Гости из зазеркалья (гет)

Несмотря на тренировки, Гарольду в новом облике было очень непривычно. Мир казался другим. Запахи, звуки воспринимались новым телом немного иначе. Чуть-чуть, самую неуловимую малость, но иначе. Но больше всего изменилось зрение. После глотка оборотного зелья, мир казался необычайно четким, наполненным множеством мелких деталей. Гарольд смотрел по сторонам и не мог наглядеться, цепляясь взглядом за каждую деталь. Муравей, ползущий по земле. Множество листьев на деревьях вдалеке — именно листьев, а не расплывчатых силуэтов. Надписи некрупным шрифтом стенах. Тщательно замазанный прыщик на лбу Касси. Сколько всего он раньше не замечал! Да, Гарольд носил очки, но они не полноценная замена здоровым глазам.

Но, парадокс — без привычной тяжести на переносице было как-то неуютно, Гарольд чувствовал себя беспомощным. А еще Гарольд не раз с удивлением обнаруживал, что подносит руку к лицу — дабы поправить очки.

Если не брать некоторый дискомфорт от отсутствия очков и изумление красотам мира, то путешествие на платформу девять и три четверти проходило безо всяких приключений. Сопровождающие детей Грюм, Люпин и Тонкс, казалось, ждали неприятностей в любую минуту и внимательно смотрели по сторонам. Сириус тоже, видимо, ждал беды, но по его морде было трудно что-то сказать.

Платформа девять и три четверти, как обычно, очень напоминала птичий базар. Толпы детей громко делились впечатлениями о лете, обсуждали последние новости, прощались с родителями. Стрелка часов неумолимо приближалась к одиннадцати, и Хогвартс-экспресс уже стоял на путях.

Идя по платформе, Гарольд слышал шепотки за спиной. Впрочем, предмет обсуждений его удивил. Казалось бы, что должны обсуждать ученики? Хогвартс не так велик, и все у всех на виду и естественно, многие должны были заметить двух новичков, слишком старых для первокурсников, и начать их обсуждать.

Но нет. И Гарольд, и Кассиопея остались незамеченными, равно как и Мальчик-Который-Выжил-И-О-Котором-Писали-Все-Лето. Внимание всех было приковано к Люпину и Грюму — сразу двум бывшим преподавателям Защиты от Темных искусств. Их появление вызвало многочисленные перешептывания и споры. Кто из двух учителей будет вести уроки? Люпин? Грюм? Или сразу оба? Получится таким образом преодолеть проклятье на должности или нет? Впрочем, среди множества школьников нашлись те, кто успел открыть рекомендованный учебник, и теперь они яростно доказывали, что ни Грюм, ни Люпин не могли включить это в программу...

Около вагона стоял Ли Джордан, бывший в обоих мирах лучшим другом близнецов Уизли, и нетерпеливо смотрел на подходившую к нему компанию.

— Классная собака, — Ли похвалил Сириуса, вьющегося у ног Гарольда в своем собачьем облике.

Сириус подошел к нему и внимательно обнюхал — Гарольд подумал, что крестный хочет проверить, не пахнет ли от Ли чем-нибудь подозрительным. Например, Малфоем. Проверка прошла успешно, Сириус отошел к Гарри и потерся об его ногу.

— Спасибо! Кассиопея Тонкс, Гарольд Прюэтт, — представил себя и свою подругу Гарольд.

— Очень приятно. Ли Джордан. Ты не родственник...

— Фреда и Джорджа? Двоюродный брат.

От дальнейших расспросов Гарольда и Кассиопею избавили близнецы, поприветствовавшие друга. Они вместе с Ли Джорданом отошли в сторону, подальше от чужих ушей, и принялись обсуждать какие-то свои планы.

— Скорее садитесь в поезд! Быстрее! — подгоняла детей миссис Уизли. — Ведите себя хорошо! Пишите!

Паровоз засвистел и настал час прощаний. Взрослые обнимали детей, подсаживали их в вагон... Гарольд, Гарри и Кассиопея долго прощались с собакой. Пес встал на задние лапы, положив передние на грудь Гарри, но его вдруг оттолкнула миссис Уизли и прошипела:

— Мерлин! Сириус! Веди себя как собака!

— Ты еще проори это на всю платформу! — зашипела в ответ Кассиопея и, сев на корточки, обняла пса. Гарольд сделал тоже самое с другой стороны.

— Прощай, Бродяга, — тихо сказал Гарольд. — Не знаю, увидимся ли мы еще перед тем, как вернемся...

— Не мне говорить тебе об осторожности, но... Береги себя, — Касси крепко стиснула пса и тихо произнесла, так чтобы не слышал никто другой. — Ты единственный, кто можешь заменить Гарри семью. Ты ему нужен.

— На столе конверт. Там адрес, — Гарольд многозначительно подмигнул крестному. — Когда тебя оправдают, разыщи её... Поверь, она очень хороший человек.

— Да, разыщи, я узнавала — она не замужем.

Поезд прогудел еще раз, и раздалось какое-то шипение.

— Время! — напомнила взволнованная миссис Уизли.

— И не ссорься по пустякам с Кикимером!

— Прощай... спасибо за все.

— Встретимся летом, Сириус, — сказал Гарри и зашел в поезд. Он не заметил брошенных на него яростных взглядов Гарольда и Кассиопеи.

— Я рада, что познакомилась с тобой. Прощай!

— Отходит! — закричала миссис Уизли. Гарольд и Кассиопея ели успели запрыгнуть в вагон и поезд тронулся. Дети высунулись в дверной проем и стали махать руками остающимся на перроне. Бродяга, лая, припустился за поездом, но Хогвартс-Экспресс быстро набирал ход и Сириус стал отставать... Но он бежал, бежал, пока окончательно не отстал от поезда и не исчез из виду.

— Прощай, Сириус... — прошептал Гарольд. От сильного ветра, врывающегося в раскрытую дверь вагона, на глаза наворачивались слезы.

— Прощай... — Касси закусила губу и отвернулась.

— Ему не следовало приходить на...

— Не тебе его учить! — одернула Гермиону Кассиопея. — Он два года бегал от всех авроров Англии.

— Но...

— Кажется, вам пора в вагон старост?

— Да, пора. — Рон смутился и принялся внимательно разглядывать пол. — Не охота туда идти, но...

— Это ваш долг! Идите! — Гарольд хлопнул по спине Рона. — Если увидишь Малфоя, сними с него пару сотен баллов!

— Гарольд, еще не начался учебный год и мы не можем снимать баллы! — возмутилась Гермиона. — И мы не будем злоупотреблять властью... Ведь так, Рон?

— Эх, а я уже хотел заставить писать Гойла строчки!

— Гойл умеет писать? — изумился Гарри. — Ты уверен?

— Заодно научится.

— Мы займем вам место, — пообещал Гарольд. — Смотрите не опоздайте на собрание старост!

Рон и Гермиона ушли искать вагон старост, а Гарри, Гарольд, Кассиопея и Джинни двинулись по коридору, заглядывая в каждое купе в поисках свободного места.

— А ты популярен! — присвистнул Гарольд, когда они вышли из очередного забитого купе. — На меня так не смотрели.

— Не понимаю, что происходит...

— «Ежедневный пророк», — ответила Кассиопея. — Он все лето писал о Гарри. Увы, не то, что надо.

— Интересно, как много народу верит в эту чушь?

— Боюсь что многие, — вздохнул Гарри.

— Глупые верят, умные нет, — сказала Кассиопея. — Большинство согласно с «Пророком». Но не все ли равно, что о тебе говорят?

— Привет, Гарри, привет, Джинни, — поздоровался с ними Невилл Лонгботтом, тоже пытающийся найти себе место в поезде. Невилл не заметил, как, увидев его, вздрогнули Гарольд и Кассиопея. Не заметил он и промелькнувшей на их лицах жалости...

— Я Гарольд Прюэтт, а это Кассиопея Тонкс.

— Невилл Лонгботтом, — он тоже представился и пожал протянутые ему руки. Кассиопея заглянула в очередное купе и махнула рукой.

— Заходим! Тут только По... одна девушка с Равенкло.

— Не стоит её беспокоить, — пискнул Невилл.

— К тебе можно? Нас много! — спросила Касси и, получив согласие, вошла в купе.

Все быстро познакомились друг с другом. Гарри раньше не встречал Полумну Лавгуд. Девушка была очень необычной. Чего стоило одно ожерелье из пробок на шее или перевернутый вверх ногами журнал!

— Превосходная идея, — Гарольд указал на торчащую за ухом палочку. — Так её гораздо удобнее схватить, чем если бы она была в кармане.

— Спасибо. Но в этой мантии просто нет карманов, — улыбнулась Полумна.

— А... откуда вы переехали к нам? — спросил Невилл и чуть покраснел.

— Я из Канады. Решил вернуться на родину предков. Тут лучше климат, более известная магическая школа, — Гарольд принялся красочно рассказывать о своей жизни в Канаде. Потом Невилл достал какой-то уродливый кактус, чье появление вызвало бурный восторг у Кассиопеи:

— Неужели это... Мимбулус Мимблетония... с Ближнего Востока?

— Да, двоюродный дядюшка Элджи привез мне его из Ассирии. Это очень редкое растение...

— Оно применяется в стольких зельях...

— Они нашли друг друга, — вздохнул Гарольд, когда Невилл и Касси, склонившись над растеньицем, стали бурно обсуждать его свойства.

— А у вас дома оно есть? — полюбопытствовал Гарри.

— По-моему, нет. У Касси много всякой дряни растет, но этого я не видел.

— У него удивительная корневая система... — Невилл тем временем с гордостью рассказывал про свое растение.

— Да, я читала. Корни его можно использовать в зельях разума...

— А еще у него любопытный защитный механизм...

— А что за механизм? Я что-то читала про него, но забыла.

— Сейчас! — Невилл отдал Касси Тревора и, порывшись в сумке, достал перо. Потом тщательно прицелился и... ткнул растение. Тут же во все стороны выстрелил отвратительный, пахнущий гнилью и навозом сок Мимбулуса. Лицо Касси и Невилла залило полностью, отдельные струйки долетели и до остальных...

— Извините, — прошептал он, отплевываясь от сока.

— Напомни мне, какая там абсолютно смертельная доза при попадании на кожу? — поинтересовалась Кассиопея, стирая с лица платком сок.

— Он... он не ядовит! — воскликнул Невилл. — Я... я не думал, что так будет...

— Эванеско! Эванеско! — Гарольд очистил себя и Касси от сока кактуса.

— Спасибо! Ничего, Невилл, бывает. Я сама виновата, наклонилась над образцом...

— О... привет, Гарри! — раздался со стороны двери голос Чжоу Чанг. Она сбивчиво поздоровалась со всеми и выскочила из купе. Гарри расстроился тем, что Чжоу увидела его, заляпанного вонючим соком. Почему именно сейчас? Почему Чжоу заглянула в самый неподходящий момент?

Гарольд почистил свое отражение с помощью Эванеско и достал карты. Через некоторое время, после того как проехала тележка с едой, а Гарольд выиграл целый сикль, к ним вернулись Рон и Гермиона.

— Фамилия старосты Слизерина начинается на «М»? — спросил Гарольд, взглянув на мрачные лица друзей.

— Да! — воскликнул Рон. — Разумеется, как же без него. И еще эта...

— Тупая корова Пенси Паркинсон!

— Я так и думал, — кивнул Гарольд и переложил карты сверху колоды под низ. — На вас раздавать?

Не прошло и получаса, как в купе заглянул надутый от важности Малфой в сопровождении своих верных телохранителей, Крэбба и Гойла.

— Добрый день! — Гарольд поздоровался с непрошеными гостями неожиданно нейтральным тоном.

— Добрый день, — Малфой задержал взгляд на Гарольде, а потом на Кассиопее и нерешительно замер. Наконец, он вышел из ступора и представился. — Я Малфой, Драко Малфой. Это Крэбб и Гойл.

— Я Гарольд Прюэтт, а это Кассиопея Тонкс, — в который раз за день произнес Гарольд.

— Ты случайно не сын Нарциссы Малфой, урожденной Блэк? — вдруг спросила Кассиопея.

— Да, — Малфой поднял бровь в немом вопросе. Касси широко улыбнулась ему и сказала:

— Тогда мы кузены. Я дочь сестры твоей матери.

— Нет, — Малфоя передернуло от отвращения, он отступил на шаг назад. — У моей матери одна сестра и у неё нет детей. У меня нет кузин-полукровок.

— Я это запомню, Малфой. Я очень рада, что у моей матери нет сестер и племянников, — казалось, от тона Кассиопеи температура в купе опустилась на несколько градусов. Потом девушка вдруг сморщила нос и спросила: — От кого это так воняет? Как от хорька!

Все, кроме Полумны и слизеринцев, засмеялись. Малфой побагровел и вышел из купе, громко хлопнув дверью.

— Ты дочь Андромеды Тонкс, урожденной Блэк? — неожиданно высоким голосом спросил Невилл.

— Да, — Касси коротко кивнула. — И Теодора Тонкса.

— У т-тебя есть родственники в Англии, кроме Малфоев, — Невилл волновался и даже слегка заикался, а его лицо пошло красными пятнами. Кассиопея слегка напряглась после этой фразы, словно ожидая что-то нехорошее, но следующая фраза расставила все по местам. — Н-например, Лонгботтомы.

Невилл протянул руку.

Кассиопея её пожала.

* * *

— До встречи в замке! — Гарольд махнул друзьям, направлявшимся к каретам, и пошел по направлению к седой женщине, собиравшей первокурсников.

— А где Хагрид? — задумалась Кассиопея. — И кто она?

— Не знаю. Может, Хагрид уехал на Лазурный Берег с мадам Максим. А это... нашли кого-то на роль хранителя ключей.

— Лазурный берег? Почему бы и нет.

— Вам к каретам! — гаркнула женщина. — Забыли, что ли?

— Мы перевелись из других школ, — объяснил Гарольд.

— Ясно! Займите место в строю! Первокурсники! Я профессор Граббли-Дерг. Все собрались? За мной! Смотрите под ноги! — скомандовала она и повела их вниз по скользкой и узкой дорожке. Было очень темно, не видно ни зги, Гарольду и Кассиопее пришлось достать палочки, чтобы освещать путь, а каково приходилось первокурсникам...

Во время спуска Кассиопея один раз чуть было не отправилась в полет, но в последний момент ухватилась за Гарольда и прошипела:

— Знаешь, что я сделаю, когда стану директором школы?

— Нормальную дорожку?

— Да! И фонари!

— Не помешало бы... Ты все еще хочешь стать директором?

— Только если не найду никого другого на этот пост. В Хогвартсе надо многое менять и кто-то это должен сделать.

— И начнешь ты с отмены факультетов, — Гарольд тяжело вздохнул.

— Конечно. Не стоит это того. Столько волнений, нервов из-за расположения спальни! Гриффиндор, Слизерин, Равенкло... какая разница?

— Ты решила, куда ты пойдешь?

— Да, — улыбнулась Кассиопея.

— И мне конечно не скажешь?

— Не скажу! — Касси тряхнула головой. — Впрочем... Я хочу убедить шляпу открыть еще один факультет. Уверена, ей это еще никто не предлагал. Она может и согласиться.

— Если тебя распределят на факультет «Блэк», то Грюм с тебя шкуру спустит на тренировке за нарушение конспирации.

— Назовем как-нибудь иначе! Название неважно, важна лишь суть. Для всех не желающих распределяться.

— Сомневаюсь, что ты уговоришь шляпу.

— Сомневайся. Я уговорю. Я прочитала о ней все книги в библиотеке! Я поняла, как она мыслит! — Касси гордо задрала нос и зашагала вперед с удвоенной скоростью.

— Еще немного, и вы увидите Хогвартс! — сказала Граббли-Дерг, и они вышли на берег огромного озера. Мало кто сдержал восхищенный вздох — на другом берегу, на вершине скалы стоял огромный и величественный замок. Его башни и стены, казалось, дышали древней мощью и магией.

— Хогвартс прекрасен, — прошептала Касси.

— Да... Неплохо, что нам разрешили снова последовать этим путем.

— По четверо в одну лодку, не больше, — приказала профессор. Гарольд посмотрел на хрупкие лодочки, качающиеся на волнах. За сколько первокурсников сойдет он? А Касси?

— Садимся вдвоем, — шепнул он подруге.

— Я только это хотела сказать!

Все заняли свои места, и флотилия двинулась вперед. Гарольд выглянул за борт суденышка, пытаясь разглядеть в темных водах озера то, о чем ему рассказывал Гарри. Город тритонов и русалок, стаи гриндлоу, прочую нечисть... Но было слишком темно, чтобы что-либо увидеть в озере.

— Когда я ехала первый раз, близнецы пугали всех, что гигантский кальмар всегда утаскивает одну лодку под воду.

— Я слышал другую легенду — что русалки всплывают и поют, пока кто-нибудь не прыгнет в воду. Как только они умолкнут, все забывают и о песне, и о русалках и о пропавшем ученике. Именно поэтому детей никогда не пересчитывают после поезда...

— Да-да, а потом подводный народ приносит пойманного студента в жертву, тем самым подпитывая защиту Хогвартса. И пока стоит замок, будут и исчезать люди в озере.

— Еще немного и я поверю в эти истории, — Гарольд поежился, сел в середине лодки и достал волшебную палочку.

— В сказках может быть зерно истины... Как, например, в легенде о Мертвой башне в Запретном лесу...

— Мертвая башня? Но это же...

— Она существует. Если хочешь, спроси Серую Даму. Она жила тогда, она помнит, как там ставили эксперименты.

Наконец лодки вошли в тоннель и доплыли до пристани, где их встретила МакГонагалл.

— Профессор МакГонагалл, первокурсники прибыли, — доложила заместителю директора Граббли-Дерг.

— Спасибо, Вильгельмина, я их забираю, — ответила МакГонагалл и повела детей в замок

— Немного странно видеть в этой роли её, а не Флитвика, — сказал Гарольд.

Ритуал прибытия первокурсников не менялся веками. Все было, как и на самых первых распределениях. Речь заместителя директора, появление призраков, томительные минуты ожидания...

Первокурсники изрядно волновались, шепотом обсуждали церемонию отбора и предстоящие испытания. Чего только им не рассказывают старшие братья и сестры! Будь правдой хоть половина этого, в Хогвартсе был бы хронический недобор новичков.

— Не бойся, про драконов твой брат пошутил, — успокоил Гарольд бледного как мел мальчика. — Держись ближе ко мне, помогу, если что.

— Ты, главное, в глаза дракону целься, это их самое уязвимое место, — посоветовала Кассиопея и шепнула другу: — Пусть лучше думает, как и чем попасть в глаз, чем о всякой ерунде.

Наконец профессор МакГонагалл пришла, построила всех в шеренгу, загнала Гарольда и Кассиопею, как самых высоких, в конец, и двинулась вперед...

Все очень напоминало первое распределение Гарольда. Даже множество любопытных взглядов и шепотки за спиной, как тогда. Правда, шесть лет назад все обсуждали Мальчика-Который-Выжил, а сейчас — что делают двое относительно взрослых среди первокурсников.

— Мерлинова борода... Амбридж, — шепнула Кассиопея. Гарольд вздрогнул и посмотрел на стол преподавателей, где сидела женщина в розовой кофте.

— Неужели...

— А я думала, что за дурак рекомендовал этот учебник...

Гарольд принялся вспоминать все, что слышал об этой чиновнице из министерства от дядей. А слышал он немало... и ни одного хорошего слова.

— Мне кажется, или песня другая? — спросил Гарольд, когда Шляпа поведала об основателях Хогвартса.

— Похожая... Но, по-моему другая. Она жила в кабинете другого директора...

— И слушала иные разговоры.

Распределение началось. Ученики один за другим подходили к табурету, и каждый получал свой вердикт. Вопреки ожиданию, МакГонагалл, зачитывавшая список, не произнесла фамилию Прюэтт, а сразу от «Оунс, Джеймс» перешла к «Смит, Давид». На букву «П» в этом году вообще не было учеников. Не прозвучала и фамилия «Тонкс».

Когда последняя ученица, Роза Целлер, отправилась в Хаффлпафф, Гарольд и Кассиопея остались одни. МакГонагалл выждала короткую паузу и произнесла:

— В этом году в Хогвартс поступило еще два ученика. Прюэтт, Гарольд, пятый курс.

Гарольд сел на табурет и ему на голову опустилась Шляпа... как и тогда, шесть лет назад. Только теперь он был больше, и она не съезжала ему на глаза.

— Хм... Необычный случай. Очень необычный, — тихо сказала Шляпа. — Но не уникальный. Было совсем недавно, двести восемьдесят пять распределений назад. Чувствую храбрость... Ум есть. Дружелюбен... и стремление проявить себя, свои таланты...

— Гриффиндор. Только Гриффиндор!

— Уверен? Конечно, ты гриффиндорец. Но не хочешь попробовать что-то другое? Не любопытно?

— Нет. Гриффиндор!

— Я могу определить тебя на любой факультет. Подумай!

— Гриффиндор.

— Скучно. Но будь по-твоему... Передай Гарри, чтобы зашел ко мне — будет любопытно сравнить вас...

— Передам.

— ГРИФФИНДОР! — проорала Шляпа, и зал взорвался аплодисментами. Хлопали все, кроме, разумеется, тех, кто сидел за слизеринским столом. Особенно усердствовали те, с кем Гарольд жил на Гриммо и те, с кем он повторно познакомился в Хогвартс-экспрессе. Он быстро опустился на место, которое для него занял Гарри и повернулся. Кассиопея сидела на табурете, словно на троне, и, казалось, о чем-то спорила со Шляпой.

— Только не Слизерин... Только не Слизерин... — повторял про себя Гарольд. — Ты же знаешь, там тебя ждет нелегкий прием... Только не Слизерин!

— Я уверена, она попадет к нам или на Равенкло, — сказала Гермиона. — Она же сама сказала, что на первом курсе уговорила Шляпу.

— На что уговорила? — спросил Рон, ненадолго оторвавшись от созерцания пустой тарелки. Гарольд и Гермиона переглянулись и синхронно покачали головой.

— ХАФФЛПАФФ! — раздался приговор Шляпы, Касси вздрогнула, и на секунду сжала кулачки. У Гарольда отвисла челюсть. И не у него одного. Все — и Гарри, и Гермиона, и семейство Уизли были в крайней степени изумления. На лице Дамблдора и Макгонагалл мелькнуло разочарование, а Снейп ехидно улыбнулся.

Хаффлпаффцы громко зааплодировали, и Кассиопея прошествовала к нему с таким видом, будто её сейчас наградили Орденом Мерлина специально учрежденной для неё самой высшей степени.