Голем (джен)

В гостиной было непривычно шумно и людно. Обычно Гарри возвращался из библиотеки незадолго до отбоя, когда многие уже расходились по спальням, но сегодня из-за испачканной мантии пришлось прийти в самый разгар вечерних посиделок. Увлеченные общением и выполнением домашнего задания ученики не заметили появления Гарри, и он даже начал надеяться, что сможет тихо проскользнуть в спальню и переодеться, но тут слева раздалось строгое:

— Гарри Поттер! Почему ты не пришел в библиотеку? Неужели ты думаешь, что можешь не выполнять задание профессора МакГонагалл? Я в тебе разочарована.

Гарри страдальчески вздохнул и продолжил старательно лавировать между вытянутыми ногами и валяющимися на полу сумками, сделав вид, что ничего не услышал. Он уже знал, что заткнуть Грейнджер можно только откровенной грубостью, и то ненадолго. Гермиона не выносила резких слов в свой адрес. Она обычно несколько мгновений осмысливала сказанное, потом ее глаза наполнялись слезами, а дальше все зависело от ситуации. Чаще всего Гермиона просто убегала и пряталась где-нибудь до вечера, а потом возвращалась уже спокойной и по-прежнему ужасно надоедливой и читала Гарри лекцию о манерах и воспитании. Иногда особенно не везло, и рядом оказывался кто-то из старших. Тогда Гарри выслушивал лекцию сразу же, да еще и лишался баллов. Поэтому он старался как можно реже ссориться с Гермионой, чтобы однажды его не поймала профессор МакГонагалл. Тогда Гарри снятием баллов точно не отделался бы.

Как избавиться от Грейнджер, Гарри не знал. Разве что найти себе другое место для вечерних занятий, чтобы как можно реже появляться в библиотеке, но Гарри этого не хотелось. Учиться, разложив книги на полу в коридоре, было бы неудобно — попробуй-ка не разлей чернила и правильно удержи перо, чтобы не посадить кляксу, — да и миссис Норрис наверняка стала бы лезть на колени и отвлекать. Учебные классы после уроков запирали. Гостиная была для Гарри слишком шумной, у него никак не получилось бы сосредоточиться на эссе в таком гаме. Последним вариантом была спальня и стоявший у окна стол, но там тоже постоянно кто-нибудь отвлекал. То Невилл возвращался за забытым учебником, то Дин и Симус, хохоча, начинали внезапный бой подушками, непременно задевая чернильницу, из-за чего Гарри приходилось все переписывать, то плюхался на кровать болтливый Рон, которому очень хотелось поговорить об уроках или о квиддиче. Поэтому, чтобы нормально подготовить домашнее задание, приходилось отсиживаться в библиотеке на виду у строгой мадам Пинс, которая внимательно следила за соблюдением тишины. Сначала Гарри выбирал стол в самом дальнем углу, подальше от стойки библиотекаря, но вскоре понял, что там кипела бурная жизнь: шуршали обертки от шоколадных лягушек, хрустело печенье, свистящим, буквально ввинчивающимся в уши, шепотом рассказывались неприличные анекдоты и планировались пакости. И Гарри никак не мог сосредоточиться на своем задании.

На Тисовой все было совсем иначе. Да, уроки приходилось делать под бормотание телевизора или разговоры Дурслей на кухне, а света, пробивающегося через щель в приоткрытой двери чулана, едва хватало, чтобы различать буквы, но там было спокойно и привычно. Если дядя Вернон был зол, то Гарри даже не пытался учиться: все внимание уходило на отслеживание темы разговора и своих ощущений, чтобы не пропустить появление той самой черной тучи, означающей неминуемые неприятности. Но злился дядя не так уж часто, обычно не чаще одного раза за неделю, хотя бывали, конечно, и неудачные периоды, когда плохое настроение не покидало его три-четыре дня подряд. А бывало и так, что после особо удачной сделки дядя Вернон целый месяц ходил веселый и довольный. Так что у Гарри почти всегда получалось выполнить домашнее задание. А еще в магловской школе не требовали писать пером, и не было никаких баночек с чернилами, которые Гарри постоянно переворачивал, заливая почти дописанное эссе.

В Хогвартсе же Гарри постоянно был настороже, не зная, с какой стороны ожидать удара. Любой разговор, даже самый тихий, моментально привлекал внимание, потому что там могла обсуждаться какая-нибудь подлянка для Гарри, а обилие людей вокруг сбивало чутье, мешая выделить действительно опасных. Так что нормально учиться можно было только там, где мадам Пинс одним своим видом отпугивала неприятности. А главное, что к самому Гарри она была абсолютно равнодушна. Книги он не портил, с другими детьми не болтал. Ничто другое ее не интересовало, и это было просто замечательно.

Но еще в библиотеке была Грейнджер. Она, как и Гарри, проводила там большую часть свободного времени и, видимо, решила, что нашла себе друга, разделяющего ее интересы. Никаких интересов Гарри, конечно, не разделял, но Гермиону было не переубедить. Дружила она, кстати, тоже очень странно. Гарри не особенно разбирался в дружбе, но даже он понимал, что Грейнджер абсолютно не умеет нормально общаться. Она почему-то взялась следить за успеваемостью Гарри, делая ему строгие выговоры, если оценка за эссе была недостаточно высокой. Или если с Гарри снимали баллы. Или он задерживался с миссис Норрис и приходил в библиотеку позже обычного. Молчала Гермиона, только пока Гарри читал или писал эссе, так что позаниматься в библиотеке удавалось относительно спокойно. А в остальное время Гарри прятался от Грейнджер, как от профессора Флитвика. Получалось не всегда.

Гарри с облегчением захлопнул дверь в спальню прямо перед носом у неотступно следовавшей за ним по гостиной Гермионы и метнулся к своему сундуку. Нужно было не только взять оттуда запасную мантию, но и спрятать флакончик с зельем так, чтобы никто ничего не заметил.

— Привет, Гарри, — раздалось с соседней кровати. Невилл. И чего ему в гостиной не сидится?

Гарри невнятно угукнул и сдвинулся так, чтобы Невиллу не было видно содержимое сундука. Еще один. Приставучий. Но тут уж Гарри был сам виноват. Ведь не собирался же водиться с неудачниками. Так почему вернул эту дурацкую напоминалку?

Игрушку Невиллу прислала бабушка, и он таскался с напоминалкой целый день. Всем показывал. Берег очень. А потом свалился с метлы и попал в больничное крыло до вечера. Гарри тогда заметил, как блеснул на солнце маленький шарик, выпавший у Невилла из кармана. Блеснул, упал в траву и покатился к Гарри. Там даже делать ничего особо не надо было, только чуть толкнуть напоминалку ногой, подгребая поближе к себе, а потом, когда Малфой с Роном затеяли очередную перепалку, быстро наклониться и засунуть игрушку в карман. Гарри сам не знал, зачем это сделал. Ему эта ерундовина была не нужна: с памятью у него было все в порядке, а присматривать за Невиллом он уж тем более не собирался. Чужие вещи Гарри особенно не ценил. Если, конечно, его не обвиняли в том, что он что-то сломал или украл. Поэтому держать напоминалку у себя было попросту глупо: игрушку видела половина первокурсников, Гарри ни за что бы не смог доказать, что не воровал. Но напоминалка так и болталась у него в кармане до конца занятий. И вместо того, чтобы просто выкинуть, Гарри вечером зачем-то незаметно положил ее на кровать Невилла. А самым странным во всем этом было то, что недалекий Невилл каким-то таинственным образом вычислил, кто именно вернул ему напоминалку. И тоже начал с Гарри дружить.

К счастью, Невилл не был особенно навязчив. Так, здоровался, спрашивал иногда что-то по домашнему заданию, делился печеньем. Гарри все боялся, что однажды Невилл попросит защиты. Становиться телохранителем у изгоя Гарри не хотел. Тем более за еду. Он, в конце концов, уже не голодает. Вот на Тисовой он бы еще, может быть, подумал, но в Хогвартсе точно нет. Невилла же на факультете откровенно травили. Как Гарри и предполагал, Дин и Симус, науськанные кем-то из старших, отключали будильник, Фред и Джордж под видом безобидных розыгрышей тренировали на Невилле всякие гадкие заклинания. Вещи у него тоже регулярно исчезали, но это прекратилось, когда Гарри решил подстраховаться и вложил в свою грязную мантию записку для эльфов с просьбой заколдовать сундук так, чтобы никто посторонний не залез. Заступаться за Невилла Гарри и не думал, ему лишние проблемы были не нужны, но старательные эльфы выполнили просьбу с размахом: на следующий же день какой-то второкурсник выскочил из их спальни, ругаясь и прижимая к себе покрасневшую руку. А вечером на кровати Гарри появилась большая коробка шоколадных лягушек, которую за завтраком принесла Невиллу сова. В общем, получилось как-то по-дурацки. Гарри даже думал вернуть подарок, но просто не смог. Не привык он едой разбрасываться. Так что лягушки отправились в специальный тайник в сундуке, где Гарри потихонечку собирал себе продукты на каникулы. Там были в основном сладости: хранятся долго, да и мальчик, таскающий со стола конфеты, подозрений не вызывает. Хотелось бы запасти чего посытнее, но и сладости были очень неплохи. Тем более, что раньше доставались они Гарри очень редко, разве что миссис Фигг подкармливала.

Гарри старательно спрятал зелье среди шоколадных лягушек и закидал тайник сверху одеждой, делая вид, что никак не может найти мантию. Потом тщательно закрыл сундук на все замки и направился в сторону ванной, надеясь, что ему повезет и там никого не окажется.

— Гарри, — внезапно окликнул его Невилл, — ты на ужин пойдешь?

— А тебе зачем знать? — вместо ответа подозрительно спросил Гарри. Мало ли, вдруг Невилл теперь Малфою стучит, чтобы покровительство получить. Ничего такого от него не чувствовалось: Гарри по-прежнему ощущал Невилла как мягкую пуховую подушку. Но вдруг именно в этот раз чутье подвело?

Невилл, как обычно, смутился и начал мямлить:

— Я ничего, просто так спросил. Ты, это, если не хочешь идти, я бы тебе чего-нибудь принес.

— С чего ты взял, что я не хочу идти? — удивился Гарри. Невилл иногда ставил его в тупик.

Тот покраснел и начал нервно теребить рукав мантии.

— Ну... эм... тебя же это... побили. Я думал, ты теперь будешь... того... прятаться. Ну, чтобы не поймали больше. И не смеялись.

Это было плохо. Если вся школа уже знала про драку... Но Невилл поспешно добавил:

— Ты не беспокойся, я никому не скажу. Может, и не заметил никто. Мне просто это... ну, показалось. Извини.

Гарри в очередной раз поразился наблюдательности Невилла. Вот ведь дурак же, а мелочи всякие замечает. Было бы хорошо, чтобы не разболтал. На всякий случай Гарри пригрозил:

— Будешь слухи обо мне распускать, пожалеешь. Никто меня не бил, ты понял?

Невилл быстро закивал. А Гарри зачем-то добавил:

— Малфоя и его дружков можешь сегодня не бояться. Им пока новые палочки не купят, дряни всякой в коридорах меньше будет.

И под благоговейный вздох Невилла скрылся в ванной. Нужно было быстрее переодеться, а то действительно на ужин опоздает. А Гарри потом еще эссе по трансфигурации писать. Он поскорее, пока никто не вошел, разделся и оглядел себя в зеркало, оценивая последствия драки. Не так уж и страшно: несколько синяков на руках и неприятный ушиб на плече. Ногу вылечил профессор Снейп, лицо тоже в порядке. Нормально. Одеваясь в чистое, Гарри думал, как бы ему раздобыть еще той мази от шрамов, которой мазал его ногу профессор. Было бы здорово убрать шрам на лбу. Или он не убирается? Профессор Снейп ничего про него не сказал. Это значит, что шрам останется у Гарри на всю жизнь, или профессору просто не захотелось возиться? Но он мог и ногу не лечить. Шрам от зубов Злыдня выглядел, конечно, жутко, но проблем не доставлял. Только напоминал о неприятном. Да и летом было не надеть шорты, приходилось париться в длинных штанах. Интересно, заметят ли Дурсли, что шрама нет? А если заметят, то будут ли у Гарри проблемы? Он сердито тряхнул головой, запихивая грязную одежду в корзину для белья. До Рождества не стоит об этом думать. А там видно будет. Может, еще удастся остаться в школе на каникулы, тогда вообще до лета можно не вспоминать о Тисовой. Хорошо бы.

Гарри поплескал на лицо холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя, и отправился на ужин, старательно игнорируя караулившую его под дверью Грейнджер. Она упорно продолжала преследовать Гарри, недовольно бормоча что-то про безответственность и наплевательское отношение к домашним заданиям. Наконец Гарри это надоело, и он, развернувшись к Гермионе, резко сказал:

— Отстань уже, Грейнджер. Достала за мной ходить.

Она остановилась и удивленно посмотрела на Гарри:

— Почему ты так говоришь?

Видимо, это было недостаточно обидно, чтобы избавиться от Гермионы на время ужина.

— Потому, — буркнул Гарри, внезапно подумав, что если Грейнджер сейчас уйдет плакать, то останется голодной. Он раздраженно махнул рукой и пошел дальше. Ну ее, пусть болтает. Можно просто не слушать. А то еще преподавателям нажалуется. Профессор МакГонагалл, вон, Гермиону обожает. И ответственная она, и воспитанная, и умная, и вообще замечательная. Аж противно. А Грейнджер только радуется, что ее на уроках хвалят. Не понимает как будто, что такие любимчики всех бесят. Вот и не общается с ней никто.

Гарри вообще-то очень не нравилось, что вокруг него вьются неудачники вроде Гермионы и Невилла. От них лучше держаться подальше, а то зазеваешься немножко и сам не заметишь, как взялся решать чужие проблемы. Гарри этого не нужно. Совсем не нужно. Хорошо еще, что с ним и нормальные ребята общаются. Рон с Эмили, например. Они, конечно, были слишком шумными и постоянно пытались подбить Гарри на нарушение школьных правил, зато были на факультете на хорошем счету. Не изгои, то есть. А еще это было почти похоже на настоящую дружбу. Гарри примерно так ее себе и представлял.

Он, конечно, был не в восторге от того, что дружба предполагает обязательное влипание в неприятности, но что уж тут поделать. Иначе дружить можно только с животными, а все дети, которых Гарри знал, как только обзаводились приятелями, сразу же начинали делать что-нибудь этакое. Лазили по деревьям и подвалам, пробирались в брошенные дома, подшучивали над учителями. Дружили, в общем. Даже девочки, если собирались в стайку, то начинали шпионить за другими ребятами или даже драться с мальчишками. Поэтому ничего удивительного в том, что Рон и Эмили все время звали Гарри пойти исследовать замок после отбоя, заглянуть в тот самый Запретный коридор или прогуляться по опушке Запретного же леса, не было. Но Гарри ничем таким заниматься не хотел. Даже ради дружбы. Он лучше с миссис Норрис пообщается, чем получит отработку и проблемы с Дурслями из-за нарушения правил.

И как-то так получилось, что Рон с Эмили общались больше между собой, а Гарри просто стоял рядом и молча слушал. В этом была своя прелесть, например, можно было просто тихо уйти, когда от болтовни начинала гудеть голова, а еще Рон много рассказывал о братьях, так что Гарри частенько успевал предупредить миссис Норрис о грозящих неприятностях. Ему ужасно везло, что близнецы еще не вычислили, кто их сдает. Гарри никогда бы не стал докладывать учителям о проделках других ребят, особенно тех, кто с ним нормально разговаривал, но и позволить Фреду с Джорджем издеваться над миссис Норрис Гарри не мог. Пожалуй, кошка была его единственным самым настоящим другом. Без всяких «но» и странных обязанностей. Так что, если Гарри приходилось выбирать между людьми и миссис Норрис, люди всегда проигрывали.

— Гарри! — звонко разнеслось по коридору. — Ты не поверишь, что мы тебе сейчас расскажем!

Рон и Эмили были встрепанными, немного пыльными и очень взволнованными. Они моментально оттеснили в сторону бубнящую Гермиону и, подхватив Гарри под руки, потащили его в ближайший тихий закуток. Это было еще одним минусом дружбы: нужно было каждый раз следить за собой, чтобы не дернуться ненароком от прикосновения. А сегодня Рон еще и схватил очень неудачно, именно за то место, где под конец драки поставил синяк Малфой. Наконец Гарри отпустили, и он отошел на полшага назад, чтобы было труднее внезапно схватить.

— У нас наконец-то получилось, — тем временем возбужденно зашептала Эмили. — Мы пробрались на третий этаж. В тот самый коридор.

— Да, — Рон горделиво задрал нос, намекая, что это исключительно его заслуга.

— Мы заметили, — не дала ему договорить Эмили, — что Хагрид часто ходит на третий этаж. И подумали...

— Я подумал, — с нажимом произнес Рон, — зачем бы Хагриду ходить по школе? Он же за лесом смотрит. А тут...

— Наверняка в Запретном коридоре какой-то зверь. Вот Хагрид за ним и присматривает. Что скажешь, Гарри? Здорово мы все поняли, да?

Гарри неопределенно пожал плечами. Хагрида, местного лесника, гордо называющего себя «Хранителем ключей», он почти не знал. Говорили, что тот был ужасно глуп и директор держал его в школе из жалости. С учениками Хагрид почти не пересекался, появляясь в замке только для того, чтобы выполнить какую-нибудь тяжелую работу. Гарри часто вообще не понимал, зачем звать Хагрида, если нужно, например, передвинуть стол в Большом зале, когда существует магия. В конце концов Гарри решил, что это делают специально, чтобы лесничий чувствовал себя полезным. Что вообще-то подтверждало слухи о его глупости. Гарри так рассердился бы: он не слабак какой-то, чтобы его жалеть. А Хагрид, кажется, был только рад помочь. Сначала Гарри его опасался. Большой, нет, огромный, сильный мужик. Такой одним ударом убить может. А потом стал скорее презирать: Гарри вообще не уважал дураков. Но необходимости держаться от Хагрида подальше это не отменяло. Мало ли, что ему в голову взбредет.

— Так вот, — Эмили уже привыкла к тому, что Гарри отмалчивается, и почти не ждала ответа, — мы проследили за Хагридом. Он тащил большой такой мешок.

— С мясом, — авторитетно заявил Рон. И добавил для пущей убедительности: — С сырым.

— Ага, — кивнула Эмили, — вот мы и решили, что он идет зверюгу эту кормить. И пошли за ним. Хагрид отпер ту самую дверь. На третий этаж которая.

— Он ключ на поясе носит, представляешь? Зачарованный, наверное. Ключ, в смысле. Фред и Джордж говорили, что эту дверь ну никак не открыть. Они всякие отпирающие заклинания пробовали — ничего не работает. А тут ключ. Явно не такой уж простой, каким кажется.

— Мы спрятались быстренько, чтобы нас Хагрид не увидел, — снова перебила Рона Эмили. Гарри подумал, что они пытаются копировать близнецов, но получалось не очень. Джордж всегда подхватывал фразу, начатую Фредом, а Рон и Эмили только что не дрались за право самому рассказать о невероятном приключении. Смешно. — А за дверью кто-то громадный. Больше Хагрида.

— И рычит, — добавил Рон. — Как собака.

— Да какая собака, дурак? Дракон. Говорю тебе, дракон там. Гарри, скажи?

Гарри снова пожал плечами. Даже если и дракон, ему-то какое дело? Запрещено на третий этаж ходить, значит, запрещено. Вот и зверюга какая-то опасная там сидит, оказывается. А если ученики, вроде неугомонных близнецов, откроют-таки комнату и выпустят чудовище? Эмили сказала, что зверь больше Хагрида, значит точно монстр какой-то. Если такого в коридоре встретишь внезапно, живым не уйти. Гарри понял, что магический мир времени на подготовку решил не давать. Пусть катятся в Запретный лес профессор Квиррелл со своими заикающимися лекциями и курс о магических существах, начинающийся только с третьего года обучения. Не зря Гарри изучал литературу самостоятельно. Нужно было только узнать, с каким животным придется иметь дело.

— Жаром из двери повеяло? — уточнил Гарри.

Эмили задумалась, потом помотала головой:

— Нет. Воняло только.

— Ага, — подтвердил Рон, — воняло премерзки.

— Тогда не дракон, — решил Гарри. — Драконы горячие очень, их пламя изнутри греет. Другой кто-то. Вспоминайте еще подробности.

— А чего вспоминать? Надо у Хагрида ключ утащить и посмотреть внимательно, — внес предложение Рон.

— Если хочешь, чтобы тебя съели, вперед, — Гарри знал, что кто-нибудь эту идею выскажет, и надеялся навсегда отбить у ребят желание выпускать опасных животных, которые потом будут шататься по школе. — Оно сначала тобой пообедает, потом пойдет дальше, закусывать учениками. Дверь-то тебе будет уже не закрыть. Я бы не хотел быть съеденным из-за тебя. А так, гениальная идея, Рон. Нет, — сказал он резко, — никто не пойдет ни на кого смотреть. Вспоминайте лучше детали. Зверь наверняка не только рычал и вонял.

Ребята сникли и задумались. Рон при этом еще старательно морщил лоб, а Эмили дергала себя за тонкую косичку.

— Вспомнила! — наконец воскликнула она. — Хагрид его «Пушком» называл!

Гарри медленно кивнул:

— Значит, зверюга умеет рычать и у нее есть шерсть. Больше ничего? Ладно, я посмотрю в книгах. И не вздумайте больше соваться к тому коридору. Это понятно?

— Чего это ты раскомандовался? — недовольно пробурчал Рон, но потом все же нехотя кивнул: — Ладно, узнаем сначала, что за зверь, потом пойдем.

Большего Гарри добиться бы не смог при всем желании: тяга к приключениям у ребят была непреодолима. Хорошо хоть несколько дней отсрочки получил. Только вот о ключе, открывающем Запретный коридор, близнецы узнают уже вечером. Рон проболтается. Так что нужно было как можно быстрее узнать, как защититься от монстра. Хотя у Гарри-то и щиты не получаются... Ну, зато он бегает быстро.

— Я иду на ужин, и так опаздываю ужасно. А вам бы, — Гарри с сомнением оглядел пыльные мантии Рона и Эмили, — почиститься перед тем, как в Большом зале появляться. Сразу понятно, что где-то лазали.

Гарри развернулся и поспешил в столовую, надеясь, что ужин он все-таки еще не пропустил.