Леса, полные пророчеств (гет)

Ничто бы не разубедило Гарри Поттера: просыпаться рядом с любимой девушкой — самое прекрасное, что сейчас есть в его жизни.

С самого детства он не знал, что имеет право на любовь и доброту, на заботу и теплую, настоящую дружбу. И Гарри неоднократно задумывался: ему очень повезло. Кем бы он стал, если не оказался бы волшебником? Какая судьба ждала его в доме у ненавидящих Дурслей, если пришлось бы и дальше жить с ними?

Когда Гарри начинал размышлять об этом, то его пробивал холодок — ничего хорошего сам себе он не предсказывал. Давление со стороны родственников, издевки в школе, улица и одиночество — это стало бы частью его жизни, он уверен. Как бы стойко ни терпел он издевательства тети Петуньи, дяди Вернона и Дадли, в душе Гарри было катастрофически мало света. Искра разгорелась, когда Гарри попал в волшебный мир. Хоть и пришлось принять на себя сложнейшую миссию по спасению целого поколения магов, он не отказался от такой ответственности: это сделало его сильным и дало уникальный жизненный опыт.

Гарри вздохнул, а под боком уже зашевелилась Джинни — его рыжеволосая любовь, способная даже в самый пасмурный день осчастливить его лучезарным светом.

Думать о том, как сложилась бы его судьба, если вдруг он не смог бы попасть в Хогвартс, уже не хотелось. Поттер потянулся рукой к тумбочке, чтобы надеть очки — собирался незаметно понаблюдать за Джинни.

— С днем рождения, Гарри, — она его опередила, проснувшись и чмокнув в плечо.

— Спасибо, — Гарри улыбнулся и вздохнул. — Здорово, что я взял выходной, иначе даже до кабинета вряд ли дошел бы сегодня. Лучше проведем этот день вдвоем, хорошо?

Джинни подскочила в тот же миг.

— А как же вечер в «Норе»? Мы же хотели объявить о свадьбе!

— Не волнуйся, мы будем там, — насмешливо кивнул Гарри, любуясь сонной Джинни. — Но сначала я хочу показать тебе кое-что. Мы отправимся в Лондон.

— Хорошо, — она тоже улыбнулась, а потом бросилась в объятия Гарри.

День был пасмурным, но теплым — Гарри и Джинни отлично повеселились, гуляя в парке развлечений. Уизли азартно согласилась прокатиться на самых высоких горках и радостно визжала от восторга при выходе с каждого аттракциона. Затем они вернулись в «Нору» и за пару часов помогли Молли накрыть на стол. Внезапному выходному Гарри радовался словно ребенок и постоянно шутил, не забывая осыпать комплиментами Джинни.

Праздник начался, и он радовался, что решил не повторять прошлогодний сценарий с шумной вечеринкой. Торжество обещало стать уютным и атмосферным, а пышность они с Джинни оставят на сентябрь.

При мысли о грядущей свадьбе Гарри улыбнулся — принимать поздравления с днем рождения стало очень легко. С работы вернулся Рон: поделился новостями и передал поздравления Гарри от коллег из Аврората. Он подарил лучшему другу набор мячей для домашнего квиддича и устремился за стол. Следом прибыла Гермиона.

— Мы договаривались, что Рон подождет меня, — с улыбкой сказала она, протягивая Гарри подарок. — Но он оказался слишком голодным.

В подтверждение этих слов Рон с ухмылкой помахал им рукой и продолжил наполнять тарелку едой.

Она подарила Гарри комплект перьев и ручек — он жаловался, что в рабочем кабинете вечный беспорядок, и письменные принадлежности постоянно теряются. Гермиона через секунду обнялась с Джинни и отправилась с ней в сад с хитрой улыбкой: Гарри тут же понял, что их разговор пойдет о свадьбе. Сам он размышлял, в какой момент ужина стоит подарить Джинни кольцо и объявить всем о дате их бракосочетания.

Из камина показались Сириус, Флер и Виктуар.

— Не думал, что с утра ты так изменишься — даже морщины появились, — Сириус подшутил над задумчивостью Поттера.

— С днем рождения, Гарри! — тихо пропела француженка.

Она расцеловала Гарри в обе щеки: легкий цветочный шлейф духов Флер остался под носом Гарри до самого вечера.

Молли, когда встретила Блэков в гостиной, первым делом протянула руки к Виктуар.

— Мы хотели оставить ее с Андромедой, но Вики предвкушает встречу с Ремусом, — Флер поправила заколку с цветком на русых локонах дочери.

— Он придет? — уточнил Артур, здороваясь с Сириусом.

— Обещал, — пожал плечами Блэк и обратился к Гарри. — А вот и твой подарок, дорогой крестник.

Он протянул ему небольшую коробочку. Взглянув внутрь, Гарри покачал головой.

— Ничего не понял. Это что, очки?

Он достал оправу из коробочки и посмотрел внимательнее, изогнув бровь.

— Срочно надень их, Гарри, — отозвался Сириус, цокнув языком. — В старых ты уже ничего разглядеть не можешь.

Стоящие вокруг тихо засмеялись. Гарри нерешительно смотрел на оправу, которая лежала на ладони приятной тяжестью. Он знал, что Сириус мог позволить себе заказать очки без ведома самого Гарри, но боялся уточнить, как это вообще пришло ему в голову.

Гарри примерил очки и на мгновение удивился, что подгонка не требовалось: заколдованные стекла тут же подстроились под нового хозяина.

— Ты выглядишь намного интереснее, — одобрительно закивала вернувшаяся из сада Джинни.

Она оценивающе посмотрела на Гарри, а затем повернулась к Сириусу и Флер:

— Огромное спасибо!

— Эй, это же мой подарок, — напомнил Гарри.

— Даже не знаю, кому повезло больше, — широко улыбнулась Джиневра и поманила за собой Флер для разговора.

Вечер продолжился: Виктуар с интересом изучала видавшие жизнь игрушки выросших детей дома Уизли, а остальные сидели за столом, общаясь и наслаждаясь вкусной едой. К застолью присоединились Джордж и Билл с Недой, и обсуждение, кружившее вокруг волшебной экономики, с упоением продолжалось.

В разгар очередного поздравления от Джорджа — тот презентовал Гарри набор новинок из «Всевозможных волшебных вредилок» — в гостиную вошел Ремус Люпин. Он появился за спинами гостей бесшумно и замер на пороге. Через секунду Сириус заметил друга и сдал его.

— Кажется, в воздухе витает аромат круассанов. А вот и герой французских романов, — Блэк кинул в Люпина тканевую салфетку, за что получил в свой адрес строгий взгляд Молли Уизли.

Внимание переключилось на вошедшего: Ремус не появлялся в их компании уже семь месяцев. Пару раз он приезжал к Блэкам на ужин, но навестить кого-нибудь еще Люпин не успел.

— Гарри, поздравляю!

— Рем, как я рад тебя видеть! — радость Поттера была совершенно искренней, он крепко обнял Люпина и звонко похлопал его по спине. — Как работа? Как Франция?

— Лучше держи подарок.

Ремус вручил в руки имениннику коробку, где внутри что-то заметно вибрировало. Гарри с подозрительной усмешкой взглянул на подарок, а затем на Люпина: тот усмехнулся.

— Не бойся, разве защита дома меня пустила бы, если бы я не был Ремусом Люпином?

— Я не... — Гарри попытался оправдаться под смех остальных.

Люпин чуть наклонился к нему и сказал:

— Это французский вредноскоп — его точность немного выше. Вообще, он забавно крутится.

— И вибрирует, — добавил Блэк, вытянув шею.

Гарри слегка покраснел, смеясь, и уселся на место. Люпин легко толкнул Сириуса в плечо и сел с краю стола, рядом с Флер. Он с благодарностью принял тарелку из рук Молли с целой горой закусок, мясом и картофелем, а затем поднял голову и встретился глазами с Гермионой.

Она улыбалась украдкой и почти тут же опустила взгляд, но все же через пару секунд вновь посмотрела на него. Ее щеки заметно порозовели от тепла шумной компании вокруг и выпитого вина — Люпин не смог не улыбнуться ей в ответ, немного смутившись. Он наскоро спрятал удовольствие от встречи с ней и, когда Гермиона отвела взгляд, уткнулся в тарелку, слушая забавные рассказы семьи Уизли.

На его колени тут же попыталась взобраться Виктуар, но Флер ловко ее перехватила.

— Дай Ремусу поужинать, хорошо? Заодно перекуси сама.

Француженке удалось заболтать Виктуар, и разговор за столом вновь вернулся к Люпину и его длительной командировке.

— Ох, да все нам известно про тебя, — подвел итог Сириус с ухмылкой. — Увлекся французским языком, живописью и, конечно, женщинами!

— У тебя слишком бурная фантазия, — смеясь, сказал Ремус.

Он пожалел, что не сел рядом с ним — уж очень захотелось воткнуть лучшему другу вилку в палец.

— Я с тобой согласна, — Флер поддержала Люпина, хлопая ресницами.

Сириус взглянул на жену:

— А мы поедем во Францию?

— Когда ты научишься прилично вести себя! — рассмеялась Флер, а Блэк лишь засопел от досады, что ароматные круассаны и привлекательные французские женщины намного ближе сейчас к Люпину, а не к нему.

Тут же заворчала совесть: одна прекрасная француженка уже являлась супругой Блэка, но он назойливо отмахнулся от этой мысли и продолжить сверлить благоверную ожидающим взглядом. Флер сдалась:

— На годовщину нашей свадьбы мои родители ждут нас у себя в поместье, — сказала Флер тише.

— Франция, жди нас! — Сириус победоносно подскочил на стуле.

Молли встала, обратив на себя внимание, и заторопилась на кухню.

— Давайте отдохнем, а затем приступим к праздничному торту.

Гарри и Джинни поддержали миссис Уизли, тут же встав с места. Они тихо переговаривались между собой, переплетя пальцы, а затем Джинни отлучилась вслед за матерью.

Джордж и Билл уже встали из-за стола и вышли в сад, Флер и Неда играли с Виктуар, а Артур и Сириус разговаривали с Люпином о работе, пока тот ужинал.

Ремус отметил, как Гермиона скрылась за дверью, ведущей в сад, а прямо за ней, почти вплотную, шел Рон Уизли. На несколько секунд потеряв нить разговора, Люпин засмотрелся в их сторону.

Ему могло показаться, что Гермиона не заинтересована в отношениях с Роном, когда они ужинали у нее дома в канун нового года. Он даже предположил, судя по ее поведению ночью, что Гермиона испытывала к нему самому какие-то чувства. Люпин самонадеянно рассчитывал, уезжая в Париж: Гермиона сумеет разобраться со своими проблемами. По возвращении он хотел поговорить с ней, но теперь отчетливо видел, как на беседу среди красивых цветов в саду Гермиону увел Рон.

Ремус нахмурился и отставил тарелку, а затем понял, что мистер Уизли задал какой-то вопрос. Глотнув вина, Люпин решительно улыбнулся и посмотрел на Артура, думая о своем. Видимо, в новогоднюю ночь один рыжий кот его все-таки нагло обманул.

* * *

Гермиона встала из-за стола, почувствовав легкое головокружение. Хотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом, поэтому она сразу же последовала к выходу.

В голове все еще отзывались слова Сириуса о женщинах, которыми увлекся Люпин во Франции. Отчего-то это задело Гермиону, хотя она прекрасно понимала: у такого мужчины, как Ремус, наверняка найдутся поклонницы в Париже. Она помнила о романтичной славе столицы Франции, и проигнорировать уверения Блэка о похождениях Ремуса оказалось выше ее сил. Гермиона встряхнула головой, сбрасывая с себя недовольство, и продолжила путь. Заметив миссис Уизли у входа на кухню, она решила уточнить:

— Может, вам помочь с десертом?

Молли покачала головой:

— Нет, спасибо, — затем ее выражение лица смягчилось. — Отдыхай, Гермиона, я справлюсь.

Она кивнула хозяйке дома и отступила на пару шагов, а затем толкнула ручку двери, ведущую в сад, и тут же почувствовала чью-то руку у себя на спине. Обернувшись, она увидела Рона.

— Я могу с тобой переговорить?

Гермиона удивленно заморгала.

— Да, конечно, — спокойно ответила она и позволила себе пойти за Роном.

Он увел ее на скамейку среди цветущих клумб: несмотря на яркие ароматы садовых растений, Гермиона с наслаждением втянула свежий летний воздух.

— Я бы хотел посоветоваться с тобой, — неуверенно начал Рон и оглянулся, чтобы удостовериться: их никто не подслушивает. — Насчет работы.

— Почему именно сейчас? — Гермиона разместилась поудобнее, закидывая ногу на ногу.

Рон пожал плечами, будто в один миг теряя уверенность.

— Слишком много дел.

Он покачал головой и усмехнулся: выглядело так, словно они еще встречались, а он опять оправдывался за какой-то пустяк.

— Ты тоже постоянно занята. Не хочется разговаривать за ланчем, чтобы нас снова обсуждали.

Гермиона понимающе кивнула: министерские сплетницы каждый день искали поводы, чтобы перемыть им кости. Ей тоже не хотелось пересудов за спиной.

— Хорошо, но что не так с твоей работой? Ты же мечтал о должности аврора.

Рон поднял на нее взгляд, и Гермиона удивилась, заметив какое-то смущение.

— Все в порядке? — уточнила она, посмотрев ему в глаза.

— Не знаю, — он выглядел растерянно. — Я устал от этой работы и думаю, мне стоит уйти.

Гермиона закусила губу и шумно вздохнула, размышляя, что же привело Рона к подобному решению.

— Я горел желанием помочь Гарри и остальным сразу после войны. Но прошло два года, и я будто тону в этом болоте.

Он смущенно взглянул на нее: Гермиона смотрела спокойно и без осуждения.

— Я потерял интерес к тому, что делаю каждый день. Я не хочу подводить Гарри, — добавил он чуть тише. — Он — настоящий аврор, понимаешь? Это его призвание.

— Я тоже так считаю, — она согласно кивнула, а затем слегка улыбнулась, стараясь поддержать Рона. — А чего хочешь ты?

Вопроса для Рона оказался непростым. Он причесал волосы, покрутился на месте и сцепил руки в замок, прежде чем задуматься об ответе.

— Есть одна идея.

Сначала он не хотел рассказывать ей, чем планировал заняться. Но она смотрела на него с искренним интересом и надеждой, что у Рона, какой бы путь он ни выбрал, обязательно все получится.

— Мне нравится помогать Джорджу с магазином. Ему не хватает организованности, знаешь ли. Мы много общаемся в последние месяцы, и он подумывал искать управляющего. Даже предлагал мне несколько раз стать компаньоном, а я думал — в шутку. Оказалось, он говорит всерьез.

Рон вздохнул.

— Продолжить наследие Фреда для меня — большая ответственность. Но Мерлинова борода, как же мне хочется этим заняться и воплотить в жизнь то, что мы обсуждаем с Джорджем каждый вечер!

— Я понимаю, — отозвалась Гермиона. — И это очень здорово, как ты думаешь?

— Да, — на его лице, наконец, появилась улыбка. — Но как же Министерство? И Гарри?

— Гарри — твой друг, — уверенно сказала она и легко сжала его руку в знак поддержки. — Он поймет тебя. Скажи ему, когда будешь готов.

Около минуты они молчали, слушая отдаленный шум из дома. В саду среди кустарников сгущались легкие сумерки, а закат почти спрятался за холмом. Сверчки и мотыльки уже заполнили ароматное цветущее пространство своей музыкой, и Рон с Гермионой встали, решив: пора возвращаться в дом.

— Эй, голубки, давайте сюда, — позвал их кто-то, сойдя с крыльца.

Рон и Гермиона взглянули вперед и заметили Гарри.

— Мы уже не голубки! — Рон засмеялся и кинул в лучшего друга небольшой камешек, подобранный с дорожки. — Идем, идем. Сейчас нас ждет торжественное объявление…

Гарри шикнул на Рона схватил его за плечо одной рукой, а другой легко прижал к себе Гермиону.

— Значит, друзья? Как прежде? — спросил Гарри, взглянув по очереди на Рона и Гермиону.

— Конечно! — Уизли уверенно кивнул.

— Надеюсь, мальчики, вы хоть немного повзрослели, — тихо проговорила Гермиона с усмешкой.

Потом она подняла взгляд и задержала дыхание: на крыльцо вышел Ремус. Он, положив руки в карманы брюк, с доброй улыбкой смотрел на них троих.

— Ждем вас, — сказал Гарри.

Он заметил, что Гермиона отстала на половину шага, а Люпин не спешит заходить в дом. Рон уже зашел, и Гарри, встряхнув волосами, закрыл за собой дверь.

Стало тихо. Гермиона будто снова очутилась на скамейке посреди цветочных кустарников миссис Уизли. Она поравнялась с Ремусом и повернулась, чтобы встать с ним рядом, и вдруг заметила его настроение — задумчивое и слегка мечтательное.

Люпин прислушался к сладкой загородной тишине, которой ему так не хватало во Франции, и взглянул на Гермиону. Он хотел сказать что-нибудь нейтральное, отвлечь ее отстраненной фразой или просто похвалить ее внешний вид, но вместо этого вдруг спросил:

— Так вы с Роном снова...

Закончить фразу не успел: Гермиона вскинула брови и легко рассмеялась.

— Нет, — она успокоилась и пригладила распушившиеся волосы. — Мы не сходились. Но теперь наши отношения похожи на дружбу. Приятно, что нам удалось сохранить общение, иначе было бы очень неловко.

— С Молли тоже все хорошо? — Люпин вспомнил, что в прошлом году конфликт с миссис Уизли заставил Гермиону сбежать с рождественского ужина.

— Да.

Минутное задумчивое молчание легким облаком повисло между ними. Каждый хотел спросить что-то еще и будто бы дать другому знак. Каждый хотел поделиться историями, которые случились в прошедшие несколько месяцев. В нескольких разговорах через камин они обходились лишь общими фразами и обсуждениями. Им не хватало контакта и ощущения близости друг с другом, долгих разговоров и той откровенности, что иногда возникала между ними. Такие моменты, несомненно, делали и Ремуса, и Гермиону счастливее. Они наконец встретились — на крыльце с видом на цветущий сад Молли Уизли, в день рождения Гарри Поттера и в день помолвки его с Джинни — и их желание сбылось.

— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил он. — Ты хотела наладить отношения с самой собой, если я не ошибаюсь.

Гермиона мягко улыбнулась тому, как Люпин всегда припоминал различные мелочи.

— Знаешь, неплохо... Мне нравятся медитации и те практики, которыми я занимаюсь. Это исцеляет меня — не так быстро, как хотелось бы, но я не жалуюсь.

Он кивнул. Умница Гермиона всегда знала, как решить любую проблему. Ему чертовски нравилось, когда в каждом ее слове, взгляде и движении скользила уверенность в себе.

— Когда ты планируешь вернуться из Франции? Ведь все идет хорошо, да? Ты наладил отличную систему ведения учета и поддержки оборотней...

— Да, все в порядке. Оказался в нужном месте в нужное время, — он провел рукой по щетине, легко выдохнув. — Я не знаю, когда вернусь. Но на свадьбу Гарри обязательно попаду.

Гермиона усмехнулась и вполоборота взглянула Ремусу в глаза.

— Я проследила, чтобы они не выбрали день полнолуния.

Люпин удивился, но виду не подал, хотя искренняя забота со стороны Гермионы его очень тронула. Он вдруг захотел ее обнять, как это раньше всегда бывало при встрече. В последнее время Ремус отчетливо начинал ощущать, как его тянет к Гермионе все сильнее, и теперь он чувствовал совершенно точно — ему не хватало ее прикосновений. Несмотря на то, что он жил в другой стране и редко связывался с ней, он не забывал, какой мягкой и утонченной молодой женщиной она являлась, хотя и казалась многим строгой и слегка безэмоциональной. Но Ремус знал Гермиону уже давно: даже когда он преподавал в Хогвартсе, то видел в ней чуткость и внимательность к друзьям. Когда они охотились за крестражами, деля проблемы, тревоги и маленькие радости, Ремус убедился — в Гермионе Грейнджер скрыт целый океан нежности и доброты. Это не оставило Люпина равнодушным: поэтому он так беспокоился о ней тогда, в лесах, и так дорожит временем с нею после окончания войны.

Ремус уже не раз признавал: рядом с Гермионой он становился сильнее. Ему не хватало их спокойных объятий и того, как она замирала на несколько секунд в его руках — будто более безопасного и уютного места для нее не существовало. Как и для него.

— Надолго ты здесь сегодня? — спросила Гермиона.

Ему на мгновение показалось, что в ее интонации блеснула надежда.

— Через два часа сработает обратный портал, — ответил он, взглянув на наручные часы.

Маленький огонек в глазах Гермионы сменился тоской.

— Всего два часа, — медленно повторила она, чувствуя желание провести это время лишь с человеком, что стоял рядом.

Даже спустя несколько месяцев она не могла решить, может ли признаться Ремусу в чувствах. Ей хотелось прижать его к себе и ощутить покалывание его щетины на коже. Она желала, быть может, пожелать удачи, прошептав эти слова прямо ему в губы. Гермиона вдруг растеряла всю уверенность: она не хотела поступать эгоистично, и рисковать их дружбой казалось немыслимым. А желания сердца пока оставались слишком смелой затеей.

— Я бы предложил тебе уйти отсюда и прогуляться где-нибудь вдвоем, — сказал он, выдохнув последнее сомнение.

Ремус не мог сопротивляться и знал: он будет глупцом, если промолчит сейчас. Она распахнула глаза: слова Люпина удивили Гермиону даже больше, чем собственное желание оказаться с ним наедине вдали от всякого праздника.

— Но думаю, это будет невежливо по отношению к Гарри, — закончил Ремус с ухмылкой.

Он перевел взгляд с ботинок на Гермиону в попытке уловить ее реакцию.

— Я бы с удовольствием сбежала, чтобы провести эти два часа с тобой.

Она суетливо размышляла, как отвлечь его от своего участившегося пульса. Казалось, он совершенно отчетливо слышит, как она волнуется, но не сказать этих слов она не могла.

— Но думаю, что те двое, которые объявят сейчас о помолвке, очень обидятся на меня. Я почти уверена в этом.

Теперь настала очередь удивиться Люпину: Гермиона вернула его же слова и дала понять, что общение с ним ей по-прежнему интересно. Внутри словно что-то ликовало: маленькие ростки, что упорно хранились в его душе, наконец, дождались сияния восходящего солнца.

Повинуясь секундному порыву, Ремус бросил взгляд на ближайшие клумбы с пышной порослью мелких кустовых роз. Срезал и призвал цветок невербальными «Диффиндо» и «Акцио» — спустя секунду в его руке оказался небольшой бордовый бутон.

Ремус покрутил маленькую розу между пальцами, не замечая внимательного взгляда Гермионы. Он поднял голову и рукой осторожно зацепил цветок в ее волосах чуть выше уха. Она тут же слегка поправила локоны, чтобы роза не выпала. Маленький темно-красный всполох в волосах подчеркивал румянец Гермионы, и Люпин вновь засмотрелся на нее.

— Значит, прогуляемся в другой раз.

Вместо ответа ее уголки губ приподнялись в теплой улыбке. Гермиона медленно вздохнула, любуясь цветущим садом. Кустарников с розами она даже не заметила, но Ремус вновь удивил ее.

— Не будем заставлять их ждать слишком долго, как думаешь?

Люпин схватился за ручку и через секунду открыл дверь, пропуская в дом Гермиону.

Она старалась выглядеть как можно спокойнее, когда вернулась к друзьям. Искренне улыбнулась, когда Джордж показал игрушки-хохотушки из новой коллекции «Всевозможных волшебных вредилок», приуроченной к скорому началу учебного года, а затем села на свое место. Люпин попытался протиснулся к столу, но его едва не сбила с ног Виктуар. Ремус опустился, и девочка обвила его шею руками. Он легко подхватил ее на руки, чтобы поднять повыше.

Гарри увидел, что Гермиона и Люпин вернулись. Он, конечно, не разглядел странной мечтательной улыбки Ремуса и сияющего взгляда Гермионы, а цветок в волосах почти никто не заметил. Гарри приобнял Джинни: они поднялись со стульев.

Аплодисменты присутствующих раздались еще до того, как Гарри объявил дату свадьбы. Даже маленькая Вики хлопала в ладоши — на руках у Люпина она особенно оценила радость собравшихся и поучаствовала во всеобщем веселье. Ремус успел пожать руку Гарри, а затем с объятиями налетел Сириус: он расцеловал жениха с невестой, а затем положил ладони на их плечи.

— Отныне, дети мои, я благословляю вас... — он бросил взгляд на недоумевающих Гарри и Джинни и коротко улыбнулся. — Пожалуй, оставшуюся часть поздравления я приберегу до свадьбы.

— Так будет разумно, — подавив смешок, быстро согласился Гарри и пожал руку крестному отцу. — Спасибо, Сириус.

— В прошлом году Перси не порадовал нас свадьбой, — Молли обняла дочь, а следом за ней подошел Артур. — И Рон тоже упустил шанс.

Миссис Уизли метнула взгляд на младшего сына — Рон пожал плечами и улыбнулся.

— А в вас я уверена, — закончила она мысль.

— Благодарю за доверие, — сказал Гарри, пожимая руку Артуру.

Они и так семья — ведь Гарри для Уизли был почти сыном. Молли и Артур взяли его к себе под крыло девять лет назад, а теперь он обещал заботиться об их единственной дочери.

Официальное объявление свадьбы сменилось дружным чаепитием: Гермиона и Джинни вынесли именинный торт. Джордж приказал всем не наедаться десертом, чтобы можно было встать и выйти в сад: он обещал запустить фейерверк.

Вскоре потихоньку все стали выходить на улицу. Виктуар, наконец, выпустила Ремуса из своих цепких маленьких ручек. За тем, как он естественно держался с маленьким ребенком, в течение ужина наблюдала и Гермиона. Украдкой она поглядывала, как органично Люпин смотрится с малышкой. Легко представить его отцом — чутким, внимательным и добрым. Во время работы учителем он успешно справлялся с подростками, а его общение с дочерью Сириуса и Флер дало понять: Ремус умел общаться с детьми любого возраста. Когда он держал малышку на руках, а та хлопала в ладоши — на сердце Гермионы теплело, и она не могла не улыбаться.

Лишь один человек в течение вечера обратил внимание: Гермиона время от времени внимательно смотрела на Люпина, а Ремус иногда бросал загадочные взгляды в сторону подруги Гарри Поттера.

Эта кое-кто заметила и то, как долго они общались наедине в саду, пока все остальные развлекались за столом. Она была уверена: маленькая красная роза в волосах Гермионы — дело рук именно Люпина.

Она доверяла ему, безусловно. Но искренне надеялась: ее родная земля не испортит Ремуса и не очарует его призрачными надеждами, чтобы он не наделал глупостей.