Маховик времени, или Новая история Гарри Поттера (джен)

Утро после распределения. Факультет Салазара Слизерина.

— Доброе утро, мальчики! — патронус Луны как всегда был «мил и тактичен», выуживая их из постелей с утра пораньше. — Я жду вас внизу на серьезный разговор, и меня не интересует, что сегодня свободное утро! — ноль реакции. — Мальчики!

Зайчик пару раз топнул лапками по их постелям, прошёлся по головам, скинул с тумбы стакан с водой и отправился обратно к своей хозяйке, смешно фыркнув и тряхнув ушами.

— Луна, ну за что же так рано! — недовольно протянул Кастор, пытаясь укутаться с головой, чтобы не видеть свет, который так раздражал глаза.

— Я планировал сегодня выспаться! — в тон ему ответил Невилл, который обожал второе сентября за то, что в этот день ученикам не ставили уроки до обеда.

— Встаем? — жалобно протянул Блэк, когда снова увидел на горизонте «злого зайку».

— Придется, — так же ответил ему Лонгботтом и потянулся с кровати, задев при этом второй бокал. — Ну, блеск!

Лавгуд же в то время, пока ее друзья пытались с трудом выбраться из кроватей, старалась найти хоть какую-нибудь подсказку для того, чтобы открыть личную комнату самоподготовки в гостиной. Все-таки общаться им желательно было бы в тишине и без посторонних ушей, а кроме гостиной находиться вместе они могли бы в библиотеке или в заброшенном классе, но удобство отдельной комнаты было бы предпочтительнее.

— Нет, но я же не дура какая-то! Я все-таки когтевранка! И плюс к этому взрослый разумный человек! — Луна была практически в бешенстве. Её обыгрывала какая-то дверь! — Это невозможно!

Она стукнула по ручке рукой, но та осталась неподвижной. Ни один из тридцати пяти способов взлома, который был знаком Луне, не сработал.

— Луна, что с тобой? — удивленно провозгласили парни, наблюдая странную картину — взбешенная Лавгуд чуть ли не обнюхивала порог двери пустой комнаты для самоподготовки.

По ее лицу можно было сказать только одно — она объявила войну двери, но пока в ней проигрывала.

— Просто прикажи ей открыться, Ри, и ни о чем не спрашивай, а то я что-нибудь сожгу сейчас! — и в подтверждение этому с кончика ее палочки сорвалось несколько лепестков пламени, которые лишь титаническими усилиями не достигли цели.

— Как я это сделаю? — не понят тот, с опаской глядя на нее.

— Кто глава факультета Слизерин? — почти прорычала Луна.

— Салазар Слизерин, — без запинки ответил Невилл, который до этого хотел сохранить нейтралитет, но, взглянув на взбешенную Лавгуд, решил не бросать друга одного.

— А кто у него фамильяр?

— Василиск, — недоумевая, к чему эта логическая цепь, ответил Кастор.

— Который является кем? — Лавгуд уже просто рычала, волосы ее сбились в сторону, глаза горели огнем, а пальцы, сжимающие палочку, побелели от напряжения.

— Змеем! — обрадовался Блэк. — Я понял, Луна, прости. Я просто еще не проснулся. Откройся!

Дверь после одного лишь слова на змеином языке сразу открылась, и на ней будто бы огнем была выжжена надпись, благо на английском:

Кастор Блэк, 1 курс.

А секунд через двадцать рядом проявилась еще одна закрытая дверь без надписи, которой перед тем, как зайти, Луна пригрозила:

— А с тобой я еще разберусь, клянусь!

Внутри все оказалось таким, как они и представляли — несколько кресел, пара столов, диванчик и шкаф с книгами, в котором была пустая полка для вызова книг. Причем рамка вокруг пустой полки была золотой, а не серебряной, что казалось неким несоответствием комнате, выдержанной в цветовой гамме факультета.

— А ничего так, миленько, — хмыкнул Невилл и уселся в ближайшее кресло. — Главное, удобно и места достаточно.

— Да, неплохо, у нас такого не было, — протянул Кастор, осматривая змеиный гобелен.

— А у нас было нечто похожее, но не отдельными комнатами, а как одна общая, но с множеством диванчиков, каждый из которых был под куполом тишины, и тоже доступ в библиотеку, но еще вдобавок был мини-компьютер родом из десятого века.

— Что?

— Когтевран создала совместно с дочерью Пуффендуй устройство, которое было способно хранить внутри себя информацию из книг и выдавать ответы на четкие вопросы или ответы, хоть немного подходящие по запросу. Иногда она могла дать просто отсылку на необходимую книгу, иногда полноценный ответ, а иногда выдавала несколько противоречивых ответов с процентным соотношением правильности каждого из вариантов, исходя из имеющихся у нее массивов информации. Деканы обязаны при вступлении в должность загружать туда свои воспоминания о прочитанном, а потом раз в пять-шесть лет обновлять базу артефакта книгами, которые появляются в школе, чтобы артефакт был более полным. Плюс еще выпускники уже после окончания могут присылать воспоминания о своих книгах, которых в артефакте не было во время их учёбы. Но повторить такой артефакт уже десять столетий как не может никто, хотя пробовали многие. Так что у Когтеврана есть уникальное преимущество перед другими факультетами — информация! Хотя она есть и здесь, как я понимаю, но в более трудном доступе.

— У Пуффендуя тоже есть нечто похожее на эту комнату, но там это скорее диванчики в саду, который Хельга создала со своими учениками. Плюс там можно обедать или ужинать, не выходя из гостиной, готовая еда сама появляется по первой просьбе, причём эльфы тут совершенно не при чём, или можно срывать плоды с деревьев, которые растут там круглый год.

— Круто, конечно. Один Гриффиндор, как всегда, ничего не имеет, — усмехнулся Блэк, а Лонгботтом вдруг резко перестал улыбаться и строго посмотрел на друга.

— Ну, Гарольд, а теперь рассказывай, как ты дошел до жизни такой? — голос Невилла звучал непривычно молодо и одновременно угрожающе.

— Кастор, если можно, — улыбнулся мальчик. — Гарольдом я был в прошлой жизни, а теперь я однозначно Кастор. Максимум Ри.

— Ладно, мне нетрудно, — улыбнулся Невилл. — Но меня все еще волнует: что произошло? Как так вышло, что давно умершие маги вдруг стали членами рода Блэк — раз; твоими ровесниками — два; непохожи на себя прежних — три.

— Ну, это история долгая, Невилл, в которой переплетается еще с десяток других, без понимания которых я не дам вам полную картину.

— А мы и не торопимся, Ри, — усмехнулась Луна. — Тем более, что нам с Невиллом тоже есть, что тебе рассказать.

— Ладно, я вам все расскажу, история на самом деле не самая интересная, но определенно необычная…

То же время. Кабинет директора Хогвартса.

— Мне тоже интересно знать, — прозвучал за спинами учителей голос, которого они не слышали уже десять лет. — Где Поттер, Альбус?

После прервавшей их фразы все учителя застыли в различных позах. Северус не донес до рта чашку с чаем, который он решил демонстративно выпить перед Альбусом, Филиус застыл в смешной позе, так и не встав до конца со стула, а Помона, радостно улыбнувшись, обернулась к женщине, которая когда-то была ее подругой, пока жизнь не развела их в разные стороны — у одной умер любимый мужчина, а другая потеряла всю семью разом.

— Августа, дорогая! — воскликнула МакГоннагал, подходя к женщине и приобнимая ее — для неё леди Лонгботтом тоже была старой подругой, от которой она отдалилась после измены любимого. — Тебя так давно не было видно, что я чуть не поверила в эти глупые слухи! Хотя и была уверена в их абсурдности. Ты никогда не любила экстремальные путешествия, а уж тем более Америку, в отличие от твоего муженька.

— Да-да, только самый последний кретин, не видевшей вас ни разу, мог поверить в такую нелепую смерть для леди, — полугоблин улыбнулся и также приобнял ее. — Я чувствовал, что с вами мы еще встретимся!

— Я бы скорее поверил, что вы утонули на пляже Филиппин, чем в то, что сочинил «Пророк», — усмехнулся Снейп. — Здравствуйте, Августа, рад, что с вами все в порядке и вы не стали «злым ледяным духом вершины американской горы». Вы были бы отвратительны в данной роли.

— Северус!

— Вы всегда были остры на язык, Северус, так что я даже не удивлена такому приветствию, — она сделала вид, что пригляделась. — У вас новая прическа?

— Новый год, новая прическа, — пожал плечами Снейп. — У вас я тоже заметил изменения, вы за десять лет наконец-то изменили гардероб?

— Беру пример с вас, молодых, — она улыбнулась. — Хочется соответствовать молодому и прогрессивному внуку, а не быть старой развалиной возле него.

— У вас достаточно интересный внук, Августа, уже то, что он поступил на мой факультет и завел знакомство с Блэками, Малфоями, Паркинсами и Гринграссами, говорит о том, что род Лонгботтом снова займет своё место среди высшей знати. Вы снова в строю, это радует. Поздравляю.

— Спасибо. Да уж, «Пророк» сильно преувеличил слух о смерти рода Лонгботтом, — она усмехнулась и посмотрела на директора. — Не всегда же стоит верить жёлтой прессе, не правда ли?

— Августа…— Дамблдор был неприятно удивлен её появлению. — Рад вас видеть в добром здравии.

Все эти десять лет он был в полной уверенности, что старушка перебралась в мир иной одновременно со своим муженьком, ведь именно такие сведения печатались в «Пророке».

«Чета Лонгботтом скончались во время своего путешествия в Южную Америку. Станет ли кто-то новым лордом старинного рода, или тот все же канет в лету?» Эта статья долго грела душу старого директора. Августа всегда была костью в его горле. Умная, справедливая, придирчивая, въедливая. Эта женщина раздражала его самим фактом своего существования. Он так сильно жалел, что во время нападения на Френка и Алису той не было в доме. Конечно, Малфой, который стал председателем совета попечителей вместе старухи, ему тоже не нравился, но того можно было хотя бы контролировать. Пара намеков на его сомнительную репутацию, и тот сквозь явственный скрип зубов становился шелковым. И как она сумела снова его подвинуть-то?

«Но что, если Малфой не был председателем?» — старик похолодел.

Тогда все становилось на свои места. Альбус никак не мог понять, как старые пни могли выбрать на роль председателя человека, который покинул тюрьму всего за пару недель до смерти прошлого. Пока он искал, чем бы прищучить Люциуса, совершенно упустил из виду, что тот никогда не говорил о себе как о председателе. В тот самый первый раз, сразу после статьи в «Пророке» Малфой появился как драклл из камина и, оглядевшись властным взглядом, припечатал, что он пришел с документами от попечителей, а на конкретный вопрос о местонахождении председателя этого самого совета он только ответил: «Я теперь буду вместо леди Августы». Не я буду новым председателем, а я вместо! Точно! Это провал!

— Ну так что, Альбус, где ребенок?

— Поттер, он…

Вечер после распределения. Кабинет директора школы Хогвартс.

— Так, директор, когда я смогу увидеть мальчика?

— Хагрид, мне сейчас не до тебя! — рыкнул директор. — Заходи завтра, тогда и поговорим! А сейчас мне пора!

— Ну, знаете, директор, — пробасил Хагрид, — вы сами сказали, что можно войти, — он с укором посмотрел на директора. — И Гарри обещали, что в Хогвартс поступит, и много ещё чего обещали, и не только мне, а не сделали, — он обиженно развернулся и стукнул дверьми так, что на полках опасно грюкнули артефакты, а ваза и вовсе разбилась.

— Это просто невозможно, — отчаянно рыкнул директор и собрался срочно отправиться туда, где должен был быть нужный ему ребенок, на время постаравшись забыть, что и камень пропал, ведь Хагрид не только не забирал ребенка, но и не посещал банк.

— Альбус, как вы могли забыть о письме из департамента образования! Я же три раза вам о нем напоминала! — нахмуренные брови МакГонагалл, влетевшей в кабинет директора, когда его хозяин уже было почти ступил в огонь камина, говорили о ее недовольстве резкой забывчивостью начальства в частности и всем днем распределения в целом. — К тому же вам необходимо было ответить, а вы до сих пор не написали подтверждение! Мне сегодня опять пришло напоминание!

— Эм, о каком ты письме говоришь, Минерва? — в глазах Альбуса плескалось недоумение вперемешку с недовольством на гриффиндорку. Ему срочно нужно найти Поттера, а не читать очередную идиотскую идею департамента образования. — Мне сейчас некогда! Ты же знаешь, что нужно отвечать в таких случаях: «Спасибо, ничего не нужно, справляется сами, это не очень хорошая идея» и так далее. Ты мой заместитель или кто?

— Но это срочно и важно! И как это о каком? — недоумевала МакГонагалл. — По поводу Поттера, конечно! Я вам еще три дня назад принесла извещение о том, что мальчик не будет учиться и напомнила об ответном письме в Министерство с целью получения средств за него, так как отказ был без возврата средств.

— Ты еще три дня назад знала, что его не будет?! Минерва, ты издеваешься?

— Не стоит кричать на меня, директор! Я не виновата, что вы не слушаете то, что я говорю, а если бы вы чаще были на своём рабочем месте, вы бы не забывали все то, о чем я вам говорю. Вы еще скажите, что не помните о том, как я ругалась с вами о приёме на учёбу студентов из Колдовстворца!

— Да я первый раз о них на распределении услышал!

— Вы серьезно? — уже не выдержала Минерва и закричала: — Да вы всю душу из меня вытрясли, пока я не согласилась их принять! Сами же письма получили, сами разрешение написали! Они мне когда их показали, я в шоке была! А вы все твердили: «Так надо, Минерва, не беспокойся, они уже взрослые и не причинят неудобств»! Да вот же эти письма! — она схватила с его стола стопку бумаг и практически кинула их ему в руки.

Альбус оторопел. В его руках были бумаги, которые были написаны его почерком, с его подписью, но самое страшное — он вспомнил, как писал их, но не помнил, зачем, почему, не помнил скандал, но если он помнил, как писал, причем сам, и Минерва говорила, значит, это и вправду было! Но почему он не помнил?!

— С меня довольно, Альбус! Сами разбирайтесь и с русскими, и с министерством! — МакГонагалл развернулась, дернула на себя двери и, громко стуча каблуками, вышла вон.

Дамблдор же сидел в дорожной мантии за столом и не замечал, как мял важные бумаги. У него в голове была полная каша. Клочки каких-то воспоминаний мелькали, но полноценной картинки он не видел. Такие воспоминания не достать, чтобы посмотреть, а вспомнить целиком он не мог. Ещё и проблемы с Поттером. Если извещение пришло три дня назад, значит, министерство знало об отказе недели три, не меньше. Но почему об этом не помнил он?!

«Нужно срочно на Тисовую, а потом в Министерство! Лично!»

— Косая Аллея! — зачерпнул он пороха и отправился туда, откуда можно было бы аппарировать к дому Дурслей.

Тисовая улица, в отличие от шумной в любое время суток Косой Аллеи, встретила его осенней прохладой и тишиной. Никто не ходил по ночному городку, не посещал друзей, даже коты и птицы привыкли к режиму городка и спали крепким сном. Почти все домики на улице были одинаковыми, исключением было только пепелище на месте дома номер четыре.

— Как это так? — Дамблдор был в полнейшем раздрае. — Что же случилось?

На этот вопрос, естественно, ему никто не ответил, так как все спали, но свет в окне второго этажа дома напротив говорил о том, что кто-то все-таки сможет ему помочь. И этот кто-то был очень ему нужен.

— Арабелла, — позвал он женщину, которая должна была следить за обитателями дома номер четыре, постучав несколько раз по двери. — Арабелла! — нет ответа. — Алахомора!

Двери со скрипом открылись, являя директору кромешную темноту коридора и резкий запах кошачей мочи.

— Альбус! — миссис Фигг сбежала со второго этажа дома в одной ночной рубахе. — Что же ты пришел так поздно! Я когда ещё написала письмо! Гарри, он…

— Где он, Арабелла? Его кто-то забрал, а дом Дурслей сжёг? Или где они? И где в это время ты была?

— Он погиб! Ты представляешь! Просыпаюсь я вечером — а я так плохо в тот день спала, что уснула около пяти, — и слышу взрыв такой силы, что у меня стекла в гостиной повылетали! Пожарные сказали, что это была случайность. В тот день был сбой электричества по всей сети, и если бы их дома не было, то все бы обошлось, как у наших соседей с обеих сторон, но они были дома и смотрели телевизор, из-за сбоя сети он коротнул и заискрил. Так же случилось и у Стивенсоном с Джонсонами, что живут в десятке домов от нас. Но у первых только сгорели блендер и радио, у вторых — пылесос с телевизором, плюс кое-какие электрические ожоги, а вот у родственников Гарри все намного хуже получилось. Пожарные ничего не сообщили соседям, но один из полицейских сказал, что в таком большом взрыве виноват баллон с газом, который стоял в гостиной прямо около телевизора. Я видела, как Вернон привез его утром того дня, видимо, они не успели поменять его и решили оставить в гостиной. Там, кстати, их тела и нашли. Все четыре. Трое, видимо, сами Дурсли, сидели до взрыва на диване, а один, вероятно, Гарри — сидел в кресле около баллона, и от него осталось не так много — череп с оплавленными очками, горка костей, которые рассыпались в руках, и клочки одежды, прилипшие к костям. Труп считается неопознанным, так как никаких документов на Гарри у Дурслей не было и в школу они того не устраивали. Он только жил у них и помогал по дому Петунье. Все как и планировалось, но этот взрыв…

— Но почему ты мне сразу не сказала?

— Я же сказала, что писала тебе письмо! Это ты не появлялся месяц! Как мне по-другому с тобой было связаться? Отправить патронус? Так я не маг, Альбус, напоминаю! Я сквиб.

— Что-нибудь осталось от тел? — хмуро протянул директор, все еще тая в душе надежду на ошибку — кто-то же забрал документы Поттера из английской школы.

— Нет, Дурслей похоронила сестра Вернона недалеко от своего дома, а Гарри, как лицо без документов, кремировали и развеяли, хотя я пыталась достать разрешение забрать труп, но отдать его с натяжкой могли бы только сестре его дяди, но не соседке, а та отказалась от прав на тело. Мне жаль, Альбус, — Арабелла еще раз вздохнула и промокнула глаза платком. Мальчишку ей было жалко, но о Дурслях она не жалела. Чего жалеть магглов?

— Как развеяли? Как кремировал? Кто позволил? — Альбус схватился за сердце. — Что же я всем скажу? Что отправил мальчишку к магглам, а его там сожгли? Победителя сами-знаете-кого убил бытовой газ? Арабелла, ты уверена, что это был именно Поттер? Может быть, к ним в гости в тот момент зашел кто-то другой в очках?

— Конечно, я уверена, Альбус! Я сама видела, как утром после того, как Вернон занес баллон, мальчишка вышел подстригать кусты, а Петунья с сыном пошли в магазин за покупками. А когда они вернулись, то все собрались в доме! И больше к ним никто не заходил! Я даже соседей всех опросила! Пирс, друг Дадли, сына Петуньи, сказал что видел, как вся семья сидела в гостиной, когда он проезжал мимо их окон, а буквально секунд через десять раздался взрыв. Я тебе точно говорю, Поттер погиб навсегда, как и вся семья Дурслей! Нужно срочно… — договорить Фигг не успела — Дамблдор послал в нее сонные чары и грубо ворвался в её сознание, чтобы просмотреть воспоминания.

К несчастью директора, все, что рассказала Арабелла, подтверждалось её воспоминаниями. Даже разговор с Пирсом, который в шоке наблюдал за домом, пока ему обрабатывали раны от падения с велосипеда вследствие взрыва. А если и были какие-то несостыковки в воспоминаниях, то все достаточно легко объяснялось сонным разумом, читать который было крайне сложно.

— Прости меня, Арабелла, — Дамблдор мягко вышел из её разума и стал водить над ней палочкой, закручивая воспоминания как сладкую вату, — но так тебе будет лучше. Обливейт, — произнес он в тот момент, когда дошел до ее воспоминаний о знакомстве с ним. Всё. Никаких воспоминаний о Гарри Поттере или Альбусе Дамблдоре. Никакого Ордена Феникса, никакого Тёмного Лорда. Теперь для Арабеллы это просто имена, как и многие другие. А то, что нет половины памяти, — так она старенькая уже, скоро на покой пора.

То же время. Кабинет директора Хогвартса.

— Он находится в безопасном месте с людьми, которые смогут его воспитать как обычного мальчика. Никто, кроме меня, не будет знать его настоящего имени. Так будет лучше для ребенка, который и так много пережил. Его не найдут даже поисковые ритуалы. Для всех проверок Гарри Поттера не существует с момента его одиннадцатилетия. Это для его же блага.

— А как же род Поттеров? Он не продолжит его? — Августа с сомнением посмотрела на директора. — Гоблинов не так просто обмануть. Тем более, это низко: лишать мальчика всего, чего он достоин по праву рождения.

— У Лили с Джеймсом оказался обычный немагический брак, так что Гарри ничего бы и так не получил, кроме детского сейфа и проблемной славы. А по словам гоблинов, у рода Поттер есть не только наследник, коим не является Гарри, но и глава рода. Видимо, кто-то из предыдущих бастардов оказался достойнее малыша.

— Я слышал, что род Поттеров ведёт бизнес, но я думал, это вы помогаете юному Гарри под руководством гоблинов! — удивился Флитвик. — Неужели нашелся ещё наследник? Да еще и сразу двое.

— Да, к сожалению, это так, — Альбус притворно вздохнул. — Так что, мои дорогие, нам не о чем беспокоиться. Можете расходиться, скоро начнутся занятия. А мы с леди Лонгботтом пока поговорим. Вы по какому вопросу? — обратился он к Августе, делая вид, что других в кабинете нет. — Я думал, мы с Люциусом уже все решили.

— А я не к вам, директор, я к декану своего внука, — та подхватила Снейпа под руку. — Вы же не откажетесь со мной поговорить, Северус?

— Конечно, нет, леди, — улыбнулся тот. — До начала занятий я весь ваш.

— Вот и прекрасно, тогда пойдемте. До свидания, директор, — обронила она не оборачиваясь. — Если что-то нужно школе, связывайтесь со мной через Люциуса.

— Вот старая…

— Вы что-то говорили, директор?

— До встречи, говорю, Августа, буду рад видеть в гости, — процедил он сквозь зубы, а через секунду одним взмахом запечатал двери и вернулся к письму, которое хотел распечатать до прихода деканов.

«Привет, Альбус! Я хочу сыграть с тобой в одну игру. Доверься мне, правила просты, но их нарушение чревато смертью».