Проклятие Белого зала (гет)

Где-то на севере Нидерландов в одном из мрачных на вид домов было неспокойно. Старушка в длинной мантии всю ночь наблюдала за картой не первой свежести. Вдруг три черные кошки вскочили на стол и громко замяукали. Окна резко оказались распахнуты из-за сильного ветра. На карте появилась кровь. Она медленно двигалась, словно прокладывая маршрут.

Ведьма задула свечи и взглянула на дверь.

Она готова к гостям.

* * *

Сибилла Ванденберг проснулась ранним утром. Девушка внимательно осмотрела спальню, и поняла, что Джинни здесь нет. Фред по-прежнему держал ее за руку: парень уснул на ее кровати и казалось, что разбудить его ничто не в силах. Сибилла не отпускала его руки, лишь задумчиво разглядывала его лицо.

Всего за одну ночь все ее мысли перевернулись. Совсем недавно ей казалось, что она должна спасти его, потому что это он. Теперь, когда она своими глазами увидела, что может делать война, ведьма осознала, что причина совсем не в ее юношеской влюбленности. Дело не в его огненных волосах, улыбке, которая не исчезала даже во сне, не в дрожи, которая пробирает ее тело от одного прикосновения.

Она смотрела на него, а голова ее разрывалась от такого свежего воспоминания душераздирающего горя. Сибилла Ванденберг никогда бы не подумала, что повзрослеет всего за одну ночь. Теперь, когда она держала за руку его, такого расслабленного и спящего, она поняла: дело не в юношеской влюбленности. Дело в человеческой жизни. Вот что по-настоящему имеет значение.

Перед глазами все еще был образ отца. Он гордился ею. Это было последнее, что он сказал. Она больше не сможет услышать его голос, и от этого в грудной клетке что-то сжималось так, что было трудно дышать.

Она тяжело вздохнула и опустила голову на спящего парня. Его сердце: оно еще билось, а значит — пока что не все потеряно. В этот раз она не позволит себе ошибиться.

Человеческая жизнь. Какова ее цена?

Ведьма снова уснула, так и не заметив, что ее рука опять начала кровоточить. Она должна собраться и вспомнить, с чего все началось. Тело напоминало болью.

* * *

Сара во время собрания Ордена Феникса молчала. Пожилая ведьма лишь кивала, когда с чем-то была согласна, и никак не реагировала на то, что считала полным бредом. Хотя если она будет откровенна с собой, то признает, что практически никого не слушала. Прошлой ночью погиб ее сын, а все уже как ни в чем не бывало обсуждают политическую ситуацию. И ее это раздражало.

Никто не обращал внимания на состояние Сары, потому как все ее понимали. Вернее, им так думалось. На самом же деле понимала ее только Молли Уизли, которая то и дело брала ее за руку, когда замечала, что терпения у ведьмы становится все меньше. У Молли было семеро детей и одна только мыль о потере одного из них заставляла ее почувствовать такую боль, что живой человек не выдержит. А Сара Ванденберг старалась это сделать.

— Если Сибилла соизволит поговорить со мной, — вдруг заговорила с миссис Уизли Сара, — то передайте ей, что я собираюсь ехать на кладбище. Если она желает, то могла бы и присоединиться ко мне сейчас.

В голосе женщины была заметна обида. Она ни в чем никого не обвиняла, но ее внучке отчего-то было стыдно взглянуть ей в глаза. В итоге девушка избегала бабушку, которая нуждалась именно в ее поддержке, а не в пряниках и чае с ромашкой от миссис Уизли.

Пока внучка спала, она успела пройти к ней в комнату. Девушка уже была одна, без утешающего ее друга. На лице можно было заметить дорожки высохших слез. Сара неторопливо взяла книгу о белых ведьмах из сумки внучки. Она и не сомневалась, что такие книги Сиби, как в детстве называла ее бабушка, любит носить с собой.

Страница сто пятьдесят восьмая. Сара усмехнулась: эта девочка действительно поверила, что там не было ничего важного. Волшебная палочка коснулась книги, текст на той самой странице изменился уже навсегда.

* * *

— Эй, Ванденберг, — она еще не открыла глаза, но прекрасно понимала, кто старается ее разбудить.

Фред уже успел проснуться, надеть домашнюю футболку и даже принести ведьме чашку чая с травами. Рядом на небольшом столике уже стояла небольшая тарелка с кусочком пирога. Когда девушка увидела выпечку, то в ее голове тут же возник образ миссис Уизли.

— Я долго спала? — спросила она, даже не желая получить ответ.

— Достаточно, — кивнул парень, — уже полдень, — после этого он немного замялся, — твоя бабушка собирается ехать на кладбище, чтобы готовиться к...

— Похоронам, да. Это обычное слово, Фред, — но от этого слова ее словно окатило водой.

Вот теперь, когда она услышала эту фразу, она действительно проснулась. Вот только ехать никуда не хотелось. Ей было сложно представить то, как она посмотрит в глаза бабушке, или же будет стоять над могилой отца. Столько чувств перемешалось в ее голове: скорбь, печаль и стыд. Последнее, казалось, давило еще сильнее.

— Я могу сказать, что тебе нездоровится, — он все еще стоял здесь и внимательно смотрел на то, как девушка меняется в лице, — если ты не хочешь сразу же погружаться во все это... Я мог бы поговорить с твоей бабушкой. Сейчас члены Ордена будут расходиться.

— Стой, — она вмиг оживилась, — было собрание? Погоди, — она тут же взмахнула палочкой, чтобы не терять времени на поиски своей сумки, — вот, — ведьма мигом вручила свою вещь Фреду, — я попрошу тебя сделать кое-что еще. Передай это Снейпу. Он поймет.

— Ладно, — кивнул и не стал задавать лишних вопросов.

Такое спокойное поведение было не очень похоже на Фреда Уизли. У Сибиллы было два варианта: либо она пока не слишком хорошо его знает, либо он испытывал жалость.

Взгляд ее устремился на тарелку с яблочным пирогом. И в ее голове уже появилось четкое понимание ситуации: хоть сегодня и планировалось, что все временно покинут поместье Блэков, но в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс она больше не вернется.

* * *

Спустя неделю

В Норе все постепенно возвращалось на круги своя. За семейный стол Уизли вернулся Перси. Молли была так рада видеть своего сына, что даже не выслушала его извинений, тут же бросившись обнимать его. Все отреагировали на возвращение молодого человека по-разному: Джинни предпочитала делать вид, словно ничего и не было; Рональд и Джордж протянули ему руку в знак примирения. Что до Фреда, то он оставался единственным в семье, кто до сих пор не сказал Перси ни слова. Как бы Артур не старался помирить сыновей — тщетно: как только Перси старался заговорить с братом, старший близнец тут же покидал комнату. Даже если это его собственная спальня.

Однако все возвращалось на круги своя. В самом деле. Это утро для Молли Уизли было привычным. Вот только отвлек ее сильный грохот, который раздался со стороны ее милого сада. Артур уже догадывался, в чем причина такого шума, а поэтому взял это на себя.

— Сибилла, — негромко обратился он к девушке.

Юная ведьма каждое утро пропускала завтрак, отправлявшись в сад, чтобы тренироваться. Деревья миссис Уизли восстанавливали столько раз при помощи разных заклинаний, что ей лучше и не догадываться.

— Мистер Уизли? — девушка бросила на мужчину непонимающий взгляд.

Он лишь вздохнул и взмахнул палочкой в сторону упавшего дерева. Ванденберг лишь заворожено смотрела на то, как корни снова соединяются с землей, а ветки прирастают к кроне. Когда все было сделано, рыжеволосый мужчина снова обратил внимание на дочь своего погибшего товарища.

— Ты же обещала, что не будешь испытывать ничего сильного, — в его голосе проскользнула нотка возмущения, — эти деревья не получится бесконечно восстанавливать. Рано или поздно им придет конец, а вместе с этим и нам с тобой.

— Я не хотела, — она слегка опустила голову, — просто напутала заклинание. Больше не повторится.

Она подняла с небольшой скамьи свой гримуар и присела возле дерева, которое сама чуть не прикончила несколько минут назад. Артур смотрел на нее, старавшись делать это без жалости. Он видел, как она менялась в поведении всякий раз, замечая сочувствие в его глазах. Он присел рядом, пока она делала вид, что погрузилась в чтение.

— Твоя бабушка уехала на неделю к старой знакомой, — словно невзначай произнес он.

— Знаю, — сухо ответила девушка, — миссис Уизли передавала записку.

— Слушай, — уже громче начал Артур, когда ведьма все-таки обернулась к нему и отложила гримуар в сторону, — Сара хотела побыть одна, и поэтому ты здесь. Но почему ты так и не сходила на кладбище, Сибилла? Ей было бы легче, если бы там ты была рядом.

— Знаю, — повторила она, — но я просто не могу.

Он не стал спорить. Только молча обнял ее. Сибилла, которая все время казалась сдержанной, прижалась к нему. На миг ей показалось, что это не мистер Уизли. Это ее папа, и он жив. Но уже открыв глаза и отстранившись от мужчины, она снова вспомнила, что ее отца больше нет, и это только...

— Это не твоя вина, — словно прочитав мысли, шепнул ей Артур, и оставил наедине с собой.

Девушка в сотый раз за день проверила свой блокнот. Она ожидала, что там появится ответ на трепещущий вопрос. Однако ничего так и не появлялось. Ведьма вздохнула, понимая, что ей придется только ждать.

* * *

Джинни Уизли сидела со своими старшими братьями. Пока Фред и Джордж придумывали, как будет выглядеть их будущий магазин, она читала письма от своих сокурсниц. С каждым прочитанным посланием на ее лице появлялась все большая печаль.

— Что-то стряслось, сестренка? — Джордж первым заметил, что их сестра уже долго молчит.

— Думаешь, как отказать назойливым кавалерам? — Фред надеялся разрядить обстановку, но Джинни даже не улыбнулась.

— Мне писали девочки из школы и... Словно мир изменился. Навсегда, — она отвела взгляд и продолжила, — у всех родители по-разному реагируют на события. Теперь у одних семьи не верят в возвращение Того-кого-нельзя-называть даже после того, что случилось, а у других — верят, и поэтому не хотят отпускать детей в Хогвартс.

— Это было ожидаемо, общество в панике, — пожал плечами Джордж.

Фред задумчиво смотрел на Джинни. Возле нее лежали белые листы бумаги. Она хотела ответить хоть кому-то, но не написала ни строчки. Старший близнец закатил глаза, поняв в чем дело. Парень взял сестру за руку, привлекая ее внимание.

— Ты ведь грустишь не из-за того, что кто-то не приедет в школу. Тебя спрашивают, что же думаешь о возвращении Того-кого-не-называть ты, веришь ли в Министерство магии, а ты не знаешь, что ответить. Почему?

Он на самом деле не понимал, почему. С самого детства он всегда говорил о своей позиции четко и громко, даже если кто-то не примет этого. Ему было важно оставаться собой. Джинни была немного другая. Она задумывалась о том, как бы не обидеть других, как бы не потерять тех, кто ей дорог.

— А если кто-то из них меня не поймет?

— Эй, — улыбнулся ей Джордж, — зато ты будешь честной. И к тому же... Мы всегда тебя поймем.

Она тут же оказалась в крепких объятиях и даже снова начала улыбаться. Уже скоро Джинни Уизли уверенно ответила школьным подругам, совершенно не боявшись, что о ней подумают. Она не верит в Министерство магии, она верит в Гарри Поттера.

* * *

Прошло еще несколько дней и Сибилла впервые захотела улыбнуться. Она вошла в спальню Джинни и увидела, как Фред заплетал косы своей сестренке. Правда, получалось у него явно не очень хорошо, отчего младшая Уизли сурово сводила брови на переносице. Джордж лишь подшучивал над попытками Джинни прекратить издевательство над ее волосами.

— А по-моему это очень мило, — рыжая услышала подругу и лишь недовольно что-то проворчала.

— Спасибо за поддержку, Вандендебрг, — довольно протянул Фред.

— Конечно, ты поддержала именно его, — вскрикнула Джинни, — даже когда мои волосы встали дыбом от этого ужаса.

Ведьма густо покраснела, заметив, что на лице Фреда снова появилась довольная ухмылка. Но взгляд она не отводила. Даже когда их глаза встретились. Джордж с интересом смотрел на этих двоих. Такие разные взгляды: ее — со смущением, его — с каплей хитрости и бесконечным самолюбованием. Эти моменты стали происходить так часто, что Джорджу не хотелось комментировать. Ему лишь было любопытно, перерастет ли это во что-то другое, появится ли во взгляде его брата что-то еще.

— Ладно, дружба превыше всего, — девушка присела рядом с Джинни, — давай я помогу все исправить, пока твой брат не сделал тебя похожей на чудище.

— Эй, я думал, что ты на моей стороне, — поспорил Фред, но все же уже отказался от идеи сделать Джинни смешную прическу.

Теперь довольная ухмылка появилась на лице Сибиллы. Она чуть приблизилась к нему и прошептала на ухо:

— Так и есть, просто она убьет меня, если я не спасу ее гриву.

— Я все слышу, — звонкий голос Джинни заставил Джорджа захохотать.

— Не серчай, сестренка, — младший близнец щелкнул ее по носу, — просто наш Фредди всегда мечтал стать парикмахером.

— Без меня ты шутишь не очень, — Фред и не думал не отвечать брату на его колкости.

Близнецы вдруг переключились друг на друга и подтрунивали уже не над Джинни. Сибилла и младшая Уизли не могли успокоиться и смеялись, что есть силы, когда в голове ведьмы проскочила мысль о том, что это лучший ее вечер за последнее время.

В открытое окно влетела птица. Все заметили, что птица бросила на кровать Сибиллы еще одно письмо. Еще одно потому, что там уже их было не меньше дюжины. Джинни уже хотела спросить, кто пишет ее подруге, когда у Джорджа нашелся вопрос интересней.

— Всегда хотел у тебя спросить… Почему не сова? Это серая ворона. Нет, я не против, просто… Почему не сова?

— Не считай меня странной, но, — она немного засмущалась, уже готовившись к насмешкам, — у меня фобия. Что-то вроде того. Жутко боюсь сов. Я могу смотреть на них, но приблизиться… Ни за что.

Она внимательно смотрела на лицо друга, которое оставалось спокойным. Джинни тоже молчала, хотя она и всегда знала об этом секрете подруги, а Фред… Ему просто не было до этого дела. Молчали все и Сибилла уже подумала, что все хорошо. Никто не станет над ней подшучивать.

— Теперь я знаю, что подарить тебе на Рождество в этом году, — задумчиво заговорил Фред, и комнату заполнил смех Джорджа и Джинни.

Ведьма только широко улыбнулась ему. Она знала, что он не хочет обидеть ее. И понимала, что это всего лишь шутка. Хотя… Зная Фреда Уизли… Девушка решила подстраховаться.

— Даже не смей дарить мне сову, — предупредила она, положив голову на колени Джинни.

Это действительно был один из самых лучших вечеров за последнее время. Сибилла чувствовала, что это было ей нужно. Когда в спальне Джинни остались лишь они вдвоем, ведьма решила снова проверить свой дневник. В этот раз она получила то, чего ожидала.

«Оставляю вам ее имя, Ванденберг, и точный адрес. Постарайтесь вернуться невредимой. Северус Снейп», — прочла про себя девушка, заметив, что профессор на самом деле оставил не только нужный адрес, а и указания, как туда попасть.

У нее была с этим одна проблема, но тут же у девушки появилась идея. В это же время она услышала, как внизу, на кухне семейства Уизли снова началась ругань.

— Мама только уснула, — уже устало говорил Перси, — если ты сейчас разбудишь ее, нам не поздоровится.

— Тогда не нужно со мной разговаривать, — Фред осушил стакан с прохладной водой и уже направился к выходу, но старший брат снова окликнул его.

— Слушай, я просто хочу прекратить эти конфликты…

— Нужно было просто до них не доводить. Знаешь, ты просто кусок…

— Эй, — Сибилле пришлось сказать это достаточно громко, чтобы ее услышали, парни удивленно посмотрели на нее, — я не собираюсь вам мирить, но один из вас мне нужен. Так что подеретесь в следующий раз.

Девушка тут же схватила нужного ей брата за руку и повела его на верхние этажи. Парень был настолько шокирован, что не произнес ни слова.

— Куда ты меня ведешь?

— В твою спальню, — спокойно ответила она, когда на его лице появилось еще больше изумления, чем секунду назад.

— Признаюсь, не думаю, что наши отношения уже дошли до этой стадии, — вдруг он усмехнулся, когда они уже были в его спальне.

Девушка услышала его голос и удивленно вскинула брови. Такого она никогда не ожидала услышать. Ей даже подумалось, что это сон.

— Мне показалось? Перси Уизли шутит?

— Да, но теперь мне не смешно. Что ты делаешь?

Она уже активно собирала его вещи в огромный чемодан. Свою нужную одежду она подготовила еще неделю назад, но тогда она почему-то не думала, что ей понадобится спутник. Хотя если бы она додумалась до этого раньше, все равно не предупредила бы любителя котлов.

— Ты ведь еще не уволился из Министерства магии, верно?

— И не собираюсь, — ответил он, но тут же опомнился, — а что? И зачем ты собираешь мои вещи?

— Работников Министерства магии и их спутников пропускают к порталам в другие страны без дополнительного разрешения, — ее голос был спокойным настолько, что ему показалось, будто она говорит сама с собой, — поэтому выбора у тебя нет, — она взмахнула рукой и его чемодан закрылся, — ты везешь в меня в Европу.

— Сначала спальня, теперь Европа, — подытожил он, — и ты не расскажешь, в чем дело? И при этом у меня нет выбора?

— Совершенно нет, — когда она постаралась мило улыбнуться, ему тут же подумалось, что он влип в то еще приключение.

И Перси Уизли на самом деле редко ошибался.

* * *

Они шли пешком так долго, что ведьме казалось словно она скоро лишится ног. Никто из них не заговорил. Лишь изредка Перси поглядывал на часы и оповещал девушку о времени. Когда они наконец дошли до нужного места, Уизли снова посмотрел на циферблат.

— Мы пришли быстрее, чем я думал, — он остановился и поставил свой чемодан, — здесь есть небольшая гостиница. Не самое лучшее место, но для отдыха на несколько часов подойдет.

— Не думаю, что мы сможем этим воспользоваться, — замешкалась ведьма, — я взяла с собой все, но не подумала о деньгах.

— Не беспокойся, — он взял и свой, и ее чемоданы и направился в сторону здания неподалеку.

Когда они вошли внутрь, Сибилла словила себя на мысли, что никогда бы не назвала это отелем. Обшарпанные стены вряд ли привлекали туристов, как и грязные окна через которые даже ничего не было видно. Вдруг они услышали скрип. Это был звук от старой лестницы, по которой спускался седой старик.

— Какой вам номер молодые люди? — из кармана мужчина тут же достал связку ключей, и подошел ближе к Перси.

— С двумя кроватями, мы всего на несколько часов, сэр…

— Но платить нужно минимум за сутки, — довольно улыбнулся старик, и протянул ключ Уизли, — с вас 3 галеона.

Пока Перси расплачивался, Сибилла обратила внимание на столик возле пыльного книжного шкафа. Там лежал портрет Корнелиуса Фаджа. Видимо, его сняли после отставки министра. Тем временем на стене уже появилась картина с изображением Руфуса Скримджера. В обществе волшебников его уважали: бывший аврор, карьерист, выступает за равноправие, независимо от чистоты крови. Во всем Сибилла, скорее, согласна с ним, но портрет мужчины все же вызвал у нее негативную реакцию. И дело не в Фадже или Скримджере. Дело в людях, которым все равно, чей портрет вешать, лишь бы быть на хорошем счету.

Номер, который стоил 3 галеона за сутки, оказался еще хуже, чем думала девушка. Тумба, которая предназначалась для вещей туристов, была сломана, а на стенах были странные пятна. Перси тут же открыл окно в надежде, что это поможет избавиться от жуткого запаха. Ведьма устроилась в старом кресле. Она снова внимательно читала страницу в блокноте, где было послание от Снейпа. Хорошо, что она догадалась воспользоваться изобретением близнецов для переписки с наставником. Так ей было спокойней.

— Нам явно придется не спать еще сутки, — пробубнила она, вчитываясь в указания по их маршруту.

— Куда мы должны попасть? Теперь рассказывай, — она подняла на него холодный взгляд, — слушай, я не задавал вопросов раньше, потому что мне казалось, что у тебя какие-то проблемы. Но хотелось бы знать подробней.

— Нет никаких проблем, — резко ответила она, но заметила лишь его недоверчивый взгляд, — нам нужно попасть в Нидерланды. Харлинген, если точнее.

— Шрам на твоей руке, — кивнул он, — это из-за него?

Сибилла закрыла дневник и молча положила его в чемодан. Вопрос Перси застал ее врасплох. В прошлый раз, когда он спрашивал о ее руке, ей удалось ответить какой-то глупостью. Но сейчас она заметила, что он говорил уверенно.

— Я заметил его еще несколько дней назад, когда мы завтракали. Я обращаю внимание на детали, — пожал плечами парень, — так это из-за него?

— Слушай, из-за тебя мой отец сидел за решеткой. Ты его допрашивал. А сейчас хочешь, чтобы я была с тобой откровенна? Знаешь, ты действительно кусок…

— Ну уж нет, — неожиданно он повысил голос, даже не дав ей договорить все оскорбления, которые вертелись в ее голове.

Молодой человек достал свою палочку и произнес заклинание, которое станет гарантией того, что их никто не услышит. Это удивило ведьму, так как она и понятия не имела, зачем нужно так заморачиваться. Однако Перси вел себя так, словно он собрался поведать ей страшную тайну.

— Это останется только между нами, — в его голосе были и злость, и обида, и даже немного отчаянья, — но раз уж нам придется провести как минимум сутки вместе, я не потерплю ни одного упрека в свой адрес. Если тебе так интересно знать, то Фадж собирался усадить твоего отца и других, кто выступил против министра, в Азкабан. Думаешь, там было бы лучше камеры в Министерстве магии?

— Погоди… Ты хочешь сказать, что…

— Да, это я лично уговорил министра. Убедил Фаджа, что если в министерстве для всех все должно казаться спокойным, то сотрудники в Азкабане — явно не плюс репутации. Думаешь, только тебе сейчас плохо? Мне жаль твоего отца. Правда. Я понимаю тебя. Но и ты пойми меня. Знаешь, какого это, не общаться с семьей, чтобы никто не заподозрил тебя? Говорить матери такие вещи, от которых самому гадко?

— Ты мог бы просто не делать этого, — фыркнула ведьма.

— Правда? И оставить Орден Феникса без информатора, который знает все почти о каждом шаге министра? Браво, Ванденберг. Ты такая эгоистка. Считаешь, что сама отвечать на вопросы не должна, но лучше бы и сама потрудилась что-то спросить, прежде чем смотреть на меня так, будто я предатель.

Сибиллу словно окатило холодной водой. Она снова посмотрела на Перси, но уже не со злостью, а с чувством стыда. Пазлы в ее голове начали складываться и она наконец-то поняла все, о чем он говорил.

— Ты никого не предавал, — прошептала она, — ты помогал Дамблдору. Все это время. Но почему ты никому не сказал? Твоя мама…

— Лучше уж было обидеть ее и всех остальных, чем подвергать их опасности. Дамблдор говорил мне об этом, и я с ним согласен.

— Ты должен сказать Фреду. Он же может тебя не простить, — почему-то ей тут же вспомнилась ссора, которую она прервала на кухне Уизли, — он будет на тебя в обиде, пока ты не расскажешь ему все.

— Я расскажу, — кивнул Перси, — но только после того, как все это закончится.

В комнате стало тихо. Девушка словила себя на мысли, что у нее вмиг появилось большое уважение к Уизли. Она не представляла себе, как сложно притворяться изо дня в день, и при этом быть одиноким: играть роль предателя, чтобы спасти тех, кто в тебе разочарован. Смотреть в глаза плачущей матери и не иметь права ее утешить. На это нужно больше храбрости, чем может показаться. Быть любимым легко, а вот попробуй стать врагом — сразу поймешь, насколько одиночество может сделать живого мертвым.

— Теперь твоя очередь, — прошептал он, переводя взгляд на ее руку, — из-за чего тебе нужно туда?

— Понятия не имею, — пожала плечами она.

— Ты можешь не знать нужный исход, но ты не можешь не знать о причинах, — он сел напротив нее, — заметь, я был честен.

Она на миг закрыла глаза. В последнее время столько всего случилось в ее жизни, что ей действительно хотелось с кем-то поговорить. Однако до этого момента ей казалось, что говорить о своих проблемах — это слабость. Но и сильной она себя сейчас совершенно не чувствовала. Он уже подумал, что она не станет говорить. Вздохнул и отвернулся в сторону окна, когда вдруг услышал ее голос.

— Это случилось после Чемпионата мира по квиддичу, — начала говорить ведьма тихим голосом, — ты ведь знаешь, что там произошло?

— Джинни говорила, что ты спасла ее…

— И убила человека, — прошептала она, — там был Пожиратель смерти. И мне стало так страшно. Не за себя. За Джин. И я потеряла контроль. Даже не помню, как это случилось, но он сгорел на моих глазах. Знаю, это ужасно, но…

— У тебя не было выбора, — перебил ее Перси, — ты спасла вас.

— После этого стало происходить что-то странное. Мои силы вдруг стали расти. Но это совсем не круто. Мне казалось, что я сумасшедшая. И появились видения, — тут она сделала паузу и взглянула в его глаза, — в моих снах умирает человек.

— Близкий человек?

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, — призналась ведьма, — близость люди определяют вдвоем, а не по одиночке, — Перси уже был готов поспорить, когда она добавила, — но мне кажется… Возможно, я влюблена. Но это не так важно, — она тут же опомнилась, когда поняла, что именно из нее вырвалось, — важнее, что это чья-то жизнь и если я как-то могу помочь…

Она так и не договорила. Она заметила, как Перси поменялся в лице. Ей казалось, что таким обеспокоенным она никогда его не видела. Всегда он был сдержанным, а сейчас все его эмоции читались на лице.

— В твоих видениях умирает мой брат?

— Я этого не говорила, — поспорила девушка, старавшись перевести тему.

— Я же сказал, что обращаю внимание на детали, Сибилла, и не время смущаться как перед девочками-первокурсницами. Я не стану смеяться над тобой. Просто пытаюсь понять. Это ведь Фред, я прав? Он умирает в твоих видениях.

— Снова и снова…

— Харлинген. Это связано с ним?

— Я не знаю, — она говорила чистую правду, — просто… Не так давно я узнала, что там проживает Белая ведьма. Их не так много, а поэтому я решила не упускать возможности. Я просто хочу узнать у нее, что делать с этими видениями, можно ли им верить. Или же я сумасшедшая.

— Хотелось бы поверить в твое сумасшествие, — признался Перси.

— Если честно, то я с тобой солидарна.

Они говорили еще очень долго. Сибилла чувствовала словно с ее души спал огромный груз. Наконец-то она может кому-то рассказать обо всем, что накопилось в ней. С Перси происходило то же самое: было приятно, когда на тебя не смотрят как на предателя, которым ты не являлся.

Несколько часов прошли словно пять минут. Они собрали свои вещи и направились в сторону магического портала. Они держат путь в Нидерланды.

* * *

Харлинген. Нидерланды.

Пока Сибилла то и дело заглядывала в свой блокнот, Перси внимательно осматривал все, что есть вокруг. Они прошли от города в глубь густого леса, который располагался недалеко от порта. Парень уже был рад тому, что додумался оставить их вещи в старом мотеле поблизости с порталом назад, так как он слишком долго ждал, пока ведьма наконец-то скажет:

— Кажется, мы пришли, — ее голос звучал крайне неуверенно.

Перси взглянул на дом, который выглядел довольно одиноко среди деревьев. Ни единой души вокруг, решетки на окнах. Дом был старым и казалось, что здесь совершенно никого нет: слишком уж все было запущено.

— Наверное, здесь никого нет, — вздохнула Ванденберг, — видимо, она переехала или же...

— Не торопись с выводами, — перебил ее Уизли, — посмотри внимательно.

Он указал девушке на небольшую клумбу возле лестницы, которой явно не доставало ступеней. Цветы были такими яркими, аккуратно распределены. Перси действительно замечает детали, что тут же подметила себе ведьма.

— За этими цветами явно кто-то ухаживает, а значит — там кто-то живет. Пойдем, — он взял ее за руку, чтобы наконец-то отвлечь от разглядываний красных роз с огромными на вид шипами, и смело направился к двери.

Парень постучал в дверь, но за ней не раздалось ни звука. Оба стали прислушиваться, надеясь услышать хотя бы какой-то шаг, но тщетно. Сибилла уже хотела обреченно вздохнуть, когда дверь перед ними открылась: случилось это так резко, что девушка еще сильнее сжала руку Уизли.

Перед ними стояла старушка в длинной мантии красного цвета. Ее лицо было усыпано морщинами, а зеленые глаза отражали только холод, от которого юная ведьма почувствовала мурашки по коже.

— ​​Мейер ван Дейк? Меня зовут Сибилла. Я хотела бы поговорить с вами, — начала Ванденберг, но ее резко прервали.

— Входи, но без волшебника, — старушка окинула презрительным взглядом Перси.

— Мы войдем вдвоем, или же можем поговорить на свежем воздухе, — отпускать девушку одну в дом незнакомой ведьмы Перси не считал лучшей идеей, однако на его слова женщина лишь усмехнулась, давая понять, что ее слово будет последним.

— Перси, — Сибилла обернулась к нему, — все хорошо. Я пойду одна, а ты можешь дождаться меня в мотеле…

— Ну уж нет, Ванденберг, я за тебя отвечаю, — Уизли, казалось, даже включил режим старосты в этот момент.

— Все будет нормально, — девушка постаралась ему улыбнуться и несмело ступила внутрь.

Когда двери за Перси закрылись, Ванденберг стала с ужасом осматривать комнату, которая, судя по всему, когда-то была гостиной. Дом внутри оказался таким же, как и снаружи: заброшенным и мрачным. Старушка не произнесла ни слова, лишь встала у окна, дожидаясь, когда ее гостья наконец-то прекратит все рассматривать.

— Откуда вы узнали, что я… Такая же, как вы… То есть…

— Из рода Белых ведьм, — кивнула женщина, поправляя свою мантию, — проживешь столько лет и не такое чувствовать будешь.

— А почему вы не разрешили войти ему? — Сибилла задала этот вопрос, надеясь, что так успокоит свой страх, который все-таки разрастался внутри нее.

— Волшебники никогда не были нам друзьями, — прошипела пожилая ведьма, — все они так презирали своего преступника, этого Гриндевальда, который убил десятки наших женщин и мужчин. Зато когда он оказался пойман, они расправлялись с нами еще хуже.

— Никогда не слышала о таком, — призналась Сибилла, всматриваясь в лицо женщины, на котором по-прежнему не было ни единой эмоции.

— Не удивлена, об этом не принято говорить. Как они пытали наших девушек в своих проклятых министерствах, разделяли матерей и детей, запрещали обучать магии, а потом и вовсе заявили, что Белые ведьмы — сказка. Красивый миф. Словно нас никогда и не было. Они просто боялись чужой силы, власти. Боялись, что мы можем быть на одном уровне с ними. Они все одинаковые: и Гриндевальд, и те, кто презирает его.

И теперь Ванденберг наконец-то услышала хотя бы одну эмоцию в голосе старушки: злость. Жгучая ненависть читалась в каждом ее слове. Она действительно ненавидела волшебников. Сибилла не собиралась спорить. Судя по всему, у Мейер были свои воспоминания, своя правда, которую никто другой понять не сможет.

— Что тебя привело ко мне, ведьмочка?

Этот вопрос заставил Ванденберг словно проснуться. Она так давно представляла себе этот разговор, но даже не знала, с чего ей начать.

— Мне начали приходить видения. Жуткие кошмары, если честно. И мне хотелось понять, значит ли это, что я сошла с ума? У Белых ведьм есть какие-то болезни?

Внезапно старушка громко рассмеялась. Ее хохот заставил Сибиллу снова ощутить мороз по коже. Ей уже определенно не нравилась ее затея, но уходить она не собиралась. Не без ответов.

— Видения, — усмехнулась ведьма, — это не какие-то пророчества, милочка. Это проклятие, — она почти прошипела последнее слово, и стала подходить все ближе и ближе к девушке, — ты уже слышишь их?

— Что? — Ванденберг опешила.

— Голоса. Слышишь их? Предки кричат в агонии. Они пытаются погубить тебя за то, что ты предала их.

— Я ничего не делала.

— Врешь, — крикнула Мейер, — видения — это не просто пророчество. Это один из самых ужасных дней в жизни, который транслируется в голове снова и снова, пока ты не сойдешь с ума. Пока до тебя не дойдет, что нельзя вмешиваться. Пока ты не избавишься от всего, что может сделать тебя слабой. Уязвимой.

Ван Дейк говорила так, что Сибилла уже поверила в то, что эта старушка может быть сумасшедшей. Девушка сделала несколько шагов назад, чтобы быть подальше от этой женщины. Вдруг она что-то задела. Ведьма удивилась: это была старая детская кроватка.

— У вас был ребенок? — она уже мечтала перевести тему хотя бы на миг, чтобы старушка успокоилась и не была такой пугающей.

— Почему же был? Есть, — прошептала Ван Дейк и взмахнула рукой, когда рванное одеяло цвета ее мантии испарилось прочь.

Сибилла громко вскрикнула от ужаса.

— Какого черта? — девушка не могла поверить в то, что она видела.

В кроватке, которая предназначалась для маленького ребенка, лежали человеческие кости. Эта жуткая женщина долгие годы хранила останки малыша. Ванденберг перевела на нее взгляд.

— Я должна была это сделать, — крикнула старушка, — голоса в моей голове… Они требовали. Они истязали меня. Я должна была убить его.

Сибилла сделала еще один шаг назад, но женщина двинулась ей навстречу.

— Так зачем ты на самом деле пришла сюда? Давай. Скажи это вслух.

— Мне пора, простите…

— Ты никуда не пойдешь, — эхо разнесло ее голос по всему дому, а у Сибиллы сердце сжалось от ужаса, когда она поняла, что не в силах открыть дверь.

— Просто скажи. Вслух. Я знаю, что в твоей голове. Но ты должна это признать. Давай, — теперь Мейер говорила тихо, что звучало для юной ведьмы еще ужасней.

— Бурлящая кровь, — прошептала она, — мне нужно узнать, что это. И для чего это нужно.

— Пойти против природы. Предать духов, — словно в бреду шептала старуха.

Сибилла ничего не успела сделать, как оказалась вжата в стену. Мейер уже читала неизвестное ей заклинание. Сердце юной ведьмы билось все сильнее.

Ей было страшно. Впервые она испытывала страх за свою жизнь. Но поделать ничего не могла. Руки были связаны неизвестным ей растением. Его иглы впивались в кожу так, что сочилась кровь и все тело ломило от боли.

— Я не собиралась вам вредить, — ее скулы сжимались, а в голосе появилась едва уловимая хрипотца.

Теперь пожилая ведьма снова обернулась к девушке. Сибилла видела, как лицо Мейер ван Дейк исказилось в животной ярости. Женщина резко подскочила к волшебнице и почти прорычала:

— Мертвые должны должны оставаться мертвыми!

В глазах тут же потемнело. Ведьма чувствовала словно из нее выходит жизнь. Тело ослабло. Звон в ушах сменился тишиной.