушающих и воспламеняющих проклятий. Ремус отметил, как ловко Неда Уизли справлялась с окружившими ее пауками: те сначала падали без движения по одному, а затем рухнули все разом, когда Неда использовала неизвестное ему заклятие.

— Так держать! — похвалил ее Ремус, а заодно и всех остальных.

Оборотни, обладающие большей физической силой, держались ближе к лесу и отражали нападение егерей и Пожирателей Смерти, пытающихся пробежать через их барьер. Неподалеку сразу с несколькими егерями бился Леон, и Ремус даже отвлекся на пару секунд, чтобы удовлетворенно отметить: парень, хоть был молодым и, на первый взгляд, неопытным, оказался весьма изворотливым бойцом. Он легко уворачивался от заклятий и играючи запускал в противников чары оглушения и парализации.

Постепенно они сдвигались ближе к замку, чтобы объединиться с другими группами. Разветвленная оборона потеряла смысл: Люпин видел, что Пожиратели Смерти уже прорвались к Хогвартсу. Оставаться на месте означало стать легкой добычей для противников.

Из огромной паучьей стаи мимо Ремуса и остальных пробежали несколько тварей и быстро скрылись из виду, а Билл и Неда побежали вслед за ними. Ремус подал сигнал Леону и, обернувшись, рванул в сторону замка, на ходу пытаясь увидеть, что творится на севере.

— Осторожнее! — крикнул он, приближаясь к воротам.

Вдалеке послышались звуки взрывов, и многовековые стены замка вздрогнули — сверху посыпалась каменная пыль. Ремус почувствовал укол в сердце: снова перед его глазами оживала картинка из сновидений, лишь только он пока не успел запачкаться в крови, как в другой реальности.

Секундами мимо него проносилось время, а Люпин стоял, задумавшись, что же еще он упускал из виду. Он находился посреди битвы в замке, и вокруг замелькали вспышки заклинаний. Среди шума Ремус расслышал голос Хагрида и разъяренный крик его брата-великана.

Увернувшись от очередного проклятия, Люпин приблизился к Биллу и его жене, прикрывая их со спины: Неда прицеливалась в убежавших акромантулов, пока Билл отбивался неподалеку от Пожирателя Смерти в маске.

Взрывы звучали все ближе. Мимо пронеслась группа учеников — возможно, кто-то из них был уже совершеннолетним, поэтому они не эвакуировались: вряд ли Минерва МакГоннагал, возглавившая защиту Хогвартса в сегодняшней битве, позволила бы детям остаться.

Ремус, Билл и Неда находились в коридоре возле центрального входа, и Люпин услышал за поворотом чьи-то знакомые голоса. Он обернулся в поисках противника и старался понять, кто же находится неподалеку, надеясь, что Сириусу удалось вернуть отряд в замок без потерь.

Со стороны раздался оглушительный взрыв такой силы, что пол под волшебниками содрогнулся. Ремус покачнулся, но Билл успел подхватить его под руку. Неда вдруг подняла голову и вцепилась в мужа. Ее взгляд остекленел: с верхних этажей на них летела огромная каменная глыба — осколок от стены, которую повредило недавним взрывом.

— Ох, черт, — выругался Билл.

Ремус едва вскинул волшебную палочку, но в то же мгновение каменная глыба, вспыхнув равномерным сиянием, с громким треском рассыпалась. Серая удушающая пыль осела на Люпине и чете Уизли.

Переборов приступ кашля, Ремус наспех вытер ладони и лицо от каменной крошки, чтобы разглядеть, что произошло. Сквозь пыльный туман он наконец заметил Леона — тот стоял в точности напротив них, едва не задавленных огромным камнем.

Люпину хватило сил улыбнуться. Он до сих пор не мог отдышаться, но ему отчаянно хотелось поблагодарить спасителя. Ремус вскинул ладонь вверх, и Леон, довольно улыбнувшись, кивнул ему.

В следующую секунду француза поразила зеленая вспышка заклинания: пока слова смертельного проклятия разносились эхом по стенам, Леон уже рухнул замертво. На его лице по-прежнему играла улыбка: он успел спасти жизнь сразу нескольких людей, а это было, в понимании павшего бойца, бесценной наградой.

* * *

Ночь плавно опустилась на Лондон, но ей было не до сна: Флер Делакур, изнемогая от духоты, проветривала одну за другой комнаты особняка на площади Гриммо. После ухода Сириуса она еще долго продолжала ругаться, но изменить его решения не могла, что обескураживало Флер еще больше. Ей казалось немыслимым смиренно согласиться с тем, что ее оставили в доме одну, пока все — даже Джинни — ушли в Хогвартс.

Да, ей было нелегко — последние недели беременности ужасно утомляли, но теряться в догадках и неизвестности она боялась даже больше, чем услышать плохие известия. Думать о неприятном не хотелось, и когда ушли Сириус, Люпин и близнецы с Джинни, Флер в попытках успокоиться около часа слонялась по дому.

Она решила принять душ, чтобы успокоиться, но внезапные судороги в пояснице подкосили ее прямо в ванной. Флер вскрикнула от неожиданности и замерла с полотенцем в руках, а затем легкая волна боли вновь накрыла ее, отчего Флер покрепче вцепилась в бортик ванны, чтобы не упасть.

Через несколько минут, полных паники и метаний по ванной комнате и коридору третьего этажа, она начала осознавать, что происходит. Флер вернулась в ванну, но быстро поняла, что вода не успокаивает ее боль, и ушла в спальню.

Она глядела в потолок, растянувшись на кровати, и размышляла о необычной ночи, наступившей несколько минут назад. Новая схватка, чуть более ощутимая, чем предыдущие, заставила Флер подняться и, схватив сумку с подготовленными вещами, накинуть на плечи легкую мантию. Она быстро нацарапала записку Сириусу и оставила ее на небольшом столике рядом, а затем, набрав в руку летучего пороха, вступила в камин.

Прибыв к Андромеде Тонкс, Флер почувствовала себя лучше: особняк на Гриммо был, на ее вкус, мрачноватым, а в доме у кузины Сириуса всегда казалось уютнее. Андромеда, зная о грядущей битве, тоже еще не ложилась спать и даже думала присоединиться к тому, что происходило в Хогвартсе. Когда из камина появилась Флер Делакур, миссис Тонкс быстро забыла о своих планах.

Ромашковый чай с шиповником слегка расслабил двух женщин, но болевые ощущения Флер остановить не смог.

— Мы знали, что скоро все начнется, — добродушно сказала Андромеда с улыбкой на лице.

Она уже расстилала чистое белье на кровати в бывшей комнате Нимфадоры и приглушила свет, оставив несколько свечей — те трепыхались от малейшего движения воздуха. Также хрупко и неуверенно чувствовала себя и Флер, побаиваясь происходящего, но с уверенностью проживая новые схватки.

— Но какого черта он молчит, Меда? — вопрошала Флер в минуты, когда боль ее отпускала. — Они что, все там позабыли про нас?

Андромеда терпеливо сказала:

— Значит, сейчас еще не время. Узнаем, когда будет что узнавать.

Флер громко дышала, то раскачиваясь все больше и больше, то замирая в какой-нибудь одной удобной позе, позволявшей ей расслабиться.

Конечно, она хотела, чтобы Сириус был рядом с ней в этот момент. Теперь она пожалела, что реагировала так эмоционально на его уход: возможно, стресс и переживания повлияли на запуск древнейшего природного механизма, благодаря которому на свет появлялось дитя.

Андромеда обтирала Флер влажным полотенцем и приговаривала что-то ободряющее, пока та закрывала глаза, пытаясь спрятаться от очередной накатывающей волны боли. Миссис Тонкс, поглаживая Флер по распущенным, слегка слипшимся волосам, отчего-то вспоминала собственную дочь: именно так она помогала бы и ей — если бы Нимфадора дожила до момента, чтобы встретить свою любовь и создать семью.

Изредка поглядывая на часы, Андромеда не волновалась о кузене, хотя Флер периодически о нем вспоминала. Андромеда взглянула в окно и приметила, что на востоке медленно загорался рассвет. Переведя взгляд на Флер, она догадалась — схватки близятся к логическому завершению.

Аура вокруг Флер стала меняться. Миссис Тонкс, почувствовав едва уловимое изменение, отошла на минуту — подготовить чистые простыни и наколдовать воду в графине.

Флер затихла, перестав реагировать на боль: та тоже на время отпустила, давая передышку и возможность собраться с силами. Вернулась способность мыслить, и в мгновения тишины в своем теле Флер вдруг почувствовала четкое намерение своего ребенка. Дочь находилась рядом, и все, что требовалось малышке — сотрудничество с матерью. В последние дни Флер сильнее верила в то, что родится, скорее всего, девочка. Теперь она ясно ощущала волны энергии, исходящие от ребенка, и эта энергия была насыщена магией вейл — предков рода Делакур.

Ощущала она и страх ребенка от неизвестности, что ожидала вне материнской утробы. Флер слегка улыбнулась, мысленно обещая малышке: в этом мире ее очень любят и ждут, а ее жизнь будут оберегать как самую большую драгоценность, которую доверили небеса и высшие силы.

— On t'attend, bébé,⁽¹⁾ — прошептала Флер внутрь себя, надеясь, что дочь услышит ее.

В голове щелкнул переключатель: боль, если казалась раньше чем-то лишним и устрашающим, теперь воспринималась как должное. Флер почувствовала огромную благодарность к собственному телу и тем волнам, которые оно посылало на протяжении последних часов. Теперь она приготовилась нырнуть в глубокую воду с новыми силами.

Первый луч солнца, еще красноватый и тусклый, озарил потолок, когда Андромеда вернулась в комнату.

А Флер Делакур наконец распахнула объятия для боли, чтобы пережить ее и помочь дочери пройти самый последний и сложный отрезок пути. Она предстала перед новой волной боли, и та теперь не пугала. Глубина и сила океана, куда нырнула Флер, почти поглотили ее. Но она точно знала, что выплывет на поверхность — совсем не так, как когда-то в мутной воде Черного озера во время одного из испытаний чемпионского турнира. Тогда Флер была всего лишь девочкой-подростком, боявшейся темных существ. Самым страшным проступком в жизни она считала именно то, что не сумела вытащить сестру, когда испугалась маленьких цепких тварей, напавших на нее посередине озера.

Теперь Флер выросла и не боялась утонуть в океане боли. Волны накрывали ее одна за другой, но на их пике Флер больше не испытывала страха: боль стала желанной подругой, встреча с которой приближала к рождению дочери.

Она вновь погрузилась в глубокий океан: Флер раскинула руки, плывя по его волнам, и вскоре увидела дорожку, откуда можно выплыть на поверхность — для этого нужно было расслабиться еще больше.

Ее дочь тоже нашла этот путь, и Флер приготовилась пройти его легко и с улыбкой на лице, держа за руку новую священную душу, являющуюся в этот мир.

1) On t'attend, bébé (фр.) — Мы ждем тебя, малышка.

Вернуться к тексту