Бетти Снейп и Чужая Душа  (джен)

1999

Покинув дом Уизли, Гермиона провела ночь в крохотном мотеле на окраине Коукворта и с первыми же лучами солнца отправилась к Снейпу. По труднообъяснимым причинам, она чувствовала перед ним вину за долгое отсутствие: слишком много людей за последние несколько дней открыто высказали своё безразличие к его судьбе, что только подпитывало её собственное чувство ответственности.

Дом, вместе с двумя суровыми аврорами у входа, встретил её угрюмым молчанием. Зайдя в прихожую и водрузив на кухонный стул внушительных размеров сумку, Гермиона в первую очередь прислушалась: не бьётся ли Снейп в эту секунду в конвульсиях где-нибудь неподалёку.

— Сэр? — она стремительно прошагала по скрипучим половицам и заглянула в комнату. — Вы где, сэр?

Ответом была тишина. Пройдя в комнату, Гермиона повторила вопрос значительно громче, но ответа снова не последовало. Встревоженная, она быстро поднялась наверх, остановилась у двери, ведущей в личные комнаты Снейпа и громко, но коротко, постучалась.

— Сэр?

В ответ послышалось какое-то глухое бормотание.

— Вы в порядке?

— Весьма неточная формулировка вопроса, мисс Грейнджер, — раздался приглушенный голос профессора. — Но я еще не умер, если вас именно это интересует.

— Хорошо. Если что, я буду внизу.

У Гермионы будто гора с плеч упала: Снейп был сварлив и язвителен, а значит, был в порядке. Не дожидаясь ответа, она шустро спустилась на кухню и принялась извлекать из сумки купленные в местном магазине продукты: есть хотелось страшно, а Снейп питался только консервами, которые в промышленных количествах хранил у себя в загашниках, а на предложение купить хоть каких-то свежих продуктов всегда отвечал категорическим отказом.

Осмотревшись в поисках холодильника, которого на кухне не оказалось, Гермиона разочарованно вздохнула: из кухонной утвари у Снейпа не было вообще ничего, кроме ржавой электрической плитки, двух побитых временем чайных пар, обугленной сковородки и чайника с дыркой в левом боку, так что об особых кулинарных изысках можно было и не мечтать. Благо, готовить Гермиона собиралась всего лишь своё коронное блюдо — яичницу с беконом — а для неё не требовались ни вафельница, ни фритюрница, ни еще какие замысловатые принадлежности. Соскоблив со сковородки нечто, налипшее на неё ещё в довоенные времена, Гермиона с деловым видом подвязала волосы и принялась за дело.

Она как раз агрессивно взбивала яйцо ложкой, когда, ориентируясь на раздающиеся с кухни подозрительные звуки, на кухню выполз Снейп. Выглядел он неплохо, по крайней мере, не хуже обычного.

— Доброе утро, сэр, — Гермиона на миг отвлеклась от готовки и искренне улыбнулась ему. — Как вы себя чувствуете?

— Вы что вытворяете?

— Готовлю вам еду.

Снейп на секунду растерялся, но тут же нашелся.

— Мне не нужна еда.

— Разумеется, нужна, — невозмутимо парировала Гермиона, выливая яйца на раскалённую сковородку, — иначе, вы умрёте от истощения раньше, чем мы вас вылечим.

Собственный дикий голод она решила не упоминать, прикрывшись исключительно альтруистическими мотивами. Снейп нахмурился:

— Напомните, с каких пор вам разрешено хозяйничать на моей кухне?

Гермиона не ответила и перевернула сковородку над тарелкой: яичница безвольно повисла на пригоревшей половине и без посторонней помощи падать не собиралась. Гермиона настойчиво пырнула её лопаткой, и та замертво шлепнулась на тарелку. Снейп смотрел на все это с неподдельным ужасом.

— Я требую объяснений, Грейнджер.

— Я хочу чтобы вы поели.

Снейп, неубеждённый, уселся на табурет, поджав губы. Через пару минут перед ним возникла тарелка, полная желтоватой массы с кусочками подгоревшего бекона. Пожелав ему приятного аппетита, Гермиона уселась напротив.

Снейп, казалось, был совершенно незнаком с этикетом и правилами поведения за столом, хотя в Хогвартсе во время еды всегда выглядел довольно прилично. Он щепетильно ковырялся в каждом кусочке, постоянно что-то сплёвывал, педантично складывая шкварки на краю стола, и в целом вёл себя просто отвратительно.

— Мерлина ради, сэр, ну не отравлю же я вас! — не выдержала Гермиона, громко опустив вилку на стол. Снейп остро зыркнул на неё.

— Преднамеренно — нет, — он бросил многозначительный взгляд на обгоревшую сковороду. — Однако готовка, очевидно, дается вам несколько хуже, чем зельеварение.

— Это не пирог из гиппогрифа, а всего лишь жареное яйцо. От такого не умирают.

Гермиона знала, что вкусной её стряпню можно было назвать только лишь из сострадания к её кулинарной бездарности. Снейп же стоически продолжил трапезу с выражением крайнего уныния на лице.

— Вы выглядите уставшей, — отметил он между делом, — не думаю, что в таком состоянии вы сможете сносно выполнять работу в лаборатории, если, конечно, вообще планируете туда спускаться.

— Планирую. И я в порядке, — придушенно ответила Гермиона. Конечно же, от его цепкого взгляда не укрылись её опухшие от слёз и бессонной ночи глаза, но посвящать его в проблемы своей личной жизни она не собиралась, равно как и плакаться в плечо.

Повисло долгое молчание, прерываемое лишь звуками пошкрябывания вилки по старому фаянсу.

— Вы совершенно не умеете лгать, мисс Грейнджер, — что-то пикантно захрустело на зубах, и Снейп поморщился, отодвинув в сторону тарелку с остатками разобранной на молекулы яичницы. — Благодарю за еду, но, боюсь, мой организм еще слишком слаб, чтобы подвергать его подобным экспериментам.

Гермиона в ответ лишь уныло шмыгнула носом. Снейп напряжённо вздохнул и устало потёр глаза, прежде чем снова заговорить:

— Я не хотел вас обидеть. И я ценю вашу заботу, мисс Грейнджер, но попрошу впредь направлять вашу неуёмную энергию в более мирное русло.

Странно было слышать подобные слова из его уст, и Гермиона поймала себя на мысли, что совершенно не злится: готовка и в самом деле не была её сильной стороной.

— Всё в порядке, сэр.

Снейп, не распыляясь на дальнейшие разбирательства, подхватил свою трость и вышел из комнаты. Гермиона свалила грязную посуду в раковину, которая, судя по степени загрязнённости и отсутствию трубы под ней, выполняла, скорее, роль пепельницы, и устало опустилась на табурет, потирая пульсирующие виски.

— Мисс Грейнджер, — окликнул Снейп из гостиной, — подойдите.

Вытерев руки жёстким, протёртым до дыр полотенцем, Гермиона пошла на зов, заметно нервничая: до этого момента Снейп ни разу не обращался к ней самолично, и она попросту не знала, чего от него ожидать.

— Сядьте.

Сам он сидел в кресле и перелистывал какие-то бумаги. Когда Гермиона осторожно присела на краешек дивана, он еще пару минут молча вчитывался в текст и только после этого поднял взгляд.

— Я добился того, чтобы Моксли исключили из Хогвартса.

Гермиона тряхнула головой, думая, что ослышалась.

— Вы — что?

— Он был одарённым ребенком, — как ни в чём не бывало продолжил Снейп, — и впоследствии стал весьма сильным молодым волшебником. Однако он абсолютно не мог — или попросту не хотел — контролировать свою магическую энергию: не с физической точки зрения, а скорее, с этической. Он был невыносимым выскочкой и с самых ранних лет всеми силами пытался показать своё превосходство над остальными. В итоге все закончилось тем, что в конце пятого курса, прямо перед экзаменами он, измываясь над одной из младшекурсниц, поджёг её. Я поймал его с поличным, девочку удалось спасти. Дамблдор, разумеется, хотел замять инцидент, ведь Моксли, как вы уже поняли, учился на…

— Гриффиндоре, — с горечью озвучила за него Гермиона.

— Именно, — с нескрываемой неприязнью подтвердил Снейп.— Дело замяли, родители девочки не стали выдвигать обвинения, но мне все же удалось добиться того, чтобы мальчика исключили из школы.

— И поэтому он точит на вас зуб.

Снейп лишь медленно и многозначительно моргнул.

— Так что будьте с ним осторожнее, мисс Грейнджер. Он подлый, изворотливый тип, к тому же, обладает недюжинным магическим потенциалом. Прямая конфронтация с ним опасна, а вы уже сделали первый шаг к ней.

— Но как он попал в Аврорат, с таким-то послужным списком? Насколько я знаю, личные дела поступающих туда проверяются с особой тщательностью.

— Не забывайте, что Дамблдор верил в лучшее в людях. Он понимал, что парень окончательно отобьется от рук, окажись он предоставленным самому себе, поэтому пристроил его в качестве курсанта в академию. Не спрашивайте меня как, я не Дамблдор.

— А вы что думаете на этот счет?

— Я думаю, что это было лучшим выходом из ситуации. Обозлённый из-за исключения, лишённый всякого контроля, он мог натворить немало дел.

Гермиона, обдумывая его слова, устремила взгляд на обои, отходившие от стен широкими пластами.

— Мне удалось удовлетворить ваше любопытство? — не дождавшись новых вопросов, чопорно поинтересовался Снейп, и Гермиона рассеянно кивнула в ответ. — Также, я хотел бы поблагодарить вас за три дня полного одиночества, концентрации и единения с собой.

Гермиона уставилась на него круглыми глазами, полными раскаяния. Снейп, глядя на это, беззлобно усмехнулся:

— Только не надо оправдываться. В моих словах не было скрытого смысла.

— Но я не понимаю…

Снейп протянул ей кипу бумаг. Гермиона неуверенно протянула руку.

— Ознакомьтесь.

— Что это?

— Это — рецепт зелья для ваших родителей, — склонив голову набок, произнёс Снейп так буднично, будто передал ей свежий выпуск «Пророка», а она по невнимательности приняла его за новый номер «Ведьминого Досуга», — полностью доработанный, теоретически совершенный, но как он поведет себя на практике, увы, не знаю. Без экспериментального метода разработка не может считаться завершённой.

Прижав одну руку к груди, Гермиона принялась лихорадочно перелистывать страницы под стук заходящегося сердца. На первый взгляд состав и впрямь был идеальным.

— Я никогда не сталкивалась с подобной технологией…

— Я вам помогу, — отстранённо шкрябая ногтем пересохшие губы, заверил Снейп. — Но вы должны понимать, что большую часть работы вам придется делать самой.

Гермиона заёрзала на месте, с трудом сдерживая нахлынувший восторг.

— Спасибо, сэр! Я даже не знаю, как вас благодарить, — затараторила она, вновь и вновь бегая глазами по мелким, убористым строчкам, — обещаю, в следующий раз я сделаю нормальную яичницу, без скорлупы и без мусора, просто во время готовки лопатка упала на пол, поэтому на неё что-то налипло и…

Гермиона оторвалась от бумаг и, светясь от счастья, взглянула на Снейпа. Он улыбался ей. Не как нормальные люди — губами — но приподнятыми бровями, смягчившимися, расслабленными чертами и легким прищуром глаз. Едва Гермиона улыбнулась ему в ответ, мимолётное выражение вдруг пропало, словно его и не было на уставшем сером лице.

— Не стоит благодарности. Взамен хочу попросить вас лишь об одной маленькой услуге.

— Конечно!

— У меня закончились сигареты. Вниз по улице, в самом конце, есть киоск. Купите сразу блок.

Гермиона сникла.

2014

Проснувшись рано утром, Бетти в первую очередь прислушалась к себе. Не считая саднящего лба, который накануне вечером нечаянно встретился с дверцей шкафа, чувствовала она себя как обычно. Босиком прошлёпав к окну, она распахнула шторы и подставила бледное лицо мягким солнечным лучам.

Времени до школы еще было предостаточно. Ощущая невероятный прилив сил, Бетти подошла к зеркалу и, нашарив на полке над ним расчёску, принялась активно вычёсывать свои непослушные лохмы. Они так красиво лоснились на солнце, что Бетти начала дурашливо позировать перед зеркалом, надувая губы и делая томный взгляд, как в модных журналах. Это занятие её так позабавило, что в голове пронеслась мысль когда-нибудь попробовать стать моделью: в конце концов, рост и комплекция у неё были весьма подходящие.

Когда в коридоре раздались шаги, она быстро влезла в тапки и высунулась из комнаты. Зевая и подтягивая пижамные штаны, мама как раз проходила мимо и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда прямо перед ней вдруг возникла голова дочери.

— Утра, мам! — Бетти закрыла за собой дверь, и, повиснув у матери на шее, крепко поцеловала её в щеку. — Как себя чувствуешь?

— Доброе утро, всё хорошо, — ещё до конца не проснувшись, Гермиона рассеянно потрепала удаляющуюся дочь по вихрам на затылке. — С чего такие нежности? Что-то случилось?

— Да нет, — Бетти вприпрыжку понеслась вниз по лестнице. — Просто! Хорошее! Настроение!

Гермиона озадаченно заглянула в комнату, всерьез опасаясь, что настоящая дочь осталась под кроватью, а из комнаты вылезло нечто под неё маскирующееся. Но не обнаружив ничего, кроме смятой постели и горы разбросанных книг, она поспешила на первый этаж вслед за Бетти, надеясь, что та всё-таки пояснит, в чём заключалась природа её «просто хорошего настроения».

Бетти уже была на кухне и воодушевлённо заливала хлопья молоком. Гермиона села на стул и пристально вгляделась ей в лицо: дочь выглядела абсолютно довольной жизнью и что-то мурлыкала себе под нос. И пританцовывала. В целом, выглядела она лучше, чем вчера, но необычное для неё поведение тревожило не на шутку.

— Дочь, — твердо произнесла Гермиона, — я тебя в таком настроении не видела уже, наверное, год. С тобой точно всё в порядке?

— Ага, всё отлично, — Бетти лишь на миг подняла глаза и потрясла полупустой коробкой. — Будешь?

— Нет, спасибо. — вконец озадаченная Гермиона наблюдала за хлопьями, кружившимися в потоке молока.

— Папа дома?

— Да. Спит.

— Вы опять поссорились? — Бетти припоминала, что вроде бы слышала сквозь сон, как родители вновь говорили на повышенных тонах. — Из-за меня?

— Не совсем, — стряхивая ладонью крошки со стола, уклончиво ответила Гермиона. — Просто есть некоторые вещи, в которых мы друг с другом не согласны. Не переживай, всё наладится.

* * *

Когда с завтраком было покончено, Бетти, наспех собравшись и пожелав маме хорошего дня, выпорхнула из дома. Легкий утренний ветерок смягчал нависший над городом зной и, вдохнув полной грудью, Бетти достала из кармана телефон. Она почти сразу нашла нужный номер, но абонент взял трубку далеко не с первого раза.

— Ты чего так рано? — раздался, наконец, голос: хриплый и заспанный.

— Захотелось выйти пораньше. — Бетти запрыгнула на бордюр и медленно зашагала, балансируя на нём. — Ты скоро будешь?

— Ну, минут через, — Мэйсон на той стороне сделал паузу, сверяясь с часами, — двадцать, наверное.

— Отлично, выходи быстрее. И кстати, я тут подумала насчёт твоего вчерашнего предложения…

Она выдержала театральную паузу.

— Ну?

— Я согласна познакомиться ствоими друзьями.

— Правда? — Мэйсон моментально оживился. — Ты же говорила, что отец будет против?

— А он не узнает. Они с мамой сейчас всецело заняты друг другом.

Мэйсон смущённо кашлянул.

— В смысле, они поссорились, — поспешно пояснила Бетти, — и точно весь день будут мириться, так что им не до меня. В общем, зови своих друзей сегодня. Жду на старом месте.

1999

— Я же сказал: клещевину нужно добавлять после двенадцати помешиваний по часовой и трех против! А после четырех по часовой и тринадцати против — лунноцвет!

Работа не клеилась.

— Я помню, — огрызнулась Гермиона, с большей, чем необходимо, силой, возвращая на место пестик для измельчения ингредиентов, — но в ваших записях указано, что температурный режим для первого этапа приготовления не должен превышать температуру кипения воды, в то время, как для следующего шага необходима температура почти в четыре раза выше! И как вы прикажете мне добиться этого без магии?

— Если вы бросите в огонь два молодых листа асфоделя, он временно приобретет свойства, сравнимые со свойствами вулканической лавы, и доведет жидкость до нужной температуры ровно за на тот промежуток времени, который нам нужен. Вы этого не знали?

Гермиона промолчала, и, обмахиваясь рукавами мантии, отошла к шкафчику: жара в лаборатории стояла страшная в прямом и в переносном смысле.

Они бились над зельем почти месяц, дни и ночи проводя в лаборатории. Но если Снейп чувствовал себя здесь, как рыба в воде, и кажется, временами даже забывал о своём недуге, Гермиону подобная напряжённая деятельность жутко выматывала.

Большую часть времени Снейп вёл себя сносно и в основном молча контролировал процесс. Возможно, из-за того, что его голос так до сих пор и не окреп, а процесс заживления раны шёл слишком медленно, ему физически тяжело давались привычные продолжительные монологи. Конечно, раскритиковывал он её в пух и прах, но не переходил на личности, практически не язвил и говорил строго по существу. Единственным минусом их сотрудничества было его постоянное присутствие в лаборатории, а, соответственно, невозможность заняться исследованием зелья, которое присылал Шарп, в обход чуткого профессорского носа. Лишь изредка Гермионе удавалось выкроить время, чтобы попытаться приготовить что-то самостоятельно, но пока что полученный результат не соответствовал её ожиданиям. К тому же, Шарп мог заметить, что расход и перечень ингредиентов значительно разнятся с необходимой нормой, и это связывало Гермиону по рукам и ногам, существенно снижая темп работы. Пытаясь найти выход, она проводила в лаборатории даже больше времени, чем казалось Снейпу, и это, безусловно, отражалось на её работоспособности.

— К счастью, вы не успели все безнадежно испортить. Бросайте асфодель.

Достав из шкафа молодой росток, Гермиона бережно отделила от него два листика и, встав рядом со Снейпом, бросила их в огонь. Пламя на миг вспыхнуло зелёным, а потом почернело, гигантским осьминогом извиваясь вокруг загудевшего от высоких температур котла.

Снейп, тем временем, не унимался: сегодня он просто превзошёл самого себя по части придирок и нелестных комментариев.

— Меня поражает, что вы, учитывая присущую вам дотошность, иногда упускаете такие элементарные вещи, — брюзжал он. — Умение регулировать температурный режим в зельеварении не менее важно, чем умение работать с ингредиентами.

— При всём уважении, сэр, — сквозь зубы процедила Гермиона, — я ни разу не сталкивалась с подобной схемой приготовления. Разумеется, я читала о таком, но практическое применение…

— Ах, вы читали, — тени от бушующего под котлом пламени танцевали по бледному лицу Снейпа, придавая ему устрашающий вид, — так вот, мисс Грейнджер, в данном случае, чтение абсолютно бесполезно, если вы не применяете полученные знания на практике. И если вы тратите всё свое время на штудирование книжек, будьте добры…

Гермиона резко обернулась к нему, взметнув всклокоченной гривой. Снейп смотрел на неё из-под опущенных ресниц чуть ли не с презрением.

— Давайте вы позволите мне самой решить, как строить процесс самообучения?

— Пока мое благополучие напрямую зависит от прямоты ваших рук — и не подумаю.

— Вы ведете, себя, как…

— Черт вас дери, Грейнджер!

Гермиона и моргнуть не успела; Снейп же среагировал почти молниеносно, грубо отпихнув её в сторону — и в следующее мгновение раздался взрыв. Силуэт Снейпа растворился в чёрном дыму; потеряв равновесие, Гермиона рухнула на пол.

— Профессор!

Дым стремительно заполнял помещение лаборатории. Закашлявшись, Гермиона прижала рукав к носу и на ощупь поползла по холодному каменному полу. Ссаженные коленки горели огнём.

— Сэр! — часто моргая слезящимися глазами, она, наконец, смогла различить очертания Снейпа, сидящего на полу. — Вы в порядке, сэр?

Она могла видеть лишь его склонённую голову и упавшие на лицо волосы, но от резко ударившего в нос запаха жженого мяса на спине проступил липкий пот. Дым рассеялся так же быстро, как появился. Гермиона, еле сдержав крик ужаса, закрыла рот обеими руками, борясь с подкатившей тошнотой.

Опрокинутый котёл раскололся пополам и валялся за столом. Кожа на руке Снейпа плавилась, пузырилась и буквально стекала вниз, смешиваясь с кровью.

— Боже мой, — пискнула Гермиона, не решаясь прикоснуться к нему, и принялась крутить головой, глядя по верхам, — я сейчас что-нибудь…

— Я в порядке, — не своим голосом произнёс Снейп, не поднимая головы.

Достав трясущимися пальцами палочку, Гермиона навела её на неподижную руку Снейпа и прошептала несколько заживляющих заклятий — не помогло.

— Потерпите, сэр! — еле сдерживая слёзы, Гермиона вскочила с места, лихорадочно пытаясь вспомнить, где именно она видела запасы бадьяна. — Я сейчас всё сделаю!

Перерыв несколько ящиков, она таки отыскала заветный пузырёк и опрометью кинулась назад, Не беспокоясь о пострадавших коленях, она рухнула перед Снейпом, трясущимися руками открывая зелье.

— Я сейчас, потерпите, — надломленным голосом причитала она, ежесекундно смахивая с кончика носа едкие от дыма слёзы, — бадьян должен помочь…

— Мисс Грейнджер…

— …я лечила им ожоги после ограбления Гринготтс, поэтому, должно сработать, к тому же, я читала, что…

Он мягко коснулся пальцами её подбородка. Гермиона, словно очнувшись, резко вскинула голову. Снейп смотрел в её расширившиеся от ужаса глаза спокойно и обречённо.

— Мне не больно.

Гермиона медленно перевела взгляд на его обожжённую руку — левую — и понимание нахлынуло на неё новой волной слёз.

— Вы не чувствуете, — всхлипнула она, вцепляясь пальцами в предплечье здоровой руки. — Совсем ничего…

Он еле заметно качнул головой.

— Простите, сэр, — Гермиона несколько раз судорожно вдохнула, захлебываясь слезами, — это всё из-за меня. Какая же я дура!

— Главное, что вы целы.

— Бедный, — глядя полными слёз глазами в чёрные напротив, Гермиона бессознательно провела ладонью по его плечу, прикоснулась к колючей щеке. Зловещее шипение стихло, оставив только скорбную, печальную тишину. Они долгие секунды смотрели друг на друга, пока Гермиона не отстранилась, опомнившись.

— Я всё равно попробую, — она принялась суетливо шарить по полу в поисках отставленной бутылочки, — может быть, хотя бы шрамов не останется, хотя я не знаю, какая может быть реакция…

— Хуже не будет, — Снейп откинул голову назад, упираясь затылком в боковину стола.

— Ничего не говорите. Пожалуйста.

Гермиона капнула несколько капель бадьяна. Средство бурно зашипело, покрывая повреждённую руку плотной белой пеной.

— Всё будет хорошо, сэр, — заверила Гермиона, доверительно накрыв его здоровую руку своей. — Я обещаю.