Don't look back in Anger/Оглянись не во гневе (гет)

Гермиона лежала в постели рядом с белокурой равенкловкой, которая быстро стала одной из её лучших подруг. А факт, что Луна готова отправиться в Азкабан и помочь Гарри, стремительно продвигал её вверх по не слишком длинному списку друзей Гермионы. На их собственном факультете есть люди, знавшие обоих уже четыре года, но, тем не менее, готовые поверить в любую чушь о Гарри Поттере или Гермионе Грейнджер.

Луна познакомилась с Гарри вчера вечером, с Гермионой — только сегодня утром, но увидев настоящую Луну, не так уж сложно стать ей хорошим другом. И Гермиона уже чувствовала своеобразное родство с чудной равенкловкой. Луну довольно легко полюбить, да и столь высокое мнение Гарри помогало. Глядя на тело Луны, ни на что не реагирующее и совершенно беззащитное, Гермиона прекрасно понимала настойчивое требование девушки, чтобы за ней присматривал тот, кому она доверяет.Зная в этой школе некоторых мерзавцев, Гермиона содрогнулась от ужаса при мысли, что может случиться, если кто-нибудь найдет Луну в таком состоянии.

Гермиона понимала, что ей тоже стоит поспать. Только вот, не имея понятия, как долго друзья будут отсутствовать, она просто не могла. Да, немного задремала, поджидая Луну и Гарри, но уснув, пропустит их возвращение. Нет, так совершенно не годится. Зная, что благополучное возвращение Гарри позволит ей отоспаться за все последние недели, Гермиона не могла заснуть, пока Гарри и Луна не вернулись.

Внезапно распахнувшиеся глаза Луны заставили Гермиону испуганно отпрянуть, но когда та громко зарыдала, гриффиндорка притянула её в объятия, чувствуя, как Гарри вошел в её тело и разум. Как и Луна утром, Гермиона понятия не имела, сумела бы остановить Гарри, взявшего контроль над её телом. Впрочем, зная, что Гарри хочет помочь их новой подруге, она даже не пыталась.

Гермиона смотрела воспоминания Гарри о сегодняшнем вечере, пока он управлял её телом, чтобы говорить с Луной. И быстро обнаружила, что Гарри тоже не в курсе, что случилось с равенкловкой.

— Луна, это Гарри. Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, что случилось, чего ты так испугалась.

Девочки обнимались, и Луна прижималась к Гермионе, пытаясь получить от этого прикосновения как можно больше тепла.

— Ох, Гарри, мне так жаль! Это было действительно ужасно. Понятия не имею, что делать!

— Это же дементоры. Не стоило брать тебя с собой.

— Это были не дементоры — там был кое-кто ещё. Я узнала эти жуткие красные глаза из твоих воспоминаний о кладбище. В твоей голове заперт Волдеморт, это он искажал твои воспоминания о Гермионе, пока ты боролся с дементорами!

Теперь, когда Гарри снова оказался в опасности, Гермиона обрела контроль над телом. А Гарри в её голове в данный момент был слишком ошарашен, чтобы что-то предпринять.

— Луна, это ерунда какая-то...

— Гермиона, на этот раз я и в самом деле хочу сойти с ума. Я видела Волдеморта, но он меня не видел. И даже не знал, что я там была. А я не хотела, чтобы он узнал. Гарри, вот почему я не отвечала на твои вопросы.

— Гарри говорит, ему очень помогло ощущение, что ты рядом. Как ты понимаешь, сейчас он немного потрясён.

— Потрясён — это еще мягко сказано. Я бы трусики намочила, если бы мой дух их носил. А знаешь, что самое ужасное? Я могу видеть мысли Волан-де-Морта точно так же, как мы видим мысли Гарри. Это и в самом деле было мерзко, но нам надо выяснить, как помочь Гарри. Вот почему я так долго копалась. Он желает причинить Гарри как можно больше боли, и пока он этим занимался, в его мыслях можно отыскать что-нибудь полезное. Я знаю, что это за штука в голове у Гарри, но не знаю, как её оттуда вытащить.

Почувствовав, как подруга пытается прижаться ещё крепче, Гермиона обняла её ещё сильнее. Чтобы помочь Гарри, эта девочка отважилась изучать воспоминания Волдеморта! Честно говоря, это само по себе — один из самых храбрых поступков, о которых ей приходилось слышать. И Гарри мгновенно согласился с этой оценкой.

Теперь Луна едва ли не шептала. Но поскольку лицом уткнулась в шею Гермионы, они с Гарри отчётливо слышали каждое слово.

— Эта штука в Гарри — крестраж. Я понятия не имела, что это значит, пока не увидела объяснение в памяти Волдеморта. Так вот — это часть его души.

Гермиона постаралась заполнить тишину, которая повисла вслед за ужасающе отвратительным откровением Луны:

— Ты могла бы намочить трусики, а Гарри сейчас едва ли не рвёт у меня в голове. Честно говоря, меня тоже тошнит. И как давно эта штука в Гарри?

— С самого детства. После того, как Волдеморт коснулся шрама на этом кладбище, он как-то на него повлиял. А теперь Гарри окружён дементорами и меньше сопротивляется. Вот почему у Гарри кошмары с Волдемортом — оригинал неосознанно посылал видения через крестраж прямо ему в голову.

Всё ещё потрясённая Луна вздрагивала, словно от холода.

— Это был незапланированный крестраж. И когда на прошлой неделе Волдеморт прикоснулся к Гарри, он понятия об этом не имел. Волдеморт хочет убить Гарри, не понимая, что заодно убьёт часть себя. И это заставило частичку души запаниковать.

Пытаясь утешить Гарри, тем не менее, Гермиона понимала, что им необходимо услышать всё, что удалось раздобыть Луне. Оказалось, выяснить ей удалось довольно много.

— Ты хоть представляешь, как эта штука попала в малыша Гарри?

— Самое худшее в создании крестража — нужно совершить убийство, чтобы расколоть и затем освободить часть души. И если затем завершить ритуал, конечный результат и есть якорь души. В ту ночь, когда убил Гаррину семью, он явно намеревался его создать, но этот кусочек застрял в Гарри чисто случайно. Убийство матери Гарри оставило часть его души готовой к внедрению, но отразившееся проклятье его развоплотило. А это означало, что фрагменту было некуда деваться. Вот почему шрам от проклятья никак не заживает. Вот почему Гарри больно, когда он находится рядом с Волдемортом. И до тех пор, пока у Волдеморта остался хоть один якорь души, окончательно его не убить. Вот каким образом он обманул смерть!

— Я сказала Гарри, что нам нужна помощь, так он просто взорвался. Он считает, что Дамблдор давно об этом знает. Новость, что Волдеморт использовал кровь Гарри, чтобы получить новое тело, очень взволновала старого пердуна.

— Директор просто обязан о них знать. Ведь Гарри положил один из них прямо ему на стол. Дневник, захвативший разум Джинни, был крестражем. В то время как Гарри, безусловно, оказался несчастным случаем, раньше Волдеморт сознательно создал ещё несколько. Я кое-что выяснила и, возможно, завтра удастся узнать больше.

— Гарри только что крикнул, что в Азкабан ты не вернёшься. Безусловно, я согласна...

— ...и вы оба ошибаетесь. Нам непременно нужно выяснить, как вытащить из Гарри эту дрянь. А у кого? Конечно же у того, кто её создал!

— Гарри предлагает связаться с Ремусом и Сириусом. Мы можем доверять обоим, а библиотека Блэков — отличное место для поисков.

— Это блестящая идея! Мой отец тоже может здорово помочь. Благодаря журналу связи у него обширные, а ещё он знает о Скитальцах. Но я всё равно вернусь в Азкабан с Гарри. Мало того, что это наш лучший шанс всё выяснить, так моё присутствие помогает Гарри бороться с этим засранцем.

Выдавая эту тираду, Луна отодвинулась подальше, чтобы видеть лицо Гермионы. Стало заметно, что та обсуждает это с Гарри, и уже ясно, каким будет ответ.

— Нам это не нравится, но мы понимаем, что ты права.

На губах у Луны заиграла слабая улыбка. А учитывая, что именно она испытала не так давно, это почти чудо.

— Мы, равенкловцы, как правило, выигрываем споры. В конце концов, против фактов и логики не возразишь. Но я хочу попросить об одолжении — может Гарри остаться со мной на ночь? Если он будет со мной и прижмётся к тебе, возможно, я сумею уснуть.

Настала очередь Гермионы улыбнуться. Быстро пожелав Гарри спокойной ночи, она наклонилась вперёд и «передала» его подруге. А когда они прижались друг к другу, успокоила себя, что крепко обнимающие её руки на самом деле принадлежат Гарри.

* * *

Гермиона сидела в библиотеке, безуспешно пытаясь скрыть свой ужас, пока Гарри передавал ей воспоминания Луны о прошлой ночи. Перед ней лежала открытая книга, но в голове осталась только одна мысль и только один человек. И она совсем не завидовала, что эту ночь Гарри провёл с Луной. Увидев, чему та стала свидетелем, они с Гарри заранее решили, что после следующего визита в Азкабан он снова останется с ней. То, что ей удалось выяснить, — совершенно невероятно! Представляете, самые тёмные секреты Волдеморта раскрыла четырнадцатилетняя девочка! К счастью, тот ничего об этом не знал.

Утром вернулась Хедвиг, очень порадовав всех троих разрешением Луне провести часть каникул в Кроули. И теперь Гермиона суетилась вокруг примерявшейся к большому куску бекона белоснежной совы, шёпотом уговаривая её доставить важное письмо Сириусу. Подкрепившись, Хедвиг выпятила грудь, объявив миру, что всегда готова.

Сегодня четверг, Хогвартс-экспресс отправится в субботу, и они пытались договориться о встрече у Грейнджеров в воскресенье, куда пригласили отца Луны. Гермиона не знала, как её родители отреагируют на новости, но нужно хотя бы заставить их задуматься об отъезде за границу.

Они с Гарри обменивались идеями с частотой, присущей, скорее, настольному теннису, чем Уимблдону. Правда, их беседу прервал не дождь, а профессор МакГонагалл:

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, пройдите со мной в кабинет директора.

Передав приглашение, декан Гриффиндора повернулась и направилась к выходу из библиотеки. У Гермионы не осталось иного выбора, кроме как пойти следом. А по дороге она спорила с Гарри, из-за чего у неё могут возникнуть неприятности. Самое очевидное — ночевала она явно не в своей спальне. И если прокололась именно на этом, сегодня Луна пробёрется туда под мантией-невидимкой.

Войдя в кабинет Дамблдора, они обнаружили там гостью.

— А вот и мисс Грейнджер. Это мадам Боунс, глава департамента магического правопорядка.

Пока им с Минервой предложили сесть, Гарри и Гермиона мысленно ругали себя за то, что не предвидели такую возможность. Поэтому Гермиона собиралась прикинуться дурочкой, а обычно это у неё выходило не слишком хорошо.

— Рада с вами познакомиться, мадам Боунс. Со мной на курсе учится Сьюзен Боунс — она, случайно, не ваша родственница?

— Да, мисс Грейнджер, она моя племянница. А ещё я её опекун.

Комментарий Гарри вызвал у Гермионы улыбку. Правда, ему тут же велели заткнуться, а ей пришлось объяснять эту реакцию взрослым:

— Простите, мадам Боунс, меня только что посетила забавная мысль. При малейшей провокации Драко Малфой угрожает миру и его окрестностям своим отцом. Между тем у Сьюзен есть опекун, обладающий реальной властью, но, насколько мне известно, за все четыре года нашего знакомства она ни разу об этом не упоминала. Это всего лишь наблюдение, подтверждающее мою теорию, что хвастовство отнюдь не характерно для элиты, а Малфой — всего лишь мелкое дерьмо.

В то время как Дамблдор улыбнулся, а гостья едва не рассмеялась, МакГонагалл это явно не понравилось.

— Мисс Грейнджер, нельзя так говорить об однокласснике.

Та лишь пожала плечами.

— На следующее утро после того, как министр забрал отсюда Гарри, мне пришлось угрожать ему палочкой. Малфой попытался распустить руки, а я объяснила ему пару фактов из жизни. /* Прим. перев.: политику партии, хе-хе. */ А именно: если он снова ко мне прикоснётся, я ампутирую его мужское достоинство режущим проклятием. В отместку он заставил свою подружку устроить засаду в коридоре.

Увидев вызванный этими откровениями шок, Гермиона решилась на большее:

— Директор сидит за этой горгульей, а ученики боятся ходить по коридорам его школы в одиночку. Вы здесь поэтому, мадам Боунс? Полагаю, Драко побежал жаловаться папочке, пытаясь втянуть меня в неприятности, прежде чем я уйду отсюда.

— Вы уходите из Хогвартса?

— Да, мэм, завтра мой последний день. И до отъезда я просто пытаюсь не высовываться и держаться подальше от неприятностей. Вы здесь разве не за этим?

— Нет, мисс Грейнджер, не за этим. Хотя обязательно поговорю об этом с директором и профессором МакГонагалл, когда мы закончим. В конце концов, моя племянница — одна из тех студенток, которым приходится ходить по этим коридорам.

— О, хаффы никогда не ходят группами меньше трёх человек, так что со Сьюзен всё должно быть в порядке.

Конечно, Дамблдор попытался пресечь эту дискуссию в зародыше:

— Мадам Боунс действительно здесь по другому поводу. Дело в том, что сегодня утром она получила очень тревожное письмо. Не могли бы вы на него взглянуть?

Пока они сообщали то, что и так ей прекрасно известно, брови Гермионы ползли вверх.

— Автор якобы мистер Поттер.

Амелия передала письмо, и Гермиона сделала вид, будто читает его впервые. А затем МакГонагалл наконец-то объяснила, зачем её вызвали в кабинет директора:

— Мы с директором считаем, что это действительно почерк Гарри. Да и описанные факты совпадают с тем, что нам известно. Нас интересует ваше мнение.

— О, это определённо писал Гарри. За эти годы я проверила достаточно его эссе, чтобы узнать эту манеру где угодно. Эти каракули, которые Гарри называет почерком, и впрямь уникальны. И лично я считаю, подделать их кому бы то ни было почти невозможно.

Амелия только кивнула — Дамблдор и МакГонагалл фактически сообщили то же самое.

— Поскольку я уверена, что вам известно его нынешнее местоположение, возможно, вы поймёте, почему мы находим это тревожным.

— Вообще-то нет.

— Мисс Грейнджер, Азкабан — тюрьма строгого режима, особенно та часть, где содержат Гарри…

Гермиону просто вынудили перебить мадам Боунс, указав на очевидные факты:

— ...незаконно задержанный некомпетентным министром и его жабой!

Мадам Боунс поспешила задать вопрос, за ответом на который и пришла сюда:

— Кроме того, мы считаем крайне маловероятным, что четырнадцатилетний волшебник сумел обойти нашу систему безопасности, чтобы написать это письмо — и уж тем более передать его мне. Поэтому нас интересует, можете ли вы пролить свет на эту ситуацию?

На этот раз Гермиона улыбнулась сама себе.

— Мадам Боунс, неужели вы думаете, что одиннадцатилетний волшебник, знающий о магии всего лишь два месяца, сможет справиться с взрослым горным троллем? А Гарри справился, иначе я бы погибла.

Эта новость явно потрясла главу ДМП, однако Гермиона только начала входить во вкус. Интересно, удастся ли добиться, чтобы монокль мадам Боунс выпал из глаза? Гриффиндорка определённо собиралась попробовать.

— В том же году Гарри победил Волдеморта, и в этой битве погиб одержимый преподаватель Защиты — профессор Квиррелл. А как насчёт в одиночку победить шестидесятифутового василиска всего лишь на втором курсе? Другой преподаватель защиты — профессор Локхарт, лишился памяти, а Волдеморт снова не сумел вернуться. В тот раз я лежала окаменевшей в больничном крыле, а Гарри спас жизнь Джинни Уизли. На третьем курсе его телесный Патронус прогнал всех дементоров, посланных Министерством в Хогвартс, и он снова спас мне жизнь. То, что вы считаете крайне маловероятным, для меня просто мой парень — Гарри Поттер.

Изображая группу поддержки в её голове, Гарри придавал Гермионе уверенности, что она справится с чем угодно. В оглушительной тишине, наступившей вслед за этими откровениями, Гермиона ещё и подлила масла в огонь:

— Поэтому я ничуть не удивлюсь, если письмо об уходе Гарри из Хогвартса вскоре окажется на столе у директора. Министр магии незаконно бросил Гарри в Азкабан, и лично мне кажется, это веская причина, чтобы покинуть Хогвартс и Британию. На сентябрь я уже забронировала себе билет во Францию, а мадам Максим ясно дала понять, что в Шармбатоне найдется место и для Гарри. В её школе явно не бывает гигантских трёхголовых собак, троллей, дементоров, василисков, драконов или акромантулов. И никто из сотрудников не пытается убить учеников. Честно говоря, просто пикник!

У взрослых мелькнула одна и та же мысль: этой девушке явно известно, каким образом это письмо покинуло Азкабан. Однако Амелия сейчас сверлила недовольным взглядом Дамблдора и МакГонагалл, намереваясь получить кое-какие объяснения. А когда её монокль таки закачался на удерживающем его шнурке, Гарри поздравил Гермиону.

Правда, МакГонагалл попыталась вернуться к главной теме разговора:

— Мисс Грейнджер, вы же видите, что мы все пытаемся помочь мистеру Поттеру. Поэтому если знаете хоть что-нибудь, чем ему можно помочь в этой ситуации…

Однако Гермиона не купилась:

— В этом кабинете находятся глава департамента магического правопорядка и Верховный Чародей Визенгамота. Оба знают, что Гарри невиновен, но он до сих пор в Азкабане. И как же вы намерены помочь, профессор?

Альбусу нужно было непременно выяснить, каким образом Гарри удалось совершить столь впечатляющий подвиг. И он не сомневался, что мисс Грейнджер это известно. Только вот метод, посредством которого директор собирался это узнать, весьма опасен, особенно в присутствии Амелии и Минервы. Однако желание Альбуса разгадать этот ребус перевесило осторожность, и он пошёл на огромный риск.

Гарри по-прежнему подбадривал Гермиону, когда заметил незваного гостя. Дамблдор вторгся в сознание подруги, и Гарри взорвался от гнева. Гарри хотел быстрее пересечь море, и сделал это, он хотел врезать Дамблдору по морде — и это тоже получилось.

Все разговоры прекратились, когда голова Дамблдора, небрежно опиравшегося на стол и пытавшегося выглядеть расслабленным и внушающим доверие, внезапно откинулась назад. А чтобы удержаться на ногах, ему пришлось ухватиться за край стола.

А как только Гарри поделился с Гермионой, что именно произошло в её голове, та нанесла Дамблдору словесный удар, который оказался для его гордости столь же болезненным:

— Вы притащили меня сюда под предлогом, что хотите помочь Гарри, а потом попытались проникнуть в мои мысли? Неудивительно, что страна в таком плачевном состоянии, если и вы, и Фадж считаете, что закон вам не писан. Как только Гарри освободят, мы вместе покинем Британию, и виноваты будут министр магии и Альбус Дамблдор. Почему уезжаю я, никого волновать не станет, но все мы знаем, что Гарри — совсем другое дело. Вы сами во всём виноваты, профессор Дамблдор. Изнасилование моего разума ничем не оправдать — даже помощью Гарри! И если вы, похоже, этого не понимаете, это прекрасная демонстрация, что именно не так с волшебной Британией. И почему мы оба покинем страну. Не посылайте за мной снова — прежде чем покинуть Хогвартс, никого из вас даже видеть не желаю! И неважно, какое оправдание вы придумаете!

Гермиона разъярённой фурией вылетела из кабинета, оставив Дамблдора лицом к лицу с двумя ведьмами, которых он сам же и разозлил.

— Альбус Дамблдор, скажи, что ты не пытался использовать легилименцию на своей ученице. Которая, на минуточку, по закону всё ещё ребёнок. — Амелия считала, что пришла в ярость, но только до того момента, пока не услышала ответ:

— Она не должна была так реагировать. Я просто собирался взглянуть на её поверхностные мысли...

— ...и это, как только что справедливо заметила мисс Грейнджер, незаконно. Это ты должен сидеть в Азкабане, а не Гарри Поттер! А ещё меня сильно интересуют кое-какие вещи, о которых рассказала мисс Грейнджер. И если не удовлетворишь моё любопытство, я арестую тебя на месте. Это же школа, Альбус, и здесь учится моя племянница! И если я выясню, что ей приходится ходить по коридорам под охраной, мисс Грейнджер будет не единственной ученицей, кто в сентябре отправится во Францию.

Тем временем Гарри и Гермиона обсуждали трюк, который только что выкинул Дамблдор.

— Гарри, а он тебя видел?

— Нет. Думаю, это как Волдеморт не видит Луну.

— Похоже, так и есть. Ты не можешь видеть Волдеморта, а я никогда не замечала Дамблдора. Ты действительно его ударил?

— Очень хотел. Но у меня нет тела, поэтому не совсем понятно, что именно я сделал. Мы же оба знаем, как неловко делиться мыслями. И как смеет Дамблдор считать, что может запросто копаться в твоих воспоминаниях?

— Мой герой, защищающий даже мои воспоминания!

— Когда я в Азкабане, только мысли о тебе не дают мне сойти с ума. Я просто возвращаю долг.

— О. Ты только что заработал ещё один «штрафной» поцелуй.

— И сколько у меня уже? А то я со счёта сбился.

Ответ заставил Гермиону громко рассмеяться, хотя с Гарри она разговаривала мысленно.

— Не беспокойтесь, мистер Поттер, я считаю.

Рассказав Луне о случившемся, они пришли к очевидному решению.

— Гарри должен оставаться с тобой весь день. Пока есть шанс, что Дамблдор попытается снова, тебе нужна защита, а Гарри её тебе даст.

— Спасибо, Луна. Можешь «забрать» его после ужина, когда мы пойдём в Комнату. И ночь он тоже провёдет с тобой.

Девочкам план понравился, да и Гарри не жаловался.

* * *

В этот раз Гермиону ничуть не удивило возвращение Луны, да и та сегодня не так страдала, как прошлой ночью. Правда, она снова цеплялась за Гермиону, и Гарри присоединился к своей девушке, чтобы пожелать спокойной ночи, прежде чем вернуться к Луне.

Как только Луна успокоилась (объятия подруги снова помогли), сразу же начала рассказывать, что удалось выяснить на этот раз:

— В этой самой комнате лежит одна из этих отвратительных вещей. Вернее, в другой версии Комнаты. Ещё есть кольцо, спрятанное в полуразрушенной хижине, где выросла мать Волдеморта. И медальон, спрятанный в пещере с озером, набитом инферналами в качестве охраны. Один он отдал на хранение Беллатрикс Лейстрейндж — это золотой кубок, а ещё один — отцу Драко Малфоя. Да, этот тот самый дневник, который завладел Джинни, и Гарри его уничтожил.

— Гарри интересуется, если яд василиска уничтожил крестраж в дневнике, почему цел тот, который в его голове? Ведь тот же самый клык василиска ранил его в руку. Честно говоря, пока в голову ничего не приходит.

— Этот кристалл, в котором находится Волдеморт, кажется треснувшим или поцарапанным. Может, это как раз из-за того, что василиск укусил Гарри? На самом деле, я просто не знаю. Если бы Гарри умер, уверена, крестраж тоже бы исчез. Может, это моё воображение, но сегодня вечером в этом кристалле появилось ещё несколько трещин.

Никто из них даже думать не хотел, что это могло означать. Тем временем Гермиона рассказала про ещё одну проблему, которую непременно нужно решить:

— Гарри не знает, сможет ли говорить на парселтанге, контролируя одну из нас. А без этого мы не сумеем проникнуть в Тайную Комнату.

Хоть Луна и устала, но если подготовить план на завтра, все они будут спать гораздо крепче. Выпустив Гермиону из её успокаивающих объятий, она взяла палочку с прикроватной тумбочки. И уже вскоре по одеялу ползал безобидный маленький ужик, и Гарри, контролируя Гермиону, удалось с ним поговорить.

Развеяв наколдованную змейку, Луна порадовалась, что теперь хотя бы одной проблемой меньше.

— Ладно, теперь мы знаем, что сможем туда попасть.

— Луна, Гарри пока не знает, как оттуда выбраться. В принципе, раз Джинни несколько месяцев шастала туда-сюда, должен быть какой-то выход, только вот Гарри о нём не слышал. Когда он победил василиска, их оттуда вытащил Фоукс.

— А если кто-нибудь вытащит оттуда нас? Я тут подумала, может, позвать Добби?

Стоило прозвучать этим слова, как рядом возник нетерпеливый малыш.

— Мисс звала Добби?

— Ох, Добби, мы не хотели тебя будить.

— Добби не спал, Добби ждал. Добби надеялся, что снова понадобится подругам Гарри Поттера, сэра. Чем Добби может помочь?

— Мы надеемся проникнуть в Тайную Комнату, чтобы достать клыки василиска. Есть ещё несколько злых вещей — таких как тот дневник. Нужно найти их и уничтожить клыком василиска.

— Луна, тут Гарри кое-что придумал. Если уничтожить тот, что в Хогвартсе, можно его оставить у Дамблдора на столе. И записку, где искать другие, с клыком василиска для каждого. Дамблдор обязательно их найдёт и уничтожит. А если написано будет почерком Гарри, Дамблдор голову сломает, пытаясь понять, как это вышло и откуда Гарри всё это знает.

Луна посчитала это отличной идеей. Тем более, тот, кто способен им помочь, стоял прямо перед ними.

— Добби, ты сможешь оставить посылку на директорском столе? Только очень важно, чтобы он не знал, откуда она взялась и как туда попала.

Вместо того, чтобы подпрыгивать от восторга, домовик уставился в пол, нервно переминаясь с ноги на ногу. А эти поникшие уши — явный признак, что всё не так просто.

— Добби может, но он работает в Хогвартсе. Если директор задаст Добби правильный вопрос, Добби придётся сказать правду.

— Мы не можем допустить, чтобы из-за этого ты потерял работу.

— О, мисс Грэнджи, Добби не будет возражать. Добби знает, куда едет Грейнджи Гарри Поттера, сэра, а за ней последует и сам Гарри Поттер, сэр. Добби нравится работать в Хогвартсе только потому, что здесь Гарри Поттер, сэр.

Луне показалось, она поняла, куда клонит домовик.

— То есть, ты предпочитаешь работать на Гарри?

— Добби мечтает работать на великого Гарри Поттера, сэра. Если бы Гарри Поттер, сэр захотел нанять Добби, Добби даже отказался бы от зарплаты.

Гарри и Гермиона принялись яростно спорить, и последняя, наконец, смягчилась, поинтересовавшись у Добби, сколько ему сейчас платят.

— Добби получает один галлеон в месяц, но чтобы работать на своего друга Гарри Поттера, сэра, Добби будет счастлив получать гораздо меньше.

Гарри тут же попытался переубедить вспыхнувшую от возмущения Гермиону:

— Дело ведь не в сумме. Понимаешь, это символ такой. Добби получает зарплату, поэтому он свободный эльф. Знаю, что в моём хранилище хватит золота, чтобы платить ему долгие годы, но нам обоим хорошо известно, как сделать Добби по-настоящему счастливым. Кроме того, завтра — точнее, уже сегодня — наш последний день в Хогвартсе. И как мы справимся без помощи Добби? Если у тебя есть идея получше, я с удовольствием её выслушаю.

Идей у Гермионы не нашлось, поэтому она не сопротивлялась, когда Гарри снова мягко взял контроль в свои руки.

— Добби, а хочешь поработать на меня? — Больше он ничего сказать не успел, поскольку теперь малыш подпрыгивал вверх-вниз на кровати, обнимая Гермиону-и-Гарри.

Но тут домовика явно посетила какая-то важная мысль.

— А Гарри Поттеру, сэру понравятся два эльфа? Друг Добби Винки не очень хорошо себя чувствует. С тех пор, как её бывший молодой хозяин убил своего отца, а затем дементор забрал его душу, Добби думает, что Винки больше не хочет жить. Добби боится, что желание Винки скоро исполнится. А вот если Винки станет эльфом Гарри Поттера, сэра, она спасётся. Только великий Гарри Поттер может спасти подругу Добби!

— Добби, приведи сюда Винки, и мы всё обсудим... — не успел он закончить, как Добби и след простыл.

Гарри ожидал взрыва, но его так и не последовало.

— Гермиона?

— Гарри, твой синдром спасения людей уже не раз тебе помогал. Давай просто подождём и посмотрим.

По воспоминаниям, которыми Гермиона делилась с Гарри, Луна знала о её отношении к домовикам. Оставалось только догадываться, что они с Гарри сейчас обсуждают. Но когда Добби явился со своей подругой, она просто не могла не попросить:

— Гермиона, пожалуйста?

Добби буквально принёс Винки на руках, поскольку самостоятельно она стоять явно не могла. А слёзы, текущие по его щекам, тоже свидетельствовали, насколько скверной была ситуация. Конечно, никто из подростков не сомневался в словах Добби, что Винки потеряла волю к жизни — доказательства налицо.

Теперь то ли Гермиона, то ли Гарри (сейчас это не имело никакого значения) тоже плакал/а.

— Гермиона?

— Ох, Гарри, помоги ей всем, чем сможешь. Для неё всё что угодно будет лучше, чем сейчас!

— Винки, ты меня слышишь?

Маленькая эльфийка едва сумела поднять голову. А уж о том, чтобы понять, что происходит, речи вообще не шло.

— Ты мерзкая ведьма, которая даёт эльфам одежду. Но ещё я вижу Гарри Поттера…

— Это Гарри говорит с тобой. Добби согласился стать моим эльфом, но у меня есть место для ещё одного. Добби сказал, что его подруга Винки хороший эльф. Ты хочешь стать моим эльфом?

Эльфийка молчала, и Добби заговорил с ней, не ставя на пол.

— Винки, великий Гарри Поттер хочет, чтобы ты присоединилась к его семье.

— Винки не может, Винки плохой эльф. Оба старых хозяина Винки пытались навредить Гарри Поттеру, Винки не может не быть плохим эльфом.

— Мой прежний хозяин тоже пытался убить великого Гарри Поттера, но теперь Добби эльф Поттеров. Как и твои старые хозяева, мой старый хозяин тоже не смог убить великого Гарри Поттера. Добби хочет, чтобы Винки была эльфом Поттеров. Скажи Гарри Поттеру сэру, что Винки тоже этого хочет.

— Винки хочет, но Винки плохой эльф…

— Винки, Добби говорит, что ты хороший эльф. Этого мне вполне достаточно. Ты хочешь стать моим эльфом?

Винки кивнула, и Добби поднёс её поближе к кровати. Гермиона-и-Гарри положили руку на голову эльфийки, а Добби объяснил, что говорить.

— Винки, я беру тебя своим эльфом. — Их окутал мягкий свет, и все увидели, как в больших и выразительных глазах, которые только что казались мертвыми, загорелась искра жизни.

— Добби, присмотри за Винки, пока ей не станет лучше.

— Винки скоро почувствует себя гораздо лучше. Гарри Поттер, сэр и его Грейнджи сильные волшебники. Это поможет Винки больше всего на свете, — всё ещё держа подругу на руках, Добби с хлопком исчез.

— Гермиона, ты не против?

— Если ты пригласил в свою семью Добби, сделать то же самое для Винки в десять раз лучше. Бедная эльфийка наверняка не продержалась бы и до выходных. Ты только что спас ей жизнь, как я могу возражать?

Пожелав Гермионе спокойной ночи, Гарри «перешел» к Луне. Девушки очень хотели выспаться — завтра будет напряжённый день.

* * *

Луна и Гермиона завтракали за столом Гриффиндора, когда к ним присоединился Рон. А поскольку не сразу принялся за еду, его подруга сразу поняла — что-то не так.

— Гермиона, можно тебя на минутку? Наедине?

Теперь он выразительно смотрел на Луну, однако Гермиона, взяв её за руку, остановила равенкловку.

— Всё, что хочешь сказать мне, можешь сказать и при Луне. Она знает обо всём, что произошло со мной, тобой и Гарри за последние четыре года.

Рон покраснел так, что румянец «захватил» шею, и вспыхнули даже кончики ушей.

— Это и Луны касается, но не думаю, что смогу говорить об этом перед девушкой, которую толком не знаю.

— Тебе потребовалось три с половиной года, чтобы понять, что на самом деле я девушка. Извини, у нас нет времени ждать, пока ты как следует познакомишься с Луной. Завтра мы уезжаем из Хогвартса, так что выкладывай.

Глубоко вздохнув, Рон так и поступил:

— Девчонки заметили, что последние несколько ночей тебя не было в спальне. А сестра Парвати с Равенкло выяснила, что Луны тоже не было в башне Равенкло. Последние слухи сводят эти два факта вместе и делают вас... ну, ты знаешь…

У Рона никогда бы язык не повернулся, поэтому Гермиона избавила его лишнего смущения и немного помогла:

— Подружки-любовницы? Лесбиянки? — Рон кивнул и с удивлением увидел, что Гермиона улыбается. — Ну, две последние ночи мы и впрямь провели вместе.

Челюсть Рона едва не сломала стол, что заставило Гермиону и Луну рассмеяться. Но первая быстро стала серьёзной.

— А сестра Парвати случайно не упоминала, что Луна часто ночует за пределами башни Равенкло? И в основном потому, что эти сварливые стервы выгоняют её из собственной спальни? Так вот, мы нашли безопасное место и вместе пытаемся помочь Гарри. Луна — моя подруга, а я уже тебе говорила, что я — девушка Гарри.

Рона это явно утешило, поскольку он сразу потянулся к еде и начал наполнять свою тарелку. Гермиона, как обычно, права, а он просто привык считать её правильной ведьмой. Рон был достаточно честен, чтобы признаться самому себе, что понятия не имеет, как справится с ситуацией, если бы Гермионе нравились девочки, а не мальчики.

— Ну и как, получается у вас помочь Гарри? А я могу помочь?

— Прости, пожалуйста. Мало того, что помочь ты не сможешь, я даже рассказать тебе ничего не могу. — На сей раз Рон покраснел не от смущения — сказался широко известный характер Уизли, которым он обладал в избытке. Распознав признаки неминуемого взрыва, Гермиона попыталась предотвратить эту катастрофу:

— Это не значит, что я тебе не доверяю. Я знаю — чтобы помочь Гарри, ты сделаешь что угодно. На самом деле, ты уже помогаешь. — Это успокоило друга, и Гермиона рассказала всё, что могла: — Мы получили письмо от Гарри к мадам Боунс. Кстати, помнишь, это ведь была твоя идея? Вчера она была здесь, желая выяснить, как нам это удалось. А пока мы беседовали, Дамблдор решил покопаться у меня в голове и таким образом всё узнать. Я это обнаружила и вышвырнула его вон. Сомневаюсь, что он попытается снова. По крайней мере, не со мной. Ты же, с другой стороны…

Быстро сообразив, о чём речь Рон, закончил за неё:

— ...скорее всего, Дамблдор сможет прочитать меня как открытую книгу. Ты ничего не можешь мне рассказать, иначе он скоро об этом узнает. А как же Луна?

— Эй, это же ты лучший друг Гарри, а я просто чокнутая Лавгуд. Они же не в курсе, что я в этом замешана. И кто будет тратить время, пытаясь прочитать мои мысли? Мне всего-то один день нужно не попадаться директору на глаза, прежде чем мы отсюда уедем. А сегодня нас никто не найдёт.

— Значит, где ты будешь сегодня, тоже секрет?

Это заставило Гермиону снова улыбнуться, но тут отличилась Луна:

— Знаешь, Рональд, с твоей стороны это весьма проницательно. Ты уверен, что не должен быть на Равенкло?

Вопрос заставил Рона остановить полную ложку на полпути ко рту — верный признак, что Луна задела его за живое. Гарри рассмеялся у неё в голове, да и Гермиона тоже расхохоталась

Усмехнувшись, Рон продолжал наслаждаться завтраком. Он волновался, когда садился за стол, но этот смех окончательно его успокоил. Гермиона явно сумела связаться с Гарри, иначе зачем бы Дамблдору пытаться прочесть её мысли? А если директор попытается проделать то же самое с ним … нет, лучше ему не знать, что происходит. Хранить секреты он мог едва ли лучше Хагрида, причём безо всякой легилименции. Он точно не раскроет того, чего не знает, а значит, не сможет предать своих лучших друзей. То есть, всё хорошо.