Мой домашний ягуар. Игра в танец (гет)

За свою жизнь я не один раз делала это — сопровождала питомца на ковёр к лорду Ралу. Исправленного, лишённого всяких предрассудков и даже крупицы мятежа. Тот, кого я подвожу к тронному залу сейчас, смотрит с вызовом. Принц Асгарда, бессмертный бог, он не мог бы выглядеть иначе.

— Готова? — спрашивает он меня, будто это мне, а не ему предстоит сейчас долгий сложный разговор.

— Просто иди вперёд, ладно?

Локи переводит взгляд на большие двойные двери, которые сейчас закрыты. По обе стороны от них по д’харианцу, а в конце коридора Далия и Триана, не сводят с нас глаз, и если вид у первой немного обеспокоенный, то вторая явно упивается ситуацией. Питомец с собственным мнением — это ново, и никто из нас не знает, что от этого ожидать.

— Пожелаешь мне удачи? — Локи подмигивает мне.

То, как несерьёзно от относится к ситуации, меня даже не раздражает, я от этого просто устала. Очевидно, моя реакция на его слова отражается на моём лице.

— Не нужно закатывать глаза, достаточно просто одного слова.

«Удачи», — хочет услышать он, но я выдаю другое.

— Шевелись.

Что бы ни произошло между нами прошлой ночью, это не повод услаждать его слух или как-либо иначе идти у него на поводу.

Локи наконец меняет тактику и показывает своё истинное лицо.

— Я понял, в чем твоя проблема, смертная, — говорит он надменно. — Ты ещё ограниченнее исповеданной.

Он делает взмах рукой, приказывая стражникам открыть двери, и входит в зал, не полюбопытствовав, следую ли я за ним.

Меня никогда не цепляет чужое мнение, однако сейчас я несколько я

зла, хоть и стараюсь отбросить эмоции. Снова он все сводит к тому, что моя верность лорду Ралу слепая. Когда же он поймет, что я верна не потому, что мне внушили это, а потому, что вижу истину — лорд Рал самый добрый и щедрый правитель, опытный стратег и просто великий человек. Но какое дело «их величеству» принцу-богу до простых смертных.

Захожу в тронную залу, стараясь, чтобы мой взгляд не казался враждебным, двери за мной закрываются.

В зале лишь лорд Рал, Констанция, Джиллер и генерал Эгримонт. Только самые близкие приверженцы. Раньше бы здесь оказалась и Денна, но эта идиотка провалила простейшую миссию, а теперь подалась в бега. Даркен Рал найдёт её, это лишь дело времени, и тогда она сотню раз пожалеет, что осталась жива. Я и сама с удовольствием бы наказала её в назидание другим, но лорд наверняка предпочтет сделать это собственноручно.

Магистр испытывающе смотрит на трикстера, пока тот идёт по проходу. Шаги Локи намеренно медленные, но все такие же кошачьи, как и прежде — плавные и мягкие.

От стука моих каблуков по помещению проносится эхо, в то время, как асгардиец ступает совершенно бесшумно. Он совсем другой, не похож ни на кого в этом зале. Не похож во всем, начиная от его вычурного камзола, нелепых рогов, и заканчивая самой его сущностью, явно отличающей его от обычного человека. Все в нём не так, и на контрасте лорда Рала это ощущается особенно сильно. Лорд Рал земной и близкий, а Локи… Проклятье, я не могу даже злиться на него как следует! Он бог до кончиков пальцев, совершенный, величественный, и моё тело все ещё помнит его ласки — он хорош во всем.

— Приветствую, мой друг, — говорит лорд, когда Локи наконец достигает трона.

— Здравствуй, мой недруг, — отзывается тот бесцветно.

Его слова возмутительны, и первый мой порыв — приструнить его эйджилом, но тут лорд Рал растягивает губы в многозначительной улыбке.

— Уверен, очень скоро мы уладим все недоразумения, и ты назовешь меня другом, как и я тебя.

Магистр, умный и справедливый, проявляет бесконечную выдержку, в то время, как Локи явно испытывает его терпение. Каждым жестом, каждым словом.

— Очень сомнительно, — он пожимает плечами. — Впрочем, я верю, что мы сможем договориться.

Локи отходит от трона, привлечённый настенной гравюрой, разворачивается к лорду Ралу спиной. Он выглядит спокойным и даже ленивым, и ему совершенно плевать на то, какое впечатление он производит. Магистр следит за ним молча, лишь постукивает ногтем по брови.

— Ты можешь идти, Кара.

Слова лорда Рала для меня неожиданны, я-то надеялась, что смогу присутствовать при разговоре.

— Я думала…

— Иди, — повторяет лорд. — Эгримонт, отправляйся с ней, до меня дошёл слух, что слуги недобросовестно выполняют свою работу. Я хочу, чтобы вы с Карой лично проверили это.

Я склоняю голову в поклоне, ощущая на себе неодобрительный взгляд Локи и полный превосходства взгляд сестры по эйджилу. Все же, Констанция является действующим учителем над трикстером, а не я. Поэтому я ухожу, а она остаётся.

— Пойдём, госпожа Кара, со слугами и правда беда, — Эгримонт сворачивает в сторону лестницы, а я в последний раз оглядываюсь на двойные двери.

— Удачи, — желаю я тихо. Обоим участникам переговоров.

На лестнице меня перехватывает Далия, она выглядит как минимум обиженной. Она хватает меня за запястье и заставляет посмотреть на себя.

— Вчера я плела тебе другую косу, — подмечает она, в её голосе явно слышится волнение.

— Другую, — соглашаюсь я и пытаюсь уйти, но она не отпускает.

— Ты была слишком уставшей, чтобы уделить время мне, но, как я слышала, трикстеру ты уделила достаточно времени.

Она не оскорбленная, скорее, уязвленная. Впрочем, её претензии не имеют смысла — морд-сит всегда поступают, как хотят, а не так, как от них ожидают.

— Не стоит слушать сплетни, — говорю я, вижу, как морщины на лбу Далии разглаживаются, и добавляю: — Даже если они правдивы.

И, вырвав руку, ухожу.

* * *

После того, как шаги Кары смолкли за дверью, Локи оторвал взгляд от гравюры, на которой два дракона сошлись в поединке, и развернулся к трону. Он продолжал все так же стоять в стороне, и Ралу пришлось устроиться вполоборота. Такого пренебрежения магистр никогда и никому не позволял, но убедил себя ещё немного потерпеть. Скоро надменность Локи должна была смениться на полную покорность.

Асгардиец некоторое время молча наблюдал за д’харианским правителем, а когда Рал открыл рот, чтобы что-то сказать, Локи опередил его.

— Теперь, когда нежелательные тебе свидетели устранены, предлагаю не ходить вокруг да около и перейти сразу к делу. Без прикрас и пустых обещаний.

Он сделал шаг в сторону трона, на что Констанция подобралась, готовая защищать лорда, если потребуется. Впрочем, с магией трикстера любой из них мог исчезнуть по одному щелчку пальцев, так что она не слишком верила, что сможет помочь в случае чего.

— У тебя моя вещь, — продолжил Локи. — И я готов обещать тебе лояльность, если ты вернёшь мне её.

На лице Рала не дрогнул ни один мускул. Он дал оппоненту выговориться, и лишь тогда заговорил сам.

— Ещё неделю назад я принял бы твою лояльность, друг мой, — сказал он едва слышно, что Локи даже пришлось напрягать слух. — Но трудные времена требуют более решительных мер. Твой предмет у меня, и я готов расстаться с ним, если взамен ты принесешь мне голову Искателя на блюде.

Локи усмехнулся. Он ожидал, что Рал предложит нечто подобное. И он также знал, что тот не станет говорить о шкатулках. Их власти было недостаточно для Локи, но мог ли Даркен Рал знать это?

Убить Ричарда Сайфера — это было несложно, трикстер давно мог сделать это, если бы захотел. Он также мог бы убить всех в этом зале, они даже понять бы ничего не успели. Впрочем, это ему было совершенно не нужно. Но если смерть Искателя вернёт желанный предмет, почему бы не сделать этого?

Хотя, если на чистоту, Локи не верил слову Рала, что, однако, не мешало обозначить цену.

— Раз уж тебе хочется, чтобы всю грязную работу я сделал за тебя, ты должен раскошелиться, — сказал он, снова отходя от трона, на этот раз в сторону окна.

Джиллер шарахнулся в сторону, когда трикстер прошёл мимо него, и чуть не упал, запутавшись в полах своего одеяния.

Локи подставил лицо утреннему солнцу, блаженно прикрыв глаза. Ему было легко и спокойно, так как ситуация находилась в его руках, что бы этот «лорд» себе не навоображал.

Рал нахмурился, осознав, что условия, которые и без того выполнять он не собирался, сейчас обрастут ещё какими-то деталями. Он снова поерзал на троне, на этот раз выгибая шею вправо.

— Я весь внимание.

Локи хмыкнул. Естественно, Рал выслушает его и, вероятно, согласится. Бросаться словами ведь не трудно. Но вот исполнять обещание такие люди, как Даркен Рал, не торопятся никогда. Впрочем, понаблюдать за реакцией лорда все же было занятно.

Локи ухмыльнулся, встречаясь взглядом с магистром и выдал одно лишь слово: — Кара.

Это имя вызвало удивление у всех собравшихся, и, кажется, послышался скрип зубов Констанции.

— Я хочу её себе.

Даркен Рал ждал чего угодно. Желания получить золото, земли, место при дворе, но чтобы женщина… Да, Кара была хороша, но не настолько, чтобы вписывать её в условия. По крайней мере, Рал бы никогда не стал этого делать.

Он постучал соединёнными ладонями по носу, создавая видимость, что решение принять ему трудно. Это было не так. Он не собирался выполнять требования этого самоуверенного божка, но даже если бы и стал — Кара ничего для него не значила. Не было на свете незаменимых, Даркен Рал это уяснил ещё много лет назад, когда, убив отца, взошёл на трон Д’Хары. Тогда полетели головы всех генералов и советников. Найти им замену труда не составило. А уж за голову Искателя он готов был хоть самолично перебить половину своих морд-сит. Вот только вещица, которую жаждал вернуть Локи, вынуждала его прибегать к обману. Видит Создатель, Рал хотел бы поступить честно, но выхода у него не было.

— Покончи с Искателем, и Кара твоя, — елейно протянул он.

— А моя вещь? — спросил Локи. Предмет власти был для него важнее всего прочего.

— Её ты тоже получишь, — пообещал Даркен Рал, вытягивая вперёд ноги, обутые в дорогие сандалии. — После того, как Д’Харе ничто не будет угрожать.

У Локи на этот счет имелось собственное мнение.

— Сейчас. Ты отдашь мне мою вещь прежде, чем я отправлюсь по твоему поручению, иначе сделка не состоится.

Даркен Рал кивнул. Было бы глупо ожидать, что трикстер не потребует подстраховки. Но если тот получит свой предмет — огонь и смерть — вот, что принесёт на земли Д’Хары чужак.

— Завтра вечером мы встретимся с тобой в этом зале, — Рал поднялся с трона и подошел к «союзнику». — И я дам тебе все, что ты хочешь.

Его глаза прожигали Локи, как два угля, давили превосходством, властью. Однако асгардиец отвечал не менее уверенным и сильным взглядом. Даркен Рал понимал — с богом обмана ему не тягаться. Но в рукаве был козырь, хоть этот козырь пока сам не знал об этом.

* * *

Раньше, когда Народный Дворец был моим постоянным домом, я не раз занималась проблемными работниками. Пролитый суп, плохо вытертый пол, нерасторопность, грубость — мой эйджил лечил это без проблем. Однако сейчас я не ощущаю желания кого-то пороть, на кого-то орать. Всё, чем заняты мои мысли — тронный зал, где ведёт торг мой питомец. Мой, что бы Констанция ни говорила. Это я три недели везла его по непроходимым лесам. Я сражалась с ним бок о бок против тех, кто был глуп, чтобы понять тщетность своей затеи. Я искала его среди скал и по тавернам. Гоняться за ним по Народному Дворцу и в половину не так трудно. Но вот я отстранена, а Констанция «на коне». Любить сестер по эйджилу, защищать их… Да, я должна, но не хочу. Констанция была для Денны кем-то вроде Далии для меня. Неразлучные сёстры, друг друга защитят и поддержат. Денна оказалась предательницей, можно ли от её подруги ожидать иного? Во мне говорит не обида, а осторожность. В руках Констанции сейчас защита лорда Рала, и я не уверена, что она хорошо справится с этим.

— Госпожа Кара, без лорда Рала здесь творился произвол, — жалуется мне Эгримонт, спускаясь все ниже в рабочие помещения. — Морд-сит не успевали за всем уследить, слуги работали спустя рукава, вели пересуды, тво…

— Хватит, — обрываю я его. — Я поняла.

У сестер по эйджилу всегда есть много дел и при лорде Рале, а уж в его отсутствие — тем более. То, что кухонные остолопы до сих пор не наказаны как следует — меня не удивляет.

— Ты можешь идти, генерал, — дозволяю я. — Давай признаем, что свою роль няньки ты уже выполнил, и вернем тебя к твоим прямым обязанностям.

Старик клипает глазами, прикидывая, не шучу ли я, затем кланяется и уходит.

Нижние этажи я знаю как свои пять пальцев, как и весь Народный Дворец, впрочем. Здесь мне знаком каждый закоулок, каждого работника я знаю не просто в лицо — я обучала большую часть лично.

Знакомые повороты действуют на меня успокаивающе — я дома, я ощущаю это, замечаю это в каждой соринке, в каждой щербинке на стене. Мне знаком звук моих шагов, разносящийся эхом по этим коридорам, скрип половиц в том месте, где каменная кладка сменяется досками. Все запахи и звуки этих мест — мои.

— Госпожа Кара, — первые встреченные мною слуги — мои питомцы — приветствуют меня поклоном. — Вам чего-нибудь подать?

— Покажи мне слуг Денны, — бросаю я ближайшему из них.

Если госпожа гнилая, то и ее зверушки едва ли отличаются покорностью. Если кто и начал здесь отлынивать, то именно питомцы Денны.

Слуга проводит меня к каморке, и еще издалека я вижу, как человек — не Денны — Констанции — просыпает муку на пол.

— Возвращайся к работе. — Я отсылаю своего человека, потому что мне он больше не нужен — свою цель на сегодня я нашла. Взять одного и хорошо выпороть на глазах у других — это действует порой лучше, чем порка многих.

— Ты! — я зову криворукого работника, и он, застигнутый врасплох, начинает дрожать как осиновый лист уже от одного моего взгляда на него. Не удивительно, все храбрецы служат в армии.

Слуга молчит. Я не его госпожа, и права говорить со мной у него нет. Но он ответит мне, если я того захочу. Я хочу.

— Как долго ты работаешь здесь? — спрашиваю я, окидывая взглядом помещение — на нас смотрят многие, хорошо.

— Семь лет, госпожа Кара.

Семь лет. Теперь понятно, почему он такой нерасторопный — Констанция была еще слишком молода, чтобы хорошо воспитать его. Наказывать его за ошибки госпожи мне совсем не хочется. Пожалуй, ограничусь десятком плетей во внутреннем дворе — самая милостивая кара в подобном случае.

— Идем.

Я уже собираюсь покинуть это место, как Констанция, метая искры во все стороны, врывается на кухню и хватает своего питомца за грудки. Того самого, которого я собиралась научить послушанию.

— Позорить меня вздумал перед лордом Ралом?! — орет она ему в лицо. — Ты сейчас же поднимешься со мной для повторного обучения!

Она зла, и это, пожалуй, единственная причина, почему ее работник должен будет на протяжении долгих месяцев подвергаться поцелуям эйджила. Даже я, которая собиралась его наказать, вижу, что это неправильно.

— Эй, полегче, — я хватаю ее за руку и встряхиваю. — Отойдем?

Она злобно зыркает на меня, но кивает.

Мы проходим в чулан, где стройными рядами на полке лежат овощи и фрукты. Я подхватываю яблоко и вытираю об рукав.

— Может расскажешь, что случилось?

Констанция оглядывается на дверь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Не слышат, никто и близко к каморке не посмеет подойти.

— Случился твой разлюбезный трикстер, — выплевывает она с ненавистью. — Возомнил себя королем над всеми нами. Свои условия гнет. Сказал, мол, если лорд Рал хочет с ним сотрудничать, пусть даст ему морд-сит.

Морд-сит? Локи так привык к присутствию женщины в красном, что теперь ищет для себя компанию? Или же…

— Он хочет меня, — рычит Констанция. — Вот уж не знаю, зачем я ему нужна. Говорит, что хочет обладать мной. Ублажать его я еще согласна, но если он захочет пытать меня, отыгрываться за те три недели, что я была его госпожой? Кто знает, что на уме у этого ненормального?!

Это что-то новенькое. Никогда прежде Локи не проявлял необоснованной жестокости, никогда особо не интересовался и плотскими утехами. Возможно ли, что Констанция лжет? Я не могу поверить ее словам, потому что сестра по эйджилу уже не раз ради своей выгоды вводила меня в заблуждение. Но я знаю, кому можно верить — лорду Ралу. Его слова расставят все на свои места.

— Успокойся и оставь работника в покое, — говорю я, всовывая ей в руки яблоко. — Послушай, я со всем разберусь, тогда и поговорим.

Она кивает. Возможно она хорошая актриса, а может быть ей действительно страшно. По крайней мере, она дрожит крупной дрожью, а глаза ее наполнены уже не злостью, а влагой. Констанция боится? Это все больше кажется мне враньем. Но я выясню правду очень скоро.

Я вывожу сестру по эйджилу на верхние этажи, где велю ей заняться привычными делами, сама же отправляюсь искать лорда Рала.

Он в саду, срезает белые бутоны с куста и складывает их в корзину. На его лице такое умиротворение, что мне даже не хочется беспокоить его, но он замечает меня прежде, чем я принимаю решение уйти.

— Милая, подойди, — он приглашает меня занять место рядом с собой, и я исполняю его просьбу.

Губы лорда тотчас завладевают моим ртом, наполняя его вкусом жизни и правды. Мой мир настолько идеален, что даже не верится. Еще у меня появилась возможность избавиться от назойливой Констанции, и я начинаю сомневаться, стоит ли вообще о чем-то спрашивать господина.

— Возьми розу, — говорит лорд Рал, отстраняясь. Он протягивает мне белый бутон и жестом предлагает понюхать его.

Мне никогда не было дела до красоты и запаха цветов, но я приближаю розу к лицу, ощущая крепкий аромат. В носу тотчас начинает щекотать, дурацкая особенность моего тела. Я спешу убрать цветок подальше.

— Как жаль, что больше они не зацветут, — с грустью говорит лорд, обнимая меня за плечи. Его губы у моего уха, а голос его тихий, осторожный.

— О чем ты? — я пытаюсь оглянуться, но руки не отпускают меня.

— Я пригрел змею на груди, — шепчет лорд Рал с горечью. — Сам же послал за своей погибелью. Тот, кого ты привезла, оказался опаснее, чем я думал. Он, а не Искатель, уничтожит эти земли, моя милая. Мне жаль, но я не в силах защитить всех вас.

Он говорит страшные слова, и по моему телу пробегают мурашки. Ничто и никогда не пугало моего господина, даже Искатель.

— Я слышала лишь, что трикстеру нужна Констанция, — говорю я с сомнением.

— Да, — слова слетают с губ тихим шелестом. — Он счел ее самой красивой и сильной. Она нужна ему в новом мире, чтобы ломать для него, чтобы дарить наслаждение. Он сказал, что предлагал тебе это, но ты отказалась.

Предлагал. Он действительно предлагал мне присоединиться к нему в новом мире. Но ведь он говорил, что Срединные Земли — для него слишком мелко…

— Тот предмет, что нужен ему — мощный камень, подчиняющий разум сильнее, чем магия Одена. Подчиняющий на уровне сознания, на уровне мысли. Никаких приказов — просто мысль — и мир у твоих ног. Это очень страшная сила, милая, и я пытался сдержать ее, — лорд Рал вздыхает, — но я знаю, что моей магии не хватит, чтобы противостоять его хану. Я вынужден буду отдать ему этот мощный страшный предмет и преклонить колени. Мы все преклоним колени, весь мир.

Мир… Мир больше Срединных Земель, больше Д’Хары, Вестландии и всего, что есть на наших картах. Больше моря и неба. Мир. Локи с первой минуты хотел этого — подмять все под себя. Он пытался отобрать для себя власть в Асгарде, а теперь перебрался сюда. Обманул, в очередной раз обманул. И предал. То, что я ничего для него не значу, я знала с самого начала. Все его поцелуи и объятья — умелая игра, чтобы приблизиться к цели. А теперь, видя, что его игру в полной мере я не принимаю, он забирает себе Констанцию.

Ненависть загорается во мне подобно пожару. Я не позволю этому божку отбирать привычную мне жизнь, мой мир, не позволю ставить моего лорда на колени.

— Позволь мне помочь тебе, мой лорд, — прошу я. — Дай мне остановить его.

Пальцы магистра сильнее сжимаются на моих плечах.

— Как? — только и спрашивает он. Он не верит, что это вообще возможно.

Но я могу.

— Дай мне Рада-Хань, и я надену на его на шею трикстера. Он не сможет ничего тебе сделать уже завтрашним утром.

— Ты уверена? — голос лорда Рала обеспокоенный. — Это очень непростая задача, и если он что-то поймет, то тебя не спасут ни добрые духи, ни Создатель.

Я понимаю это. Я уже знаю, что Локи на пути к цели не остановит ничто. Но я готова принять цену, потому что иначе я утрачу вообще все. Нет, я не буду бояться.

— Уверена, — говорю я, комкая белый бутон в ладони. Лепестки осыпаются к моим ногам. Но цветка мне не жаль, потому что я дам ему шанс еще раз зацвести.