Коуквортский рубеж (гет)

13 августа 1997 года, начало четвертого утра, ставка Пожирателей Смерти в Ирландии.

На старой базе Лорда, как и во всей прочей Ирландии в четвертом часу утра. Только сейчас Ридж раскидал все проблемы и смог выделить время на короткую передышку, чтобы выдохнуть, собраться с мыслями, отдать надлежащие распоряжения и, если даст Мерлин, поспать хотя бы до девяти. В последнюю неделю времени у него было меньше, чем за весь прошедший месяц, но это создавало и на порядок больше возможностей. Так, ему наконец удалось пообедать в своем втором родном доме любимой говяжьей вырезкой и не заработать при этом изжогу от постоянных дневных проблем.

— Прошу прощения за задержку, нарвался на Снейпа.

Вот, именно такого рода проблемы Риджа и раздражали. С присоединением к ним новоявленного ближнего круга их стало не в пример больше, чем в июле.

— Проходи давай, — утомленно махнул он рукой Кейну и указал пальцем на приставленный к столу стул, сплошь заваленный министерскими мантиями нового образца. Не долго думая, тот ленивым движением смахнул их на подоконник.

— Что это? — сглотнул зевок он и не преминул поинтересоваться, заметив необычные нашивки и теперь прищуренно разглядывая их от бьющего по глазам света.

— Что-что… — недовольно пробормотал Ридж себе под нос и поднял глаза от смятых в его руках документов. — Орденский реквизит.

Кейн нахмурил брови и вместо того, чтобы сесть, подошел к окну и взял одну из них в руку, критично оценивая ткань, пошив и крой. Судя по доносящемуся из-за спины Риджа хмыканью, матерый диверсант нарядом остался доволен.

— Недурно, — пробормотал он себе под нос, возвращаясь назад к столу с облюбованной им мантией и с интересом разглядывая вырисовавшегося на ее груди алого феникса.

— А то, — хмыкнул Ридж и улыбнулся, откидывая бумаги в сторону и глядя на дорогой багрянец ткани. — Говорят, сам Грюм одобрил, когда принялись за организацию приличной администрации. Хотя у старика сейчас столько проблем, что я скорее поверю в то, будто это мамаша Уизли подрабатывает портнихой.

Кейн приглушенно рассмеялся. Ридж даже знал, о чем он думал: вспоминал, как в Хогсмиде лично рушил госпиталь этой семейки, когда из него посыпался народ, словно выкуренные из подпола старые крысы. Несколько дней назад он сам ему об этом рассказал, винясь за то, что не разглядел в поднятой суматохе своего единственного отстающего.

— Можешь примерить, — хитро поднял бровь Ридж, сверкнув своими неестественно зелеными глазами. — С этого начнется новая история.

Не задавая вопросов, Кейн встал со стула и набросил на свои плечи мантию, а затем трансфигурировал на ближайшей стене сплошное ровное зеркало. Он смотрел на себя с интересом и любопытством, будто пробуя на прочность и выставляя свои личные пределы, которые будет стремиться преодолеть. Ридж поднялся со своего места и подошел к нему со спины, с улыбкой вглядываясь в отражение, откуда на него глядел новый образцовый и совершенно легитимный сотрудник Управления.

— Ну вылитый орденовец, — довольно протянул он, похлопывая Кейна по плечу и поправляя на его груди чуть растрепавшуюся нашивку с алой птицей. — Сейчас твоя задача подготовить ко внедрению еще троих человек. Местные подойдут лучше всего. Возьми Брана, Кола и Ника, объясни, что работать пока будут здесь, но в ближайшее время вполне могут быть переведены в центр.

Кейн коротко кивнул, все еще с ухмылкой поглядывая на свое отражение в зеркале. Ридж усмехнулся и довольно вздохнул, про себя отмечая, что, кажется, только что нащупал его слабую точку и, вероятно, двойной штабной офицер из него выйдет не хуже, чем головной диверсант отрядов. В любом случае это было к лучшему, и его правая рука, к тому же имеющая мозги, куда удачнее вписывалась на политическую кухню, чем в этот рассадник бездельников с редкими выходами в поля. Он бы покривил душой, если бы сказал, что не видел, как ему тяжело без работы.

— Давай руку, буду зачаровывать тебе Метку, — довольно улыбнулся Ридж, протягивая к нему раскрытую ладонь. — Ты же сам понимаешь, что наши друзья сейчас немного параноидальны.

* * *

Флер на известие о встрече с близнецами ответила легким пожатием плеч, пробормотала вполголоса: «Мальчишки» — и скрыла улыбку под длинными прядями прикрывающих губы волос. Но на разговор все же решила явиться: от того ли, что хотела лично сохранить лицо или действительно думала помириться, Гарри не знал.

Встреча была назначена в старом пустом классе, который, похоже, в последний раз использовался еще при Финеасе Блэке, да и то, как чулан для старых поношенных тряпок, о чем красочно свидетельствовали завалы из старых мантий в рассохшихся пыльных шкафах. На миг Гарри сравнил их с нарядом Рона на балу и не смог сдержать улыбки, представляя себе виновника их встречи в каждой из мантий поочередно.

— Рады, что вы пришли, — отозвался Фред и встал с парты, на которой сидел вместе с Джорджем. Хмурый Рон стоял неподалеку, подпирая собой и без того пошедшую трещинами стену. Он даже не взглянул на Флер, но Гарри кивнул, поджав губы, и тут же отвел взгляд назад к своим братьям.

— Было бы странно упустить приглашение, — Гарри остановился между двумя партами, оставляя Флер за своим плечом, и свел руки на груди перед собой. — В конце концов, вы все начали, вам и заканчивать.

Джордж, так и оставшийся сидеть на парте, ощутимо передернул губами и стиснул край столешницы ладонью, отведя хмурый взгляд к напряженно стоявшему Рону. Не было ясно, на кого он сейчас злится больше: на свою несостоявшуюся невестку или не ко времени впавшего в ярость брата.

— Вы устроили посмешище на весь признанный мир и еще умудряетесь переводить стрелки так, будто это мы тащили вас в постель, — прошипел он сквозь зубы, впиваясь ногтями в шелушащуюся от старого лака столешницу. — Рон, конечно, идиот, но и вы хороши: не прошло и месяца, как нашли друг друга. Вас извиняет то, что вы не хотели публичности, но, будем откровенны: ей, — он кивнул головой в сторону Флер, — она не претит.

Фред прикрыл глаза и поморщился, пока Джордж излагал им свой взгляд на мир. Гарри было ясно как божий день: не то они с братом планировали. Но семья Уизли не была бы семьей Уизли, если имела бы своей чертой образцовую министерскую сдержанность. Перси, конечно, в это число не входил. Гарри вообще иногда сомневался, стоило ли добавлять к его имени фамилию.

— Давайте так, — взмахнул рукой Фред, отсекая несдержанные слова брата. — Сойдемся на том, что все мы кругом виноваты. Вы за то, что вообще такое допустили, да и мы за то же самое. Безусловно, поднимать наши семейные проблемы на общественный пересуд было неверным шагом, но даже мы, имея в руках всю прессу, не могли ничего поделать с взметнувшейся из Хогвартса волной сплетен. По итогу все мы огребли так, будто вляпались с размаха в фестралово дерьмо, и нам от этого еще очень долго отмываться… Еще одна выходка как та, что была вчера, — Фред строго посмотрел на Гарри исподлобья, сощурив глаза, — и мы всей дружной компанией можем идти к барьеру и просить перевода на юг. Потому что здесь за повтор такой же дряни нам светит только драить полы ратуши зубными щетками. Это ясно? — он перевел жесткий взгляд на Флер и надменно поднял бровь. — На этом предлагаю и порешить. Хватит.

Делакур недовольно перестукнула каблуками и поджала губы, всем своим видом выражая то, кого именно здесь за дерьмо считает она сама. Джордж озлобленно сверлил глазами стену перед собой, но молчал. А Гарри оценивающе прошелся по всем ним взглядом: похоже, это было лучшим, чего можно было вообще сегодня добиться, пока эта пороховая бочка не взорвалась.

— Хватит? — прошипел тем временем Рон, медленно поднимая глаза от пола. Его лицо пошло пятнами, а руки сжимались и разжимались в кулаки от бесконечно крутящихся в голове злых мыслей. — Эта сука подставила не только нас, она подставила ни в чем неповинную девушку, — он острым взглядом прошил Флер и презрительно поморщился, обращаясь к ней: — Какая же ты все-таки мразь, что втянула ее в это дерьмо. Я бесконечно рад, что ты не попала в нашу семью.

Гарри казалось, что сейчас он услышит звук крошащихся зубов Фреда, который только и делал, что пытался найти слова, лишь бы избежать драки. Его руки дрожали и медленно тянулись в сторону Рона, явно желая сомкнуться на его шее и как следует встряхнуть с парой пощечин для верности. Джордж же так и смотрел застывшим взглядом перед собой.

— Это единственное, в чем мы с тобой согласимся, — презрительно выдохнула Флер, делая шаг навстречу Рону и сжимая в побелевшей руке палочку. Гарри показалось, что он сумел перехватить ее под локоть в последнее мгновение перед взрывом ледяной ярости.

— Да сколько же можно? — прошипел себе под нос Фред, нервно отстукивая костяшками сжатого кулака по покосившейся парте.

— Сколько нужно, — негромко ответил Рон, не отрывая взгляда от уверенно глядящего на него Гарри. — Ни у кого из вас нет даже морально права стоять здесь перед нами и пытаться что-то доказать. Вы друг друга стоите.

Рука Флер задрожала у Гарри в ладони, и она горячо выдохнула, чтобы не разразиться в следующую секунду криками, с каждым сказанным словом вбивающими всех их в беспросветную грязь.

— Я никому не изменяла, — громко прошипела она, — и он тоже, — она мотнула в сторону Гарри головой. — Свадьбы у нас не было. Барьер поломал планы каждого из нас. Да, мы с Биллом встречались, но я не обязана сообщать никому из вас о том, что эти отношения закончились, — Флер сверкнула ледяными глазами, переводя взгляд с Рона на Фреда. — Я была бы рада сказать об этом ему самому, но, если у вас нет волшебного способа это сделать, то оставьте уже свои глупые претензии при себе и перестаньте позорить еще больше свою семью, пока ее имя несет в себе еще хоть немного достоинства!

Гарри напрягся, чувствуя, что все они сейчас стоят на лезвии ножа, и одного неверного вздоха хватит для того, чтобы тут же друг на друга наброситься. Джордж нервно стучал по своему колену появившейся в руке палочкой, не желая встревать в разговор, а Фред так ничего и не ответил, через собственную гордость молчаливо соглашаясь с Флер.

— Твоя последняя атака может стоить целостности всему Северу, дура, — едва слышно в повисшей тишине выдохнул Рон, прямо глядя ей в глаза. — Я, конечно, понимаю, что ты в гробу его видела, но даже ты своими птичьими мозгами должна понимать, что никуда отсюда не денешься. Самой-то не страшно, а?

Гарри нахмурился, впервые за всю встречу ощутив то, что никогда прежде не видел в Роне: несвойственную ему жесткость, которую отделял лишь малый шаг от осознанно приобретенной жестокости.

— Север? — недоуменно выдохнул Гарри, шагнув Рону навстречу и полностью закрыв собою Флер. — Ты говоришь о Севере? А что ты для него сделал? — он вопросительно поднял брови и приоткрыл рот, всем своим видом указывая на бессмысленность вопроса. — Не твои братья, не мать, даже не отец, исследовавший границы барьера еще тогда, когда ты отсыпался в штабе. Ты что-то построил? Решил хоть одну проблему? Дал хлеба сиротам, как Аберфорт, прикрывал нас в Эдинбурге, как Ремус? Нет, — подытожил он, неосознанно указав в его сторону палочкой. — Этот конфликт начал ты с журналистами и Молли. Ты начал сеять ветер, и теперь мы все пожинаем бурю. И уж кто-кто, а ты последний, кто имеет право хоть что-то говорить!

— О, наш герой опять решил показать собственную исключительность, — выплюнул Рон, отталкиваясь от стены, и взмахнул крепко сжатой в руке палочкой так, что из нее посыпались жгучие искры. — Я хотя бы помогаю с делами, пока ты отлеживаешься в теплой постели и бросаешь пыль в глаза журналистам!

Джордж поерзал на своем столе, пододвигаясь ближе к Рону, а Флер презрительно фыркнула, выглянув из-за плеча Гарри и смерив Рона оценивающим взглядом с ног до головы.

— Тебе отказала одна палочка, и ты думаешь, что сработает другая? — взмахнула ресницами она, встав плечом к плечу к Гарри. — Лучше позволь решить этот вопрос своим братьям. За ними, по крайней мере, не замечалось осечек.

Пожалуй, только сейчас Гарри увидел, каким Рон бывает в бешенстве. Он взмахнул рукой стремительно, на мгновение раньше, чем Гарри успел поднять свою, на автомате накладывая щит. Но готовый к этому Джордж тут же схватил брата обеими руками и повалил на парту, гневным шепотом что-то выговаривая ему на ухо и шлепая рукой по лицу, пока Фред уверенно шел им наперерез. Флер же дожидаться не стала: одним выверенным Депульсо она снесла с ног и Рона, и Джорджа, повалив их в кипы старых мантий из разбитого стенного шкафа.

Первым пришел в себя Поттер и мгновенно переменил почти готовые щитовые чары в ловкую атаку на Фреда, впервые чувствуя на себе пользу от всех глупых уроков танцев. Это они дали ему необходимый запас той стремительности, что сейчас помогла выиграть драгоценную секунду времени.

Фред покачнулся, но выстоял, когда его щиты были сметены быстрой атакой Гарри, однако времени на то, чтобы что-то придумать, у него уже не хватало: в импровизированной связке Импедименты с Конфундусом он повалился на пол безвольным мешком, а Гарри по дуге ушел от россыпи его оранжевых искр, так ничего и не потеряв.

Когда он оглянулся на Флер, она успешно разменивала пространство на время, все быстрее сокращая дистанцию до стены и огрызаясь интуитивным вейловским огнем. Рон и Джордж встали плечом к плечу, и пока один колдовал щит, другой теснил Флер к окну, накрывая ее волной Таранталлегр, чар щекотки и ватных ног. Смотря на это, Гарри только сморщил нос от зародившейся в нем брезгливости к самому себе: они даже не умели сражаться, колдуя все те же глупости, которыми разводили первокурсников в перерывах между уроками. Но он быстро отбросил эти мысли — в этот раз он не был готов отступать. Вместо этого он отметил выгодную позицию и, не думая больше ни о чем, начал колдовать в полную силу.

Машинально накинув на себя мощное Протего, он налетел на братьев со стороны, разбрасываясь Ступефаями, Депульсо и Экспеллиармусами. Под последним из них щит Джорджа не выдержал, и ударная волна от разбившегося Петрификуса отбросила его на два метра назад с такой силой, что он до крови саданул лоб и осел на пол, но палочку из мертвой хватки не выпустил.

В тот раз лишь реакция Рона спасла их от позорного поражения в первые минуты боя. На его лице ни на секунду не мелькнуло удивление, когда он увидел за спиной поверженного брата. Вместо этого он вовремя выровнял щиты, перенес все внимание на Гарри и ушел в глухую оборону, дав Джорджу то необходимое мгновение, за которое он успел оклематься, подняться с ног и привести Фреда в чувства. Но и Рону сокрушительная атака Гарри не далась без потерь: за принятые на себя проклятия он расплатился подожженными штанами и напрочь отбитой о стену поясницей. Сконцентрировавшись, Гарри одним мощным ударом пробил его Протего так, что от удара о стену с потолка едва не посыпалась штукатурка. Флер к тому времени уже начала колдовать в основную силу против близнецов, но, увидев распростертого у стены Рона, не смогла не приложить его пламенем напоследок и оставить на нем такой узор из ожогов, будто лично драла его отравленными когтями.

Но Рон в тот момент выстоял. Сжав от боли зубы, он наколдовал себе что-то непонятное и уже через минуту стоял рядом с братьями единой стеной, сокрушавшей своим численным перевесом и единством. Гарри морщился от напряжения, распаленно глядя перед собой и отражая рой трансфигурированных из мусора иголок и спичек вперемешку с десятками слабых проклятий, которые за годы практик отскакивали с палочек близнецов даже без слов, по одному верному движению и точной мысли. Фред и Джордж действовали как один человек, дополняя движения друг друга и заставляя Гарри танцевать под их рукотворный ливень из всего того мусора, который он, как приличный маг, никогда бы не стал использовать в дуэли. Они и не думали драться один на один: они нападали вдвоем на одного, оставляя Рона отбиваться от Флер и не дать ей разбить их ритм. На одно мощное заклинание Гарри приходилось по три слабых, щит от половины которых был настолько же бесполезен, насколько неудобен от других. Гарри приходилось левитировать парты, а Флер по возможности заниматься обратной трансфигурацией того, что она не сжигала на подлете. Дела у нее шли неважно: добрая треть из иголок уже нашла свое место в ногах Гарри, и только лицо было цело, благодаря постоянно поддерживаемым у него щитам, которые отнимали у Поттера если не львиную долю силы, то уж точно такой объем концентрации. Рон не давал ей развернуться, каждую секунду заставляя скакать по залу, пока она пыталась прикрыть своей магией Поттера. Ей и самой были нужны щиты, но колдовать их на себя значило оставить Гарри на растерзание рою проклятой мелочи близнецов и окончательно проиграть всю дуэль.

Через несколько минут, когда Поттер стиснул зубы и собрал вокруг себя такое количество мусора в щит, что едва бы в ближайшее время смог вырвать палочку у первокурсника, Уизли сменили тактику: теперь в полную силу они атаковали Флер, а Рон начал сдерживать вялые попытки Гарри отыграться. Уже через минуту они оба ощутили, что темп близнецов быстрее, но и у тех стремительно заканчиваются силы. Не было загадкой, у кого они скорее иссякнут: чистые резервы и опыт были на стороне бывших чемпионов, и никакая бытовая магия, извращенно используемая братьями в бою, не могла окончательно сломить их выдержку.

Встав спиной к спине, они ушли в общую оборону, лишь иногда огрызаясь из-под нее массированными атаками по площади, от которых уже успели разлететься добрых две трети старых парт и начинали шататься стены. Рон стал для Уизли помехой: Гарри и Флер всегда держали за его спиной одного из близнецов, и те больше не могли атаковать, как одно целое, не рискуя задеть брата. Ожидаемо, что к его затянутым ожогам добавился десяток кровоподтеков, пара глубоких царапин и окончательно спаленные накатом магии Флер брови и ресницы, куда по чистой случайности не добавились и все растрепанные на голове волосы. Кроме того, Рон с самого начала выбивался из общего ритма, не успевая ни за стремительностью нападения близнецов, ни за мощными контратаками Гарри, ни за быстрым и точным колдовством Делакур, что уже оставила всем, кроме Поттера, десяток синяков по всему телу от своих подлых подножек, заклинаний липких ног и льда, растянувшегося на половину комнаты. Из всех Уизли первыми силы кончились именно у него.

Уже очень скоро Гарри и Флер больше не нужно было играть от Рона: он и сам прекрасно с этим справлялся, тратя последние силы на щитовые чары от каждого летящего мимо него проклятия. Под конец он пропустил пару безопасных сглазов и замотался по кабинету с заплывшими глазами, то и дело огрызаясь бесполезными искрами на звук.

Обессиленным близнецам вместо ярких, неудержимых атак пришлось прижаться спиной к спине и всеми силами сдерживать натиск без Рона, не имея к этому ни умений, ни опыта. Смекалка больше не помогала: заклинания Гарри не становились слабее, чары Флер — проще, а в комнате не осталось достаточно целой мебели, чтобы использовать ее на манер физического щита. Флер и Гарри пробивали их объединенный Протего с одного простого Депульсо и теснили их к стене, у которой лежал окончательно оглушенный Рон. К тому моменту, когда в класс вошли Молли и Артур, близнецам оставалось не больше пяти минут до того, как палочки сами бы вылетели из их ослабевших рук.

— Эй! — прикрикнул Артур, одним быстрым движением возводя между дуэлянтами щитовую стену. — Это что такое? — он нахмуренным взглядом оглядел разбитых братьев, стрельнул глазами в Гарри и Флер и на мгновение остановился на притихшем Роне, но, впрочем, тут же определил, что тому поможет простое Фините. — Вам хватило бесстыдства напасть втроем на двоих и драться против девушки? — он недовольно упер руки в бока и обратил досадливый взгляд к близнецам, сокрушенно качнув головой. — Не такими я вас воспитывал.

Гарри потупился и снял укрывавшие их с Флер плотным коконом щиты, а затем спрятал палочку назад в карман. Флер подле него только свела руки перед собой на груди и больше даже не пошевелилась, прямо и надменно глядя перед собой. Близнецы переглянулись и отвели взгляд от Артура, слишком пристыженные для того, чтобы что-то возражать, но прекрасно осознающие, что все к этому шло и никак иначе пройти не могло.

— Рон! — отойдя от шока, испуганно вскрикнула Молли и тут же подбежала к своему младшему сыну, а затем отточенными в госпитале движениями начала залечивать раны, не приводя его в сознание вместо обезболивающего.

Она еще что-то тихо бормотала себе под нос, и за все то время, что ей потребовалось для восстановления Рона, никто больше не проронил ни слова. Наконец ее причитания закончились, и Рон рывком поднялся с пола, хмуро оглядываясь по сторонам и потирая широкой ладонью ушибленную поясницу.

— Драка не была нашей целью, — отведя бессильный взгляд от младшего брата, обратился Фред к отцу и с сожалением покосился на обособленно стоявших Поттера и Делакур. — Все просто пошло наперекосяк. Мы пытались этого не допустить… — он с сожалением поморщился и опустил глаза к полу. — Но не вышло.

Рон свел брови и недовольно хмыкнул, но промолчал под пристальным взглядом Артура и взволнованным Молли. Она вцепилась ему в руку и пристально наблюдала за любым его движением, при виде раненого сына сумев отбросить из головы все противоречия.

— Я хочу думать, что здесь собрались взрослые люди, которые просто не совладали с эмоциями и сейчас смогут говорить цивилизованно, — вздохнул тем временем Артур, устало проходя к центру класса и обводя нахмуренным взглядом всех собравшихся. — Вы же понимаете, что Ордену Феникса не нужны люди, которые не способны в стрессовых ситуациях избежать конфликта? Его основание держится на каждом из вас, и каждый из вас своей глупой вспыльчивостью раскачивает его. Не прошло и полмесяца с бунта, который грозил обрушить все, что нам удалось сохранить, а вы уже грызетесь, как дикие собаки и не можете понять, что всех вас объединяет одно — Север! — Артур помял губами, нахмурился и, покачав головой, вздохнул. — Я не хочу решать, кто из вас был сегодня прав. Я хочу, чтобы через месяц правыми были все, и для этого прямо сейчас вы должны начать все с чистого листа. Так что, — он обратил прямой взгляд на Поттера, — я предлагаю забыть все обиды и претензии. Наше будущее важнее.

Никто не нашел ничего, что к этому добавить и не переступил тот порог глупости, из-за которого можно продолжать спорить. За прошедшую пару минут налившийся синевой Рон тяжело вдохнул, болезненно оперся о стену и впервые молча и осознанно взглянул на Флер, а затем перевел хмурый взгляд на Гарри.

— Согласен, — твердо ответил Поттер, отмечая, что после этой драки не только у него закончились все слова. — Прошу простить нас за все те обиды, что мы вольно и невольно нанесли вашей семье.

Артур согласно кивнул, Молли отвела глаза, а Рон продолжал все так же ровно смотреть на него. Гарри думалось, что сейчас он вспоминает все те годы порушенной дружбы, что столь стремительно рассыпались в одно мгновение вслед за потерянной Гермионой.

— И ты прими эти извинения от нас, Гарри, — Фред поднял к нему раскрасневшиеся глаза и болезненно пощурился на свет: его все еще не отпустило одно из хитрых проклятий Флер, ударившее по нему вполсилы тогда, когда сбило с ног Рона. — Мы действительно не хотели, чтобы все так далеко зашло. Эта надуманная измена никогда того не стоила.

Боковым зрением Гарри увидел, как Флер снисходительно кивнула головой за его плечом, и Фред мирно прикрыл глаза в знак благодарности за принятые извинения. Гарри не мог сказать, что хорошо ее знал, но уже сейчас смог различить в ее манере держаться появившееся после дуэли и тщательно скрываемое уважение к близнецам.

— В моих действиях не было желания опорочить или унизить вашу семью, — негромко произнесла Флер, приближаясь на шаг ближе к Артуру. — Мы действительно не хотели огласки и тем более не желали, чтобы она прошла таким образом. К тому же, какая это измена? — она устало взмахнула рукой в сторону окна и вгляделась вдаль за горизонт. — Барьер стоит и барьер нерушим. Я помогала Минерве с ним разбираться, и у нас нет никаких вариантов его обрушить, — она опустила наполнившееся печалью глаза и нахмурила брови, бессильно сжав руки в кулаки. — Я скорблю о тех, кто остался за ним не меньше вас, но предпочитаю жить дальше.

— А если он в ближайшее время падет — мы все покойники, — хмуро добавил Поттер, покосившись на запыленное окно. — Так что молитесь, чтобы никто не нашел возможности его взломать.

Повисшую после этих слов тишину так никто и не развеял. Все стали постепенно расходиться, и молчаливая Молли повела Рона за руку к выходу, по-видимому, уже определив, чем будет его лечить, но то и дело беспокойно поглядывая на поддерживающих друг друга близнецов.

— Гарри, — придержал его за руку Артур, когда он уже тоже собрался уходить. — Задержись, пожалуйста, на минуту, — Артур перевел растерянный взгляд на Флер и добавил доброжелательно: — И ты тоже можешь остаться, если хочешь.

Делакур повела плечами, но оставаться не захотела и шепнула Гарри о том, что будет ждать его в комнате, а затем покинула помещение вслед за близнецами. Сейчас, когда они оставались одни в комнате, все эти завалы и царившая здесь еще десять минут назад атмосфера казались столь нелепыми, ложными и надуманными, что прежде нельзя было и представить, как все обернется. Еще месяц назад Гарри бы посмеялся над тем, кто сказал бы ему, что они с Уизли разнесут учебный класс в щепки, выясняя, кто прав и виноват. А сейчас он бы даже поверил, если бы ему открыли глаза на поразивший их всех массовый Конфундус.

— Не знаю, что тебе наговорили мои сыновья, — начал тем временем Артур, тяжело вздохнув и подняв к Гарри полный сожаления взгляд, — но все мы помним о том, что без тебя бы Джинни была мертва уже много лет. Ты спас моего сына год назад, и не думай, что он забыл об этом. Рон вспыльчив, но он отойдет… — Артур чуть потупился, подбирая нужные слова, и Гарри показалось, что он сглатывает комок в горле и стыдливо щурится, пряча от него глаза. — Никакая глупая пресса не изменит того, что ты для нас сделал и чем все мы тебе обязаны. Я бесконечно виню себя в том, что сразу не обратил внимания на вашу ссору и позволил всему так далеко зайти, что так подвел тебя и ребят… Ничто не уменьшит в этом моей вины, но знай, что мое отношение к тебе не изменилось. Ты всегда можешь рассчитывать на меня в полной мере, если тебе нужна будет помощь и совет, — Артур поднял руку и положил ее на плечо Гарри, ободряюще его сжимая и стараясь улыбнуться против сквозившей в его взгляде тоски чем-то, что только что надломилось и чего уже не вернуть назад. — А близнецы… — продолжил Артур, досадливо качнув головой, — сам знаешь, что они не могут долго хранить обиду. Дай им время. Я знаю, что они хотят забыть об этом не меньше меня.

Гарри улыбнулся сквозь собственную грусть, положил ладонь на плечо Артура и увидел, как меняется с этим простым жестом его лицо и ширится скупая улыбка. В этот момент он понял, что уже практически смирился с потерей всех важных для себя людей: умницы Гермионы, всегда сглаживающей любой конфликт, заводной Джинни с ее живым взглядом и бойким нравом, и всей семьи Уизли, принявшей его как родного сына тогда, когда он и не знал, что такое семья. В душе неожиданно потеплело, и почему-то вспомнился тот самый первый свитер, который связала ему Молли на рождество девяносто первого года.

— Спасибо, — коротко ответил он, чувствуя, как с каждым вдохом ему становится легче дышать.

Артур еще раз потрепал его по плечу, улыбнулся, как родному сыну, и вышел из класса.

Возвращаясь в свои комнаты, Гарри ощущал, что впервые за эту тяжелую неделю он чувствует себя свободным.