Боже, только не снова! (джен)

— Так, значит, ты Деннис Криви? — вежливо уточнил Гарри, глядя на младшего брата Колина.

В прошлой жизни он так и не простил Гарри, полагая, что Колин погиб по его вине, так как он не пробрался бы в Хогвартс, несмотря на запреты, если бы Гарри не решил сражаться. Гарри сомневался в этом, но испытывал давнее чувство вины за то, что не обращал внимание на Колина, находя его жутко раздражающим, тогда как тот явно обожал его. Он уже старался на этот раз быть добрее к Колину, однако решил, что поступить так же с Деннисом не помешает.

— Ага, — подтвердил Деннис, воодушевлённо кивая. — Я выпал из лодки, пока мы добирались сюда, и Колин сказал, что обратно меня вытолкнул гигантский кальмар! Очуметь, правда?

— То ещё приключение, — согласился Гарри. — Разумеется, мое собственное путешествие на лодке состоялось тихим, спокойным вечером и обошлось без происшествий, так что, полагаю, это был куда более приятный опыт, однако мне некому рассказать о нём, ведь всем плевать. Ты же теперь можешь пугать своей историей всех первокурсников на протяжении следующих шести лет.

Деннис вытаращил глаза. Казалось, он не мог дождаться этого момента.

— Клёво!

— Деннис, это Гарри Поттер, — представил его Колин с благоговением. — Он, скорее всего, чокнутый, но очень крутой. Если тебе когда-нибудь станет скучно, отыщи его — и обязательно случится что-нибудь необычное.

Возвращаясь к своему месту за столом, Гарри решил, что лучше так, чем, когда его искали, чтобы посмотреть на проклятый шрам.

— Надеюсь, новые гриффиндорцы в хорошей форме, — праздно заметил Почти Безголовый Ник. — Мы же не хотим прервать череду наших побед, правда? — Он замолчал, призадумавшись. — Не то чтобы это, конечно, чёрт возьми, вероятно, пока с нами Гарри, но не стоит становиться излишне самонадеянными, не так ли?

— Просто чтобы ты знал: я тебя сейчас от души ненавижу, — Гарри зыркнул в сторону безучастного призрака, который, казалось, воспринял это с поразительным равнодушием. Если бы только взглядом можно было обращать в камень…

Пир, разумеется, как и всегда, был великолепен, так что внимание Гарри было полностью сосредоточено на еде, как вдруг до его ушей донёсся вопль ужаса, сорвавшийся с уст Гермионы. Он встревоженно вскинул голову — как раз вовремя, чтобы услышать:

— Домашние эльфы? Здесь, в Хогвартсе?

— Разумеется, — ответил Ник, удивлённый её реакцией. — Их здесь больше, чем в каком бы то ни было жилом комплексе Британии, насколько мне известно. Переваливает за сотню.

— Но я никогда их тут не видела! — воскликнула Гермиона. — Ни одного!

— Ну, они редко когда покидают кухню днём, — объяснил Почти Безголовый Ник. — По ночам они выходят, чтобы прибраться… почистить камины и всё такое прочее… То есть, мы и не должны их видеть, понимаешь? Ведь хороший домашний эльф — это эльф, присутствия которого ты даже не замечаешь.

— Но им же платят? — уточнила Гермиона, окинув призрака требовательным взглядом. — У них бывает отпуск? И… и больничный, и пенсия, и всё остальное?

Краска потихоньку начала спадать с лица Невилла.

— Осторожнее, Гермиона, — предупредил он. — То, о чём ты говоришь, подозрительно похоже на требования профсоюза.

Гермиона на минуту смутилась, не поняв, почему это кажется Невиллу плохой идеей, но затем вспомнила его боггарта.

— Прости, — извинилась она. — Но они же ведь всё равно получают хоть какое-то вознаграждение за свою работу?

— Они получают больше работы и помещений, за которыми нужно следить, — ответила Джинни. — И они вправду не хотят ничего другого.

— Добби хочет, — продолжала гнуть свою линию Гермиона.

— И Добби получает зарплату, — напомнил ей Рон.

Взгляд Гермионы упал на тарелку, к еде на которой она почти не притронулась, и она с отвращением оттолкнула её подальше от себя.

— Я не буду участвовать в эксплуатации рабского труда, — заявила она.

— Знаешь, а ведь ты ничего не имела против использования труда домашних эльфов, когда гостила летом у семейства Уизли, — заметил Гарри. — Или ты и там не ела приготовленную эльфом еду?

— Это — другое дело, — покраснела Гермиона.

— Почему же? — спросил Рон.

— Я знаю, что твоя мама хорошо обращается со Слинки и она всегда счастлива, — ответила она.

Зная, что подобное высказывание только ухудшит и без того начинавшую действовать на нервы ситуацию, Гарри подавил желание указать на то, что прекрасное расположение духа Слинки вполне себе может быть результатом тотальной идеологической обработки и банального невежества. Вместо этого он спросил:

— Ты правда считаешь, что миссис Уизли обращается с домашними эльфами лучше, чем профессор Дамблдор? Он ведь нанял Добби и платит ему зарплату — даже больше, чем тот изначально хотел получать, так что Дамблдору пришлось уговаривать его согласиться. Если бы другие эльфы хотели того же, они могли бы договориться с ним на тех же условиях.

Гермиона недоверчиво хмыкнула.

— Только потому, что ни одного из вас не волнует социальная справедливость…

— Мы же уже говорили об этом, помнишь? — перебил её Гарри. — Нужно действовать постепенно. Твоя голодовка не заставит эльфов быстрее захотеть получить свободу, а немедленное освобождение только напугает их. Вместо этого тебе следует изучить законы и политику, применяемые в их отношении, и добиваться отмены телесных наказаний.

— Ладно, — резко ответила Гермиона, понимая, что Гарри, в общем-то, прав, и вновь неохотно подняла вилку. — Но, к вашему сведению, я не довольна текущим положением дел.

Вскоре Дамблдор поднялся со своего места, и Гарри по привычке пропустил мимо ушей нудные объявления и правила. Но стоило ему только сказать:

— Также, к большому сожалению, вынужден сообщить, что межфакультетское состязание за Кубок школы по квиддичу в этом году не состоится, — как внимание Гарри тут же оказалось приковано к словам директора.

— Что? — во весь голос возмутился он. Заметив, что взгляды всех в зале были направлены на него, он решил, что, пожалуй, может пойти ва-банк. — Но мой шрам сообщил мне, что поле для квиддича будет свободно вплоть до марта! Едва ли учащиеся Шармбатона и Дурмстранга, прибывающие в школу для участия в Турнире трёх волшебников, будут настаивать, чтобы мы отменили наше единственное спортивное состязание. Я хочу сказать, серьёзно, ведь Крам — профессиональный игрок в квиддич!

На мгновение в зале воцарилась тишина, которую затем нарушил рой поражённых перешёптываний.

— Гарри Поттер — Тот-Который-Всегда-Должен-Быть-В-Центре-Внимания, — проворчал Невилл.

Гарри хмыкнул.

— Хочешь поговорить о тех, кто возникает в самый неожиданный момент и привлекает к себе всеобщее внимание? Как насчёт него? — Он указал на дверь, которая в ту же секунду распахнулась, открывая взору того, кто казался Аластором Грюмом.

Гарри ткнул близнецов, сидящих чуть поодаль от него, безмолвно обращая на себя их внимание.

— Эй, — прошептал он, — у меня слегка разыгралась паранойя. Можете сделать одолжение и проверить: это и правда он?

Фред и Джордж пожали плечами, недоумённо переглянувшись. Фред достал из-под стола Карту Мародёров и, пробормотав фразу-ключ, отыскал на ней нужного человека, а затем вновь обратил карту в кусок пергамента.

— Это он. Аластор Грюм.

— Чёрт возьми, — выругался Гарри.

— Это… плохо? — удивлённо поднял брови Джордж.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Это неожиданно.

— Мы любим всё неожиданное, — сказал Фред.

— Ну, а я — нет, — честно признался Гарри. — Я предпочитаю, чтобы мой хаос оставался организованным.

— Эти понятия противоположны друг другу, — заявил Джордж, с сожалением качая головой.

— Вообще-то, он, может, в чём-то и прав, — задумчиво предположил Фред.

— Позвольте представить нашего нового преподавателя по защите от тёмных искусств, профессора Грюма! — провозгласил Дамблдор. — И да, Хогвартсу в этом году выпала честь проведения Турнира трёх волшебников. Какая забота со стороны мистера Поттера сообщить всем нам об этом…

Гарри мог поклясться, что, если бы о турнире рассказал кто-то другой, это бы разозлило старого директора. Однако, учитывая, что это сделал он… Дамблдор, кажется, и правда считал, что он поступил так исключительно по доброте душевной.

Типично.

— Возрастная линия? — простонал Фред. — О чём это он говорит? Какая ещё возрастная линия?

— Это для нашей же безопасности, — ухмыльнулась Анджелина.

Фред бросил на неё испепеляющий взгляд.

— Ты говоришь так только потому, что тебе уже есть семнадцать.

Анджелина лишь скрестила руки на груди, не испытав ни капли раскаяния.

— Должен быть какой-то способ обойти эту линию, — не сдавался Джордж. — Нам только нужно отыскать его.

— Я знаю, как её обойти, — отозвался Гарри. — И я планирую принять участие.

В конце концов, рассуждал он, велик шанс, что его выберут в участники так и так, учитывая, что третье задание предоставляет прекрасную возможность для похищения (он сомневался, что изменил что-либо, касающееся непосредственно турнира, а третье задание всегда заключалось в прохождение какого-либо лабиринта), так что почему бы не выдвинуть свою кандидатуру добровольно. И раз уж возрастную линию не обмануть зельем старения, так как она способна точно определить, сколько вам лет, то она наверняка сможет понять, что ему уже за двадцать, и пропустит его без всяких проблем. Очевидно, им даже в голову не пришло хоть как-то помешать совершеннолетним бросать в кубок имена несовершеннолетних, но после некоторых размышлений он пришёл к выводу, что большинство из тех, кто имел право участвовать в турнире, хотели бы участвовать в нём сами, они бы не стали добровольно увеличивать количество своих соперников. И теперь в его распоряжении был всего месяц, чтобы выяснить, как заставить кубок считать, будто он является представителем четвёртой — или пятой, если один из последователей Волдеморта всё-таки сделает своё дело — школы. Не взбесит ли это всех остальных — три чемпиона от Хогвартса против одного представителя от Шармбатона и одного от Дурмстранга? Он смутно надеялся, что это не послужит причиной международного скандала. Но если так… что ж. Международный скандал лучше пришествия Волдеморта.

— Знаешь? — переспросил Фред с недоверием.

— Как? — тут же пожелал узнать Джордж.

— Так-так, — ухмыльнулся Гарри. — Я не раскрываю свои карты. Но я согласен бросить в кубок имя каждого желающего всего за пять галлеонов. Сообщите всем.

* * *

Гарри всегда радовался возможности попрактиковаться в несении чуши, поэтому с нетерпением ждал первого занятия по прорицанию в этом году. И хоть Гермиона и бросила прорицание в конце прошлого года, она всё ещё ходила на маггловедение, так что они до сих пор прибегали к помощи маховика времени, чтобы успевать на свои «лишние» уроки.

— Добрый день, — отстранённо поприветствовала класс профессор Трелони.

Она повернулась к Гарри, своему любимому ученику. Ей, скорее всего, понравилась бы Луна, но та решила не ходить на прорицание: по её мнению, школьные занятия были слишком логичны для изучения такого мистического феномена, как Внутреннее Око.

— Тебя что-то тревожит, дорогой мой, — трагически изрекла она. — Моё Внутреннее Око не обмануть стойкостью выражения лица, оно видит тебя насквозь — твою обеспокоенную душу… Мне жаль, но твои переживания небезосновательны. Я вижу, увы, что для тебя настанут трудные времена… Боюсь, что то, чего ты страшишься больше всего, действительно произойдёт… и, вероятно, раньше, чем ты думаешь.

— Знаю, — печально подтвердил Гарри. — Мне только что стало известно, что одним из судей Турнира трёх волшебников будет Людо Бэгмен, который заключил пари с гоблинами, поставив на мою победу.

— Тебя же ещё даже не выбрали, — удивился Невилл.

Гарри пожал плечами:

— Бэгмену предложили хороший процент в случае победы.

— Кстати, насчёт того, что «ты бросишь в кубок имя любого»… Можешь сделать так, чтобы я участвовал в турнире? — спросил Рон с надеждой.

— Я могу сделать тебя одним из кандидатов, — уточнил Гарри. — При условии, что Гермиона не узнает, потому что я не собираюсь выслушивать её жалобы о том, что я «нарушаю правила», или ещё какой-нибудь подобный бред до того, как закончится отбор участников. Она ведь может даже… настучать на меня.

— Не круто, — согласился Рон. — Итак, я добуду твои пять галлеонов к следующему месяцу, и даже не думай о том, чтобы сделать мне «скидку по дружбе», потому что я и без того задолжал тебе достаточно.

— Хорошо, — не стал спорить Гарри. — Невилл?

Тот фыркнул.

— Я тебя умоляю. С чего бы мне хотеть соревноваться с лучшими учениками Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга?

— По глупости? — предположил Гарри.

Невилл недобро посмотрел на него.

— Я не имел в виду непосредственно тебя, — поспешил исправиться Гарри. — Я говорил о том, почему все ученики, которым до совершеннолетия осталось совсем немного, но которые всё равно не могут участвовать, как, например, близнецы, непременно хотят попасть в отбор. Им нужна лишь награда и ещё, может быть, слава. Они не думают о том, что им придётся сражаться против лучших из лучших, и о том, что они могут умереть.

— Я не ошибаюсь, что ты родился в середине зимы, дорогуша? — неожиданно прервал их разговор голос Трелони.

— Ну… — замялся Гарри. — Лично я родился в июле. День рождения моего шрама, однако, приходится на тридцать первое декабря.

— Мне казалось, день рождения твоего шрама — Хэллоуин, — озадаченно заметила Лаванда.

— О нет, — поспешил исправить её Гарри, — на Хэллоуин я всего лишь получил его.

— Разве это не означает, что тогда он и родился? — недоумённо выгнул бровь Дин.

— Нет, он родился в канун Нового года, — раздражённо повторил Гарри. — Вы что, вообще не слушаете, что я говорю?

— Мы слушаем, — заверила его Парвати. — Просто твои слова бессмысленны.

— Что тут непонятного? — вышел из себя Гарри. — Мой шрам был рождён в канун Нового года, а получил я его на Хэллоуин. По-моему, ничего сложного.

— Знаете что? — подал голос Шеймус. — Забейте. Могу сказать, что это того не стоит.

— Кайфолом, — раздосадованно пробормотал Гарри.

* * *

— Не могу поверить, что нам столько всего задали, — проныл Рон. — И всё из-за того, что Трелони шуток не понимает…

— Ты сказал Лаванде, что хотел бы увидеть её задний проход, — напомнил ему Невилл. — Чего ты ожидал?

Гермиона, которая в этот момент запихивала в себя еду с космической скоростью, резко подняла голову.

— Что он сказал?!

— Ой, только ты не начинай, — раздражённо отмахнулся Рон. — Она уже запустила в меня за это заклинанием.

— Не то чтобы ты этого не заслуживал, — честно признался Гарри. — Знаешь, в маггловском мире такое высказывание посчитали бы сексуальным домогательством, и у тебя могли бы начаться серьёзные проблемы с законом.

— Это была шутка! — возопил Рон.

— Глупая шутка, — прямо заметил Невилл. — К слову, Джинни узнала об этом от Парвати, так что теперь и она желает порвать тебя на мелкие кусочки.

— О милостивый боже… — простонал Рон, роняя голову на руки.

— Мне надо бежать, — сказала Гермиона, поднимаясь. — Я иду в библиотеку.

— Мне казалось, ты уже сделала всю домашку, — удивился Невилл.

— Да, но это… для другого, — увильнула от ответа Гермиона и направилась к выходу.

— Наверное, я должен предупредить тебя, Гермиона, что этим летом я официально зарегистрировал название Г.А.В.Н.Э., — крикнул ей вслед Гарри.

Она остановилась и обернулась — разочарование на её лице.

— Да? Зачем?

— Я создал организацию граммар-наци: Грамотная Ассоциация Великого Национального Языка, — объяснил он.

— Но аббревиатура к этому Г.А.В.Н.Я., а не Г.А.В.Н.Э., — заметила Гермиона.

— Я написал «языка» через «э», — расплылся в улыбке Гарри. — Это показалось мне ироничным.

— И это не вызвало нареканий со стороны поборников грамотности? — не поверила своим ушам она.

— Эта организация носит имя Гарри Поттера, — пожал плечами он. — О каких претензиях может идти речь?

В ответ на это Гермиона лишь покачала головой и практически бегом покинула Большой зал. Но не успела она уйти, как к ним подошли Фред, Джордж и Ли Джордан.

— Грюм! Представляете, насколько он крут? — спросил Фред.

— И всё ещё угрюм, — добавил Джордж, — мы проверяли.

— У нас был с ним урок сегодня, — пояснил Ли, обращаясь к Гарри, Рону и Невиллу.

— И как всё прошло? — спросил Гарри, и ему действительно было любопытно. В конце концов, он никогда не учился у Грюма, однако заменявший его Крауч был весьма хорош, и теперь Гарри было интересно узнать, похожи ли их методы обучения.

Старшие ребята обменялись многозначительными взглядами.

— Таких уроков ещё не бывало, — заговорщически сообщил Фред.

— Он знает, старик, — добавил Ли.

— Знает, каково это — быть в самом пекле и делать дело, — с благоговением произнес Джордж.

— Он всё повидал, — сказал Фред.

— Короче, потрясающе, — заключил Ли.

— Так значит… ему удалось организовать свой культ? — с невинным видом уточнил Гарри.