Мыс альбатросов (гет)

Северус аппарировал в маленький заросший дворик. Он понятия не имел, что заставило Тёмного Лорда призвать Пожирателей смерти в это место.

Место, которое Северус Снейп ненавидел всем сердцем.

Годрикова Впадина ощущалась совершенно чужой, странной и ворошила горькие воспоминания.

Он стоял, ощущая жуткую усталость и сильнейшее желание убраться отсюда как можно дальше. Улица была обесточена, фонари не работали, но из-за пожара окрестности были видны чётко.

Северус глядел на пламя, щурясь от дыма. Серебристые струи дождя, будто лезвия, рассекали пространство вокруг и врезались в огонь, лупили по тротуару и взбивали грязь.

Амикуса и Алекто, явившихся на зов в числе первых и тупо уставившихся на горящий дом, со стороны можно было принять за зевак. Селвин и Малфой аппарировали неподалёку. Роули так боялся опоздать, что при появлении приземлился на задницу.

Тёмный Лорд был в ярости. Не надо быть провидцем, чтобы понять это. Чёрная метка на предплечье передавала его недовольство как нельзя доходчивее. Все знали, какие уродливые формы мог принять его гнев, поэтому не решались приближаться.

Чей дом пожирал огонь, Северус не знал. В Годриковой Впадине жили многие волшебные семьи. Абботы, Райты… Мерлин, да та же бабка Мальсибера ютилась где-то на окраине. Вот только внуку, вернувшемуся из Азкабана, она была далеко не рада.

Белла со слезами восторга смотрела на огонь. В отсветах пламени она походила на больную лихорадкой — щёки раскраснелись, глаза сияли. Снейп не видел её на протяжении нескольких месяцев — и не сказать, что много потерял.

Его передёрнуло.

«Совершенно чокнутая».

Если рассудить, они все безумцы, раз когда-то купились на речи Тома Риддла. Они выбрали метку, и она привела их сюда этой сырой осенней ночью.

— Поттер был здесь! — негодующе произнёс Тёмный Лорд, обратившись к материализовавшемуся Яксли. — Прятался в этом доме, пока твои никчёмные подчинённые разыскивали его по всей Британии. Такие же никчёмные, как ты, Корбан.

Он не шипел, не тянул с указаниями, не занимался тошнотворным самолюбованием, а откровенно злился и, как ни странно, больше походил на человека, чем обычно.

— Найдите мальчишку! Пока Поттер на свободе, недобитки из Ордена не успокоятся. Проверьте дома известных фениксовцев, припугните пару-тройку волшебников. При малейшем сопротивлении используйте показательные аресты, конфискацию палочки… Ты знаешь это не хуже меня, Яксли. Сутки в компании дементоров развязывают язык эффективнее веритасерума.

— Вы правы, мой Лорд.

— Пошёл прочь, — раздражённо откликнулся Волдеморт.

Корбан, обрадованный и удивлённый тем, что не получил проклятье на дорожку, тотчас аппарировал.

— Повелитель, — подал голос Амикус. — Чем мы можем быть полезны?

— Полезны?

Тут-то уж Кэрроу в полной мере ощутил сомнительную сладость собачьей преданности, когда тебя, как невовремя подвернувшуюся шавку, охаживают хозяйским кнутом. Режущее заклинание ударило его в лицо, располосовав щёку от подбородка до уха. Не то чтобы Северуса это заботило. Он видел раны похуже, оставленные той же Сектумсемпрой.

Амикус вскрикнул и рухнул на колени, прижимая ладони к лицу, а его сестрица бросилась к нему. Её единственное достоинство — любовь к брату.

В то же время крыша дома рухнула, выстрелив обугленным деревом и каменной крошкой. Пожиратели смерти машинально отшатнулись — все, кроме Беллатрисы. Она не сдвинулась с места, как будто была зачарована. Прижала руку к груди, где к платью была приколота угольно-чёрная брошь, и приоткрыла рот в немом восхищении. По крайней мере, ей хватало ума не приближаться к Волдеморту в минуты его бешенства.

— Проверьте здесь каждый дом, если потребуется! Соседи могли что-то знать или даже помогать Поттеру. Теперь он будет искать новое убежище, — Волдеморт с шумом втянул воздух: — Люциус!

Малфой вздрогнул и с опущенной головой, что можно принять за полупоклон, приблизился к повелителю.

— Уизли навести в первую очередь. Возьми с собой парочку оборванцев из шайки Грейбека. Скоро полнолуние. Может, они учуют Поттера. Если Уизли решат упрямиться, можешь не сдерживать спутников. Детей у этих предателей крови и без того больше, чем нужно. А теперь прочь! Убирайтесь и выполняйте указания! — Лорд отвернулся и резко добавил: — Идём, Северус.

Снейпу оставалось только подчиниться. Он услышал приглушённые дождём хлопки аппарации за спиной. Все знали: Лорд не любит ждать.

Чего Северус не ожидал увидеть в Годриковой Впадине, так это чуть живого Уолдена Макнейра на ступенях беседки. Любитель помучить магглов теперь мало отличался от своих жертв. Выглядел он так, словно прошёл глубины ада и по пути окунулся во все его котлы с кипящей смолой.

От него несло горелым мясом. Волос не видать, голова — почерневшее от копоти яйцо, а лицо — буро-чёрная маска. Дыхания не было слышно, но грудная клетка слабо поднималась.

«Он не жилец», — подумал Северус, но не почувствовал жалости, только отвращение. Как учит одна любопытная «комедия», грешники не стоят сострадания.⁽¹⁾

Обратив взгляд на Тёмного Лорда, Снейп понял, что состояние Макнейра того совершенно не волновало. Его глаза с суженными зрачками были прикованы к другому существу.

Жуткая тварь — чёрный шрам на залитой влагой земле — лежала неподалёку. Чешуя с головы змеи слезла, тело испещряли красные следы укусов, но терзал Нагини не зверь, а огонь. Она обгорела и страдала от боли не меньше злосчастного Макнейра.

— Что можно сделать, Северус? — свистящим шёпотом поинтересовался Волдеморт.

«Добить. Обоих».

— Это ожоги от адского пламени, — проведя палочкой над змеёй, произнёс Снейп. — Они слишком серьёзны. Чудо, что магический огонь не сжёг её целиком. Мне жаль, Повелитель. Боюсь, мы можем сделать только одно — дать змее умереть.

— Я появился слишком поздно! — прошипел Волдеморт, едва сдерживая ярость. — Поттер был здесь, и Макнейр не сумел его поймать, не справился с подростком. Уолден должен был подойти тихо, прикончить старуху Бэгшот и оставить вместо неё замаскированную Нагини. Рано или поздно сентиментальный мальчишка явился бы сюда поплакать над могилами своих родителей, но он и тут нас опередил.

Тёмный Лорд бросил брезгливый взгляд на Макнейра.

— Я хочу, чтобы ты проник в его сознание, Северус. Уолден теперь бесполезен, но, возможно, что-то из увиденного им поможет нам поймать Поттера.

Северус покосился на Макнейра, поймав тяжёлый вздох этого мерзавца.

— Едва ли он выдержит вмешательство.

Лицо Волдеморта сделалось непроницаемым.

— Это не имеет значения. Он допустил столько ошибок, что может винить в своём жалком конце только самого себя.

«Ты бы всё равно его прикончил, — догадался Северус. — Из-за того, что он покалечил твою любимую зверушку».

Дамблдор считал, что однажды Волдеморт начнёт опасаться за жизнь своей змеи, будет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Может, Альбус заблуждался? Или нет? Этого уже не узнать из-за безалаберности Макнейра.

Как сейчас Северус видел измождённое лицо директора, когда тот сказал:

— В ту ночь, когда Волдеморт явился в Годрикову Впадину…

В дом Лили.

— ...убивающее заклятие отскочило.

Благодаря Лили.

— Осколок души Волдеморта, о котором он и сам не догадывается, живёт в Гарри.

В сыне Лили.

— Если я не ошибся в нём, он устроит всё так, что, когда выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волдеморта.

Чего стоит одна жизнь против тысячи?

Говорят, что умирают только за то, ради чего стоит жить. За идею, за родину, за любимых… Ради чего должен пойти на смерть мальчик, едва вкусивший жизнь?

Но Поттер ведь пойдёт. Он скроен из другой материи. Есть тип людей, для которых быть добровольцем совершенно естественно.

Снейп опустился перед Макнейром на одно колено и приподнял его лицо так, чтобы видеть глаза. Только теперь он заметил, что правый глаз Уолдена практически вытек из глазницы, оставив тёмную впадину, а левый не открывался до конца. Веко над ним распухло и почернело. Одна щека практически отсутствовала. Между тонкой вязью лицевых мышц виднелись зубы. Возможно, жизнь в Уолдене до сих пор поддерживала лишь магия Тёмного Лорда.

Северус вскинул волшебную палочку. Макнейр невразумительно замычал.

— Легилименс!

Если обезображенная физиономия Макнейра представляла собой месиво из плоти и копоти, то мысли являли безумную квинтэссенцию образов. Сначала Северус увидел замученную девочку. Из ран на теле ребёнка сочились кровь и гной, девочка звала на помощь, но никто не торопился её оказать. Затем возникла комната, с пола до потолка заваленная манускриптами вперемешку с мышиным помётом. Лезвие топора, начищенное до блеска. Перья и чешуя. Какофония звуков. Писк, хлопанье крыльев, шипение и треск гнилых досок. Взорванный трансформатор и мокрый маслянисто-чёрный газон. Вот и Гарри Поттер в свете золотого купола Протего, а с ним — девушка.

Взглянув на неё, Северус содрогнулся.

Лицо её было размыто, но копна медно-красных волос выделялась в полумраке ослепительным ореолом. Лили? Живая? Невредимая? Мираж? Призрак мщения за спиной сына?

Нет.

Лишь девчонка, отдалённо похожая на любимую женщину.

Северус вновь углубился в поток памяти.

По-хорошему, нужно было больше времени, чтобы понять, не ранен ли Поттер после падения со второго этажа, куда делись его рыжие друзья из одной неугомонной семейки, но Макнейр резко согнулся, пронзённый предсмертной судорогой и выкашлял внутренности на руки Снейпа. Разум Уолдена закрылся, глаза — тоже, и сердце остановилось.

Северус выпрямился и взмахнул палочкой, вызвав невербальное Экскуро.

— Говори, что ты видел! — без предисловий потребовал Волдеморт.

— Кажется, Поттер тоже пострадал, — с расстановкой сказал Снейп. — Рухнул вниз, когда пол обвалился, и едва поднялся на ноги.

Тёмный Лорд нетерпеливо кивнул.

— Вместе с ним в доме были ещё двое волшебников. Как минимум. Мне не удалось хорошо рассмотреть их. Увы, Уолден не потрудился прожить ещё пять минут. Предположу, что это уцелевшие члены Ордена Феникса, но кто именно — трудно сказать.

— Неужели? Я полагал, что ты знаешь все имена. Дамблдор доверял тебе, Северус.

— Дамблдор доверял мне свою жизнь, но не их.

Волдеморт не ответил. Он подошёл к Нагини и что-то прошипел ей на парселтанге.

В змее ещё теплилась жизнь. Нагини подняла голову, а затем и всю переднюю часть тела. К её зелёному брюху прилипли листья. Казалось, вся она вибрировала, как камертон.

Волдеморт протянул к ней руку. Его бледные длинные пальцы раздвинули чешую и вошли в змеиное туловище.

— Это необходимость, — с сожалением сказал Тёмный Лорд, молниеносным движением вытянув руку назад.

В его окровавленном кулаке оказался чёрный пульсирующий комок, размером не превышающий грецкий орех. Нагини в тот же миг рассыпалась в прах, мгновенно намокший и ставший обычной грязью.

Волдеморт нараспев произнёс незнакомое Снейпу заклинание. Змеиное сердце озарил потусторонний зелёный свет, и вскоре самого Тёмного Лорда окутало такое же сияние.

Северусу пришлось моргнуть с десяток раз, чтобы прогнать всполохи перед глазами. Показалось ему или нет? Когда «световое представление» закончилось, Волдеморт словно вырос в плечах. Даже в полумраке Снейп заметил, что кожа Лорда порозовела. Волдеморт с интересом осмотрел ладони, казалось, сам удивлённый преображением.

— Вот как… — произнёс он и растянул тонкие губы в улыбке.

Нечасто он пребывал в хорошем расположении духа. Немного помолчав, Волдеморт сказал:

— Значит, Поттер ранен, Северус? Куда бы ты отправился на его месте?

— Туда, где станут искать в последнюю очередь. Возможно, к магглам, Повелитель. Ему понадобится медицинская помощь. Полагаю, он мнит себя рыцарем и не станет подвергать опасности друзей. Уизли…

— Знаю, — прошелестел Волдеморт. — Люциус ничего не найдёт, но если что-то и заставит Гарри Поттера выйти ко мне, так это боль его близких. Чем больше они будут страдать, тем быстрее так называемый «Избранный» поспешит им на помощь.

— И всё же протесты нам ни к чему, — осторожно произнёс Северус.

— Да, — согласился Тёмный Лорд. — Однако страх удержит сомневающихся в узде. Упрямцам, кучке волшебников, что оставил после себя Дамблдор, придётся смириться с новым положением вещей или умереть. Но вот дилемма, Северус. Они не сдадутся, пока Поттер жив. Они нашли в нём эдакое знамя надежды. Знамя, которое мы должны растоптать, вогнать в землю, только тогда мы победим!

«А побеждённые должны молчать, — вспомнилось Снейпу. — Как зёрна».⁽²⁾

Иногда он поражался тому, как Тёмный Лорд до сих пор его не раскусил. Но пока Фортуна крутила своё колесо.

— Отправляйся к Руквуду, Северус, — распорядился Волдеморт. — Он работает над чарами снятия Фиделиуса. Поторопи его и донеси моё недовольство промедлением. Я не верю, что Поттер осядет у магглов. Орден возьмёт его под крыло.

— Что прикажете делать с Уолденом?

«С тем, что от него осталось».

— Насколько мне известно, родных у него не было. Поступай, как посчитаешь нужным.

Снейп учтиво поклонился. Тёмный Лорд крутанулся на месте, обратившись в чёрный сгусток энергии, и улетел ввысь, точно дым по ветру.

В ту же секунду чары, наведённые им на дом Бэгшот, спали, и Северус услышал вдалеке вой сирены пожарной машины. Из окон коттеджа напротив испуганно глазели люди. Конечно, магглы не справятся с волшебным огнём. Им придётся ждать, когда всё догорит.

Казалось, Северус провёл здесь целую вечность, а выходит, не больше десяти минут.

Он запахнул дорожную мантию получше и вышел на главную улицу, где сразу увидел обелиск. Его трудно не заметить. Стоило к нему приблизиться, как он превратился в скульптуру. Трое людей: Джеймс и Лили с младенцем на руках.

Северус смутно помнил споры, что велись по установке памятника — где его поставить: возле разрушенного дома в одночасье ставшего знаменитым Гарри Поттера или в центре площади; маскировать его от магглов или оставить на виду; поместить фигурку ребёнка в кроватку или дать в руки матери…

Матери, закрывшей дитя собой, ещё не знающей, что она не спасла его от смерти, а лишь отсрочила её приход…

Северус отвернулся от памятника.

У него много дел. Во-первых, нужно навестить Руквуда и помешать ему с контрзаклинанием, пустить по ложному следу. Во-вторых, поговорить с Альбусом. Змея мертва. Означает ли это, что Поттеру пора узнать правду о чужеродном осколке души внутри него? В-третьих, предупредить кое-кого из Ордена о скорых «гостях». Придётся разыскать Флетчера, благо прятался тот никудышно. В-четвёртых, разобраться с двумя волшебниками в замке, что выдавали себя за Джиневру и Рональда Уизли, в то время как настоящие скрывались с Гарри Поттером.

В небе сверкнула молния, раздался гром — колёса Судьбы гремели.

* * *

— Подведём итог, — бесстрастно сказал Северус, взмахом палочки наводя порядок в помещении, по возможности починив столы, лампы и хрустальные шары. — Вы захватили волшебников, которые выдавали себя за учеников Хогвартса, чтобы выкрасть меч Гриффиндора, и оставили их в классе «прорицаний» без какого-либо присмотра.

Пускаться в погоню за сбежавшими лже-учениками не было никакого желания и смысла.

— Мы ждали вашего возвращения! — отчаянно воскликнул Забини, отложив пакет со льдом, который он то и дело прикладывал к затылку.

Такой же пакет был у Нотта, но Теодор едва ли произнёс десяток слов после появления Северуса и Амикуса в классе.

— Да и куда им было деваться? Тео остался караулить снаружи, а я сразу побежал в ваш кабинет, и тут мне навстречу как раз вышла профессор Кэрроу.

«Профессор Кэрроу» — от одного сочетания слов Северуса передёргивало. С тем же успехом в преподаватели можно было взять Пивза.

— Когда мы поднялись в башню, я сразу заподозрил: что-то не так! — путано и эмоционально, что присуще всем итальянцам, продолжал Блейз. — Тео у входа не было, а дверь оказалась заперта изнутри кучей заклинаний. Пришлось ломать. Мы ворвались, а эти двое вылетели в окно. Я только прутья метлы и видел! Кэрроу, то есть профессор Кэрроу кинулась за ними. Тео лежал плашмя, а у меня даже палочки не было, чтобы его расколдовать, и тут вы подоспели.

— Вы их упустили! — брызжа слюной, вскричал Амикус. — Они были у вас в руках!

— Мы их связали, отобрали палочки, но не учли, что им на выручку придёт домовой эльф.

— Безобразие! Что эти твари о себе возомнили? С каких пор домовики Хогвартса освобождают преступников?

— Полагаю, эльф не из наших, — сказал Снейп. — Мы имеем дело не с двумя шпионами, а с тремя. Весьма умно с их стороны.

— Конечно, умно, — проворчал Блейз. — Это же Грейнджер! Она помешана на эльфах, даже раздавала идиотские значки на четвёртом курсе…

— Оставьте, мистер Забини, — поморщился Северус. — Что насчёт её компаньона?

— Ван Халена? Ну это просто… редкостная зараза, — заключил Блейз, потерев шею. — Но Мерлинова борода! Не хочется признавать, но он довольно хорош в атакующих чарах. Раньше моя палочка чужих не слушалась, но этот… ну вы поняли кто, он умудрялся буквально сыпать заклинаниями.

— Ван Хален? — с отвращением переспросил Амикус.

— Регулус Ван Хален.

— Слышал эту фамилию раньше, Северус? Это кто-то из Ордена! Зуб даю, маггловское отродье! Под нашим носом сновали грязнокровки!

«Сомнительно, что магглы назвали сына в честь звезды. Подобным раздутым эго страдали напыщенные волшебники вроде Блэков».

Окна распахнулись шире, со стуком ударившись о стены, и в кабинет влетела запыхавшаяся Алекто.

— Не догнала, — бросила она, соскочив с метлы. — Гадёныш на захудалом «Чистомёте» умудрился сделать финт Вронского, уклонился от всех моих проклятий, а потом исчез из виду, выпустив дымовое заклинание. Может, я и попала в него случайно, точнее, в девчонку. Она сидела у него за спиной. Они не могли аппарировать так близко к замку, но когда я выбралась из облака дыма, то их уже и след простыл.

— Получается, они упали! — злорадствовал Амикус.

— Не знаю. На самом деле, — вытерев пот со лба, проговорила Алекто, — это было невероятно знакомо, то, как он двигался… Вы уже в курсе подробностей?

— В курсе. Эти сопляки упустили воришек! Мы имели возможность выжать из них правду о нахождении Поттера, — Амикус свирепо раздул ноздри и ткнул палочкой в сторону Теодора. — Почему ты позволил им напасть на себя?!

— Меня обезоружили, — сказал Нотт. Казалось, ситуация его забавляла. Он без стеснения рассматривал уродливый шрам на физиономии Кэрроу.

Настроение у того после выволочки от Тёмного Лорда, само собой, оставляло желать лучшего, но сына своего «коллеги» по «кружку интересов» Амикус трогать не смел. Ему оставалось бессильно скрипеть зубами.

— Тёмному Лорду это не понравится.

— Тёмному Лорду незачем знать об этом, — спокойно произнёс Снейп.

Четыре пары глаз с изумлением обратились к нему. Амикус издал высокий свистящий звук.

— Воры не преуспели, как и мы в их поимке. У Повелителя хватает забот. Данный инцидент только напрасно отвлечёт его от более значимых проблем.

— Не преуспели? А как же меч Гриффиндора? — недоумевал Блейз. — Он теперь у них. Я пытался узнать, для чего он им понадобился, но Грейнджер молчала как рыба.

— Вы заблуждаетесь, — недовольно произнёс Северус. — Реликвия факультета Гриффиндор не покидала Хогвартс.

— Что это значит? — нахмурилась Алекто.

— Я позаботился о мече заранее. Оригинал надёжно спрятан в моём кабинете.

Кэрроу переглянулись. Северус надеялся, что они не посмеют тревожить Волдеморта после ночного происшествия. Амикус — размазня, нужно лишь знать слабое место, но Алекто — другое дело.

— Отличная новость, но этого недостаточно, — сказала она. — Мы не знаем, сколько ещё шпионов Ордена среди нас. Я могу поручиться только за Слизерин, но не за другие факультеты. Уверена, там найдутся сочувствующие Поттеру!

— Если вас это успокоит, коллега, — проговорил Снейп, вложив в последнее слово как можно больше яда, — я передам меч Тёмному Лорду или семье Лестрейндж. Они предлагали свои услуги. Возможно, пришло время воспользоваться их предложением, а сейчас я бы хотел проводить учеников в Больничное крыло, — он жестом указал Тео и Блейзу на выход.

— Что мы будем делать с эльфом? — опомнился Амикус, когда Снейп был у двери. — А с Уизли? Думаете, они не знали, кого отправляют в школу?

Северус выругался про себя.

— Уизли — не наша забота. Малфой разберётся с ними, я свяжусь с Люциусом по этому поводу.

Амикус почесал новенький шрам.

— Ладно, тогда я разберусь с эльфами. Как звали домовика Грейнджер?

— Кричер, — отозвался Забини. — Только мне кажется, он принадлежал Ван Халену, а не ей.

— Будем надеяться, что ваши поиски приведут к успеху, — холодно сказал Северус. — Мистер Нотт, мистер Забини, пойдёмте.

— Вы их даже не накажете? — возмутился Кэрроу им вслед.

Пока лестницы несли их вниз, Северус размышлял о гриффиндорцах. Насколько они преданы Поттеру, настолько безрассудны в своих поступках! И, похоже, Грейнджер нашла себе столь же сумасбродного партнёра по преступлению.

Мадам Помфри выбежала навстречу Блейзу.

— Бледность и нарушенная координация движений, — она с ходу вынесла вердикт: — Да у вас сотрясение, мистер Забини!

— На меня напало кровожадное чудовище, — вяло откликнулся тот, позволяя медсестре взять его под руку и увести вглубь Больничного крыла.

— Как вы чувствуете себя, мистер Нотт? — с ехидством спросил Северус, обратив внимание на второго юношу.

Тео, стоявший в тени, вздрогнул.

— Я… со мной всё хорошо. Я в порядке! — он приподнял ногу, продемонстрировав держащуюся на честном слове подошву ботинок. — Моя обувь пострадала больше меня. Репаро!

Волшебство прокатилось по его ногам.

Оставшись довольным результатом, Тео убрал палочку.

— Интересно, воришки вернули себе палочки до или после того, как вас обездвижили?

— После.

— Вы чем-то выдали себя? Почему после стольких затраченных усилий они не стали ждать, когда Забини принесет меч? Как они узнали, что он был трансфигурирован?

— Не имею ни малейшего понятия, господин директор. Спросите их, если поймаете.

— Если, — эхом произнёс Снейп, всматриваясь в бесстыжие глаза мальчишки.

Отгородиться от вторжения в сознание смог бы только истинный мастер окклюменции, которым, естественно, юный Нотт не являлся. Однако Северус не без одобрения отметил его уровень подготовки. Кто-то хорошо натаскал Теодора.

Неужели толковый ученик? Снейп давно не встречал способного к достойной ментальной защите слизеринца, а с учениками с других факультетов (не считая раздолбая Поттера, худо-бедно усвоившего азы) он не занимался в принципе.

Несколько уроков — и в следующий раз образ кирпичной стены, старательно возведённой Ноттом вокруг мыслей, не пойдёт мелкими трещинами. Северус копнул глубже, медленно, но верно разбирая преграду по кирпичикам, как вдруг по ушам резанул истошный вопль. Такое чувство, что где-то рядом грабили морскую сирену. Виски пронзило острейшей болью. В нарастающем шуме было невозможно сохранять концентрацию. Доли секунды хватило, чтобы ментальный блок Нотта восстановился, казалось, он даже стал ещё крепче на вид.

Северус моргнул. Тишина звенела в ушах. Впервые его столь бесцеремонно выдворили из чужого сознания. И, главное, кто? Парнишка, не окончивший Хогвартс!

«Вы полны сюрпризов, мистер Нотт».

— Не лезьте в мою голову. При всём уважении, сэр, — раздельно произнёс Теодор. Его потряхивало. Да что там! Он был в шаге от обморока. Хорошо хоть Больничное крыло в нескольких футах — не придётся тащить безвольное тело по этажам.

Нотт опустил голову и вытер струйку крови, вытекшую из носа.

— Я могу идти?

— Последний вопрос, и вы свободны.

Нотт озлобленным зверьком воззрился на Северуса.

— Кто обучал вас окклюменции?

От удивления Тео растерял воинственный вид.

— Мама. Моя мама.

— Можете поздравить её, — снисходительно сказал Северус. — Весьма действенная методика — оглушать вторженца «трубой Иерихона», но тем самым вы даёте понять, что точно что-то скрываете.

Нотт стянул губы в тонкую нить.

— Оставьте что-нибудь на поверхности, отдайте противнику то, чем он сможет поживиться, подкиньте то, что не жалко из массы ничего не значащих воспоминаний. Теперь, как и обещал, вы можете идти.

Тео развернулся и торопливо зашагал прочь по коридору, напоследок оглянувшись на Снейпа, словно проверяя — не запустит ли тот Круциатус ему в спину.

Северус тяжело вздохнул. Сколько ещё человек будет втянуто в эту войну?

Не помог его душевному спокойствию и взбудораженный профессор Дамблдор. Стоило закрыть дверь кабинета и повернуть ручку в форме грифона, как Альбус взволнованно воскликнул:

— Наконец-то вы один! Рассказывайте, Северус! Пожалуйста, рассказывайте!

Снейп опустился в кресло, развернув его к портрету своего предшественника на посту директора школы, и устало помассировал виски.

— Только после вас, Альбус. Поделитесь, почему вы не сообщили Гермионе Грейнджер, заявившейся сюда посреди ночи, что меч в её руках — подделка? Только не говорите мне, что проспали столь знаменательный момент.

— О нет, я видел всё, — с загадочной улыбкой поделился Дамблдор. — Наблюдал за юной мисс Грейнджер из рамы директора Моул.

Женщина в причудливой шляпе, украшенной ястребиными перьями, важно надулась на картине.

— Я бы с радостью пообщался с девушкой, но, боюсь, её спутник не обрадовался бы моему присутствию. Ко всему, прочему я не мог проявить свою лояльность, не выдав вашу.

Северус был вынужден согласиться.

— Кто это был, Альбус? Насколько я понял, он не относится к нашим ученикам.

— Тут вы, мой друг, ошибаетесь. Мистер Блэк проучился в Хогвартсе семь курсов и заработал прекрасные баллы на всех «ЖАБА».

Северус подавился воздухом.

— Блэк? Как это возможно? Вы уверены? — спросил он, сузив глаза в ожидании признания отвратительной шутки.

Дамблдор не поменялся в лице.

— Разве из Арки Смерти возвращаются?

— Я говорю не о Сириусе. Речь о его брате.

— Регулус, — со свистом произнёс Снейп. Кое-что встало на свои места, например, финт Вронского, которым частенько баловался этот самодовольный мальчишка во время матчей. Ловец, любивший пощекотать нервы себе и болельщикам Слизерина, а ещё своему братцу, мрачно взирающему на пируэты Регулуса с красной трибуны. Но это не объясняло главное: каким образом младший Блэк вернулся из мёртвых, с каких пор он помогал Поттеру и компании?

— Взгляните на пятую полку, Северус, — посоветовал Дамблдор, вытянув шею в попытке разглядеть что-то. — Мистер Блэк забыл там пергамент. Весьма любопытный предмет.

Снейп подошёл к шкафу и нашёл карту замка. По нарисованным на ней комнатам и коридорам передвигались ленточки с написанными на них именами учеников и преподавателей.

— Знакомая вещь, — буркнул Снейп. — Я видел её у Поттера на третьем курсе. Правда, тогда она выглядела несколько… иначе.

— Не правда ли, это изобретение чудесно? — в своей неподражаемой манере пропел бывший директор. — Карта-то мне и подсказала имя спутника мисс Грейнджер.

— Каким образом карта попала к Блэку?

Впрочем, у всех членов его напыщенной семейки испокон веков были загребущие руки.

Справа отчётливо раздалось покашливание — настойчивое такое, бестактное.

Снейп и Дамблдор синхронно повернули головы к возникшему на портрете волшебнику с орденом Мерлина первой степени на груди.

— Финеас! — добродушно окликнул мага Дамблдор. — Вы вовремя!

— Я слышал, вы обсуждаете моего праправнука, — небрежно отозвался Финеас Найджелус Блэк, почесав клиновидную бородку. — Юноша подаёт надежды.

— Как давно вам известно, что Регулус жив? — без предисловий наступал Северус.

Мистер Блэк раздражённо сверкнул глазами — не привык, что его перебивали.

«Как-никак, ещё одна надменная сволочь блэковской породы».

— Последний из моей фамилии вернулся домой этим летом.

— И вы молчали?!

Финеас Найджелус подобрался.

— Естественно, я молчал! Мы обменялись с ним парой слов, когда он приходил за волшебной палочкой и сказал, что его возвращение — тайна.

— Не больно-то он её бережёт, — едко вставил Снейп.

— Регулус Блэк сейчас на Гриммо? — спросил Альбус.

— Нет, — Финеаса перекосило, будто он учуял смердящий сок. — Но кое-кто другой сейчас там.

1) Имеется в виду «Божественная комедия» Данте: «Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво», — смысл в том, что: «В Аду нельзя жалеть грешников, потворствовать злу».

Вернуться к тексту

2) Фраза взята из книги Антуана де Сент-Экзюпери, она основана на поговорке: «Они пытались похоронить нас, но они не знали, что мы семена». Наиболее известной она стала как лозунг на одной из демонстраций в Мехико.

Вернуться к тексту