Другая история компании с Большой Спасской — 2 (джен)

Примечания:

Прошу прощения за долгое отсутствие. Лень и недоделанные дела мешали сесть дописать главу)

По лестнице поднялись без проблем. На лестничной клетке их тоже не поджидали никакие сюрпризы. Возле самой двери подружки последний раз переглянулись, и Тёмыч, как более высокий, позвонил в звонок.

— Сейчас! — отозвались откуда-то из квартиры.

Подружки встали поближе друг к другу, думая только о том, что им было надо. У Даши подрагивали руки. Вика нервно кусала губу.

Наконец, дверь открылась. На пороге стояла высокая пышная женщина в чёрном платье. Взгляд у неё был далёк от приветливого.

— Здравствуйте, — дружно пискнули подружки.

— Проходите, мои милые, — она отодвинулась с прохода, давая дорогу Даше и Вике.

Закрыв за ними дверь, она внимательно посмотрела на посетительниц. Те несколько занервничали, но ни одна, ни другая не захотели поделиться своими настоящими личностями и планами на ближайшее будущее.

— Я — госпожа Гликерия. Пойдёмте в комнату.

Она развернулась и двинулась вперёд по коридору. Подруги, облегчённо переглянувшись, последовали за ней. Пока всё шло как нельзя лучше. Тьфу-тьфу-тьфу.

— Ой, как у Вас тут классно! — запищала Даша. — Прямо как в фильме «Магический круг для троих»!

— А чучело настоящее? — спросила Вика.

— Настоящее. Тут всё настоящее, — заверила её Гликерия. — Располагайтесь.

— Здорово, — восхитилась Даша чучелом.

— Кстати, что у тебя с голосом? — спросила хозяйка Дашу.

— Болела я в детстве! Ангина и осложнение на связки! Я уж так мучаюсь, мучаюсь! А врачи говорят, что такой голос на всю жизнь останется!

И Даша закрыла лицо руками, изредка всхлипывая. Вика тут же бросилась утешать подругу.

— Даша, Даш, да ты не расстраивайся, — она в порыве сочувствия даже приобняла «подругу» за плечи. — Может, всё не так плохо ещё. Врачи же не всё знают.

Гликерия тоже посочувствовала Даше. Даже предложила поработать над её голосом как-нибудь в следующий раз. «Страдающая», очень натурально изобразив радость и облегчение, с удовольствием согласилась. И они, наконец, занялись приворотом Женьки. Здесь всё прошло почти без осложнений. Даша даже сразу потянулась к сумочке. Правда, едва не назвала Женьку Катей.

Однако, едва Гликерия начала советоваться с семейным духом, в дверь позвонили.

— Вам звонят, — сообщила Вика.

— Да, да, — резво поднялась из-за стола госпожа Гликерия. — У меня сегодня помощница заболела. Придется самой открывать. В общем так, моя милая, — посмотрела она на Тёмыча. — С духом я посоветовалась. Дело у тебя трудное, но надежда есть.

— Правда? — изобразил большой восторг Тёма.

— Придется с тобой поработать, — кивнула хозяйка салона. — Вы посидите. Я сейчас.

И, плотно прикрыв дверь комнаты, она выбежала в переднюю. Тёмыч и Василиса остались одни. Они слышали, как хлопнула входная дверь. Затем вроде раздался мужской голос, но госпожа Гликерия, немедленно перебив собеседника, быстро проговорила:

— У меня посетители.

Голос тут же смолк.

— Вик, как думаешь, стоит сбежать?

— Нет пока. Этот, который пришёл, интересный.

— Чем?

— Мужчина. Гликерия занялась им сразу, а не попросила подождать. То есть, это не клиент, а знакомый.

— Думаешь? По-моему, обычный посетитель… Чует моё сердце, вляпаемся мы сейчас, куда не надо.

— Может, и вляпаемся. Но это будет интересно. Давай пока тут всё осмотрим?

— Давай. Ты — оттуда, я — отсюда.

Они начали рассматривать всякую колдовскую утварь. Тёмыча особенно заинтересовал медведь, точнее его чучело. Наконец-то можно рассмотреть его и понять, как он работает!

Чучело было старым, потрепанным. Шерсть местами совершенно вылезла. Когда Темыч решился провести по медведю рукой, ладонь оказалась в пыли. Тогда мальчик заглянул в угол. Однако никаких проводов или сколько-нибудь заметных электронных устройств, которые могли бы создать иллюзию жизни древнего чучела, не обнаружилось.

Пока Даша интересовалась чучелом, Василиса начала заглядывать за тяжёлые черные портьеры, которыми здесь были завешаны все стены. За ними оказались окна, забранные фанерными щитами. А за последней…

— Дашка, иди сюда! — ахнула Вика.

— Что там такое?

— Тут дверь какая-то!

— Черный ход, что ли? — пробормотал Тёмыч.

— Не знаю. Давай проверим?

Тёмыч подошёл к Василисе, которая стояла у обитой дерматином двери. Рука невольно потянулась к медной ручке. Мальчик легонько толкнул дверь. Она, на удивление, легко подалась. Даже петли не заскрипели. Похоже, их часто смазывали. Мальчик толкнул дверь смелее. За ней, вопреки его ожиданиям, оказалась совсем не черная лестница. Тема стоял на пороге комнаты.

— Ого, — перешла на шёпот Василиса.

В отличие от салона, черных занавесей тут не было. Однако, похоже, хозяйка вообще усиленно боролась с природным светом. Стекла двух больших окон покрывал слой белой краски, из-за чего в комнате царил полумрак. Однако можно было разглядеть столы, заставленные стеклянными колбами, ретортами и прочей утварью, которая смахивала на оснащение химического кабинета их школы.

Тёмыч и Вика осторожно прокрались в середину комнаты. Там находился ещё один стол, плотно заваленный какими-то свертками. Василису они не заинтересовали, и она отошла к дальней стене, где была вторая дверь и несколько шкафов. Мальчик же потянулся к одному из них. На ощупь он напоминал пакет с мукой или песком. Тут за стеной послышались голоса. Тёма хотел уйти в салон, но сделать это не удалось. Василиса же не успевала даже дойти до друга. В противоположной стене комнаты-лаборатории отворилась дверь. На пороге возникла объемная госпожа Гликерия.

Василиса шмыгнула за узкий шкаф. Тёмычу в последний момент удалось спрятаться за этажеркой, на которой стояли какие-то электронные приборы. Скрючившись в три погибели, мальчик дрожал от страха. Только бы эта колдунья не проявила излишнего любопытства. Только бы Василису не заметили.

В следующее мгновение он убедился, что пока госпоже Гликерии не до них. Она вошла сюда не одна. И её внимание по-прежнему поглощал разговор с тем мужчиной.

— Напрасно волнуешься, — доносился его голос до друзей. — Ну, полежит чуть-чуть.

— Ни за что! — резко ему возразила хозяйка салона. — Я тебя обо всем ещё раньше предупреждала.

— Так ведь первый раз, — продолжал мужчина. — И на старуху бывает проруха…

— Ты, кажется, милый мой, забыл о последствиях, — очень зло проговорила госпожа Гликерия.

— Вечно тебе всякие страхи на ровном месте мерещатся, — с явной натугой хохотнул мужчина.

— Я просто лучше тебя понимаю, — суровее прежнего прозвучал голос госпожи Гликерии.

— Ну, чего, чего ты боишься?

— Сам подумай. Вроде уже не маленький, — отозвалась хозяйка салона.

— Странный ты человек, — с недоумением проговорил мужчина. — Если уж так трясешься, то почему вообще разрешила мне тут… — он умолк, затем быстро добавил: — Если, к примеру, возьмут за работой, то ещё хуже получится.

— Работа недолгая. И ночная, — и тут не согласилась с ним госпожа Гликерия. — Кому придет в голову ночью соваться в мистический салон.

— Ну, ты даешь! — вновь засмеялся мужчина. — Да сюда если даже днем кто-нибудь из твоих клиентов сунется, нам его убирать придётся.