Мыс альбатросов (гет)

Пол и потолок порозовели от утреннего света, лившегося из искусственного окна.

Сирена чувствовала себя ребёнком, маленькой девочкой, пойманной за руку злым колдуном в Лютном переулке — только на этот раз никто не явится её спасать.

Яксли сидел напротив в дорогой тёмно-синей мантии, отливающей золотыми пуговицами. Пепельница была полна окурков сигар, от которых поднимался фиолетовый дым. Он мерцал в глубине чёрных звериных глаз начальника отдела магического правопорядка.

Яксли шевельнул волшебной палочкой, заставив бокал медовухи спланировать через стол и замереть перед носом Сирены.

— Угощайтесь, миссис Забини. Вы потрясающе выглядите. Брючный костюм — весьма смело для волшебницы. Так чем обязан вашему визиту?

Она так крепко сжала бокал, что сама удивилась, как стекло не лопнуло.

Чем обязан? Хороший вопрос, на который Корбан Яксли прекрасно знал ответ.

— Вы арестовали моего дядю, — спокойно произнесла Сирена.

— Вашего дядю?

— Флориана Фортескью. На него напали средь бела дня прямо в его кафе в Косом переулке. Захватчики аппарировали с ним в неизвестном направлении.

— Прискорбно слышать, что подобное происходит на улицах Лондона, но с чего вы взяли, что он у нас?

Сирена не смутилась.

— Это были люди с нашивками Министерства магии. Они называют себя охотниками за головами!

— Уж не думаете ли вы, что мои подчинённые участвуют в беспорядках, громят витрины магазинов и похищают мороженщиков? — Яксли взял недокуренную сигару и поднёс к губам. — Если только ваш дядя не злоумышляет против действующей власти.

— Злоумышляет? — пришёл её черёд переспрашивать. — Как? У него даже нет волшебной палочки!

Страх перед сплетнями остался в прошлом. Те дни, когда Сирена со стыдом подтверждала, что вернувшийся на родину родственник не способен наколдовать простейшее «Акцио», давно прошли. После смерти первого мужа она нуждалась не в колдовских формулах и пассах волшебной палочкой, а в любви и утешении. Сирена пришла к Флориану на следующий день после похорон, села за столик кафе и разрыдалась горькими слезами. Именно дядя-сквиб, подошедший к ней с большим ситцевым платком, стал ей опорой на долгие годы вперёд. Стал её семьёй.

С тех пор юной вдове было плевать на мнение волшебников — таких, как Яксли, сидящий перед ней в дорогом наряде в дорогом кресле с дорогой сигарой в холёных пальцах.

— Или вы теперь и сквибов бросаете в камеры? — поинтересовалась Сирена. — Я ручаюсь за него! Он носит фамилию моих предков, чистокровных волшебников…

— Не будем меряться родословными. Министерство магии с пониманием относится к сквибам, ведь они больше всех пострадали от рук грязнокровок.

— Каким образом? — спросила она, от удивления забыв держаться сухо и неприступно.

— Маггловские выродки похитили у них магию.

Сирена с шумом втянула воздух. Большей глупости ей давно не доводилось слышать. Она подняла глаза на Корбана Яксли. Его грубая физиономия оставалась бесстрастной, однако внезапно он рассмеялся, дохнув дымом.

— Так он у вас? — холодно осведомилась Сирена.

Казалось, дым прилип к её губам — горький, зловонный, он сиреневой дымкой висел в кабинете и пропитывал здесь каждый дюйм.

— Нет, но я знаю, где вы его найдёте, а ещё я знаю, почему он там оказался. Флориан Фортескью служил информатором в запрещённой ныне организации под названием «Орден Феникса». Вы не кажетесь удивлённой, мадам. Вы никогда не замечали за ним ничего необычного? Вы знали о его странных друзьях? А ваш сын?

Сирена конвульсивно стиснула палочку в руке. Она не позволит себя арестовать и причинить вред Блейзу! Мерлин свидетель, парочка заклятий уже вертелась у неё на языке. Ударить бы Яксли Фурункулусом или, на худой конец, трансфигурировать его в рыбную косточку!

Бороться до конца!

Она уже не та глупышка, что сидела за столом Большого зала, вжав голову в плечи, когда пресса пронюхала, что владелец кафе-мороженого, открывшегося в Косом переулке, состоит в родстве с чистокровными Фортескью и что он — сквиб. Ведь считалось, что нет ничего унизительнее.

...Цисси Блэк отложила «Ежедневный пророк» и насупилась. Регулус глядел из-за стола Слизерина сочувственно и печально, будто в жилах Сирены тоже не было ни капли волшебства.

Ей было стыдно, некуда девать глаза. Друзья-равенкловцы делали вид, что ничего не случилось, и только Сириус Блэк хлопнулся рядом на скамью и произнёс:

— Поздравляю, Си! Иметь дядю — здорово! Ты познакомишь меня с ним? Я слышал, он открыл кафе в Косом переулке. Мы с парнями угостились бы парочкой сливочных шариков. Вообще-то нам надо сделать вылазку туда всем факультетом.

Ей хватило смелости выдавить:

— Спасибо.

В тот день она не подозревала, что найдёт семью в лице своего дяди. К тому моменту в её жизни ещё не появился главный человек — любимый сын.

Ради них Сирена пришла сюда — в кабинет нового заместителя министра.

— Ни я, ни Блейз не имеем отношения к делам Ордена, — произнесла она. — Убеждена, Флориан — тоже.

— Мне бы вашу уверенность, — с усмешкой сказал Яксли. — Ваш второй муж, как я слышал, был полукровкой?

— Хоть магглокровкой. Вас это не касается.

— Вы не очень-то заинтересованы в освобождении дяди. Зачем вы меня разочаровываете? Вы же умная женщина. Окончили Равенкло, так?

— Поэтому загадками и ребусами сыта по горло. Чего вы хотите?! — огрызнулась Сирена.

— Мы хотим, чтобы вы доказали преданность нашему делу и лояльность действующей власти.

«Наконец-то мы подобрались к сути».

— Чем я могу помочь моим добрым друзьям из Министерства магии? — подчёркнуто светским тоном осведомилась Забини.

— У вас масса возможностей, мадам, — Яксли выдвинул ящик стола и вынул стопку бумаг. На верхней Сирена узнала свою подпись. Это был контракт на поставку Летучего пороха.

— Ваш покойный супруг оставил вам дело.

— У меня семь покойных супругов. Конкретнее.

— После смерти мистера Уилдсмита вы стали единственным в Британии производителем и поставщиком Летучего пороха. Договор, который вы подписали с представителем Руфуса Скримджера, совершенно не устраивает нынешнего министра магии.

Сирену передёрнуло.

— Какие же условия его устроят?

Не сводя с неё глаз, Яксли сделал вид, что задумался. Много времени ему не понадобилось. Он дотронулся палочкой до пергамента и приказал:

— Инсендио.

Договор вспыхнул. Пока он горел, из того же ящика выпорхнул исписанный убористым почерком бланк и лёг перед Забини.

Она пробежалась глазами по строчкам. Содержание ошеломляло. В первое мгновение Сирена не почувствовала ничего, кроме ярости.

— Вы настаиваете на том, чтобы я отдавала семьдесят процентов прибыли с продаж Летучего пороха и на добровольной основе выделяла его на нужды Министерства?

— Я хочу поскорее расправиться с делами и уйти домой. Мой график зависит от вас.

Теперь правда глядела ей в лицо.

Она не уйдёт отсюда, не заверив эту бумагу.

— Мне подписаться кровью?

— Перо зачаровано, мадам, — сказал Яксли.

Перо настойчиво скребло столешницу рядом с рукой. Сирена обхватила его пальцами до хруста. Стержень обжёг её, будто стебель огненной лилии.

— Воистину, Равенкло — факультет амбициозных и сообразительных, — Яксли взмахнул палочкой, и пергамент с изящным росчерком Сирены в нижнем углу скользнул в нарядную папку. — Посмотрите на меня!

Оцепеневшая, безжизненная, как манекен из шляпной лавки, Забини послушно повернула голову к мужчине. Её размытое отражение мелькнуло в приютившемся на бюро кофейнике — отражение побеждённой ведьмы. Жалкой подпевалы нового режима.

— Вы и дальше будете сотрудничать с нами, делать то, что от вас понадобится. А пока не вижу ничего предосудительного в том, чтобы вы повидались с родственником.

— Флориан Фортескью в Азкабане?

— Причастные к делам Ордена Феникса содержатся отдельно от прочих преступников. Они гораздо опаснее и умнее. Вас будут ждать в Малфой-мэноре. Люциус дивно обустроил подвалы в поместье. Предполагаю, вскоре вы сможете забрать оттуда дядю, но не сегодня, мадам. И не в ближайшую неделю. Мы рассмотрим интересующее вас дело в ускоренном порядке и решим, насколько мистер Фортескью замешан в террористической деятельности. Отправляйтесь-ка домой и собирайте сына в школу. Остальное подождёт.

— Нет. Я хочу отправиться в Малфой-мэнор сейчас.

— Дело ваше, — Яксли с явной неохотой нацарапал служебную записку. Бумажная птичка взмыла над его столом и выскользнула через замочную скважину за дверь.

Сирена не имела возможности покинуть его кабинет так же быстро.

* * *

Нарцисса обняла её дрожащими руками. По выражению лица подруги Сирена легко определила, что та в курсе цели её визита.

Знала и молчала.

— Отведи меня к заключённым.

— Если бы я только могла, Си… Мне так страшно.

В порядке исключения она расщедрилась на правду.

Забини подняла руку в останавливающем жесте.

— Не хочу слушать оправдания. Не сейчас.

Нарцисса кивнула и повела её к дальней двери, потом по мрачному тайному коридору мэнора. На скудно освещённой лестнице женщины столкнулись нос к носу с Фенриром.

Оборотень шумно втянул воздух через осклабленную пасть.

— Вкусно пахнете, мадам Забини.

Сирена пропустила сальный комплимент мимо ушей. Ей не верилось, что Нарцисса терпит в доме эту шваль. Похоже, она больше не хозяйка мэнора. Только сумасшедшие могли привечать у себя неуправляемого оборотня.

— Мы идём вниз, — сказала Нарцисса, выставив перед собой палочку, озарившую бурые пятна на одежде Фенрира. — Моей подруге позволено навестить пленника.

— Знаю, — прорычал оборотень. — Яксли сообщил. Я сам провожу куда надо. Нечего вам идти вместе, а то свалитесь в обморок и вляпаетесь в чью-нибудь блевотину. Мне потом что — двоих тащить наверх?

— Да как ты смеешь указывать мне в моём собственном доме?!

— Не стоит. Дальше я сама, Цисси, — сказала Забини.

Она зажгла на палочке Люмос и двинулась за Грейбеком. Боязнь подземелий охватила её вновь, но Сирена постаралась сконцентрироваться на крутых, утопающих во тьме ступенях.

Внизу находилась металлическая дверь. Фенрир отпер её и пропустил Сирену в подземный коридор, местами покрытый плесенью. Холод сотни зим впитался в стылые стены. Единственными источниками света были две тусклые лампы, висевшие напротив ближайших к выходу камер.

— Идите направо. Я подожду вас за дверью, — сказал Грейбек, нахально оглядев фигуру Сирены. — Если через двадцать минут не постучите — пойду искать, но сначала давайте сюда палочку.

— Прикажете мне бродить тут в полутьме?

Оборотень сплюнул и снял со стены заросший паутиной факел, которым, похоже, давно никто не пользовался.

Пока он зажигал его, Сирена боролась с желанием огреть Фенрира чем-нибудь по косматому хребту. Благо рядом стояло ведро, до краёв заполненное водой.

— Если погаснет, поползёте к двери сами.

— Спасибо за заботу.

Она зашагала вдоль стены, ведя по неровному камню рукой, заглядывала за прутья решёток, ожидая, что из темноты появится кто-нибудь ещё — куда опаснее Фенрира.

— Дядя?

Впереди что-то зашуршало, и Забини бросилась на звук.

Флориан Фортескью прильнул к решётке и протянул племяннице руку. Сирена кинулась к нему и прижала его ладонь к щеке.

— Ну будет, будет. Не надо плакать.

— Они хорошо обращаются с тобой?

Дядя кивнул.

— У меня даже свечи есть, — он указал туда, где из-за тряпья пробивался тусклый свет. — Домовой эльф исправно приносит еду и газету.

Сирена сжала прутья побелевшими пальцами.

— Чего они хотят?

— Им нужен не я, девочка, а Поттер. Они думают, что он прячется в одной из штаб-квартир Ордена Феникса.

— А на самом деле?

— А на самом деле, — долетело из другого конца коридора, — это не ваше дело.

— Полегче, старина, это моя племянница, — откликнулся Фортескью.

— Что не мешает ей вынюхивать сведения для «Сам-Знаешь-Кого».

— Вы всё-таки живы, Грюм, — констатировала Сирена, — и, кажется, сносно переносите тяготы заключения. Вам не впервой сидеть в замкнутом пространстве.

— На сей раз у меня даже есть собеседник, — едко парировал Грозный Глаз.

— Вас только двое? — прошептала Сирена, обратившись к дяде.

— За стенами точно есть кто-то ещё. Сюда доносятся крики о помощи.

— Клянусь, ты здесь не задержишься! Я добьюсь от Яксли твоего освобождения.

Грюм закаркал — иначе его смех назвать было нельзя.

Сирена подошла к его камере. Условия, в которых находился бывший аврор, оставляли желать лучшего. Тут не было света, лишь лишайник — порождение сырости, чуть мерцал в углах камеры. Одежда на Грюме совсем износилась. Деревянная нога куда-то запропастилась, но зачарованный глаз по-прежнему бешено крутился в глазнице. И запах... Сможет ли она когда-нибудь забыть этот запах немытого тела, пота и крови?

— Богач-итальяшка, дипломат, модель, торгаш из Лютного, и вот теперь убийца из шайки Тёмного Лорда. Это ведь Яксли дал вам разрешение? Вы катитесь по наклонной, миссис Забини.

Сирена горько рассмеялась, удивляясь, что после пережитого за вечер ещё помнит, как это делается. Смутный проблеск сочувствия к калеке испарился.

— Не ревнуйте, — беззлобно сказала она. — Вы неважно выглядите. Хотите пить или умыться? Я принесу воды.

Грюм насупился и сложил руки на груди.

— Не стоит. Ведро слишком тяжёлое. Надорвётесь с непривычки.

Сирена поправила выбившиеся из причёски локоны.

— Мой четвёртый муж — тот, что торгаш из Лютного — весил целую тонну. Мне приходилось перекатывать его на бок каждую ночь.

— Всё-таки вы его отравили? — прищурив здоровый глаз, спросил Грюм. — Признайтесь.

— Он вдохнул волдырный порошок и не смог позвать на помощь. Что немудрено, если его внутренности превратились в пупырчатый студень. Не моя вина, что он совал свой нос во все флаконы и коробочки, что ему присылали.

— Если он был так противен, могли бы уйти от него.

— Это допрос? Я вам так скажу: ни одна женщина Фортескью не опозорила и не опозорит себя разводом!

— Поэтому опозорили убийством.

— Подозрением, мистер Грюм, только подозрением, — она вставила факел в пустое гнездо и принесла ведро, но при ней старик не шелохнулся.

— Что мне сказать Блейзу? — прошептала Сирена, прощаясь с дядей. — Он думает, что тебя схватили по ошибке.

— Расскажи ему правду, Си. Может, это откроет ему глаза на «Сама-Знаешь-Кого».

Где-то скрипнула дверь, и в коридоре послышалась грузная поступь.

— Эй, дамочка! — гаркнул Грейбек. — Где вы там? Пора на выход!

Как она выбралась из владений Малфоев, Сирена почти не помнила. Мысли были заняты дядей. Вонь подземелья, казалось, впиталась в кожу. Забини взглянула на ладони — чёрные, словно она вручную перебирала сажу, даже дождь, поджидавший её за границами мэнора, не смыл эту грязь.

Очутившись в своей прихожей, она увидела слугу в проёме открытой двери. Он держал поднос с согревающим зельем и свежим номером журнала «Magic Life». На его глянцевой обложке лучезарно улыбалась семья волшебников за обеденным столом — эталон чистокровной фамилии. Рот отца семейства приоткрылся, и на обложке появилось облачко со словами: «Теперь мы живём в безопасности».