Кот-который-выжил (джен)

Проснувшись следующим утром, Гарри не сразу понял, где он находится. Ни в Мэноре, ни у Дерсли, ни в башне… Он протёр глаза и огляделся.

Снейп! Он в комнатах Снейпа! Точнее, в его собственной комнате! Это его кровать, его шкаф, стол, и всё остальное принадлежит ему, тут, в Хогвартсе! Он чуть не замурчал! Иногда жизнь поворачивается так, что ты получаешь именно то, что тебе хочется там, где и не ждал.

Широко улыбаясь, он стал шарить по прикроватной тумбочке в поисках очков. Они нашлись сразу, и не только они… Нахмурившись, он водрузил очки на нос и взглянул на другой объект. Фотография… фотография… ой, Мерлин!

На фотографии в белой рамке развалился чёрный кот, посапывая во сне. Почти чёрный — потому что хвост у него оставался идеально зелёным, слизеринским, как заметил Слагхорн.

Гарри вздохнул. Всё-таки жизнь не бывает идеальной.

Он быстро оделся и направился в столовую, где обнаружил профессора Зелий, хмуро просматривавшего гору свитков. Услышав шаги мальчишки, Северус поднял голову, и выражение его лица немного смягчилось.

— Хорошо спал?

— Очень хорошо, спасибо. Странно было проснуться здесь. Приятно, — добавил Гарри.

— Тем лучше, — кивнул Снейп. — Завтрак в большом зале уже накрыт, если хочешь позавтракать там. С утра мне нужно решить несколько вопросов с Альбусом, до того, как мы отправимся в Суррей. Может быть, тебе стоит использовать это время и поговорить с Люпином.

Гарри поморщился.

— Я не уверен, что хочу с ним разговаривать.

— Понимаю, — сказал Снейп. — Но я уже устал от его бесконечных жалоб. Утром он опять прислал записку, чтобы я поторопил тебя с вашим разговором. Я понимаю, что это не слишком радостная перспектива, но чем быстрее ты отделаешься от этой обязанности…

— Ну, не преувеличивайте, — запротестовал Гарри, — дело даже не в этом… не так всё плохо. Просто… Не знаю. Не важно. Я зайду к нему и попробую вернуться до того, как… когда мы должны быть у Дерсли?

Ему показалось, что Северус как-то странно посмотрел на него, но в следующий момент волшебник ответил:

— Когда нам дадут зелёный свет в Министерстве. Они послали группу авроров проверить, что ты ничем не рискуешь, отправляясь туда. На этот раз Скримджер, похоже, твёрдо настроен сделать всё, чтобы твоя жизнь не подверглась опасности по его милости. Прекрасный порыв нашего министра, — иронически заметил Снейп.

— Ох, наверное, это правильно. Вы не возражаете, если я позавтракаю тут? Я не против потом поговорить с Ремусом, но есть под его неусыпным взглядом, — меня это нервирует.

Северус едва заметно улыбнулся.

— Просто попроси своего любимого эльфа принести всё, что ты хочешь. Воспользуйся камином, когда отправишься к Люпину, так надёжнее. Ещё что-нибудь, пока я не ушел?

— Нет… только… — Гарри прокашлялся. — Я нашёл фотографию. Ну… Шэди. Это была просто случайность. На зельях у Слагхорна я немного отвлёкся на зелье Рона. Но потом мой цвет был нормальным! Понятия не имею, почему именно в тот вечер…

— Возможно, это реакция на алкоголь… — предположил Снейп. — Интересно. Я поэкспериментирую… В любом случае, я сохраню фото на случай, если мои слизеринцы станут упрекать меня, что я пустил гриффиндорца в наши подземелья. Жест доброй воли, так сказать…

— Это же предательство! — воскликнул Гарри.

— Разве преданность не прерогатива «львов»? — ласково спросил Северус. — Я приду за тобой к Люпину. Будь осторожен, я всё ещё не уверен, что Хогвартс безопасен… как бы то ни было, если на тебя нападут, ради бога, защищайся! Я запрещаю тебе позволять кому-либо перерезать тебе горло только потому, что напавший — сын Ремуса или ещё чей-нибудь!

— Конечно, я просто не подумал… — согласился мальчишка. — Он не казался опасным, пока не кинулся на меня. И потом, моя магия… Я боюсь, что уничтожу замок, пытаясь защититься, и это нервирует!

— Мы поработаем над этим вечером, — пообещал Снейп. — Главное, чтобы тебя не ранили. Замок можно отремонтировать, а Локи не заслуживает того, чтобы ты оберегал его. Защищайся и не трать время на раздумья.

— Я попробую, — неуверенно сказал Гарри. — До скорого.

Северус недовольно хмыкнул и, наконец, отправился к выходу с пергаментами в руке. Стоило ему переступить порог, как Гарри услышал его крик, адресованный слизеринцам, которые совершили трагическую ошибку, решив, что их декан уже поднялся в Большой зал.

Гарри улыбнулся. Нет, Снейп никогда не изменится… ну и отлично.

Через полчаса, наевшись до отвала, Гарри кинул горсть летучего пороха в камин и назвал место назначения: апартаменты Ремуса. Северус был прав, лучше побыстрее избавиться от этой обязаловки… Он мысленно отругал себя. Нет, Ремус не обязаловка! Он друг, друг, которому сейчас нужна помощь.

Сунув голову в пламя, он попытался определить, где сейчас оборотень. Тот не заставил себя ждать, появившись с двумя чашками кофе в руках.

— Гарри, как я рад тебя видеть! Входи, прошу тебя!

Сдержав вздох, мальчишка повиновался.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ремус. — Немного разбит после вчерашнего?

— Нормально, не беспокойся обо мне, — ответил Гарри, устраиваясь в удобном кресле. — Северус напоил меня перед сном зельями, так что я спал как сурок.

— Понятно, — профессор нахмурился. — Ты ночевал у него?

— Да, в моей новой комнате, — кивнул Гарри. — Непривычно иметь собственную комнату в Хогвартсе, странные ощущения, не находишь?

Ремус слабо улыбнулся.

— Полагаю, так и есть.

— А Локи? — в свою очередь спросил мальчишка. — Есть новости о нём?

— Нет. — Ремус сжал губы. — Гарри, не могу передать, до чего я напуган тем, что произошло вчера. Мне не известны планы Локи, к тому же наши встречи… редки… Я никогда не позволил бы ему сделать ничего подобного! Думаю, я должен… лучше узнать его, прежде чем смогу как-то влиять на него.

— Как давно вы общаетесь? — поинтересовался Гарри.

— Я узнал о его существовании всего несколько месяцев назад, когда был среди оборотней. Я ничего не знал о нём и о том, что произошло с Лобой, его матерью. Когда мне стало известно, что у меня есть сын, я сделал всё возможное чтобы найти его, но это оказалось непросто. В то же самое время Локи нашел себе друга… — Ремус поморщился, — известного Фенрира Грейбека. Это чудовище не остановится, пока окончательно не уничтожит мою жизнь. Как бы то ни было, когда я смог, наконец, встретиться с сыном, чтобы поговорить, на Локи это не произвело никакого впечатления.

— Но ты же его отец, — удивился Гарри. — Должно же ему было быть, ну, не знаю, хотя бы просто интересно?

— Локи живёт по другим законам, Гарри, — сказал Ремус, уставившись в свою чашку. — Не могу утверждать, что ему было совсем всё равно. Но, в общем… я его мало интересую.

— Наверное, потому что он вырос в другой семье, — предположил мальчишка.

— Можно и так сказать, — пробормотал оборотень, и Гарри заметил искру ярости в его глазах.

— Ты… разговаривал с ними?

— Нет. Это бесполезно. Лоба недавно погибла, что же до остальной… стаи, они не хотят иметь с людьми ничего общего.

— Людьми? — подскочил Гарри. — Что ты имеешь в виду? И Лоба, она же была волшебницей?

— Да, была, — рявкнул Ремус. Его пальцы сжали чашку так крепко, что Гарри испугался, что она треснет. — Когда-то давно.

Гарри набрал в грудь побольше воздуха.

— Не хочешь рассказать мне обо всём? — спросил он. Люпин с сомнением посмотрел на него.

— Хотел бы, но не знаю, стоит ли. У того, что случилось с Лобой, с Локи… и со мной есть причина. Есть человек, который несёт ответственность за весь этот кошмар. Я не уверен, что ты действительно хочешь услышать подобные вещи о твоём новом… отце.

Гарри выпрямился, задержав дыхание.

— Что ты хочешь этим сказать? Предупреждаю, Ремус, если это ещё одна попытка заставить меня держаться подальше от Северуса, то не теряй напрасно время!

— Да не хочу я ничего такого, — поморщился оборотень. — Ну, ладно, может быть, совсем немного. Но эта история действительно произошла и, думаю, будет лучше, если ты узнаешь всё сейчас, пока события не зашли слишком далеко. Я понимаю, что Северус тебе дорог, и я видел, что и он к тебе привязан. Но это не делает его лучше. Вчера вечером у директора он сам признался, что не просто так носит метку. Это волшебник, посвятивший себя тёмной магии…

— Хватит, Ремус, — тихо прервал его Гарри. — Позволь мне самому решать, чего я хочу и что мне думать, хорошо? Я хочу узнать историю Локи. И если Северус имеет к этому отношение… я готов выслушать, но не надо ради меня добавлять мрачных красок, это бесполезно.

— Мне это и не понадобится, — пробурчал Ремус. — Поверь, история сама по себе ужасна.

Молодой человек поёрзал в кресле.

— Я слушаю тебя.

— Ну, хорошо, — начал профессор. — Немного предыстории. Мы закончили учебу в Хогвартсе — твои родители, в общем, все Мародёры и я. И, конечно, Северус Снейп. В то время мы все были втянуты в войну против Волдеморта… каждый по-своему. Джеймс, Лили и Сириус стали учиться на Авроров… Питер… неважно… Ну, а я — я просто наблюдал, надеясь выжить и никого не убить.

Люпин прервался и отхлебнул кофе. Гарри внимательно слушал его, стараясь не перебивать.

— Ты должен знать, что в то время ещё не было изобретено Ликантропное зелье. Я не мог избежать превращений и должен был запираться каждое полнолуние. Мне было очень тяжело — и физически, и ментально. Я был готов на всё, лишь бы вернуться к более-менее нормальной жизни. Так получилось, что в это же время Северус продолжал учёбу, чтобы стать Мастером Зелий. У него был талант, и признание… он принимал участие во всевозможных исследованиях и неважно, о какой магии шла речь — тёмной или светлой.

Гарри насторожился.

— Тогда-то я и услышал о первых попытках Дамокла создать Ликантропное. Не я один надеялся на этот проект. Нас было несколько, полдюжины оборотней, заражённых Герйбеком и желающих избавиться он нашего состояния. Ради этого мы были готовы на любые эксперименты.

Не думаю, что Северус как-то особенно интересовался этим зельем и ещё меньше его волновали наши проблемы. Но Министерство объявило, что создавший подобное зелье получит Орден Мерлина. Северус всегда хотел известности, и это был превосходный случай приобрести её. Сомневаюсь, что в тот время он был на нашей стороне… Волдеморт, видимо, не возражал, и Северус занялся исследованиями вместе с Дамоклом. Довольно скоро появилась первая версия зелья, затем вторая. Оставалось только провести испытания на волонтёрах. То есть, на нас.

Он снова глубоко вздохнул и слегка дрожащими руками налил ещё кофе Гарри и себе.

— Я был влюблён в девушку немного старше меня, которая страдала тем же недугом. Родители не позволили ей отправиться в Хогвартс, но она всё равно была очень умной и очень чувствительной. Мы прекрасно понимали друг друга.

— Вы были парой? — с любопытством спросил Гарри.

— Можно и так сказать, — улыбнулся Ремус. — Нашу группу поделили пополам. Трое моих друзей предпочли тестировать зелье Дамокла, изобретателя чудо-зелья. Что несложно понять… Ну, а я — я всегда чувствовал свою вину за то, как мы относились к Северусу во время учебы, особенно за то, что чуть не убили его из-за Сириуса. Мне казалось, что с его стороны было очень благородно заняться этим зельем.

То, с какой горечью Ремус произнес слово «благородно», дало понять Гарри, что в реальности Северус был крайне далёк от тех чувств, что приписывал ему оборотень.

— Лоба и я решили быть волонтёрами на тестировании его зелья. Жуткая ошибка, но я и сейчас пошёл бы на это, чтобы его исследования продолжались… — он вздохнул. — Всю неделю до полнолуния мы принимали зелье. Мы так радовались… Когда настал решающий день, обе группы разместили в разных помещения, и мы стали ждать.

Все были под надёжной охраной на случай непредвиденных обстоятельств, однако нам с Лобой позволили свободно перемещаться. Ещё одна ошибка… Когда взошла луна, мы оба превратились, но не в волков-оборотней. На этот раз мы стали обычными волками, на этой же основе работает и современное зелье.

— Ну и в чем тогда проблема? — удивился Гари.

— Проблема… в тот момент, её еще не было. Мы с Лобой убежали в лес, как нам подсказывали здоровые волчьи инстинкты. Там мы провели всю ночь и… Да, думаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы догадаться, что там произошло. В общем, вышло так, что Локи был зачат без нашего осознанного желания.

Гарри не удержался от улыбки. Замешательство Ремуса мешало вернуться к серьёзному тону разговора. Однако продолжение рассказа всё расставило по своим местам…

— Когда полнолуние закончилось, я вернулся на базу, но оказалось, что вернулся только я, при этом я ничего не помнил о том, что произошло до того момента, как я снова превратился в человека.

— А Лоба? — спросил Гарри, опасаясь услышать ответ.

— Лоба не смогла превратиться обратно, — ответил Ремус. — Зелье подействовало на неё по-другому. Неправильно. Когда я спросил Северуса, почему это случилось, он ответил, что возможно «неверно рассчитал дозу для самки», или что у нас разная реакция. Я больше никогда не видел Лобу. А Северус так и не получил свой орден.

— Но … ты не искал её? То есть… может быть она превратилась… когда-нибудь потом?

— Она убежала, Гарри, и в ней больше не было ни капли магии. Она стала частью новой стаи. Позже мне стало известно, что прошли годы, прежде чем она смогла постепенно вспомнить свою старую жизнь, вспомнить, кем она была, — ответил Ремус с закрытыми глазами. — Когда она снова осознала себя… то решила не возвращаться. Она предпочла остаться с волками и своим сыном, нашим сыном, растить его среди них, вместо того, чтобы вернуться в общество волшебников.

— Должно быть, это было ужасно для неё и для Локи, — Гарри била дрожь. — Не понимаю, как это возможно, человеческий ребёнок среди волков? Я, конечно, слышал эти истории про детей, принятых животными, и всё такое, но… провести всё детство…

— Вот мы и подошли к следующему пункту: Локи, — тихо проговорил Ремус. — Ты исходишь из неправильной посылки, Гарри. Локи родился от волчицы и волка. Он никогда не был ребёнком, он был волчонком. Волком с удивительными возможностями, но всё-таки волком.

Гарри не знал, что и сказать.

— Но… я же видел его, он такой же, как я, в смысле, он человек! Он превратился в волка, но сначала-то он был человеком!

Ремус покачал головой, крепко сжав чашку.

— Он волшебник, анимаг, если можно так сказать. Что-то в этом роде, — прошептал он. — Но он рос как волк. Я слышал, что только в пятнадцать лет он впервые превратился в человека. Представляю, какой это был для него шок. И некому было ему помочь, кроме его соплеменников и матери, которая могла существовать только в виде волчицы.

— Мерлин, — прошептал Гарри. — Ничего удивительного, что он… особенный.

— Он думает, как волк и реагирует, как волк, — согласился Ремус. — Его человеческая часть не развита. Он очень умён и хитёр и он научился быть волшебником, ходить, пользоваться магией, говорить… думать по-человечески. Но несмотря на всё это, его природа — это природа зверя.

— Ужасно, Ремус, — возбужденно воскликнул мальчишка. — Теперь я понимаю, почему тебе так сложно с ним договориться и это… ужасно, — снова повторил он, не в силах найти других слов.

— Всё не так ужасно, — успокоил его Ремус, — особенно в полнолуние, тогда мы отлично ладим. Но я не знаю, с какой стороны взяться за это дело и мне совершенно ясно, что я не нужен Локи… но я хочу, чтобы он вернулся на сторону Света, хочу, чтобы он понял, что ошибся и может на меня рассчитывать. На нас. Как я уже говорил, он не полностью отвергает моё присутствие, по-видимому, Лоба сохранила свою привязанность ко мне, но он не воспринимает меня как отца. Не настолько, как мне бы хотелось.

— Мне жаль, Ремус, тебе должно быть очень тяжело, — сочувственно сказал Гарри.

— Хватает, — признался профессор. — Узнать об этом только сейчас, когда я смирился с тем, что у меня не может быть семьи, и всё так сложно повернулось… да и с тобой, Гарри, столько всего случилось. Мой собственный сын охотится на тебя… я просто в ужасе.

— Не расстраивайся, всё наладится, — сказал мальчишка, покачав головой. — Я рад, что не напал на Локи. Уверен, ты сможешь сделать так, что он изменится и у вас будет семья. Мерлин, звучит, наверное, глупо, да? Но это правда. Ведь ещё несколько месяцев назад никто бы даже не подумал, что Снейп выделит мне комнату в своих апартаментах, правда же?

— Никто, — подтвердил Ремус. — Есть какая-то ирония в том, что Северус нашёл свою семью и именно с тобой, тогда как из-за его ошибки с моей семьёй случилось вот такое.

— Прости, — неуверенно начал Гарри, — но я не понимаю. Это же был эксперимент, да? В смысле, вы же знали, что рискуете…

— Дело не в этом, — проскрипел Ремус. — Он не позаботился о мерах предосторожности. Тщеславие ослепило его, он был так уверен в себе, так горд… Он должен был контролировать Лобу. Должен был предвидеть… и единственное, о чём он жалел впоследствии, это о потере ордена. В остальном он был доволен.. для него Лоба была «приемлемой потерей»! А Локи… случайной ошибкой. Так он его и назвал: случайная ошибка.

Это похоже на Снейпа, подумал Гарри. На первом месте зелья…

— Мне очень жаль Ремус, — сказал Гарри. — Я знаю, это звучит ужасно, но ведь у случившегося есть и хорошая сторона: сейчас существует действенное зелье, и он варит его для тебя.

— Потому что Дамблдор просит его, — сдался оборотень. — Я знаю, что в долгу перед ним, но с тех пор как узнал, о существовании Локи… этого недостаточно, чтобы уравновесить чаши весов.

— Пожалуйста, подумай, как он важен для меня, — попросил Гарри. — Он спасал мне жизнь, и не раз. Впервые у меня есть кто-то, кого я могу назвать отцом, понимаешь? Я… не хочу, чтобы вы были врагами.

— Я не совсем слепой и вижу всё, что он для тебя делает, — Ремус слабо улыбнулся. — Я постараюсь, обещаю. Я только хочу, чтобы ты не забывал, что он не идеален, и не всегда был таким… как сейчас.

— Я знаю, какой он. Думаю, лучше, чем кто бы то ни было, — сказал Гарри. — Пожалуйста, перестань, Ремус. Перестань пытаться рассорить нас. Я всегда буду с тобой, если будет нужно, но мне — мне нужен Северус, хорошо?

— Иногда я спрашиваю себя, кто из нас двоих взрослый, — вздохнул Ремус. — И как заметил Дамблдор, это послужит мне уроком. Ты уже поел? У меня остался чудесный шоколадный торт, подозреваю, домовые эльфы знают о моей маленькой слабости.

В свою очередь Гарри тоже улыбнулся. Да, шоколадный торт был отличной идеей, а он тем временем переварит всё, что только что узнал.

Когда полчаса спустя в камине появился Северус, Ремус и Гарри вовсю обсуждали курс Защиты от тёмных искусств и наилучшие способы объяснить новые заклинания из программы. Вся неловкость между ними улетучилась, и мальчишка удивился тому, как быстро пролетело время.

— Пора, — сказал Северус, сухо кивнув Ремусу.

— Я готов, — Гарри подошёл к нему. — Нужно что-нибудь взять с собой?

— Дорожную мантию, больше ничего.

— Сейчас. Ремус, спасибо за торт и кофе, — сказал он профессору. — Увидимся на уроках.

— Ты здесь всегда желанный гость, Гарри, — мягко ответил Ремус. — Береги себя.

Махнув на прощание рукой, Гарри шагнул в зелёное пламя. Северус ждал его у себя с плащом в руке. Его лицо было абсолютно непроницаемым, и всё же Гарри заметил, что за маской невозмутимости скрывается нервозность.

— Спасибо, — он забрал свой плащ. — Не думал, что всё пройдет так быстро. Знаете, Ремус рассказал мне историю про Локи. С самого начала. Это впечатляюще и… одновременно ужасно грустно. — Он покачал головой. — Надеюсь, ему удастся с ним поговорить. И наладить нормальные отношения. Ремус заслужил это, он хороший человек, вы же знаете.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Снейп. — Без малейшего здравого смысла, но с чистой душой, — типичный гриффиндорец.

— И всё же он сам выбрал вас, чтобы испытать ваше зелье, — заметил Гарри. Вспышка гнева промелькнула в глазах Северуса, и это не укрылось от мальчишки.

— Он рассказал тебе, — голос профессора был чересчур спокоен.

— Хм, да, думаю, он немного винит вас в случившемся, и хотел предупредить меня или что-то в этом роде. Я понимаю, что он чувствует, но ведь это был эксперимент… Он знал, чем рискует, — попытался успокоить его Гарри.

— А он рассказал, что бы случилось с ним, если бы он тестировал зелье Дамокла? — спросил Снейп.

— Вообще-то нет.

— Вполне возможно, что он умер бы, как двое из трёх других оборотней. Моя формула хотя бы никого не убила. Что бы там ни думал Люпин, я по-прежнему считаю, что мой вариант лучше, — иронически заметил Снейп.

— Они умерли, — ужаснулся Гарри.

— Да, двое из троих подопытных Дамокла, — ответил Мастер зелий.

— Как… что случилось?

— Полагаю, он не выверил дозировку. В своём зелье я тщательно подбирал её, так что потом именно этот рецепт и стал официальным, — с некоторой гордостью объяснил Снейп.

— Но Лоба так и не смогла превратиться обратно, — заметил Гарри. Северус покачал головой.

— Тогда я решил, что плохо рассчитал дозу для её веса и комплекции. Но сейчас, в свете последних событий, я думаю, что мои расчеты были верны. А ошибка была в том, что я не смог предвидеть, что эти кретины не смогут сопротивляться животным инстинктам и, убежав в лес, займутся брачными играми.

Гарри не смог подавить удивлённый и испуганный возглас.

— Вы... вы думаете, что то… чем занимались Ремус и Лоба… что они…

— Соберитесь, Поттер, — сурово бросил Снейп. — Я хочу сказать, что, скорее всего, именно то, что Лоба забеременела, помешало ей превратиться обратно в человека, и ничего больше. Если у меня и были какие-то угрызения совести после случившегося, то теперь уж точно нет, буду только рад сказать об этом прямо в лицо Люпину. Ошибка в дозировке!.. Я никогда не ошибаюсь в дозировке!

— О, Мерлин, — Гарри вздрогнул. — Ничего не хочу больше знать об этой жуткой истории. Сжальтесь, давайте закроем тему!

— С огромным удовольствием, — проворчал Мастер зелий, — буду только счастлив ничего больше не слышать ни о Ремусе Люпине, ни о его потомстве!

— А пока, — мрачно заметил Гарри, — нам пора оправляться к Дерсли и, если честно, не знаю, что ещё должно случиться, чтобы сделать этот день уж совсем незабываемым.

Северус ободряюще сжал его плечо, и Гарри улыбнулся ему, запахивая плащ. Какой тёплый, подумал он, и толстый… раньше у него никогда не было такого.

— Спасибо, — с благодарностью сказал он. — За плащ, и за одежду. Она классная.

— Такая, какую ты и заслуживаешь, — подытожил Снейп. — Не может быть и речи, чтобы ты вернулся туда, одетый во что попало. Гарри, я понимаю, что для тебя это непросто, но знай, что авроры проверили в доме каждый уголок, так что там не опасно. Посмотрим, как отреагирует дом на твоё появление, но ничего плохого не случится. Это просто рутинный визит, авроры будут охранять нас снаружи.

— Я не беспокоюсь, удивлённо заметил Гарри. — Просто плохие воспоминания. Я не был там с того самого вечера когда… когда я оказался у вас.

— Всё изменилось, — согласился Северус. — Что бы ни произошло, не забывай, что я с тобой.

— Может быть, будет проще, если я превращусь в кота? — предложил мальчишка.

— Тебе необходимо оставаться человеком, когда мы будем проверять, осталась ли в доме магия. Но добираться туда ты можешь в любом виде.

Этого было достаточно, и довольный чёрный кот вспрыгнул ему на плечо. Снейп слегка улыбнулся.

— Отлично. В таком случае, сперва в Мэнор, а потом сразу же переместимся к Дерсли. Держись крепче, подзаборный котяра.

Мерлин, как же быстро он привык к этому весу на плече…

Пару минут спустя волшебник с котом оказались в саду у Дерсли, укрытые от посторонних взглядов изгородью. Шэди напрягся, не отрывая глаз от дома. Своего дома… «Пройдет много времени, прежде чем он сможет так его называть, если вообще когда-нибудь сможет», — подумал Северус.

Наконец, кот спрыгнул на землю и снова превратился в человека. Снейп положил руку ему на плечо, чтобы вернуть к реальности.

— Чувствуешь магию авроров, Гарри? — спросил он мягко.

Мальчишка заморгал, стараясь сконцентрироваться.

— Я бы сказал, что их трое? И, кажется, среди них Тонкс! — удивлённо заметил он.

— Совершенно верно. Они останутся в укрытии пока всё спокойно. Как видишь, это место прекрасно защищено.

Но следующие мгновения доказали, что он ошибся. В проёме изгороди появился вовсе не волшебник, как можно было ожидать, а самая обычная магла, и у неё было такое лицо, что Северус забеспокоился, не забыл ли он снять маску пожирателя.

— Ты! Да как ты посмел сюда вернуться! Какой стыд! — накинулась женщина на Гарри.

— Миссис Петерсон… — начал было оправдываться он, но осёкся и замолчал. Что тут скажешь?

— Я вижу, годы, проведенные в школе Святого Брутуса, не пошли тебе на пользу! Неисправимый уголовник, иначе и не скажешь! — бросила она, довольная произведенным эффектом. — Всё, на что ты способен, это приносить неприятности порядочным людям! Бедные, бедные Дерсли!.. Мне плевать, что там говорит следствие, молодой человек, и уж будьте уверены, что все здесь думают так же как я: мы-то знаем, что их не просто так убили! Хорошо ещё, что тебе хватило совести не показываться на похоронах…

Решив, что её речь может продолжаться ещё долго, Северус шагнул вперёд.

— Прошу прощения, — начал он до того вежливым тоном, что Гарри вздрогнул. — Вы, случайно, не о моем сыне говорите?

Вопрос оказал желаемое действие, женщина заткнулась и застыла с открытым ртом.

— Простите? Ваш… что… вы…

— Если это так, — невозмутимо продолжал Снейп, — позвольте поинтересоваться, о какой школе Святого Брутуса идёт речь?

— Ну, это, видите ли, школа Святого Брутуса для малолетних преступников, — миссис Петерсон снова почувствовала себя на коне. — Все знают, что Гарри учится там уже несколько лет. Очевидно, его семья больше не могла с ним справиться.

Она окинула профессора зелий критическим взглядом, всем своим видом показывая, что она думает о его манерах и его одеянии.

— Совершенно не представляю, о чём вы говорите, но будучи последние шесть лет учителем Гарри, смею заверить вас, что школа, где он обучается, одна из самых престижных в Великобритании, и в ней никогда не учились малолетние преступники, — холодно отрезал Снейп. Это было не совсем правдой, ведь учились же там Драко Малфой и несколько Мародёров, но он не собирался сообщать об этом магле.

Неприятная соседка, по-видимому, не знала, что и думать.

— Северус, не стоит, — раздался рядом с ним тихий голос. Профессор повернулся к мальчишке. — Я просто хочу, чтобы всё закончилось, подписать бумаги и вернуться. Остальное не важно.

Но миссис Петерсон слегка фыркнула, что больше походило на смешок, и раздражение Снейпа вновь начало расти.

— Прекрасно тебя понимаю, — презрительно сказал он. — Мало того, что этот дом не представляет никакого интереса, так ещё и соседство оставляет желать лучшего. Когда у тебя есть выбор между резиденцией в Лондоне и мэнором, не вижу смысла думать об этом доме.

На этот раз женщина потрясённо выдохнула, ошеломлённое выражение её лица определённо доставило Снейпу удовольствие.

— А вам, сударыня, если только вы не собираетесь принести извинения моему сыну за нанесенные оскорбления, я бы со всей учтивостью посоветовал, не откладывая, идти по своим делам. К тому же ваши манеры оставляют желать лучшего и крайне меня раздражают. А вам, поверьте, не стоит меня раздражать.

Угрожающий тон профессора сделал своё дело: миссис Петерсон отшатнулась и, заметив на противоположной стороне тротуара другую соседку, бросилась к ней, не оглядываясь.

— Невыносимое существо, — пробормотал Снейп.

— Добро пожаловать в мою жизнь, — вздохнул Гарри.

— Твою старую жизнь, Гарри, — возразил волшебник. — Лучше нам войти в дом, пока весь квартал не решил нанести нам визиты вежливости.

— Согласен. У вас есть ключ?

Северус достал из складок мантии связку ключей и протянул юноше, тот взял их с некоторой дрожью. Ключи от дома… У него никогда не было права на собственные ключи. Не то чтобы они были ему нужны, но хотя бы символически… Он поёжился. Северус прав, возможно, он никогда не вернётся сюда. Ему представилось, как перед домом, прямо на газоне, появляется объявление «Продаётся»… Но странным образом эта картина его не успокоила.

Всё же миссис Петерсон была права: Дерсли погибли не случайно… Дом должен был перейти к Дадли. Вернон и Петуния должны были прожить тут до старости, в этих стенах… но теперь было бесполезно думать об этом.

Раздался знакомый щелчок замка, и Гарри, у которого неприятно засосало под ложечкой, толкнул дверь.

Казалось, в доме 4 на Тисовой улице остановилось время: насколько он мог заметить, с того самого момента, как он покинул дом, тут ничего не изменилось… ни в доме, ни вокруг. Безупречно чистый, как всегда, коридор, застывшие улыбки родственников на фотографиях в рамочках. Всё казалось таким… обычным. Дверь на кухню была открыта, как будто ещё этим утром здесь завтракали. Сколько раз ему приходилось отмывать этот кафель, мыть посуду, готовить еду в этой духовке. Кажется, стёкла немного запылились… Его потянуло найти в шкафу тряпку и средство для мытья стёкол, чтобы протереть окно, пока тётя Петуния не начала возмущаться. Он покачал головой. Сегодня ему никто ничего не скажет. Он мог бы даже устроить перестановку, если бы захотел. Это его дом.

Его дом. Он вздрогнул. Нет, четвёртый номер по Тисовой улице никогда не будет его… До глубины души он ненавидел эти стены, от холла и до чердака, куда его никогда не пускали, и они ненавидели его в ответ. Холодные. Враждебные. Он чувствовал это в ледяном воздухе и в отголосках магии.

На самом деле, всё хорошее, что он мог здесь уловить, исходило от Северуса, который молча стоял с ним рядом.

Тихо стоял. В этом доме было слишком тихо.

— Ничего не изменилось, — громко произнес мальчишка и чуть не вздрогнул от собственного голоса. — Всё такое же, как и раньше. Помню, когда я был маленьким, то представлял, какой бардак устрою, если буду жить в доме один. Только чтобы не было похоже на вот это. Но на самом деле… Это ничего не изменит. Я столько времени потратил, наводя тут порядок.

Снейп ничего не ответил, но Гарри почувствовал, что он понял. Не задумываясь, парень прошел дальше, на кухню.

— Видите? Когда я был совсем мелким, я мыл тут пол. Тряпкой, потому что швабра была слишком тяжёлой. Конечно, после уборки я был настоящим чучелом, мокрый и вонючий. Нет, я, правда, был уж очень маленьким… Позже, когда я немного подрос, на мне была посуда и готовка. У тёти Петунии была даже специальная табуретка для меня. Я столько раз обливался кипятком… До меня долго доходило, что нужно сразу подставить ожог под холодную воду. Мне казалось, что плита и духовка — настоящие чудовища, которые только и думают, как сделать мне гадость, — он неловко рассмеялся. — Ну, а когда я совсем вырос, то мне доверили чистить мебель. И заниматься садом. Пылесос — это вообще ерунда, и стиральная машина тоже. Я был не против. Всё равно мне нечего было делать.

Он пожал плечами. Это у Дадли было полно игрушек, а у него…

— Иногда я прятал старые поломанные игрушки Дадли и играл, когда оставался один. Только я практически никогда не оставался один. Меня боялись оставлять одного дома, с тех пор как я устроил взрыв. Удивительное дело, как меня вообще на кухню пускали после этого…

Снейп продолжал молчать, и Гарри почти забыл, что он рядом.

Гостиная.

— Тетя Петуния и её чайные вечера… всё должно было быть идеально. И неважно, что мне приходилось натирать до блеска стол, готовить чай и тосты, гладить скатерть — тётя и её гости никогда не забывали сказать какую-нибудь гадость про меня или моих родителей. Ужасный племянник, брошенный родителями-алкоголиками, который пытается разрушить их прекрасную семейную идиллию. Послушать тётю, так и вправду можно было подумать, что она занимается мной не меньше, чем собственным сыном. Я бы и сам поверил, если бы слушал эти речи не из чулана под лестницей.

Он не стал заглядывать в чулан. Чего он там не видел. Гостиная гораздо интереснее — с кучей фотографий в рамочках, с мебелью, которую теперь ему можно было трогать, ведь она принадлежала ему. Можно было наставить отпечатков жирных пальцев на белых стенах, разбить рамки, поцарапать паркет, и никто бы ему и слова не сказал.

Но зачем? Дерсли все равно этого не увидят.

— Я поднимусь наверх, ладно? — сказал он. — Я вернусь.

Поняв, что ему хочется остаться одному, Снейп направился в сад, а мальчишка с трепещущим сердцем начал подниматься по лакированной лестнице.

Его комнатушка всё ещё тут? Да, конечно, она никуда не делась, но, видимо, Дерсли решили, что он сюда уже не вернется. На двери больше не было замков, а саму дверь перекрасили и, похоже, теперь это была комната для видеоигр. Дадли вернул своё.

Гарри застыл на пороге. В комнате было полно мебели, кресла и стол, компьютеры и прочее, но он их не видел. Не заметил. Он видел только старенькую кровать, почти пустой шкаф, решётки на окнах и дядю Вернона.

Он быстро захлопнул дверь. Нет, он не станет заходить туда… Развернувшись, он открыл дверь в комнату Дадли. Игры и разная техника заполняли помещение от пола до потолка, тут тоже ничего не изменилось. Атмосфера и здесь была враждебной, но меньше, чем в других комнатах. Гарри даже почувствовал ностальгию, намёк на сожаление…

Он никогда не ладил с кузеном и не надеялся, что когда-нибудь они станут друзьями, и всё же… Они вместе росли и, возможно, потом, когда они оба повзрослели бы, обзавелись семьями…

Какая глупость. Дадли всегда терпеть его не мог. Через много лет он стал бы копией своего отца, в этом можно было не сомневаться. Дадли. Что бы Гарри ни думал о Верноне и Петунии, его кузен не заслуживал умереть таким юным, да еще таким образом.

Листок на столе привлек его внимание. Кто-то начинал писать письмо. Гарри узнал размашистый почерк Дадли. Письмо было адресовано некой Бетти. Гарри вспомнил, что это девочка из школы его кузена, которой он был очарован.

Подбор слов был так себе, но кузен безусловно старался, и Гарри не мог остаться равнодушным. Бетти так и не получила это письмо… Влюбленный Дадли. Совершенно нереально!

Не удержавшись, мальчишка заглянул в ящики. Совсем новые учебники, журналы по боксу, фантики от конфет… а в глубине ящика другие журналы, уже не о боксе. Гарри тихо рассмеялся. Определённо, в последнее время Дадли очень интересовался девушками.

Гарри почти закрыл ящик, но тут другая бумажка привлекла его внимание. Потянув за неё, он обнаружил, что у ящика есть второе дно! Но что ещё мог прятать Дадли, если не порно-журналы?

Заинтригованный, Гарри вытянул ящик и, к своему удивлению, обнаружил в нем несколько книг. Но это были не учебники… «Волшебство в Великобритании», «Понять магию», «Волшебники и маги».

Не веря своим глазам, Гарри тяжело опустился на стул. Дадли пытался больше разузнать про магию? О нём? С каких это пор он заинтересовался этим? Может быть, он тоже хотел быть волшебником, добиться могущества? Или просто хотел понять? А, учитывая отношение родителей к этому вопросу, понятно было, почему Дадли прятал эти книги…

Чувствуя себя как никогда неловко, он положил книги на место и вышел из комнаты. Продолжать осмотр не хотелось. Но больше он сюда не вернётся, и нужно было идти до конца… С тяжёлым сердцем он открыл дверь в спальню Петунии и Вернона. Сюда ему запрещалось входить, даже для уборки… И сейчас ему тоже не хотелось переступать порог, рискуя найти какие-нибудь секреты родственников…

Что он вообще тут делает, задумался он. Что он должен почувствовать, понять? Дом был наполнен магией, в первую очередь его собственной, но ничего удивительного в этом не было, ведь он вырос в этом доме. И ненавидел его. Особенно это чувствовалось во второй спальне Дадли. Гарри даже физически ощущал тёмные волны, вырывающиеся из щели под дверью, закручивающиеся вокруг ещё заметных следов от снятых замков.

Глубоко вдохнув, он снова направился в свою бывшую комнату. Он не трус, он не боится иллюзий, созданных собственным разумом.

Но стоило войти и закрыть за собой дверь, как он понял, что ошибся. Нет, это не комната для видеоигр, для него она навсегда останется клеткой, пыточной, в которой Вернон ждал его с ремнём в руке и безумной яростью в глазах.

В комнате как-то потемнело и стало очень холодно, изо рта Гарри вырывался пар. Не в состоянии пошевелиться, он смотрел, как на него надвигается фигура дяди Вернона.

— Как ты посмел вернуться? — пророкотал он, взмахнув в воздухе ремнём. — Как ты посмел войти в этот дом после всего, что сделал?

Гарри открыл рот, но не издал ни звука.

— Я всегда говорил, нужно было оставить тебя в ближайшем приюте! Ты уничтожил нашу семью! Мы приютили тебя, а ты позволил нас убить — нас всех! Даже бедняжку Дадли, а ему еще и шестнадцати не исполнилось! Ты просто чудовище!

«Он не настоящий, его тут нет, это игра воображения», — пытался убедить себя Гарри. Но безуспешно.

— Ты заслужил всё, что с тобой сделали, и не пытайся воображать, что это наша вина. Как можно любить такого как ты? Даже твои собственные родители умерли из-за тебя! Ты не заслуживаешь иметь семью, ты же просто магнит для несчастий, вечная обуза для родных. Твои родители, Сириус, мы, кто следующий? Никому ты не нужен, а здесь особенно!

В воздухе снова свистнул ремень, на этот раз ближе. От Гарри Вернона отделало не больше метра. Лицо дяди побагровело от гнева.

— Марш в чулан! Чтобы никто тебя не видел! И сиди там! — заорал он.

Гарри отскочил и завертел ручку двери. На секунду показалось, что дверь не откроется, но, наконец, она поддалась. Он рванул прочь из комнаты, вниз по лестнице, ничего не видя перед собой. Чулан, да, быстрее в чулан — и не выходить оттуда. Он никому не причинит беспокойства, если будет сидеть там…

Он помотал головой, пытаясь понять, как оказался сидящим среди щеток и швабр, среди пыли и духоты, окружённый бутылями с чистящими средствами — в комнате, десять лет прослужившей ему спальней.

В безопасности. Или, по крайней мере, тут он один. У себя. Место, погружённое в темноту, единственное, казавшееся безопасным в его детстве. Темнота казалась почти осязаемой… она словно сгустилась, уплотнилась в маленьком пространстве, защищая его от взглядов и остального мира. Обхватив себя за колени, он уронил голову.

Дядя Вернон был прав. Он должен оставаться тут, и пусть все забудут о нём… Возможно, тогда все несчастья прекратятся.

Открылась дверь, впустив полоску света, и он плотнее прижался к стене. Нет, пожалуйста, не надо, он ничего не сделал, он только хотел остаться один…

Кажется, кто-то шагнул внутрь, и чернота в ярости отступила под влиянием чужой магии. Мальчишка вздрогнул, когда ему на плечо опустилась рука.

— Гарри.

Парень только крепче зажмурился.

— Уходите. Оставьте меня.

— Гарри, посмотри на меня, — раздался низкий голос.

Северус, это Северус, подумал он, как же не хочется поднимать глаза и смотреть на него. Но он сделал усилие.

Лицо учителя было спокойным и ласковым.

— Гарри, всё хорошо, никто не причинит тебе вреда, — сказал волшебник.

Однако вместо того чтобы успокоить мальчишку, эти слова, наоборот, разозлили его.

— Уходите! Вы сами не знаете, о чём говорите! От меня одни беды! Он был прав… Дамблдор не должен был оставлять меня здесь!

— Действительно, не должен, — согласился Снейп. — В любом другом месте с тобой обращались бы лучше, чем эти маглы.

— Неправда! — воскликнул Гарри. — Они делали всё, что могли, это я не заслуживаю иметь семью после того, что случилось из-за меня с моими родителями! Оставьте меня, оставьте, оставьте!

Мастер зелий не пошевелился.

— Ты же знаешь, что это неправда, — мягко произнёс он. — Ты не виноват в том, что случилось с твоими родителями или с семьей Дерсли. Ты имеешь право на свою жизнь — нормальную жизнь, как у любого ребёнка. У тебя есть право на свою семью.

— Я не хочу, — хрипло воскликнул мальчишка. — Это всегда плохо кончается.

— Думаешь, у нас тоже всё плохо кончится? — спросил Снейп.

— Уверен, — ответил Гарри. — Вас убьют из-за меня, уже не раз пытались. Или вы меня бросите. Я вам надоем. Вы возненавидите меня, как прежде.

— Ничего этого не будет, — сказал профессор, — Никогда.

— Откуда вы знаете? — воскликнул мальчишка. — Я всё знаю! Я вам не нужен, просто так получилось, что вы со мной, но это ненадолго, вы тоже уйдете.

— Я никуда не уйду, обещаю тебе, — Северус сжал его плечо.

— Пустые слова, — сморщился Гарри, утыкаясь лбом в колени. — Я знаю, что вы не хотите быть моей семьей… Я просто надеялся… но это не сработает. Вы такой же, как и все. Вы просто вынуждены терпеть меня из-за войны, из-за пророчества… Я не хочу так. Я больше не хочу.

Снейп выругался и схватил его за плечи, заставляя поднять лицо.

— Хватит, больше я не позволю тебе упиваться жалостью к самому себе! Я человек слова и всегда выполняю обещания, Гарри Джеймс Поттер, и не потому, что мне приходится, а потому что я этого хочу! Ты нужен мне, глупый ребёнок, что мне сделать, чтобы ты мне поверил?

— Ничего, — принялся отбиваться мальчишка. — Оставьте меня в покое, я знаю, что это всё из-за Дамблдора! Он всучил вам меня, и теперь вы чувствуете себя обязанным перед ним, перед моей матерью, перед всем миром! Не хочу! Лучше я буду один!

— Никто меня ни к чему не принуждал! Совершенно нелепый разговор! Гарри, я уже сто раз мог отправить тебя в Хогвартс, если бы хотел, если бы это была только обязанность, и мне не пришлось бы убеждать директора, что ты должен оставаться со мной! Я привязался к тебе, глупый кот, глупый мальчишка, и я не потерплю, чтобы меня отсылали прочь из-за банальной истерики!

— Родители тоже говорили мне, — забормотал мальчишка, глядя в пустоту. — Они жалели, что я вообще родился. Говорили, что я ни на что не гожусь. Что я пустое место. Они предпочли бы жить…. без меня. Даже мои родители!

Последний кусочек головоломки встал на место, Северус всё понял.

— Эта сцена была специально разыграна для тебя, Гарри, как и все прочие. Гротескный спектакль под режиссурой Люциуса Малфоя и его приспешников, не имеющий ничего общего с твоими родителями! Это были переодетые пожиратели, они просто хотели сделать тебе как можно больнее!

— Сириус тоже был там, — прошептал Гарри. — Он ненавидел меня. Все. И Дамблдор. Вас не было, но я знаю, что вы тоже меня ненавидите… У вас и раньше это прекрасно получалось, придёт день, я что-нибудь сделаю, и вы снова начнёте ненавидеть меня. Я не выдержу этого, пусть лучше сейчас…

— В сотый и последний раз говорю тебе, я никуда не уйду, а все эти мерзкие картины — ненастоящие! Что бы я ни думал о Блэке, я ни на секунду не усомнюсь в том, ради чего он умер. Ради любви к тебе, и этого ничто не сможет изменить. Ни он, ни твои родители не испытывали к тебе ненависти, как и я. Мне действительно жаль, что твоя настоящая семья погибла, Гарри, но пока ты не возражаешь, чтобы я был рядом, я буду рядом, и ничто в мире не заставит меня передумать. Даже твои истерики, тем более, в этом доме они вполне объяснимы…

Но мальчишка продолжал мотать головой.

— Нет. Нет. Ничего не получится. У меня не может быть семьи. Я не могу.

Северус обнял его одной рукой, пытаясь притянуть к себе, но Гарри сопротивлялся.

— Глупый ребенок, — тихо проворчал Снейп, не отпуская мальчишку. — Обязательно было устроить истерику как раз в тот день, когда я подписал документы. Гарри, ну, успокойся. Гарри.

Но мальчишка ничего не слушал и только принялся ещё сильнее вырываться из его рук.

— Гарри Поттер, глупый кот, может быть, ты посмотришь на то, что у тебя перед носом, или мне наложить Петрификус, чтобы заставить тебя прочитать документ? — гневно прогремел профессор.

Его тон оказал своё действие: мальчишка перестал дёргаться и опустил взгляд на пергамент, который учитель держал у него перед носом.

Первое, что заметил мальчишка — печать Министерства Магии. Затем, слово « усыновление». Потом своё имя крупными буквами и имя Снейпа. Запрос на официальное усыновление, подписанный Северусом.

— Никто меня не заставляет, Гарри, — мягко повторил профессор, когда понял, что до мальчишки начало доходить. — Дамблдор был скорее удивлён моим решением. И если ты согласишься, у нас будет настоящая семья, и никто, даже сам министр Магии, не сможет повлиять на мои решения и отношение к тебе.

Гарри растерянно посмотрел на профессора.

— Вы… вы хотите меня усыновить?

— Нет, я хочу стать твоим отцом. Официально, чтобы все знали, и чтобы ты сам это знал.

Повисло молчание, но на этот раз оно не было таким тягостным. Медленно переводя взгляд с документа на лицо своего новообретённого отца, Гарри постепенно расслабился, затем вцепился в рукав его мантии.

— Пожалуйста, — прошептал он, — если вам придётся когда-нибудь передумать, передумайте сейчас. Потому что если я поверю, если я, правда, поверю, а вы потом откажетесь… я не переживу. Пожалуйста, лучше сейчас.

Северус вздохнул и погладил его по голове.

— Я не передумаю, — ни сейчас, ни потом. В моей жизни было мало решений, настолько же чётких и неизменных, как это. Я лишь сожалею, что это откровение не случилось раньше, Гарри… Но жизнь такая, какая есть, и я просто больше не хочу терять время. Ты уже мой сын, с документами или без, и я действительно так думаю, и ничто не сможет этого изменить… Я только попрошу тебя о том же: если на самом деле ты этого не хочешь, скажи сейчас, пока я не отослал бумаги в Министерство. Если потом ты передумаешь, мне будет тяжело с этим смириться.

Гарри смотрел на него, широко распахнув глаза. Он знал, что Снейп говорит искренне, что он действительно так думает…. Что отказ сделает ему больно. Но с чего бы ему отказываться?

Не в состоянии подобрать слова, он обхватил Снейпа обеими руками и уткнулся лицом в его мантию. Облегчение было таким огромным, что стало почти больно…

— Пожалуйста, — прошептал он, не отрывая лица. — Я хочу вернуться домой.

Северус крепко обнял его, раздался громкий щелчок, и они исчезли.