Голем (джен)

После трансфигурации Гарри начало казаться, что все наладилось. Он спокойно досидел до конца занятий, даже не заснув на истории магии, не получил ни одного выговора и почти смог смириться с мыслями о том, что профессор Квиррелл теперь представляет опасность. Дальше Гарри ждала квиддичная тренировка и вместе с ней возможность выкинуть из головы все плохие мысли. Он все еще обожал летать. Подниматься высоко-высоко, разгоняться так, чтобы ветер, бьющий в лицо, почти не давал сделать вдох, резко разворачиваться или внезапно начинать крутиться на месте. Гарри все это приводило в восторг.

Невилл квиддич не любил, а вот Рон и Эмили часто приходили на тренировки. Обычно они просто сидели на трибуне, наблюдая за командой или обсуждая что-то свое, а иногда просились тоже полетать. Вуд не возражал, но присматривать за друзьями должен был Гарри, чтобы не отвлекать остальных от игры. Тогда полеты становились очень веселыми. Рон с Эмили умудрялись ругаться даже в воздухе, и Гарри это ужасно смешило. Он вообще много смеялся на тренировках. Как будто, стоило Гарри оторваться от земли, все проблемы сразу же исчезали. Не нужно было следить за собой, не нужно было думать о реакции окружающих. Наверное, потому, что все, кто любит летать, немного ненормальные. Значит, Гарри от них ничем не отличается. И можно, например, летать с Роном наперегонки и подшучивать над плетущейся где-то далеко позади Эмили. Можно громко смеяться и пугать друзей, внезапно зависая вниз головой. В такие дни Гарри любил полеты еще больше.

Все-таки хорошо, что закончились метели, не дававшие подняться в небо. Раньше Гарри не мог точно сказать, какое время года нравится ему больше всего, но теперь он решил, что это весна. В основном из-за квиддича. И потому что до летних каникул еще куча времени.

— Я смотрю, настроение у тебя исправилось, — идущий рядом Рон дернул рукой, будто собираясь пихнуть Гарри в бок, но вовремя остановился. — Ты прямо светишься весь. Вот никогда раньше не встречал такого фаната квиддича, как ты. Но это здорово, ты не думай. Только в команду...

— Да понял я, — оборвал его Гарри. Вот так обсуждать его страсть к полетам было неловко. — Насчет команды подумаю, раз обещал. — И, чтобы перевести тему, спросил: — Ты сегодня летать будешь?

— Не-а, — мотнул головой Рон. — Мне нужно к отработке готовиться. Вечером иду зелье пересдавать. У-у-у, Голем противный. Не мог просто балл снизить? Нет, надо еще поиздеваться.

— Сам виноват, — Гарри пожал плечами. Он не видел в этом ничего ужасного. Рону же просто нужно будет сварить несложное зелье. Никаких наказаний. Не у профессора Снейпа. — Ты чуть весь класс не взорвал из-за того, что учебник читать поленился.

— Ну да, кому я жалуюсь? — вздохнул Рон. — Но вообще, не все с первого взгляда могут рецепт запомнить. Это ты у нас гений.

Гарри снова неловко пожал плечами. Никакой он не гений. Просто привык, что помнить надежнее, чем записывать. Да и зелья были довольно интересными. По крайней мере, профессор Снейп умел сделать их интересными.

— Тогда почему ты со мной идешь, раз тебе готовиться надо? Библиотека в другой стороне.

— Не пойду я в библиотеку, — отмахнулся Рон. — Она на меня тоску нагоняет. Я у Гермионы конспекты выпросил, буду их на свежем воздухе учить. Так легче запоминается.

Гарри сильно сомневался, что Рон хоть что-нибудь выучит, если будет постоянно отвлекаться на квиддич, но спорить не стал. Не его проблемы.

На поле было оживленно: ребята обсуждали приближающийся матч. Стивен мрачно заявлял, что им пора менять ловца, потому что он точно не справится, Вуд хватался за голову и причитал, что с такой подготовкой они обязательно проиграют, Фред и Джордж передразнивали его, Стивена, пытающуюся всех успокоить Алисию и почему-то профессора МакГонагалл. При чем здесь она, Гарри совсем не понял, но получалось очень похоже. Он кое-как пробрался к Вуду и сообщил, что Малфой с компанией задумали испортить метлы. На удивление это никого не испугало.

— Каждый год кто-нибудь пытается, — ответил внезапно успокоившийся Вуд. — Не переживай, Гарри, метла — не та вещь, которую просто испортить. Это под силу только очень сильному волшебнику. Кстати, спасибо, что пришел. У нашего ловца истерика, объясни ему, что он не так плох, как ему кажется.

Гарри подумал, что минуту назад у Вуда тоже была истерика, а уж успокаивать команду так и вовсе задача капитана, но говорить ничего не стал. Только вопросительно посмотрел на Стивена.

— Мне велено не ловить снитч, пока мы не наберем хотя бы сто очков, — нехотя пояснил тот. — И отгонять слизеринского ловца. А я вам не загонщик! Моя задача — ловить мяч, а не драться с другими игроками.

— Никто и не говорит тебе драться, — вмешался Вуд. — Просто дай нам набрать очки.

— И как мне это сделать?! — взвился Стивен.

Перепалка явно заходила на второй круг, а по общению с Роном и Эмили Гарри знал, что это может затянуться надолго. Поэтому осторожно предложил:

— А если отгонять не ловца от снитча, а снитч от ловца?

— Как?

— Ну... — Гарри задумался, пытаясь сформулировать. — Он... чувствует. Препятствия чувствует, или когда его поймать пытаются. Думаю, это из-за ветра. Ну... ты близко подлетаешь, на мяч ветер дует сильнее, он это чувствует и улетает. Нужно поднять ветер, чтобы отпугнуть снитч от слизеринского ловца. Как-то так.

Объяснение вышло несвязным, и Гарри вообще не был уверен, что его хоть кто-то понял. Наверное, глупо говорить про заколдованный мячик «чувствует». Разве у него могут быть какие-то чувства? Но смеяться над словами Гарри не стали. Стивен часто закивал и взволнованно выпалил:

— Думаешь, будет достаточно просто резко развернуться рядом, чтобы спугнуть его? Надо проверить. Обязательно нужно проверить. И вычислить расстояние. И скорость. И...

Дальше Гарри слушать не стал. Он подошел к сундуку с мячами и выпустил снитч, а сам взлетел следом, крикнув стоявшему внизу Стивену: «Так давай проверим».

Гарри дал мячику немного форы и рванул за ним, потом затормозил и развернулся так, чтобы снитч обдало потоком воздуха. Это сработало даже лучше, чем рассчитывал Гарри: мелькнула золотая вспышка, и рука подлетевшего Стивена вместо снитча ухватила пустоту.

Они развлекались так целый час, пытаясь выяснить, как далеко нужно находиться и с какой силой разворачиваться. Потом Гарри старался объяснить, как направить воздух именно туда, куда тебе нужно. Он никогда не был хорош в объяснениях, но Стивен, кажется, понимал.

Это была действительно замечательная тренировка, заставлявшая забыть обо всех проблемах. Но потом все внезапно пошло наперекосяк.

Гарри поднялся повыше, пытаясь поймать снитч, и чуть не упал с метлы. Его как будто со всей силы ударили по голове. Только не кулаком, а ощущением. Меньше всего Гарри ожидал почувствовать здесь ту душную волну ненависти, которая всегда означала проблемы от дяди Вернона. Он думал, что это все осталось на Тисовой, а в Хогвартсе... ну, не то чтобы совсем безопасно, но не так, как там.

Гарри испуганно заметался, пытаясь понять, от кого идет эта ненависть, но она будто бы окружала его со всех сторон. Все вокруг, даже дружелюбное раньше небо, представляло опасность. Гарри попытался спуститься ниже, к людям, чтобы выиграть хоть немного времени. Дядя никогда не трогал его на людях. Может, и этот тоже не станет. Но метла отказалась подчиняться. Сначала она замерла на месте, мелко дрожа, а потом взбрыкнула раз, другой, и Гарри пришлось прижаться к древку, чтобы не упасть. Злоба сгущалась вокруг него, давила почти физически, не давая дышать.

«Маленький паршивец! Иди сюда немедленно!»

Гарри мог только изо всех сил цепляться за метлу, даже не пытаясь понять, откуда здесь вдруг взялся дядя Вернон.

«Я выбью из тебя эту дурь!»

Метлу швыряло из стороны в сторону, с каждой секундой держаться становилось все сложнее. Вокруг вдруг стало темно, но это не было безопасной темнотой чулана, означавшей, что все уже закончилось. Ненависть давила, забивала песком рот и нос. Гарри точно знал, что в этот раз не отделается парой синяков.

«Дрянной мальчишка! Спускайся немедленно!» — надрывалась тетушка Мардж, вокруг нее истошно лаяли собаки, а по ноге Гарри текла противно-теплая кровь.

— Поттер! Вниз, быстро! — этот голос не принадлежал никому из Дурслей. Он был... безопасным.

Метла внезапно прекратила брыкаться, и Гарри рванулся вниз, туда, где был тот голос. Там можно было спрятаться.

Чем ниже спускался Гарри, тем меньше давила темная туча. Ее как будто оттеснял идущий от земли холод. Холод тоже был безопасным.

Гарри все еще ничего не видел, хотя старательно распахивал глаза, не давая себе зажмуриться от страха. Просто вокруг было темно, даже темнее, чем ночью. Гарри неловко дернулся, когда его ноги вдруг коснулись земли, и кубарем покатился по полю. Почему-то подумалось, что теперь вся одежда испачкана в грязи, и тетя Петуния опять оставит за это без ужина.

Дверь в чулан распахнулась, по глазам ударил яркий свет, и над Гарри нависла темная фигура. Он слишком хорошо знал, что сейчас произойдет, поэтому сжался в комочек и прикрыл голову руками. Дядя Вернон схватил Гарри за плечи и поставил на ноги.

«Смотри на меня, паршивец!»

Гарри не выдержал и все-таки зажмурился, но удара не последовало. Чужие руки быстро ощупали его, проверяя, не сломаны ли кости, прикоснулись к лицу, смазывая чем-то прохладным царапину на лбу. Дядя Вернон никогда так не делал. Никто раньше так не делал, кроме одного человека. Но его не должно было здесь быть. Гарри попадет, если Дурсли узнают, что на Тисовой был кто-то из волшебников. Он открыл глаза и попытался сказать профессору Снейпу, что тому нужно уходить, но из горла вырвался лишь невнятный хрип. Может быть, потому, что Гарри ужасно не хотелось оставаться одному.

— Мистер Поттер, посмотрите на меня, — неизвестно в который раз повторил профессор Снейп. — Мистер Поттер.

Внезапно Гарри понял, что здесь нет ни дяди Вернона, ни тети Петунии, ни даже тетушки Мардж с ее бульдогами. Он в Хогвартсе, а кричат совсем не Дурсли, а ребята из команды. Громче всех вопил Рон, пробиравшийся сквозь толпу. За ним бежала Эмили.

Гарри посмотрел на профессора Снейпа и хрипло пробормотал:

— Извините. — Потом перевел взгляд на свои руки и обнаружил, что крепко вцепился в профессорскую мантию. Он быстро разжал пальцы, испуганно дернулся прикрыть голову, но успел остановиться. Только снова сказал: — Простите, сэр.

— Мистер Поттер, вы не пострадали?

Гарри неуверенно кивнул и огляделся в поисках метлы. К счастью, она лежала рядом и выглядела вполне целой. Страшно было представить, какое наказание полагалось за сломанную метлу. Может быть, даже исключение из школы.

— Я... — Гарри сглотнул, — меня накажут?

— Нет, мистер Поттер. — Профессор Снейп отступил на шаг и взмахом волшебной палочки очистил одежду Гарри от грязи. — В случившемся нет вашей вины. Но необходимо уведомить о происшествии вашего декана. Следуйте за мной. Мистер Вуд, вы тоже.

— Мы тоже пойдем с Гарри, — вмешалась Эмили. — Мы все видели с трибун.

— Будем свидетелями, — поддакнул Рон. И уточнил: — Можно, сэр?

— Хорошо, — ответил профессор Снейп и направился к замку. Гарри поплелся за ним, неуверенно оглянувшись на валяющуюся на земле метлу.

— Мы приберем, — сказал непривычно серьезный Джордж. — Не волнуйся.

— Ага, — шепнул Рон, — не переживай из-за этого. Ты вообще как? В порядке?

Гарри кивнул и тут же чуть не упал, запнувшись о камень.

— Осторожнее, мистер Поттер, — придержал его за мантию непонятно как оказавшийся рядом профессор.

Это было так похоже на профессора Снейпа, что Гарри вдруг захотелось рассмеяться. Всегда тот оказывается рядом, чтобы спасти его. Никто так не делает, только он. И ведь не обязан же совсем. За несчастный случай на квиддичном поле если бы и наказали кого, то только мадам Хуч. Но профессор Снейп все равно вмешался, спас, потом еще и царапину вылечил. И будет сейчас тратить свое время на разговор с профессором МакГонагалл. Интересно, а она поверит, что Гарри не виноват в том, что метла перестала слушаться?

— Спасибо, сэр, — сказал Гарри и попытался вежливо улыбнуться, но ничего не вышло. Наоборот, в носу вдруг защипало, а на глаза навернулись слезы, и пришлось часто-часто моргать, чтобы не расплакаться перед всеми. Гарри мысленно сердито обозвал себя нюней и опустил взгляд. Хватит доставлять другим людям проблемы.

Рон с Эмили шепотом расспрашивали о случившемся, но Гарри не хотелось отвечать. Он сам толком не понимал, что произошло. Знал только, что кто-то хотел его убить. Не подшутить, не напугать, не наказать, а именно убить. Потому что настолько сильную ненависть Гарри редко чувствовал даже от дяди Вернона. Да, там тоже была черная душная туча, но все-таки не такая... не такая опасная. А сегодня Гарри мог умереть. По крайней мере, кто-то очень этого хотел. И Гарри было по-настоящему страшно. Ему ужасно повезло, что профессор Снейп приходил на тренировки. А если бы его не было? А если его не будет рядом в следующий раз? В том, что следующий раз будет, Гарри не сомневался.

Но что он такого сделал, чтобы кто-то хотел его убить? Не просто желал смерти: «Чтоб ты сдох, паршивец». Не мечтал избавиться: «Всем было бы лучше, если бы тебя не было». А именно убить, своими руками. На ум Гарри приходил только профессор Квиррелл, но разве за такое убивают? Толкнуть учителя — преступление? Может быть, Гарри сделал еще что-то ужасное, но даже сам не понял этого?

И как теперь оправдываться перед профессором МакГонагалл? Она же спросит о причине, а может быть, вообще решит, что Гарри сам все подстроил, чтобы покрасоваться перед ребятами. Тетя Петуния часто так говорила. Ей верили. Профессор МакГонагалл тоже наверняка поверит. А профессор Снейп? Ему ведь будет очень обидно узнать, что он зря спас такую неблагодарную тварь.

Гарри все думал и думал об этом и, когда профессор МакГонагалл строго велела рассказать, что произошло, только и смог ответить:

— Простите, мэм.

— Простить за что? — уточнила она. И тут же сделала вполне ожидаемый от взрослого вывод: — Что вы натворили?

Гарри вздохнул, не зная, что говорить дальше. Он ведь ничего не сделал. Но все равно умудрился доставить всем неприятности, а значит виноват. Но объяснить все это было почти невозможно. Его просто не станут слушать.

— Простите, мэм, — повторил Гарри и замолчал. Может быть, она не будет ничего выяснять? Просто накажет, и все? Так было бы гораздо проще.

Но вперед внезапно выступил Вуд. Он встал так, что Гарри только наполовину выглядывал из-за его спины, и сказал:

— На квиддичной тренировке случилось кое-что странное. Метла Гарри вдруг перестала слушаться. Никто не пострадал, но было очень опасно. Нужно обязательно разобраться, почему так произошло.

Профессор МакГонагалл недовольно пробормотала:

— Вот поэтому первокурсникам и разрешается летать только на уроках. — А потом повернулась к Вуду: — Что по этому поводу сказала профессор Хуч? Метла была неисправна?

Гарри был абсолютно уверен, что с метлой все было в полном порядке: иначе как бы он смог летать на ней целый час. Но влезать в разговор было бы очень глупо. Хочет Вуд разобраться, пусть. Лишь бы Гарри это не затрагивало.

Только вот Вуд повел себя очень странно. Вместо того чтобы спокойно ответить на вопрос, он вдруг с жаром воскликнул:

— Профессор МакГонагалл! Если бы на месте Гарри был любой другой человек, то без травм бы не обошлось. Гарри летает прекрасно. Он будто рожден в воздухе! Только благодаря его способностям он смог удержаться на метле и даже спуститься вниз. Не говорите, что он хуже кого-то из команды. Да если бы вы позволили ему участвовать в матчах, Гриффиндор бы...

— Хватит, — раздраженно оборвала его профессор. — Мистер Вуд, будьте добры ответить на вопрос. Что по поводу произошедшего сказала мадам Хуч?

— Она... Ее... — Вуд запнулся. — Ее не было на поле. Вы же знаете, профессор Хуч не всегда присутствует на тренировках. Все в команде прекрасно летают, нет необходимости...

— Она обязана присутствовать. — Профессор МакГонагалл, кажется, действительно разозлилась. — Как вы позволили первокурснику подняться в воздух без присмотра взрослых? Мистер Вуд, как вам вообще такое в голову пришло?

— Да никакой он не первокурсник! — крикнул Вуд, и Гарри непроизвольно сжался. Вуд всегда был несдержан, но такого раньше себе не позволял. Орать на декана недопустимо. Как этого можно не понимать? Идиот. Теперь всю команду наверняка накажут. — Гарри летает лучше всех нас, вместе взятых. Профессор Хуч лично в этом убедилась. Говорю вам, если бы моя метла начала так брыкаться, я бы валялся в больничном крыле. Профессор Снейп, вы же все видели! Скажите, что я прав.

Но профессор Снейп ничего не ответил. Гарри сначала подумал, что профессор тоже считает его неумехой, неспособным справиться с метлой, но, похоже, тот вообще не слушал, о чем говорил Вуд. Профессору МакГонагалл пришлось дважды его окликнуть, и только тогда профессор Снейп спокойно произнес:

— Метла была проклята.

Все замолчали, и тут стоявший у двери Рон сказал:

— Это Малфой сделал. Точно. — А потом выругался. При декане.

Гарри молча уставился в пол, пытаясь сдержать желание накричать на всех. Вот кто их просил лезть? Только злят профессора МакГонагалл. Нет, наверное, хорошо, что на самого Гарри пока не обращают внимания, но все равно. Могли бы и промолчать. Вуд зачем-то старается доказать, что Гарри хорошо летает. Как будто это кому-то интересно. Теперь вот Рон приплел Малфоя. Этот придурок даже драться нормально не умеет, как можно думать, что он способен кого-то убить?

— Стойте, — профессор МакГонагалл выглядела уже не такой злой. Скорее сосредоточенной. — Похоже, дело серьезнее, чем мне показалось сначала. Расскажите все по порядку. Мистер Поттер, вы первый. Коротко и по делу. Что случилось?

— Метла перестала слушаться, — ответил Гарри, стараясь говорить спокойно, хотя его снова начало трясти, из-за чего фразы получались короткими и не особо вежливыми. — Пыталась сбросить. Потом стало темно. Профессор Снейп велел спускаться. Метла послушалась. Я спустился. Все. — И, чтобы профессор МакГонагалл не так злилась, добавил: — Простите, мэм.

— Да за что вы извиняетесь? — раздраженно спросила она. — Вы сами заколдовали свою метлу?

— Нет, мэм.

— Вы виноваты в случившемся? За что вы извиняетесь?

— Не знаю, мэм, — чуть помедлив, ответил Гарри.

Вообще-то он имел в виду, что не знает, виноват ли он. Если это сделал профессор Квиррелл, чтобы наказать за утреннее происшествие, то тогда, наверное, Гарри виноват. Не бегал бы по коридорам, ничего не было бы. Но профессор МакГонагалл, похоже, решила, что Гарри не знает, за что извиняется. Она скривилась и обратилась к профессору Снейпу:

— Почему вы решили, что метла проклята?

— Слишком осмысленное поведение для простой поломки, — спокойно ответил тот. — Она не давала снизить высоту, потом стала пытаться скинуть Поттера. Со стороны выглядело так, будто ей кто-то управляет. Я проверил, окружив метлу заклятьем мгновенной тьмы. Как и ожидалось, разрыв зрительного контакта подействовал, и мистер Поттер смог взять метлу под контроль.

Гарри наконец-то понял, что это была за странная темнота. Это сделал профессор Снейп, чтобы спасти Гарри. «Разрыв зрительного контакта», наверное, значил, что тот человек больше не видел, кого заколдовывать. Гарри тоже часто делал так раньше: прятался в каком-нибудь темном месте, где его сложно заметить. Это действительно помогало. Он только не знал, что с магией так тоже работает. Все-таки профессор Снейп кучу всего знает. И не только про зелья. Наверное, полицейские под прикрытием такими и должны быть.

— Понятно, — профессор МакГонагалл помрачнела. Видимо, все еще думала, что это Гарри все сам подстроил. — Теперь вы, мистер Уизли. Почему вы считаете, что виноват мистер Малфой?

— Он сам так сказал, — ответила вместо Рона Эмили. — Невилл сегодня застукал их, когда они обсуждали, как метлы гриффиндорской команде испортят.

— Ага, — кивнул Рон. — А Гарри их... — он запнулся, сообразив, что не следует говорить про драку, и быстро исправился: — Гарри их прогнал. И спас Невилла. Так что Малфой точно решил отомстить.

Гарри молчал, хотя был уверен, что Малфой этого не делал. Мелкие пакостники, вроде него, ощущаются совсем иначе. Но влезать в разговор было бы очень глупо.

— А как вы считаете, мистер Поттер? У вас есть подозреваемые? — обернулась к Гарри профессор МакГонагалл.

— Я не думаю, что это Малфой, — осторожно ответил он. И, вспомнив, о чем говорил перед тренировкой Вуд, добавил: — Вряд ли первокурсник может так заколдовать метлу.

— Ты хоть знаешь, какая у него семья? — снова вмешался Рон. — Темная. И вообще, он со Слизерина. А все слизеринцы...

— Мистер Уизли, — прервала его профессор, — минус пять баллов с Гриффиндора за неподобающие разговоры о соучениках. Будьте добры думать перед тем, как говорить. А теперь вернемся к обсуждению. Профессор Снейп, как вы считаете?

Гарри показалось, что профессор опять почти не слушал. Наверное, думал о чем-то важном. Может быть, о своем расследовании, а может быть, о каких-то проблемах. Потому что холод, исходящий от профессора Снейпа, был гораздо сильнее, чем обычно. Почти такой же сильный, как в тот вечер в совятне.

— Метлу заколдовал не школьник, — наконец ответил профессор. — Слишком сложное проклятье для ученика. Полагаю...

Профессор МакГонагалл побледнела и резко сказала:

— Все могут идти. Мистер Вуд, проследите, чтобы метлу принесли сюда. Нам нужно ее осмотреть.

— Да, мэм, — Вуд тоже сильно встревожился. — Я попросил Фреда и Джорджа передать метлу профессору Хуч. Сейчас же пойду к ней.

— Хорошо. Мистер Поттер, возвращайтесь с друзьями в гостиную. Вы рассказали достаточно.

Это могло значить только одно: все было очень серьезно. Но Гарри знал это и раньше. Оставалась слабая надежда, что профессор Снейп сможет во всем разобраться.

— Гарри, как ты? — хором спросили Рон с Эмили, как только они вышли в коридор.

— Нормально.

Все действительно было почти в порядке. Сильный испуг прошел, осталось только привычное напряжение и ожидание удара. Раньше Гарри постоянно так жил, и ничего. Он быстро бегает и хорошо умеет прятаться. Выживет как-нибудь. А если на него нападут в коридоре, можно будет попробовать заманить убийцу на третий этаж к церберу. Это очень опасная тварь: даже профессора Снейпа сумела ранить.

Гарри выдохнул и немного расслабился. Может быть, профессор Снейп уже все понял и скоро поймает преступника. Может быть, это и есть его тайное задание. А цербер и камень — только отвлекают внимание. Такое иногда показывали в кино.

— Я думаю, — с горящими глазами прошептала Эмили, — что это все подстроила МакГонагалл. Она ненавидит Гарри. Вот и прокляла его метлу. Видели, как она занервничала, когда профессор Снейп сказал, что виноват кто-то из взрослых?

— Чушь, — отмахнулся Гарри. Это он точно бы почувствовал. Нет, профессор МакГонагалл вела себя как обычно.

— Почему? — не унималась Эмили. — Очень даже похоже на правду. Я вам давно говорю, что она очень подозрительная. Теперь убедились?

Гарри только пожал плечами: спорить было бесполезно. Когда Эмили начинала что-то придумывать, остановить ее не мог никто.

— Гарри! — подбежал к ним запыхавшийся Невилл. — Ты в порядке?

— А как ты узнал? — удивился Рон.

— Нам рассказали твои братья, — ответила подошедшая Гермиона. — Мы с Невиллом занимались в библиотеке, а они подняли такой шум, что мадам Пинс чуть нас не выгнала. Между прочим, я всегда говорила, что квиддич — слишком опасный спорт. Не зря первокурсникам запрещено играть. И если бы Гарри не нарушал постоянно правила, бегая на эти дурацкие тренировки, ничего бы не произошло.

Гарри подумал, что раньше, когда Гермиона его игнорировала, было гораздо легче. Но говорить ничего не стал. Он все еще был на нее обижен.

— Ничего ты не понимаешь, — возмутился Рон. — Гарри пытались убить, а ты все про правила.

— Убить? Кто?

— Профессор МакГонагалл, — прошептала Эмили.

— Ерунда!

— Никакая не ерунда!

Разгорелся спор, который Гарри слушать не стал. Он прекрасно знал все, что скажут и Эмили, и Гермиона.

Вдруг его снова накрыла та душная чернота. Весь воздух будто превратился в песок, вдохнуть никак не получалось. Но теперь ненависть была не такой сильной, и сквозь нее отчетливо угадывался знакомый гнилостный запах. Профессор Квиррелл.

— Идите, я потом догоню, — с трудом пробормотал Гарри и бросился бежать.

Он забился в самый дальний и темный угол и сжался в комочек. Гарри врал друзьям: на самом деле, ничего не было в порядке. Можно было сколько угодно убеждать себя, что опасности почти нет, но это не работало. Стоило появиться угрозе, как паника снова вернулась. Гарри даже опять начали чудиться крики дяди Вернона.

Он долго сидел, изо всех сил вжимаясь в стену и вздрагивая от каждого шороха, но профессор Квиррелл так и не пришел. Вместо него появилась миссис Норрис и настойчиво поскребла лапой, требуя, чтобы Гарри вытянул ноги. Потом устроилась у него на коленях и, кажется, заснула.

Гарри погладил ее, провел пальцами по подаренному им ошейнику. Стало немного легче. По крайней мере, звон в ушах больше не превращался в визгливые крики тети Петунии.

Все-таки Гарри слишком расслабился в Хогвартсе. Раньше Дурсли его так не пугали. Да и от присутствия кого-то вроде профессора Квиррелла он в панику не впадал. Расслабился и разнюнился. Нужно было с этим заканчивать. Все равно вечно бегать от преподавателя не получится. При мысли об уроке ЗОТИ Гарри вздрогнул. Миссис Норрис недовольно фыркнула и уткнулась носом в его колено.

Конечно, профессор мог и успокоиться к следующему занятию, но в это верилось с трудом. На уроке он легко назначит Гарри отработку, на которую придется идти. Если игнорировать учителя, то можно запросто вылететь из школы. А жизнь у Дурслей была ничем не лучше ненависти профессора Квиррелла. Нет, избежать отработки Гарри никак не мог. Друзья тоже ничем помочь не могли: что они сделают против сильного волшебника? Разве что пожалуются декану. Как будто профессор МакГонагалл поверит в то, что преподаватель хочет убить ученика.

Возможно, Гарри все-таки нужна была помощь какого-нибудь взрослого. Такого, который поверит и не будет говорить, что Гарри сам виноват.

— Мистер Поттер, не сидите на полу. Вы простудитесь.

Гарри подскочил, потревожив миссис Норрис. Он опять пропустил появление профессора Снейпа, приняв окружавший того холод за гуляющий по замку сквозняк.

— Простите, сэр.

— Мистер Поттер, вам следует быть в вашей гостиной. Я провожу вас.

— Спасибо, сэр, — ответил Гарри и сделал шаг в сторону более освещенной части коридора, но профессор Снейп почему-то не сдвинулся с места. Он взмахнул палочкой, зажигая ближайший факел, и протянул Гарри пузырек.

— Возьмите. Это успокоительное. Доза рассчитана, выпейте перед сном все полностью. — Профессор немного помолчал и добавил: — Полагаю, после сегодняшнего происшествия у вас могут возникнуть трудности со сном. Если зелье не поможет или вас будут беспокоить кошмары, обратитесь к мадам Помфри. Вы поняли меня?

Гарри кивнул, крепко сжав пузырек в руке. Почему-то снова захотелось плакать.

— Да, сэр.

— Также я слышал о драке с мистером Малфоем.

— Простите, сэр, — тихо прошептал Гарри. Получается, профессор знал, что была драка, но все равно дал зелье. А мог ведь сказать, что кошмары будут Гарри уроком. Сказать, что он заслужил.

— Вы не стали ломать их волшебные палочки. — Это звучало не как вопрос. Скорее утверждение.

— Да, сэр. Вы сказали, что так делать не нужно.

— Хорошо, — профессор Снейп кивнул. — Я осведомлен о причинах драки. Мистеру Малфою, мистеру Крэббу и мистеру Гойлу назначено соответствующее наказание. С вас же я сниму пять баллов за нарушение дисциплины. Вам следовало позвать преподавателей, а не лезть в драку самому. Насилие неприемлемо ни в каком виде. Вы меня понимаете? — Гарри замер. То, что только что сказал профессор... «Насилие неприемлемо». Это значило, что он был против того, чтобы кому-то причиняли боль. «Ни в каком виде». Тогда и взрослые не должны были наказывать детей? Действительно есть человек, который так считает? Профессор Снейп действительно не хочет, чтобы кому-то было больно? Или это относится только к Малфою? — Мистер Поттер, вы поняли? Если вас или ваших друзей обижают, то следует немедленно позвать преподавателей. Не нужно решать проблему дракой.

Это все было настолько удивительно, что Гарри выпалил раньше, чем успел осознать, о чем говорит:

— Профессор Снейп, помогите, пожалуйста. Профессор Квиррелл хочет меня убить.