Восемнадцать - четырнадцать (гет)

Будучи под Империусом, Гарри не ведал того, что происходит и куда его выкинуло. Все время перемещения он пребывал в сладком забвении, которое, впрочем, резко сошло на нет, едва его ноги врезались в холодную почву. Прийти в себя и осмотреться ему не дала "Флер", а именно ее сокрушительный пинок в живот. Гарри мгновенно скрючился от удара.

— Последние приготовления окончены, — его спутница без всяких церемоний схватила его за горло и приподняла над землей. Не в силах вздохнуть, Гарри натужно сипел, брызгая слюной и кровью ей на руку, — ну-ну, дорогой... Ты же понимаешь, что это бесполезно.

— Пусти... — он отчаянно пытался разжать ее руку, он своими ослабевшими руками цеплялся за каменные мышцы предплечья "Флер".

— Зачем? Ох, милый мой, признаться, я хотела сделать это еще тогда, в день приезда родственников. Что ж, с тобой разобрались, осталась моя прелестная дочь. Наслаждайтесь.

С этими словами она отшвырнула Гарри прочь, и в этот момент путы из волшебной палочки стали медленно втягиваться обратно, вылезая из-под кожи девушки.

"Пожалуйста... просто беги отсюда..." — парень был слишком слаб и вымотан, чтобы вскочить с места, поэтому он просто наблюдал за тем, как мстительная улыбка сошла с лица его Флер, и как к ней незамедлительно подступил леденящий ужас. Флер испуганно заозиралась по сторонам, не в силах осознать, какого черта произошло и почему она была не в лабиринте, а на странном и неизвестном кладбище.

— Что... что такое? — она повернула голову в его сторону и закричала. — Гарри?! Гарри, боже мой, что с тобой?! Где мы?!

— Это ловушка... — когда она помогла ему подняться, он стиснул рукав ее мантии. — Флер, весь Турнир был западней. Максим и твои родители... это они...

— Они... что? — Флер непонимающе уставилась на него, но долго объяснять ей не пришлось. Ужас от понимания происходящего заставил ее тихо заскулить. — Что же нам делать?

— Быстрее... кубок... — Гарри ослепшими глазами окинул взглядом местность. — Кубок был порталом, он должен вывести нас обратно. Скорее! Примани Кубок!

— Но я не...

— БЫСТРО, ФЛЕР! МЫ В ОПАСНОСТИ! — он протянул ей свою палочку.

Видя, в какой панике находился ее суженый, она не стала долго размышлять, она схватила палочку и уже направила было на светящийся приз, но кое-какой момент заставил ее замереть в тревоге.

Они были не одни. Некто вышел к ним из склепа поодаль и направлялся прямиком к ним. Сгорбленная фигура, чье лицо было спрятано под капюшоном, не сулила ничего кроме опасности, и это наитие в конечном итоге их спасло — за считанные мгновения Гарри узнал по походке и дыханию Хвоста и с силой отпихнул Флер от себя. Убивающее проклятье просвистело в дюйме от ее головы, и для нее это стало сигналом к бою. Флер не стала расспрашивать, кем же был ее соперник и что он тут делал. Весь ее скрытый потенциал вырвался наружу, превратившись в целую очередь из мощнейших атакующих чар. Сам воздух вокруг нее завибрировал, в каком бешенстве была она. Боль и предательство ее же родителей и ментора, осознание того, что она была лишь игрушкой, что Кубок, вероятно, выбрал ее нарочно, все это вскипело в ее жилах. Хвост же, явно не ожидавший такого напора, поначалу лишь оборонялся, но постепенно начал теснить Флер, отталкивая ее от себя.

"Нет... нельзя..." — Гарри доковылял до проклятой палочки Флер и с ненавистью схватил ее с земли. Кусок дерева обжег его ладонь, выказывая тому взаимную неприязнь, но парень проигнорировал это, он вскинул палочку, направил ее на Хвоста и взревел:

— Остолбеней!

Красный луч понесся тому прямиком в голову, но коротышка проявил небывалую ловкость, он резко крутанулся на месте широким жестом выдернул кусок земли у них из под ног. Потеряв равновесие, Флер пошатнулась, но палочку не выпустила, и уже будучи в падении, выпустила в Хвоста связывающие путы. На это Хвост лишь отразил чары в Гарри, и тот, отлетев, оказался прикован к массивной статуе.

— Недурно девчонка, — их обидчик дождался, пока Флер встанет на ноги и взмахнул палочкой, — но мой Лорд не любит ждать. Авада... хотя нет, ты еще можешь сгодиться.

Едва он услышал первое слово Убивающего заклятья, как кровь застыла в жилах Гарри. Однако то, что он увидел далее, окончательно свело его с ума. То же самое движение палочкой, тот же самый выпад — лиловое пламя, собравшись в плотный луч, собралось воедино и понеслось прямо Флер в голову. Та отреагировала Оглушающим заклятьем, и два луча столкнулись на полпути.

— Нет... прошу, только не ее... — Гарри уже понял, к чему все шло, ледяной ужас сковал его тело, и все что он мог сделать, это смотреть как Флер проигрывала схватку. — Солнце... пожалуйста...

Вены вздулись на лбу у Флер, не в силах выдержать такое давление. Ее ноги заскользили назад, и когда от ее луча осталось совсем немного, она решила пойти ва-банк. Гарри увидел, как фамильное колечко с синим камнем на ее пальце разлетелось в пух и прах, и вся мощь вейловских чар единым взрывом обрушилась на эту местность. Хвост явно не был к этому готов, связь заклятий дуэлянтов разорвалась, и разъяренная Флер, резко отведя палочку назад, завизжала:

— Сдохни, сучий потрох!!! Авада...

— Экспеллиармус.

Другой голос — тихий, высокий и вкрадчивый — вмешался в их поединок, и откуда-то из-под плаща Хвоста вылетел тонкий красный луч. Палочка из остролиста выскочила из рук Флер, и последнее, что успел увидеть ошарашенный Гарри, это ее непонимающее лицо и едкую ухмылку Петтигрю.

Кладбище озарила лиловая вспышка такой мощи, что Гарри на какое-то время ослеп. Когда он проморгался, он увидел, как его Флер уставилась куда-то вдаль с выпученными глазами, ее руки медленно двигались в сторону ее головы. Тонкие маленькие пальчики зарылись в волосы, что стали белее снега, и все тело девушки забилось в конвульсиях. Сердце Гарри пропустило несколько ударов, из него вышел весь дух, оставив после себя кровоточащее ничего. Он понял.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — отчаянно пытаясь выбраться из пут, он с прожигающей насквозь болью смотрел на то, что когда-то было его невестой. Пустая оболочка раскрыла рот и издала душераздирающий вопль, настолько дикий и неестественный, что казалось невероятным, мог ли человек вообще издать такое. Она выгнулась дугой, вцепившись в свою голову, раздирая кожу ногтями, ломая их начисто. Из глаз и ушей некогда Флер засочилась кровь, и она рухнула на землю, не переставая биться в агонии с пеной на губах.

"Все... все кончено..." — истерия липкими ладонями впилась Гарри в мозг и он захохотал. Сквозь хохот и слезы Гарри постигло безумие. Все, что он хотел, это умереть и как можно быстрее. Его будущее, его надежды, его жизнь, его счастье — все вмиг опустело, как и его суженая. Он обмяк и завыл, глядя на ночное небо, полное туч.

— Ты опять кого-то потеряешь... — он вспомнил слова Миртл, — ты опять кого-то потеряешь...

— Мальчишка, — Хвост убрал палочку и скинул с себя мантию, — скоро ты станешь свидетелем величайшего события всех времен. Ты должен быть благодарен.

— Просто убей меня, — тихо зашептал тот, безучастно глядя в небо, — прошу, не мучай меня больше... просто покончи с этим.

— Быстрее, Хвост, — раздался голос из свертка, прикрепленного к груди Петтигрю. Едва пустой взгляд Гарри перемесился на сверток, как его шрам полоснула резкая жалящая боль. Он уже знал, что за существо было запеленовано в тряпки, и был этому даже рад.

Под ногами раздался шорох: по траве вокруг надгробья заскользила огромная змея. Хвост мановением палочки приманил из склепа огромный каменный котел. В нем вполне бы уместился крупный мужчина, таким Гарри не приходилось пользоваться.

Сверток зашевелился сильнее, находящееся там существо, казалось, рвалось наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрелили языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту.

Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пунцовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар становился все гуще, и скоро фигура Хвоста у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихорадочно метался. И Гарри снова услышал пронзительный, ледяной голос:

— Скорее!

Кипящая поверхность жидкости превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.

— Все готово, хозяин.

— Пора... — изрек ледяной голос.

Хвост вытащил сверток, и, держа его над котлом, поспешно его развернул. Нечто ужасное, склизкое, неестественное упало в нагретую воду. Увиденное исторгло бы из груди Гарри пронзительный вопль, будь у него на это силы. Он услышал, как тельце мягко стукнулось о каменное дно котла.

"Просто убей меня... — стучало в голове Гарри. Шрам его разрывался от просто фантастической боли — Пожалуйста..."

И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнес:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Земля под ногами Гарри разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры разметало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой.

Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом:

— П-плоть... слуги... отданная д-добровольно... оживи... своего... хозяина!

Вытянув перед собой правую руку, ту, на которой не было пальца, тот крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.

Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел зажмуриться. Но уши-то он зажать не смог, поэтому невольно услыхал безумный вопль, пронзивший его сердце, как будто Хвост ударил и его кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза, но даже сквозь веки увидел, как зелье стало кроваво-красным...

Хвост всхлипывал и скулил от боли. Гарри вдруг почувствовал на лице чужое дыхание и понял, что тот подошел вплотную к нему.

— К-кровь недруга... взятая насильно... воскреси... своего врага!

Гарри не мог ему воспротивиться, уж слишком крепко был связан. Скосив глаза, тщетно пытаясь выпутаться из веревок, он увидел, как трясся серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла теплая кровь. Все еще хрипло дыша от боли, Хвост вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к ране Гарри. Набрав крови, Хвост вернулся к котлу и кинул в него пузырек. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, Хвост без сил упал на колени и тут же повалился на землю. Он лежал скорчившись, баюкая кровавый обрубок, и тихо постанывал.

Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Ничего не происходило, но так было недолго, искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще. Гарри больше не видел ни Хвоста, ни тело Флер — пар заполонил все вокруг...

И вот уже в облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.

— Одень меня, — произнес он пронзившим сердце голосом.

Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли свой черный плащ с капюшоном и одной рукой накинул его на голову и плечи хозяина.

Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Гарри. А Гарри не мог отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года его преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей...

Это был он.

Волдеморт отвел взгляд от парня и принялся осматривать собственное тело. Его кисти напоминали больших белых пауков, как и все его тело. Длинные бледные пальцы ощупывали грудь, руки, лицо, шею. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте багровым пламенем. Охваченный восторгом, Волдеморт вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на окровавленного, лежащего на земле Хвоста, ни на огромную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанным к нему Гарри. Волдеморт запустил одну из своих неестественно длинных рук в карман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Его боевая подруга была вместе с ним, когда тот вновь явился на свет. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвоста. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к подножию памятника, к которому был привязан Гарри. Всхлипы и стоны стали громче. Волдеморт поднял свои багровые глаза на парня и тихо засмеялся.

— Милорд... — задыхаясь, простонал Хвост, — милорд... вы обещали... вы же обещали...

— Протяни руку.

— Хозяин... спасибо, хозяин... — тот протянул свой окровавленный обрубок, но Волдеморт снова засмеялся:

— Другую руку.

— Хозяин, пожалуйста... пожалуйста...

Он наклонился над своим слугой, дернул вперед его левую руку и одним движением задрал рукав мантии выше локтя. Гарри увидел на коже какой-то знак, похожий на красную татуировку — череп с вылезающей изо рта змеей. Волдеморт внимательно осмотрел ее, не замечая громких всхлипов Хвоста, которые уже превращались в судорожные рыдания.

— Она снова здесь, — тихо произнес он, — они снова ее заметят... теперь мы посмотрим... теперь мы узнаем...

И он прижал свой длинный указательный палец к метке на руке Хвоста.

Шрам на лбу снова обожгла боль, а от вопля Хвоста зазвенело в ушах. Волдеморт убрал палец, и Гарри увидел, что метка стала угольно-черной.

— Сколько же их соберется с силами и явится сюда, когда они почувствуют это? — прошептал он, запрокидывая голову и всматриваясь в ночное небо. — Сколько окажется глупцов, которые решат держаться подальше отсюда?

Он стал расхаживать взад-вперед перед Гарри и Хвостом, то и дело окидывая взглядом кладбище. Через минуту-другую он снова посмотрел на парня, остановился, и жестокая улыбка исказила его змееподобное лицо.

— Ты, Гарри Поттер, стоишь на останках моего покойного отца, — тихо прошипел он. — Он был маглом и дураком... как и твоя дорогая мамочка. Но они оба пригодились нам, не правда ли? Твоя мать погибла, защищая тебя... а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, уже будучи покойником...

— Уб... ублюдок, — безумие и гнев, вскипев в жилах, побудили Гарри плюнуть Волдеморту под ноги. Он ненадолго передумал покидать этот мир, по крайней мере, ему хотелось сделать этому выродку как можно больнее.

— Злишься, мальчишка? Это хорошо, — тот подошел к утихшей Флер и костлявой ступней повернул ее лицо, покрытое вздувшимися синими венами, в его сторону. — Тц-тц, какая жалость, но к этому мы еще вернемся, всему свое время. Видишь этот дом на склоне холма, Поттер? Там жил мой отец. Моя мать, колдунья, жила в этой деревне и влюбилась в него. Но он бросил ее, когда она рассказала ему кто она такая... Он не любил магию, мой папаша... Он бросил ее и вернулся к своим маглам-родителям еще до моего рождения, Поттер, а она умерла, родив меня, и я вырос в магловском приюте. Но я поклялся найти его... я отомстил ему, этому дураку, который дал мне свое имя... Том Реддл...

Он вновь начал прохаживаться по кладбищу, переводя взгляд с одной могилы на другую. Гарри же с тлеющей горечью всматривался в пустые мутные глаза его канувшей в лету Флер. Отпечаток боли и паники навсегда остался на ее некогда прекрасном лице. Он был уверен, что она все еще жива, и более того, слабая надежда на ее выздоровление грело его где-то в глубине души. Все, что ему оставалось, это добраться вместе с ней до кубка. Просто ухватиться за резную ручку, умчаться отсюда прочь, сообщить всему миру, что Реддл снова жив, что Максим и Делакуры предатели, как и Дамблдор...

"Дамблдор..." — его зубы заскрипели от жуткой ненависти, и Волдеморт это заметил.

— Послушать только, как я тут рассказываю историю моей семьи... — тихо заметил он. — Похоже, я становлюсь сентиментальным... Но собеседник из тебя не очень, раз строишь такое лицо... Смотри, Гарри! Вот возвращается моя настоящая семья, мои Пожиратели Смерти.

Внезапно ночную тишину нарушил шорох развевающихся мантий. Среди могил, под огромным тисом, везде, где была тень, возникали фигуры волшебников. Все они были в масках, на головах у них были капюшоны. Один за другим они двигались к ним — очень медленно, осторожно, как будто не веря своим глазам. Волдеморт молча стоял посреди кладбища и глядел на них. Наконец один из Пожирателей смерти упал на колени, подполз к нему и поцеловал подол его черной мантии.

— Хозяин... хозяин... — пробормотал он.

Остальные Пожиратели смерти сделали то же самое. Один за другим они подползали на коленях к Волдеморту и целовали его мантию прежде, чем подняться и отойти в сторону. Мало-помалу они образовали круг, внутри которого находились могила Тома Реддла, Гарри, Волдеморт и корчащийся на земле Хвост. В этом кругу были прогалины, как будто они оставили место для кого-то еще, но сам Волдеморт, похоже, никого больше не ожидал. Он внимательно оглядел скрытые капюшонами лица и хотя никакого ветра не было, по кругу пробежал тихий шорох, как будто все стоящие в нем вздрогнули.

— Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — тихо молвил он. — Тринадцать лет... прошло тринадцать лет со дня нашей последней встречи. И все же вы ответили на мой зов будто это было вчера... значит, нас всех по-прежнему объединяет Черная Метка? Или нет?

Он снова запрокинул к небу свое ужасное лицо и с шумом втянул воздух. Его щелочки-ноздри раздулись.

— Я чую вину, — произнес он. — Воздух насквозь провонял виной.

Стоящие в кругу снова вздрогнули, каждый как будто пытался и не смел сделать шаг назад.

— Вижу, что вы живы и здоровы, силы ваши не иссякли — вы так быстро прибыли! Я спрашиваю себя, а почему этот отряд волшебников так и не пришел на помощь своему хозяину, которому они клялись в вечной верности?

Никто не произнес ни слова. Никто не шевельнулся, если не считать Хвоста, который лежал на земле, всхлипывая и баюкая свой кровоточащий обрубок.

— И я отвечу вам, — продолжил Волдеморт свистящим шепотом, — они, должно быть, поверили, что я повержен, что я погиб. Они снова вернулись в стан моих врагов, клялись в своей невиновности, в том, что они ничего не знали, что были околдованы... Я спрашиваю себя, как они могли поверить, что я не восстану вновь? Те, кто знал, как я защитил себя от смерти? Те, кто своими глазами видели доказательства моей безмерной силы, когда я был самым могущественным из всех теперешних волшебников? И я отвечаю: может, они поверили, что существует еще более могучая сила, которая может уничтожить даже лорда Волдеморта... может, они теперь клянутся в верности другому... может быть, Альбусу Дамблдору?

При упоминании имени Дамблдора стоящие в кругу зашевелились, послышалось бормотание, кое-кто покачал головой.

— Я разочарован... признаюсь, я весьма разочарован...

Один из Пожирателей смерти неожиданно бросился вперед и рухнул к его ногам.

— Хозяин! — крикнул он. — Хозяин, прости меня! Прости нас всех!

Волдеморт с хохотом поднял палочку и произнес:

— Круцио!

Пожиратель смерти начал извиваться и кричать от боли, и когда его хозяин снова поднял палочку, измученный Пожиратель перестал корчиться и обмяк на спине, тяжело дыша.

— Встань, Эйвери. Ты просил прощения? Я не прощаю. И я ничего не забываю. Тринадцать долгих лет... Тринадцать лет верной службы — и тогда, может быть, я вас прошу… А вот Хвост уже оплатил часть своего долга, правда, Хвост?

Он бросил взгляд на Хвоста, который продолжал всхлипывать.

— Ты вернулся ко мне не доказать свою верность. Ты вернулся, потому что испугался своих старых друзей. Ты заслужим эту боль, Хвост. И ты знаешь это, правда?

— Да, хозяин, — простонал Хвост. — Пожалуйста, хозяин... умоляю...

— И все же ты помог мне снова обрести тело, — холодно продолжил Волдеморт, глядя как всхлипывает лежащий на земле Хвост. — Каким бы бесполезным предателем ты ни был, ты все же помог мне...

Он снова поднял палочку и взмахнул ею. В воздухе остался след, похожий на расплавленную полосу серебра, и через мгновение бесформенная полоса превратилась в сверкающую копию человеческой кисти. Сияя в темноте, как луна, кисть тут же опустилась и приросла к окровавленному запястью Хвоста.

Наконец-то...

То, чего так не хватало...

Величайшая ошибка...

Величайший дар...

Всхлипывание мгновенно прекратилось. Тяжело дыша, Хвост поднял голову и, не веря своим глазам, смотрел на серебряную кисть, так безупречно соединенную с его собственной рукой, что, казалось, он надел ослепительно сияющую перчатку. Он согнул и разогнул серебряные пальцы, а потом, дрожа, поднял с земли какой-то прутик и растер его в порошок.

— Милорд, — прошептал он. — Хозяин... она прекрасна... спасибо... спасибо...

Он на коленях подполз и поцеловал край его мантии.

— И пусть твоя верность будет неколебима, Хвост, — сказал Волдеморт.

— Конечно, милорд... навсегда, милорд...

Хвост поднялся и занял свое место в кругу. Он не сводил глаз со своей новой руки, а лицо его блестело от слез. Волдеморт подошел к стоящему справа от него Пожирателю.

— Люциус, мой скользкий друг, — прошептал он, остановившись перед ним. — Мне говорили, что ты не отрекся от прежней жизни, хотя и был вынужден надеть личину приличного человека. Ты, я думаю, по-прежнему готов возглавить тех, кто не прочь помучить маглов? И все же ты не попытался найти меня, Люциус... должен сказать, твоя выходка с дополнительным Туром позабавила меня... Месть за своего отпрыска, можно сказать, это даже благородно, хотя мне этого не понять... Но разве не разумнее было бы направить свои силы на поиски своего хозяина?

— Милорд, я всегда был настороже, — тут же послышался из-под капюшона голос Люциуса Малфоя. — Если бы я заметил хоть какой-то знак, любой намек на ваше присутствие, я бы тут же, немедленно явился к вам, ничто не могло бы помешать мне...

— Тем не менее, ты предпочел подкуп продажной свиньи Фаджа своему господину, — лениво заметил Волдеморт, и Малфой тут же смолк. — Да, мне все известно, Люциус... ты меня разочаровал... я ожидаю от тебя более верной службы.

— Конечно, милорд, конечно... вы милостивы, благодарю вас, милорд...

Он двинулся вдоль круга и остановился у большого промежутка между Малфоем и следующим Пожирателем смерти.

— Здесь должны стоять супруги Лестрейндж, — тихо произнес Волдеморт. — Но они замурованы в Азкабане. Они были всецело преданы мне, настолько, что предпочли отправиться в Азкабан. Когда его стены рухнут, они будут вознаграждены так, как и мечтать не могли. Дементоры присоединятся к нам... они наши естественные союзники... мы снова призовем великанов, Максим в этом поспособствует. Все мои верные слуги вернутся ко мне, и целая армия существ, сеющих страх... Ох?

Он повернул голову в сторону Гарри.

— Все вы, сторонники Дамблдора, слепы и невежественны. Даже ваш хваленый Грюм так и не смог узнать, кто именно помогал мне весь этот год. Да, мальчишка, Максим... Признаться, в начале своего пути я презирал подобных существ, однако не признавать их потенциала было бы непростительно. Да, великаны... великаны и вейлы, — он захохотал, смотря на выражение лица Гарри. — Слишком долго они томились в ожидании справедливого суда, слишком много ненависти они сумели накопить... Но ничего, скоро я дам им шанс по полной отыграться за все годы презрения в их адрес. Делакуры как никогда лучше знают, каково это — быть смешанным с грязью, — с этими словами он пнул пустую Флер в живот под тихие смешки Пожирателей. Гарри от гнева прокусил себе губу до крови. — Но винить тебя, Поттер, я не могу. Ты только посмотри на это создание... Неудивительно, что Хвост имеет грязные мысли насчет ее молодого тела, иначе бы он попросту убил ее. Интересно, забавно...

Он снова пошел по кругу. Мимо некоторых Пожирателей смерти он проходил молча, перед другими останавливался и говорил с ними.

— Макнейр... Хвост говорил, ты сейчас уничтожаешь опасных животных по заданию Министерства магии? Скоро у тебя появятся жертвы поинтереснее, Макнейр.

— Спасибо, хозяин... спасибо, — пробормотал Макнейр.

— А здесь, — Волдеморт подошел к двоим самым высоким Пожирателям смерти, — здесь у нас Крэбб... Ты сработаешь лучше на этот раз, правда Крэбб? И ты, Гойл?

Оба неуклюже поклонились, глухо бормоча:

— Да, хозяин...

— Конечно, хозяин...

— То же самое касается и тебя, Нотт, — тихо обратился Волдеморт к фигуре, ссутулившейся в тени Гойла.

— Милорд, я падаю ниц перед вами, я ваш самый верный и покорный...

— Достаточно.

Он остановился перед самой большой прогалиной в круге и глядел на пустое место своими ничего не выражающими, красными глазами, как будто видел стоящих перед ним людей.

— А здесь у нас не хватает шестерых... Трое погибли, служа мне. Каркаров побоялся вернуться, и он пожалеет об этом. Северус, я думаю, покинул меня навсегда... он, конечно же, будет убит, если только Дамблдор не позаботится о нем раньше. И Олимпия, мой дорогой информатор.

Пожиратели смерти зашевелились. Гарри видел, как они сквозь маски бросают взгляды друг на друга.

— Она сейчас в Хогвартсе, играет свою роль, и именно благодаря ей сюда прибыл наш юный друг. Да, — безгубый рот Волдеморта искривился в усмешке, и все стоящие в кругу перевели взгляд на Гарри. — Он любезно присоединился к нам, чтобы отпраздновать мое возрождение. Осмелюсь даже назвать его моим почетным гостем.

Повисла тишина. Пожиратель справа от Хвоста сделал шаг вперед и из-под маски донесся голос Люциуса Малфоя.

— Хозяин, мы жаждем узнать... умоляем вас рассказать нам... как вы добились этого... этого чуда... как вам удалось вернуться к нам...

— Это удивительная история, Люциус, — произнес Волдеморт. — Она начинается... и заканчивается моим юным присутствующим здесь другом.

Он неспешно подошел к Гарри и встал рядом с ним. Теперь взгляды всех были направлены на них обоих. Змея продолжала описывать круги в траве.

— Вы, конечно, знаете, что этого мальчика называли причиной моего падения? — тихо произнес Волдеморт. Он перевел свои красные глаза на Гарри, и шрам пронзила такая боль, что тот едва не вскрикнул. — Вам известно, что в ночь, когда я потерял свою силу и свое тело, я хотел убить его. Его мать погибла, пытаясь спасти его, и невольно дала ему защиту, которой, признаюсь, я не предусмотрел... Я не мог дотронуться до него.

Волан-де-Морт поднял длинный белый палец и поднес его к щеке Гарри.

— Его мать оставила на нем след своей жертвы... Это очень древняя магия, и я должен был вспомнить... глупо было не подумать об этом... но это неважно, теперь я могу прикоснуться к нему.

Гарри почувствовал прикосновение холодного пальца, и голова его едва не разлетелась на куски от вспыхнувшей боли.

Волдеморт тихо рассмеялся ему прямо в ухо, а потом убрал палец и продолжил свой рассказ.

— Должен признаться, друзья мои, я просчитался. Мое заклятие было отражено глупой жертвой этой женщины и обратилось против меня самого. О-о, то была запредельная боль, друзья мои, и я к ней был совершенно не готов. Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение... но все-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я... Я, который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию. Вы знаете мою цель — победить смерть. И похоже, какой-то из моих экспериментов сработал... потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить. Но я стал слабее любого живого существа, и я не мог себе помочь... потому что у меня не было тела, а для необходимого заклятия требовалась волшебная палочка... Помню только, что секунду за секундой, бесконечно, я заставлял себя существовать... Я обосновался в далекой глуши, в лесу, и я ждал... я был уверен, что кто-нибудь из моих верных Пожирателей смерти попытается разыскать меня... кто-нибудь придет и осуществит волшебство, которое я сам не могу осуществить, и поможет мне вернуться в мое тело... но я ждал напрасно...

По безмолвному кругу Пожирателей смерти снова пробежала дрожь. Напряжение нарастало.

— У меня осталась лишь одна способность, — продолжил Волдеvорт через некоторое время, — я мог овладевать другими телами. Но я не отваживался приближаться к местам, где было много людей, потому что знал, что ищейки Министерства не прекратили свои поиски. Иногда я вселялся в животных — чаще всего, конечно, в змей — но это было лишь немногим лучше, чем оставаться просто духом, потому что тела животных очень плохо приспособлены к занятиям волшебством... а когда я в них вселялся, жизнь их становилась на удивление короткой; ни одно из животных долго не протянуло... Потом, четыре года назад... казалось, появилось верное средство вернуться. Молодой, глупый и доверчивый волшебник забрался в лесную глушь, где обитал я. О-о, он показался мне тем самым шансом, о котором я так долго мечтал... Он был учителем в школе Дамблдора... его было легко подчинить себе... он привез меня сюда, в эту страну, и через некоторое время я вселился в его тело, чтобы тщательно следить за тем, как он выполняет мои приказы. Но мой друг подвел меня. Мне не удалось завладеть философским камнем. Мне не удалось обеспечить себе бессмертие. Мне снова помешали... и снова Гарри Поттер...

Повисла тишина. Никто не шевелился, замерли даже листья на тисе. Пожиратели смерти были неподвижны, и лишь глаза блестели сквозь прорези масок, направленные на Гарри.

— Мой слуга умер, когда я покинул его тело, и я снова стал таким же слабым, как раньше, — продолжил Волдеморт. — Я вернулся в глушь, туда, где прятался, и, по правде говоря, я засомневался тогда, удастся ли мне вообще вернуть свои силы... да, это, пожалуй, было самое тяжелое для меня время... я не мог рассчитывать заполучить еще одного волшебника... и я уже отбросил всякую надежду на помощь от кого-нибудь из Пожирателей смерти...

Кое-кто из волшебников в кругу пошевелился, но Волдеморт не обратил на них ни малейшего внимания.

— И вдруг, меньше года назад, когда я уже оставил всякую надежду, это наконец, случилось... ко мне вернулся мой слуга, Хвост. Он сымитировал тринадцать лет назад свою смерть, но те, кого он раньше считал друзьями, разоблачили его, и он решил вернуться к хозяину. Он искал меня в тех краях, которые уже давно слухи связывали с моим именем... ему, конечно, помогли крысы. У Хвоста вообще какая-то мистическая связь с крысами, правда, Хвост? Его грязные маленькие друзья рассказали ему, что в дебрях албанских лесов есть место, которое они обходят стороной, место, где темная тень овладевает телами маленьких зверушек, и бедные маленькие зверушки гибнут... Но не все прошло гладко, правда, Хвост? Однажды вечером, проголодавшись, он зашел на постоялый двор на окраине того самого леса, где он рассчитывал меня найти... И надо же такому случиться — там сидела за столом Берта Джоркинс из Министерства магии! А теперь посмотрите, как судьба благоволит мне! Хвосту мог быть конец, и с ним растаяли бы и мои надежды на возрождение. Но Хвост продемонстрировал неожиданное присутствие духа и уговорил Берту Джоркинс выйти прогуляться вместе с ним. Он одолел ее и привел ее ко мне. Берта Джоркинс, которая могла бы разрушить все, вместо этого стала даром небес... потому что после недолгих уговоров выяснилось, что она просто кладезь ценнейшей информации. Она рассказала мне о том, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. Она сообщила мне, что Олимпия Максим посетила Албанию, и Хвост позже благополучно связался с ней. Берта поведала мне многое, но средства, которыми я воспользовался, чтобы преодолеть наложенное на нее Заклятие памяти, оказались слишком сильны. Когда я извлек из нее всю необходимую информацию, ее тело и разум были практически полностью разрушены. Она выполнила свое назначение. Вселиться в ее тело было невозможно, и я избавился от нее.

Волдеморт улыбнулся своей ужасной улыбкой, но его красные глаза были равнодушны и безжалостны.

— Вселиться в тело Хвоста, я, конечно, не мог, потому что он считался погибшим, и его появление на людях вызвало бы слишком много вопросов. Но он был слугой, который был мне необходим, и хотя стратег из него никакой, Хвост, следуя моим указаниям, помог мне вернуться в собственное, пусть и неполноценное, тело, в котором я существовал, готовя все необходимое для настоящего возрождения... пара-тройка заклинаний моего собственного изобретения... немного помощи от моей дорогой Нагайны, — он посмотрел на непрерывно скользящую вокруг него змею, — зелье, сваренное из крови единорога и змеиного яда, которым поделилась со мной Нагайна... и вскоре я вернул себе почти человеческий облик, в котором мог путешествовать. Украсть философский камень теперь было невозможно, потому что я знал — Дамблдор проследил за тем, чтобы его уничтожили. Но сейчас мне нужна была прежде всего жизнь смертного существа, бессмертие могло и подождать... Теперь моей целью было вернуться в прежнее тело и вернуть себе прежние силы. Я знал, как добиться этого, заклинание, что вернуло меня сегодня к жизни — это старинная Черная магия. Мне нужны были три мощнейших магических вещества. Ну, одно из них у меня уже было, так, Хвост? Плоть, отданная слугой...

Кость отца легко было найти здесь, где он похоронен. Но кровь врага... Хвост конечно, предпочел бы, чтобы я использовал любого подвернувшегося под руку волшебника, правда, Хвост? Любого волшебника, который ненавидит меня... ведь очень многие ненавидят меня до сих пор. Но я знал, чья кровь мне нужна. Если я хочу возродиться еще более могущественным, мне нужна кровь Гарри Поттера. Мне нужна была кровь того, кто лишил меня силы тринадцать лет назад. Тогда защита его матери будет всегда со мной, будет течь и в моих венах...

Но как добраться до Гарри Поттера? Ведь он сам не подозревал, насколько сильно он защищен. Дамблдор все продумал еще тринадцать лет назад, когда устраивал его будущее. Дамблдор использовал древнее заклятие, которое делало Поттера неприкосновенным до тех пор, пока он находился под опекой своих родственников. Даже я не мог добраться до него... ну, конечно, был еще Чемпионат мира по квиддичу, однако кое-что пошло наперекосяк.

Уже поняв, что его ждет, Хвост пал ниц и задрожал.

— Милорд, я... я тогда не знал...

— Наш дорогой Хвост продемонстрировал крайне интересное заклятье. Признаться, даже я бы не додумался до такого — стирание личности. Это нечто сродни поцелую дементора, хм? Однако из-за оплошности Хвоста мальчишка не попал на Чемпионат, но я не горюю. Олимпия сама предложила крайне занятную авантюру — пробраться в Хогвартс, стать судьей Турнира Трех Волшебников, связаться с Делакурами и вместе направить мальчишку прямо сюда. Околдовать его чарами вейл, подстроить все так, чтобы Поттер смог стать участником... И вот он здесь... Тот, кого вы все считали моим победителем...

Волдеморт медленно шагнул вперед и повернулся лицом к Гарри Поттеру. Он поднял палочку:

— Круцио!

Боль была совершенно невыносимой, его разрывало на части, однако боль от потери Флер и такого грандиозного предательства были куда сильнее, поэтому он сильно не кричал.

— Сами видите, глупо было считать, что этот мальчишка мог когда-либо быть сильнее меня, — произнес Волдеморт. — Но я хочу, чтобы никто больше не заблуждался по этому поводу. Гарри Поттер избежал смерти по счастливой случайности, и сейчас я докажу это, убив его прямо здесь, у вас на глазах, здесь, где нет ни Дамблдора, который помог бы ему, ни матери, чтобы снова умереть за него. Я дам ему шанс. Он сможет сражаться, и у вас не останется ни малейшего сомнения, кто из нас двоих сильнее, — он взмахнул палочкой, и путы упали на землю, освобождая пленника.

Гарри тяжело рухнул на землю, но жгучая ярость и боль придали ему сил. Бегло бросив взгляд на землю, он рассмотрел под рукой Флер свою палочку. Когда Волдеморт повернулся к нему спиной, Гарри с силой оттолкнулся ногами, схватил левой рукой палочку — правая же легла Флер за руку — и взревел:

— Акцио, Кубок!

Что-то странное произошло в тот миг. Даже Пожиратели, похватавшие волшебные палочки, не поняли, что именно случилось. Все, что они и Гарри успели увидеть, это колкую алую вспышку. Она была столь резкой и быстрой, что Гарри показалось, что у него разыгрались галлюцинации. Одновременно с этим нечто небольшое и пропахшее копотью взмыло высоко в воздух. Парень недоуменно поднял голову, и до него дошел тихий смех Волдеморта.

— Мальчишка, тебе следует уважать традиции дуэлей. Сбегать от своего соперника это поступок труса.

Взмывший предмет мягко упал прямо перед Гарри, и тот закричал, но не от страха, а от того, что он понял, что перед ним валялась его рука.

— К-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х!!! — вместе с осознанием пришла и разрывающая мозг боль. Гарри упал и стал кататься по земле, стиснув обрубок.

"Боже мой, боже мой, что-что-что-что-что-что..." — от боли его глаза закатились, он выгнулся дугой и засипел. Хохот Пожирателей смерти доносился до него крайне плохо и смазано, все органы чувств были направленны на то, чтобы унять колоссальный стресс от потери конечности. Брызжущей крови не было — в отличие от Хвоста, его обрубок был обожженным.

— Что ты... что ты сделал... — простонал он, и его отбросило заклятьем к телу Флер.

— Это твое наказание, Гарри Поттер, — Волдеморт широко развел руки в стороны, — я мог бы убить тебя в любой момент, но я решил оказать тебе неслыханную честь. Честь, которую ты не заслуживаешь. Вставай.

Это стало последней каплей. Больше он не хотел ничего. Все пропало, рухнуло, исчезло. Гарри кое-как дополз до тела Флер и уткнулся лицом ей в шею. Ее кожа была холодна как лед, и все-таки слабый пульс кое-как ощущался. Поняв, что она жива, он заплакал, больше не в силах сдерживать эмоции. Таким был их конец — Флер, всю жизнь боровшаяся с несправедливостью к вейлам, преданная своими же родителями, по итогу опустошенная и стертая с лица земли, и он, Гарри, покинутый, измученный и тяжело раненый, в ожидании смертного часа.

— И это дитя победило меня? Этот ползающий червь, — Волдеморт стал расхаживать вокруг двух сломанных кукол. — Даже сейчас, находясь на волоске от гибели, он все еще ищет помощи, но ее не от кого ждать. Твоей невесты больше нет, а то, что с ней вытворил проказник Хвост даже страшнее смерти. Каково это — видеть любимого человека живого, но "исчезнувшего"? Мне, лорду Волдеморту, никогда этого не понять, и поэтому я сильнее, и поэтому ты, Гарри Поттер, падешь. Вставай! — он вскинул палочку, и Гарри начало кидать в разные стороны. — Я хочу насладиться зрелищем. Позабавь меня напоследок!

Когда чары отпустили его, Гарри медленно подполз к своей отсеченной руке. В ней до сих пор покоилась волшебная палочка из остролиста. Он помнил тот день, будто это было вчера. Тогда он был в восторге от всего волшебного, но мистер Олливандер умудрился его напугать, и все-таки благодаря его помощи палочка послужила ему верой и правдой эти годы. Гарри взял слабеющей рукой палочку и, пошатываясь, поднялся на ноги. Его мутило и бросало в холодный пот. Пережитый болевой шок притупил все органы чувств, и слова Волдеморта доносились до него как сквозь подушку.

— Что ж, для начала стоит друг другу поклониться, — он не преминул этого сделать, — теперь твоя очередь, мальчишка.

Он и так стоял сгорбленным в три погибели, не в силах держать спину прямо, поэтому просто кивнул. Он, как и Флер, был абсолютно пуст, и где-то глубоко внутри начало разгораться неведомое ему пламя. Оно не грело, но обжигало, оно не давало надежды, а попросту разрушало его изнутри. Странное чувство начало охватывать все его естество. Вместе с этим его настигло чувство ностальгии, будто он внезапно увидел перед собой давно исчезнувшего друга. Его губы задрожали.

"Неужели... неужели я всегда..."

— А теперь, Поттер, я дам тебе последнее слово.

— Я ведь все равно умру? — прошептал он, будучи распираемым пугающим чувством садистской ярости.

— Несомненно, — Волдеморт замахнулся палочкой, — и это станет величайшим событием в моей жизни.

— В таком случае, пошел ты, опиздошенный на голову уебок, — Гарри вскинул палочку и впервые в своей жизни произнес непроизносимое. — Авада Кедавра!

Это было его последней надеждой, просто два слова брошенные наобум, и он не рассчитывал на то, что такое мощное заклятие сработает должным образом, однако зеленый луч Волдеморта столкнулся с таким же зеленым лучом. Грянул хлопок, и между ними образовалось золотистое марево. Гарри едва не прибило к земле от отдачи, но он выстоял и теперь шаг за шагом приближался к своему оппоненту, надеясь не то, чтобы выиграть дуэль, но хотя бы унести Реддла с собой в могилу. Эмоции, ранее не испытываемые, охватили его голову, мрачное торжество и экстаз от того, что он сможет убить, стерли Гарри Поттера, оставив лишь отчаявшегося монстра. Волдеморт видел это, и по его лицу можно было понять, что тот испугался. Пожиратели ринулись на помощь, но их хозяин вскрикнул:

— Не сметь! Это мой бой! — он рукой проталкивал свое заклятье вперед, и это ему удавалось, вот только Гарри этого не боялся. Он смотрел в красные глаза щелки и больше всего на свете хотел убить его и опозорить перед его холуями. Он прекрасно понимал, что его сил не хватит, чтобы противостоять Волдеморту, но ему это и не нужно было.

Когда он приблизился вплотную, он глянул на Флер, и всполох золотистого пламени осветил слезинку, скатившуюся по ее окровавленной щеке.

"Видимо, я больше не увижу тебя, мое солнце... — Гарри собрал все свои силы для последнего действия, — спи спокойно."

И он навалился всем телом на палочку. Раздался треск дерева, луч Волдеморта прошел сквозь щепки в ладони Гарри и угодил ему прямо в лицо. Пронзительный свист заполонил воздух на кладбище, и все исчезло.