Взаимовыгодное предложение (гет)

Известие о приостановленных ненадолго приготовлениях к предстоящему замужеству Гермиона восприняла с внешним спокойствием. Но в глубине души дрогнула струнка: неужели Рональд одумается и решит вернуться?.. Девушка тихонько вздохнула и даже незаметно сморгнула подступившую радостную слезинку.

Но весь вид отца, равнодушный и обыденный голос опровергали ее надежды. Мисс Грейнджер решила внимательно прислушаться к словам отца. Сдержанный тон, жесты, осторожные, но веские слова в обосновании причин, по которым приготовления к свадьбе приостанавливались на несколько месяцев, пространные описания подсказали ей, что говорят о знакомом человеке, но… Папа будто чего-то опасался. Или считал себя виноватым?

На прямой вопрос о Роне Уизли мистер Грейнджер как-то неопределенно поморщился и ответил:

— Данный субъект в моих глазах не джентльмен, Гермиона. Поэтому свадьбы с ним у тебя не будет.

— Тогда с кем? — внутри у девушки все сжалось от необъяснимой тревоги.

— С нашим соседом. Ты ведь помнишь мистера Северуса Снейпа?

— Конечно… он ведь раз в две недели приходит к нам играть в вист… — пробормотала сбитая с толку Гермиона. — А почему он?

— Потому что я ему доверяю.

В мисс Грейнджер начало что-то закипать. Что-то странное, похожее на гнев. Не столько на отца и его решение, сколько на ситуацию в целом.

— Он… отказался? — голос ее звучал глухо из-за едва сдерживаемой ярости.

— Нет. Он охотно принял мое предложение. И обещался нанести официальный визит не менее чем через неделю.

Слова отца доносились до нее как через вату. Ее душили гневные слезы. Но вместо этого Гермиона кусала внутреннюю сторону щеки и до побелевших костяшек пальцев сжимала томик Чосера.

Почему именно Снейп?! И почему именно он согласился?! И почему папа так поступил?! И как это допустила мама?!

— Если ты против, то… то можешь сказать и мы все отменим… — услышала она голос матери.

Мама как всегда умеет смягчить и приободрить. Внезапно Гермионой овладел какой-то бес вредности, иначе бы она не сказала:

— Нет. Я согласна. Спасибо. Меня все устраивает.

И только когда пальцы свело на корешке книги, девушка поняла, что сказала. Захотелось тут же хлопнуть себя по лбу Чосером. Но было поздно. Родители, как ей показалось, облегченно вздохнули и поспешили ее заверить в том, что мистер Снейп человек порядочный и от него не придется ждать тех же выходок, что и от Рона.

Когда дверь захлопнулась и девушка осталась одна, Гермиона отбросила от себя книгу и позволила себе бессильно разрыдаться.

Почему?.. Почему именно с ней?!

Мисс Гермиона Джин Грейнджер была разумной девушкой. Ее острый, цепкий ум признавали многие. Ее рациональная натура позволяла сдержанно вести себя в обществе и уберегала от сумасбродства. А великолепное образование в пансионе, которым заведовала мадам Макгонагалл, делало ее прекрасной собеседницей. Гермиона постоянно упражняла свой ум книгами, душу размышлениями и умными беседами с людьми круга ее отца, что делало ей честь, как смелой, но осторожной девушке. Ее наряды не отличались кричащей вычурностью, в виду чего мисс Грейнджер не приобрела репутации отъявленной щеголихи.

Мисс Грейнджер недолго рыдала в подушку после побега Рона, равно после известия о свадьбе с мистером Снейпом. Только иногда по вечерам позволяла себе пожалеть самое себя перед сном, не более. Теперь весь ее хваленый рациональный ум стремился найти плюсы из грядущего брака с человеком, которого она совсем не знала с другой стороны.

Северус Снейп всегда был для нее серьезным соседом, приятелем отца на протяжении долгого времени. Состоятелен, умен, всегда вежлив и спокоен. Настоящий джентльмен с накрахмаленным воротничком и манжетами и неизменно широким черным галстуком.

Но как он мог? Неужели он все это время видел в ней будущую жену? Или просто не смог отказаться от перспективы расширить свои владения за счет ее богатого приданого?

Голова просто кружилась от этих мыслей.

Разве мистер Снейп такой? Похотливый…? Язык просто не поворачивался назвать его старым. Хотя тяжелый взгляд черных глаз свидетельствовал о том, что мистер Снейп в свое время многое пережил, испытал и повидал. Да и глупо отрицать, что мистер Снейп практически ровесник ее отца. Но с хорошей репутацией. Да и знает его уже долго…

И все же, все же…

Гермиона вздохнула. Можно, конечно, было бы найти и плюсы. Раз он ее старше, значит, умен, и можно поговорить на разные темы. Наверняка, есть хорошая библиотека. Богат. Значит, не придется лишний раз думать о расходах, безусловно при разумном ведении хозяйства. А еще она будет всегда рядом с родительским домом. Значит, можно будет и повременить с переездом в чужой дом столько, сколько нужно.

Но все это не отменяло факта, что ни он, ни она не любят друг друга!

Только холодный расчет, который, несмотря на обычно рассудительный и спокойный характер Гермионы, воспринимался ею как преступление против любви, мечтаний и надежды на счастье. Насчет Рональда иллюзии рухнули в один миг после его бегства, но надежда, робкая и неуловимая, как лепесток, все же теплилась в душе. А теперь известие о свадьбе с нелюбимым человеком повергало ее в шок.

Именно это состояние оцепенение не позволило ей очнуться вплоть до назначения даты венчания на Михайлов день.

Полковник Снейп сильно изменил своим порядкам после объявления помолвки и теперь каждый день приходил в одно и то же время. Он неизменно приносил ей букет цветов — мягкие, пышные розы. Гермиона принимала букет со всей должной вежливостью и признательностью, ставила его в вазу, которую никогда не забирала к себе в комнату. Розовый запах, казалось, ее душил во сне и бередил страдальческие нотки в душе. Как девушка разумная, мисс Грейнджер сознавала различие букетов Снейпа и Рона. Один приносил богатые букеты, другой же полевые цветы, которые казались невзрачным веником для засушки снадобий в доме знахарки. Но Гермионе были милей всего букеты Рона, потому что они шли, как ей казалось, от сердца.

Снейп был достаточно начитанным и вежливым собеседником. Гермионе было тяжело подобрать тему, где могла бы услышать только его голос. Но полковник Снейп довольно тактично и умно пытался заставить говорить ее саму. Мисс Грейнджер в такие моменты начинала чувствовать себя, как на экзамене перед вдумчивым, строгим учителем. Рональд же нередко перебивал ее, пылко рассказывая очередную захватывающую небылицу. Это забавляло начитанную мисс Грейнджер, и вызывало искреннюю улыбку.

Оцепененный, но изворотливый ум мисс Грейнджер не смог выдумать никакой забавы лучше, чем чтения до чая. Обычно садились в гостиной. Гермиона стремилась сесть как можно дальше, к окну, несмотря на все ухищрения матери, отец у камина с сигаретой, мать напротив кресла полковника Снейпа. Гермиона не старалась выбрать книгу, просто брала что-то наугад, что читала, но не слишком любила перечитывать. Голос Снейпа, послушно читавшего философские трактаты Эразма Роттердамского из библиотеки Грейнджеров, не будил никаких чувств и уж тем более ненужных воспоминаний. Мисс Грейнджер все чтиво смотрела в окно, терпеливо ожидая чая и конца этого ритуала. После чая полковник откланивался и обещался прийти на следующий день. Так время и тянулось до Михайлова дня.

Сама сцена предложения была так обыденна и проста до безобразия, что не была достойна никакого упоминания даже в самых простых дамских романах. Мисс Грейнджер черканула в дневнике напротив даты 9 августа следующее:

«Полковник пришел как обычно во второй половине дня. В этот раз букет состоял из роз и пионов, розовых и голубых, я приняла букет и воздала ему должную похвалу, затем определила в большую вазу в гостиной, единственную подходящую по размеру этому творению. Мать деликатно отложила шитье и удалилась, оставив нас одних. Держу пари, подслушивала за дверью, так как все знала от и до. Безусловно, это был закономерный итог его трехмесячных ухаживаний (с начала мая по начало августа). Полковник не стал становиться на колено, не стал произносить пылких речей. Его предложение более походило на деловое, нежели романтическое. Этого и стоило ожидать, но отчего-то я все равно надеялась на более сердечное признание. Он не сказал, что любит меня, не сказал, что я ему мало-мальски симпатична, вместо этого полковник наоборот отметил наше долгое знакомство как следствие близкого соседства. В числе достоинств, кои сподвигли его на этот решительный шаг, были моя серьезность, рассудительность, происхождение. О внешности и годах полковник деликатно умолчал, за что я ему благодарна, ибо в таком случае я была избавлена от необходимости швырнуть ему в лицо букет и тем самым прослыть особой неуравновешенной и весьма опасной для его непоколебимой натуры. К числу его достоинств относились серьезность, прочное финансовое положение и должное уважение, которое он питает ко мне. Свадьба была делом решенным (и далеко не мной), посему мне ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Пылких объятий не было, равно как и поцелуев (о которых я все равно тщетно когда-то мечтала). Полковник ограничился сухим и теплым поцелуем моей руки.

Хочется плакать…»

Накануне свадьбы мисс Грейнджер кропотливо собрала свои пожитки и приданое, которое состояло не только из предметов первой необходимости, но и из любимых книг, а также самого ценного — дневника. На подвенечное платье Гермиона не могла смотреть без внутреннего отчаяния.

Безусловно, такой исход самый выгодный. Это все лучше, чем быть опозоренной или старой девой. За время так называемого сватовства полковник Снейп лишь укрепил ее первоначальное впечатление о себе как о человеке просвещенном, даже прогрессивном, несмотря на возраст. Однако именно возраст полковника Снейпа заставлял ее трезво оценивать свое будущее с супругом в виде неизбежной необходимости через какие-то десять-пятнадцать лет ухаживать за все более и более стареющим мужем: фланелевые жилеты, вынужденное затворничество вместо поездок в город, тесное знакомство с врачом и бдение неустанное за жизнью и здоровьем «дорогого» супруга.

Впрочем, ее немного успокаивали слова отца, который пообещал не упустить своего и составить самый выгодный для нее договор с полковником Снейпом. Содержание этих бумаг, как потом узнала новоиспеченная миссис Снейп, обеспечивало ей относительную финансовую независимость в виде свободного пользования приданым в размере полутора тысяч фунтов во время замужества, а после смерти мужа она имела право на часть земель и дохода с этого участка, детям также причиталась определенная сумма. Это обстоятельство несколько смягчило мисс Грейнджер в отношении мужа, который, подписав договор с такими условиями, благородно не посягал на ее приданое, и уверило в его благих по отношению к ней намерениях.