Тёмная сторона луны (джен)

— И какая же нужда заставила вас, молодой человек, вспомнить своего старого профессора? — спросил Филиус Флитвик, подходя к дальнему столику в «Кабаньей голове», где его уже дожидался Поттер.

— Здравствуйте, профессор, — улыбнулся Гарри. — А вы совсем не изменились. Словно я вчера ещё у вас учился.

— Не могу ответить тем же, — отозвался Флитвик, — и, признаюсь вам, просто сгораю от любопытства. И не говорите мне, что попросту соскучились и решили скоротать летний пятничный вечерок в моей компании.

— Не скажу, — ответил Гарри. — Хотя и хотел бы — но, — он машинально бросил взгляд на тыльную сторону своей левой руки, — врать нехорошо. Я пришёл просить вас о помощи, профессор.

— Я боюсь предположить, чем я мог бы быть полезен аврорату, — сказал Флитвик, придвигая к себе чайник с чаем, пахнущим смородиной и ещё какими-то травами.

— Я боюсь вам рассказать, чем бы вы могли помочь, — шутливо сказал Гарри, беря наполненную Флитвиком чашку.

— Вам придётся быть храбрее, — подбодрил его Флитвик. — Хотя, если вы желаете, можно просто чай попить. С клубничным пирогом — он тут дивный!

— Чаю можно, — кивнул Гарри. — С пирогом. А помочь чем… Я заранее прошу у вас прощения, — добавил он серьёзно.

— Что вы, Гарри, — Флитвик покачал головой. — Вы давным-давно уже не школьник, и я не отправлю вас на отработки.

— Нет, конечно, — согласился Гарри. — Но, вы знаете, иногда я жалею о том времени, когда всё было так легко и просто. А сейчас я попрошу вас подписать вот это, — Поттер положил на стол контракт. — Я вам верю абсолютно — но правила есть правила. До суда вы обещаете ничего не разглашать — ну и так далее.

Флитвик молча взял пергамент и некоторое время очень внимательно его читал. Потом хмыкнул тихо, и, достав перо прямо из воздуха, лихо расписался, и вернул пергамент Гарри со словами:

— Я уже немного ощущаю себя аврором, — в его руке сама собой возникла палочка, и он сделал ей лёгкое и хитрое движение, пояснив: — Чары не заглушающие, но создающие у подслушивающего иллюзию, что мы с вами обсуждаем исключительно последние квиддичные матчи.

— Я таких не знаю! — глаза Гарри, вероятно, так сверкнули, что Флитвик довольно рассмеялся:

— Конечно, вы не знаете: я не так давно их изобрёл. К сожалению, пока доступны только темы квиддича и садовых посадок — но я работаю над расширением их списка.

— Не поделитесь? — попросил Гарри, и Флитвик пообещал несколько туманно:

— Вполне может быть — чуть позже. Не люблю показывать незавершённую работу. Итак, с чем же вы ко мне пришли?

— Профессор, — Гарри положил руки на стол и чуть подался вперёд. — Скажите, у вас есть связи с гоблинами?

— Ну я никогда не отказывался бывать на семейных сборищах, — ответил Флитвик. — Есть кое-какие.

— Кроме вас, мне некого просить, — сказал Гарри. — Дело вот в чём…

Флитвик выслушал его очень внимательно — с тем самым выражением, с которым он когда-то принимал у Поттера экзамены. Почему-то это сходство успокаивало, и к концу рассказа Гарри уже практически не нервничал. По крайней мере, было непохоже, чтобы Флитвика задела его просьба — в остальном же худшее, что могло произойти — всё осталось бы, как есть.

— Не уверен, что смогу помочь, — сказал Флитвик, когда Гарри замолчал. — Я попробую — но ничего не обещаю. И я должен вам сказать, что у мистера Винда серьёзные проблемы. Даже если гоблины не имеют отношения к случившемуся — однажды они непременно что-то сделают.

— Да я понимаю, — вздохнул Гарри. — Но тут ничего не сделать: мёртвых не воскресить.

— Нет, не воскресить, — кивнул Флитвик. — Но можно обменять.

— На что? — быстро спросил Гарри — и сам первым рассмеялся. — А украденного дракона обменять нельзя?

— Всё можно обменять, — рассудительно ответил Флитвик. — Вопрос в том — на что именно.

— Профессор, — Гарри снова подался вперёд, как в начале разговора. — Если вы поможете…

— Я ведь вам сказал: я ничего не обещаю, — прервал его Флитвик. — Дайте время. Я вам напишу, если что-нибудь узнаю… что же до дракона, — он заулыбался, — спешки в этом нет. Но у гоблинов долгая память — было бы разумно разобраться с этим вам и не оставлять подобного наследства вашим детям.

— Спасибо вам, профессор, — Гарри протянул ему руку. — Даже если ничего не выйдет — всё равно спасибо за желание помочь.

— Был бы толк, — ответил Флитвик — и налил им обоим ещё чая.

Они просидели ещё почти час и проговорили обо всём, и прежде всего, конечно же, о школе, и о том, что там происходило. И Гарри в который раз убедился в том, что жизнь на Рейвенкло совсем другая — его воспитанники, так же как и, кажется, декан, мало интересовались тем, что происходило за его пределами, и в существующем в школе противостоянии почти что не участвовали.

— Я, конечно, тоже виноват, — говорил Флитвик с, как Гарри показалось, искренним сожалением. — Меня всегда мало интересовали неучебные дела, если они не касались моих воронят… И, конечно, хор ещё — но в остальном… Я скажу вам вот что — многие после войны недолюбливали слизеринцев. Полагаю, что меня эта неприязнь тоже не миновала — а потом, возможно, закрепилась незаметно. Ведь никто же, как вы понимаете, осознанно детей не травит — просто, знаете, как это происходит: если у тебя есть выбор, ты, конечно, выбираешь из желающих ответить тех, кто тебе приятнее. Ну а баллы капают — один-два, потом ещё, и вот Слизерин уже в вечно отстающих.

— Я вас не виню, — честно сказал Гарри. — Я понимаю, что никто из вас нарочно никого не обижает и не обижал.

— Нам пора на пенсию, — слегка покачал головой Флитвик. — Когда перестаёшь замечать такие вещи, тебе уже не место в школе.

— Я так не считаю, — возразил Поттер. — Все мы ошибаемся — важно уметь признать это и исправить. Если вы уйдёте — кто будет исправлять?

— Что вы, — серьёзно сказал Флитвик, — я, конечно, не сбегу. Но после, полагаю, мне всё же стоит поискать себе преемника.

— Я надеюсь, вы успеете выучить Лили, — улыбнулся Гарри.

— В любом случае я надеюсь познакомиться с юной леди этой осенью, — мгновенно сменил тему Флитвик — и свернуть обратно Гарри в этот раз уже не удалось. Впрочем, разговором он всё-таки остался доволен: по крайней мере, тот давал надежду.

Попрощавшись с Флитвиком, Гарри отправился гулять по Хогсмиду — и обдумывать свой грядущий визит к Лестрейнджам. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что на месте старшего из них ни за что не отпустил бы брата одного на встречу с Сириусом — даже если это одиночество будет весьма условным и Рабастана будет сопровождать Гарри. Но и звать с собой Родольфуса на встречу было всё равно, что трясти перед голодным драконом сырым мясом. Если у него и есть шанс хоть как-то примирить Сириуса с мыслью о том, что портрет его друзей написал Лестрейндж, то это только встреча с Рабастаном с глаза на глаз — ну пускай даже и при Гарри.

Но как убедить Родольфуса в том, чего он сам бы ни за что не сделал?

Или сделал бы?

Гарри попытался представить на месте Рабастана, например, своего сына. Альбуса, наверное. Отпустил бы он его с таким, как он, к кому-то вроде Сириуса, зная, что тот ненавидит мальчика? Если бы забрать у Блэка палочку — может быть, и отпустил бы. Только это невозможно — он не может сказать Сириусу, мол, я вас познакомлю, только отдай, пожалуйста, мне палочку, потому что я боюсь, что ты его убьёшь прежде, чем он откроет рот.

Но он должен убедить Родольфуса. Если он не сможет это сделать, он отравит Сириусу даже эту радость — ту единственную, что сумел всё-таки ему подарить.

В Лестрейндж-холл Гарри отправился камином — так было приличнее. Да и не любил он аппарировать в подобные места: его ждали, разумеется, но Мордред знает, что там стоят за чары и не решат ли они вдруг как-то хитро среагировать. Он ведь Лестрейнджам не родственник и, в общем-то, не друг, да и не чистокровный.

Лучше уж камин.

Его ждали: эльф тут же кинулся за хозяевами, и Родольфус появился буквально через несколько секунд.

— Рад вас видеть, — сказал он, протягивая Гарри руку. — С прошедшим днём рождения.

— Я благодарю вас за подарок, — Поттер пожал его руку. — Рабастан уже, наверное, спит?

— Спит — я передам, что вы заходили. Чем могу помочь? — спросил Родольфус. — Чаю? Может быть, вина?

— Благодарю, не стоит — я поужинал… У меня к вам разговор, — сказал Гарри.

— Говорите, — кивнул Лестрейндж, жестом предлагая ему сесть.

— Я пришёл просить о помощи, — сказал Гарри, опускаясь на один из стульев, стоящих у большого стола, за которым с лёгкостью могла бы разместиться пара дюжин человек.

— Вы знаете — я считаю, что мы оба вам обязаны, — отозвался Лестрейндж. — И я буду рад хоть сколько-нибудь уменьшить этот долг.

— Вы ведь знаете про то, что Блэк вернулся, — начал Гарри. Родольфус кивнул, и он продолжил: — Но ему всё это сложно… сложно принять наш новый мир — он привык совсем к другому. Для него война была ещё вчера — и не было тех двадцати лет, что прожили мы.

— Я понимаю, — кивнул Лестрейндж, и в его глазах мелькнуло искреннее сожаление и сочувствие. — Когда я узнал о том, что он вернулся, первым, о чём я подумал, было то, что ему можно только посочувствовать. Я не представляю, каково ему, но полагаю, что непросто. Честно вам сказать, я бы отнюдь не удивился, приди он сюда нас убивать.

— Что вы сделали бы в этом случае? — с грустью спросил Гарри.

— Что тут можно сделать? — чуть пожал плечами Лестрейндж. — В дом так просто не попасть — и я активизировал некоторые защитные чары по периметру нашей земли. Они не причинили бы вреда вашему крёстному, но предупредили бы меня и Андромеду. Я не желаю ему зла и не хочу больше сражаться — я бы стал, конечно, если бы пришлось, но даю вам слово, что до самого конца постарался избежать фатального финала. В конце концов, Ступефай не менее точен, чем Авада.

— Что ж… спасибо, — вздохнул Поттер.

— Вы не рады? — мягко поинтересовался Лестрейндж.

— Я… теоретически я рад, — ответил Поттер. — А практически… Я показал подарок Рабастана Сириусу. Может, это было глупо — я не спорю, но я не мог скрыть от него такое. И он спросил меня, кто художник, — Гарри грустно улыбнулся.— Сказал, что тоже хочет заказать такой портрет… а я не нашёл в себе смелости назвать имя. Но пообещал взамен, что познакомлю их. Так что я не знаю, рад ли я тому, что вы так правильно всё понимаете.

Родольфус задумался. Он молчал так долго, что Поттер, не желавший ему мешать, незаметно стал оглядываться. Он был здесь в последний раз не так уж и давно, но ему казалось, что с тех пор прошёл уже не один год. Как же летит время, особенно когда его и так немного! В зале, где они сидели, как ему казалось, ничего не изменилось — впрочем, в таких местах перемены вообще происходили редко. Разве что оружие какое-нибудь могло добавиться к коллекции…

— Хорошо, — сказал Родольфус наконец. — Если вы мне поклянётесь, что с Асти не случится ничего дурного, я вас отпущу вдвоём.

— Обет хотите? — не до конца веря своим ушам, спросил Поттер.

— Что вы, — Лестрейндж, кажется, и вправду удивился. — Дайте слово — этого довольно. Вам я верю.

— Даю, — горячо проговорил Гарри, чувствуя, как его губы растягивает счастливая улыбка. — Спасибо вам. Я головой за Рабастана отвечаю.

— Я предупрежу его, — продолжал Родольфус, — но вы всё же обещайте мне, что поможете ему сразу же вернуться, если вы увидите, что происходящее для Асти слишком тяжело.

— Да, я обещаю, — растроганно проговорил Гарри. — Я вам благодарен и обязан — и я не забуду этого.

— Не стоит, — качнул головой Родольфус. — Я не стал бы рисковать, если бы не считал себя… обоих нас обязанными. И если бы это был кто-нибудь другой. Вам я верю. Когда вы хотите устроить эту встречу?

— Послезавтра? — предложил Гарри. — Будет воскресенье — хотя вам, наверное, это не так важно.

— Зато это важно вам, — сказал Родольфус. — В котором часу?

— Когда Рабастану было бы удобнее? — спросил Гарри.

— Часа в два, я полагаю, будет в самый раз, — предложил Родольфус. — Может, в три. Он обычно пишет утром — от рассвета и примерно до полудня. Если не работает над чем-то крупным — но сейчас, насколько мне известно, ничего такого нет.

— Договорились, — снова улыбнулся Гарри. — Послезавтра в два я к вам зайду.

— Я хотел бы знать, где будет встреча, — попросил Родольфус. — У вас дома?

— Я не знаю, — покачал головой Поттер. — Я пока не обсуждал это с Сириусом — и…

— Я просто хочу знать, где именно, — мягко, но очень настойчиво повторил Родольфус. — Я не собираюсь там бродить под дверью, но мне будет так спокойнее.

— Я скажу вам послезавтра, — пообещал Гарри. Он и сам бы предпочёл, пожалуй, привести всех на Гриммо: там, в конце концов, были ещё и эльфы, да и Джинни тоже, если что, могла бы оказаться кстати — но он не представлял, согласится ли на это Сириус.