Боже, только не снова! (джен)

Экзамены — удовольствие ниже среднего. Даже когда ты на двенадцать лет старше своих товарищей и в прямом смысле выполняешь некоторые заклинания с закрытыми глазами. А бесконечные жалобы о том, как сложно было превратить чашку в черепаху… Хотя всё ещё было ничего по сравнению с причитаниями Гермионы: она была уверена, что её сухопутная черепаха получилась больше похожей на морскую.

— Гермиона, — терпеливо внушал ей Гарри, — сколько можно. Ты использовала правильное заклинание. Кстати, даже не надейтесь, что новое магическое подразделение PETA* проигнорирует этот инцидент и не свяжется с профессором МакГонагалл. Серьёзно, откуда такая тяга к насилию над животными?

— Вспомни, как они обращаются с теми, у кого нет магических способностей, и догадайся сам, — одёрнула его Гермиона. — Но всё-таки, возвращаясь к тому, что я провалилась на экзамене…

— Да ладно тебе, Гермиона, — усмехнулся Рон. — Не сдать экзамены в Хогвартсе невозможно. Этого не случалось ни с кем и никогда.

— Да что ты говоришь. Мне стоит напомнить тебе о Маркусе Флинте? — не сдавалась Гермиона.

Гарри хмыкнул.

— Что? — возмутилась она.

— Ничего. Только вот он не остался на второй год, а просто заявился, чтобы поиграть в квиддич, — объяснил он.

— Ну конечно, — закатила глаза Гермиона. — Как будто кто-нибудь в здравом уме станет возвращаться в Хогвартс под предлогом того, что остался на второй год, только чтобы принять участие в каких-то матчах.

Мальчишки, затихнув на мгновение, обменялись взглядами, полными сожаления к своей мало смыслящей в обыденных вещах подруге.

— Естественно, — выдохнул наконец Рон.

— Я тоже вернулся бы, — поддержал его Невилл.

— Но им бы пришлось платить мне, — заключил Гарри.

— Ну и как бы вы тогда выглядели? Жалкое зрелище, — Гермиона вновь закатила глаза.

— Вовсе нет, — возразил Рон, — это же квиддич.

— И даже если бы в Хогвартсе можно было провалиться на экзамене, — быстро переменил тему Невилл, заметив, что Гермиона находилась на грани того, чтобы обвинить их в неконтролируемом фанатизме, и приготовилась зачитать им нотацию, — получить почти идентичный биологический вид — не самая грубая ошибка. Посмотри на черепаху Рона: она до сих пор писает чаем.

— Эй, по крайней мере, я не превратил свою чашку в стаю фламинго, — заявил Рон в своё оправдание.

— Ох, Ханна Аббот, — приязненно улыбнулся Гарри. — Однажды она научится держать себя в руках на экзаменах…

— И всё равно моя черепаха получилась не такой хорошей, как у Гарри, — нахмурилась Гермиона. — Профессор МакГонагалл сказала, что никогда не видела черепахи лучше за всё время работы в Хогвартсе! Я попросту не в состоянии переплюнуть нечто подобное.

— Не переживай, Гермиона, — ободрил её Гарри. — МакГонагалл считает меня гением трансфигурации, каким, очевидно, был мой отец.

— Но все остальные учителя говорят то же самое! — заметила Гермиона. — Ну… кроме Снейпа.

К слову, Снейп снял с Гарри пять баллов за использование усовершенствованного рецепта морочащей закваски, который рекомендовала Луна: её мама внесла необходимые изменения.

— Ты имеешь в виду «кроме Слизнорта»? — ухмыльнулся Гарри.

Незадолго до экзамена по зельеварению Сириус решил, что присутствие Снейпа сильно отвлекает от выполнения задания, и прикрыл его отталкивающий лик добродушным фасадом Слизнорта, который физически не способен производить устрашающее впечатление, чтобы облегчить участь сдающих. Разумеется, половина студентов понятия не имели, кто такой Слизнорт, но проявленная забота — это главное. К тому же, Гарри оценил всю прелесть шутки.

И хорошо, что ему было так весело, потому что в противном случае он бы не на шутку разозлился на то, что Гермиона опять отказалась применять к нему веселящие чары — уже на экзамене. Более того, профессор Флитвик согласился с ней и позволил показать их на ком-нибудь другом.

Задание Хагрида было куда интереснее, чем «не убей флобберчервя», которое, как смутно помнил Гарри, он придумал для них в прошлый раз. Сейчас им нужно было прокатиться на гиппогрифе. Не стоит говорить, что это был самый простой экзамен в жизни Гарри. Остальные студенты горячо оспаривали это утверждение, но так как они заставили Гарри одного управляться с Клювокрылом на первом занятии, то сами были виноваты в том, что не знали, что делать и как себя вести.

Экзамен по астрономии прошёл нормально — по крайней мере, так Гарри сказали. Он заснул через десять минут после начала, но друзья заверили его, что, когда настала очередь устного ответа, он, не просыпаясь, ответил на вопросы профессора Синистры — и ответил правильно. Так что, может быть, легче всего оказалась астрономия.

Во время экзамена по травологии Гарри с превеликим удовольствием глумился над однокурсниками, так как те не знали ни одного заклинания, которое спасло бы их от солнечных ожогов, так что их кожа с течением времени приобрела ярко-красный оттенок. Само задание было скучным, но это и понятно, ведь речь о травологии. Даже несмотря на то, что они занимались магическими и потенциально смертоносными растениями, ничто не могло изменить того факта, что это был практически урок садоводства. Как ни старайся, Гарри это попросту неинтересно.

Маггловедение было первым новым предметом в этой временной линии, и экзамен по нему оказался довольно приятным. С помощью портала они переместились в Лондон, где им раздали по несколько фунтов и поставили задание: не выделяться. И хотя по возвращении им пришлось написать эссе о приобретённом опыте, они с Гермионой здорово повеселились, изображая туристов.

С прорицанием тоже было всё просто, так как Гарри нужно было всего лишь выдумать какую-нибудь небылицу, что он с успехом делал с тех самых пор, как вернулся в прошлое. Он сказал Трелони, что несколько человек попытаются вернуть Волдеморта к жизни, но их арестуют. Она слегка подпрыгнула, услышав запретное имя, но Гарри никак не прокомментировал это. Он, в общем-то, не знал, что всё произойдёт так, как он предсказал, но лучше бы так оно и было. Если ничто иное, то запальчивость Гарри впечатлила профессора.

Но больше всего от экзаменов прошлой временной линии отличалась история магии. Сириус объявил, что вместо письменного опроса о средневековой охоте на ведьм, которая не имела особого значения (в результате всё равно всегда погибали магглы), им придётся написать эссе объёмом от двухсот до тысячи шестисот слов — в зависимости от того, насколько удовлетворительным будет ответ на устный вопрос, — о том, чему они научились на его занятиях. То есть он вызывал их в случайном порядке и спрашивал что-то из курса, пройденного за год. Первый, не справившийся с ответом на вопрос, должен был написать сочинение длиной в тысячу шестьсот слов, следующий — в тысячу четыреста и так далее. Гарри был несколько разозлён, потому что в последний момент проиграл Гермионе на вопросе «Название приюта, в котором вырос Том Риддл?». Да какая разница! Но всё равно эссе на четыреста слов — задание легче лёгкого. Он хотел было походить по кабинету, чтобы побесить однокурсников, которым пришлось писать больше, но в конце концов забил, сдал сочинение через десять минут и остаток экзамена играл с Сириусом в «виселицу», пока остальные корпели над своими работами, а Гермиона перепроверяла свою. Не стоит и говорить, что её двести слов вылились в эссе на три тысячи — никто, в общем-то, не был удивлён. Раздражён — естественно, но удивлён — ни в коей мере. И так как ученики привыкли сдавать сочинения определённого размера в дюймах или — согласно недавним нововведениям — в страницах, Сириус заколдовал все работы так, что теперь на них сразу же отображалось количество написанных слов.

Самым любимым экзаменом Гарри была, конечно же, защита от тёмных искусств. Проходить полосу препятствий было одно удовольствие, это напомнило ему подготовку авроров — в первый день отсеивали тех, кто не справится с настоящими тренировками. Гарри, разумеется, завершил её первым с самым высоким баллом. Гермиона была раздражена до предела, потому что он прошёл полосу препятствий задом наперёд, с закрытыми глазами и без палочки. Это была его месть за то, что она обошла его на истории магии. Его крёстный ни за что на свете не позволит ему забыть, что четырнадцатилетняя девчонка оказалась умнее его, даже если речь и шла о Гермионе.

— Не могу поверить, что ты пошёл за ним, — подтрунил Гарри над Роном. Сначала тот не мог добраться до болотного фонарика, а затем по какой-то неведомой причине послушал его совета и по пояс увяз в трясине.

— Ты-то откуда знаешь? — отозвался Рон. — Ты весь экзамен прошёл с закрытыми глазами! Буквально. И потом, не мог же я остановить его и спросить дорогу.

— Тебе обидно, что я так нагло обошёл тебя, я понимаю, — Гарри попытался его успокоить. — Но не забывай: это мой предмет.

— И ты ещё справился быстрее всех! — не остывал Рон.

— Мой предмет, — вновь повторил Гарри.

Позади них послышался сухой голос Гермионы:

— От скромности ты, Гарри, точно не умрёшь.

— Привет, — отозвался он. — Как там изрекающая сонеты МакГонагалл?

— Никак, — ответила Гермиона.

Удивление, отразившееся на лицах Гарри и Рона, было столь сильно, что ей пришлось пояснить:

— На этот раз она посвятила моему провалу рэп-оперу.

— Ну, это уж, — засмеялся Гарри, — я просто обязан увидеть. А не могла бы ты…

— Нет, — не дал ему договорить Рон. — Знаю, что ты хочешь спросить, и поэтому отвечаю тебе сразу же: она ни за что не пойдёт на это.

— Кайфоломы, — надулся он. — Интересно, почему Невилла так долго нет? Он пошёл к боггарту уже больше двадцати минут назад.

Рон и Гермиона обменялись многозначительными взглядами.

— Эм, — Гермиона подбирала слова, пытаясь оставаться тактичной. — Его боггарт действительно довольно страшный…

— Но… ведь… нет! — начал было Гарри, но его фонтан возмущения был заткнут внезапным появлением Невилла, с криками вылетевшего из комнаты с боггартом.

— Помолчи, — раздражённо посоветовал Гарри захихикавшему Рону.

— Что случилось? — спросил тот, всё ещё сотрясаясь от смеха.

Невилл нерешительно взглянул на Гарри.

— Ты ведь не стал бы… превращать свой старый дом в дом с привидениями, правда? И за взятку не оставлял бы анимагов незарегистрированными? Не создал бы профсоюз домашних эльфов? Не разрешил бы гоблинам пользоваться волшебными палочками по понедельникам, так как их всё равно больше не существует? Не заставил бы всех носить розовое по четвергам? Не сделал бы песню Ведуний «Делай как гиппогриф» гимном магической Британии? Не стал бы ввозить в страну лам и отпускать их на свободу то здесь, то там? Не…

— Господи Боже, да сколько же у тебя этих вопросов? — ужаснулась Гермиона.

Невилл неопределённо пожал плечами.

— Не забывай: я был там долго.

Гарри вздохнул:

— Нет, Невилл, я не стал бы делать ничего такого. Но я в самом деле планирую стать министром, спасибо за совет.

Услышав это, Невилл потерял сознание.

— Он сто процентов притворяется, — закатил глаза Гарри и пнул его — для проверки. — Наверное.

* * *

На пиру в честь окончания этого года Гарри даже не удосужился почтить гриффиндорский стол своим присутствием. Он знал, что ему всё равно придётся пересаживаться вскоре после того, как Дамблдор огласит итоги, и поэтому сразу направился к столу факультета Слизерин.

— А ты что здесь делаешь? — спросил его чернокожий мальчик, возможно, посещавший вместе с ним несколько предметов.

— Я не могу быть за столом Гриффиндора, когда мы выигрываем Кубок, — объяснил он. — А с рейвенкловцами я уже сидел пару раз не так давно.

— Но ведь есть ещё хаффлпаффцы, — заметил мальчик, подозрительно на него поглядывая.

— Блейз, перестань! — одёрнул, как оказалось, Блейза Забини сидящий рядом Теодор.

— Что такого? — удивился тот. — Я просто спросил.

— Разговоры его провоцируют.

— Меня и провоцировать-то не нужно, — оскорбился Гарри. — Я же гриффиндорец.

— Мы заметили, — сказал Драко, усаживаясь рядом.

— Что касается того, почему я не сижу за хаффлпаффским столом… Когда мы с Драко только познакомились, мы обсуждали факультеты и решили, что, если попадём в Хаффлпафф, он бросит школу, а я переведусь. И так как, пойди я к ним, мне всё равно пришлось бы пересесть к вам, я решил не тратить время попусту, — пояснил Гарри.

— Как ты можешь перевестись откуда-то, куда ты не был зачислен? — не удержался Блейз, вызывая очередной возглас протеста со стороны Теодора. — Прости, — извинился он. — Драко тоже провоцирует его. Что ж на него-то ты не кричишь?

Тео закатил глаза:

— Драко, да поможет ему бог, нравится Поттер.

— Не забывай о моём подростковом бунтарстве, — добавил тот.

— К слову о нём, твои родители всё ещё злятся? — осведомился Гарри.

Драко фыркнул, но ничего не ответил. Гарри счёл это за «да».

— Этот год принёс несчётное количество баллов, — Дамблдор поднялся, чтобы произнести свою речь. — Такого ещё не бывало на моей памяти. На последнем месте Хаффлпафф с 9307 очками. Его опережает Рейвенкло — 9526 очков. На втором месте Слизерин — 10094 балла. И лидирует, набрав неслыханное число очков за год, Гриффиндор, у них 13877 баллов!

— Откуда такие безумные цифры? — удивился Драко.

— Сириус раздаёт очки направо и налево, — ответил Гарри. — Добавь к этому ещё по пятьдесят баллов каждому, от кого он услышит слово «Волдеморт».

— На этот раз никаких дополнительных баллов выдано не будет… — Дамблдор затих, Сириус наклонился к нему и что-то прошептал. — Поправка: пятьдесят баллов Гарри Поттеру за то, что он наконец сказал «Волдеморт». Общий счёт Гриффиндора становится 13927.

— Сволочь, — Гарри ударился головой о стол.

— Дамблдор? — уточнил Драко.

— Сириус. Я весь год старался не произносить это в его присутствии, а теперь… И Невилл тоже хорош, к чёрту его предсказание, что мы выиграем снова.

— Все знали, что вы опять выиграете, — подчеркнул очевидное Теодор.

— Не помогаешь, — заметил Гарри.

— И не собираюсь, — отозвался тот.

— Серьёзно, неужели всем можно говорить с Поттером, кроме меня? — возмутился Блейз.

* * *

— Как тебе удалось снять проклятие? — полюбопытствовал Гарри.

— Какое проклятие? — переспросил Римус, собирая чемодан.

— Ну, знаешь, то самое, которое Волдеморт наложил на должность профессора защиты от тёмных искусств, чтобы Дамблдору приходилось каждый год искать нового преподавателя. Очень по-детски, кстати говоря.

— А, это, — сообразил витающий в облаках Римус. — Никак. У меня был контракт всего на год.

— Что же ты собираешься делать теперь? — Гарри был ошеломлён. — Разве ты не говорил, что больным ликантропией довольно сложно найти работу?

Римус улыбнулся:

— Вообще-то да, но Сириус…

— Нанял его на должность Лорда Блэка, — договорил за него тот, вваливаясь в кабинет.

— Он нанял тебя на должность Лорда Блэка?! — Гарри, не поверив своим ушам, обратился к Римусу за подтверждением.

Он кивнул:

— Сириусу нравится титул, но не всевозможные обязанности, которые идут с ним в комплекте. А мне как раз нужна была работа, так что...

— К тому же, — встрял Сириус, — Лунатик, наверное, самый ответственный из моих знакомых. Он знает все законы, и он полукровка, что просто обязано вывести из себя всех моих родственников, кроме его будущей девушки и её матери…

— Повторяю в последний раз, — перебил его Римус, — Нимфадора не моя девушка, Сириус.

— Она разрешает тебе называть её Нимфадорой, — заметил Гарри.

— Вот-вот, и даже мне непозволительны такие вольности, — поддакнул Сириус.

— Седрик Диггори и Чарли Уизли тоже зовут её по имени, — попытался отмахнуться Люпин.

— Правда, — Гарри кивнул, — но это потому что она им проспорила. Теперь она не спорит на право звать её по имени. Я знаю: я пытался.

— Нимфадора слишком молода для меня, — упорствовал Римус. — Она закончила школу всего два года назад.

— Совершенно с тобой согласен, — с жаром поддержал друга Сириус, хлопнув его по спине.

— Правда?.. — Римус посмотрел на него с удивлением.

— Конечно. Года два-три подождать придётся. Но потом вы непременно должны начать встречаться. Уверен, вы будете очень счастливы вместе. Мы с Гарри, чтобы ты знал, рассчитываем на совместное крестное отцовство.

— А ты не должен разве пригрозить мне на случай, если я разобью ей сердце? — Римус был слегка поражён. — И с чего вдруг этот разговор о детях?

— А что, ты собираешься разбить ей сердце? — Сириус намеренно пропустил второй вопрос мимо ушей.

— Нет, но…

— Ну, значит, она сможет постоять за себя. В конце концов, она довольно успешно идёт к тому, чтобы стать аврором. — В словах Сириуса звучала гордость. — И я уверен: в случае чего, оскопить тебя она сумеет гораздо лучше, чем я.

Римус нервно сглотнул.

*PETA — Люди за этичное обращение с животными.