Взаимовыгодное предложение (гет)

Северус тихо поднялся наверх и замер перед дверью спальни. Почему-то странное волнение охватило его, и полковник поспешил одернуть себя — право, не юнец же, да и находится в собственном доме…

Он осторожно открыл дверь, та и не скрипнула, и практически бесшумно вошел в спальню. Гермиона, подобная спящему ангелу, даже не проснулась, самозабвенно обнимая подушку на его стороне кровати. Северус тихо распахнул гардины и после аккуратно сел на край постели. Внезапно проснулась совесть, заклинавшая не будить жену, заговорил и разум, предполагавший испуг со стороны миссис Снейп. Но, повинуясь какому-то странному, иррациональному чувству, Северус осторожно коснулся женского плеча.

Гермиона лишь сонно потянулась, как кошка, и зарылась носом в подушку. Северус улыбнулся этому и бережно убрал пряди с лица жены. Искушение было настолько велико, что он позволил себе коснуться ее теплой щеки. Миссис Снейп сонно моргнула, машинально прижав его пальцы к своей щеке, и улыбнулась, как чудному сновидению. Мгновением позже ее лицо застыло в недоуменно-удивленной гримасе, из взгляда ушла теплая нега, уступив место растерянности.

— Северус?..

Мистер Снейп вздохнул про себя — такую реакцию он предвидел, но все ж в глубине души хотелось проявлений радости со стороны супруги. Он аккуратно пошевелил пальцами, пытаясь отнять руку от лица жены, но Гермиона не спешила отпускать его.

— Странно… я думала, мне это приснилось, — чуть улыбнулась она.

Северус не ожидал это услышать от своей всегда рациональной Гермионы.

— Смею вас разуверить, это не сон, — в своей обычной манере ответил он.

— Но… я не ждала вас так рано! Почему вы меня не предупредили?

— Изменились обстоятельства, и уже не было смысла посылать записку, — Северус чуть пожал плечами.

Миссис Снейп нахмурилась и села на кровати, натягивая одеяло до груди:

— Вас преследовали?

— Нет. Просто… представился случай уехать раньше, — нашел подходящий ответ Снейп.

Миссис Снейп скепсиса не убавила, все также хмуро глядя на супруга — ей казалось, что Северус от нее что-то утаивает, пытаясь сберечь ее душевное равновесие.

— И как все прошло? — спросила Гермиона. — Справедливость восторжествовала?

Мистер Снейп вздохнул, медля с ответом.

— В какой-то мере, — кивнул он, позволяя Гермионе снова взять его за руку. — Конечно, моя сторона предлагала несколько завышенные требования из возможных, но… полученный результат тоже достижение в некотором роде.

Гермиона, не спеша вставать, внимательно слушала его, одобряюще сжимая мужские пальцы. Северус же коротко и по существу поведал обо всей волоките, что задержала его в Лондоне на такой долгий срок. Сперва заседание откладывалось, так как не могли найти судью, который бы согласился вести это дело, и чем дольше длилось ожидание, тем больше Северусу казалось, что против него работает какой-то злой рок, грамотно выстроенный руками скрытых высокопоставленных покровителей Мондея. Наконец, удалось добиться назначения судьей мистера Барти Крауча, который, по словам инспектора Грюма, был принципиально строг относительно буквы закона и видел целью своего служения именно торжество этого самого закона.

Оказавшись все же в зале суда, Мондей всячески пытался убедить присяжных и судью в своей невиновности — ведь в военных преступлениях были замешаны и третьи лица, которые уже получили выгоду с содеянного и были недоступны для карающей длани правосудия, а он являлся лишь посредником во всех злодеяниях.

Гермиона нахмурилась еще больше, узнав, что торговля опиумом не является преступлением, так как находится в юрисдикции Ост-Индийской компании, поставлявшей также и чай из Китая. Мистер Снейп на то пожал плечами — оценка мистера Шоу была довольно субъективной, он один из немногих понимал вред опиума, в то время как другие видели в нем выгоду.

Что касаемо дела о смерти миссис Шоу, мистер Мондей и его защита пытались всех убедить в несостоятельности дела, так как улики были по большей части косвенные. Но случившееся затем нападение на преподобного Альбуса было весомым доказательством преступного намерения, как и идентичность ядов, и прокурор не упустил этой возможности.

Исходя из всего озвученного в зале суда, судья Крауч вынес не самый жесткий приговор, как можно было бы предполагать. Мондей в связи с озвученными и подтвержденными обвинениями был поражен в правах и тем самым лишен возможности претендовать на губернаторский пост и другие привилегии в обществе. Чтобы назвать его убийцей, судья постановил особо тщательно изучить заново дело о смерти миссис Шоу, и Снейп не удивился, когда спустя буквально сутки сообщили о спешном отъезде Мондея-Риверса из страны. Все ж, судебная тяжба покрыла несмываемым пятном позора репутацию этого человека, закрыв отныне для него возможность вернуться в Великобританию, не говоря об остальном.

О знакомстве с сыном судьи Барти Краучем-младшим, который по иронии судьбы занимал пост судебного секретаря, Северус умолчал. Знакомство было донельзя странным, а вид молодого человека навевал мысли о чахотке.

— Поздравляю вас с победой, полковник Снейп! — молодой человек в щегольском костюме протянул ему руку.

Северус осторожно пожал руку, оценив легкий тремор в этих тонких бледных пальцах. Полковнику бросились в глаза пергаментная бледность и лихорадочный блеск глаз Барти Крауча-младшего.

— Благодарю, мистер Крауч, — осторожно ответил Снейп, отпуская руку секретаря и ощущая на пальцах остатки пота.

— Вы же не будете против, если я сейчас предоставлю вам все необходимые протоколы для визирования? — медоточиво осведомился Барти.

Полковник не выказал сопротивления и послушно поставил подписи, где необходимо, после внимательного ознакомления.

— Поверить не могу, что вы служили в Индии!

Северус с внутренней усталостью кивнул, предвкушая кучу вопросов и восторженно блестящие глаза.

— И вы прошли всю войну?

— Практически, мистер Крауч.

— И без единой царапины?

— Не совсем, мистер Крауч.

— Как же я вам завидую! — воскликнул Барти. — Ходить по краю, все время быть начеку, видеть врага лицом к лицу!.. Вы могли бы написать книгу!

— Я подумаю над этим, — покривил краем рта Северус.

— Обязательно! — горячо согласился мистер Крауч-младший. — Ваши мемуары будут успешны! Только представьте, какой материал пропадает! — он с нежностью погладил папку, где хранилось дело Снейпа. — Ему нужна рука мастера! Я так вам завидую, полковник Снейп. Одно только это дело достойно целого романа! Представьте, какой фурор вы произведете, опубликовав это!

— Э… вы знаете кого-то из издателей? — из вежливости спросил Северус.

— Да-а… — улыбка Барти была странной, а в глазах плескался нездоровый интерес. — Вы слышали что-нибудь о сэре Томасе Марволо Реддле?

Мистер Снейп напряг память — что-то такое вертелось в глубине сознания. Это имя он слышал, но где… и самое главное, когда?

— Он известный специалист по индийскому эпосу, а его лингвистические исследования хинди повергают в шок научное британское сообщество!

Этот факт крючком вытащил нужный образ из памяти. Северус припомнил ученого, который квартировал неподалеку от них. С первого взгляда можно было понять, что Том Реддл личность в некотором роде одиозная. Он фанатично интересовался жизнью и языком индусов, а еще больше их мифологией и верованиями. Северуса настораживало то, с каким бесстрашием Реддл шёл к пленным, садился рядом и пытался с ними говорить. И, что было вдвойне странным, пленники охотно шли с ним на контакт. В конце концов, Реддла стали привлекать как парламентера. Эта роль ему нравилась, так он чувствовал свое превосходство перед офицерским составом. Неизвестно, что он обещал пленникам, но они слушали и шли за ним, как крысы за чудесной дудочкой. Северус был молод и живо заинтересовался Томом Реддлом, а свести знакомство как раз помог Малфой, подпавший под кратковременное влияние лингвиста.

Полковник Снейп запомнил Реддла как джентльмена лет тридцати, приятной аристократической внешности с холодными темными глазами. Его мягкий голос завораживал и пугал, внушал страх и доблесть, лился елеем и звенел, как сталь. На просьбу научить его понимать хинди Реддл лишь прищурился и по-змеиному что-то прошипел. Северус невольно отпрянул, а Реддл засмеялся, довольный эффектом. Ему некогда было возиться с парой молодых офицеров по отдельности, и все ограничилось совокупными несколькими уроками, из которых полковник Снейп усвоил необходимые фразы и отдельные слова. Вскоре Том Реддл уехал, оставив о себе смесь воспоминаний противоречивых и туманных, как сигареты, которые он изготовлял для себя.

— Кажется, я с ним немного знаком, — кивнул Северус, доверившись своей памяти.

На лице Барти застыла благоговейная гримаса.

— Не может быть… — прошептал он в крайнем потрясении. — Он бы упомянул вас!

— Э-э… наше знакомство не было слишком долгим, вряд ли мистер Реддл запомнил одного из многочисленных офицеров, — полковник Снейп позволил себе несколько снисходительный тон.

По приблизительным подсчетам Реддлу было уже около пятидесяти, прошло без малого двадцать лет, да и Реддла больше интересовали местные аборигены, их культ смерти, а не соотечественники.

— Поверить не могу, что… что вам довелось свести с ним знакомство! — продолжал восторгаться Барти Крауч-младший.

Северус пожал плечами, начинавший уставать от такого восторга и внимания.

— Скажите, что-нибудь на хинди, а?

Мистер Снейп лишь вздохнул про себя, затем вспомнил себя в молодости, восторженного и удивленного, открытого и жадного до всего, и проговорил стандартное приветствие.

По красноречивому молчанию мистер Снейп понял, что завоевал безграничное доверие Барти Крауча-младшего. Молодой секретарь, мечтавший стать писателем, еще долго сетовал на скудость своей жизни на события, а после крепко тряс его руку на прощание. Северус все же сумел намекнуть Барти на материал судебных дел как неисчерпаемый источник вдохновения, прежде чем расстаться с этим странным молодым человеком.

Дорогой он задумчиво хмурился, вспоминая Тома Реддла с его извечным блокнотом, где хранилась тысяча пометок и странных иллюстраций, и невольно думал о молодом Барти Крауче. Что-то в его поведении было неестественно оживленным, болезненно преувеличенным, настолько, что бросалось в глаза. Вывод был настолько реальным и неутешительным, что Северус даже не поверил самому себе — юноша мог быть опиумным наркоманом?.. Это подтвердил инспектор Грюм, когда разговор коснулся семейства Краучей. Грюм сетовал на пагубное влияние Тома Реддла, который, по слухам, сам употреблял опиум. На вопрос инспектора насчет осведомленности о признаках наркомании мистер Снейп пожал плечами и ответил:

— Бледность, неестественная худоба, нервически подвижное поведение, лихорадочный блеск глаз, суженный зрачок… Нам еще повезло встретить мистера Крауча до того, как он употребил бы наркотик.

Ото всех остальных вопросов Северус уклонился. Доказывать факт того, что он видел, был излишним, как и то, что Диккенс в своем новом романе описал довольно понятно и мерзостно — опиумные курильни. Инспектор Грюм лишь хмыкнул про себя, укрепившись в собственных суждениях, и более они к этому разговору не возвращались.

Миссис Снейп слушала супруга с предельным вниманием. Весь рассказ она не отпускала его руки, не отрывая взгляда с его лица. Гермиона живо ловила каждое его слово, следя за сменой эмоций на лице супруга. Когда же Северус замолчал, она вместо ответа улыбнулась ему и обняла мужа.

— Хорошо, что все закончилось именно так, — теплое дыхание ожгло мужскую щеку и шею. — С возвращением…

Мистер Снейп облегченно улыбнулся и обнял жену в ответ. Такое внимание неизменно грело душу и заставляло замирать сердце.

* * *

Гермиона сделала последний штрих в альбоме и убрала рисунок подальше от мужа. Ей не хотелось, чтобы Северус знал, что является в последнее время ее невольным натурщиком. Она была довольна получившимся портретом, в котором был и характер, и точность изображения, и стиль, но показывать свое творение не торопилась. Ее немало смущала мысль, что Северус увидит свой портрет и примет это как знак, что его симпатия к ней стала взаимной. Миссис Снейп еще не вполне разобралась со своими желаниями и чувствами, чтобы утверждать нечто однозначное.

С возвращением Снейпа все вернулось на круги своя. Гермиона в глубине души была не совсем довольна решением суда, но известие о продаже поместья мистера Мондея, сбежавшего за границу, примирило ее с таким исходом. Конечно, ее справедливая натура требовала иного — полного соблюдения закона, как морального, так и юридического, но… Ее супруг как всегда оказался прав — право сильного было неумолимым фактором, решавшим многие человеческие проблемы или… создававшим их.

Привычно войдя в кабинет Снейпа, Гермиона разлила кофе по чашкам и подала одну мужу, стоявшему у окна. Он благодарно кивнул ей и сделал глоток, ожидая, когда же она заговорит.

В последнее время между супругами царил мир, коему могли бы позавидовать многие семьи. Это состояние можно было описать как полное, но все ж не безграничное доверие, щедро сдобренное неким напряжением, которое прослеживалось порой в случайных взглядах или прикосновениях и грозилось выплеснуться бурю чувств и страстей, столь долго сдерживаемых.

Миссис Снейп молчала, держа свою чашку с кофе и рассеянно оглядывая обстановку кабинета. И тогда Северус решил заговорить первым:

— Как ваши успехи в музыке?

Гермиона несколько смущенно опустила взгляд и улыбнулась:

— Гораздо лучше, ведь это не клавесин, который несколько сложнее в обращении.

Северус припомнил, как в последнее время в Спайдершире раздражал его этот инструмент — пианино Грейнджеров, переехавшее в его гостиную, было благозвучнее и привычнее.

— Что ж… я рад, что вы довольны.

— Для меня это было неожиданно, — все же отметила оживленно Гермиона. — Я никак не думала, что инструмент поместится в гостиной. Мне помнилось, что он такой большой и… никак не найдется место…

Мистер Снейп усмехнулся — его заботило совсем другое: смогут ли Грейнджеры расстаться со своим фортепиано? Ему казалось, что миссис Грейнджер ни за что не позволит изменения в своей гостиной, но оказалось, что музыка и рисование были прерогативой миссис Снейп, а ее мать предпочитала вышивку и вязание. Северус никак не ожидал, что фортепиано тут же окажется у него в доме, стоит только намекнуть…

— Это же не рояль, — пожал он плечами, делая глоток кофе. — Достаточно найти нишу или угол, чтобы…

— Спасибо.

Северус непонимающе глянул на сияющую супругу. Он невольно растерялся от сердечной искренности тона и смог выдавить из себя нелогичное:

— Пустяки, миссис Снейп…

Нужно было переменить тему — взгляд скользнул к окну, и Северус приметил камеристку жены, Мэри. Вспомнив недавний разговор с Шелдоном, мистер Снейп несколько задумчиво нахмурился и осторожно спросил:

— Вы не думали нанять еще прислуги?

Гермиона ничем не выказала удивления такому вопросу и деловито ответила:

— Об этом я хотела поговорить с вами, — и все же голос ее чуть дрогнул, когда она решила объявить следующее. — Мэри вскоре выходит замуж за Шелдона. И… есть вопросы, которые необходимо обсудить.

Северус жестом показал, что весь внимание. Гермиона глубоко вздохнула.

— Дело в том, что как и всякой невесте, Мэри полагается приданое, — начала она несколько издалека. — Я решила подарить ей платье и пятьдесят фунтов в качестве подъемных.

— В таком случае я выплачу Шелдону шестьдесят, — поддержал ее мистер Снейп. — Думаю, этого вполне хватит для… молодой семьи.

Гермиона кивнула и хмуро спросила:

— Скажите… а за Шелдоном не числится вредных привычек или… каких-то пороков?

Северус снисходительно хмыкнул:

— У хорошего хозяина не может быть дрянного слуги, как говорят.

— Вы не подумайте, я просто переживаю…

— Смею вас заверить, Шелдон порядочный человек. И на пороки у него просто не остается времени, — предельно вежливо ответил Снейп и добавил: — Если я замечу за ним что-то неблаговидное, ему будет отказано в месте. Взаимно смею поинтересоваться, насколько мисс Мэри серьезная особа?

Гермиона выпрямилась в кресле и с достоинством отпарировала:

— Мэри честная и верная девушка. И она очень разумна, чтобы… чтобы совершать всякие глупости!

— Вы не подумайте, миссис Снейп, я также переживаю… — иронически заметил Северус.

Миссис Снейп сперва открыла рот, чтобы выдать гневную тираду насчет ужасного поведения супруга, но, увидев его улыбку, смягчилась и тихо хихикнула, распознав шутку.

— Вас уже оповестили о дате венчания? — более мирно поинтересовался Северус.

Гермиона подлила ему кофе в чашку и припомнила дату, которая выпадала на воскресенье. Мистер Снейп удовлетворенно кивнул, слуги проявили достаточно благоразумия, чтобы сочетаться браком в их собственный выходной. Немалые сомнения вызывало у Гермионы соблюдение традиций — можно ли господам присутствовать на свадьбе у слуг? Мистер Снейп по этому поводу не беспокоился, считая щедрые выплаты достаточным знаком внимания к молодым. Она же придерживалась мнения, что традиции надо соблюдать, и их присутствие покажет не только хорошее отношение к новобрачным, но и то, что последние являются порядочными и добрыми слугами, раз хозяева оказывают такой знак внимания.

Северус скрыл удивление, получив устное приглашение на свадьбу от Шелдона, и пообещал прийти. Его супруга не сдержала сентиментального порыва, свойственного всем великодушным дамам ее возраста и положения, и даже всплакнула, заключив свою камеристку в объятия.

Мэри и Шелдон были поистине счастливы, отправившись воскресным утром в церковь, где они стали мужем и женой. Торжество было скромным, без многочисленных друзей и родственников — Шелдон был сиротой, а родные Мэри очень далеко. Невеста была очаровательна в простеньком голубом платье, подаренном хозяйкой, Шелдон светился от гордости.

Свадебный пир скромно прошел в заведении под названием «Три метлы» и больше напоминал ланч. Вскоре после него мистер и миссис Шелдон вернулись в хозяйский дом, дабы аккуратно и тихо занять уже одну комнату, а после и приступить к своим обычным обязанностям на следующий день.