Острие лезвия, ветер и любовь (гет)

Год 3018 Третьей эпохи

За несколько месяцев до Совета.

Рангар.

Прогуливаясь по нешироким улочкам города, Ралис приветливо здоровался с каждым оборотнем идущим навстречу.

— Здравствуй, Агвин, — помахал он седовласому мужчине, знакомому ещё со времён Тихого леса. — Как здоровье?

— Лучше, — махнул рукой оборотень. — Не известно ли, что решила королева?

Ралис печально покачал головой. Вот уже несколько месяцев Далие — королеве Рангара — не дают проходу, из раза в раз задавая один и тот же вопрос: вступят ли оборотни в войну с Сауроном? Правительница упрямо отмалчивалась, а старый её друг тем временем обзаводился многочисленными сторонниками и, между тем — словами, обронёнными украдкой за общим столом или хитро вплетёнными в помпезную речь — разжигал в сердцах собратьев тоску по Тихому лесу… и сомнения в правительнице.

Как хорошо было бы вернуться…

Вот был у меня там сад, да такой, каким здесь никогда не обзавестись. Дома — земля была куда плодородней.

Там покоятся мои предки. Это был их дом, и мой тоже! А теперь поганые эльфы зовут эти земли своими. Убийцы!

Выкурить оттуда Трандуила и дело с концом! Почему медлит королева?

Королева слишком слаба чтобы вести нас в бой.

Ей всё равно на судьбу Средиземья!

Стоит Саурону одержать победу там, он тут же двинется на Рангар! Мы все в опасности пока он живёт и правит Мордором.

Далия, верно, и сама на его стороне раз не спешит что-то делать!

Народ потерял покой, а Далия тщетно надеялась вернуть прежние спокойные времена: Ралис ловко расставил свои сети. Многие — большинство — оборотней теперь придерживались стороны пришедшего несколько лет назад из Средиземья собрата, пусть во всеуслышание ещё никто не говорил, что королева лишилась поддержки своих подданных.

Остановившись возле дома правительницы — небольшого и ничем не отличающегося от соседних домов — Ралис, вздохнув полной грудью, окинул взглядом площадь вокруг. То там, то здесь бродили оборотни: кто, спеша по важному делу, а кто без какой либо цели. Рыжий громко постучал в дверь, выкрикнув:

— Далия! Выходи, есть разговор.

Дверь, чуть погодя, распахнула невысокая женщина с тёмными как смоль волосами. Она была облачена в светлые одежды, а глаза сонно взирали на гостя.

— Чего тебе, Ралис? — спросила, поправляя небрежно переброшенную через плечо копну непослушных локонов. Женщина была красива, пусть и немалый её возраст оставил след на лице: вокруг глаз и губ виднелись усталые морщинки. — Или опять без повода горлопанишь?

— Повод есть, королева, — нарочито громко говорил мужчина, привлекая с каждым словом всё больше внимания к себе и к происходящему на породе королевского дома. — И дело это касается не только тебя, но и всех жителей нашей страны! — он обернулся к собравшейся толпе. — Ты долго правила нами, укрыв от бед и ненастий остального мира. Мы благодарны тебе за это, но больше не можем прятаться. Мир погряз в войне, от которой, как бы нам того не хотелось, спастись не удастся. Мои собратья поднимали этот вопрос, но всякий раз ты упрямо молчала в ответ, — собравшиеся согласно закивали, переглядываясь. — Скажи нам теперь не тая, значит ли это, что мы останемся здесь и, словно трусы, будем прятаться до тех самых пор, пока Саурон не явится, чтобы сделать нас рабами своей воли?

Подняв кверху ладонь, Далия призвала к тишине загудевшую после слов Ралиса толпу.

— Узнаю своего старого доброго друга, который сладкими речами любого на свою сторону склонит, — произнесла королева, обращаясь то ли к толпе, то ли к одному только рыжему мужчине перед собой. — Идея твоя глупа и безрассудна. Поход на Мордор приведёт к беде, подобной той, которая приключилась в Тихом лесу на закате его лет. Близость Тьмы ослабит оборотней, и, кто знает, сколь многие из них лишаться рассудка и станут монстрами. Это безрассудная и глупая идея.

— Единственный наш шанс спастись! — возразил Ралис. — Все знают какую власть над нами имеет Тьма, но бегать от неё и дальше не удастся! В случае победы Мордора, рано или поздно мы столкнёмся с Сауроном и его приспешниками и тогда спасения не будет. Наш народ исчезнет, а на смену ему придут безжалостные твари, не имеющие и капли человечности. Но сейчас у нас есть возможность избежать этого. Мы поможем войску Света одержать верх! Мы изгоним Тьму из мира и вновь станем его частью!

Толпа загудела куда пуще прежнего. Едва ли не весь город собрался на площади.

— Ралис! — прокричал кто-то из оборотней.

— Ралис! — воскликнул другой.

— Ралис! Ралис! Ралис! Ралис! — звучало отовсюду. Рыжий мужчина сдержанно улыбнулся и, как делала прежде королева, поднял открытую ладонь кверху, призывая собравшихся к тишине.

— Народ сделал свой выбор, — обратился он к Далие. — Видеть тебя королевой больше никто не хочет; они избрали нового правителя, а я же готов позволить тебе, моя милая подруга, уйти по доброй воле.

Лицо женщины исказила гримаса ненависти, а в глазах блеснуло разочарование.

— Ты приведёшь их к гибели, — прорычала она.

— Тебе только кажется, — ухмылка, самодовольная и горделивая, коснулась губ мужчины, но тут же исчезла, явив себя на единственный миг. Лицо мужчины стало спокойным. Положив ладонь на плечо женщины, он наклонился вперёд, прибавив: — Прошу тебя, Далия. Умоляю. Уйди в сторону и не мешай мне. Я не хочу совершать непоправимое. Как бы не ненавидела ты меня сейчас, для меня наша дружба всё так же дорога как прежде.

— Я не позволю сделать это! Не позволю уничтожить наш народ.

Волчица сбила с ног мужчину, уронив его на каменную мостовую. Сильный удар выбил из груди Ралиса воздух; Далия нависла над ним, оскалив клыки. Одинокий луч света, отразившись от глади кольца на пальце рыжего оборотня, пробежал по толпе, ослепив собравшихся, и бесследно рассыпался среди деревьев городского сада.

Зарычав, серый волк бросился в атаку: он прыгнул — высоко-высоко — и обернулся человеком, ухватившись крепко за шею соперницы. В руку его, сам собой, прыгнул магический кинжал, а сталь почти вонзилась в плоть волчицы, когда та резко упала на бок, со всей силы придавив мужчину к земле своим немалым весом. Ралис закричал, услышав тихий хруст; кинжал отлетел в сторону, затерявшись где-то в толпе собравшихся. Не теряя времени, рыжий обернулся волком, а клыки его звонко клацнули возле самой морды бывшей королевы, благо та успела отскочить, ударив напоследок соперника лапой, аккурат прочертив четыре длинных алых полосы на его боку. Ралис заскулил, извиваясь; его неловкий удар прошёлся вскользь.

Жители города в смятении наблюдали за сражением.

— Драка нам ни к чему, — прозвучал звучный и глубокий голос тяжело стоявшего на лапах серого волка. Волчица скривилась и тряхнула головой. — Всё уже решено. Они выбрали меня!

— Они передумают, когда ты умрёшь, — стало ему ответом.

Пятясь назад, подбитый, раненый оборотень отчаянно скалился, опуская голову низко — к самой земле. Волчица следовала шаг в шаг. Её собрат не был хорош в сражениях (потому прежде и не пытался стать вождём, а уж тем более королём): он побеждал разве что молодняк, используя уловки. Куда сильнее была сила слова Ралиса; её-то Далия и недооценила, позволив старому другу жить в своём королевстве.

Соперник, уступающий волчице в силе и искусстве боя, скуля, прижимался к земле. Глаза его, испуганные и отчаянные, избегали встречи с глазами Далии, но было в них что-то ещё, то, что не заметила хищница — в них была радость.

Стрелой устремившись вперёд, волк вцепился намертво в шею замешкавшейся и не ожидавшей атаки соперницы; смыкая клыки, он чувствовал солёный привкус на языке. Прозвучавший в тишине, нависшей над поляной, хруст был заглушен ударом упавшего на каменную мостовую безвольного — мёртвого — тела. Королева пала; из её разорванного горла лилась кровь, окрашивая покрытые пылью камни в ярко алый — цвет его глаз.

Волк обернулся мужчиной и гордо расправил плечи, взирая на свой народ. Лицо его, перемазанное свежей кровью, было холодно и беспристрастно, а во взгляде сквозила печаль. Оборотень упрямо не смотрел на тело мертвой подруги, чувствуя как к глазам подступают слёзы. Он не хотел этого, но иначе было нельзя; упрямая Далия никогда не позволила бы ему добиться власти.

— Ралис, — перед рыжим мужчиной остановился невысокий смуглый паренёк носивший имя Вилос. Бросив быстрый взгляд на павшую правительницу, он уставился на оборотня перед собой, а после встал на колено и покорно склонил голову. — Мой король, — прозвучало в нависшей тишине.

— Да, — вздрогнув от произнесённых слов, согласился Ралис. Оборотни преклоняли перед ним колено. Один. Два. Десять. Сотня! — Да! Теперь я ваш король! — а после, прибавил тихо: — И я приведу вас домой.

* * *

Кони были оседланы; Леголас и Гимли стояли рядом.

— Итак, осталось лишь пятеро из нашего Братства, — невесело сказал Арагорн. Он стоял тут же, удерживая за поводья роханского резвого скакуна. Тот, будто чувствуя предстоящую нелёгкую дорогу, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Не велик отряд, — хмыкнула Сули, проведя ладонью по мягкой гриве своей белой в яблоках лошади любезно предоставленной королём из своих конюшен. — Храбрость куда важнее, нежели численность.

— И всё равно впятером Саурона не забороть, — покачал головой гном. — Жаль, что твои собратья покинули нас в столь недобрый час.

Девушка устремила свой взгляд вдаль, но не смогла больше углядеть стаю — они покинули город на заре, втайне от людей, а к полудню скрылись за горизонтом и теперь даже острый взгляд эльфа не мог найти их.

— Они решили отправится на восток в Рангар в надежде найти там безопасное пристанище, — опустив голову молвила темноволосая. — Вождь так повелел, а оборотни не спорят со своим вождём.

Гимли раздосадовано крякнул, покачав головой.

— Странный всё же вы народ. То появляетесь в час, когда надежды уже и нет, то исчезаете, когда на вас надежду возлагают. Чего же ты с ними не пошла?

Сули крепко сцепила пальцы, сжав губы в тонкую полоску. Глаза горели от непролитых слёз; она бросила взгляд на эльфийского принца, но отвернулась, стоило тому глянуть в ответ.

— Такой уж путь я выбрала, друг мой гном. И идти мне по нему до конца.

— Мы пройдём его вместе, Сулмендис, — твердо сказал Леголас, взяв руку девушки в свою. Темноволосая неловко, рассеянно, улыбнулась.

Взгляд глаз принца — таких небесно чистых и светлых — был до краёв наполнен сочувствием и доброй печалью. Темноволосая вздрогнула, отвернувшись, вдруг со страхом поняв, что не помнит какого цвета были глаза Боромира. Она сохранила в памяти лицо гондорца — каждую черточку — помнила губы и громкий смех. Даже спутанные волосы, в которые так любила зарываться пальцами, оказались отпечатаны в воспоминаниях… но не глаза.

* * *

Подбросив сухую ветку в разгорающийся костёр, девушка широко и сладко зевнула. Мерри зевнул следом.

— Не очень-то я оказался полезен в этом походе, — сказал Брендибак, не скрывая печали в голосе. — Но теперь, накануне битвы, я не хочу быть отброшенным в сторону, как ненужный багаж. Не думаю, что всадники захотят брать меня с собой, скорее уж оставят здесь в лагере, чтобы под ногами не путался. Хотя король обещал мне что, по возвращении в Золотой чертог, я буду сидеть подле него и рассказывать о Шире.

Сули улыбнулась.

— Ты всегда был прекрасным рассказчиком, друг мой Мериадок, — девушка вздрогнула от недобрых мыслей, поселившихся в её голове, но спокойней продолжила: — Ты оставишь в сердце короля неизгладимое впечатление о Шире. В этом я не сомневаюсь, — и бросила взгляд на блики, брошенные костром на каменную гладь скалы.

Дунхарроу. Странное место никогда не приходившееся оборотню по душе: горы будто окружали и сдавливали, не давая и шанса вздохнуть полной грудью. Здесь Сули было неспокойно… но, может статься, что дело вовсе не в месте, а в ней самой.

Долгий переход вымотал путников, пусть темноволосая и ехала на лошади вместо того чтобы отправиться на своих четырёх, а Мерри почти всю дорогу провёл в дрёме, сидя перед девушкой. Добрались они спокойно и куда быстрее, чем рассчитывали, но происшествия избежать не удалось: по дороге им встретился отряд дунэдайнцев, ищущих Арагорна по чужой стране, а вместе с ними обнаружились и сыновья-близнецы Элронда, прибывшие из далекого нынче Ривенделла с подарком Эллесару от своей сестры.

Сули была несказанно счастлива встрече с братьями, да вот только поговорить с ними толком в дороге не удалось.

— Как же я перепугался, когда родичи Арагорна заявились, — признался Мерри. — Уж было с жизнь стал прощаться. Думал, вот удастся мне скрыть в темноте ночи, а что потом делать мне одному в диких степях? Нет, думаю, не оставлю я друзей. Пасть в бою, так вместе.

— Храбрость хоббитов поистине достойна легенд, — улыбнулась девушка, прижимая к груди продрогшего от ледяного ветра друга. — А знаешь что? — она отстранилась и вытащила из кармана куртки маленький свёрток. — Возьми. На удачу.

Удивлённо посмотрев на подругу, Брендибак аккуратно развернул сложенный в несколько раз лист пергамента.

— Это карта? — удивился он. — Что это за город?

— Ривенделл, — девушка улыбнулась и приобняла хоббита за плечи. — Я взяла её с собой, когда Братство покидало Раздол. А этот цветок, — бережно, оборотень взяла засушенный анемон и тут же положила обратно, боясь сломать, таким хрупким стало некогда крепкое и прекрасное растение, — дал мне Боромир перед смертью.

Мерри будто бы весь сжался от одного только упоминания; воспоминания о случившемся у Амон Хэн ещё были свежи в памяти.

— Он защищал нас ценою своей жизни, — произнёс Брендибак, неотрывно смотря на анемон. — В грядущих битвах я буду сражаться в память о Боромире.

Сули уткнулась носом в кучерявую голову Мерри, пряча набежавшие на глаза слёзы.

* * *

Первая стрела сорвалась с тетивы и вонзилась в мишень, чуть левее от центра. Вторая угодила туда же.

— А говорила, что разучилась стрелять, — усмехнулся лихолесец стоя позади темноволосой. — Сейчас ты управляешься с луком так же ловко как в Лориэне.

Девушка фыркнула и взяла третью стрелу.

— Я хотел поговорить, — но оборотень прервала:

— После дней молчания ты решил завести беседу? — тетива звонко пустила стрелу в полёт. Воспитанница эльфов не обернулась.

— Прости, но мне нужно было время подумать о том, что вы с Хелтаем рассказали, — невесело усмехнувшись, лихолесец коснулся плеча темноволосой; сталкивать руку она не стала. — Теперь же я понял, что настоящее и будущее куда важнее прошлого. В наших силах избежать повторения ошибок наших предков.

— Это ты верно сказал, — девушка негнущимися пальцами подхватила четвёртую стрелу. — Да только прошлое всегда будет влиять и на настоящее и, уж тем более, на будущее.

Леголас оказался совсем рядом — Сули чувствовала его дыхание на своей коже. Откинув волосы оборотня назад, эльф положил голову на её плече; губы лихолесца невесомо коснулись целого ушка.

— Подними лук на уровень глаз — произнёс принц, обняв соулмейта за тонкую талию. Рука Сули, едва повинуясь воле хозяйки, подняла оружие. — Положи стрелу. Натяни тетиву, — дыхания стало частым и поверхностным. — Мысленно просчитай траекторию полёта, — сердце рвалось из груди. — Смотреть куда нужно внимательно, а не запускать, как получится.

Царевич чувствовал, как трепещет девушка в его руках. Она вздрогнула и тихо вздохнула, когда губы Леголаса коснулись её ключицы.

— Мой принц, не надо — прошептала, роняя на землю лук и так и не запущенную стрелу.

Ладони эльфа оказались на плечах оборотня, а после медленно и неспешно пробежали по её рукам до самых дрожащих пальцев. Девушка спешно развернулась лицом к принцу. Теперь глаза его были тёмные, а дыхание тяжёлым. Он прижимал темноволосую к себе, а пальцы его, щекотно, гуляли по её спине и остановились лишь на шее. Большой палец прошёлся по нежной коже за ухом, заставив тихий стон сорваться с губ.

Сули позволила своим пальцам зарыться в его волосы.

* * *

Нетерпеливо оборотни ходили из стороны в сторону. Вождь не позволил им расходиться далеко, потому волкам приходилось ютиться здесь — скрытые скалами, они выжидали.

— Ты уверен, что она сделает это? — спросил волк-Тейран отца, расслабленно сидевшего в обличие человека на нешироком камне. Прошло уже больше суток с того часа как стая покинула селение людей и скрылась в горах недалеко от Дунхарроу. Дочь вождя предупредила, что именно туда и направится король со своим войском.

— Я знаю твою сестру куда лучше, чем она думает. Йорун сделала правильный выбор и, как ты знаешь, она всегда держит слово.

Над укрытием волков тихим светом горела луна; раздался вой. Оборотни-волки, все как один, ощетинились, зарычав. Нежданный гость вторгся в их временное пристанище.

— Ну здравствуй, Хелтай, — раздался голос мужчины скрытого под шкурой светло-серого волка.

Луна скрылась за облаками.

— Совсем меня не ждали, погляжу, — уверенной и гордой походкой Ралис прошелся меж разозлённых его присутствием собратьев. — Я не ждал тёплого приёма, но вы уж слишком разошлись.

— Что нужно? — голос вождя звучал привычно тихо, пусть острый волчий слух и улавливал в нём едва различимую злобную дрожь.

Изгнанник стаи тяжело вздохнул и обернулся человеком, окинув беглым взглядом окруживших его волков. Хелтай поднялся на ноги.

— Как вам уже известно, я новый полноправный король Рангара.

— Ты вероломный убийца и изменник, — бросил Хелтай. — Далия считала тебя другом, была готова встать горой на твою защиту, приняла, когда ты больше никому нужен не был. Чем ты ответил ей?

Гримаса боли сковала лицо рыжего мужчины, но, переборов себя, он устало улыбнулся.

— Смерть Далии…

— Её убийство! — выкрикнул Тейран.

— Смерть Далии была тяжела не только для тебя, — договорил новоиспеченный король. — Но она была необходима, ибо отсиживаться в своём краю и дальше — преступление. Оборотни вернут своё величие и власть.

— О чём ты говоришь?

— Ты понял меня, — хитро (довольно) улыбнулся Ралис, обходя вождя кругом. — Я знаю, что ты и сам уже давно вынашиваешь план как вернуть Тихий лес. Жаль только что твоя горстка оборотней не принесёт победы, даже если заполучить принца. О, не удивляйся, — сказал рыжий совершенно не изменившемуся в лице Хелтаю, — я знаю об этом твоём грандиозном плане ведь это самая очевидная идея, которая только могла прийти на ум. Не удивлён, что ты выбрал именно этот путь: в вашей с Бодиль паре ты отвечал за грубую силу, в то время как моя милая подруга была вашим общим интеллектом. Ты привык подчиняться. Не лучше ли было бы снова занять привычную роль? — он небрежно развёл руки в стороны. Ленивый и самоуверенный жест. — Я буду королём, а ты моим воином. Согласись, место это почётно и уважаемо. Лучшего тебе уже не получить.

— Ты правда так самонадеян, что думаешь будто бы я буду служить убийце сестры узурпировавшему её трон?

— Ты будешь служить своему королю, а остальное не важно. Более того, — теперь обращался он уже к стае, повернувшись к вождю спиной. — Я вернулся не ради споров со старым, забывшимся в своих обидах оборотнем. Рангар не полон без вас, друзья мои. Потому я и приглашаю стаю с собой по доброй воле.

— По доброй воле? — Хелтай рассмеялся и от того его смех был ещё более жутким, что лицо мужчины осталось беспристрастным. — Никто из моих не пойдёт за тобой.

— Но они пойдут за своим вождём. Я верно говорю, старый друг?

Ралис атаковал первым, но волком не обернулся, пустив в ход лишь магический кинжал. Хелтай отразил удар одноручным — таким же магическим — мечом. Сталь звенела о сталь, оборотни расходились по разным сторонам, чтобы в единый миг сойтись вновь, рассыпая искры высекаемые мечами.

Золото сияло в глазах Хелтая, но сильнее сверкало в ночной тьме кольцо на пальце Ралиса.

Отбивая удар за ударом, вождь теснил соперника к скале. Ударив резко и сильно, он выбил кинжал из руки рыжего, а тот вскрикнул, прижав раненную руку к груди. Ралис испуганно сжался, смотря на мужчину перед собой растерянно и загнанно. Хелтай усмехнулся. Он выучил все уловки старого друга ещё со времен Тихого леса и прекрасно знал, как рыжий оборотень любил прикидываться беспомощным, заманивая соперника, рвущегося поскорее закончить бой и показать своё превосходство, в ловушку. Вождь помнил об этом, а потому, не выпуская собрата из поля зрения, отошёл на безопасное расстояние, прокрутив в руке окрашенный кровью меч. Гримаса боли на лице Ралиса сменилась злостью. Выпрямившись, он бросился вперёд, атакуя, но теперь уже как волк.

Хелтай был готов и отразил первый удар, но от второго, слишком быстрого и тяжёлого, увернуться не успел. Передняя лапа, распоротая острыми когтями, стала чёрной от крови.

— Ещё не понял, мальчик? — фыркнул Ралис, — меня не победить.

— Я столько раз одерживал верх над тобой. Мне не станет в новинку сделать это снова.

— Да, но в прежние разы за мной не было могущественных друзей, — произнёс негромко новый король Рангара. Хелтай замер, обдумывая прозвучавшие слова. Острые клыки звонко клацнули, а серый волк зарычал, ощетинившись.

— Кто тебе помогает? — вопрошал вождь. Соперник невесело усмехнулся.

— Тот, кому я отплачу за эту помощь.

Хелтай ловко атаковал, свалив оборотня, прежде бывшего ему другом, на землю и сцепив клыки на его шее.

— Кому ты служишь?

Ралис толкнул соперника задними лапами, да так сильно, что вождь отлетел на несколько метров, проехавшись спиной по земле. Не теряя и секунды, светло-серый волк подскочил к бурому, смыкая смертоносные клыки на его шее, ровно так же, как сделал это с Далией. Громкий хруст оглушил волков, а после, отскочив от скал, повторился ещё не раз. Тело вождя осталось лежать на земле, а победитель возвышался над ним, гордо и, без тени сожаления, самодовольно. Его вой огласил округу. Оборотни неуверенно вторили своему новому вождю, признавая его власть.

— Агррх! — напавший на Ралиса тёмно-серый волк вцепился в шею противника, сжимая челюсти что есть силы, да только сил этих было мало чтобы с той же легкостью переломить позвоночник. Тейран в отчаянии бил соперника лапами, всюду, куда мог попасть.

Будто играючи Ралис скинул с себя волка, готовясь проучить того за неуважение.

— Кайи, — рыжий волк стоял, не в силах отвести взгляда от мертвого Хелтая. Растерзанный, в пыли и крови, убитый вождь взирал на внука распахнутыми золотыми глазами. Волчица дернула племянника за ухо вновь. — Кайи! — негромко воскликнула Дейкил. — Идём. Скорее. Нужно бежать.

— Куда? — волк глянул на перепуганную тетку. Та, смотря то на Кайи, то на сцепившихся в смертельной схватке Тейрана и Ралиса, некрепко стояла на ногах.

— Нужно бежать, — повторила она. — Пока есть возможность нужно бежать. Скрыться от власти Ралиса, — Тейран, поваленный на землю, громко зарычал. — Быстрее, Кайи!

И волк побежал. За ним Дейкил и Эклесс.

Над горизонтом показались первые лучи восходящего солнца.

* * *

Девушка, лишившись сна, лежала на груди спящего эльфа. В их палатке было темно, пусть сквозь неплотные стены и виднелись костры у которых сидели роханцы. Сули не могла решиться; старалась отсрочить неизбежное, думая как уговорить лихолеского царевича покинуть Дунхарроу и уйти вместе с ней.

Прикусив до боли губу, сероглазая аккуратно (дважды) позвала принца. Он открыл глаза.

— Сулмендис? — тепло улыбнулся. — Что-то случилось?

— Да, — сказала девушка, но тут же осеклась. — Нет. Всё в порядке, но меня тревожит кое-что. Стая покинула нас, пусть и могла сослужить немалую службу и помочь нам одолеть Врага, — быстро выпалила и замолчала, переводя дух. — Быть может нам стоит броситься в погоню за ними и убедить остаться? Как думаешь, а? Отправимся в месте тот же час и нагоним их.

Эльф нахмурился.

— Стая оборотней не может быть лишней в битве, которая ждёт нас, — признал он, — но нам стоит обсудить это с Арагорном. Не думаю, что уходить вот так в тайне это хорошая идея.

— Леголас, — Сули положила ладони ему на плечи едва ощутимо коснувшись метки. Она нахмурилась, возненавидев в этот миг саму себя. К глазам подступали слёзы отчаяния. Я должна это сделать! Я поклялась Хелтаю! — Арагорну сейчас нужна любая помощь. Сам посуди, если мы приведём ему целую стаю свирепых оборотней, разве ж он разозлится? Какая тогда будет разница ушли мы в тайне или открыто?

Леголас был удивлен словами подруги и даже немного обескуражен. Приподнявшись он сел; Сули села подле, будто бы забыв прикрыть обнаженную грудь одеялом.

— К тому же с каждой минутой нашего промедления стая уходит всё дальше, — прибавила она.

Сдавшись, эльф кивнул, а оборотень, опечаленно улыбнувшись, поднялась на ноги, наскоро натягивая на себя одежду. Так будет правильно, — убеждала она себя. — Хелтай обещал, что Леголаса никто не тронет. Принц в полной безопасности. Но слова эти имели мало пользы.

Протяжный вой коснулся её ушей. Темноволосая замерла, прислушиваясь, а после выбежала на улицу, оставив в палатке крикнувшего ей что-то вслед эльфа. Прохладный ветер коснулся разгоряченной кожи. Вой не повторялся. Сули не могла спутать — это был Ралис, его зов. Но что он забыл в этих краях? Оборотень вглядывалась в каменные стены временного пристанища, будто надеясь найти в них ответ, но его не было. Леголас, облачившись в свои одежды и даже успев закрепить на спине колчан со стрелами и лук, вышел на улицу и встал подле девушки. Он не услышал вой, да и не мог бы, таким тихим его принёс ветер.

— Идём? — спросил принц, оборотень коротко кивнула.

— Только тебе стоит взять коня, — сказала она, рассудив, что так будет удобнее, да и никто из стаи не согласиться вести на своей спине сына Трандуила.

В то время как Леголас отправился за своим скакуном, девушка расположилась у одного из костров, одиноко и устало горящего в окружении нескольких роханских воинов. Один из них предложил Сули эль, но девушка отказалась, покачав головой. На востоке разгорался рассвет.

Быть может, стоит отказаться от этой идеи, пока не стало слишком поздно? Но как бы того не хотелось темноволосая знала — выбора у неё нет. Она поклялась. Она обещала. Это её единственный шанс остаться в Средиземье, не обезумив от одиночества… к балрогу этот шанс!

Подскочив на ноги, Сули побежала на поиски принца: тот нашёлся вместе с уже оседланным и готовым к долгому походу конём.

— Леголас! — воскликнула оборотень, прежде чем заключить своего соулмейта в крепкие объятья. Царевич был удивлен, поначалу даже растерялся, но после обнял в ответ. — Я люблю тебя, мой принц.

Лихолесец тепло улыбнулся, зарывшись носом в короткие тёмные волосы девушки.

— А я люблю тебя.

Вой раздался вновь. Громкий, отчаянный. Предсмертный. Сули отскочила от царевича, прикрыв лицо руками. Нет! Нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. Она узнала этот вой — Тейран, её брат.

— Этого не может быть! — воскликнула Сули отняв руки от лица. Обернувшись волчицей она бросилась куда-то и сама не ведая куда. Вновь прозвучал вой.

На этот раз он принадлежал Ралису.

* * *

Оборотень бежала так быстро, как никогда не бегала прежде; перепрыгивая через препятствия и едва разбирая дорогу, мчалась к условленному с Хелтаем месту встречи — тому самому, куда она должна была привести Леголаса — и зарычала, не ожидая столкнуться здесь хоть с кем-то — перед белой волчицей предстали трое: Эклесс, Дейкил и Кайи.

— Что произошло? — спросила дочь вождя. Обернувшись человеком, она обняла сына, а тот, запыхавшись и давясь слезами, произнёс:

— Ралис убил их. Отец…

— Кого убил? Кайи? О, Эру, что произошло?

Волки обернулись людьми: Кайи осел на землю, вцепившись пальцами в короткие рыжие волосы; Эклесс отошёл в сторону, отвернувшись от остальных; Дейкил смотрела перед собой не мигая.

— Ралис явился. Нашёл стаю в горах, — начала она. — Звал нас с собой в Рангар в качестве своих подданных, а Хелтаю обещал место воина. Вождь отказался и тогда Ралис бросил ему вызов. Они сцепились и Хелтай оказался убит. Тейран не смог оставить смерть отца не отмщенной. Он ведь такой… был таким, — одинокая слезинка сорвалась и пробежала по щеке Дейкил, оставив за собой неровную полоску на покрытом дорожной пылью лице. — Ралис убил и его. Мы слышали предсмертный вой.

— Ралис король Рагнара, — прибавил Кайи, не поднимая лица, — затем он и вернулся в Средиземье, чтобы собрать всех оборотней под свой властью. Он ведёт стаю в СВОЁ королевство.

* * *

Они вернулись на место битвы, обнаружив там тела брошенных на растерзание падальщиков волков. Упав на колени перед телом вождя, Сули молчала. Эклесс стаскивал в кучу валявшиеся вокруг ветки и брёвна, мало по малу, собирая погребальный костёр. Он тоже молчал, ведь говорить было нечего. Дейкил убивалась, плача над мёртвым Тейраном; Ралис не подарил сыну вождя быструю смерть — оставив того, беспомощного, истекать кровью от многочисленных ран, он ушёл, уведя с собой стаю. Серый волк умирал в муках, чувствуя как жизнь покидает безвольное тело.

Кайи остался в стороне.

Тела двух волков положили на сложенный костёр и подожгли.

— Как же ты ошибся, отец, — сказала Сули, глядя на разгорающийся огонь, — сказав что пути всего три. Сейчас я стою на распутье и не могу сосчитать, сколько троп передо мной.

Ветки трещали, пуская в небо тёмный дым. Тела Хелтая и Тейрана охватило пламя.

— Ралис сказал, что обзавелся могущественным другом, — произнёс Кайи, вспомнив слова отца, сказанные, пусть и тихо, но услышанные не только Хелтаем. — И именно он дал ему силу победить любого из живущих. Кто мог дать такую власть если не Саурон?

— Сомнений быть не может, — высказалась Дейкил. — Ралис примкнул ко Тьме, и если его не остановить, он приведёт под её начало всех оборотней.

Эклесс хранил молчание.

— Что нам теперь делать? Сули? — Кайи провёл рукой по лицу. — Что нам делать?

— Мы пойдём за ним.