Леса, полные пророчеств (гет)

Предпоследняя апрельская неделя уже утомительно тянулась к окончанию, когда Ремус Люпин уставшим взглядом просматривал содержание книги об искусстве защитной и боевой магии, позаимствованной им из библиотеки Сириуса. Семейство Блэков всегда гордилось собраниями сочинений на многочисленных стеллажах, и книг о темной магии здесь находилось немало. Изучил ли хоть один человек все эти книги, Люпину было неизвестно, но сам он часто захаживал в библиотеку, чтобы взять очередной томик с многообещающим названием и усесться за его прочтение вечером после ужина.

Сегодня они припозднились: Флер и Джинни уже разошлись по комнатам, а близнецы остались в гостиной, обложившись стопками бумаг. Хоть Фред и Джордж не окончили Хогвартс, с бухгалтерией магазина, ушедшего на дистанционную работу, они отлично справлялись.

Сириус сидел в любимом кресле, закинув ноги на стол — так он позволял себе делать только в присутствии Ремуса. Выпуская дым из трубки, он разглядывал потолок, а его мысли крутились вокруг недавней стычки Пожирателей Смерти с несколькими членами Ордена на окраине Лондона. По счастью, маглов рядом не оказалось, но их ребята были выведены из строя на несколько дней, пока не пройдут все последствия пойманных темных заклинаний.

Блэк вздохнул и посмотрел на Лунатика: вечером они по традиции отдыхали у него в кабинете, иногда планировали дела или операции, обсуждали новости. Изредка они просто наслаждались тишиной, и Сириус в эти мгновения обычно задумывался о предстоящем отцовстве — этот факт привносил в его жизнь интригующее предвкушение. Он помнил переживания Джеймса и Лили, когда Гарри только родился, их эмоции и радостно сияющие глаза, но пока никак не мог сопоставить это с самим собой. Блэк уже не был таким молодым, как его друзья — поэтому им овладели настороженное ожидание и легкая обеспокоенность, что присуще всем новоиспеченным родителям.

Ремус с интересом поглядывал то в книгу, то на Сириуса, погружаясь в свои мысли. Днем он вновь встречался с вожаком стаи в Бристоле. Тот поведал новости: в их районе заметили еще несколько оборотней-одиночек, и они приложат усилия, чтобы пригласить тех к себе в стаю и объяснить, что творится в магическом мире. Ремус обрадовался общению с Леоном — он доверился ему и делегировал часть своей работы по объединению оборотней против режима марионеточного Министерства.

Немногие прислушивались к ним и соглашались, что Фенрир Сивый не станет предлагать оборотням в Британии спокойную и мирную жизнь. Только объединение и победа над Волдемортом и его соратниками давала шанс вервольфам восстановить права — за это Люпин боролся всей душой. Он с энтузиазмом объяснял, чем собирался заняться после войны: побороться за то, чтобы жизнь оборотней стала лучше, и их приняли в магическом сообществе.

Послышался треск в камине, сообщающий о вызове, и через несколько секунд во вспыхнувшем пламени появился силуэт Кингсли Бруствера.

— Хорошо, что вы оба здесь! — торопливо пробасил Кингсли.

Сириус подскочил на сиденье и спустил ноги, а Люпин отбросил книгу и подошел поближе к камину.

— Это Сивый!

Низкий голос разрезал уютный вечер в кабинете Блэка, и друзья успели обменяться взглядами, прежде чем Кингсли продолжил:

— Он был замечен в Хогсмиде несколько минут назад.

— В Хогсмиде? — воскликнул Сириус, повысив голос. — Что, Мерлина ради, он там делает? Он один?

— Нет, конечно, — ответил Бруствер, качая головой. — Думаю, он патрулирует деревню по заданию Сам-знаешь-кого, чтобы выследить Поттера.

Ремус подошел еще чуть ближе, чтобы Кингсли мог его видеть.

— Но ведь рядом Хогвартс, и Сивый может опять пробраться на территорию...

— Да, поэтому медлить нельзя, — заявил Кингсли. — Отправляйтесь в «Кабанью голову» и выслеживайте Сивого оттуда. У него есть подкрепление, но это всего лишь пара человек — егеря, скорее всего. Я вызову остальных.

— Ровно в полночь мы на месте, договорились? — сказал Ремус, взглянув на часы.

Им предстояли срочные сборы: Ремус достал из пиджака волшебную палочку и взвесил ее на ладони, а затем протер древко, не собираясь больше выпускать палочку из рук. Сириус тем временем вышел из кабинета — послышались торопливые шаги по лестничным пролетам.

Ожидание Сириуса, наверняка решившего предупредить Флер, ничуть не утомило Ремуса — уже через несколько минут Сириус вернулся. Друзья посмотрели друг на друга и слегка улыбнулись, кивнув: каждый словно дал молчаливое обещание во что бы то ни стало вернуться домой целым и невредимым. На лице Блэка едва заметно сияла усмешка: он всегда предвкушал успех операции заранее, ничуть не сомневаясь в собственных силах. Они вышли в коридор и за несколько секунд преодолели расстояние до входной двери.

Особняк спал, и даже близнецов не было слышно. Ремус взглянул еще раз на Сириуса и понял по его брошенному назад короткому взгляду, что он не успел ничего сказать Флер — та уже уснула. Уходить, не сказав никому ни слова, было тревожно, но Люпин и Блэк знали, что вернутся уже очень скоро.

Прикрыв за собой дверь, они застыли на первой ступеньке и вгляделись в темноту перед ними. Слежки на площади Гриммо не заметили и, подняв палочки перед собой, одновременно трансгрессировали.

Несколько мгновений спустя тугой узел, куда они попали во время перемещения, распался, и воздух вновь наполнил легкие.

Впрочем, Сириус едва не закашлялся от сделанного вдоха: они переместились в небольшой сарай, стоящий во внутреннем дворе бара «Кабанья голова», и пахло здесь отнюдь не выдержанным огневиски.

— Почему именно сюда? — чертыхаясь, вопросил Сириус, отряхивая пиджак от опилок и старого сена.

— Отсюда легко выбраться за изгородь, и весь Хогсмид — как на ладони, — пояснил Люпин, тоже стряхивая с волос пыль.

Через пару минут они вышли наружу, предварительно оглядев пространство переулка рядом с баром. Дорога была темной — добраться до улицы проще простого. Фонари тускло подсвечивали небольшие здания, и почти во всех окнах отсутствовал свет.

Сириус внимательно вглядывался вперед, не рискуя использовать «Люмос», и полагался на чутье друга-оборотня: обостренные ощущения всегда помогали им во время слежки или для прикрытия. Через несколько минут патрулирования Ремус прислушался и подал знак Сириусу, в каком направлении уловил движение чужаков. Вскоре до них донеслись чьи-то приглушенные возгласы.

— Гоменум Ревелио, — Люпин успел проверить улочку, по которой они с Сириусом шли к площади.

Рядом никого не было, но шум голосов по-прежнему нарастал. Пройдя еще немного вперед, они приблизились к небольшой деревенской площади. Ремус мысленно удивился — столкновение, судя по всему, назревало именно здесь, в самом центре Хогсмида. Их окружили магазинчики и кафе, которые и Люпин, и Сириус помнили еще со школы; объединяло же их в это время одно — все заведения закрылись, а двери и окна некоторых даже заколотили досками.

Сириус и Ремус одновременно замерли, выискивая Сивого или членов его шайки: если неподалеку велась какая-то дуэль, то ее участники взяли тайм-аут — стало тихо. Несколько человек Люпин заметил в конце дальней улицы и подал еще один знак Сириусу, чтобы тот уходил в сторону. Окружить противника казалось хорошим планом, и Блэк кивнул, а затем скрылся за калиткой ближайшего сада и исчез без единого звука: трансгрессия привлекла бы ненужное внимание, поэтому он решил добраться пешком.

Через несколько секунд, пока Ремус размеренно дышал и подходил еще ближе к предполагаемому месту, где скрывались люди, здания вокруг осветились вспышками заклинаний. Люпин, наконец, смог различить расположение всех фигур на площади: четверо орденовцев вели атаку на троих незнакомых ему людей — скорее всего, егерей, судя по их неопрятному виду.

Как ни старался, Ремус не мог почувствовать, где находился Фенрир Сивый: он ощущал присутствие оборотня неподалеку, но разглядеть того пока не удавалось.

Раздались одновременные вскрики нескольких волшебников, а площадь осветили красные вспышки. Двое противников были повержены, третий же отбивался до последнего, но с новым заклятием упал навзничь возле захламленных мусорных баков.

Держа наготове палочку в руке и несколько боевых заклинаний в уме, Люпин держался в темноте; Сириуса отсюда разглядеть он не мог. Когда знакомые волшебники сгруппировались плотнее, Ремус заметил движение по краям площади и тихо выругался.

Орденовцы не успели моргнуть, как их окружили противники пострашнее: из-за кустов и садовых калиток со всех сторон выходили Пожиратели Смерти. Люпин резко выдохнул, заметив и оборотня: теперь он хорошо разглядел Сивого — тот скалился, словно хищник, поймавший долгожданную добычу.

Пожирателей было больше в два раза: восемь против четверых орденовцев, не считая Сириуса и Ремуса. Подкрепления могло и не быть, хотя Бруствер обещал, что созовет на подмогу еще несколько волшебников.

— Вот и попались, — едко заметил один из Пожирателей, держа перед собой палочку.

Он стоял спиной, поэтому черт лица Ремус разобрать не мог. Раздались смешки, и он заметил, кто стоял рядом: Торфин Роули и Антонин Долохов. Сердце на секунду болезненно сжалось, но он быстро отбросил тревожные нотки и сосредоточился: план, которому следовали они с Сириусом, велел ждать начала схватки.

Орденовцы по неслышной команде вскинули волшебные палочки и ударили серией заклятий в противников, стараясь обезоружить и сбить тех с ног.

Пожиратели почти в полном составе бросились в разные стороны и стали хаотично стрелять заклинаниями. Столкновение началось, и площадь вновь озарилась разноцветными огоньками.

Ремус, вздохнув, издалека начал выцеливать ближайших к нему людей. Роули, Долохов и парочка державшихся друг за друга волшебников — кажется, то были брат и сестра Кэрроу — быстро расступились и начали швырять заклятиями в ответ. Ремус быстро уворачивался от насылаемых сглазов, но уже через пару минут почувствовал, как пульс и скорость дыхания увеличились. Он видел, как Сириус атакует других Пожирателей, как те отворачиваются, и сам едва успевал взмахивать в разные стороны палочкой, не тратя время на произнесение заклятий. Количество противников вскоре уменьшилось: двоих Кэрроу оглушили, а еще парочку незнакомых Пожирателей ударной волной выкинуло за пределы площади. Но тише не становилось — градус схватки нарастал.

Ремус успел переглянулся с Сириусом: тот встревоженно вскинул голову, а затем расслабился, убедившись, что они целы. Раздались несколько хлопков трансгрессии.

«Что за идиот забыл наложить антиапппарационные чары?»

Да и они с Блэком хороши — прибыли на место последними и совершенно забыли об этом. Ремус не заметил среди всех Билла Уизли и мысленно обрадовался: он надеялся, тому не придется принимать участие в операции.

Редкие вспышки заклинаний в темноте рассыпались в уходящие от площади улицы. В этот момент Ремус заметил, как знакомый силуэт удаляется в один из переулков, стараясь раствориться в темноте: это был он!

Ремус бросился вперед, мысленно отметив: на площади почти никого не осталось. Орденовцы небольшими группами стали оттеснять Пожирателей, но это казалось ему бессмысленным — те могли трансгрессировать в любой момент.

Сириус заметил, куда именно побежал Люпин, и бросился за ним. Затем, подумав секунду, резко остановился и трансгрессировал, решив пойти ва-банк.

Ремус бежал проулком, догоняя тень Фенрира Сивого. Едва выйдя на более широкую часть дороги, где сплетались воедино несколько узких улочек, выстрелил несколькими оглушающими и обездвиживающими проклятиями, но они не достигли цели. Фенрир заметил погоню за собой и остановился. Он развернулся, держа перед собой волшебную палочку, и приготовился к дуэли с Люпином.

— Опять ты, — пролаял громким басом Сивый, скалясь в сторону, где стоял Ремус. — И опять против меня! Остолбеней! Круцио!

Из палочки оборотня вырвалось несколько лучей красных оттенков. Ремус с удивлением и некоторой задумчивостью отметил, что Сивый оставлял за собой дымок, похожий на кровавый след. В этом была сущность оборотня перед ним: жажда крови и жестокость Сивого обескураживала, как и алые вспышки заклинаний, что он использовал.

Ремус увернулся, пусть и без такой легкости в движениях, что несколько минут назад. Он с настороженностью отметил: Фенрир не пятился назад — наоборот, он мелким шагом приближался к Ремусу.

— Еще не поздно уйти на правильную сторону, Люпин, — выкрикнул охриплым голосом Фенрир, играя с палочкой в руке.

— Не дождешься, — лениво бросил Ремус, посылая в оборотня еще несколько проклятий.

— Протего, — Сивый с легкостью отбил угрозу.

Ремус удовлетворенно отметил, что его догадка верна: Фенрир не пользовался невербальной магией, и оставалось только воспользоваться этим преимуществом. Не приближаясь, он отправил из вскинутой палочки еще несколько заклинаний, а Сивый ловко уворачивался от них, иногда отвечая режущими или пыточными заклятиями.

Рядом раздались хлопки. Ремус не обернулся, собираясь послать в Фенрира очередную группу заклинаний, желая связать оборотня и опрокинуть того на холодную уличную брусчатку.

Рядом пронесся свист пролетевшего сгустка энергии. Пурпурный всполох заклинания достиг Ремуса, ударяя со спины, прямо под ребра. Люпин вздрогнул и почувствовал, что падает на землю он сам, а не Фенрир, в которого упорно стрелял заклинаниями за доли секунды до того, как в него не попало неизвестное проклятие.

Каждый вдох давался Ремусу с трудом. Легкие прожгло болью, и он откинулся на камни, повернув голову в сторону. Он разглядел, как Сивый угрожающе смеется и хлопает в ладоши. Затем в поле зрения Люпина попал Антонин Долохов: тот медленно подошел к Фенриру. Двое переглянулись, и их лица мрачно злобно просияли.

Ремус хрипел, пытаясь приподняться на локтях, но едкая боль под ребрами не давала сделать хоть одно движение. Он едва заметил, как Сивый и Долохов наблюдают за ним, а затем Антонин стал подходить ближе.

В мозгу Ремуса в этот момент происходила паника: «Черт возьми, я уже видел это во сне!»

Пожиратель также наносил ему удар проклятием, причиняющим сильную боль, а затем приближался, чтобы вскинуть волшебную палочку и произнести два слова, обрывающих жизнь каждого, кто столкнется с их подлинной силой.

Люпин в отчаянии предпринял еще одну попытку подняться. Он сжал зубы и почувствовал кровь у себя во рту, а затем перекатился на бок — но какая разница, как встречать смерть: глаза в глаза или же отвернувшись от убийцы?

Когда Пожиратель вскинул палочку — по обычаю, смертельное заклинание произносили вслух, чтобы использовать всю свою магическую мощь, — раздалось:

— Петрификус Тоталус! Остолбеней!

— Авада Кедавра!

Ремус повернул голову и едва прижал ладони к лицу от слепящего единства разноцветных лучей. Красная вспышка достигла Долохова и откинула его на несколько футов, за садовую изгородь. Смертельное проклятие же соскочило с прямой линии — палочка Антонина выпала у него из рук. Отразившись от камня, зеленый луч отскочил в сторону. В это же мгновение Сивый подался вперед, чтобы напасть на Люпина и неожиданно возникшего рядом Сириуса Блэка.

Люпин, задержав дыхание, увидел, как Сириус вновь вскидывает волшебную палочку. Оборотень неумолимо приближался в прыжке и уже раскрыл пасть с кривыми и уродливыми зубами.

— Авада Кедавра! — быстро выкрикнул Блэк.

Но еще на середине первого слова зеленый луч всеми забытого смертельного заклинания Антонина Долохова задел Фенрира Сивого, и тот упал рядом с Ремусом — уже бездыханный и, кажется, с выражением застывшего удивления на лице.

Мертвая тишина пронзила улицу, и только через несколько секунд Ремус вспомнил, как дышать. К нему возвращался слух, а резкий гул в ушах понемногу отдалялся.

— Мерлину и не снилось такое, — сдавленно пробормотал Сириус, подползая к Люпину.

Он помог стащить тяжелую руку Сивого, прижавшую Ремуса сверху.

— Ох, — выдохнул Люпин, выкарабкиваясь из-под оборотня, чьи глаза до сих пор были открыты, но теперь в них не было ни злобы, ни жестокости — они были совершенно пусты и безжизненны.

— Надо схватить второго! Ты как? — быстро прошептал Блэк, тряхнув Ремуса за плечо.

Люпин с удивлением обнаружил, что боль в груди практически исчезла. Под ребрами еще немного ныло, а пальцы рук тряслись от пережитых спазмов. Он подумал, что заклинание, посланное Долоховым, утратило свою силу. Во время падения Пожиратель выронил палочку и, вероятно, потерял сознание, утратив связь с заклинанием.

Сириус, опершись на ладони, поднялся в один прыжок, а затем подал руку Люпину, помогая встать и ему. Вместе они вновь подняли волшебные палочки и за несколько шагов подошли к изгороди, куда отшвырнуло Долохова. Забор представлял собой невысокое кованое ограждение с каменными столбами, а позади него сложили различный хлам: старую мебель, доски и хозяйственные принадлежности.

Приподнявшись на цыпочках, они вдвоем взглянули за забор: свет уличных фонарей с перекрестка сюда почти не доставал, и им пришлось приглядеться. Ремус первым обнаружил Долохова и на секунду отпрянул от изгороди, вцепившись в руку Блэка, а затем показал пальцем в сторону.

Сириус недоуменно взглянул в указанном направлении и застыл с открытым ртом: Долохов, раскинув руки, упал на одну из досок, служащих стеллажом для хранения инвентаря. В груди Антонина зияла кровавая дыра — приглядевшись, они поняли, что тот неудачно приземлился на инструменты, крепко держащиеся в отверстиях стеллажа. Голова Долохова запрокинулась, а глаза и рот до сих пор были открыты: так же, как и Фенрир Сивый, он встретил смерть лицом к лицу.

Пространство за изгородью оказалось чьим-то задним двором. Люпин сразу же задумался — необходимо убрать тело.

— Получается, я укокошил сразу двоих? — отстраненно спросил Сириус, когда они отлевитировали тело Пожирателя на улицу и сбросили его рядом с трупом оборотня.

— Сивого убило проклятие, выпущенное Долоховым, — хрипло ответил Ремус, протерев ладонями лицо от пыли и пережитых эмоций.

— Разве? — уточнил Сириус и вдруг опустился на брусчатку.

— Да, я видел, — кивнул Люпин, чувствуя огромную усталость.

Мельком взглянув на часы, он понял, что схватка длилась недолго — шел второй час ночи. Но они ощущали себя совершенно разбитыми. Ремус присел рядом с Сириусом и сложил трясущиеся руки с палочкой наизготовку на подогнутые колени.

— Долохов погиб случайно.

Сириус поднял взгляд на Сивого и Долохова, чьи тела лежали неподалеку.

По традиции, в таких ситуациях они уничтожали тела, чтобы их не забрали другие Пожиратели. Родных, которым важно устроить похороны, насколько они могли знать, у этих двоих не было, и оставить тела на улице они не могли.

— Инсендио, — сказал Люпин.

Языки пламени стали обволакивать оборотня и Пожирателя Смерти, чьи глаза до сих пор оставались открытыми. Зрелище показалось Ремусу жутким, и он отвел взгляд, посмотрев на Сириуса. На секунду показалось, что в глазах друга стоят слезы.

— Знаешь, я бы не сожалел, если бы он погиб от моей Авады, — сказал Сириус, перебирая между пальцами камень, поднятый с земли. — Я видел, как Долохов выстрелил в тебя своим фирменным — эта гадость чертовски болезненна. Тогда, в Отделе тайн, мне тоже прилетело именно этим заклятием...

Ремус внимательно смотрел на Блэка, разглядывая в отражении его серых глаз отблески огня. Через минуту от тел остался лишь прах. Огонь потух — улица вновь утонула в темноте.

— И я кое-что понял… Несмотря на то, как не доверял тебе семнадцать лет назад, сейчас я с легкостью убью за тебя... И, думаю, умру тоже.

— Не говори так, — оборвал его Ремус. Позволять Блэку умирать он точно не собирался. — Ты спас мне жизнь, Бродяга.

Около минуты они сидели в тишине и темноте, вслушиваясь в звуки на соседних улицах. Казалось, схватка закончилась везде, потому что после нескольких услышанных ими вскриков наступила полная тишина.

— На площади еще могли остаться оглушенные Пожиратели, — вспомнил Люпин, поднимаясь.

Он подал руку Сириусу, чтобы тот встал. Блэк, пробормотав что-то в ответ, поднялся, чтобы снова пойти на площадь. Они еще раз взглянули друг на друга — также, как и перед началом битвы, а затем слегка улыбнулись, удивляясь превратностям судьбы и тому, как в очередной раз они смогли спастись.

Ремус Люпин удовлетворенно выдохнул и перевел взгляд вперед: опасный враг, терроризировавший его с самого детства, был уничтожен. В мыслях зияла какая-то пустота: он пытался осознать случившееся. Война еще не окончена, но он, казалось, выиграл главную битву: не только Сивый представлял опасность для Люпина. Видение, когда-то предсказавшее Ремусу смерть от руки Антонина Долохова, едва не осуществилось — если бы не Сириус Блэк. Ощущение двойственной реальности, которое он чувствовал, когда жил в лесу — после снов о своей альтернативной жизни, вновь напомнило о себе.

Ремус зажмурился на пару секунд, а затем странные ощущения пропали. Он обернулся — Сириус успел отойти на несколько десятков шагов и махнул рукой в его сторону, остановившись возле улицы.

Он подошел и с удивлением отметил: Сириус ждал его не один — рядом стоял Аберфорт Дамблдор. Тот выглядел бодро для своих лет, даже бодрее погибшего брата Альбуса — морщины не так глубоко лежали на его лице, а волосы еще не полностью покрылись сединой. Аберфорт сжимал руку на подбородке и выглядел немного хмуро.

— Они не первую ночь патрулировали деревню, — его голос в ночной тишине звучал слегка хрипло. — Вы хорошо поработали.

Аберфорт позвал их к себе, и они быстро дошли до «Кабаньей головы». Дамблдор налил Люпину и Сириусу по рюмке крепкого алкоголя. Он рассказал: орденовцы благодаря подмоге дали отпор нападавшим. Двоих Пожирателей, не считая Сивого и Долохова, ликвидировали, четверых оглушили, обездвижили и схватили; двое ушли с неприятными последствиями заклятий, а егеря сбежали. Почти половина Пожирателей Смерти трансгрессировали, но главная цель операции — взятие в плен или уничтожение оборотня Сивого — была выполнена.

Ремус медленно опустошал предложенный бокал и ощущал, как тепло распространяется по телу. Пальцы уже не тряслись так сильно, а сердце слегка замедлило свой ход, словно успокаиваясь от пережитого. Невозможно отрицать — каждое столкновение с врагами выплескивало в кровь огромное количество адреналина и кортизола, и организм реагировал именно так: сначала всплеском эмоций и сосредоточенности, необходимых для боя, а затем наступала пора расслабления и торможения. Люпин взглянул на Сириуса, отмечая у него похожее состояние: Блэк до сих пор казался бледным, а руки тоже слегка дрожали.

— Сивый и Долохов — очень весомая убавка со стороны Сами-знаете-кого, — рассуждал Дамблдор, постукивая пальцами по деревянной столешнице. — Как это случилось?

Он взглянул на Сириуса, и тот сглотнул, слегка нервничая. Шумно вдохнув, Сириус допил алкоголь и поставил стакан на стол.

— Кажется, я прикончил обоих, — тень вины проявилась на лице Блэка, и он на пару секунд опустил голову, а затем посмотрел на Аберфорта. — Оглушил Долохова в момент, когда тот хотел убить Ремуса... Долохова отбросило за забор, и он не выжил, а его заклятие отскочило и попало в Сивого.

Аберфорт хмыкнул. В его быстром взгляде читались одобрение и некоторое отстраненное равнодушие к переживаниям Сириуса.

— Так им и надо, что уж скрывать, — сказал Дамблдор. — Вы защищали себя.

Взгляд Сириуса устремился на каминную полку, где стояло небольшое зеркало, знакомое ему еще с беззаботного юношества. Он встал и подошел ближе, а затем взглянул с недоумением на Аберфорта.

— Твоя вещица, да? — уточнил он с легкой усмешкой. — Признаться, я так и думал, когда мальчишка Поттер выглядывал из него.

Люпин переглянулся с Сириусом, а в мыслях обоих начало нарастать понимание. Пазл, возникший в коттедже «Ракушка» после рассказа ребят, наконец, сложился.

— Чертов Наземникус, — ругнулся Блэк, сложив руки на груди.

— Да, я купил зеркало у него, — подтвердил Аберфорт. — Я верну его, но... позднее.

Ремус заинтересованно взглянул на Дамблдора, и тот поймал его взгляд — все такой же таинственный.

— Не надеюсь, что вы поймете, — он хитро взглянул на Сириуса. — Но все же попрошу оставить мне зеркало еще на некоторое время. Вполне вероятно, что в скором времени его здесь найдет сам Гарри Поттер.

Сириус с удивлением посмотрел на Аберфорта.

— Звезды говорят, война скоро кончится. Близится время перемен, — туманно объявил Дамблдор, напомнив интонацией брата — тот иногда высказывался столь же таинственно.

— К тебе в кабак недавно Трелони заходила, судя по всему, — тихо рассмеялся Сириус.

Он обернулся и снова посмотрел на каминную полку. После слов Аберфорта он передумал забирать зеркало, да и во всяком случае — тот его купил. Нечестно отнимать зеркало, хоть и украденное у Сириуса, без какого-либо денежного возмещения.

— Не совсем, — к удивлению Люпина и Блэка, Аберфорт ничуть не обиделся на шутку Сириуса. — Я поддерживаю связь с кентаврами, и один из них как раз недавно приходил с очередными предупреждениями. Обычно я не слушаю его россказни, но кентавр был настойчив: грядут перемены.

Он махнул рукой в сторону Запретного леса, кромка которого виднелась из окна комнаты.

— Ты, Люпин, ведь путешествовал с Поттером по лесам, — сказал вдруг Дамблдор.

Никому не хотелось возражать, хотя Аберфорту, конечно, не говорили, где скрывался Гарри с друзьями.

— Ты должен был заметить: леса тоже встревожены и нацелены избавить магический мир от всего, что порождает войну.

Ремус задумчиво смотрел на огонь, медленно потрескивающий в камине, вспоминая дни и ночи, проведенные в лесах вместе с ребятами — безусловно, то время было наполнено своими тайнами.

Оттого крайне необычно, что подобные мысли они услышали от приземленного и прямолинейного Аберфорта Дамблдора, но общение с кентаврами, очевидно, слегка повлияло на его мировоззрение.

— Вот и кентавры чувствуют, что конец близок, — подвел тот итог и шумно высморкался, поднимаясь с места.

— Конец чего? — осмелился уточнить Люпин, тоже вставая со стула и подходя к Сириусу.

— Прежнего мира, — вновь ответил загадкой Аберфорт и повел ночных гостей к выходу: — Не забывайте, в Хогсмиде комендантский час. Сегодня улицы патрулировали Пожиратели Смерти — поэтому чары не сработали, когда вы появились. Трансгрессируйте из сарая или уйдите подальше по горной тропе...

— Мы прогуляемся, спасибо, — поспешно ответил Сириус, вздрогнув при воспоминании о миловидном сарае, больше напоминавший, судя по аромату, загон для скота и место для хранения забродившей выпивки.

Аберфорт не почувствовал сарказма и молча отвел Сириуса и Ремуса к выходу, а затем, коротко кивнув, закрыл за ними дверь.

— Добрый старикашка, — отшутился Блэк со странным выражением задумчивости на лице.

У Ремуса хватило сил лишь молча кивнуть.

Поднимаясь вверх по тропинке, куда указал Аберфорт Дамблдор, Люпин осторожно вслушивался в крадущуюся ночь. Сириус тоже молчал, задумчиво запустив руки в карманы брюк, и шел следом. Поднявшись на небольшой холм, Ремус и Сириус остановились, потратив несколько секунд на то, чтобы оглядеться.

Решили переместиться вместе, чтобы не создавать лишних звуков. Перед отправлением они провели минуту в молчании: Сириус глубоко вздохнул пару раз, глядя на ночное небо, усыпанное созвездиями. Без труда отыскав звезду, в чью честь его назвали, он мысленно поблагодарил небесную синеву — за то, что все еще жив и имеет право любить и быть счастливым.

Ремус же, вглядываясь в далекие горы и окружающий Хогсмид лес, понимал — Аберфорт прав. Кентавры понимали тайны будущего как никто другой, и если они давали совершенно определенные предсказания в отношении ближайшего будущего — к ним стоило прислушаться. Оборотни, как и кентавры, тоже ощущали близость перемен. Одного взгляда на Запретный лес и всемогущие звезды над его верхушками хватало, чтобы убедиться: скоро все изменится. К лучшему ли?

Оставив этот вопрос в прохладном воздухе среди холмов деревушки Хогсмид, Сириус и Люпин трансгрессировали. Раздался хлопок, эхом отразившийся до ближайших домов. В этот момент с востока над горизонтом уже медленно поднимался первый рассветный луч, знаменующий начало дня и неся за собой сотни шансов на великие перемены.