Свет в окне напротив (гет)

— Поттер! Стойте там, где стоите, — от голоса Снейпа, многократно усиленного заклинанием, заложило уши. Следом громыхнуло так, что дом вздрогнул. Снейп метнулся на лестницу. Я осталась сидеть на полу, с бессмысленной книжкой в руках, слушая диалог, разворачивающийся внизу.

— Поттер, вы с ума сошли?

— Гермиона…

— Здесь. С ней всё в порядке.

— Но… как? Вы передумали?

— Я — нет, но ваша подруга умеет быть невероятно настойчивой, если что-то взбредёт ей в голову.

Фраза была сказана с такой яростной неприязнью, что меня передёрнуло. Понятно. Снейп позволил себе каплю человечности, и теперь я для него — напоминание о проявленной слабости. Предсказуемо и неотвратимо. А чего я ожидала?

«Не этого», — ответил внутренний голос.

Двое внизу теперь говорили тихо, но голос Гарри с каждой секундой становился все раздражённее. Я вспомнила Джинни с её эффектным способом гашения конфликтов. Жаль, что это не мой случай. Но спускаться все равно придётся. Я с трудом встала — в отсиженную ногу сразу же впились тысячи булавок — и, прихрамывая, поплелась вниз по лестнице.

Кухня выглядела так, будто здесь снимали фильм о последствиях землетрясения. Среди разломанной мебели и разбитой посуды в нелепой позе застыл Гарри с треснувшими очками в руках. Его словно удерживали невидимые нити, которые Снейп, стоящий рядом, обрывал резкими и короткими движениями палочки. Моё появление было встречено мрачными взглядами и тяжёлым молчанием.

— Я могу помочь? — спросила я, чтобы что-нибудь сказать.

— Решили, что домовой эльф — это ваше призвание? — процедил Снейп сквозь зубы, не отрываясь от своих странных пассов. — Постарайтесь меня не отвлекать, если не хотите, чтобы ваш друг пострадал.

— Давай, я пока тебе очки починю, — я протянула руку к Гарри, но он сделал вид, что не заметил этого.

Щёки предательски заполыхали.

Отлично. Двое против Грейнджер. Спешите видеть! Впервые в роли Рона Уизли — прославленный зельевар Северус Снейп!

Брошенный вскользь взгляд Снейпа дал мне понять, что я снова забыла об окклюменции.

— Что это, сэр? Что у вас случилось? — неуверенно спросил Гарри, когда невидимые путы исчезли.

— Отличный вопрос, Поттер, — скривился Снейп, продолжая выписывать палочкой замысловатые фигуры в воздухе. — Что же у меня случилось? Давайте по порядку. Во-первых, утром здесь материализовалась ваша подруга, готовая ради работы создать портал даже из аннулированного трудового контракта. Во-вторых, меня в очередной раз почтил своим присутствием мистер Поттер, для которого даже заблокированный камин…

Профессор неожиданно замолчал.

— Нельзя пройти через заблокированный камин, — не выдержала я.

— Нельзя создать портал в неопределённом направлении, — усмехнулся Снейп, — но ведь гриффиндорцев такие мелочи обычно не волнуют.

— Это не было неопределённым направлением, — возмутилась я. — Слепок Протеевых чар, которые активировались в момент расторжения…

— Я не знал, что камин заблокирован, — вклинился Гарри.

По выразительному взгляду, которым наградил его Снейп, я заподозрила отповедь на невербальном уровне. Ответ Гарри подтвердил мою догадку:

— И, кстати об этом… Почему вы сразу не сообщили, что Гермиона у вас?

Я съёжилась. От Снейпа ощутимо повеяло холодом.

— Мистер Поттер, — начал он вкрадчиво, — боюсь, вы неверно представляете себе ситуацию. Я не обязан отчитываться перед вами в чём бы то ни было. Особенно в своём доме, куда вы вторглись без приглашения. Если вы полагаете, что имеете право на допрос — стоило появиться здесь с соответствующим предписанием от аврората.

Лицо Гарри закаменело. Несколько мгновений он молчал, а потом заговорил срывающимся голосом:

— А знаете, мистер Снейп, — хватит. Считайте, что вы своего добились. Спасибо за всё, больше я вас не потревожу. Мы уходим, — пнув обломок стула, Гарри развернулся к камину.

Я умоляюще посмотрела на Снейпа, но он молчал. Потом снял с полки коробку с Летучим порохом и протянул мне.

— Всего наилучшего, мисс Грейнджер!

Вот упрямцы! Мальчишки! Гордецы слизеринские! Придурки гриффиндорские. Близнецы сиамские!

На «близнецах» взгляд Снейпа утратил свою невозмутимость, и я поняла, что пора действовать. Подойдя к Гарри, я протянула ему коробку:

— Держи. Ты — первый. Там Джинни волнуется. Скажи ей, что я скоро буду.

Гарри набрал в грудь воздуха для возмущённой реплики, но я одними губами прошептала:

«Пожалуйста!» — и он растерянно кивнул.

Вспышка зелёного пламени. «Площадь Гриммо, двенадцать!» — и в кухне остались только профессор и я.

— Что вам ещё нужно, мисс Грейнджер? — голос Снейпа звучал бесцветно и отрешённо.

— Мне жаль, что из-за меня...

— При чём здесь вы? Просто Поттер, наконец, пришёл в себя.

Я только покачала головой.

Профессор прошёлся по кухне, оглядывая разгром. Под его ногами хрустели осколки. Интересно, как Гарри всего этого добился? Трудно было представить более убедительную иллюстрацию благих намерений Гриффиндора, чем то, что учинили сегодня в доме одного мастера зельеварения невыносимые Поттер и Грейнджер. Впрочем, Снейп выглядел скорее усталым, чем сердитым.

— Давайте, я всё же помогу.

Но он, казалось, не слышал. Когда я уже перестала надеяться хоть на какой-нибудь ответ, Снейп заговорил, всё так же бесцветно и устало:

— Грейнджер, зачем вы это делаете? Неискоренимое стремление защищать и оберегать всех подряд?

Опять он за своё. Что за человек! Я позволила гневу выплеснуться наружу:

— А почему вы всё это делаете? Оскорбляете тех, кто рядом. Не подпускаете никого, кто мог бы поддержать в трудную минуту и порадоваться в момент удачи? Ваша хвалёная окклюменция — это же гадость! Она выжигает всё внутри, оставляя только боль и горечь. Мерзость! Просто мерзость!

— Эта «мерзость» позволила мне выстоять против Тёмного Лорда!

Я чуть не засмеялась в ответ. Снейп оправдывался!

— Тёмного Лорда больше нет! От кого вы закрываетесь? Знаете, что вчера сделала Джинни? Она натравила на редакцию «Пророка» дюжину пикси. Догадываетесь, почему?

— Думаю, миссис Поттер старалась ради вас, мисс Грейнджер, — улыбка на лице профессора была такой же странной, как этот разговор.

— Ладно. Вычёркиваем Джинни. Гарри утверждал, что он вам верит, несмотря ни на что. И вы его оттолкнули, потому что он «ничего о вас не знает и верит только в свои фантазии». Конечно! Гарри тоже вычёркиваем! Меня вы, для разнообразия, решили напугать знанием. Я вас выслушала и продолжаю считать человеком, заслуживающим… ну, в общем, человеком. Но вы и меня вычёркиваете! Потому что я просто идиотка, которая вечно всех жалеет, да? Знаете, это называется стереотипным поведением, сэр. Вы поступаете так, как привыкли. Ни на секунду не задумываясь, что это бессмысленно и нелепо. Вам легче придумать объяснение тому, что вы делаете, чем поменять давно устаревшую модель действий.

— Разве я не свободен в своих решениях? Хотите осчастливить меня против воли? — тон Снейпа вновь стал насмешливым. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и разглядывал меня, словно какое-то неизвестное науке существо.

— Я знаю, что такое одиночество. Это не может нравиться. Вы говорите, что я решаю за вас, но сами делаете то же самое! Никто не имеет права испытывать добрые чувства к Северусу Снейпу! Решили за всех и каждого?

— Достаточно, мисс Грейнджер. Ваша мысль мне ясна. Не стоит пересказывать её тридцатью способами. Перейдём к ожиданиям. Что же мне необходимо делать, на ваш мудрый взгляд?

Профессор стал настолько не похож на себя, что я сбилась с мысли и растерянно пробормотала:

— Действуйте так, как вам хочется, а не так, как вы привыкли, — воображение тут же нарисовало мне парочку забавных интерпретаций этой идеи, и я опять покраснела. Ну и пусть. Не будет рыться в чужой голове!

Снейп хмыкнул:

— Допустим. Список того, что я должен хотеть, вы мне тоже предоставите?

— Я чувствую, что разговариваю с океаном, сэр. Эмоций много, вероятности быть услышанной — никакой.

— А вы не боитесь, мисс Грейнджер, что тот человек, которого вы предлагаете выпустить на свободу, окажется хуже, а не лучше уже имеющегося?

— Нет никакого "того" человека, сэр. Это вы. От начала и до конца. Такой, как есть. И я горжусь знакомством с вами.

— Благодарю, мисс. А теперь — может, позволите немного поговорить о вас?

— Да, сэр.

Я приготовилась к ответной атаке, но профессор лишь поинтересовался:

— Полагаете, что к вам вернулась магия?

— Я боюсь надеяться, сэр. Но…

— Да или нет?

— Я… не чувствую её. Могу применять, но не чувствую. Это что-нибудь означает?

— Вы верно заметили, что контракт продолжает действовать в течение суток после расторжения. Но вассальная магия обычно не проявляется чарами такого уровня. Думаю, вопрос прояснится завтра утром.

— И если способности сохранятся?

— Тогда вам вновь стоит попытаться выбрать себе новую волшебную палочку.

— А как же мой строгий арест из-за происков злого ворона?

Снейп криво усмехнулся.

— Аврор Поттер обеспечит вам сопровождение. Но, если вы боитесь, то, разумеется, можете отказаться до лучших времён.

— Отказаться? Ну уж, нет. Не дождётесь, профессор!

— Отлично. Завтра. В девять. Вы тестируете свои магические способности и отправляете мне подробный отчёт совой.

— Да, сэр. И ещё... — я набрала в легкие побольше воздуха и отчеканила: — независимо от результата этого тестирования, послезавтра я буду у вас в лаборатории. И все оставшиеся восемь смен — тоже.

Снейп продолжал внимательно смотреть на меня. Под этим тяжёлым взглядом я обычно начинала нервничать. Но сейчас в нём было что-то другое. Жёсткие черты лица на секунду смягчились.

— Пусть так. Но если сейчас вы не оставите меня в покое, я запущу в вас единственным уцелевшим здесь стулом. И, поверьте, сделаю это в полном соответствии со своими желаниями, как вы и просили.

Проверять это утверждение на практике я не решилась.

* * *

Прошло два часа, прежде чем первый этаж обрёл свой прежний вид. К счастью, Поттер не разрушил защиту дома, а, скорее, пронырнул сквозь неё, используя магию Долга. Поэтому восстанавливать безопасность не понадобилось. Оставалась ещё разгромленная библиотека. Я поднялся туда. Груда книг на полу вызывала смешанные чувства. Сегодняшний день побил все рекорды нелепостей. И всё же… Всё же…

«Я знаю, что такое одиночество. Это не может нравиться! Ваша хвалёная окклюменция — это же гадость! От кого вы закрываетесь?» Нахальное, маленькое, храброе создание. Её голос крутился в голове как заевшая пластинка, вызывая злость и болезненную неловкость.

Сумрак уже вползал в комнату. Сами собой зажглись лампы, прочертившие резкие тени от всех предметов.

Я прикоснулся к стенной панели над письменным столом, и она отъехала в сторону, открывая небольшую нишу. Пустое чёрное пространство в деревянной раме. Хотел бы я знать, как магические художники заставляют холст сохранять отпечаток души? Или всё это один большой обман? Не глядя на портрет, я занялся повреждёнными книгами. Через какое-то время раздался шорох, и благожелательный голос произнёс:

— Добрый вечер, Северус!

— Альбус.

Директор Хогвартса с интересом разглядывал новое для него помещение.

— У вас прекрасная библиотека! О, я вижу прижизненное издание Баджа?! Удивительно! А это… что?

Я ещё раз оглядел последствия утреннего визита мисс Грейнджер и пожал плечами:

— Немного хаоса. Говорят, иногда это… успокаивает.

— Изящно сказано, Северус.

Дамблдор взмахнул волшебной палочкой и удобно устроился в появившемся кресле. Он явно не спешил продолжать диалог, так что изображать вежливость пришлось мне:

— Как поживает Минерва?

— Рвёт и мечет. Обещала задушить мисс Скитер.

— Отсоветуйте ей.

— Попробую… Что с вашими научными изысканиями?

— Продвигаются.

И снова лишь благожелательная улыбка… В полной тишине я восстановил ещё две книги, чувствуя, как внутри нарастает раздражение и нетерпение. Вопрос сорвался с языка прежде, чем я успел остановиться:

— Скажите, Альбус, о чём вы больше всего жалели, когда поняли, что скоро умрёте?

Взгляд Дамблдора утратил безмятежность. Он задумчиво покачал головой.

— Слишком длинная жизнь. Слишком много поводов для сожаления, Северус. И ни одного человека, готового меня выслушать.

— А как вы определяли, готов ли человек вас слушать?

— Возможно, всё дело в этом. Я просто не пытался начать говорить.

— Но если бы это произошло? Вам стало бы легче? Уменьшили бы вы свой долг судьбе?

— Я не нашёл ответ при жизни, не найду и сейчас, — Дамблдор встал и подошёл к раме. — Но вы — сможете.

— Не уверен.

— Кто помог начать вам, Северус?

Я усмехнулся.

— Всего лишь маленькая настырная птичка, которая летит на огонь и не боится обжечься.

— Зарянка…

— Что?

— Простите. Старческая сентиментальность. Это из детской легенды. Птичка, которая не страшится адского пламени*… Берегите её, Северус.

— Я бы предпочёл, чтобы она вообще не летела на этот огонь.

Дамблдор не вернулся в своё кресло. Он оперся на раму картины и смотрел на меня так пронзительно, что я усомнился в неспособности портретов к легилименции.

— Не уверен, что я хороший советчик в таких делах. Но защитить кого-то легче, если находишься рядом.

— Альбус, вы сочиняете очередную сказочку.

Он развёл руками.

— Будем говорить о погоде? О виде из ваших окон? О Хогвартсе?

— Только не о Хогвартсе!

— Так я и думал. Но без вас он совсем не тот.

— Уверен, что ни один ученик по мне не скучает.

— Ошибаетесь, друг мой. Дом Слизерина нуждается в своём декане.

Я почувствовал, как пересохло в горле.

— Не шутите так, Дамблдор. Школа, где я почти двадцать лет отработал надзирателем, один раз — палачом и год — приговорённым к казни… Даже Азкабан кажется мне более приятным местом.

— Хорошо. Не будем и об этом. Но тогда я спрошу прямо: что вы хотели услышать?

Я пожал плечами.

— Ничего определённого. Есть нечто непривычное в том факте, что наш сегодняшний разговор не решает судьбы магической Англии.

— Иногда судьба одного человека значит не меньше.

— Иногда? Каково это, Альбус? Сегодня — спасать человека, а завтра жертвовать им для спасения мира? Не по чьей-то указке, а по собственному замыслу?

Дамблдор прикрыл глаза и пробормотал, скорее себе, чем мне:

— Ради общего блага…

Он наконец вернулся в кресло и продолжил уже в своей обычной манере:

— Каждый сам выбирает свой путь и расплачивается за него тоже сам. Так было с вами, с Гарри, с Томом, со мной… Люди гораздо больше похожи друг на друга, чем принято думать. Все они сомневаются, принимают решения, совершают поступки и ошибаются. Единственное отличие состоит в том, что одни ещё могут что-то изменить, а другие уже мертвы. Вы — живы, Северус. Это удивительное преимущество…

Дамблдор замолчал. Мне нечего было ему возразить.

Восстановив последнюю книгу, я взглянул на портрет. Он снова был пустым и чёрным. Директор Дамблдор отправился туда, где в нём нуждались.

* * *

Я вышла из камина и сразу наткнулась на Джинни. Её задумчивое лицо и закушенная губа не обещали простого: «Привет, как дела?»

— Ну, здравствуй, моя Гермиона! — показная доброжелательность голоса не могла меня обмануть.

— Привет, — выдавила я. Эмоции схлынули, и поддержать заданный Джинни тон мне было просто нечем.

— Знаешь, моя Гермиона, когда из запертого дома исчезает человек — это немного нервирует.

— У меня новый титул?

— Да, моя Гермиона. Тебе его Гарри пожаловал. Минут десять назад. Вылетел из камина, злее гриндилоу: «Твоя Гермиона скоро будет. Они там со Снейпом ещё не всё обсудили». Здесь, в гостиной, дверь чудом выдержала, а вот наверху точно что-то разбилось.

Я виновато улыбнулась, хотя улыбаться совсем не хотелось. Хотелось закрыться в комнате и просто побыть одной. Но на пути стоял рыжий ураган, который не собирался останавливаться. Ладно, план простой: поддержать диалог, повиниться, удовлетворить любопытство и прорваться к себе.

— Джин, я…

— Не надо. Вот не надо. Если ты начнёшь оправдываться — я начну орать.

— Ну, ты и так уже кричишь, в чём тогда разница? Я поступила ужасно. Конечно, надо было предупредить. Мне просто не верилось, что это получится.

— Ну, допустим. Тебя внезапно унесло в волшебную страну. Но когда ты оказалась у своего Снейпа…

— Своего? Ещё один титул, Джин?

— Плевать! Ты поступила как эгоистка. Бессовестная эгоистка!

Лицо Джинни раскраснелось, волосы растрепались. Уперев руки в бока, она распекала меня с хорошо знакомыми интонациями.

Я поняла, что быстро покончить с этим не получится, и пошла в атаку:

— А ты сейчас удивительно похожа на Молли. И если уж мне достался её фирменный нагоняй, могу я рассчитывать и на фирменный обед? С утра ничего, кроме кофе, не видела.

Джинни поперхнулась следующей репликой. Она растерянно заморгала, а я, пользуясь передышкой, плюхнулась в кресло.

— Ясно. Лучшая оборона — это нападение. Нахваталась приёмчиков от своего Снейпа, — голос подруги утратил значительную часть воинственности. — Сама на кухню пойдёшь или Кричеру всё сюда тащить?

— Пойду. Сама. Дай только отдышаться.

Усталость и напряжение безумного дня навалились разом. Ломило виски, ныла спина, мелко дрожали пальцы. Мысли в голове мельтешили в броуновском движении.

В комнату протиснулся Косолап. Медленно обошёл кресло, тщательно принюхался и, удовлетворившись результатом, вспрыгнул ко мне на колени. Я погрузила ладони в его тёплый густой мех. Сразу стало легче.

— Во всяком случае, кот тебя признал. Удивительно флегматичное создание. Я тут на стены лезла от страха, а он только мурлыкал, да о ноги тёрся.

— Успокоить тебя хотел. Он-то знал, что со мной всё в порядке. Портал при нём сработал… Гарри сильно сердится?

— Ну что ты… Сердится — неправильное слово. Я бы пока его не трогала. Для собственной безопасности. Что он там, у Снейпа, увидел, а?

Странно, что каких-то два дня назад такой намёк Джинни вогнал бы меня в краску. Сегодня я лишь усмехнулась:

— Скорее уж, не увидел. Там не было ни одного целого предмета. Не знаю как, но Гарри умудрился пройти через заблокированный камин Снейпа. И застрял в какой-то паутине. А стулья и посуда почему-то от этого сломались. Совсем. Потом эти двое наговорили друг другу гадостей, и Гарри ушёл. Кажется, он всерьёз обиделся… Смотрел на Снейпа, как… как раньше, в Хогвартсе.

Джинни хмыкнула и села в соседнее кресло в обнимку с подушкой.

— Неужели больше не будет пятничных посиделок, вечных посыпаний головы пеплом, всех этих «как я мог», «почему не понял»... И почему то, о чём я мечтаю, всегда происходит так не вовремя? Эх… А тебя он не прогнал, значит?

— Нет, не прогнал, — я улыбнулась, вспоминая свое появление в библиотеке. — Правда, напоследок пообещал запустить стулом. А завтра мне нужно послать ему письмо. И, кажется, я снова могу колдовать.

Джинни застонала.

— Гермиона, ты можешь выдавать информацию помедленнее? Я не успеваю впечатляться.

— А это почти всё. Хотя нет… Ещё Снейп утром разорвал контракт, а я убедила его, что это — неверное решение. Джинни, я не могу говорить медленнее. Ужасно хочу есть. Пойдём на кухню? — последние фразы мне удалось произнести жалобным голосом, и Джинни смилостивилась.

— Идём. Лапик, ты с нами?

Кот мягко спрыгнул с колен и прошествовал к двери с видом королевского церемониймейстера. Мы вышли следом. Вот и всё. Так просто. Даже не обманывать, а избегать вопросов, на которые не можешь дать ответов. Нет, Джинни, этому я училась не у Снейпа. Его методы мне не подходят. Скорее, я стала лучше понимать другого директора Хогвартса.

На лестнице Косолап остановился и требовательно мяукнул. А потом начал ходить вокруг меня, настойчиво направляя в сторону лестницы на третий этаж.

— Что случилось, Косолап? Куда ты меня зовёшь?

Джинни озадаченно посмотрела на кошачий танец.

— Наверху только Гарри. Лапик, ты хочешь, чтобы мы пошли к нему? Нет? Не мы? Только Гермиона?

Я засмеялась.

— И что он тебе ответил? Прочитал лекцию по конфликтологии? Ладно, поднимусь одна. Смягчу гнев великого Гарри Поттера.

Джинни неуверенно кивнула.

— Я пока на стол соберу… Он тренируется, наверное. Когда злится, всегда громит что-нибудь.

На площадке третьего этажа было пять дверей. Гарри искать не пришлось. Косолап ткнулся носом во вторую слева и с достоинством удалился. Я постучала и вошла. Вернее, застыла на пороге. Это была уменьшенная копия тренировочного зала в Выручай-комнате. Гарри стоял в центре перед боевым манекеном, сжимая в руке палочку. На меня он бросил сердитый и обиженный взгляд. И сразу отвернулся. Решив пойти по накатанному пути, я ляпнула первое, что пришло в голову:

— Хороший манекен… Правдоподобный.

— Угу.

Получилось не очень. Но сдаваться не хотелось.

— Что отрабатываешь?

— Рикошет, — неохотно отозвался Гарри. — Разные боевые заклятия реагируют на препятствия по-разному. В основном, просто гасятся материалами, но есть исключения.

— Покажешь?

— Смотри. Только не шевелись!

Он направил палочку куда-то за спину, почти не глядя выпустил красный луч, и тот, отразившись четыре раза от стен, вырвал палочку из «рук» манекена. Я тут же забыла, что начала разговор исключительно в дипломатических целях.

— Гарри, это же гениально! И опасно. Как тебе удаётся рассчитать траекторию?

Он снял очки, повертел их в руках, снова надел. И только потом ответил:

— В этом и проблема. Здесь, в комнате, я уже могу прицелиться с любой точки, а на открытых площадках получается полный хаос.

— А какие заклинания поддаются?

— Ну, Экспеллиармус, почти все сигнальные… Ступефай, ментальные… Ты не думай, я их со щитом отрабатываю. Непростительные — гаснут. Кроме Авады. Я не проверял. Просто помню… — он помрачнел, а потом продолжил совсем другим тоном. — Гермиона! Сегодня днём я решил, что тебя похитил Каркаров…

Я ждала продолжения, но его не последовало. Пришлось заговорить самой.

— Мне жаль. Правда. Но по-другому я не могла. А потом… потом слишком многое случилось.

— Насколько далеко всё зашло, Гермиона?

А ведь он не шутит… Пожалуй, в другой ситуации мне бы польстило такое предположение. Снейп не брал с меня обещания молчать, но я знала, что поделиться хоть чем-то из сегодняшних разговоров, будет предательством. А потому ответила таинственным шёпотом:

— Очень далеко… Сегодня Снейп… пытался варить зелье с помощью магии, и у него... взорвался котёл!

Как Гарри ни старался, удержаться от смеха он не смог. Что делать дальше, я уже знала. Мною в красках было описано неудачное приземление в библиотеке и катастрофа в лаборатории. Получилось насыщенно и правдоподобно.

Напряжённое выражение почти исчезло из глаз Гарри, но его голос прозвучал резко и жёстко:

— Гермиона, ты всё-таки не доверяй добрым чувствам Снейпа, пожалуйста. Это маска. Он действует в своих интересах. Я… точно знаю.

— Я тоже. Он меня предупредил.

— Да? — теперь Гарри выглядел по-настоящему растерянным.

— Да. Я не под Империусом, не под Амортенцией. Снейп мне помог, и я хочу выполнить свои обязательства перед ним. Я знаю, что он неприятный в общении тип, и понимаю, почему сегодня ты на него рассердился. Но вот это, — я взмахнула палочкой, манекен взмыл в воздух, сделал круг под потолком и приземлился на прежнем месте, — его заслуга.

Гарри не ответил. Просто кивнул. Задумчиво и отстранённо. Да что же это такое? Хоть кто-нибудь сегодня за меня порадуется?

— Что не так? Я ещё чего-то не знаю?

— Я получил сову от Рона. Он возвращается.

_______

*Зарянка, малиновка или робин (англ. Robin) — маленькая птичка из семейства мухоловковых. По древнему преданию, зарянка опалилась в адском огне, когда носила воду для страдающих душ.