Моя Одиссея (джен)

"Там всенародно в лицо вам скажу, чтоб очистили все вы

Одиссея

Всем добрый день, меня зовут Пенелопа Кристалл (32 года, не замужем, волшебница, ветеринар), и я в глубоком абзаце.

Я руковожу недавно крайне успешной ветклиникой, которую с некоторых пор мое любимое правительство отчаянно пытается закрыть и уже добилось неплохих результатов по снижению доходов. За этот год нас посетило сто сорок чиновников, и им здесь так понравилось, что уходить они не желают.

Они днюют и ночуют, они сидят на моих стульях и лопают мои обеды, они забирают «на анализ» мои зелья и треплют мои нервы.

Я знаю, чего они добиваются от меня. Не добьются.

Я не знаю, как до этого безобразия вообще дошло в нашем уважаемом послепобедном обществе, где самым священным почтением окружен мой статус участницы Битвы за Хогвартс, да еще и контуженной в ней, и статус основателя «Телемаха» Северуса Снейпа — Героя войны с очень большой буквы… А когда с нами работала Чжоу Чанг, ветеран войны — участница Битвы — член Армии Дамблдора, так к «Телемаху» вообще никто не осмеливался подступиться…

Но время идет, и Чжоу давно вышла замуж, почему и уволилась, и времена изменились.

Нет, не надо сейчас об этом думать! Я должна успокоиться.

Я поднимаю глаза на безмолвный, неподвижный портрет у меня над головой. Удивительна история этого портрета: когда подтвердилась догадка профессора Дамблдора, что сам по себе сей портрет не появится, тогда Гарри Поттер (всё, как предполагалось) потребовал этот портрет нарисовать и повесить.

Ведь живой профессор Снейп так и не объявился, и хотя ни тело его до сих пор не нашли, ни портрет его не материализовался, но власти официально объявили его умершим. А что еще им оставалось сделать?

И после этого логично возник вопрос о портрете.

Тела не осталось, при жизни покойный не озаботился себя нарисовать — так что остались одни воспоминания да колдографии.

Колдографироваться при этом покойник тоже не любил, поэтому большинство снимков, что от него остались, принадлежали статьям «Ежедневно пророка» в мрачный период последнего года его жизни. Например, превосходно злобная колдография венчала статью о его назначении директором Хогвартса, со словами: «Я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства». По понятным причинам, колдографии этого периода никто не хотел лишний раз вспоминать.

Так что пришлось художнику, которому за это щедро заплатил Гарри Поттер, лезть с головой в думосброс, в его воспоминания, вместе с мольбертом и красками, и сидя там напротив призрачного профессора Снейпа, делать свое черное дело.

Портрет получился похожим, но неживым. Как магловский. Этого художник тоже не мог объяснить толком, ограничившись общим «Так бывает».

И этот портрет повесили в Хогвартсе, а копии с него разошлись по свету. Я тоже не удержалась, заказала его.

Но портрет был решительно мертв, а я жаждала общения.

Вот почему в тайном ящике моего стола поселилась старая колдография из того самого номера «Пророка». Пусть злобная, черно-белая и пожелтевшая, но живая!

Хоть немного живая. В любом случае, живее своего живописного тезки (который колдография просто не выносила).

Я обращалась к этой колдографии в тяжелые моменты, вот как сейчас.

Пусть профессор просто послушает меня, посмотрит на меня и скажет:

— Мисс Кристалл, вы непроходимая дура…

Мне от этого станет легче.

Разумеется, я могу позвонить Джемме.

Или Минте.

Или Чжоу.

Или Перси, тролль его побери!

Но я хочу справиться сама. Все они далеко, и у них своя жизнь.

Чжоу блестяще освоила роль жены заместителя мэра, хот это занимает всё ее время. Да еще дети… Смешно вспомнить, как Чжоу увольнялась со слезами, что у нее в сутках часов не хватает сладить с мудреным магловским мужниным хозяйством и проклятущей техникой, что она никогда не привыкнет к магловскому укладу жизни!

Привыкла. Равенкловки любят и умеют учиться. Теперь ей жить по-магловски очень нравится.

Теперь Минта…

Минта по-прежнему живет в Глоссопе, хотя планирует перебраться в Лондон, и работает в отцовской газете. Воспитывает дочь. Ее бывший муж распускал слухи, что Минта била его приемами каратэ, вот он и развелся, чтобы спастись от насилия в семейной жизни, но я в это не верю. Хотя бы потому, что каратэ Минта не знает. Она изучала айкидо.

Джемма… Вот кто занят тридцать часов в сутки. Карьера Джеммы в Голливуде — это песня в прозе.

Совсем недавно Джемма была у меня — привозила лечить свою собачку чихуахуа по имени Поганая Псина в отделанном стразами ошейнике. Собачка, как утверждала Джемма, совсем обнаглела, гавкает и пакостит сверх меры и сопротивляется даже Ступефаю, Конфундусу и Империусу.

Собачка прогавкала в ответ, что еще одно подобное унижение — и она выложит всё, что ей известно о Джемме, одному небезызвестному таблоиду.

— Морить голодом буду, — рявкнула Джемма. — Распустилась совсем, зараза! Когда уже эта дурацкая мода на чихуа пройдет, и я смогу тебя заавадить?!

— Я оставлю у адвоката заявление: «В случае моей смерти винить хозяйку Джемму»! — не осталась в долгу собачка.

— У вас в Америке что, у собачек есть личные адвокаты? — с трудом вклинилась в перепалку я.

— В Голливуде, — мрачно сказала Джемма, — всё есть.

Унять их было непросто, да я и не пыталась. По-моему, они заявились ко мне только чтобы отвести душу при свидетелях.

— Да, я тебя не уважаю! — орала собачка. — Какого тролля ты завела собаку, если ты нас с детства ненавидишь?! Я получила от тебя моральную травму!

— Да никуда ты не денешься, лысая ты кикимора! — отвечала Джемма. — Еще права качать будешь! А то ты не знаешь, что единственная в Голливуде можешь разговаривать с хозяйкой на равных, остальные-то владельцы собачьим не владеют? Ну-ну, сбегай к ним! Как будто я не знаю, что тебе все прочие собаки Голливуда завидуют, ты сама перед ними хвасталась!

— Они не понимают меня умом, но поймут сердцем! — взвизгнула собака.

— Ври больше, сама знаешь, что они завели собак по той же дурацкой моде, что и я.

— Эксплуататоры! — выплюнула жертва мирового империализма, выпила успокоительные капли и заткнулась.

Следующую порцию собачьего лекарства вылакала Джемма и пожаловалась:

— Голливуд меня доконает.

Она вытерла лоб рукавом пиджака от Диора, и я подумала: «Не доконает». Только не Джемму.

Разумеется, если я спрошу у вас, кто такая Джемма Фарли, вы затруднитесь, даже не будучи чиновниками Министерства магии, а бывши трижды маглами. Вы не узнаете Джемму, поскольку она работает в Голливуде под звучным псевдонимом и прилагаемой к нему умело перевранной биографией. Вы не узнаете ее и внешне, поскольку пластическая магия со времен ее школьной юности шагнула далеко вперед. Так что, глядя на плакат со звездой очередного зажигательного блокбастера, вы ни за что не догадаетесь, что это играет наша Джемма.

— Когда у тебя съемки?

— Послезавтра, — со стоном выдыхает Джемма.

— Я рекомендую не брать собаку на съемки, ее это нервирует.

— Да не могу я, тролль подери, я должна с ней там показываться! Со мной будут играть Шерон Стоун и Том Круз, они оба «зеленые», и если они узнают, что я «бросила бедную собачку одну дома и уехала сниматься», они меня живьем сожрут.

— А о чем фильм-то?

— Без понятия, — честно отвечает Джемма. — Мне что, еще и сценарий читать?! Как будто мне больше делать нечего. Мне сказали, что со мной хотят сниматься Том и Шерон, и я тут же подписала контракт… Нужен мне сценарий, мне и так перед каждой сценой разжевывают, то я должна делать и с каким видом.

— Бездарность, — презрительно процедила ее собака.

— От бездарности слышу. Да я и так скажу тебе, о чем сценарий, меня обычно приглашают на роль злобной ведьмы. Ходить в коже, палить из пистолетов, грабить банки и красть девушку главного героя, а в финале меня эффектно прикончат. Сто раз это делала, типаж там не меняется. Зато зрители это любят, валом валят в кинотеатры.

— Но конкретный сюжет-то есть? — вздыхаю я.

— Да где в голливудских блокбастерах сюжет есть?! Его и сами зрители забывают, когда переступают порог кинотеатра. Никому он не нужен, твой сюжет, это же не артхаус какой-нибудь!

На Джемму невозможно долго сердиться…

— Я бы тебя оставила, — ворчит Джемма на собаку, — если бы Сет был дома. Так он же тоже на съемках.

Сет — это Джеммин жених. Он киноактер, и его знаменитый псевдоним я тоже вам не раскрою.

— Сет — тупоголовый баран, — изрекает Поганая Псина. — Не выношу его. Неужели ты не могла найти никого поумнее? Хорошо, что его не будет дома, меня от него тошнит.

— Учти, я ему всё переведу, — огрызается хозяйка. — И если он решит тебя продать, я буду только за.

— Да никогда. Неужели ты лишишь себя единственного умного собеседника в доме?

Чжоу как-то пошла на фильм с участием Сета, впечатлилась и стала его фанаткой. Она буквально пытала Джемму, чтобы понять, почему из миллионов писаных красавиц и искренних поклонниц суперзвезды Сет выбрал именно ее? Околдовала она его, что ли?

— Много чести, — отрезала Джемма, — такому болвану. Еще его околдовывать! А вот за то, что я с него сняла три приворота и наговор, он мне безмерно благодарен.

— Ты хочешь сказать, что у вас там тоже?! — ахнула Чжоу.

— Голливуд — место интриг, — назидательно сообщила Джемма.

— Околдовывать магла?! Да куда смотрит ваше Министерство магии?

— В Голливуд оно давно уже не смотрит, — сказала Джемма. — Чтобы не ослепнуть.

— Какой кошмар…

— Это не кошмар, а Голливуд, милочка, — фыркает кинозвезда. — К нему надо привыкнуть. Доконает он меня когда-нибудь, помяните мое слово! Не жизнь там, а одна грызня бульдогов под ковром. Ни одной роли нормально не получишь, с продюсеров Империусы слоями снимаешь! Тамошние ведьмы — это чистое зло, Волдеморт с ними рядом не валялся. Но я им еще докажу, что английская магия почище американской…

— Зачем тебе бедняга Сет, если ты его не любишь? Отдай лучше мне! — сказала Чжоу.

— А что поделать? Профессора Снейпа со счетов, увы, можно списывать, а раз так, то и бедняга Сет сойдет. Бывают и поглупее.

— Ты страшная женщина, и я бы на месте Сета удирала от тебя со всех ног, — сказала Чжоу.

— Сет на меня молиться готов, потому что я избавила его от алкоголизма и тяги к героину. Теперь он просит заговорить его от курения, но это уже после свадьбы.

Чжоу схватилась за голову.

— А еще он шляется по всем окрестным бабам, — вредным голосом доложила Поганая Псина.

— Пусть шляется, пока может. Я его сразу предупредила, что после свадьбы наложу отсроченное проклятие, так что при любом случае измены он лишится кое-чего для себя очень важного.

Я пришла к выводу, что брак Джеммы будет, пожалуй, удачным и что к суровому быту Голливуда она вполне приспособилась.

Но отнимать у нее время моими проблемами? У нее своих невпроворот…