Маховик времени, или Новая история Гарри Поттера (джен)

Этой ночью Кастор не спал совсем. Он был слишком взволнован, чтобы спокойно закрыть глаза и отрешиться от посторонних мыслей, которые в его голове сегодня нарезали круги с такой скоростью, что угнаться за ними было просто невозможно.

Снова поехать в школу — кто-то спросит, что в этом такого? Кастор, будучи Гарри Поттером, все-таки прожил там шесть лет, имел друзей и даже неплохо так учился. Но все-таки страх у него был. Во-первых, с магией у него были проблемы. И пусть Парсмеи сможет ему помочь — осадочек от собственной несостоятельности все-таки будет. Во-вторых, он учился на львином факультете, а собрался на змеиный. Все бывшие друзья будут сторониться его только потому, что он слизеринец, да и к тому же Блэк. Хотя…

Зачем ему другие, если у него будут Блейз, Тео, Драко, Невилл, Пэнси и Дафна, а потом присоединится и Астория? А еще с ним рядом будут брат с сестрой и Арктурус. О чем еще мечтать? Может, о том, чтобы рядом был тот, кому можно излить душу, как раньше? Все же, хоть тогда они приняли его в свою компанию далеко не сразу, но со временем стали единым целым, как Основатели. У Гарри сложилось такое ощущение, что им не хватало именно его, потому как с того момента, как он принял их для себя — жизнь у всей компании пошла к лучшему. Только вот, когда Драко умер, все рассыпалось. Будет ли в этот раз так же, или его друзья уже не будут с ним?

Да, он уже был знаком с Теодором и Блэйзом, и они даже немного шалили вместе, но это скорее характеризовало их как товарищей, а не как друзей. Все же после того, как пропал летом восемьдесят восьмого, он так и не объявился лично, пусть они и переписывались периодически, а уже прошло три года, как-никак.

Вот в таких терзаниях Блэк и провел все время до утра. Последнее время он все чаще вспоминал то, что так сильно старался забыть — совместные вылазки. Пусть их и было не так уж и много за почти девяносто лет дружбы, но они всегда были увлекательными и смертельно опасными. В той своей жизни он был домоседом, и чтобы выбраться из этого кокона отчуждённости, Драко приходилось его спаивать. Он понял, что именно их и не будет хватать в новой жизни. Ведь его друзья будут другими, в то время как он сам почти не изменится.

Никогда ничего уже не будет прежним. В то утро Кастора посетила крамольная мысль снова стать Гарри Поттером и поступить на Гриффиндор. Тогда к тридцати годам он получил бы своих друзей снова. Или нет? Раньше он не задумывался, что так сильно изменил реальность, но это было так, и что сделать, чтобы снова вернуть себе друзей, он не знал. Он ведь уже был взрослым состоявшимся магом, а они — детьми. Он будет чувствовать себя скорее отцом, чем другом. Этакой курицой-наседкой. Мерлин, он же только сейчас это понял. И что теперь делать? Не ехать? А как же Белла с Тони? А Арт? Нет, ехать было нужно. Только… На Ревенкло поступить, что ли? Так его никогда не прельщали вороны, собственно, как и барсуки. Вот змеи — это да…

— Кастор, собирайся и выходи, нам уже пора! — донёсся веселый и предвкушающий голос Беллы из-за двери.

— Подождите меня еще пять минут! — ответил Блэк, который собрался уже давно, но в очередной раз погрузился в свои размышления, сидя в удобном мягком кресле.

Все-таки Беллатриса сильно разнилась с собой прошлой. Не было уже той безумной и страшной узницы, была маленькая, спокойная и, что странно, добрая девочка, хотя и очень хитрая. Она могла нашкодить, а отвечал за все проделки Тони. Хотя он и сам заступался и выгораживал сестру.

— Выходи, Кас, а то она снова вынесет тебе дверь, а от Рега получим мы! — шутливо поддержал сестру самый младший на данный момент Блэк.

Тони был образцовым ребенком: смелым, умным и решительным. А ещё он, как и Кастор, до безумия любил свою семью. Вальбурга даже сказала, что будет не против, если он попадет к воронам или барсукам, настолько тот был не похож на холодного и расчетливого слизеринца. Хотя жутко боялась, что Тони попадет ко львам, потому как он вечно защищал сестру, выступая на амбразуры и получая нагоняи от Регулуса. А нагоняи от лорда Шафика — это было что-то. Тот, кто и сам вечно шкодил и вел себя как ребенок до двадцати лет, пытался наставлять на путь истинный и учить уважению ко взрослым детей, которые в свои одиннадцать уже были разумнее, чем он был в двадцать.

— Да иду я, иду! — Кастор вышел из комнаты, держа в руках небольшой кожаный портфель, в котором находились все его вещи, книги, записи и даже полный набор артефактора. — До отправления поезда еще полчаса, чего вы так спешите?

— Кастол, ну сто ты как маенький, — проворчал Дэниел, сидящий на руках у Антонина. — Они зе хотять на поезд посмотлеть! И я тозе хосю!

— Ну, раз «хотять» то можно и поспешить, — улыбнулся Блэк. Дэниел Шафик был его любимым маленьким чудо-племянником, которому Кастор не мог нарадоваться.

— То есть как Белла, так «подожди», а как Дэниел, так «поспешить»! — притворно обиделась Беллатриса. — Ты любишь его больше, чем меня! — надула она губки и отвернулась.

— Беллочка, солнышко, радость моя, — обнял он ее со спины, — я люблю тебя сильно-сильно, ведь ты моя самая любимая сестра!

— Ты забыл сказать, что любимая, потому что единственная, — проворчала она, но вырываться не спешила, как обычно бывало, когда она на самом деле злилась.

— Ты моя самая любимая и самая шкодливая сестра. И я обещаю, что не стану любить тебя меньше, что бы ни случилось, — он зарылся носом в ее пышные волосы и вздохнул. — И если кто-нибудь только посмеет тебя обидеть — ему не поздоровится, — что бы она ни сделала в прошлом, сейчас он ее бесконечно любил и ни за что не оставил бы без внимания, если ее кто-нибудь обидит.

— Правда? — она обернулась к нему и стала искать в его глазах признаки лжи.

— Правда, — без промедления и вранья ответил Кастор.

— Даже если я выйду замуж и муж закроет меня в меноре за высоким забором и сильнейшими скрывающими чарами? — прищурилась Белла. Она отчего-то — понятно, отчего — подсознательно боялась слова "муж" как такового. Ей казалось, что она неудачно выйдет замуж и муж ее не будет любить.

— Если я буду считать, что муж тебя недостоин, то в этом случае я найду тебя и украду, где бы ты ни была, — он провел рукой по ее волосам, одновременно с этим прямо и не моргая глядя ей в глаза.

— Тогда я спокойна! — она мило улыбнулась и еще раз порывисто его обняла. — Но ты знай, что тебя я люблю тоже сильно, но не сильнее Антонина. Я вас обоих одинаково люблю! — она разжала объятия и повернулась к Тони, чтобы обнять и его, а потом и забрать у него Дэниела. — И тебя, солнышко, люблю, — чмокнула она племянника в носик и сказала братьям: — Жду вас внизу, мама с Артом уже все приготовили и ожидают нас возле камина!

Отправиться на вокзал они решили с помощью камина. Причем главным образом потому, что Дэниел захотел тоже их проводить, а заодно и увидеть Хогвартс-экспресс, а перемещение камином было самым безопасным для детей. Регулус против не был, так как сам был не прочь улизнуть из дома, где разрывались его милые малышки Эмилия и Аббигаель, и племянник Лайелл. Анди и Мия смогли родить прекрасных милых маленьких волшебников, которые не давали спать молодым, уже не в первый раз папам, день и ночь. Люциус подтрунивал над ними, но Блэки-то знали, что скоро взвоет и он. Нарси решила сделать сюрприз Люци и пока не сказала, что беременна. Этот факт примирял молодых пап и давал им силы терпеть комментарии Малфоя и даже ехидно улыбаться на его шуточки.

Добрались до платформы они быстро и без происшествий. Первыми на платформе появились Регулус с Дэниелом, потом Белла, со своим черным маленьким котенком с белым пятнышком на ухе, а следом Антонин со своим рыженьким джунгариком. Оба животных были фамильярами юных Блэков, так что не только не могли потеряться, но и имели некую мысленную связь со своими хозяевами. Кастор и Вальбурга специально искали таких животных, чтобы полностью сочетались с ребятами.

Следующим, кто появился на платформе, был Арктурус. После выхода из камина он аристократично поднял подбородок, стряхнул с мантии невидимые пылинки и пристукнул тростью, отчего появившийся после него Кастор и стоящие на платформе Тони и Белла прыснули. Сегодня до отправления поезда, по проигранному Регулусу в карты желанию, он должен был молчать и изображать лорда Малфоя на торжественном приеме.

— Арт, как только ты перестанешь изображать моего крестного, я дам тебе по шее, потому как желание проиграл ты, а хаски твоего вести должен я. Что за беспредел? — притворно возмутился Кастор. Хоть ему и нравился фамильяр Арта, но его Бамма сильно нервничала рядом с ним. Последней из камина вышла Вальбурга и направила всех к ближайшему вагону.

Когда на платформе показалась Вальбурга Блэк с семьей, практически все, кто ее знал, застыли в тех позах, в которых находились в тот момент. Все считали, что род Блэков прервался, но не тут-то было. Гордая леди, которой сейчас не дашь больше тридцати — спасибо Кастору — с трепетом и любовью обнимала трех детей — двух мальчиков и одну девочку — которые были похожи друг на друга и на Вальбургу, как три капли воды из одного стакана похожи на оставшуюся в этом же стакане воду. Рядом с ними стоял парень лет семнадцати, который также несомненно был Блэком, и молодой лорд Шафик с сыном. И только сейчас все вспомнили, что Регулус Шафик тоже Блэк, первый сын и бывший наследник.

Некоторых новость о благополучном положении дел у Блэков обрадовала, а некоторых огорчила до зубовного скрежета. Молли Уизли при взгляде на счастливых Блэков скривилась, как от прокисшего молока, Паркинсоны и Гринграссы бросили заинтересованные взгляды на Тони и Кастора, а Августа Лонгботтом поджала губы и молча отвернулась. По ее лицу нельзя было понять, что она чувствовала и о чем думала в тот момент.

— Тони, ты помнишь, что…

— Помню, мама, не перенапрягаться, директору в глаза не смотреть, наедине с ним не оставаться, студентов не бить, в библиотеке не засиживаться, питаться хорошо, над слабыми и магглорожденными не издеваться, — быстро и четко рассказал правила поведения в школе Тони.

— Я имела в виду, помнишь ли ты, что Фиби нужно давать витамины еще два дня, — Тони кивнул. — Белла…

— Я помню, что мистеру Вонки нужно будет давать витаминки еще неделю, — ответила девочка.

— А вот тебе я как раз хотела сказать, чтобы ты вела себя прилично. Помни, что ты — будущая леди, — Вальбурга с искренней любовью посмотрела на девочку. Пусть они и ругалась, что та вела себя не так, как пристало леди, но она была счастлива, что Белла получила второй шанс, да еще и как ее дочь.

— Я буду хорошо себя вести, обещаю, — улыбнулась девочка.

— Кастор… — перевела Вальбурга взгляд на самого старшего близнеца.

— Все будет хорошо, мам, мы с Артом за всем проследим, — расплылся в улыбке тот и обнял Вальбургу напоследок. — Ну все, мы пойдем, а то скоро поезд поедет.

— Бегите и помните, что мы с девочками ждем ваших писем, — с последним ее словом прозвучал протяжный громкий свисток, оповещающий всех, что поезд отправляется.

— И про нас не забудьте, — подмигнул им Регулус с сыном на руках, который был в восторге от поезда.

— Отправим в тот же вечер, — пообещал им Кастор, успевший уже забраться в пустое купе — и как только угадал с первого раза?

Наконец все расселись, и поезд тронулся. Из окна было видно, как маленький Дэниел плакал, потому что не хотел отпускать любимых дядь и тетю в школу, а Регулус тихонько его успокаивал. Вальбурга же и сама украдкой вытирала слезы, потому как очень полюбила их и боялась потерять эту хрупкую связь, как это однажды случилось с Сириусом. Но вот поезд вильнул, и взрослая часть их семьи оказалась далеко позади. Уезжать так надолго из дома было грустно, но жажда общения и новых впечатлений примиряла ребят с действительностью.

— Может, поиграем? — прервал гнетущую печальную тишину Антонин.

— Только не в карты! — сразу выпалил Арктурус, и все рассмеялись.

Кто-то постучал в двери и прервал всеобщее веселье. Когда двери открылись, на пороге появился потерянный круглолицый мальчишка, который затравленно посмотрел на сидевших в купе Блэков.

— Извините, — обратился он к Кастору, будто никого другого и не видел в этом купе. — Вы тут не видели жабу?

Антонин, Белла и Арктурус покачали головами, отрицая данный факт, а Кастор не двигаясь смотрел на того, кто был его другом дольше других, и корил себя на чем свет стоит. Как он мог забыть о том, что на Лонгботтомов напали на следующий день после падения Темного Лорда, а не в тот же? Почему он не помог родителям друга, а просто жил в свое удовольствие?

— Я потерял ее, она вечно от меня убегает! — сказал Невилл, глядя в глаза Кастора, но, кажется, доставая до самой души.

— Она найдется, — стал заверять его Антонин. — Ты, кстати, смотрел возле туалета? Может, она там?

— Да, наверное, — протянул Невилл и развернулся к выходу. — Что же, если вы ее увидите…

— Стой, — вскочил Кастор. — В смысле, подожди меня, я помогу тебе ее искать. Ребята, — обратился он к братьям и сестре, — вы поиграйте пока без меня, я пойду Невиллу помогу.

— Хорошо, — нисколечко не обиделись они и продолжили обсуждение возможных игр.

Когда Кастор и Невилл вышли из купе, второй неожиданно произнес:

— Знаешь, Ри, до самого последнего я сомневался, ты ли это, но когда ты назвал меня по имени, хотя я еще и не представлялся, я уверился окончательно, что ты теперь Блэк.

— Ви? — остановился как вкопанный Кастор. — Это и правда ты, или у меня галлюцинации от очередного зелья?

— О, ты тоже зельеварением в новой жизни больше увлекся? Нинель говорит, что практически любое мое варево можно вполне использовать как яд мгновенного действия. Я как-то кроветворное варил, а получилось зелье, испаряющее всю кровь в организме. Упс! — развел тот руки и искренне улыбнулся.

— Ви, скажи, что происходит, иначе я с ума сойду! — схватил его за руку Кастор, затащил в ближайшее пустое купе и стал вглядываться своими расширенными зрачками в его глаза, стараясь найти там ответы на все свои вопросы.

— А что происходит, Ри? — Невилл недоуменно посмотрел на него, а потом сделал вид, что прозрел. — А-а-а, ты про то, почему я все помню? — Кастор кивнул. — Так ты сам меня сюда и отправил, артефактор-криворучка.

— Я? — переспросил Кастор, а потом задумался — ну, а кто же еще, если он маховик и создал?

— Да, мой косорукий друг, сначала чуть не зашиб, а потом отправил на съедение Лестрейнджам и Краучу.

— Ви, расскажешь как ты жил-то? — все еще виновато спросил Кастор. — И это, прости, что не спас твоих родителей. Я забыл… — честно признался он другу и понурил голову.

— Конечно, расскажу, Ри, но не сейчас. И твой рассказ выслушаю потом. И да, кстати, не кори себя, все у моих родителей в порядке, живы они, в Испании живут, вместе с бабушкой и моей сестрой пяти лет, — мягко ответил Невилл, который и сам себя корил за некоторые не сделанные для семьи Блэк вещи.

— В Испании? — переспросил Кастор. В то момент, как Невилл сказал, что они живы, с его души как камень свалился. — Я рад, — честно сказал он и обнял друга.

— Я тоже. У нас на повестке дня более важный вопрос: куда мы поступаем? Идем сразу против дедушки и следом за ребятами в Слизерин или поиграем еще?

— Честно? Я не знаю. До сегодняшней ночи я собирался с парнями к змеям, а теперь не знаю. Они же дети еще совсем, а не наши ребятки. Да и не станут ими, наверное, — уже тише сказал он.

— И чего ты боишься? Что они станут другими, или что тебе с ними будет не интересно? — скептически по-снейповски поднял Невилл одну бровь.

— Скорее, что я стану их оберегать как курица яйца, — поделился Кастор с другом своими переживаниями.

— Не волнуйся, если что, я дам тебе по шее и оттащу от ребят. Если это единственная проблема, то Слизерин? — почти утвердительно спросил Невилл.

— А ты… ну… готов? Бабушка и родители не будут против? — с сомнением спросил Кастор.

— О родителях не переживай. Мы… немного в ссоре. Уже лет десять как. Общаемся раз в месяц в письменном виде. Они знают, что я жив, я знаю, что живы они. Этого мне вполне хватает. Так что, думаю, им должно быть все равно, на какой факультет я поступлю. Бабушку мне, конечно, жалко, с ней-то мы общаемся чаще, и я ее безмерно люблю, но вероятность моего поступления на Слизерин мы обговорили. Против она не будет.

— Ничего себе, — выдохнул Кастор. Лонгботтом в той жизни так хотел вернуть к жизни родителей, а в этой совсем, кажется, этому не был рад. — Невилл, а что случилось? Ты же…

— О, я просто узнал о них кое-что, из-за чего любого другого убил бы на месте, — спокойно сказал Невилл, но в его глазах отразилась печаль. — Они, оказывается, были не самыми добрыми и светлыми людьми и совершили некий поступок, который простить им я не смогу, как бы ни старался. И исправить уже ничего не смогу, как бы мне этого ни хотелось. Даже просто искупить их вину не смогу: та, что пострадала от их действий, внезапно умерла.

— Кто умер? — переспросил Кастор, хотя у него стали складываться в голове некие призрачные варианты.

— Да не важно, Ри, — махнул Невилл рукой, закрывая эту тему. — Ты лучше скажи, кто все те люди, с которыми ты сидел в купе? Я таких вообще не помню.

— О, ну тут мне, видимо, опять придется извиняться, — Кастор опустил глаза и задумался. — Ты даже можешь дать мне в глаз, только прошу, выслушай до конца, — когда он поднял глаза на Невилла, то в них отражалась такая отчаянная надежда, что даже если бы тот сказал, что убил сотню магглов, Лонгботтом бы не обиделся.

— Что случилось? — только и спросил он.

— Это мои братья и сестра. Арктурус — тот что постарше — это бывший Регулус Блэк, брат Сириуса, которого я смог вернуть с того света. Альдерамин — тот, что очень похож на меня, — мой брат-близнец и по совместительству бывший Пожиратель Смерти Антонин Долохов. А Хатиса — моя сестра -близняшка, — он немного замялся, а потом продолжил: — И по совместительству Беллатриса Лестрейндж.

Несколько минут Невилл сидел неподвижно, а потом расхохотался. И в смехе этом слышалось какое-то облегчение, будто с ним уходили печаль и какой-то тяжелый неподъемный груз, что давил на сердце и не давал спокойно вздохнуть.

— Ри, только мы так можем, — прервался он от смеха на секунду, а потом снова засмеялся.

— А что происходит, Ви? — виновато и немного взволнованно посмотрел Кастор на своего друга.

— Да просто, я спас свою семью, а ты убивался из-за того, что не помог, а ты спас Беллу, хотя в этом случае я убивался, что не помог, — сказал тот, одновременно с этим вытирая слезы, которые проступили в уголках глаз.

— Ты из-за Беллы убивался? Почему? — удивился Кастор.

— О, друг мой, это долгая история. Я потом тебе расскажу. И да, кстати, если мы все-таки пойдем в Слизерин, то имидж я сменю прямо сейчас.

— Имидж? — не совсем понял его слова Кастор.

— Имидж, имидж, — подтвердил Невилл и нажал на какую-то пуговицу на мантии.

Буквально через секунду после нажатия перед ним предстал не круглолицый полный мальчик, которым когда-то был его друг, а стройный первокурсник, который мог бы посоревноваться с ним в том, кто весит меньше, и, возможно, победил бы, потому как в Блэк-холле кормили очень хорошо.

— Ты… — не мог выдавить и слова Кастор.

— Занимался физподготовкой под присмотром моего личного тренера-мучителя, — усмехнулся Невилл.

— Может, учителя?

— Не, он так надо мной издевался, что, скорее, все же мучителя. Да и по прошлой профессии ему положено было быть мучителем, — задумчиво протянул он, а потом прыснул от того, насколько было у Кастора растерянное лицо.

— У тебя что, учителем был вивисектор? — с интересом спросил он, хотя, по сути, его был тоже еще тем учителем-мучителем.

— Не совсем. Мой учитель, и по совместительству мой подопечный, был Пожирателем.

— Н-да, стоило попасть в прошлое только ради того, чтобы изменить чьи-то жизни, — Кастор на секунду прикрыл глаза и задумался: а не испортил ли он чего?

— Знаешь, а я рад, что попал сюда, — после недолгого молчания сказал Невилл. — Пусть мои родители и не стали моими, но я получил гораздо больше. Да и вынес из прошлого предостаточно.

— Это точно, — улыбнулся Кастор. — Ну ладно, пойдем, я тебя, что ли, с родней познакомлю.

— Ну пошли, — поднялся Невилл и направился к выходу из купе, которое они занимали.