Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Зеленоватые волны упруго бились о борт нашей яхты. Дул легкий бриз. Он пах... Мерлин, я даже не могу описать этот аромат. Солью, солнцем. Наверное, именно так пахнет свобода. Стыдно сказать, но, прожив всю сознательную жизнь на острове, я никогда не видел моря. Я даже подумать не мог, как это прекрасно: невообразимая, необъятная гладь океана, искрящаяся в лучах восходящего солнца, легкие, как тени, белоснежные чайки и пенные барашки волн. Вдохнув полной грудью, я наклонился через борт суденышка и посмотрел вниз: там под толщей воды таилась конечная цель нашего путешествия.

— Проснулся, Северус? — Вернон Дурсль вышел из рубки и стал со мной рядом; он тоже посмотрел на искрящуюся воду и мечтательно улыбнулся. Но уже через минуту задал вполне практичный вопрос: — Может, позавтракаешь? Не стоит так сразу туда лезть, неизвестно, что там творится. Может, вулкан еще не успокоился.

— Нет, уже все, я перед отъездом с Неомой разговаривал. Вода остыла. Там довольно сильное подводное течение, так что все быстро рассеялось. Но проверить, как обстоят дела, лучше своими глазами, к вечеру этот Нептун должен заявиться со своей свитой, надо же знать, как торговаться.

— Тут ты прав, — кивнул Дурсль, — с этими подрядчиками надо держать ухо востро, а то такую цену заломят, вовек не рассчитаешься.

Я усмехнулся. Со свойственной ему прагматичностью, Вернон был лучшим помощником в сложившейся ситуации. Несмотря на полное отсутствие магии. Именно он, спокойно выслушав мой сбивчивый рассказ, предложил арендовать небольшое судно и взялся отвезти нас в нужное место. Как оказалось, в юности он увлекался яхтами, мечтал о море и даже несколько раз плавал на легких судах, так что научился вполне сносно управлять катерами. Это было лучшим выходом. Конечно, можно было аппарировать в нужную точку океана, а после проделанной работы вернуться на ближайший островок, в пятнадцати милях от пирамиды. Но мне показалось более привлекательным находиться в непосредственной близости от места катастрофы. Сказывалось магловское воспитание или, наоборот, эльфийские корни, но мне надо было быть там. И Вернон со своей идеей пришелся как раз кстати. К тому же сюда можно было забрать и Гарри на несколько дней. Это было бы вполне правдоподобным объяснением. Конечно, жить на яхте дети не могли, но вот на острове — вполне. Эта идея понравилась даже скептически настроенной Петунии: все-таки оказаться среди зимы на тропическом острове — настоящее везение. Так что одним ударом мы убивали двух зайцев.

— Туни звонила, — как будто прочитав мои мысли, произнес Вернон, — у них там на улице какое-то столпотворение. Отлов собак приехал, что-ли. Соседка сразу позвонила в общество Зеленых, и там уже второй день настоящий митинг. В защиту животных.

Значит, началось. К моему удивлению, Фенрир воспринял идею поморочить голову директору с редким энтузиазмом. Кроме предложенного нами появления "неуловимого Блэка" — а в анимагическом образе Сириуса по Британии должны были бегать с десяток оборотней, — он предложил возобновить прения в суде об апелляции сидящих в Азкабане самых молодых Пожирателей. В этот список попал и Эван Розье. Не знаю, получится ли у адвокатов хоть немного сократить им срок, все-таки обвинения были слишком серьезными, но условия содержания точно могли улучшиться. А это уже немало. К тому же все эти заседания потребуют присутствия председателя Визенгамота, что, собственно, и было основной нашей целью. Я даже подумал, что не стоит утрировать и забирать Гарри, вполне достаточно и этой нервной встряски для старика, не ровен час, он мог что-то заподозрить, но у Туни промелькнуло такое разочарование на лице, что я тут же отказался от этой мысли. Вполне достаточно будет понервировать директора пару дней, а потом прислать миссис Фигг красивую открытку с видом на пляж. На том и порешили.

— Сев, я готов, не вздумай нырять без меня! — Сириус ворвался на палубу, как настоящий тайфун, на ходу натягивая драную тельняшку, которую он купил в яхтклубе. С размаха хлопнув Вернона по плечу, он провозгласил: — Ну что, капитан, свистать всех наверх? Даешь погружение!

— Клоун, — проворчал Дурсль и покачал головой, — вроде взрослый человек, вон в тюрьме сколько отсидел, маг и лорд чистокровный, а ведешь себя, как Гарри, а то и хуже. Как ты с ним под одной крышей выдерживаешь, Северус?

— С трудом, — вздохнул я.

— Он меня просто любит! Еще со школы! Тайно, — заговорщицки прошептал на ухо нашему капитану Блэк и заржал. — Без меня вы бы совсем протухли, парни. Море, романтика, ветер — а вы, как два сыча, в воду уставились.

Блэк получал невероятное удовольствие от всего происходящего. Его можно было понять — после серых стен Азкабана жизнь кажется невероятно ярким приключением. Я был искренне рад, что тюрьма не смогла погасить огонь в его сердце и он смог вернуться почти таким, каким был когда-то. Лишь иногда, чаще по вечерам, он вдруг замолкал и уходил к себе, для того чтобы утром опять носиться как ошпаренный.

— Погоди, вернется лорд Эвард и научит тебя хорошим манерам. Как шелковый будешь ходить, — пригрозил не в меру расходившемуся Бродяге Вернон и, спохватившись, бросил на меня виноватый взгляд.

— Мало не покажется, — поддержал я толстяка и усмехнулся, представив отца в роли воспитателя этого недоросля. Вполне возможно, дело закончилось бы гонками на мотоциклах.

— Ну что, пробное погружение? — Блэк молниеносно сорвал с себя тельняшку, которую, к слову, только минуту назад натянул, и шорты и предстал перед нами в облегающих плавках оливкового цвета.

— А задница не замерзнет? — поинтересовался Вернон. — Я в яхтклубе два гидрокостюма прихватил, лучше их надеть, а то мало ли. На глубине вода может быть холодной. — Он был, разумеется, прав, но когда это доводы разума привлекали Бродягу?

— Я маг, мистер предусмотрительность, согревающие чары — вот все, что мне надо. Так что оставь костюмы для себя. Ну все, я пошел! Догоняй, Сев! И-и эх!

Радостно взвизгнув, он прыгнул в воду и скрылся за целым водопадом брызг.

— Сев, наколдуй мне головной пузырь и мою палочку брось, я забыл! — вынырнув, прокричал он уже через минуту. — Вода, кстати, огонь. То есть тепленькая. Так что не бойся, Снейп, прыгай так. Я ... яй-яй-ай!! — вдруг заорал он не своим голосом и выпрыгнул из воды, как дельфин. Ухватившись за канаты, Сириус повис на борту яхты, продолжая орать дурным голосом:

— Жжется, как жжется! Что это за хрень?!

Переглянувшись, мы как можно быстрее вытащили горемыку и уложили на шезлонг:

— Что случилось, ты можешь объяснить? — Вернон склонился к Бродяге, но тот только закрыл глаза и утробно замычал, тыкая пальцем в левую ногу. При ближайшем рассмотрении левая голень страдальца оказалась покрытой странными ожогами. Создавалось впечатление, что кто-то стегнул его раскаленной плетью.

— Это медуза, Северус. Я в путеводителе читал. Противная вещь, боль, как от раскаленного масла, — оглядев пострадавшую конечность Сириуса, произнес Вернон. Похоже, он был прав. Я тоже читал о медузах, но только не представлял, что они настолько огромные. Медлить было нельзя; сбегав в нашу с Сириусом каюту, я принес флакон Обезболивающего и мазь от ожогов, которую, к счастью, прихватил с собой. Я правда думал, что она может пригодиться от солнечных ожогов, но так или иначе она пришлась как раз кстати.

— Нет, ну надо же так вляпаться! При первом же погружении! — приговаривал Вернон; не дожидаясь меня, он стал осторожно омывать пострадавшую конечность Бродяги пресной водой. Судя по стоявшей на полу бутылке уксуса, он успел сбегать в камбуз и приготовить раствор первой помощи. — Ты просто везунчик, Сириус, ничего не скажешь!

— Конечно! — сквозь сжатые зубы промычал Блэк — Мне повезло, что это не акула!

— И то верно. — Вернон поднялся на ноги, предоставив мне продолжить курс лечения.

В общем, погрузились мы спустя часа полтора. Мазь подействовала почти мгновенно, но я все же предпочел подождать и дать пострадавшему кожному покрову полностью восстановиться. А заодно мы успели позавтракать. Теперь против гидрокостюмов, припасенных запасливым Дурслем, Сириус совсем не возражал. На самом деле они слегка сковывали движения только на борту яхты, но стоило нам погрузиться, как это ощущение полностью прошло. Плотная прорезиненная ткань — уж не знаю, как она там называется, — хорошо предохраняла и от переохлаждения, и от медуз. Которых, кстати, оказалось довольно много. Из глубины они казались удивительно красивыми созданиями. Сиреневые, розоватые, перламутровые — их слабо колышущиеся шляпы иногда достигали полуметра в диаметре, а длинные тонкие щупальца были в разы длиннее.

— Мерзкие животные! — Бродяга, похоже, вовсе не разделял моего эстетического восхищения этими созданиями, впрочем, у него был для этого довольно веский повод. Его мысли читались так ясно, как будто он кричал мне на ухо.

В последний момент я уговорил его использовать жабросли вместо головного пузыря. Несмотря на некоторую болезненость вначале, они, по моему мнению, были гораздо удобнее. А также эликсир Сайруса Принца. Мой дед изобрел его еще в пору своей юности. Он значительно усиливал способности читать мысли человека, находящегося в пределах видимости, даже у мага, не имеющего никакой склонности к легилименции. И под водой это было как раз тем, что нужно.

— Куда дальше? — Бродяга подплыл ко мне вплотную и кивнул на гряду поросших водорослями и кораллами уступов, видневшихся в глубине. — Туда?

— Нет, чуть правее. — Я указал на темную массу в некотором отдалении. По моим данным, пострадавшая Андо Истар находилась именно там.

Я не ошибся. Хотя громада, высившаяся перед нами, давно утратила пирамидальную форму — настолько густо ее облепили кораллы, — ошибиться было невозможно. Сила. Или Магический фон ощущался здесь так ясно, что я чувствовал его вибрацию буквально каждым волоском на теле.

— Ни хрена ж себе! — судя по выражению, Блэк почувствовал то же, что и я. — Что это за штуковина, Сев?!

Со свойственным ему легкомыслием он как-то не догадался задать этот вопрос раньше, вполне удовлетворившись моим смутным объяснением о древнем артефакте на дне морском. Ему, скорее всего, было все равно, куда направляться, лишь бы навстречу приключениям, и только теперь, похоже, до него стал доходить масштаб силы этого "артефакта".

— Давай я тебе потом расскажу? Это слишком сложно. Надо осмотреть его со всех сторон. Разрушения должны быть где-то внизу, у самого основания.

Сириус кивнул, и мы поплыли вниз, в полумрак глубины. Мрак все сгущался, солнечные лучи, столь яркие на поверхности, не могли пробиться сквозь плотную толщу воды, и вскоре я был вынужден зажечь огонек Люмоса. Пирамида оказалась гораздо больше, чем я себе представлял, похоже, она почти в два раза превышала своих мексиканских сестер и даже Андо Истар в Гизе. Хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за огромного скопления кораллов, о которых я уже упоминал, на ее поверхности, не знаю. Когда мы почти достигли ее подножья, мне показалось, что я вижу мерцающий призрачный свет. Чтобы убедиться в правильности моей догадки, я погасил Люмос и пригляделся: зрение не обмануло меня, чуть левее от нас виднелась глубокая расщелина, уходившая вглубь и скрывавшаяся под громадой пирамиды. Именно из нее исходило голубоватое сияние. Должно быть, это и был разлом, вызванный недавним извержением. Я подплыл вплотную, заглянул в образовавшуюся щель — она была метров пять шириной, — и замер, пораженный: там, в глубине, сиял огромный матово-белый кристалл. С моего места можно было рассмотреть лишь кусочек, самый край этого монолита. Основная часть находилась под самой пирамидой. На первый взгляд, он не пострадал, во всяком случае, никаких трещин или разломов видно не было. Но нужно было исследовать его более детально. С места, на котором мы находились, было видно, что между кристаллом и подножьем Андо Истар было довольно большое расстояние, во всяком случае, я вполне мог там проплыть, не рискуя оказаться зажатым между камнями.

— Блэк, оставайся здесь! Я должен спуститься и посмотреть. Если я не вернусь через двадцать минут — всплывай. Ты все понял?

— Ты охренел?! Ты знаешь вообще, что это за ерунда такая?!

Я, конечно, понимал, вот только мои знания нисколько не успокаивали возбужденного Блэка и он продолжал орать, если так можно выразиться при мысленном общении:

— А если тебя раздавит или испепелит? У тебя ребенок, если ты еще помнишь об этом! Давай я спущусь, а ты жди меня здесь.

Мне оставалось только покачать головой.

— Нет, Сириус. Это артефакт моей семьи. Он не опасен для меня. Жди меня, я скоро.

— Нет, ты совсем с катушек съехал! Тебе перечислить, сколько артефактов моей семьи могут убить меня на месте? А они совсем не такие огромные, как этот! Не думай даже лезть туда! Эта хрень сожрет тебя и не подавится!

Не слушая больше его мысленные проклятия, я махнул рукой и решительно спустился в проем. Медленно, стараясь не делать резких движений, я подплыл вплотную к сияющему кристаллу и, чуть поколебавшись, коснулся его поверхности рукой. Вначале он показался мне холодным и гладким, как и положено хорошо отшлифованному кристаллу, более всего напоминавшему лунный камень, но спустя минуту поверхность под моей ладонью нагрелась и пошла рябью. Судя по тому, что я прочитал об основании Андо Истар, а на это я потратил всю неделю вынужденного ожидания, это говорило о том, что камень признал меня и готов к активации. А вот это как раз вовсе не входило в мои планы. Поэтому я резко отнял руку и постарался плыть так, чтобы не задевать его даже ластами. К счастью, зазор между самим кристаллом и каменной плитой внешней части Андо оказался достаточно велик. Насколько я мог понять из чертежей, так и должно было быть: ниша позволяла магическому фону беспрепятственно циркулировать. В этом и заключалось основное различие подводных и наземных пирамид: у последних кристалл был впаян непосредственно в фундамент. Слишком опасно было оставлять его незащищенным, маглы всегда были слишком любопытны. Но на морском дне угроза проникновения людей была минимальной. К тому же вода — лучший проводник для магии, и закупоривать кристалл было слишком опасно. Вроде бы так, если я правильно все запомнил.

Во всяком случае, мне была на руку доступность кристалла для обзора, оставалось только проверить, не пострадал ли он в самом центре, в так называемом сердце портала.

Я двигался довольно медленно, все же ниша, по которой приходилось плыть, была не слишком высокой и ближе к центру становилась все ниже и ниже. Кристалл же, напротив, уходил в глубину, по форме он напоминал что-то вроде плоской чаши с небольшим углублением посередине. Вот его-то я и хотел рассмотреть поближе. Наконец цель была достигнута: прямо подо мной оказалась спиралевидная воронка, уходившая вглубь монолита. Ни трещин, ни сколов видно не было: гладкая, ровная матовая поверхность и легкая дымка посередине. Значит, все в порядке. С облегчением выдохнув, я развернулся и хотел уже плыть обратно, как вдруг легкий звон заставил меня обернуться, и я замер, не в силах поверить своим глазам.

Легкие снежинки порхали в призрачном свете. Они вылетали из самого центра воронки и все кружились, кружились в завораживающем танце. Спустя несколько минут я уже смог различить стройную фигуру, белоснежные волосы и холодные как лед глаза. Спутать было невозможно: передо мной стояла, а вернее висела Азора, бабушка, если ее можно так назвать, моей маленькой Азарики. А точнее сказать, не она, а ее облик. Полупрозрачная фигура никак не могла быть самим снежным эльфом. Больше всего это напоминало телесный патронус магов, хотя и вызывался он совсем по-другому и был гораздо сложнее и многограннее.

— Светлого дня тебе, Хранитель. Я знала, что ты придешь. Я ждала тебя.

Ее голос звучал отстраненно, мне даже почудилось легкое эхо. Мне оставалось лишь изобразить поклон.

— Отрадно видеть, что и спустя тысячелетия вы продолжаете исполнять свой долг.

— И тебе лазурного неба. Что тебя удивляет, мой род никогда не изменял своему долгу, иначе вы бы точно об этом узнали, — не мог не съязвить я. Никаких теплых чувств она во мне не вызывала. Да, несколько лет назад она вытащила меня из могилы, но ее появление не могло нести за собой ничего хорошего. — Зачем ты пришла? Хочешь убедиться в незыблемости ваших границ? Портал будет закрыт, можешь передать всем. Вам ничего не грозит.

— Не сомневаюсь. И пришла я вовсе не за этим. Впрочем, ты знаешь зачем. Отдай мне ее!

— Сейчас, разбежался! А больше ты ничего не хочешь?!

От подобной наглости у меня просто пропали из памяти все правила эльфийского этикета, который вдалбливал в меня когда-то отец. Впрочем, без особого рвения. И успеха.

— А может быть, это я могу исполнить твое желание? Самое сокровенное? — Не обращая внимание на мой тон, прошептала она, и на холодном лице появилось некое подобие улыбки.

Мое сердце пропустило удар, но я нашел в себе силы удержать свои ментальные щиты и не подпустить глубже.

— Ты думаешь, есть на свете что-то ценнее жизни собственного ребенка? Мне жаль тебя.

— Собственного? — она слегка покачала головой. — Ты смешон, дорогой брат. Разве ты забыл, чья кровь течет в ее жилах? Ее душа черна. О да, сейчас это еще невозможно увидеть, но поверь мне, очень скоро ты поймешь — она вовсе не ангел. Отдай мне ее. Клянусь кровью моей дочери, мы не причиним ей вреда.

Я фыркнул и покачал головой.

— По-моему, при нашей последней встрече ты говорила совсем по-другому. Разве твой род не уничтожает всех полукровок, сестра моя? Разве не рождаются монстры, по вашему мнению, от родства Ледяных эльфов и людей?

Некоторое время моя собеседница молчала, как будто что-то решая для себя. Наконец я услышал ее голос, еще более холодный, чем был вначале:

— Все на свете меняется, Хранитель. Я дам тебе Клятву Эльфов. Ты знаешь, ее нельзя нарушить. И волос не упадет с головы ребенка. Но ты отдашь ее нам. Ее сила нужна ее народу. Взамен я верну твоего отца из-за Грани. Это достойный обмен, ты не можешь этого отрицать. Ты отдашь мне мою кровь, а в обмен получишь свою.

Лишь на мгновение, на краткое мгновение я представил себе, как передаю Азарику этой ледяной статуе, а вернувшись домой, нахожу там отца. И мороз пробежал по моей спине. Нет! Не такой ценой. Пусть они не убьют ее. В этом я был почти уверен. Эльфийские клятвы нельзя предать. Хотя почему не представить, что она готова пожертвовать своей жизнью ради цели? Но допустим, она не лжет. Разве будет моя девочка там счастлива? Разве ее будут любить, как люблю ее я? Нет. Они вовсе не способны на это. Отец никогда не простит меня, если его жизнь будет выкуплена такой ценой. В этом у меня не было сомнений.

— Нет, — глядя Азоре прямо в глаза, четко произнес я. — Ты не получишь ее ни сейчас, ни в свой следующий визит. Ни через сто лет. Она моя. По древнему закону. Убирайся!

— А ты не пожалеешь о своем предательстве? — вкрадчиво произнесла эльфийка. — Хотя ты же не впервые предаешь. Сначала ради Темного лорда, теперь ради его дочери. Ты все еще предан им, хотя сам не замечаешь этого. Стыдись, Серый странник. Ради отродья своего Хозяина ты обрекаешь на смерть того, кто подарил тебе жизнь! Разве мало ты терзался после первого предательства? Хочешь еще?

Ведьма! Я буквально чувствовал, как ледяные щупальца тянутся ко мне. Скользят по вискам, проникают прямо в мозг. С ней все будет хорошо! Новая земля, чудеса эльфов. Множество детей, от которых не надо скрывать свою сущность. Корона Тайных Земель — она будет принадлежать ей, когда она достигнет полной силы! Азарика — королева эльфов! Она и не вспомнит серые подземелья Хогвартса и темные тропы домовиков. Ей не придется прятаться. Отпусти ее! На волю в ЕЕ Мир! И отец вновь обнимет тебя. Ты снимешь со своих плеч груз долга. Ты будешь свободен.

— Ты. Не. Получишь. Ее. — через силу онемевшими губами выдавил я, и морок рассеялся. В следующий миг я почувствовал, как кто-то с силой трясет меня за плечо. Обернувшись, я увидел озабоченное лицо Бродяги.

— Ты уже час торчишь здесь, самоубийца хренов! Я весь извелся, к мордеровой бабушке! Поплыли отсюда!

Ничего не ответив, я вновь посмотрел перед собой: на месте, где всего секунду назад была Азора, слегка помутнела вода. Несколько мелких пузырьков — вот все, что осталось от моего видения