Маховик времени, или Новая история Гарри Поттера (джен)

После магического всплеска, который не могли не почувствовать все находящиеся в этот момент в доме, наступила звенящая тишина, не прерываемая ни одним из Блэков. В столь шумном обычно месте, как Блэк-холл, сейчас можно было услышать писк комара или взмах крыльев бабочки. Но всем сейчас было не до этого — Блэки в данный момент лихорадочно пытались осознать, что еще один член их семьи — жив, и понять, что же могло произойти не так, как положено, и вызвало такой огромный всплеск, который задел каждого из них.

Кастор же, как единственный в доме не шокированный появлением Арктуруса, внимательно смотрел на братьев, обдумывая, кажется, сотню вариантов причин произошедшего одновременно, потом резко завис на одной мысли, которую случайно поймал из вороха других, что-то прикинул, а через секунду расхохотался.

— Арктурус, я, конечно, все понимаю, но ждать, видимо, не твое, да? — отсмеявшись и кое-как вернув себе утраченный контроль, спросил он у воскресшего.

— Зачем ждать, если можно воспользоваться тем, что тебе даровано матерью Магией и одобрено покровителем? — наигранно удивленно спросил тот и нахально уселся на стул.

Настроение у Арктуруса Блэка после возвращения в мир живых скакало со скоростью света. Хотя сейчас все-таки стало чуть-чуть поспокойнее. В первые дни он успевал за пять минут в гневе разнести гостиную, довести до истерики десяток домовых эльфов, наплакать целый платок слез, из-за чего потом их можно было выкручивать как после стирки, засыпать весь пол разрушенной комнаты вырезками из газет восьмидесятых годов, устроить небольшой ураган, снова разреветься, а в конце спалить все дотла. И это только за то время, что Кастор посещал уборную.

Хотя и сам Кастор не мог похвастаться железной выдержкой и уравновешенным характером. А уж как произошло открытие его некромагических каналов и спасение Регулуса…

* * *

Кастор стоял около озера уже который час, но у него снова ничего не получалось. Единственный результат, который у него вышел — инфернал какого-то магла полностью встал под его власть. Инфернал же мага ни в какую не хотел ни подчиняться, ни возвращаться к жизни. Экспериментировать с телом Регулуса он пока не решался, так что вместо этого пытался возвратить к живым какого-то маглорожденного, ставшего инферналом годах в пятидесятых.

— Ну не получается у меня! — опустил он напряженные до предела руки и прекратил свое воздействие на «Марка» — так Кастор назвал инфернала маглорожденного, которого пытался возродить.

— Конечно, не получается. Вы же неуч! Бездарность с огромным чувством собственной исключительности! Вы не захотели, как все нормальные некроманты, начать с азов, вы нацелились на выпускной экзамен! — разорялся в который раз Гарри Певерелл.

— Я должен был попытаться спасти Регулуса! — взвился не хуже него Кастор. Ну как объяснить ему, что он всеми фибрами своей души чувствовал, что именно этим и должен заняться в первую очередь? Что только это будет правильно?

— Он провел тут десять лет, — холодно отрезал Гарри, — провел бы и еще столько же. А пока бы вы научились хоть чему-то! Ведь так вы только время оттягиваете, но ничему не учитесь. Полгода прошло! А чему вы научились? Ничему! — голос его был холоден, но в нем отчетливо прослеживались нотки злости. — Как были неразумным вспыльчивым и упертым мальчишкой в той жизни, таким в этой и остались. Ничему вас ошибки не учит, — скривился он так, будто Кастор сунул ему под нос флоббер-червя. — Вы его даже не знали, а переживаете так, будто он ваш лучший друг или брат. За Малфоя бы своего так в той жизни боролись, может, и спасли бы…

Зря он это сказал, потому как любое упоминание смерти лучшего друга отзывалось в сердце Блэка тягучей болью, которая впоследствии отражалась в сильнейших разрушениях. И даже то, что Малфой жив в этой реальности, не помогало — тот Драко Блэк, которого он знал и любил как родного — был мертв.

После очередного такого нелестного высказывания Кастор почувствовал, как у него в груди начинается сильное жжение, а перед глазами расплывается черная пелена, какая была в тот раз, когда он спасал Беллу и Антонина. С того дня он никогда настолько сильно не злился. Даже в тот раз, когда он впервые встретил Гарри, такого сильного жжения и черного тумана не было.

— Издевайся надо мной сколько влезет, Певерелл, но не смей ничего говорить о Драко! — имя друга Кастор прокричал настолько громко, что сталактиты в пещере опасно затряслись.

Черный туман некромагической силы вихрем закружился по пещере. Казалось, что тот заменяет собой воздух, так как дышать в пещере становилось просто невозможно. Давление упало практически до нуля, так что находиться там было крайне тяжело, а рассмотреть что-то сквозь эту черноту было чем-то на грани фантастики.

Так как ни Кастор, ни Гарри не обращали внимания на озеро, то они не заметили, что оттуда стали появляться инфери, один за другим. Пока Кастор прожигал Гарри ненавидящим взглядом, за его спиной построилась целая армия живых мертвецов, готовая ринуться на обидчика господина по первому зову оного. Сила эта коснулась каждого, так что озеро осталось совершенно пустым.

— Никогда. Не. Смей! — от по-могильному холодного голоса Кастора у любого магла или мага по телу пробежал бы табун мурашек, но Гарри был счастлив. Он нашел то, что так долго искал. Нашел ту точку, что поможет Блэку раскрыть себя.

Когда Певерелл говорил про то, что все некроманты начинали с азов, он бессовестно врал Кастору. Даже он сам начинал не с азов, а с середины обучения — он пытался создать лича. Да, конечно, с конца не начинал никто, потому как трудно было обычно холодным и безэмоциональным некромантам найти в своей душе столько эмоций. А именно это и было главным — эмоции. Неважно, радость или печаль, гнев или счастье — чтобы раскрыть каналы и пустить магию по ним, нужны были или сильный всплеск, способный в течение часа раскрыть эти каналы — правда, выживаемость в этом случае составляла процентов десять, — или поэтапная, медленная раскачка, занимающая от нескольких лет до десятилетия. Разумные личности не решались на быстрый вариант, им пользовались или чокнутые, повернутые на желании власти, или глупцы. К тому же никто не хотел испытывать ни с чем не сравнимую боль. Круцио по сравнению с ней — не более чем чары щекотки. И чем выше уровень используемой магии, тем сильнее эта самая боль, но и сильнее некромант, прошедший через это, ведь каналы у него расширялись соответственно тому, сколько энергии потребовалось для данного ритуала.

Когда Блэк сказал, что будет использовать быстрый вариант, Гарри удивился тому, насколько тот беспечен. Но потом, когда узнал, какой именно этап выбрал Кастор, понял, что он или последний некромант в роду Певереллов, потому как походил на совсем безмозглого типа, совершенно не пекущегося о своем здоровье и выживаемости рода; с такими амбициями он погибнет намного раньше, чем окончит школу. Или же тот, кто сможет возродить их род, ведь он заботился обо всех членах своей семьи, даже если они ему не нравились или он их не знал лично. Гарри Певерелл в свое время так не смог.

Он не смог переступить через себя и продолжить бороться за своих родственников, оставив после себя только двоих сыновей. Родных брата и сестру ему пришлось убить собственными руками, дядю сдать чокнутому испанскому некроманту, а родных племянников — принести в жертву на алтаре рода. Да, он понимал, что это не самые его лучшие поступки, но и простить предательства он не мог…

Поступки членов его семьи настолько сильно врезались в память Гарри, что он никогда больше не мог поверить ни одному человеку. И теперь, когда он видел, как сильно Кастор опекал своих родных, в особенности тех, кто этого не достоин, он начинал язвить и оскорблять его. Понимал, что это неправильно, но делал так, доводя Кастора до невероятного бешенства.

— Ты меня понял? — снова от его голоса шел тот же ледяной жар, обжигающий даже его призрачный дух.

— Понял, понял, мистер Я-вас-уничтожу-за-упоминание-друга, — поднял Гарри руки в защитном жесте, показывая, что он капитулирует.

— Запомни это, — произнес Кастор и отпустил себя. И в следующую же секунду его охватила невероятная боль.

* * *

— Что все-таки произошло? — нарушил-таки всеобщее молчание ничего не понимающих родственников Теодор Блэк.

— А пойдемте, вы сами посмотрите! Я уверяю вас, это уникальнейшее событие! — воскликнул радостный Кастор и поскакал как горный козлик к гобелену. Ничего не понимающему семейству пришлось идти за ним.

В комнатке с гобеленом было многолюдно, как никогда. Даже маленький Дэниел приехал сюда на своей тете. Вальбурга сразу кинулась к гобелену и не поверила своим глазам. Впрочем, как и все остальные. Кастор же понял, что сегодня, здесь и сейчас, он обнародует ту часть правды, что давно собирался раскрыть. Ну, или почти правды.

От двух лепестков: Орион Арктурус Блэк и Вальбурга Ирма Блэк отходило пять сильных и здоровых веточек, три из которых переплетались между собой, показывая магических тройняшек:

Регулус Арктурус Шафик-Блэк

3 ноября 1961 года — …

Арктурус Поллукс Блэк

1 марта 1974 года — …

Кастор Орион Блэк

31 июля 1980 года — …

Альдерамин Антонин Блэк

31 июля 1980 года — …

Хатиса Баллатрис Блэк

31 июля 1980 года — …

Никаких следов Сириуса не было и в помине. Когда Арктурус произносил свою приветственную ритуальную фразу, он специально сказал «второй сын», так что Регулус на автомате сказал «первый», хотя де-юре до этого момента был вторым. Магия Блэков учла желание Лордов и пошла им навстречу, тем более что Регулус до этого похода провел воззвание к покровителю рода Блэк и, с его одобрения, провел ритуал отречения.

— Кхм, и как это понимать? — удивилась Андромеда, которая никак не могла понять, что происходит в ее странной семье.

— А вот как, милые мои родственники. Вы присаживайтесь, разговор у нас будет долгий, — Кастор усмехнулся и подошел к гобелену.

Напитать тот своей кровью для него труда не составило, так что гобелен сразу начал меняться, как это было в Певерелл-касле. Все свободное от тренировок и попыток воскресить Регулуса время Кастор так же, как и раньше, посвящал артефакторике, так что усовершенствовать гобелен Блэков до уровня Певереллов он смог, пусть и не так скоро, как собирался — почти за год. Он не сдался после второй сотни попыток только потому, что это было вызовом его таланту артефактора. Все-таки переделать уже готовый артефакт на другие параметры, при этом не представляя, как работает исходный образец — уровень магистра, который он так и не получил в той жизни, но, возможно, получит в этой.

Когда наконец портрет первого сына Вальбурги и Ориона закончил шевеление, все присутствующие — с разрешения Кастора, естественно — смогли прочитать:

Регулус Арктурус Сириус Орион Шафик-Блэк.

Лорд Шафик, наследник Блэк без права наследования титула лорда Блэк.

Возраст: 29 лет.

Образование: Школа Хогвартс, 7 курсов.

Мастерство: перстни мастера Трансфигурации и подмастерья Чар.

Место нахождения — Великобритания, Блэк-холл, третий этаж, правое крыло, гобеленная. Жив.

Ниже шло описание жизни Регулуса Блэка, скромного тихого студента Слизерина без каких либо особенностей. Описывалось там все, вплоть до того, рубашку какого цвета он надевал и какие мысли были у него во время полетов на поле для квиддича. Самое интересное, что практически до конца первого курса он — судя по записям — был единственным ребенком в семье и больше всего в школе не любил компанию Мародеров, а именно: Джеймса Поттера, Ремуса Люпина, Питера Петтигрю и Сириуса Блэйка. Последний, кстати, не имел никаких родственных связей с семейством Блэк и был богатым сиротой, которого Поттеры приняли в семью после его первого курса.

От его лепестка шла веточка, которая объединяла его сильной нерушимой связью с Мией Шафик-Блэк, в девичестве Шафик, от союза с которой уже отошел росточек с именем Дэниела Регулуса Шафик-Блэка, наследника Шафик, наследника Блэк без права наследования титула лорда Блэк, и еще два нераскрывшихся бутона. Эта информация тоже была для всех в новинку, так как Мия и Регулус, пройдя как минимум три проверки колдомедика, ожидали только одного ребенка — девочку.

— Так у вас двойня? — обрадовалась Дора, которую эта новость заинтересовала больше, чем то, что Сириуса Блэка никогда не существовало.

Ее мама и тетушка Нарси, как та просила ее называть, после отъезда Драко и совершеннолетия мисс Блэк заскучали и решили выдать Дору замуж, чтобы в скором времени нянчить ее детей. И если у мамы Дороти — бывшая мисс Тонкс никак не хотела мириться со своим старым именем, так что при вхождении в семью Блэков все-таки сменила его — в скором времени появится малыш, то Нарциссу ей было бы не отвлечь… До сегодняшней новости. Дороти с блаженством наблюдала, как хищно зажглись глаза тетушки, когда она поняла, что рожденных вскоре детей будет трое. Ведь это означало, что когда она будет помогать Мие и Анди, сможет вдоволь нанянчиться с детьми.

— Сами в шоке, — ответил ошарашенный этой новостью Регулус, все еще с неверием глядя на свое новое имя в стиле небезызвестного «светлого» мага, имя которого в доме Блэков было запрещено произносить. На два бутончика он старался вообще не смотреть. Успокаивало только то, что по горящим глазам Нарциссы можно было с уверенностью сказать, что помощь будет. И место, куда сбежать — Малфой-мэнор — тоже.

— Так что это все-таки такое? — решила поинтересоваться Мия.

— Я конечно, планировал все это делать постепенно и сам, но Арктурус проявил те свои черты характера, которые свойственны лишь истинным Блэкам — бесшабашность и нетерпеливость

— Случился ритуал сынаотречения. Блэки шесть раз за всю историю рода практиковали данный ритуал, — начал свой рассказ Арктурус. — И то проводить его могли только некроманты или несущие наследие демонов. Да, такие в нашем роду тоже были, — поспешил он добавить, когда заметил скептический взгляд брата. — Теперь официально не было никакого Сириуса Блэка, был только некий Сириус Блэйк, маглорожденный паренек с богатыми родителями, которые погибли после его первого курса. Тогда же, как лучший друг Поттера, он попал под опеку его семьи, и они стали его приемными родителями.

— Благодаря обращению Арктуруса к покровителю рода Блэк, проблем с этим не будет. Все данные благодаря его поддержке изменятся сами — на гобелене мы видим уже окончательную версию, которую постепенно будут помнить и знать все в магическом мире. Изменились даже записи в личных дневниках и книге нарушителей Филча, хотя в них ни грана магии. Тот Блэйк для всех никакого отношения к семье Блэков не имел. Когда мы попадем в школу — процесс будет уже запущен, и пусть вначале все и удивятся, но потом поймут свои ошибки, ведь и в газетах, и в документах, и даже в воспоминаниях будет Блэйк, а не Блэк.

— Кстати, именно он предал Поттеров, убил Петтигрю и находился в Азкабане с восемьдесят первого года, а полчаса назад скончался от сердечного приступа. Вскоре его труп найдут и похоронят. Регулус же Блэк — то есть ты, мой братец, — был первым сыном Вальбурги и Ориона, который должен был стать лордом Блэк, если бы не женился на наследнице Шафик, получив титул лорда Шафик.

— Но… Зачем это было нужно? — нахмурилась Вальбурга. — Это тяжело, затратно, неразумно, в конце концов. Петтигрю мог там в Азкабане просидеть еще лет десять!

— Все это было для того, чтобы с семейством Блэк никак не могли связать ни одну грязную историю, — пояснил Кастор действия Регулуса. — Дамблдор обязательно бы этим воспользовался, когда увидел нас в школе. Любую нашу связь, контакты, контракты он будет рассматривать под микроскопом и чуть ли не рентгеном просвечивать.

— Чем просвечивать? — не поняла Вальбурга.

— Подробно, говорю, будет все просматривать. Его фениксовцы будут землю носом рыть в поисках компромата, и наша задача — не дать им ничего найти. Главное, что никаких прямых связей с живыми Пожирателями он не найдет.

— Кастор, мы, конечно, понимаем твои желания, но я и Белла немного не входим в твой план, — тихонько заметила Нарцисса, которой на секунду показалось, что она может перестать быть частью этой семьи. — Люциус… у него метка, ты же знаешь, у Северуса — тоже, а Рудольфус с Рабастаном… ну, ты сам понимаешь, — она потупила взгляд и, кажется, собиралась расплакаться. Только здесь, со своей семьей, она никогда не стеснялась выражать свои чувства, и это было очень приятно.

— Нарси, — нежно позвал тот свою кузину и присел рядом, приобнимая ее за плечи. — Считай, что метки у Люциуса уже нет. Я научился их и ставить, и снимать, так что и твой муж, и его друг, крестный Драко, могут в ближайшем времени избавиться от своих ненавистных татуировок.

— Кастор! Спасибо, спасибо, спасибо! — взвизгнула как ребенок уже взрослая леди и порывисто обняла кузена. Слезы она все-таки не удержала, так что они стали течь по ее щекам, только это уже были не слезы горя, а слезы радости и облегчения. Все-таки идей Лорда она никогда не придерживалась, а метка принесла ее мужу только проблемы и денежные потери.

— Не за что. А насчет Рудольфуса и Рабастана… — Кастор немного замялся, а потом резко выдохнул. — Они погибли. По официальной версии, сегодня ночью дементор вырвался из-под контроля министерства и убил троих узников, двумя из которых были братья Лестрейндж, а третьим — некий Джагсон, также Пожиратель Смерти. Сириус Блейк, увидев все это, скончался сам от банального страха. Завтра в Пророке выйдет статья о том, что дементоры могут выходить из-под контроля министерства и о четырех смертях в Азкабане, которые будут представлены скорее как фон, чем как основная новость. Так что никакими контрактами наша семья с Пожирателями больше не связана. Ни брачными, ни семейными, ни рабочими, ни крестничеством.

— По официальной версии? — выразительно приподнял бровь Теодор.

— Да, — коротко ответил Кастор и мило улыбнулся.

— Получается, род Лестрейндж прерван? — задал важный для члена Палаты лордов вопрос Регулус.

— Не совсем, — уклончиво ответил Кастор и тяжело вздохнул. Видимо, демонстрацией историй Регулуса и Арктуруса они не обойдутся…

Кастор снова сделал ранку на пальце и вымазал часть крови на гобелен. Этот кровопийца, кажется, даже мурлыкнул как сытый кот, которому дали еще больше замечательной сметанки. Если бы тот только знал, сколько за сегодня он еще получит кровушки… Однако он не знал этого, так что, спокойно разворошив свои ниточки, показал историю единственной дочки Вальбурги:

Хатиса Баллатрис Вальбурга Блэк-Лестрейндж.

Наследница Блэк, наследница Лестрейндж.

Возраст: 10 лет.

Образование: домашнее.

Место нахождения — Великобритания, Блэк-холл, третий этаж, правое крыло, гобеленная. Жива.

— Род Лестрейндж продолжит Белла, — как ни в чем не бывало ответил Кастор. — Она крестница Рабастана и Рудольфуса — в роду Блэк есть ритуал, позволяющий при определенных условиях назначать нескольких крестных. Белла была слаба здоровьем и могла погибнуть из-за недостатка жизненных сил. Так что проведение ритуала с назначением двух крестных — вполне оправданный риск. В ней треть крови этого рода, значит, она сможет стать Леди-регентом, и, проведя небольшой ритуал, ее третий ребенок будет будущим лордом Лестрейндж с кровью Блэков. Главное, чтобы он — этот ребенок — был.

Кастор замолчал и стал смотреть на реакцию остальных. Тут он ни сказал ни слова лжи: Белла и вправду была слаба здоровьем — психи, они такие — несла в себе треть крови Лестрейндж и была крестницей их обоих. Просто Кастор не сказал, когда именно она стала их крестницей. Все как-то решили сами, что это случилось до падения Лорда и заключения тех в Азкабан, но это случилось всего два дня назад, когда Кастор тайно посещал северную тюрьму.

Так сложилось, что как некромант он мог спокойно пробраться на любое кладбище, в том числе таковое на территории тюрьмы, и, используя некромагию, незаметно пройти внутрь. Найти там братьев Лестрейндж не составило труда, взять кровь — тоже, а уж договориться с дементором об их убийстве вообще ничего не стоило. Ну, или почти ничего: тот только попросил разрешения убить еще одного горластого мага, мешающего им отдыхать. Кастор, естественно, позволил ему осуществить эту маленькую прихоть.

Реакция практически у всех была одинаковой — сначала недоумение, а потом хищный блеск в глазах. Даже Теодор с Дороти просчитали выгоду от того, что еще один магический род будет под контролем их семьи. Только сама Белла была немного в страхе от такой перспективы, а Антонин не на шутку встревожен резкой переменой ее настроения.

— Похожая ситуация будет и у Антонина, — решил сразу же сказать Кастор, отчего побледнел уже сам младший Блэк. Кастор же повторил ту же процедуру с довольным гобеленом.

Альдерамин Антонин Карлус Блэк-Поттер-Долохов

Наследник Блэк, наследник Долохов, наследник Поттер, без права наследования титула лорда Поттер.

Возраст: 10 лет.

Образование: домашнее.

Место нахождения — Великобритания, Блэк-холл, третий этаж, правое крыло, гобеленная. Жив.

— Он, как крестник Антонина Долохова и Карлуса Поттера, — на этих словах все разом выпучили глаза и посмотрели на Вальбургу, которая сидела с каменным лицом, — сможет продолжить род Долоховых и, если других наследников не будет, сможет стать регентом рода Поттер. Но повторюсь, это только в том случае, если наследники первой очереди погибнут.

После этих слов гам начался намного сильнее. Никто не мог понять, как это так, что представители противоборствующих сил — светлых и темных — стали крестниками одного мага. Было бы понятнее, если бы они хотя бы дружили, но нет. Поттер терпеть не мог Долохова, и это было взаимно.

— Но… как? — удивилась Андромеда, которая не понаслышке знала о ненависти между этими двумя магами.

— Лорд Блэк был очень настойчив и смог решить этот вопрос. Все было сделано для обеспечения безопасности Антонина в будущем, — Вальбурга говорила настолько убедительно, что никто и не подумал сомневаться.

Леди сказала правду, но преподнесла ее так, что никто ничего не понял, но каждый сам додумал то, что для него правдоподобнее всего. Говоря «лорд Блэк», Вальбурга имела в виду Кастора, но все были уверены, что это был ее муж — Орион.

— Антонин был мальчиком с нестабильным даром, и ему нужны были маги, способные подавить его нестабильность, — добавила леди Блэк.

И снова правда: никто же не скажет, что Антонин, когда был взрослым — был девочкой? Да и кто может справиться с нестабильным темным магом лучше, чем он сам? Только его кровный враг. А Карлус был именно таковым для Антонина.

— То есть, если я правильно понимаю, мы набираем третью сторону? — осторожно поинтересовалась Нарцисса.

— В целом ты права, Цисси. Наша задача — не дать погибнуть нашим родам и возвеличить их значимость в мире магов. С нами должны считаться и уважать… — глаза Арктуруса на мгновение затуманились пеленой гнева.

— Успокойся, Арт, прошу, — Кастор посмотрел на него слегка взволнованно и ободряюще сжал руку. — Арктурус, — обратился он к остальным, — очень болезненно реагирует на упоминание лидеров светлой и темной сторон. Оба они косвенно повинны в том, что он так долго был вдали от нас. Светлой — что подтолкнул к выбору стороны, Темной — что устроил ловушку.

— Намекнул на принятие стороны? — ужаснулась Нарцисса.

— Да, Цисси. Это был его план — разделить семью на светлых и темных. Сириуса он подталкивал на светлую сторону, меня — на темную…

Это был один из тех дней, когда Регулус никого не хотел видеть. Его братец снова учудил пакость, а матушка снова вышла из себя и примчалась в школу. Он же, чтобы не попасться ей на глаза, прятался в подземелье, сидя на полу в тупиковом коридоре и читал книгу.

— Ох, мистер Блэк, простите старика, — сказал Дамблдор после того, как вышел из-за поворота и чуть не наступил на него.

— Ничего страшного, директор, я сам виноват — не нужно было тут сидеть. Простите, мне нужно идти… — Регулус закрыл книгу и спрятал ее в сумку.

— Да, все верно, мистер Блэк. Вас уже наверняка заждалась леди Блэк. Она вас очень любит, видимо, раз так часто навещает, — улыбнулся своей привычной улыбкой директор и пронзительно посмотрел сквозь свои очки-половинки.

— Наверное… — слегка неуверенно протянул Блэк.

— Я уверен, она гордится, что ее сын такой решительный и самодостаточный. Что она не решает все за вас, а лишь радуется вашим успехам. Я ведь тоже за вами присматривал, мистер Блэк. И с уверенностью могу сказать, что вы гораздо рассудительнее своего взбалмошного старшего брата. Вы можете понять, какую сторону следует выбрать, чтобы добиться желаемого результата бескровно, а он чаще всего идет напролом, невзирая на последствия своих поступков. Я уверен, что вы не посрамите ваше славное семейство и примете правильную сторону… — он еще раз посмотрел на Регулуса своими пронзительно-голубыми глазами и удалился.

Приблизительно через полчаса после этого разговора к Блэку подошел Рабастан Лестрейндж и предложил принять сторону Темного лорда, борца за чистоту крови. И получил положительный ответ, хотя до этого самого разговора Регулус склонен был оставаться нейтральным.