Восемнадцать - четырнадцать (гет)

Все изменилось.

Чем ближе было окончание Тура, тем сильнее и отчетливее лабиринт давал понять, насколько Чемпионы были неподготовленными и беззащитными. Каждое новое испытание, каждый новый противник пошатывал уверенность не то, чтобы в победу, а в выживании и сохранении здравого ума. Вся храбрость, что грела Гарри с момента начала Тура, к его окончанию исчезла без следа, уступив место все нарастающему чувству страха и маниакальному бреду. Его паранойя в красках сказалась внутри этих стен — Гарри постоянно слышал шорохи, вздохи, всхлипы, неоднократно до его ушей доносились крики и стоны Флёр, и это разъедало его изнутри. Как бы она не кичилась своей силой, она не была готова к такому, как и он, и этот факт сводил его с ума. Соплохвосты, с которыми ему посчастливилось столкнуться, внушили ему такой ужас, что Гарри каждый раз искренне радовался, что очередной противник на его пути не был настолько чудовищным и тяжелым, как эти создания. Периодически его спасал "гость" в его голове, беря контроль над его телом и рассудком, и это были те самые моменты, когда парень мог сказать, что его помощь оказалась весьма кстати. Он знал, что этот "гость" имел свои планы на его счет, но все, что он хотел это как можно быстрее выбраться из лабиринта. В подтверждение к этому он застал картину, от которой его желудок все еще содрогался в рвотных спазмах всякий раз, когда Гарри вспоминал о том самом зрелище.

Крам был убит. Это не было иллюзией или галлюцинацией, просто еще теплый труп с разорванным горлом, лужей крови вокруг валяющегося бездыханного тела и выражением отчаяния в опустевших глазах. Казалось, что Гарри тогда попал в плохо отрепетированный спектакль с откровенно неуместными декорациями. Он убегал от тарантулов и на очередном повороте избавился от преследователей, когда до его ноздрей не добрался едкий приторный запах крови. Кричал он так долго и так громко, что казалось чудом, что его глотка осталась невредимой. Гарри корчился и блевал от подобного зрелища, не в силах отвести взгляд от своего некогда соперника и живого человека. Именно тогда он понял, насколько хрупка оказалась его жизнь. Всего час назад Виктор находился вместе с ним в палатке, наверняка он думал о победе или, как и он, просто хотел закончить все это, теперь же он лежал на спине с вырванным кадыком. Гарри было страшно возвращаться к старту, неся с собой такую весть, особенно когда на стадионе были родители Крама. Все преподаватели в один голос твердили, что на Турнире Чемпионы гибли и получали травмы, с которыми они оставались жить до конца своих дней, но Гарри в это не верил. Он-то думал, что раз в этом состязании принимают участие дети, то они могли рассчитывать на какие-нибудь поблажки, но нет, Крам был убит, Флер, судя по тем воплям, что он слышал, находилась в отчаянии, а он медленно терял рассудок. Желание пустить сигнальную ракету было столь невыносимым, что Гарри чуть ли не плакал, ведь вместе с этим он в панике искал любую возможность встретиться с Флер и быть с ней до окончания это ада. Кольцо на его пальце давало ему подсказки, где она могла быть, и он выкинул из головы Кубок. Его цель изменилась.

Ноги еле волочились по земле, шаркая и оставляя земельные борозды. Если бы не стены лабиринта, он давно бы рухнул, не имея ни малейших сил встать. Гарри брел по коридору, одной рукой опираясь об изгородь, другая рука стискивала палочку с выпущенной плетью. Создание плети тратило гораздо больше энергии, чем ее поддержание, и это помогло ему сохранить в себе хотя бы толику выносливости. Волосы спадали ему на лицо, частично закрывая пере собой обзор — подаренная Флер резинка уже давно потерялась в недрах лабиринта, быть может она слетела во время сражения с соплохвостами, быть может, Гарри снял ее сам, впиваясь ногтями в кожу головы от испуга. Перед глазами все плыло и пульсировало, кровь сочилась из рассеченного лба, что не добавляло комфорта. Сколько он уже брел, для него уже не имело никакого значения, как и его самочувствие. Он просто шел вперед, не заботился о направлении движения и верил в чудо.

"Я больше не могу... я этого не вынесу... Флер... — он смотрел куда-то вперед, но ничего не видел, — моя Флер... где ты..."

Когда он вышел на очередной поворот, он споткнулся и рухнул на землю. Удара он практически не почувствовал, он вообще ничего не почувствовал. Череда событий настолько истощили его нервную систему, что просто лежать и ждать финала было для него благодатью.

— Ну, хватит, — Гарри зашевелил губами, — больше не надо... хватит.

Его сознание стало очень медленно покидать тело, не выдерживая таких перегрузок. Валяясь на холодной земле, он все вспоминал события прошлогодней давности. Казалось, что прошло так много времени, и все-таки это было обманом. Время просто летело вперед, не задумываясь о том, что творится в ее царстве. Гарри ощутил тупую ноющую боль на затылке — там, где год назад он словил заклинание Хвоста. Уоллис сказала, что ему крупно повезло, что эта порча лишь едва задела его, иначе бы на восстановление не то, чтобы рассудка и памяти, а на банальные рефлексы и двигательную функцию могли понадобиться годы.

"Надоело, — он смотрел куда-то в стену лабиринта, и его глаза начали постепенно смыкаться, — все это... этот Хогвартс, Турнир, старик... просто хочу отдохнуть. Ах... сейчас бы мороженного."

Гарри вспомнил, как частенько заходил во "Флориан и Фортескью" и покупал там фруктовый лед. Это было так давно, что он позабыл те ощущения, когда отправляешь в рот первую ложку холодного десерта посреди знойной улицы в Косом переулке.

"Надо будет угостить Флер, как только закончим курс, — его сухие губы растянулись в вымученной улыбке, — хотел бы знать, какое мороженое она любит..."

Его веки уже сомкнулись, когда он сквозь кожу различил еле уловимый проблеск. Распахнув глаза и увидев, что таилось по ту сторону выстроившегося коридора, Гарри от изумления разинул рот и начал подниматься. Все его надежды свелись к одному — лишь бы это синее свечение было "тем самым". Он скрючился и стал брести вперед, с трудом дыша и переставляя ноги.

— Не может... быть... это оно! Это оно! — он зашелся в беззвучном смехе и ускорил темп. Кубок был все ближе и ближе, в то время как ни Седрик, ни Флер так и не объявились. У Гарри появился шанс закончить это безумие, он будто загорелся изнутри. Перед его глазами был не столько Кубок, сколько радостное, милое, доброе лицо его Флер. Хотя бы ради нее он скрипел зубами и переступал с ноги на ногу. Тело ныло и болело, сколько на нем уже оказалось синяков, ссадин, порезов и рубцов представить трудно, не говоря уже об ожогах на его руке и лице. Но это было неважно, ведь пред парнем находилась финальная точка.

— Давай, давай, давай, слабак! — он закусил губу и плелся вперед как помешанный. — Не смей останавливаться!

Эйфория преждевременно начала затапливать его измученную душу, и вдобавок ко всему, кольцо Флер начало быстро нагреваться и одаривать его силами. Он буквально прочувствовал это на себе, как от пальца по жилам заструилась некая сила, согревающая и бодрящая не хуже огненного виски. Гарри уже знал, к чему это было, и не прогадал — на полпути до Кубка из поворота выскочила Флер и, развернувшись, побежала к трофею.

— Погоди... постой, — он глубоко вздохнул и завопил, — СОЛНЦЕ-Е!

Она словно ударилась о воздушную стену и на бегу повернула голову. Как только она его увидела, она издала настолько болезненный и в то же время облегченный стон, что на глазах у Гарри выступили слезы. Он начал задыхаться, он вскинул навстречу к ней руки, и через секунду Флер заключила его в крепкие жаркие объятья. Ее плечи и спина дрожали, из грудной клетки раздавались хриплые стоны. Лабиринт сломал и ее тоже.

— Хвала небесам, — Флер гладила его спину, словно баюкая, — боже, как я беспокоилась о тебе, ты представить себе не можешь!

— Крам, — Гарри душили слезы облегчения и боли, — Флер, он...

— Я знаю, — ее руки сильнее прижали его к себе. — Я видела. Видела, это невыносимо... невыносимо, — и она тихо заплакала.

Он чуть отстранился от нее и поцеловал ее в лоб. У нее был жар, и то, что он воспринял ранее за эмоции, оказалось куда прозаичнее.

— Ты лихорадишь, — он палочкой наколдовал поток горячего воздуха и обдал им Флер. — Что случилось?

— Наткнулась на водяных големов, — она взъерошила волосы, подставляя их под поток, — с ними я справилась, но один из них заключил меня в себе. Просто взял за руку и втянул меня в свое тело. Вода там как в озере зимой.

Они оба повернули головы в сторону Кубка. Тот стоял на высоком изящном пьедестале, до него было метров пятьдесят. Приз, из-за которого все началось, из-за которого их жизни были в опасности, и из-за которого Крам ушел из этого мира. Не дар — проклятье.

— Не знаю, как ты, а я не испытываю радости при его виде, — Флер отпустила Гарри и подошла к Кубку ближе. — В смысле я рада, но только потому, что смогу убраться отсюда, а не из-за выигрыша.

— Бери его, — он оперся рукой о стену и жестом указал на приз, — он твой по праву. Ты дошла до него, так что ты победитель.

— А как же ты? — в ее глазах читалось сомнение. — На протяжении всего этого цирка мне кто-то помогал, вспомни хотя бы Озеро. Если бы не ты, то я бы сейчас находилась на трибунах в инвалидной коляске. Это все ты...

— Кубок выбрал тебя, — он замотал головой, — ты достойна взять приз. Я же свой приз получил, — Гарри поднял руку с кольцом, — не забывай, что ты тоже внесла огромный вклад в то, что я сейчас имею. Ты ведь стараешься ради вейл, так? Твоя победа будет значить гораздо больше, чем моя. С меня хватит этого дерьма. Бери его.

Он действительно так считал. Он с самого начал видел в победителе только ее, и он знал, что именно она завершит все это. Седрика поблизости еще не было, он же наотрез зарекся прикасаться к кубку. Флер еще раз взглянула на приз, и ее лицо посветлело.

— Давай вместе.

— Что?

— Возьмем его, — она подошла к нему и подставила свое плечо, — будем победителями. Ты только представь — два победителя. Подобного еще никогда не было, верно?

— Хочешь быть первопроходцем? — он улыбнулся и принял ее помощь. Мало помалу они вместе подошли к призу и остановились. — Куда запропастилась твоя гордость? Я все вспоминаю совятню и то, с каким видом ты на меня смотрела.

— То было тогда, а сейчас все иначе, — Флер с теплотой посмотрела на него, — ведь тогда я не была с тобой, и я даже жалею об этом.

— Ты мне льстишь, — их руки одновременно потянулись к ручке кубка, — но это очень мило. На счет три, раз, два...

— ОТОЙДИ ОТ НЕГО, ТЫ, МРАЗЬ!

* * *

Он знал, где его искать. Он следил за ним сейчас, как и все время до сего момента. Раскрытие тайны дразнило его разум, оно было где-то очень близко, и в то же время далеко, но сейчас все карты были раскрыты. Идя быстрым шагом по школе, Северус Снейп невольно подумал о том, что он был даже несколько расстроен тем, его расследование уже закончилось. Ему хотелось покопаться еще, что сделало его на какой-то момент похожим на доставучую Скитер. Сейчас он понимал ее мотивы, почему она так яростно копала под старика, и неудивительно — столько дерьма выкопать в другом месте было попросту нельзя. Школа пустовала, безлюдные коридоры отвечали ему эхом от его собственных стремительных шагов. По мере приближения к горгулье, страх и волнение вкупе с предвкушением подхлестывали его все сильнее. Он уже и забыл, когда в последний раз он испытывал настоящие сильные эмоции. На память ему пришли лишь воспоминания о том, когда он впервые увидел внутри этих стен отпрыска Поттера и Лили. Он всеми силами старался сохранить невозмутимое выражение лица, но внутри он горел огнем. Любовь и ненависть травили его всякий раз, когда он видел перед собой этого мальчишку, ставшего, по сути, причиной гибели Лили. Как назло, тот был копией Джеймса, но вот его глаза били по его эмоциям с огромной силой. Он так и не смог смириться. Ему стоило действовать осторожно, исподтишка, использовать других людей вместо себя, но что-то двигало его вперед, некий азарт захлестнул его с головой, давая ему понять, что он был еще жив.

"Что же ты творишь... — Снейп подошел к горгулье, — что же я творю..."

— Пошла прочь, — он взмахнул палочкой и разнес статую на куски, расчищая себе путь.

Северус пинком открыл дверь и решительно вошел внутрь кабинета. Разумеется, подрыв статуи и столь невежливое появление не могло быть незамеченным присутствующими. Дамблдор и Уоллис прервали беседу и недоуменно уставились на него.

— Северус? — Альбус заглянул ему за спину и обратил внимание на куски мрамора позади него. — Это ведь была моя любимая статуя.

— Жаль, — ответил тот, не имея даже намека на жалость. Он прошел внутрь кабинета и заинтересованно осмотрел помещение. Все было там же, где и всегда, ничего не поменялось, однако, имея уже совсем иные мысли у себя в голове, Снейп отметил, что теперь он был в незнакомом месте.

— Северус, что происходит? — Эмбер настороженно глянула на него. — На тебя это не похоже.

— Не делай вид, будто ты меня знаешь, дорогая, — он скривился в усмешке, — тем более, что мы с тобой в равных условиях.

— Что, прости?

— Прощаю, — Снейп перевел взгляд на Дамблдора. — Альбус, это не займет много времени. Уж прости, что отвлекаю вас от беседы. Смотри.

Он достал из кармана маленький пузырек с темно-синей жидкостью — предмет его пристального внимания в последнее время. Даже будучи мастером зельеварения, он с трудом разобрал эту жижу на составляющие, и теперь у него в голове сидел лишь один вопрос. Дамблдор посмотрел на пузырек и перевел взгляд на Северуса.

— Что это?

— Прямо с языка снял, — Снейп глянул на напрягшуюся Эмбер, — вот и я хотел бы знать, что это? Как оно называется, Малинта? Уоллис, не соизволите ли вы объяснить мне, профессору зельеварения, что за отраву вы мне давали в качестве основы?

— Помнится, я уже тебе говорила. Это стабилизирующее сознание зелье.

— Хорошо, теперь другой вопрос, — он стиснул пузырек, — ты кто такая?

— Не поняла? — Уоллис настороженно переглянулась с Альбусом. — На что ты намекаешь?

— Не строй из себя дурочку, ты все уже давно поняла, едва я сюда вошел. Твое имя в списке работников Святого Мунго не значится, как не значится и это, — он пальцем откупорил пузырек и вылил на пол его содержимое. — Меня с самого начала смущал тот факт, что мне привозили уже готовую основу. Уж не означало ли это, что Дамбдлор, зная меня и мои способности, усомнился в том, что я смогу сварить какое-либо зелье? Помнится, я сварил Феликс Фелицис с завязанными глазами при поступлении на работу.

— Северус, я бы никогда...

— Замолкни, Альбус, я говорю с самозванкой. Нечего сказать? А мне есть. Я разобрал состав основы и сделал кое-какое открытие. Уж не знаю, кто придумал эту гадость, но пичкать зелье магловскими препаратами — верх кощунства.

— О чем ты? — Дамблдор непонимающе уставился на него, и это взбесило того еще пуще.

— Хватит спектаклей. В Малинте содержатся седативы и нейролептики разной степени тяжести, но это подождет. Максим или Делакур?

Простой вопрос без какого-либо контекста перевернул атмосферу внутри кабинета. Исчезли маски, растворилось притворство. Мгновенно на него устремились враждебные взгляды Уоллис и Дамблдора, и Снейп понял, что попал в точку.

— О-о-о, я угадал, — он сделал пару шагов вперед, терпя боль в Метке, — хоть ты и твердил, что расследование с Кубком продолжается, однако это ложь, не так ли? Весь этот Турнир сплошное вранье и коррупция. После того, как Кубок выбрал мальчишку, мне стало интересно, как так получилось, что столь могущественный артефакт дал сбой, ведь его практически невозможно заколдовать. А потом я понял, что нет уточнения, какая именно требовалась магия. Помимо людей, своей родовой магией владеют и другие волшебные создания, например, — Северус пронзил взглядом директора, одновременно кожей ощущая палочку в рукаве мантии, — вейлы и великаны. Стало быть, вопрос только в том, кто именно — Делакур или Максим. А может быть... оба? И как так получилось, что ты, Альбус, проглядел то, что на Кубке остались отпечатки звериной магии, хм? Или же, — Снейп напрягся, видя, как Дамблдор нахмурился, — ты все знал с самого начала. Если это так, и никаких попыток пресечь столько вопиющее преступление не было, то ответ напрашивается сам собой — тебе это было нужно. Тебе нужен был мальчишка в лице Чемпиона, нужно было, чтобы он очутился в лабиринте. Кстати говоря, моя Метка сходит с ума, а это значит ровно одно — Темный Лорд скоро восстанет из мертвых.

— Северус, что ты...

— Заткнись Уоллис, предупреждаю в последний раз! — Снейп был взвинчен и напряжен, словно сжатая пружина, но он продолжил. — Если все идет так, как и задумано, то у тебя, Альбус, есть свои планы на то, чтобы Лорд воскрес, иначе бы ты не стал терпеть Максим или Делакур в стенах этой школы. Далее, Уоллис. Пусть я и терпеть не могу другие факультеты, кроме Слизерина, один факт я упустить из виду не смог. Луна Лавгуд, — Эмбер от этих слов покраснела от ярости, на ее лбу проступили жилы.

— Что эта сучка сказала тебе?!

— Она достаточно тронута умом, чтобы идти ко МНЕ и со слезами на глазах просить помощи, но вот что интересно... Она ведь тоже пострадала от заклятья, коим Хвост угостил Гарри, верно? Но кто бы мог научить его такой порче, не расскажешь?

— Северус, довольно, — тихо молвил Дамблдор, всем своим видом показывая, насколько близко тот был от экзекуции.

— Я раскопал архивы учеников в то время, когда мы с тобой учились здесь, помнишь? Я, ты, Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю, Эванс и... Лавгуд. Лорейн Лавгуд.

Он и сам вспомнил те безрадостные деньки. Мало чего хорошего было за время его обучения, если не считать его Лили, но память о том времени дало ему подсказку.

— Это ведь ее заклятье. Она создала его, а ты, будучи ее подругой, выучила его и обучила ему Хвоста. Но зачем? Чтобы спустя много лет он ранил мальчишку, и ты прибыла сюда, как божий спаситель? Или потому, что есть "кое-кто", на кого ты работаешь, и которому нужно было, что бы ты была здесь? Некто настолько дальновидный, что смог просчитать свой план на несколько лет вперед. Итак, что мы имеем — Альбус, лояльный к воскрешению Темного Лорда, Максим или Делакур, его засланные агенты в Хогвартсе и Уоллис, так же чей-то агент.

Повисла тишина. Поток информации из уст Северуса жалил его собеседников не хуже рапиры. Сердце Снейпа колотилось с бешеной силой, он ждал ответа на свои догадки. Альбус и Эмбер медленно переглянулись, после чего директор устало выдохнул.

— Признаться, я всегда тебя побаивался, — он сделал шаг вперед. — Имея под боком такого хитрого и проницательного человека, мне следовало бы трижды подумать, прежде чем что-либо делать. И что же побудило тебя зайти так далеко? Неужели Крауч тебя науськал?

— Крауч? — Северус скривился. — Кого вообще волнует этот параноик и то, что он делает? Нет... это личное.

В его памяти всплыло счастливое лицо его Лили. Все эти годы ноющая рана терзала его сердце, давало напоминание о том, какую страшную ошибку он совершил в своей жизни. Завернув по дороге судьбы не туда, он все дальше и дальше отходил от его любимой, и сейчас, понимая все это, он осознал, что будь он тогда хотя бы чуточку дальновиднее и мягче, все могло бы быть по другому. Она могла бы быть с ним.

"Прости меня, Лили, — он с сожалением прикрыл глаза, — я и правда никчемный трус..."

— Личное?

— О да, оно и есть, — Северус поднял голову и впервые за долгое время открыто улыбнулся, — вряд ли ты поймешь. Сектумсемпра!

На его стороне был фактор неожиданности, чем он и воспользовался. Правила дуэли тут не играли — здесь не было места благородству или уважению к сопернику. Перед Снейпом стояли враги, прямо или косвенно сломавшие ему жизни, а посему пощады им не было. Невидимые лезвия распороли Уоллис вдоль и поперек, перерезав ей артерию на шее, и Северус рванул сквозь брызги крови прямиком на Дамблдора. Он понимал, что в честном поединке у него было ни единого шанса, поэтому приходилось действовать грязно. Мгновенно брошенный Перуанский порошок мгновенной тьмы сделал ровно одну вещь, а именно занял Альбуса очищающим заклятьем, но этих долей секунд Снейпу вполне хватило, чтобы сократить дистанцию и, схватив со стола письменное перо, со всего размаху вонзить тому в шею. Последовал резкий вскрик, И Снейпа отшвырнуло прочь могучим заклятьем. Он перелетел через стол и рухнул на землю.

— Ах ты-ы-ы! — едва он вскочил на ноги, как тут же ему пришлось выбросить вперед руку с палочкой и наколдовать самый мощный щит, на который он был способен. Это его и спасло — зеленый луч Убивающего проклятья вгрызся в щит, спасая Северуса от неминуемой гибели. — Надо было прикончить тебя раньше! Что, так сильно хочешь к своей соплячке Эванс?! Ты отброс даже для своих родителей! Мерзкий червь!

Дамблдор озверел не на шутку, он, сжимая раненное горло одной рукой, другой поддерживал проклятье. Он шел навстречу к Снейпу, а тот, едва выдерживая натиск, припал к земле, накапливая в ногах силы.

— Отброс тут только ты, — прошипел он и, вскочив на ноги, резко крутанулся на месте, пропуская мимо себя треснувший щит и зеленый луч, — сдохни.

Сохранив инерцию от вращения, он со всей силы хлестнул палочкой сверху вниз, как бы перерубая Альбуса пополам. На сей раз уже тому стоило защищаться, ибо заклятье Снейпа искривило пространство в вертикальной черте и стремглав полетело в директора. Обычный волшебник давно бы разлетелся на куски, но Дамблдор подтянул магией свой стол, который тут же засосало в расщелину и начал осыпать Снейпа целым ворохом различных заклятий.

"Да что же за... — все, что теперь мог сделать, это без конца колдовать Защитные чары, ибо разгневанный Дамблдор теснил его без права на контратаку, — я больше не смогу..."

Одно из заклятий он все-таки пропустил. Сила его была настолько велика, что его оторвало от пола и швырнуло в сторону окна. Раздался звук бьющегося стекла, и вот уже он летел вниз головой из башни, грозясь разбиться насмерть.

— Черт... — Северус расправил руки и зашептал чары, коими его Лорд гордился больше всего. Его окутала черная дымка, у самой земли он остановил падение и взлетел вверх, улетая прочь.

* * *

— Седрик?

Гарри в недоумении смотрел на то, как Чемпион Хогвартса, держась за кровоточащий бок направил палочку на Флер. В его глаза было столько ненависти и боли, что это казалось попросту нереальным. Гарри сделал пару шагов вперед выставив вперед руки.

— Эй, ты чего? Ты из-за кубка? — он смутно чувствовал подвох, но разум упорно пресекал все попытки вдуматься в ситуацию. Седрик резко перевел палочку на него и зашипел:

— Стой, где стоишь! А лучше зайди мне за спину! — парень скрежетал зубами и буравил застывшую Флер тяжелым взглядом. — Я то все думал, что за чертовщина тут творится, но все встало на свои места. Ну ка стой! — гаркнул он, заметив, как девушка так же как и Гарри двинулась к нему навстречу.

— Что происходит? Господи, у тебя кровь!..

— Заткнись, сука! Не делай вид, что ничего не знаешь! А ты, Гарри, раскрой глаза! Она не та, за кого себя выдает! — Диггори сжал палочку в руках, готовясь к атаке. — Это она.

— Она "что"? — тот медленно погружался в пугающее понимание, и все-таки из последних сил держался за спасительную соломинку. Он не хотел этого признавать, он попросту не верил. — Ты обезумел!

— ЭТО ТЫ ОБЕЗУМЕЛ С НЕЙ НА ПАРУ! — Седрик все же не выдержал и завопил что есть мочи. — ЭТО ОНА ВСЕ ПОДСТРОИЛА! ОНА ИСПОЛЬЗОВАЛА СВОИ ЧАРЫ, ЧТОБЫ ВЫСЛЕЖИВАТЬ НАС! ОНА НАПРАВЛЯЛА НАС ТАК, ЧТОБЫ МЫ, ПАРНИ, НИКОГДА НЕ ПЕРЕСЕКЛИСЬ В ЛАБИРИНТЕ! — с этими словами он свободной рукой задрал свитер, оголяя свою рану.

Когда взгляд Гарри опустился ниже, ему показалось, что у него выбили почву из под ног. Туловище Диггори было пропорото четырьмя рваными ранами, и этот след ясно давал понять, чем именно это его так задели.

"Не заклинание... это... это когти, — ужас наконец-то пришел к нему с полным багажом и он застонал. Неверие и хаос сковали его голову, он в отчаянии повернул голову в сторону Флер, — пожалуйста, скажи, что это неправда..."

— Седрик, да как я могла то? — она и сама уставилась на полосы ран и ее глаза округлились от паники. — Нет, это невозможно! Я знаю, что могу вытянуть когти, но это не я! ЭТО НЕ Я!

— Можешь оправдываться сколько влезет, но я прикончу тебя за то, что ты сделала с Крамом, — он двинулся прямо на нее, источая лютую свирепость всем своим видом. Не нужно было объяснять Гарри, что именно его соперник имел в виду, но все же он дрожащими губами пролепетал:

— Это... ты хочешь сказать...

— Она убила его, разорвала ему глотку, — Седрик подошел к нему поближе, не сводя с девушки взгляда, — и ошибаться я не могу. Я видел это своими глазами, видел, как Виктор захлебывался кровью. Эта тварь напала на меня и всего исполосовала! Она подбросила твое имя в Кубок! Она предатель!

Гарри начало трясти от истеричного смеха. То, что он говорил, настолько не ложилось в его восприятии, что казалось детской выдумкой. Флер была с ним все это время, она ведь была такой доброй к нему, неужели она...

"Она все подстроила?.. — он с болезненным горем перевел взгляд на свою пассию. — Скажи мне хоть что-нибудь".

Оба парня наблюдали за тем, как девушка медленно подняла голову и устремила взгляд к звездному небу и луне. На ее лице отсутствовали какие-либо эмоции — не было ни страха, ни ярости, ни боли, ни сожаления, ни паники, ничего. Она стояла с задранной головой и не произносила и звука, и до ушей Гарри донесся какой-то тихий скрежет. Его внимание переместилось на ведущую руку Флер, ту, которая сжимала палочку с такой силой, что он даже отсюда расслышал треск ломающегося дерева. Из палочки медленно вылезали корни, впиваясь той в руку, залезая под кожу, выпуская кровь. Зрачки Флер помутнели, а затем и вовсе оставили после себя практически лишь склеры. Когда она заговорила, стало понятно сразу — ее будто подменили.

— Ну почему... почему ты нарвался на нас именно СЕЙЧАС? — голос Флер был глухим, смазанным и отрешенным. Казалось, что всю ее личность вырвали и выкинули, оставив лишь пустую оболочку. — Нам всего-то нужно было провести Гарри к кубку. Не было нужды в лишней крови, но вы с тем болгарцем будто спелись. Вы выслеживали нас, с самого начала подозревали нас. Мы не держим на вас зла, но вы стоите у нас на пути.

— Не переживай, сука, я все закончу, — Седрик вскинул палочку и взревел. — Остолбеней!

— НЕТ!

В самый последний момент Гарри оттолкнул парня, и алый луч пролетел в полуметре от головы "Флер".

— Какого черты ты творишь?! Ты же сам видишь...

— Ей управляют, дебила ты кусок, — Гарри жестом указал ему на путы вокруг палочки. — Я знаю ее, она совсем на такая!

— Значит, мне придется повозиться и с тобой! — зарычал Седрик, вскакивая с земли, и в этот момент они услышали маниакальный хохот.

— А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — палочка вейлы со свистом рассекла воздух, посылая в них волну огня. — Позабавил ты нас, красавчик! Гавкаетесь тут перед нами, как старая чета! Забавно, интересно! Но не переживай, — "Флер" резко опустила голову и пронзила Гарри обезумевшим взглядом, — нам нужен только наш "родственник". Мы ведь "семья-а-а-а".

После этих слов она сорвалась с месте столь стремительно, что парни не успели никак среагировать. Звериная сущность вейлы вырвалась на свободу, преобразив ее до неузнаваемости. Ее лицо вытянулось, зубы заострились, пальцы обросли длинными когтями, между которых плясали искры. "Флер" сгорбилась и припала к земле, но это ей ничуть не мешало мощным пинком отправить Гарри в полет и с остервенением броситься на Седрика. Безумно хохоча, она отражала его заклятья, сокращая дистанцию, при этом свободной рукой закидывая того огненными шарами.

— Ну же, красавчик! Где твоя решимость? — она наотмашь выбила палочку из его рук и схватила за горло. — Или ты поддался моим чарам?! Нехороший мальчик! Сейчас мамочка тебя как следует накажет!

— ОСТАНОВИСЬ! — Гарри поднялся на ноги и рванул к ним на встречу с палочкой наготове. Он не знал, что нужно было делать, на кого нападать, кого защищать. Его разум сказал до свидания, и теперь он был в шаге от такого же безумия. — ПРОШУ ТЕБЯ, НЕ НАДО! ФЛЕР!!!

И она замерла. Ее пальцы впивались Седрику в шею, оставляя кровоподтеки. Жертва всеми силами старалась ослабить хватку, но противостоять силе разъяренной вейлы было попросту невозможно. Флер перевела взгляд с Седрика на Гарри и разочарованно выдохнула.

— Даже сейчас ты защищаешь его? Он тебе никто, — она приподняла Седрика и чуть встряхнула. — Именно подобная падаль вечно стоит у нас на пути! Самовлюбленные уебки, мнящие себя хозяевами этого мира. Вечно на лоске, вечно высокомерные! А что ты прикажешь делать нам, а?! Ответь мне, дорогой ты мой зять! Мы, вейлы, вечно гнием в тени своих узурпаторов, которые не смогли смириться с тем, что у нас тоже есть права! Есть цели, есть мечты! Что ты скажешь на это?!

— Апполин! — Гарри с ужасом смотрел на то, как Седрик все слабее сопротивлялся, все отчаяннее смотрел в его сторону. Сердце парня обливалось кровью, он осознал, насколько он был недальновиден. — Прошу вас, отпустите его. Я сделаю все, что вы скажете, но только отпустите его.

— О-о-о, как ты заговорил. Что же, ладно, — "Флер" с силой полоснула Седрика по глазам и отшвырнула прочь. Тот вскрикнул в последний раз и, грохнувшись на землю, обмяк. — Интересно, кто же именно сейчас стоит перед тобой? Давай, говори.

— Ее родители, — сказал он, скрепя сердце. Он посмотрел на вросшую палочку в руке Флер и боль от такого предательства заставила его почувствовать приближающийся к горлу ком. — С самого начала с этой палочкой было что-то не так, и я говорил Флер об этом. Жан сказал, что вам пришлось на год отсрочить ее подарок, но уже тогда я понимал, что это было слишком странно. Вы специально подождали окончание Турнира и вручили ее своей дочери, чтобы вы смогли сделать то, что делаете сейчас. Прошу вас, — он медленно двинулся к ней навстречу со слезами на глазах, — не ломайте меня еще больше. Я этого попросту не вынесу. Мне все равно, кто стоит за всем этим, но хотя бы Флер не отнимайте у меня.

"Флер" замерла на месте, не сводя настороженного взгляда со своего возлюбленного, у которого внутри царил тайфун. Гарри медленно поднял руку и протянул ее к ней, больше всего на свете желая, чтобы она просто взяла ее в свою. Вся эта ситуация походила на очень страшный сон, и он как никогда раньше желал пробудиться. Он был готов принять Дамблдора как своего личного врага, Волдеморт давно стал для него клеймом, и даже если бы весь магический мир ополчился бы против него, ему было бы куда менее больно, как сейчас, видя, во что превратили его Флер.

— Солнце, если ты меня слышишь... ты хороший человек, — он приблизился к ней вплотную и очень осторожно прикоснулся к ее щеке, — пожалуйста, очнись. Я готов на что угодно... давай прекратим это. Давай сбежим отсюда, скроемся где-нибудь в лесу, в тайне ото всех, забудем про все это.

— О чем... ты? — "Флер" медленно выпрямилась, оказавшись выше него на голову. — Что ты, черт возьми, несешь? Мы же все это подстроили...

— Не впутывайте во все это свою дочь, — он отчаянно замотал головой, — не смейте так говорить. Флер, которую я знаю, никогда бы так не поступила со мной. Она очень добрая, ранимая, немного капризная и гордая, но удивительно открытая девушка. Она не могла этого сделать по своей воле. Стало быть, это вы.

Он не обращал внимания на свои слезы, катившиеся по его грязным щекам, ему мало было дела до Тура и до тяжело раненого Седрика. Все, чего он хотел, чтобы все это остановилось, закончилось, чтобы они вдвоем просто зажили спокойной жизнью. Его искалеченный рассудок едва держался при виде окровавленных когтей "Флер".

— Ты действительно уникальный человек, — она с грустью посмотрела на него. — Никогда раньше мы не встречали таких людей. Чтобы за нас, вейл, кто-то так заступался, это просто нонсенс. Ты сказал, что она хороший человек, она твоя Флер... — она приблизилась к нему и зашептала, — но она не человек. И, как ты уже понял, не видать тебе нашего благословления.

Тотчас он ощутил сокрушительный удар под дых, от которого он рухнул на землю и начал опорожнять желудок тем, что осталось вместе с примесью крови. В глазах помутнело от такого увечья, он слепо заозирался, и когтистая рука "Флер" схватила его за волосы.

— Прошу, не надо...

— Ты просто представить себе не можешь, какое мы с мужем испытали бешенство, узнав, с кем эта соплячка связала себя узами, — шипела она, насильно таща его к кубку. — Данный позор смоет только смерть — твоя и ее. Я уберу любого, кто встанет у меня на пути. Слишком долго я молчала и копила в себе обиду.

— А-а-а... ай! Апполин! — он брыкался и пытался сбить ее руку, но второй удар в живот вынудил его передумать. — За что... за что вы так со мной?!

— За то, что ты опорочил мою дочь, которой теперь придется умереть, за то, что ты как бельмо на глазу, за то, что так надо. За сотрудничество вейл с великанами и за восстановление справедливости.

— Велик... Максим?! — очередной карточный домик рухнул в голове Гарри перед тем, как он упал перед кубком. "Флер" издевательски засмеялась.

— Признаться, я восхищаюсь ее выдержкой. Быть настолько лояльным к своему Лорду, вынюхивать про тебя каждый твой чих, она даже пошла на порчу Кубка огня — и вот ты здесь. Но ты не подумай, — она направила палочку на его лицо, — в отличие от нее, я не Пожирательница. Я просто хочу возмездия. Ах, людские чары колдовать так приятно, аж завидую...

— Прошу...

— Империо!

Он оказался в месте, где когда-то давно уже бывал. Посреди кучных облаков он ощутил невероятную легкость и практически забвение. Все вдруг оказалось настолько мелочным и незначительным, что Гарри засмеялся. Предали — ну и что тут такого, подумал он. Люди предают друг друга каждый день, и он не был исключением.

"Возьмись за Кубок" — сказал ему вкрадчивый голос. Он был мягким, ровным, убаюкивающим, и Гарри охотно пошел на это. Он не видел точно своей цели, знал лишь, что ему достаточно было просто вытянуть руку и сделать хватающее движение. Так просто и быстро, что от этого он засмеялся вновь.

"Просто схватить Кубок? — весело подумал он. — И больше ничего?"

"Да, больше ничего. Одной рукой возьми Кубок, другой рукой мою ладонь."

"Но где ты? А хотя... — Гарри наобум вскинул руку и ощутил, как кто-то схватился за нее. Кто-то очень добрый и ласковый. — Теперь Кубок?"

"Теперь Кубок."

И он сделал то, о чем его так вежливо попросили. Едва его пальцы сомкнулись на чем-то холодном, как нечто выдернуло его с места, где он стоял, и понесло куда-то ввысь, очень-очень далеко...