Голем (джен)

— Вы ранены? — резко спросил профессор Снейп, подавшись вперед.

— Н-нет, сэр, — растерялся Гарри. Потом сообразил: — Ваша нога, сэр. Наверное, вам лучше пойти в больничное крыло.

Профессор еще раз внимательно осмотрел Гарри и медленно опустил взгляд на свою рану. Взмахнул волшебной палочкой, произнеся какое-то сложное заклинание, и кровь перестала идти. Гарри решил, что обязательно должен этому научиться. Ужасно полезная ведь штука: раз, и не кровит. Жаль только, что летом нельзя будет колдовать.

— В замке небезопасно, — повторил профессор Снейп. — Мистер Поттер, я провожу вас в гостиную вашего факультета.

Гарри сильно сомневался, что профессор сейчас вообще сможет куда-нибудь пойти, с такой-то ногой. Хотя сюда же он как-то дошел. Да и заклинание это... Может быть, магам такие раны вообще не страшны. Кто знает. Но если профессора цапнул монстр с третьего этажа, то там явно одним заклинанием не обойдешься. Гарри читал про это: укусы магических тварей очень опасны и плохо заживают даже на волшебниках. Так что профессору Снейпу определенно нужно было как можно скорее идти к медику, а не заниматься всякой ерундой. Гарри сам быстрее до гостиной добрался бы, безо всякой помощи. Не смог же профессор с монстром справиться, хотя и дрался с ним — иначе в замке сразу стало бы вполне безопасно, — так чем такое сопровождение поможет Гарри? Абсолютно ничем. Разве что времени убежать будет немного больше.

Но спорить со взрослыми было себе дороже, поэтому Гарри только кивнул:

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

Профессор Снейп отлепился от стены, на которую до этого опирался, покачнулся, и Гарри автоматически шагнул вперед, подставляя плечо, хотя тут же обругал себя за это. Ну вот зачем он лезет? Дурная привычка. Будто бы Гарри нравилось таскать на себе тушу дяди Вернона. Но там хотя бы тетя Петуния помогала, а тут... Никто Гарри не просил, так зачем? Правда, профессор Снейп вообще какой-то странный. И взбрело же ему в голову провожать Гарри до гостиной. Глупость ужасная.

Гарри замер, раздумывая, не предложить ли еще раз профессору пойти в больничное крыло, потому что оно было гораздо ближе, да и лестниц по пути встретилось бы меньше. Так было бы проще, но Гарри и так уже слишком много своевольничал. Вот лопнет у профессора Снейпа терпение, и Гарри огребет проблем за свою непрошеную заботу. Но сначала тащиться в гостиную, а потом бегать искать кого-нибудь из взрослых, чтобы помогли профессору добраться до больничного крыла, очень не хотелось. Вот ведь, действительно, Хэллоуин — отвратительный день.

Принимать решение так и не пришлось. Внезапно перед профессором Снейпом из воздуха появилась серебристая птица и деловито доложила: «Тролля обезвредили. Северус, твое присутствие требуется в больничном крыле». Гарри даже среагировать толком не успел, только шарахнулся назад, судорожно вспоминая, что это за тварь и насколько она опасна. Птица закончила говорить, пару раз взмахнула крыльями и исчезла. А Гарри так и остался стоять, поддерживая профессора и постепенно приходя в себя. Ну и напугала же его эта штука. Он и в обычный день бы испугался, а уж сегодня, когда по коридорам ходит неведомый монстр, так вообще. Жуть. Тем более, что Гарри никогда раньше не слышал про такой способ передачи сообщений. Он думал, что волшебники только обычных живых сов друг другу посылают. А эта птица была явно не живая, а прозрачная какая-то. Как школьные привидения. И разговаривала. Гарри не знал, что волшебные звери умеют разговаривать. Так ведь только в сказках бывает, да? Вот миссис Норрис, например, ни разу Гарри ничего не сказала, хотя была явно умнее обычной кошки.

Тут Гарри спохватился: миссис Норрис не пришла, когда он позвал. Неужели тоже пострадала от чудовища? Нужно было обязательно ее найти. Птица сказала, что монстра убили, так что в замке теперь безопасно. Гарри должен был как можно скорее отделаться от профессора Снейпа и отправиться на поиски. Наверное, было бы неплохо сначала посмотреть, как ведет себя мистер Филч. Он тоже не будет спокойно сидеть, если с миссис Норрис что-нибудь случится. Только профессора Снейпа все-таки придется вести в больничное крыло, раз его туда позвали.

Гарри решил не дожидаться, пока профессор сообразит отдать приказ, а то он такой тормозной, что можно было тут и до ночи простоять. А может быть, профессор Снейп ждал, что Гарри сам предложит помощь. Взрослые любили так делать: ничего не говорят, а потом ругаются, что Гарри должен был сам сообразить. Потому что просить помощи невежливо. Даже взрослым. А вот если ты сам вызвался, то это совсем уже другое дело получается. Поэтому Гарри решил разделаться с этим всем побыстрее и настойчиво произнес:

— Пойдемте, сэр. Я провожу вас.

А потом медленно, чтобы профессор мог на него опираться, побрел в сторону больничного крыла. К счастью, профессор Снейп не стал больше спорить, потому что Гарри уже не знал, что и как говорить, чтобы наконец убраться отсюда и поискать миссис Норрис.

Тащить профессора Снейпа было гораздо легче, чем дядю Вернона, который, несмотря на то что с другой стороны его поддерживала тетя Петуния, всегда наваливался на Гарри всем весом, грозя раздавить. Профессор Снейп шел сам, только слегка придерживая Гарри за плечо, чтобы сохранить равновесие. А на лестнице так и вообще убрал руку и вцепился в перила. Гарри никак не мог понять, это из-за того, что профессор ранен, а не пьян, или он просто очень отличается от дяди Вернона?

Гарри как-то привык считать всех мужчин этакими мистерами Дурслями, но не особо-то он с ними и сталкивался. В начальной школе были в основном женщины, а вне школы Гарри со взрослыми старался не связываться. На всякий случай. В Хогвартсе все было иначе. Вот профессор Флитвик, например, на дядю Вернона был вообще не похож. Скорее уж на миссис Джонс, которая жила через два дома от Дурслей. Она была такая же приторная и насквозь фальшивая. Гарри не сразу это понял, сообразил только после того, как подслушал их разговоры с тетей Петунией. Ух, сколько гадостей они говорили про соседей. Гарри от этого всегда становилось противно. Он вообще не любил, когда кого-то обсуждали за спиной, потому что у этого «кого-то» слух был обычно гораздо лучше, чем все думали.

Мог ли профессор Снейп тоже быть другим? Не как дядя Вернон? Ну, бывают же где-то хорошие взрослые. К таким пристраивала котят миссис Фигг, а Гарри иногда представлял, что вместе с котенком она пристроит и его. Да только бездомное животное очень сильно отличается от сироты. Ведь Дурсли для Дадли тоже были хорошими. И к бульдогам тетушки Мардж относились по-доброму, а вот Гарри на Тисовой жилось не особо хорошо. Так что, наверное, дело было совсем не во взрослых, а очень даже в Гарри.

Он решительно одернул себя. Какие же глупости в голову лезут. Что-то там решать насчет профессора Снейпа пока рано. То, что он не вел себя как придурок и пару раз помог Гарри, еще ничего не значит. Может, у профессора просто хорошее настроение было, а Гарри уже готов ему на шею кидаться и плакаться о своей нелегкой жизни. Глупости все это. Глупости.

Гарри попытался отвлечься на что-нибудь другое, но в голову упорно продолжала лезть всякая ерунда. Вот почему от профессора Снейпа веет таким холодом? Что это значит? Гарри почти всегда мог понять свои ощущения, уж очень хорошо они совпадали с характером людей. Навязчивые типы и воспринимались как-то душно, будто мешая дышать. Опасность была темной, а доброта — как солнечный день. И это всегда работало, но только не с профессором Снейпом. Если бы у Гарри отключилось все его чутье, он бы, глядя на профессора, сказал, что тот похож на дерево. Такой же спокойный, невозмутимый, собранный. Никаких неожиданностей и неприятностей. Просто человек, которому нет и не будет дела до Гарри. А когда профессор Снейп лечил Гарри ссадины после драки, то должен был быть похож на шерстяное одеяло: колючее и неуютное, но очень теплое. Так Гарри потом себе представлял. Наверное, если бы он действительно чувствовал все это, то жизнь в Хогвартсе стала бы гораздо лучше. Спокойнее уж точно.

Но от профессора постоянно исходил этот непонятный холод. Гарри честно пытался вспомнить, где уже чувствовал подобное, но на ум приходили только смутные ассоциации. Солнечный день. Школа. Дорога. Плохое настроение. Ничего определенного, и это ужасно раздражало. Хотелось уже побыстрее вспомнить, чтобы вот это противное ощущение узнавания перестало свербеть где-то в голове. Но вспомнить не получалось. Может быть, он уже сталкивался с профессором Снейпом раньше, просто не запомнил? Хотя что волшебник мог забыть в Литтл Уингинге? В их городке единственным ненормальным был Гарри, а всех чужаков обсуждали по нескольку дней. Так что вряд ли Гарри мог где-то встретить профессора Снейпа до школы. Да и похожие люди ему еще не попадались. Уж больно все это было странно. Странно и непонятно. От этой непонятности хотелось держаться подальше, но в то же время Гарри было немного любопытно. Действительно ли бывают такие взрослые или это только притворство? Решил же профессор проводить Гарри в гостиную, вместо того чтобы заботиться о себе. А может быть, это было просто совпадением. Или Гарри был нужен профессору, чтобы помочь добраться до других преподавателей. Сейчас же Гарри ему помогает идти, так почему бы Снейпу не задумать это с самого начала?

Интересно все-таки, кто ему так ногу разодрал? Птица сказала, что тролль. Но про троллей Гарри читал: они были совсем без шерсти, да и вообще очень похожи на людей. На обитателя третьего этажа явно не тянуло. Да и вряд ли в драке с гигантским человеком можно так повредить ногу. Там уж скорее по голове прилетит. Странно как-то. А если... Гарри похолодел от ужаса. А если монстр в школе не один? Нужно было это обязательно выяснить. Гарри скосил глаза на профессора Снейпа. Спросить? Или лучше не лезть к нему больше? Гарри и так сегодня совсем обнаглел. Или все-таки спросить? Если что, всегда можно сбежать. Профессор сейчас ни за что его не догонит. Потом, правда, расплачиваться придется. Отработку назначат или еще чего похуже. Но если где-то здесь бродит еще одно чудовище, это гораздо опаснее, чем недовольство взрослых.

— Сэр... — наконец несмело начал Гарри.

— Мистер Поттер?

— Сэр, а это тролль вас так... поранил?

— Нет, мистер Поттер. Не тролль.

Это было плохо. Очень плохо. Но профессор вроде бы не злился, поэтому Гарри решил наглеть дальше:

— А кто?

Профессор не ответил. Гарри уж было пожалел, что спросил, и приготовился выслушивать ругань, но, когда они подошли к очередной лестнице, профессор Снейп негромко произнес:

— Цербер, мистер Поттер.

— Вы его убили, сэр?

— Нет, мистер Поттер. Но зверь надежно заперт и не представляет угрозы.

Гарри не поверил. Ага, заперт цербер, как же. Если бы не представлял опасности, то и профессор Снейп бы сейчас не был ранен. Видимо, что-то такое отразилось у Гарри на лице, потому что профессор добавил:

— С сегодняшнего дня будут предприняты дополнительные меры безопасности. У учеников не будет возможности открыть дверь.

— Сэр, цербер же заперт на третьем этаже, да? — уточнил Гарри. Раз профессор Снейп был сегодня так разговорчив и благодушен, этим нужно было пользоваться. Кто еще сможет нормально рассказать об опасностях, таящихся в замке?

Профессор помолчал, сосредоточившись на подъеме. Преодолев последнюю ступеньку, он снова оперся на Гарри и ответил:

— Да, мистер Поттер. Однако студентам запрещено там находиться.

— Конечно, сэр, — поспешно кивнул Гарри. — Я и не собирался, сэр.

Профессор Снейп кивнул, и дальше они шли молча. До больничного крыла оставалось всего ничего, два поворота, и Гарри уже прикидывал, куда потом пойдет в первую очередь. Каморка мистера Филча была на первом этаже, довольно далеко от больничного крыла. Разумнее было по пути проверить несколько коридоров, вдруг миссис Норрис найдется в одном из них. Или хотя бы отзовется. Может быть, ничего с ней не случилось, и Гарри зря запаниковал. Только что-то подсказывало: это не так. Не в Хэллоуин.

А еще можно было... Гарри снова покосился на Снейпа. Ой, доиграется он со всеми этими вопросами. Это, наверное, из-за Хэллоуина. В этот день у Гарри всегда напрочь отключались мозги, что и было причиной большей части неприятностей. Мало было Гарри ссоры с Гермионой, он старательно пытается нажить себе проблем с профессором Снейпом. Но идея была уж очень заманчивой. Настолько, что Гарри все-таки не удержался:

— Сэр... а вы не видели миссис Норрис? — и, видя, что профессор не понял, о ком речь, пояснил: — Кошку мистера Филча.

— Нет, мистер Поттер, — качнул головой профессор Снейп, — не видел. У вас есть причина ее искать?

От такого вопроса Гарри откровенно растерялся. И что ему ответить? Не рассказывать же о том, что они с миссис Норрис дружат. Лучше бы взрослым вообще об этом не знать. Запретят еще.

— Эм... я просто... просто подумал, что она могла пострадать от тролля. Мистер Филч бы очень расстроился.

Пусть лучше профессор думает, что Гарри волнуется о школьном смотрителе. Так будет проще. Мистер Филч одинокий, старый, и его никто не любит. Взрослых почему-то всегда очень трогает, когда дети беспокоятся о таких людях. Гарри много раз наблюдал, как соседки расплывались в умиленных улыбках, стоило Дадли сказать что-то подобное, и начинали ворковать: «Какой хороший мальчик. Такой добрый и отзывчивый». Правда, сам Гарри ни разу не пробовал так делать, потому что ему бы просто не поверили. Но в Хогвартсе у Гарри пока была не такая ужасная репутация, так что должно было сработать. Но профессор Снейп, кажется, не проникся. Он слегка нахмурился и спросил:

— Вы привязаны к мистеру Филчу, мистер Поттер?

— Нет, сэр. То есть, да, сэр. То есть, он же вроде как человек. То есть, ну... плохо, если он расстроится, — ляпнул Гарри. И тут же очень на себя разозлился. Он не должен так робеть, взрослые этого не любят. Вот почему, стоит профессору Снейпу спросить что-нибудь неожиданное, как у Гарри напрочь отключается соображалка?

Но профессор снова не разозлился. Он, наверное, действительно вообще не умел злиться. Это Гарри нравилось. Только вопросы у профессора Снейпа были уж слишком странные. Гарри не привык, чтобы им интересовались... вот так. Обычно взрослые либо пытались Гарри в чем-то обвинить, либо фальшиво изображали заботу. А профессор Снейп почему-то спрашивал иначе. Просто уточнял разные факты, будто у него было на Гарри досье, но не совсем полное. Гарри видел такое по телевизору. Такие штуки есть у полиции на преступников. Ну и в школе тоже, кажется, что-то такое было, но там в «личное дело» записывали исключительно проступки. Учителя только и знали, что постоянно кричать: «И запись об этой драке появится в твоем личном деле». Но в школе никому не было интересно, с кем Гарри дружит и что шрам у него на ноге остался из-за бульдога тетушки Мардж. А вот в досье у сыщиков все это было. Потом еще обязательно оказывалось, что преступник из-за детской травмы боялся собак, и это помогало его поймать.

Может быть, профессор Снейп тоже полицейский? Как-то это даже называлось... под прикрытием, да. Только что ему расследовать в школе? Не сходится. А может быть, профессор не детектив, а телохранитель. Он охраняет кого-то из учеников. Только тайно, чтобы у того не было проблем с однокурсниками. Наверное, это кто-то со старших курсов, потому что профессор Снейп в Хогвартсе вроде как очень давно.

Это была очень правдоподобная версия. Хотя у Гарри складывалось впечатление, что охраняет Снейп не какого-то неизвестного ученика, а именно его, Гарри. Но этого быть никак не могло. Ну вот совсем. Наверное, профессор просто привык по работе всех защищать, вот и Гарри спас от Малфоя. Ну и сегодня тоже провожать до гостиной решил, когда в школе было опасно.

Думать об этом было так интересно, что Гарри чуть было не пропустил ответ профессора Снейпа:

— Кошка мистера Филча хорошо знает замок и достаточно умна, чтобы не попасться троллю. Но вы можете пойти и спросить его об этом прямо сейчас. В замке достаточно безопасно.

И тут Гарри совершил очередную глупость. Вместо того, чтобы сразу же побежать искать миссис Норрис, он зачем-то решил все-таки довести профессора Снейпа до больничного крыла. И, что было совсем уж неразумно, проследить, чтобы мадам Помфри — школьный медик — его осмотрела.

Гарри понял свою ошибку сразу же, как только потянул за ручку двери и чуть было не оглох от стоящего в больничном крыле гама. Все кровати были заняты бледными испуганными детьми. Гарри напряженно вглядывался в лица, ища Рона и Эмили. Неужели от тролля пострадало так много людей? А все из-за дурацкого Хэллоуина.

— Северус! — кинулась к ним мадам Помфри. — Ты-то мне и нужен. Успокоительных зелий совсем не осталось, а бальзама от синяков хватит еще только на пару человек. У тебя ведь есть какие-то запасы? Видишь же, что тут творится. Это какой-то кошмар!

— Тролль пробрался в одну из гостиных? — напряженно спросил профессор Снейп, крепче сжимая плечо Гарри. — Нужны ли еще какие-то зелья?

— Ах, нет, все не так, — всплеснула руками она. — С троллем столкнулись только трое учеников, но обошлось без серьезных травм. Дети запаниковали, в Большом зале началась давка. Поэтому у нас тут в основном синяки, ссадины и перепуганные студенты.

— Понял, — кивнул профессор. — Я немедленно принесу нужные зелья из лаборатории. Разрешите воспользоваться вашим камином, Поппи?

— Да, конечно, Северус. Быстрее, прошу тебя, — мадам Помфри нервно огляделась. — Поможешь мне потом с синяками? Преподаватели наводят порядок среди студентов, а одна я не справляюсь.

Профессор Снейп снова кивнул, отпустил Гарри и, хромая, подошел к большому, в человеческий рост, камину. Зачерпнул из стоящего на каминной полке горшка какой-то порошок, бросил его в огонь, шагнул следом и исчез.

Гарри даже рот открыл от удивления. Он и не знал, что так можно. Это же настоящая телепортация получается. Интересно, почему тогда до школы пришлось добираться на поезде? Разве не проще было бы переправить всех через камины? Или так можно только внутри замка перемещаться? Да и в поезд влезает куча народа, а если бы все у камина столпились, то это же какая длиннющая очередь бы вышла. Да, все правильно. Камины — это если одному человеку куда-то добраться нужно.

Гарри снова огляделся, высматривая рыжую макушку Рона. Мадам Помфри сказала, что серьезных травм нет, но вдруг. Рон и Эмили обязательно бы отправились посмотреть на тролля. Они всегда лезут в самую гущу событий. Вот и на третий этаж все время бегали, а там цербер. Очень опасный цербер, судя по ноге профессора Снейпа. Хорошо, что никто не умер.

— Мальчик, — обратилась к нему мадам Помфри, — ты тоже пострадал?

— Нет, мэм, — замотал головой Гарри. — Я только проводил профессора Снейпа, мэм. Я пойду, мэм. Профессор Снейп сказал, что теперь в замке безопасно, — потом немного подумал и добавил: — Мэм, вы профессора Снейпа тоже осмотрите. У него нога сильно ранена.

А то профессор уже кинулся другим помогать, а о себе забыл. Все-таки, наверное, Гарри правильно сделал, что зашел в больничное крыло. Иначе бы профессор Снейп свалился без сознания где-нибудь в коридоре или вообще умер бы.

Гарри посмотрел под ноги и увидел, что пол снова заляпан кровью. Пока еще совсем небольшими пятнышками. Видимо, заклинание, которое применил профессор Снейп, чтобы остановить кровь, перестало работать. Да, Гарри все правильно сделал.

Мадам Помфри проследила за его взглядом и побледнела:

— Что же ты раньше не сказал? Конечно, я осмотрю профессора Снейпа, как только он вернется. Спасибо, что привел его. Я передам профессору МакГонагалл, чтобы она начислила тебе баллы. Как, говоришь, тебя зовут?

Это было неожиданно. Раньше имя у Гарри спрашивали, только чтобы нажаловаться Дурслям, а тут его обещали похвалить. Странно. Гарри не очень-то хотелось привлекать к себе внимание профессора МакГонагалл, но вдруг это ее задобрит? Это ведь как будто и ее тоже похвалят. Гарри где-то слышал, что все успехи ученика — это заслуга учителя. Значит, если Гарри ведет себя хорошо, то профессор МакГонагалл будет считать, что это она хорошо его обучила. На самом деле Гарри всему научился сам, а взрослые только и знали, что ругаться, но спорить с ними было бы очень глупо. Тем более, что такие заблуждения были Гарри только на пользу.

— Гарри Поттер, мэм.

— О, — удивилась мадам Помфри. И спросила тем самым, жутко раздражающим Гарри, тоном: — Тот самый Гарри Поттер?

Когда такое спрашивали его однокурсники, Гарри обязательно говорил какую-нибудь грубость, и от него отставали. Но со взрослыми надо было говорить вежливо. Только подтверждать, что он «тот самый», Гарри ужасно не хотелось. Поэтому он неопределенно пожал плечами, надеясь, что мадам Помфри это не слишком оскорбит, и уточнил:

— Я могу идти, мэм?

Но она уже отвлеклась на какого-то рыдающего рейвенкловца и только рассеяно бросила:

— Да-да, иди.

Гарри мысленно скривился, глядя, как она вытирает слезы взрослому парню — второкурснику, а может, и старше. Бывают же такие нюни. Всего-то пара синяков, а он истерику закатил, будто умирает. Хотя Дадли вел себя точно так же, когда Гарри давал сдачи: бежал к родителям и устраивал спектакль. Так что и этот парень вполне мог травить малышню, пока взрослые не видят. Хорошо, что Гарри это все совершенно не касалось. Ему еще нужно было найти миссис Норрис, а не стоять столбом посередине больничного крыла.

Но просто так уйти не получилось. Стоило Гарри сделать несколько шагов к выходу, как дверь распахнулась, и на пороге возникла профессор МакГонагалл, за которой прятались два первокурсника.

— Мадам Помфри, — громко объявила она, — я привела вам еще пациентов, — и подтолкнула детей вперед. А затем профессор МакГонагалл заметила Гарри, и взгляд у нее сразу стал очень колючим. Она поджала губы, прямо как тетя Петуния, и строго приказала: — Мистер Поттер, немедленно объяснитесь.