Восемнадцать - четырнадцать (гет)

— Мисс Сяо, достаточно.

Они стояли на высоком нагорье, обдуваемом порывистым холодным ветром. Погода явно обошла это место стороной, обделив теплом и светом. Она словно знала, что произошло ниже того места, где находилась Сяо и ее спутник. Тучи заволокли небо, придавая пейзажу отторгающий стальной оттенок. Цзинь, стиснув зубы, смотрела вдаль, туда, где совсем недавно находился ее дом, семья и все ее мечты. Все, что она так ценила и любила, рухнуло в прямом смысле этого слова. Масштабная катастрофа, нанесшая непоправимый ущерб в культуру магического сообщества, эхом откликалась и в ее сердце. Она повернула голову к представителю следственного комитета Министерства магии Китая и сиплым голосом проговорила:

— Я бы хотела спуститься вниз... туда.

— Мисс Сяо, могу представить, каково вам сейчас, — мужчина подле нее запахнулся в пальто, защищаясь от ветра, — однако процесс и так затянулся пуще некуда. Поймите и вы нас, мы хотим узнать от вас все подробности.

— Подробности чего? — она горько усмехнулась. — Того, что мой директор разрушил целую школу? Того, что погибли ни в чем не повинные дети? Вы и так уже все знаете без меня, и даже больше.

— Разумеется, — представитель коротко кивнул, — мы планируем закрыть дело, но для этого нам нужны ваши показания. В последний раз.

— Пожалуйста, это не займет много времени, — в голосе Сяо отчетливо слышалась мольба, — прошу вас, это все, что у меня осталось.

Она не надеялась на положительный ответ. Для всех волшебников место катастрофы стало запретной зоной. Даже для авроров и следователей развалины Драконьего языка были недоступны для обыска еще очень долгое время. Да и потом, искать было нечего — все исчезло подчистую. Интерес следователей к ее персоне был очевиден до безобразия, ведь она была единственной выжившей, что смогла избежать страшной участи. Она одна была очевидцем тех событий, и этот факт пожирал ее изнутри. Следователь мешкал с ответом, выбирая между долгом и чувством сострадания, и затем он молвил:

— Десять минут, не более, — он достал из кармана медальон и протянул его девушке, — после чего мы сразу перенесем вас в наш отдел.

Долго объяснять ей не пришлось, Сяо рванула к краю обрыва прямо навстречу ветру. Мгновение — и она, разведя руки широко в стороны, полетела вниз. Со стороны это выглядело как попытка самоубийства, но верный друг, пролетавший где-то внизу, этого бы точно не допустил, и так оно и оказалось. Хлыст помчался к ней навстречу, подставляя Сяо свою спину с седлом. Она приземлилась на сиденье и приобняла дракона за шею.

— Лети, родной. Ты знаешь, куда.

Он действительно знал. Для Хлыста Драконий язык был таким же домом, как и для Сяо, и даже больше. Если его хозяйка перебралась в школу для учебы, то он здесь родился и вырос. Сяо догадывалась, что тот чувствовал, и испытала жгучее сожаление за то, что заставляла его лететь к руинам. Они зависли над эпицентром и глянули вниз.

Лонг Вэй, или Драконий язык, была воистину уникальной школой. По своей сути она состояла из двух областей — та, что была видна всем, и та, что скрывалась и не была известна никому, кроме находящихся в школе. Замок, лицевая часть здания, ныне полностью отсутствовал, погребенный в невиданных размеров яме. Непосвященному уму могло показаться, что замок провалился под землю, но Сяо с Хлыстом знали, что школа, по сути, и так стояла на яме, а точнее, на чудовищных размеров подземной пещере. Цзинь легонько хлопнула дракона по спине и указала пальцем вниз, на яму. Хлыст стал медленно опускаться, и чем ниже они были, тем огромнее был масштаб случившегося. Яма при приближении разрасталась и притягивала их своей зияющей пустотой, и от этого Сяо стало страшно. Она стиснула шею дракона руками, ища помощи, но Хлыст сам дрожал, нуждаясь в поддержке. Когда они спустились на самое дно и приземлились на каменистую поверхность, она спрыгнула с седла и подняла палочку вверх.

— Люмос Максима.

Ранее свет под землей поддерживался магией, но он давно погас, так что Сяо не видела практически ничего, но теперь ситуация изменилась, и она застыла в немом ужасе. Обвал школы нес в себе исполинские масштабы, но они ни в какое сравнение не шли с масштабом самой пещеры. Уже тот факт, что в ней когда-то жили и свободно летали взрослые драконы уже говорил о многом. Раньше здесь был свой атмосферный слой, своя флора и фауна, которая также подпитывалась магией. В пещере были свои горы, озера и реки, даже небольшое поселение, в котором жили студенты, направленные на двухмесячный практикум. Все без исключения любили и ценили это место, в частности, главные его обитатели, драконы. Сколько их было здесь — не счесть. Разные породы нередко конфликтовали друг с другом, и в обязанности практикующих студентов было усмирять их, попутно тренируясь в драконоборческих заклятьях. Сяо прикоснулась ладонью к своей груди, чуть ниже ключицы. Помнится, она еще совсем неопытная имела дурость приблизиться к Хозяину этого места, за что чуть не поплатилась жизнью. Алый ожог теперь был напоминанием о том дне, как и отголосок боли от пламени. Сяо начала бродить вдоль каменных глыб, что раньше были стенами школы, она скользила ладонью по холодному граниту. Камень неприветливо жег ее кожу морозом, отвергая ее.

— Не могу поверить, что это взаправду, — она подошла к обрыву и глянула вниз, — это все нереально...

Надо признать, что следователи успели здесь поработать, несмотря на запрет сверху. Трупов придавленных людей и драконов давно уже не было, лишь слабый смрад гниющей крови все еще витал в воздухе. Сяо спрыгнула с обрыва и заскользила по каменному утесу вниз, к высушенному руслу реки.

Как и многое здесь, река не была создана природой, но человеком, ныне же не было никого, кто мог бы поддерживать течение воды. Цзинь нагнулась и зачерпнула ладонью черный ил. Он был еще мокрым.

— Осушили будто совсем недавно, — она подняла голову к сталактитам сверху, — хотя сюда не проникает солнечный свет, поэтому тут нечему нагревать землю. Черт...

Ее сердце резко сдавила нахлынувшая скорбь. Эмоции были настолько сильными, что Сяо не выдержала напора и, сев на корточки, стиснула одежду в районе сердца.

— Отец, что же... — она начала задыхаться, — что же ты натворил... за что ты так со мной?

Ей хотелось рыдать и кричать, разнести в пух и прах остатки некогда ее дома, ей хотелось взлететь ввысь и больше никогда не вспоминать это место. Неоднократно она хотела покончить жизнь самоубийством, один раз даже предприняла попытку, съев за раз большую дозу аконита, но тренированное тело отторгло яд. Проклятье не давало ей уйти так просто, так что ей приходилось жить дальше.

— Ненавижу тебя, — она стиснула кожу на лице своими пальцами, — гори ты синим пламенем.

Это относилось и к ней, и к ее покойному директору и в целом ко всему миру. Даже тот лучик света, что она нашла в Хогвартсе, не в силах был ее поддержать. Она осталась одна, впрочем, кое-кто другой так не думал, раз медальон в ее кармане нагрелся и завибрировал.

— Уже? — она смахнула слезы и, встав, запустила руку в карман, — Хлыст, дорогой, улетай отсюда!

Одновременно с эхом от ее крика раздался звук аппарации — на другом конце ее уже ждали. Как только неприятные сдавливающие ощущения прекратились, Сяо оказалась в небольшой комнате, освещаемой лапой, свисавшей с потолка. Лампа была направлена сверху вниз прямо на широкий металлический стол с кипой бумаг и пепельницей с тлеющей сигаретой. Сяо аж проморгалась от такой резкой смены обстановки. Люди, стоявшие у входной двери в кабинет, придвинулись к ней навстречу и кивком указали на стул, придвинутый к столу.

— Мисс Сяо, это не займет много времени, — мужчина средних лет, а может и старше, сел напротив девушки и начал докуривать, — вы не против? — он взглядом указал на сигарету.

Той было все равно, хотя запаха табачного дыма она на дух не переносила. Возможно, в другой раз и при других обстоятельствах она бы возразила, но сейчас она хотела как можно быстрее покончить с этим.

— Простите, но я вас не понимаю, — она села и сцепила руки в замок у себя на коленях, — вы ведь уже всё знаете, вы провели обыски, допросили семьи пострадавших, распросили уцелевших, располагаете всеми уликами, даже зону оцепили. Чего же вы от меня хотите?

— Кое-что узнать, — следователь кивнул своему молодому коллеге, и тот вышел из комнаты, оставив их наедине, — в этом и есть моя работа. Вы правы, дело мы практически раскрыли, но... есть еще кое-что, что я хотел бы знать.

— И что же?

— Вы и клан Сяо.

Она скривилась и отвела взгляд в сторону. Все встало на свои места — конечно же, их интересовал данный факт, ведь это относилось к ее директору напрямую, однако она не была уверена, стоило ли ей говорить им что-либо.

— Вижу, вы в сомнениях, — следователь потушил сигарету и взял со стопки верхнюю папку с файлами, — однако мне бы хотелось уточнить кое-что. Вы здесь как ключевой свидетель, так что ваши слова крайне важны для нас. Признаться, если бы не Дамблдор и его связи с нашим Министром, мы бы не отпустили вас в Хогвартс, ну да ладно. Поможете нам закрыть дело, и мы сделаем все, чтобы вы получили компенсацию.

— Что? Компенсацию? Вы откупаетесь от меня?! — Цзинь в бешенстве подалась вперед. — Да как вы смеете!

— Тише, девочка, — мужчина угрожающе приподнял ладонь, — у нас есть веские причины подозревать и вас в содеянном, так что будьте добры — успокойтесь.

— Угх, — она села на место и раздосадованно нахмурилась, — хорошо. Что вы хотите узнать?

— Ну, начнем, пожалуй, с вашей биографии.

У Сяо екнуло сердце. Она не знала, когда ей было хуже — в пещере или сейчас, под проницательным взглядом следователя. Догадывался тот или нет, но ее детство было тем временем, которое она хотела бы вычеркнуть из своей жизни и никогда об этом не вспоминать.

— Я вас чем-то обидел? — следователь достал из пачки новую сигарету и прикурил от кончика волшебной палочки. — Просто расскажите о своем детстве и о том, как вы повстречали Лонг Вэя.

— У меня не было детства, — сухо ответила она, — ни родителей, ни дома, ничего.

— Хм, — ее собеседник открыл папку и начал переворачивать страницы, — в вашем деле сказано, что у вас не было прописки, а родители нигде не значатся.

— Говорю же вам, — она поборола ком у себя в горле, — у меня не было ничего, что можно было считать за детство. Такой ответ вас устроит?

— Значит, вы сирота? — он поднял на нее равнодушный взгляд. — Но вы ведь знаете, что беспризорные сироты не могут попасть в школу. Стало быть, за вас поручился Лонг Вэй, верно?

— Да, — после короткой паузы ответила Сяо. — Он нашел меня среди трущоб бедного квартала. Я даже название города не помню, так как не умела читать и писать. Я просто...

"Просто существовала" — закончила она про себя. Так и было, она была никем, грязью под ногами у более успешных людей, хотя нет — у тех, у кого был хотя бы дом. У нее же не было ничего, кроме имени и тяжелой формы туберкулеза, подхваченной там же, в трущобах среди остальных бомжей. На ее губах осталась память от той крови, что она выхаркивала в особо сильных приступах, и от этого все ее лицо перекосилось.

— Я до сих пор не знаю, почему он сделал это... — тихо молвила она.

— Что именно вы имеете в виду?

— Я никак не могу понять, зачем он явился тогда, в трущобы, — она чувствовала поднимающийся жар в своей груди, — ведь он директор важнейшей школы Китая, ему не стоило тогда мотаться среди отбросов, среди таких, как я. Но он все же это сделал. Он даже не побоялся заболеть, когда протянул мне свой платок. Почему... — она заскрипела зубами.

— Так, значит, он посетил место вашего пребывания? — следователь заскрипел пером в ее деле. — А что было потом?

— Он молча взял меня за руку и потащил с собой...

— Вы не думали тогда, что он мог вас изнасиловать? Или, скажем, продать вас?

— Да что там... — Сяо помотала головой, — мне было восемь... кажется. Или меньше?

— Но он этого не сделал.

— Нет, не сделал.

— А что он сделал? — скрип пера раздражал слух Цзинь.

— Привез в свое поместье и изготовил лекарство, — она прижала ладонь к груди. — Помню, я долго лечилась, очень долго. Даже сейчас легкие все в рубцах, но всё обошлось.

— Зачем он это сделал?

— Говорю же вам, я не знаю! — вереница простых равнодушных вопросов вывела ее из себя.

Следователь откинулся на спинку стула и вновь закурил. Цзинь отметила, что уж больно часто он налегал на сигареты. Возможно, нервная работа в следственном комитете оставляла свои отпечатки.

— Мисс Сяо, у нас есть подозрения, что он делал все это не просто так, — он окинул ее взглядом сквозь сигаретный дым. — По нашим проверенным данным, не вы одна такая несчастная. Лонг Вэй периодически наведывался в различные неблагоприятные кварталы и отбирал детей, часто больных и беспризорных. У вас фамилия такая же, как и у него, хотя вы ему не сестра и не дочь.

— Меня приняли в клан, — она нахмурилась. — У нас ведь такое до сих пор существует, особенно среди магов. У меня на спине клеймо клана Сяо, так что мы, клейменные, часть одной семьи. Вам ли не знать? Может, он и собирал нас таких намеренно, может, он хотел помочь.

— А может собрать армию бесконечно преданных, лояльных детей без прошлого, хм?

— Вы... что вы хотите этим сказать? — Сяо стало дурно. Она уже догадывалась, к чему вел этот разговор.

— А как вы объясните то, что он разрушил ваш дом? Он ведь был директором Драконьего языка, у него была хорошая работа, любящие ученики, деньги и власть. Зачем ему все это было нужно? Вспомните, пожалуйста, тот самый день. Вы видели Лонг Вэя тогда?

В ушах Цзинь эхом пронеслись крики учеников и грохот проваливающегося под землю замка. Она до сих пор помнила ощущения дрожащего пола и звон разбитых окон, свои слезы на щеках вперемешку с чьей-то кровью, стоны, мольбы и агонию в глазах у задавленных детей. Она тряхнула головой, отгоняя прочь эти дурные воспоминания и тихо сказала:

— Может быть, он и собирал войско, может быть, он намеревался бороться с кем-то, но, — она повысила голос, дав себе уверенности, — все, как вы и сказали, он любил нас и свою школу, он дорожил этим больше всего на свете!

— Хм... интересно. По вашей логике, он тоже пострадавший, но как вы объясните то, что именно он разбудил Кокурью?

"Стоп, что?!"

Цзинь, приподнявшаяся было от напряжения, бессильно рухнула обратно на стул. С ее щек схлынула кровь, оставив мертвенную бледность. Она уже поняла, что на самом деле произошло. Тот, кто одарил ее алым рубцом на груди, тот, кого боялись самые могучие и грозные драконы, истинный Хозяин Драконьего языка — Кокурью, или Бог-дракон, как его называли преподаватели-старожилы. По легенде, именно вокруг его логова и была построена школа, а никак не наоборот. Ранее этому разумному дракону поклонялись как божеству, принося ему дары, не без оснований страшась его гнева. Хлыст рядом с Кокурью был пылью под ногами, настолько это чудище внушало ужас и силу. Она отчетливо помнила бесконечные предупреждения преподавателей ни в коем случае не приближаться к его логову и не тревожить его. Она же, мелкая дурочка, ослушалась запрета и беззаботно сунулась к нему. Дракон даже не обратил внимания на ее присутствие, лишь кончик его хвоста пронесся тогда рядом с ее головой, и если бы не старшие ученики, то ее голова там бы и осталась. Ей тогда крупно повезло, что она отделалась лишь шрамом.

"Лонг Вэй разбудил его? Тогда это все объясняет, — она хмуро смотрела на свои руки, — сил Кокурью хватит не только на разрушение школы, однако..."

— Где он сейчас? — Цзинь подняла голову. — Где Кокурью? Вы выловили его?

— В том-то и проблема, что после инцидента он бесследно исчез, — следователь почесал макушку, явно раздосадованный этим фактом. — Это очень необычно, ведь такого исполинского зверя не найти...

— Я не верю, что наш директор сделал это.

— Верите вы или нет, но это факт, — мужчина протянул ей фотографии, где на одной из них была запечатлена волшебная палочка директора, — ее мы нашли в логове Кокурью, как и тело Лонг Вэя. При помощи Приор Инкатанто выявлено, что последнее заклятье вашего директора было снятие заклятья сна. Так же мы установили, что Кокурью перебил всех драконов и только после этого пробил потолок пещеры, как раз под фундаментом Драконьего языка, отчего он и рухнул.

Она не могла больше это слышать. Цзинь было так больно и обидно, что она не знала куда себя деть, внимательно слушать следователя или с криками опрокинуть стол. Она от бессилия впилась зубами в нижнюю губу, прокусив ее до крови. Все, что говорил следователь, было логичным фактом, обстоятельством, которое было проверено и задокументировано, и все же она не верила. Упрямство и преданность к своему мастеру до последнего обеляли в ее глазах Лонг Вэя, но сейчас она поняла, что сдает обороты. Ей все труднее и труднее было оправдывать его поступки, она действительно начала задаваться вопросом, на кой черт он пришел к ней с помощью.

— Он всеми силами защищал и оберегал нас, — на глазах Сяо выступили слезы. — Неужели вы не можете этого понять?! Он не мог этого сделать, попросту не мог! Его могли околдовать, могли подставить, да что угодно! Вы не знали его так, как я, он... он не мог.

— Значит, вы утверждаете, что его подставили? — следователь пристально вглядывался в ее лицо, игнорируя ее эмоции. — Если это так, то смею предположить, что его "враг", против которого он собирал отряд, прознал о его планах и решил подчистить хвосты. Но это лишь догадка.

Это стало для Цзинь последней каплей, и она зарыдала. Ее разрывало на части чувство горя, старательно подавляемое последнее время, но сейчас она больше не видела смысла сдерживать свои чувства. Сяо долгое время считала своего самого дорогого человека предателем и убийцей, параллельно с этим старательно оправдывая его, ведомая слепой верой, но ей на ум не приходила мысль, что это могло быть подставой. Она снова и снова просила прощения у себя в голове, проливая слезы на свои колени.

— Я всегда ему верила... — голос был сиплым от плача, — Лонг Вэй дал мне цель в жизни, он спас меня, нищую оборванку, неважно для каких целей. Если вы утверждаете, что это могло быть подстроено, значит, так оно и было!

— Что же, мы примем это во внимание, — следователь сделал пару заметок в деле и протянул ей платок, — если на этом все, вы можете идти. У нас к вам больше нет вопросов.

— Зато у меня есть, — она вскинула голову и с неприязнью посмотрела на мужчину. — Может, вы перестанете читать мою почту? Каждый раз мне приходит вскрытый конверт. Я знаю, это ваших рук дело.

— Конечно, наших, — он кивнул и чуть улыбнулся, — такова наша работа — все знать. К тому же, вы одна из главных действующих лиц в нашем расследовании, поэтому мы вынуждены вмешиваться в вашу личную жизнь.

— Это никакая не личная жизнь. Мой друг не имеет никакого отношения к случившемуся, — Сяо гневно засопела, — не хватало, что бы вы и его приписали к делу.

— Нет-нет, что вы, — мужчина замахал руками, — ваш, э-э-э, мистер Визли ни к чему не причастен. По крайней мере, мы в этом уже убедились.

— Если убедились, позвольте мне, наконец, пообщаться с ним без вашего вмешательства!

— В том-то и дело, что пока что не можем. Это не наше решение, так что пока дело открыто, потерпите.

Цзинь не стала дожидаться приглашения выйти из кабинета, поэтому она сделала это сама. Сяо резко встала и быстро направилась к выходу. На ее сердце бушевал огонь. Даже то немногое, что осталось для нее личным и ободряющим, силились отобрать.

Большой зал, давным-давно.

Пока Гарри оправдывался перед Гермионой по поводу вручения Флер мази от ожогов, был один человек, который горел от праведного гнева. Этот человек, сжав клок пергамента, стремительно шел вдоль столов факультетов. Гарри, едва увидев Цзинь, вмиг стушевался, думая, что она пришла по его душу, но он ошибся. Ее интересовал парнишка по соседству — тощий, длинный, рыжий, усыпанный веснушками и с немного дебильным выражением на лице.

Она подошла к Рону и уставилась на него так, будто хотела убить взглядом. С ее губ тихо сорвалось:

— Рон… Визли? — тот, вздрогнув, непонимающе уставился на нее и испуганно кивнул.

— Н-ну, вообще-то Уизли, но…

Более он ничего не сказал — маленькая, но сильная Сяо схватила его за ворот рубашки и, буквально выдернув бедолагу с места, потащила его к выходу. Со стола Слизерина раздалось глумливое улюлюканье, перекрывая крики Рона.

— Погоди, постой, — парень сучил ногами по полу, пытаясь хоть как-то встать, — что ты творишь?!

Едва они вышли из Зала, как Сяо впечатала Рона в стену и с нешуточной угрозой придвинулась к его лицу. Со стороны могло показаться, что девушка брала инициативу в свои руки, и по сути, так оно и было, только не в романтическом ключе, а, скорее, в инквизиционном. Сяо медленно подняла к его лицу кулак с пергаментом.

— Это. Что. Такое, — на ее руке вздулись жилы. — Смешно? Да?

— Эм, прости, — Рон извинился на всякий случай, хотя он до этого не разговаривал с ней, да и вообще никак к ней не относился. — Что-то не так?

— Ты-ы-ы, — Цзинь показалось, что он ее дурачит или издевается, она другой рукой схватила его за галстук и резко притянула к себе. — Читай. Быстро!

После того, как разъяренная Цзинь всучила Рону скомканный пергамент, тот с опаской его развернул и принялся читать.

— "Йо, су... сучка?!" — он испуганно покосился в ее сторону и сжался, ведь от девушки едва ли не исходило гневное пламя. Сглотнув, он продолжил. — "Предполагаю, что тебе одиноко, поэтому предлагаю тебе... развлечься?! Приходи в совятню после ужина и проследи, чтобы никто тебя не увидел. Рон Уиз..." Че-е-е-его?! Я не писал это! — Он резко повернул голову и увидел, как Сяо уже встала в стойку, готовясь его вырубить. — Послушай, я этого точно написать не мог! Смотри! — он поспешно достал свои конспекты и продемонстрировал ей его каракули. — Это не мой почерк! Правда! И потом, ни одна девчонка не поведется на такую глупость, это дружки Малфоя подстроили! Клянусь!

— Точно? — Сяо с подозрением всмотрелась сначала в письмо, затем в его тетрадь. — Не ты? Так? Извини.

После этих слов Рон с облегчением обмяк, радуясь, что не получит в свой бубен из-за такой нелепой шутки.

— Скажи, — Цзинь нахмурилась, — кто... это, — она ткнула пальцем в скомканный пергамент и затем сделала вид, что пишет. Рон сразу понял, что она имела в виду.

— А-а, ты про то, кто мог это написать? — Сяо коротко кивнула. Рон быстро смекнул что к чему и пакостно улыбнулся. — О-о-о, ты обратилась по адресу. Сейчас я все тебе расскажу...

"И ведь рассказал же, — девушка чуть улыбнулась, вспоминая все те письма, что он писал ей, — до чего же странный парнишка."

Гораздо страннее было то, что именно этот неуклюжий рыжий парень каким-то боком стал для нее отдушиной, позволяющей ей не задумываться над ее положением. Романтики между ними не было, да и потом, они ясно дали друг другу понять, что ничего не светит. У Рона тоже были проблемы, ему тоже нужно было выговориться, и они друг другу предоставили такую возможность. Странный союз, и еще страннее было то, что этот союз оказался продуктивен.

— Интересно, как там дела в Хогвартсе? — Сяо вспомнила еще одного парня, вечно хмурого и озлобленного. — Ну, с ним-то точно проблем не оберешься.

Она решила после всех этих разбирательств вернуться в Англию и посмотреть, что из этого выйдет. Жизнь, настолько больно ее ударившая, дала ей небольшие предпосылки двигаться дальше, и Сяо решила не тратить такие возможности зря.

* * *

— Никто вас не видел?

В пещере было прохладно и сыро, отчего Гарри весь покрылся гусиной кожей. Он недовольно покосился на человека, что стоял напротив него и с аппетитом уплетал жареную курицу. Сириус, его крестный, хоть и жил в безопасном доме, вряд ли он мог сам себе готовить что-либо сносное, и Гарри не зря послушал просьбу Флер захватить с собой съестного. Все же он недоумевал — Сириус написал ему нежданно негаданно и настоял на встрече как можно раньше, и вот он был прямо перед ним, обросший и небритый.

"Можно подумать, дома у него нет времени привести себя в порядок" — он неодобрительно смотрел на то, как крестный пожирал птицу, весь измазанный жиром. И ему вдвойне стало неловко оттого, что на эту встречу он пришел не один. Как будто назло Флер, стоявшая с ним сбоку, сияла, красуясь новеньким платьем и старательно сделанным макияжем. По ее лицу было видно, что она приняла визит его родственника слишком близко к сердцу, и сейчас она с крайним любопытством наблюдала за малость некультурным поведением крестного. Гарри испытал испанский стыд.

"Мог бы для приличия жрать и поаккуратнее, блин!"

— Ух-х, накормил, накормил, — Сириус потянулся и сытно выдохнул, после чего вытер рукавом рот, — ох, простите за мою беспардонность, мисс. Полагаю, вы уже знаете, кто я такой.

— Разумеется, — Флер чуть-чуть кивнула головой, пристально рассматривая татуировки на груди мужчины. — Гарри мне о вас рассказал.

— Хм? — Сириус проследил за ее взглядом и опустил голову. — Ах, это...

— Что-то случилось? — сухо оборвал его Гарри. — Ты ни с того ни с сего написал мне, я места себе не находил.

— Разве нужен повод, чтобы увидеться с родственником? — на этот невинный вопрос Гарри насупился.

— Ты че, издеваешься? Ты же в розыске, забыл? Мы могли пообщаться через Сквозное зеркало, черт побери!

— Могли, но в этом нет нужды, — Сириус покачал головой и с сожалением посмотрел на него. — Прости, но у меня больше нет дома.

Гарри показалось, что он ослышался. Он помотал головой, надеясь на то, что у него разыгрались слуховые галлюцинации.

— Так, стоп, подожди. Как это?!

Сириус вместо ответа сел на холодную землю и вытянул ноги. По его виду можно было сказать, что он не особо-то и сожалел, но Гарри это разволновало не на шутку. Площадь Гриммо — единственное место, где его крестный мог считать себя в безопасности. Флер коснулась его плеча, она вряд ли хотела быть очевидцем скандала, поэтому Гарри унял и без того расшатанные нервы. Он сел напротив Сириуса и сказал:

— Объясни мне, что случилось?

— Думаю, объяснять придется долго, — когда Флер уселась рядом с Гарри, начисто проигнорировал грязную землю, он тяжело вздохнул. — Видишь ли, родной, даже если я и находился на Гриммо под защитными чарами, я все еще был в опасности. Кто-то меня сдал.

— Что? Как? Как это возможно?! — Гарри начал свирепеть, но Флер больно ущипнула его за руку, отчего он сморщился и недовольно зыркнул на нее. Сириус покачал головой.

— Скажу сразу — это не Дамблдор... эй, что это за разочарование на твоем лице? Я смотрю, у тебя все беды из-за старика. Ох, в общем я, Альбус и еще... несколько человек состояли в одной организации. Она была основана довольно давно, когда Волдеморт еще был при жизни и только начинал свою кампанию. Министерство тогда едва справлялось, и поэтому всем нужна была помощь, ее мы и оказывали. Называлась организация Орден Феникса.

— Орден Феникса? — Гарри вскинул бровь. — Дай-ка угадаю, это директор придумал?

— Ну, можно и так сказать. Так вот, в те времена предательство было обыденным делом, поэтому все члены нашей организации были связаны Непреложным Обетом — мы не могли выдать наши штабы под угрозой смерти.

— Одним из штабов был твой дом, верно?

— Да, все верно. Я бы хотел пригласить тебя погостить, но уже поздно, — Сириус поник, но продолжил, — в общем и целом, мы не могли выдать свое местонахождение, вдобавок ко всему кара от Непреложного Обета была неминуемой и необратимой. Жуткая вещь, но обещание есть обещание. Дамблдор жив?

— Более чем, — едко ответил Гарри. Флер нежно погладила его по спине, и Сириус, видя это, спросил:

— Что-то стряслось?

— Сначала расскажи, что у тебя случилось. Итак, Непреложный Обет.

— После окончания войны мы разбрелись кто куда, я и вовсе попал за решетку, однако Обет до сих пор все еще в силе. Я связался со всеми выжившими членами Ордена, все живы. Старик жив тоже.

— Тогда как...

— Погоди, не перебивай. Тут есть одна загвоздка, — Сириус усмехнулся, что не совсем вязалось с происходящим, — понимаешь, Гарри, я из семьи Блэков, а все Блэки это выходцы Слизерина. Все, кроме меня. Неудивительно, что меня не особо-то жаловали в доме.

— Точно, ты гриффиндорец.

— В общем, моя матушка, гори она огнем, при жизни заказала свой портрет, он и поныне орет на меня, какой я неблагодарный сын. И так уж получилось, что моя матушка тесно общалась с еще одним представителем моей семьи — Финеасом Блэком.

— Финеас... Блэк?

Гарри показалось что он где-то слышал это имя. Что-то очень смутное, едва уловимое мелькнуло в его сознании и тут же исчезло. Он корил себя за свою дырявую голову, и Сириус, видя это, сжалился над ним.

— Можешь не напрягаться так. Финеас мой предок, и по совместительству бывший директор Хогвартса.

— ВОТ ОНО! — Флер от его крика пискнула и отшатнулась. К лицу Гарри прилила кровь, он во все глаза смотрел на утомленного Сириуса, и ему все стало ясно. — Так вот оно что! Это его портрет висит в кабинете Дамблдора!

— Рад, что котелок твой заварил, крестничек, — он хмыкнул, но тут же стал серьезным, — догадываешься, значит? Между портретами Финеаса на Гриммо и в Хогвартсе есть связь, и Финеас в любой момент может перемещаться между картинами. Вернее, мог.

— Так, стоп, — Гарри поднял ладонь, силясь собраться с мыслями, — ты ведь сказал, что ты под Обетом. Так как ты намеревался сообщить мне, какой именно у тебя адрес? И потом, я слал тебе письма на Гриммо, тринадцать. Это разве не твой адрес?

— Не-а, не мой, иначе бы, указав свой настоящий адрес и отправив тебе, я бы тут же сыграл в ящик. Не переживай, — он помахал руками, глядя на раздосадованного крестника. — На такой случай есть специальная лазейка в том Обете, что мы дали когда-то. Используя ее, я бы спокойно впустил тебя в свой дом, не боясь умереть. Я бы просто вошел в него вместе с тобой, вот и все.

— Пусть ты так и говоришь, но дома того больше нет, — Гарри скрестил руки на груди, — ты ведь, по сути, можешь мне сказать...

— Нет, не могу, — тот покачал головой, — в нашем Обете сказано, что "мы обещаем не разглашать местонахождения всех штаб-квартир, несмотря на их запустение или уничтожение". Как-то так. Короче, возвращаемся к нашей теме. Обещание-то мы дали, но распространяется оно только на живых. Финеас, понятное дело, давно кормит червей, как и моя матушка. В тот день они знатно поругались, и Финеас на момент ругани был "между двух дверей", поэтому их перепалка слышалась по оба конца коридора. Не думал, что такое возможно, но я видел это своими глазами.

— И? Что было потом?

— А потом мне разнесли входную дверь, — Гарри вскочил на ноги, — да сядь ты. Смотри, какой живчик.

— Как это понимать?!

— Мисс, вы бы сделали что-нибудь с ним, — Сириус глянул на взволнованную Флер и указал на парня пальцем. — Как ваш будущий родственник, попрошу вас о такой услуге...

— Сириус, черт подери, кончай юлить! — Гарри заскрежетал зубами. — А-а, все равно! Я и так понял, к чему ты ведешь! Некто в кабинете директора подслушал ругань твоих предков, и в порыве кто-то из них сболтнул настоящий адрес твоего проживания. Дамблдор живой, поэтому он непричастен, к тому же он бы предпринял попытки запечатать портреты наглухо, а ведь ему нужно было как-то связываться с членами Ордена. Если бы он находился там в момент ругани, ничего бы не произошло. Стало быть, в кабинете на тот момент находился кто-то, кто причастен к моем участию в Турнире, и этот "кто-то" дал отмашку своим сообщникам, тусующимся около Гриммо. "Кто-то" был прекрасно проинформирован о том, что ты находишься именно на Гриммо, но, опять же, это не Дамблдор и не остальные члены Ордена Феникса, как я понял. Выдать тебя они не могли, потому что иначе Обет сделал бы свое дело. — Гарри глянул на Сириуса сверху вниз. — Ну что, попал?

— Во-о-оу, — тот аж раскрыл рот от изумления. — Умом ты пошел явно не в Джеймса. Поразительно...

— Ничего поразительного, — парень начал грызть ноготь на большом пальце, его глаза забегали. — Это даже хорошо. Круг поиска сузился... Обычно в его кабинете находился сам старик, иностранные директора, Грюм, Снейп и МакГонагалл. Ах да, еще Уоллис.

— Грюм, Снейп и Минерва состоят в Ордене, Гарри.

— Че... даже Снейп? — он недоуменно воззрился на Сириуса, на что тот пожал плечами.

— Это была воля Дамблдора, видать, ему нужен был агент в стане прихвостней Волдеморта.

— Значит... остаются лишь трое, кто мог споко... нет, просто так, без ведома Дамблдора иностранные гости зайти не могли... осталась лишь Уоллис.

— Твой лечащий врач? — крестный нахмурился. — Но это чересчур странно. Сам посуди, она на короткой ноге со стариком, она, помнится, училась на моем потоке и всегда ошивалась рядом с ним. Но она не в Ордене однозначно, стало быть, она не могла знать, где я находился. Но, опять же, у нее нет никакого мотива подслушивать, Гарри. Если только...

— Сириус? — он увидел как крестный потер обросшее лицо и сощурился.

— Гарри, выслушай меня, — он покосился на Флер, — я могу ей доверять?

— Если нужно будет поклясться, я готова, — она решительно кивнула, — мне за душой таить нечего.

— Флер... — Гарри с теплотой улыбнулся ей и повернулся к Сириусу, — понимаю твои сомнения, но ей можно верить.

— Тогда ладно, — он все равно с опаской посмотрел на девушку и продолжил. — Уоллис не Пожирательница смерти, иначе бы Дамблдор вряд ли стал с ней сотрудничать. Снейп нужен ему для одной простой причины — следить за "той стороной". Сейчас, полагаю, он наблюдает и за Каркаровым, ибо он тоже из прихвостней Волдеморта. Однако, если мы предположим, что подслушала именно она, то отсюда возникает вывод — у нее есть свой мотив, например, она работает на кого-то еще. Кого-то, кому я невыгоден.

— Что, еще больше врагов внутри школы? — Гарри недовольно скривился. — Этого только не хватало...

— Но если это так, то запомни вот что — никому не доверяй, — Сириус был серьезен как никогда. — Возьми пример с Грюма и будь начеку вплоть до отбытия во Францию. Там уже решим.

— Эм...

Вот и наступил тот неловкий момент, когда ему нужно было сообщить неприятную новость. Он откладывал это до последнего, не хотел тревожить и без того взвинченного крестного, но теперь, когда он был прямо перед ним, он решил сказать.

— Знаешь, я... вряд ли попаду во Францию...

— А-а-а, так ты все же поругался со стариком? Не волнуйся, я уже знаю, — Сириус помахал рукой перед лицом и чуть улыбнулся, видя изумление на лице Гарри. — Не смотри на меня так, у меня, видишь ли, тут тоже есть каналы связи, причем настолько надежные, что никому и в голову не придет строить догадки. Вот и ты не занимайся этим. И о твоих похождениях я тоже знаю, мелкий ты негодник.

— Тогда... — он хотел рассказать ему о словах Снейпа, но его эгоистичные желания взяли верх, — как же мне попасть во Францию?

На этот вопрос Сириус тихонько рассмеялся и с умилением посмотрел на Флер.

— Мисс, если честно, я завидую вот этому юноше. Надеюсь, вы придумаете, как его транспортировать?

— Разумеется, — на это Флер лишь кивнула.

— Ты так легко меня отпускаешь?

— Кто сказал, что мне легко? — Сириус кое-как встал и подойдя к юноше положил руку ему на плечо. — Просто, видя тебя, я постоянно вспоминаю Джеймса. Характером ты уродился весь в отца, а тот был тем еще упертым бараном. Но именно его упертость позволила тебе появиться на свет. Я знаю, что если ты все решил, тебя ничто не остановит.

— Сириус...

— Я тоже хочу тебе добра и счастья и тоже понимаю, что здесь ты этого не получишь. И уж явно не от сбежавшего уголовника, поэтому пообещай мне, — они глянули друг другу в глаза, — пожалуйста, оставайся человеком. Неважно, какие испытания припасены для тебя судьбой, неважно, насколько сильно ты отчаешься — у тебя всегда будут люди, искренне любящие тебя. Как минимум, я.

Гарри от этих слов стало жарко, несмотря на то, что они втроем находились не в самом уютном месте. То, что сказал ему Сириус, это те слова, что он всегда хотел услышать. Он всегда хотел иметь место, где ему будут рады просто за то, что он Гарри Поттер, а не талисман Министерства. Они с Флер отряхнулись и направились к выходу, Сириус в это время осторожно выглянул из пещеры.

— Постарайтесь не вызвать на себя лишнего внимания. Хотя... — он покосился на Флер в ее платье и показал большой палец вверх, — это вряд ли возможно. Юная мисс, — он обратился к ней, — приглядывайте за ним во Франции, уж больно часто он находит проблемы себе на голову.

— Непременно, — она легонько поклонилась, — я с вами полностью солидарна, — и они оба окинули недовольного Гарри взглядом, — невероятно часто.

— Ой, идите вы, — буркнул юноша, доставая палочку, — без ваших нотаций разберусь. Какие у тебя сейчас планы? Тебе ведь негде жить.

— Ну, я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы обеспечить себя мало-мальски жильем и едой, — Сириус призадумался, — к тому же, побродить по городу в образе собаки довольно интересно, не находишь?

— Я нахожу интересным твою полную безопасность, — Гарри помрачнел от тучных мыслей, — это для меня важнее всего.

— Я знаю, — крестный улыбнулся с сожалением, — того же я желаю и тебе, но пока что дать тебе защиту я не могу. Прости.

— Защити себя, а там уже будет видно. Гоменум Ревелио.

Когда он удостоверился, что поблизости не было ни души, Гарри наложил на себя и Флер заклятье невидимости и, последний раз взглянув на крестного, вышел из пещеры.

— Прости меня, Лили, — Сириус, едва юноша удалился, тихо затрясся, — никудышный из меня наставник...