Свет в окне напротив (гет)

К обеду Джинни вернулась на площадь Гриммо, взяв с меня обещание обязательно заглянуть к ним в ближайшее время. Её забота была такой искренней, что я просто не могла отказаться. Вот только график подготовки к экзаменам не учитывал ежедневный прием гостей или нанесение визитов. Я села заниматься, но мысли не желали концентрироваться на учебниках, а вертелись вокруг сегодняшних публикаций «Пророка». Почти всё в статье оказалось для меня новым и очень болезненным. О терроре в Хогвартсе я, конечно, знала многое. И не забыла, как выглядел Невилл, когда мы в тот год пробрались в Выручай-комнату. Но мысли о том, что чувствовал Снейп в директорском кресле под сотнями ненавидящих взглядов, меня раньше не посещали. От этого было как-то тревожно и… стыдно.

Невилл и девочки просто молодцы. И Малфой — тоже. И, пожалуй, даже больше. Их рассказы — лучшее, что можно было сделать в поддержку Снейпа.

Профессор, конечно, рассердится. Но, может, это и к лучшему? Когда он сердится, то видно, что он настоящий… Пусть читает. Ему полезно знать о себе что-нибудь хорошее.

Я сжала в руке волшебную палочку, и она ответила серебристыми искрами.

«Вы будете пользоваться этой палочкой столько, сколько я сочту нужным. И никаких истерик».

Цитатник от Снейпа занимал в моей голове всё больше места. Там хранились штучные драгоценности: сказка, редкие обращения по имени, «спасибо»… Я не позволяла себе вспоминать их слишком часто, потому что прекрасно понимала бессмысленность и вредность подобных фантазий. Цитат другого рода было больше, и они очень дисциплинировали.

— Влипла ты, Грейнджер, — сообщила я себе. — И никаких истерик.

После констатации этого факта дело пошло на лад. Четыре часа пролетели быстро, и, когда зазвонил будильник, я обнаружила, что утренняя норма подготовки выполнена. Отлично! Значит, у меня есть время просто почитать. Тем более что профессор вдруг расщедрился и выдал мне на три дня «Магию зельеварения». Устроившись в кресле у окна второго этажа, я раскрывала книгу наугад и читала витиеватые заголовки статей:

«Хороший зельевар держит в памяти все рецепты, но истинный зельевар знает, когда можно и нужно рецепт нарушить».

«Темные искусства и в зельеварении остаются темными искусствами».

«Можно сварить удачу и закупорить смерть, но подлинные чувства зельям неподвластны».

Книга была необычной: то ли учебник для продвинутых зельеваров, то ли философский трактат, а может — поэма в прозе. Многие фразы оказались знакомыми — профессор Снейп часто использовал их в лекциях. Странно, что он не рекомендовал «Магию зельеварения» хотя бы для дополнительного чтения.

Из неплотно прикрытого окна потянуло сквозняком, и я подошла захлопнуть раму. Да, погода ещё та… Взгляд скользнул по дому напротив. Недавний разговор с Джинни заставил меня понервничать. Достав палочку, я прошептала:

— Хоменум Ревелио!

Пусто… Нет, это глупости, конечно. С тем же успехом можно представить, что в том доме поселился профессор Снейп. А что? Уж он бы нашёл способ обойти обнаруживающие чары. Я отложила книгу и предалась идиотским мечтам. Архитектура, к сожалению, совершенно им не препятствовала. Вот это окно, например, вполне может оказаться его лабораторией. Кухня и библиотека выходят во двор. На третьем этаже я не была. Вероятно, там спальня… Должен же Снейп когда-нибудь спать?..

— Гермиона! Загляни к нам, пожалуйста! — внезапно раздавшийся голос прервал мои странные размышления.

— Что? — я подлетела к камину, в котором среди зелёного пламени виднелась голова Джинни.

Она помотала головой:

— Проще показать. Заходи.

Тревожные нотки, тщетно скрываемые подругой, напугали меня сильнее любых слов, и я шагнула к ней.

На первый взгляд, в гостиной Поттеров ничего страшного не наблюдалось. Единственным новым элементом интерьера был довольно большой портрет в тяжёлой раме, стоявший на широкой каминной полке. Джинни задумчиво смотрела на пустой холст.

— Кто это? — поинтересовалась я.

— Не знаю. Но его передал профессор Снейп. Только что. Просил отдать Гарри. Сказал, когда наступит время — он поймёт.

Джинни замолчала, разглядывая завитушки на раме.

— Это не всё?

— Сказал, что времени на объяснения нет. Я подумала, что он собирается… уехать.

— Но ему нельзя уезжать… из-за Каркарова.

Джинни вздёрнула подбородок и посмотрела на меня с вызовом.

— Может, именно поэтому?

— А… я? — слова вырвались против воли. Снейп не мог, никак не мог, после всего, что случилось, просто сбежать и даже не попрощаться.

— Не поверишь, я спросила! Прямо так и спросила: «А Гермиона?» Он ответил, что «мистер Поттер сделает всё, что необходимо».

Воздух внезапно кончился, и мне стало нестерпимо плохо. Хорошо, что рядом стояло кресло. Не хватало ещё упасть в обморок.

Джинни виновато посмотрела на меня.

— Возможно, этот персонаж знает, что к чему? — она ткнула пальцем в направлении портрета. Надеюсь только, что характер у него окажется получше, чем у матушки Сириуса.

Я подошла ближе и присмотрелась.

— Если судить по оформлению рамы — это, скорее всего, мужчина, так что ничья матушка тебе не грозит. Даже Снейпа.

— Угу. Да и вряд ли Снейп поделился бы чем-то личным.

У меня в голове мелькнула неясная идея.

— Подожди… Если Снейп доверил инструкцию портрету, значит…

— Ничего не значит, — вздохнула Джинни, — потому что он никому не доверяет. Потому что он…

— Подожди, Джинни, — оборвала я. — Важно понять не «кому доверяет Снейп», а кому доверяет Гарри. И, по-моему, это…

Чувствуя себя довольно глупо, я постучала по раме и позвала:

— Профессор Дамблдор, можно с вами поговорить?

Пауза длилась довольно долго, но я не сомневалась в правильности своей догадки. Голос директора раздался раньше, чем появился он сам:

— Добрый вечер, мисс Грейнджер! Здравствуйте, миссис Поттер. Рад нашей встрече, — приветливо кивнув нам, он с интересом оглядел комнату. — У вас прекрасный вкус, миссис Поттер. Дом Блэков изменился до неузнаваемости.

— Спасибо, сэр… — Джинни подошла ближе. — Профессор Снейп сказал, что…

Она запнулась, подбирая слова.

— Вероятно, профессор Снейп высказал пожелание, чтобы этот портрет находился в вашем доме? Во всяком случае, я понял его именно так, — пришёл на выручку Дамблдор.

— Д-да, сэр. Это очень почётно. Я искренне рада, — не слишком искренне пробормотала Джинни. — Но почему он так поспешно ушёл и ничего не объяснил?

— Разумеется, потому что он спешил, миссис Поттер, — вы совершенно верно всё поняли... Я могу попросить вас о небольшом одолжении?

Джинни хмуро кивнула. Профессор Дамблдор явно не собирался отвечать на наши расспросы и увиливал от ответов в лучших традициях византийской дипломатии.

— Узнайте, пожалуйста, с помощью ваших удивительных семейных часов, насколько Гарри сейчас далеко от дома.

— Вообще-то, он должен быть на работе, — возразила Джинни. — Гарри не возвращается в дни дежурства раньше семи.

— И всё же, миссис Поттер, я прошу вас…

Она закусила губу и вышла из комнаты, демонстративно громко хлопнув дверью.

— А вы сегодня немногословны, мисс Грейнджер, — в интонациях Дамблдора я услышала сочувствие. Слова сорвались раньше, чем я успела их обдумать:

— Сэр, пожалуйста… он ведь не уехал? Не сбежал?

— Нет. Северус бы так не поступил, — серьёзно и печально ответил Дамблдор.

— Но тогда… он в аврорате?

— Да.

Я почувствовала, как в глазах предательски защипало, но Дамблдор заговорил снова:

— Не отчаивайтесь, мисс Грейнджер. Иногда то, что нам кажется очень плохим, становится главной удачей в жизни. Уж поверьте старику.

— Гарри на пути домой, — с удивлением сообщила вернувшаяся в комнату Джинни. — Странно… Гермиона, ты что, плачешь?

— Нет, — я попыталась улыбнуться. — Просто ресница в глаз попала.

— Профессор, а вы не могли бы рассказать… — Джинни озадаченно замолчала. Рассказывать было некому. Портрет снова опустел.

В камине завертелся зелёный смерч, и на ковёр, покачнувшись, вышел Гарри. Он выглядел уставшим и был чудовищно грязным. Похоже, дежурство оказалось не кабинетным. Джинни бросилась к нему, но на полпути остановилась.

— Привет, — пробормотал Гарри, ни к кому не обращаясь. — Всё — потом, ладно?

— Но Гарри … — начала Джинни.

— Не сейчас. Пожалуйста.

Он прошел мимо, задев меня мантией, и с силой захлопнул за собой несчастную дверь.

Джинни вздохнула и тихо позвала:

— Кричер.

Эльф появился мгновенно.

— Хозяйка?

— Где сейчас Гарри?

Кричер прислушался, закрыв глаза.

— Хозяин в комнате мастера Сириуса, госпожа.

— Он не ранен?

Кричер вновь замер, прислушиваясь к чему-то.

— Нет, госпожа. Только царапины. Но хозяин огорчён и очень сердит.

— Спасибо, Кричер.

Домовик исчез, напоследок отвесив поклон и в мою сторону.

Джинни опустилась в кресло.

— Если он там — к нему нельзя. Мы так договорились, понимаешь?

Я кивнула, думая сейчас не столько о Гарри, сколько о Снейпе и Каркарове. Джинни нетерпеливо посмотрела на меня.

— Нет, ты не поняла. Это мы так договорились. Я и Гарри. А ты ничего ему не обещала.

— Ясно, — вздохнула я. — Теперь понятно, для чего ты позвала меня в гости.

Гарри действительно был в комнате Сириуса. Сидел на кровати, бессмысленно уставившись в пол. На скрип двери он не повернулся. Я подошла и села рядом. Мы долго молчали. Нужные слова не шли в голову. Первым заговорил Гарри:

— Тебя Джинни прислала? — спросил он.

Вопрос меня рассердил.

— Джинни? А кто это — Джинни? Твоя жена? Я уже не уверена, что эта женщина — Джинни.

— Почему? — в голосе Гарри появился какой-то намёк на эмоции.

— Только и слышу от неё: «Ах, Гарри устаёт, Гарри переживает, Гарри надо побыть одному…» Отважный аврор Поттер и его скромная и незаметная боевая подруга, да? На месте настоящей Джинни я бы уже вспомнила о Летучемышином сглазе.

Гарри мрачно усмехнулся.

— Считай, что твой протест услышан. Я больше не аврор.

— Что?

Он встал и отошел к окну.

— Меня отстранили… до дисциплинарного слушания. Я совершил должностное преступление. Даже два… — он резко обернулся. — Пойдём вниз. Ты права. Джинни должна об этом знать.