Голем (джен)

— Северус, — Минерва с громким стуком поставила перед ним чашку, — скажи, ты сделал это специально? Ты хотя бы подумал, как я должна была себя чувствовать в этой ситуации? Передо мной стоят четверо учеников, ты застыл у двери, и никто даже не пытается объяснить, зачем вы все пришли в мой кабинет. Только дети на Поттера поглядывают. А когда я задаю ему обычный, заметь, вполне понятный вопрос, этот мальчишка только извиняется. И молчит.

— Он испугался, — сказал Северус. Ситуация действительно была опасной, и в реакции Поттера не было ничего необычного. Наоборот, он держался даже лучше, чем можно было ожидать.

— Теперь я это понимаю, — недовольно поджала губы Минерва. — Хотя выглядел он не слишком испуганным. Так себя обычно ведут хулиганы. Извиняются будто нехотя, лишь бы отстали. Думают, что профессора совсем идиоты и ничего не замечают. Это меня буквально выводит из себя. Я признаю, что в этот раз с Поттером все оказалось иначе, и я бы сразу это поняла, если бы мне хоть кто-нибудь рассказал, что произошло. Но нет. Даже Вуд, самый старший и ответственный, вместо того чтобы внятно объяснить, накинулся на меня с обвинениями. Я, видите ли, недостаточно ценю Поттера, раз не разрешаю первокурснику играть в команде. Он с осени за мной с этим ходит. Считает, что правила придуманы только для того, чтобы студентам жизнь усложнить. А то, что мы заботимся в первую очередь об их безопасности, никому в голову не приходит. — Она на секунду замолчала, потом встрепенулась и продолжила: — И все-таки от Вуда я такого не ожидала. Он даже на занятиях отвечает четко и по пунктам, не запинается и не мямлит. А тут вместо спокойного рассказа начал зачем-то восхвалять Поттера, хотя никто его об этом не спрашивал.

— Он испугался, — снова сказал Северус.

— Да-да, — отмахнулась Минерва. — Я уже поняла. Все дети испугались. Конечно, они же уверены в своей неуязвимости, поэтому постоянно лезут во всякие опасные места. Может быть, после этого случая Поттер и его друзья начнут понемногу осознавать, что они не бессмертны. Мне уже надоело вытаскивать Уизли и Тернер с третьего этажа. Только из-за них Гриффиндор потерял баллов в два раза больше, чем в прошлом году. И это я еще близнецов Уизли не считаю. Когда-нибудь эти дети сведут меня с ума. Если, — она строго взглянула на Северуса, — ты не сделаешь этого раньше. Ты-то почему молчал? До сегодняшнего дня ты всегда рассказывал, что произошло, когда приводил учеников в мой кабинет. Ты же прекрасно понимаешь, что я не провидица и прочитать твои мысли тоже не могу. Так ответь мне, почему ты молчал?

— Я испугался, — неохотно ответил Северус.

— Это ты уже говорил, — Минерва явно начинала злиться. — Поттер испугался, Вуд испугался, ты... Постой, — она осеклась и внимательно посмотрела на Северуса, — что ты сделал?

— Испугался.

Северус не мог найти другого объяснения. Он испугался. Именно поэтому и застыл на долгие три секунды, глядя, как метлу Поттера швыряет из стороны в сторону. Поэтому, вместо того чтобы хотя бы попытаться применить контрзаклятие, использовал заклинание мгновенной тьмы и, кажется, еще больше напугал этим мальчика. Да и себе задачу усложнил: если бы Поттер все-таки упал с метлы, Северус мог заметить это слишком поздно и не успеть среагировать.

Он испугался. Поэтому не воспользовался магией, а продолжал звать Поттера, чтобы привести того в чувство. Поэтому сразу пошел к Минерве, забыв дать указания остальным детям. Кажется, Северус вообще ничего не сделал правильно. И зачем-то, пока Минерва пыталась выяснить хоть что-нибудь, думал о своих ошибках, а не о том, как следует действовать дальше. И даже не том, кто же все-таки напал на Поттера.

В подозреваемых была вся школа. Хотя первые три курса, вероятно, следовало вычеркнуть. Темный лорд не стал бы брать под контроль такие слабые тела. Северус склонялся к тому, что искать нужно старшекурсника. Талантливого, сильного, амбициозного, но не слишком дальновидного мага. Управлять такими легко. Его собственный список подозреваемых возглавлял Перси Уизли. Но проверить не было возможности: Дамблдор слишком боялся, что пристальный интерес спугнет Лорда до того, как тот угодит в расставленную ловушку. Северус не одобрял этих игр. Не в школе, где могут пострадать дети. Не имеет значения, ради чего это все было сделано. Но если бы Дамблдор не заманил Темного лорда в Хогвартс, мальчику сегодня ничего бы не угрожало.

Северус слегка нахмурился, вспомнив об очередной своей ошибке: он не должен был позволять Поттеру одному идти в гостиную. Даже если так сказала Минерва, даже если с ним были другие дети. Северусу очень повезло, что, пока он обсуждал ситуацию с Минервой и Дамблдором, с Поттером ничего не случилось.

Но Северус почему-то был уверен, что мальчик благополучно добрался до гостиной. Ему и в голову не пришло проверить. Вместо этого Северус спокойно пошел к себе за зельями. Он всегда носил с собой несколько пузырьков, чтобы иметь возможность сразу обработать мелкие раны. Но Поттеру было нужно другое. Северус помнил, как крепко мальчик вцепился в его мантию, как дрожал и извинялся. И пусть Поттер практически не пострадал, отделавшись только ссадиной на лбу, он точно очень сильно испугался. А успокоительное Северус до этого дня с собой не брал.

Поэтому он пошел в кабинет, отмерил подходящую для ребенка дозу, подумал, убрал успокоительное обратно в шкаф, достал второй пузырек и налил в него зелье сна без сновидений. У Минервы Поттер, казалось, уже почти успокоился. Возможно, лекарство от ночных кошмаров пригодится ему больше.

О том, что Поттера требуется защищать не только от плохих снов, Северус вспомнил только на выходе, наткнувшись на стоявшего у двери Лонгботтома. В конце коридора маячили остальные: Уизли, Тернер и даже Грейнджер.

— Сэр, — немного неуверенно начал Лонгботтом, — извините за беспокойство. Вы не видели Гарри? Он убежал куда-то, как только мы вышли от профессора МакГонагалл, и теперь мы не можем его найти. С ним... с ним же ничего не случилось, правда?

И тогда Северус снова, как и тогда на поле, замер на несколько секунд, пытаясь справиться с приступом паники. Как он мог быть таким беспечным? Должен был... обязан был проконтролировать. Северус быстро активировал поисковое заклинание и выдохнул: Поттер был жив и находился в замке.

— Спасибо за информацию, мистер Лонгботтом, — кивнул он. — Я займусь этим. А вы все, — Северус указал на осторожно подбиравшихся ближе друзей Поттера, — идите в свою гостиную. Вам нужно сопровождение?

Тратить время на то, чтобы искать преподавателя, который мог бы проводить детей, очень не хотелось. Но и повторять свою ошибку Северус не собирался.

— Нет, сэр, — Лонгботтом помотал головой. — Мы сами дойдем, спасибо. — И, чуть запнувшись, добавил: — Это Гарри кто-то хочет... убить. Его и нужно защищать. Найдите его, сэр. Пожалуйста.

Северус еще раз кивнул и быстрым шагом направился по следу от заклинания. Даже если сейчас Поттер был в порядке, нужно было как можно скорее отвести его в безопасное место. Хотя бы туда, где он будет у всех на виду. Северусу очень не нравилась привычка Поттера прятаться в самых дальних уголках замка. Это было небезопасно. Особенно теперь.

Как и ожидалось, Поттер нашелся в пустынном коридоре недалеко от подземелий. Северус подумал, что все-таки зря взял только зелье от кошмаров. Похоже, спокойствие Поттера перед Минервой было напускным: тот снова дрожал и нервно теребил рукав мантии. Очень хотелось влить в ребенка успокоительное прямо сейчас, но пришлось просто передать ему пузырек и велеть выпить перед сном. Нужно было все-таки взять оба зелья. Еще одна ошибка.

Северус попытался отвлечь мальчика разговором на повседневные темы. Кажется, кто-то, наверное, Поппи, советовал ему так делать, чтобы справиться с плачущими детьми. С испугом такая тактика тоже должна была помочь.

Но разговор о произошедшей утром драке со слизеринцами, казалось, напугал Поттера еще больше. Северус в который раз за последнее время подумал, что абсолютно не знает, как обращаться с детьми. Как Дамблдору только пришло в голову назначить преподавателем кого-то вроде Северуса? И почему никто из родителей до сих пор не жаловался? Разве учить детей не должен нормальный человек? Раньше Северусу казалось, что он успешно справляется со всеми обязанностями, но в последнее время стало очевидно, что это было не так.

Но, пусть он и не подходил на роль преподавателя, ему нужно было оставаться в школе и защищать Поттера. Поэтому Северус просто сказал то, что говорил всем драчунам, и собрался проводить мальчика в гостиную, как тот вдруг выпалил:

— Профессор Снейп, помогите, пожалуйста. Профессор Квиррелл хочет меня убить.

А это уже было серьезно.

— Мистер Поттер, почему вы сделали такой вывод? — спросил Северус.

— Я... — тот замялся. Потом пробормотал: — Простите, сэр.

Северус подумал, что его ошибка с зельями была гораздо больше, чем ему казалось. А еще — что нужно будет проконсультироваться с Минервой и Поппи на тему того, как отучить Поттера извиняться без повода.

— Мистер Поттер, вам не нужно извиняться. Но этот разговор не следует вести в коридоре. Следуйте за мной, поговорим в кабинете.

— Да, сэр.

Первое, что сделал Северус, это достал из шкафа убранное туда успокоительное и велел мальчику выпить. И только после этого снова попросил:

— А теперь, пожалуйста, объясните мне, по какой причине вы решили, что убить вас хочет именно профессор Квиррелл. — И, видя, что Поттер опять занервничал, пояснил: — Эта информация необходима мне, чтобы иметь возможность проверить ваши подозрения.

Северус не знал, что ожидал услышать. Наверное, какую-нибудь детскую выдумку. Вроде того, что Квиррелла укусил вампир и теперь тот тайком пьет кровь студентов. А будущей жертве специально ставит низкий балл за эссе. Кажется, такие слухи по школе действительно ходили. То ли про Квиррелла, то ли про самого Северуса. Было бы совершенно нормально услышать что-то в этом духе от первокурсника. Но Северус почему-то сильно сомневался, что Поттер склонен к подобным выдумкам.

— Я... я... Простите, сэр, у меня нет причины, — наконец пробормотал Поттер. Северус ничего не стал на это говорить, и тот неуверенно продолжил: — Я... просто чувствую.

— Чувствуете? Что именно?

— Люди, они... разные. И я их по-разному чувствую. Когда они радуются или злятся, то это тоже ощущается иначе. А профессор Квиррелл, — Поттер сглотнул, — меня ненавидит. — И добавил: — Простите, сэр.

— Мистер Поттер, вы можете привести пример? — уточнил Северус. — Того, как вы ощущаете людей.

Мальчик вскинул на Северуса удивленный взгляд, но ответил:

— Например... Невилл. Он как подушка. Очень мягко. Даже слишком. А когда он волнуется, будто перья из этой подушки по комнате разлетаются. Очень щекотно и чихать хочется. Или профессор МакГонагалл. — Зелье наконец подействовало, и Поттер начал говорить увереннее. — Она такая... правильная и прямая. Как дерево. Сухое дерево. А Эмили ощущается, как горячий ветер. Даже не просто ветер, а торнадо. Потому что она... ну... такая.

Этого было достаточно. Северус никогда раньше не сталкивался с эмпатами, но то, о чем говорил Поттер, в точности совпадало с описаниями в книгах. Как минимум, это означало, что к Квирреллу нужно присмотреться. Он действительно может находиться под контролем Темного лорда.

Да, этого было достаточно. Но Северус зачем-то спросил:

— А я?

— Сэр?

— Как вы воспринимаете меня?

Поттер опустил взгляд, потеребил рукав и совсем тихо прошептал:

— Холодно. Холодно и страшно. Тогда, на башне... И на Хэллоуин... Тогда было совсем холодно. И сегодня на поле тоже. А на занятиях немного теплее. Простите, сэр.

— Вам не за что извиняться, — покачал головой Северус. «Холодно и страшно». Что ж, примерно так и было. Странно, что мальчик все равно пришел за помощью к нему. Почему не рассказал Минерве? Она ведь спрашивала. Разве не логично больше доверять «дереву», чем «холоду»? Северус читал, что эмпаты склонны в первую очередь полагаться именно на свои ощущения. Странный ребенок. — Мистер Поттер, попробуйте описать, как вы поняли, что профессор Квиррелл хочет вам зла.

Поттер облегченно выдохнул, будто боялся наказания за свои слова о Северусе. А может быть, так и было.

— Да, сэр. Профессор Квиррелл, он... Раньше он просто был... неприятным. Как болото. Вязкое и, — Поттер смутился, — пахнет противно. А сегодня там кроме болота была злоба. Она у всех одинаково ощущается. Такая пыльная туча. Темная пыльная туча. Даже если человек ничего не делает, она все равно очень давит. И, — голос Поттера снова упал до шепота, — дышать трудно становится.

Северусу очень не понравилось то, что он услышал. Нет, Квиррелла точно следовало проверить, но и то, что Поттер знает, как ощущается желание убить, было тревожным знаком. Могло ли это значить, что Минерва все-таки ошиблась?

Она всерьез восприняла просьбу Северуса проверить условия жизни мальчика и тут же написала его родственникам, а затем несколько раз встретилась с Петунией Дурсль.

Результат был однозначным: у Поттера прекрасная дружная семья. Но, к сожалению, у него действительно наблюдались проблемы с одноклассниками в начальной школе. Миссис Дурсль была очень огорчена тем, что все приняло такой оборот. Она не предполагала, что мелкие, по ее мнению, конфликты могут так сильно повлиять на Поттера. Минерва пообещала миссис Дурсль приглядывать за мальчиком и не допустить, чтобы ситуация повторилась и в Хогвартсе. Но что-то все равно не давало Северусу покоя. Возможно, то, что все эти рассуждения снова крутились вокруг того, что Поттер был хулиганом и провоцировал других детей на конфликт. Или то, с каким жаром говорила Минерва. Северус даже тайком проверил ее на следы заклятий, но ничего не нашел. Да и найти что-то подобное после разговора с маглами было бы действительно странно.

В конце концов, Минерва разбиралась в людях гораздо лучше Северуса. И больше понимала в конфликтах между детьми. Если она считала, что поведение Поттера является результатом школьной травли, Северусу следовало с ней согласиться. И все же он решил потом, летом, проверить семью Поттера еще раз. На всякий случай.

А сейчас нужно было все же сконцентрироваться на защите мальчика от Темного лорда. Поэтому Северус выкинул из головы лишние мысли и вернулся к проблеме с Квирреллом:

— Мистер Поттер, вы сказали, что до сегодняшнего дня не чувствовали от профессора Квиррелла ненависти. У вас есть предположения, что могло измениться? Возможно, вы заметили что-то необычное?

Поттер явно уже думал об этом. В этот раз он не стал мямлить и ответил сразу:

— Я думаю, что сам виноват, сэр. Утром я разозлил профессора Квиррелла. Даже дважды. Сначала я чуть не опоздал на урок, — он чуть запнулся, но все же добавил: — Из-за драки. А потом так торопился, что почти сбил профессора с ног.

Северус немного подождал, но продолжения не последовало. Он уточнил:

— Вы считаете, вас хотят убить из-за того, что вы врезались в профессора?

— Д-да, сэр.

— Это не причина. Возможно, вы заметили еще что-нибудь?

— Но профессор Квиррелл начал злиться именно тогда. Еще не так сильно, как на поле, но... больше никаких причин не было, — растерялся Поттер.

— Вспоминайте, — велел Северус. — В тот момент, когда вы в него врезались, произошло еще что-то. Думайте.

На самом деле, если Квиррелла контролировал Темный лорд, причина действительно могла быть такой незначительной. Но тогда половина учеников Хогвартса была бы уже мертва.

— Сэр, — после продолжительного молчания неуверенно пробормотал Поттер, — я правда не могу больше ничего вспомнить. Я врезался в профессора Квиррелла, упал. Он очень разозлился, но помог мне подняться и велел быть осторожнее. Я испугался тогда, что он... снимет баллы, — быстро закончил тот. — Поэтому на занятии сидел тихо. Больше ничего.

— А после занятия? — спросил Северус.

— Поскорее ушел. У нас потом была трансфигурация.

— Вы сразу пошли в класс?

— Почти. С профессором Квирреллом я больше не сталкивался.

— Что значит «почти»?

Расспрашивать Поттера было трудно. Тот как будто боялся сказать хоть одно лишнее слово. Северус даже почти подумал, что мальчик пытается умолчать о какой-то шалости, но тут Поттер ответил:

— Мантия испачкалась. На ней были какие-то странные серебристые пятна. Я зашел в туалет, чтобы застирать их.

Вот оно. Это была именно та странность, которую искал Северус. Он только утром разговаривал с директором о том, что в Запретном лесу кто-то стал убивать единорогов. Дамблдор почему-то считал, что это делает не просто какой-то безумец, а именно Темный лорд. Вероятно, потому, что наличие в Хогвартсе двух таких безумцев было крайне маловероятным.

У единорогов была серебристая кровь.

— Мистер Поттер, вы можете вспомнить, когда на вашей мантии появились эти пятна? До или после столкновения с профессором Квирреллом?

Мальчик задумался:

— Наверное, после. Но я не уверен, сэр.

— А он мог видеть пятна? Или то, что вы их заметили?

В этот раз Поттер кивнул уже увереннее:

— Да, сэр. Я еще в классе заметил, что мантия испачкалась. Профессор Квиррелл тоже часто на меня смотрел. Сэр, — спросил он осторожно, — с этими пятнами что-то не так?

— Вам нет необходимости это знать, — ответил Северус. — Более того, никому не говорите о произошедшем утром. Если вас спросят, сделайте вид, что ни про какие пятна не помните. Вы меня поняли?

Он ожидал, что Поттер продолжит задавать вопросы, но тот только кивнул:

— Да, сэр. Конечно.

На данный момент информации у Северуса было достаточно, чтобы считать, что Темный лорд был связан именно с Квирреллом. И что тот убивал единорогов, чтобы дать Лорду больше сил. И, конечно же, был готов избавиться от каждого, кто мог узнать его тайну. Это все следовало еще обсудить с Дамблдором, но Северус был почти уверен, что Поттер не ошибся.

— Хорошо, мистер Поттер. У вас есть еще что-то, что вы хотели бы мне рассказать? — Северус дождался, пока мальчик отрицательно мотнет головой, и продолжил: — В таком случае сейчас я провожу вас до гостиной. В ближайшие время попрошу вас не ходить по коридорам в одиночестве и не прятаться в замке или за его пределами. На завтрак я буду провожать вас лично. В остальное время не отставайте от ваших друзей. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — кивнул Поттер. Чуть помолчал и твердо добавил: — Спасибо вам, сэр.

Северус не стал отвечать. В молчании они дошли до башни Гриффиндора, где Поттера уже ждали друзья. Северус проследил, чтобы мальчик точно зашел в гостиную, и отправился к директору. Он не был уверен, что ему удастся убедить Дамблдора, но попытаться стоило.

Но директор только задал несколько уточняющих вопросов, а потом вздохнул:

— Да, я давно подозревал его. Не хватало буквально последнего доказательства. Думаю, теперь мы можем уверенно считать Квиринуса тем, кого мы искали. Как жаль. Он был подающим надежды молодым специалистом. Но не всегда в этой жизни самый легкий путь — правильный. Жаль. Очень жаль. А вот юный Гарри действительно удивил меня. Надо же, эмпат. Если бы мы знали раньше, насколько проще было бы вычислить Тома. Но, может быть, оно и к лучшему: не следует детям так рано начинать сражаться с темными силами. Впрочем, этот мальчик уже давно ведет свою борьбу, — задумчиво добавил он. — То, что он столкнулся с Волдемортом в свой первый год в Хогвартсе, можно назвать судьбой. Мы, взрослые, изо всех сил стараемся оградить детей от опасностей, но всегда ли это правильно? Возможно, иногда следует дать им свободу, а самим остаться в стороне и просто приглядывать? И тогда дети нас удивят, я уверен. Как думаешь, Северус? Может быть, судьба хочет, чтобы Гарри Поттер еще раз удивил мир?

Северус мало знал о судьбе, но был уверен, что все это было неправильным. Взрослые волшебники должны решать свои проблемы сами, а не сваливать их на детей. То, что Лорд ненавидит Поттера, должно означать только то, что мальчику требуется усиленная охрана. Возможно, ему требуется кто-нибудь, кто выполнит свои обязанности лучше Северуса. Но чего это точно не должно значить, так это того, что из Поттера можно сделать приманку.

Северус почти никогда не спорил с директором, но в этот раз твердо сказал: «Нет». Он не станет просто приглядывать за Поттером, чтобы успеть вовремя схватить Лорда. Это слишком опасно. Северус согласен спровоцировать Квиррелла. Согласен проследить, чтобы никто не пострадал. Но вызывать гнев Лорда он всегда предпочитал на себя. Северус не помнил подробностей, но откуда-то твердо знал, что уже не раз это делал. И, судя по тому, как легко согласился на его план Дамблдор, делал именно по приказу директора.

Задача была простой: заманить Темного лорда в ловушку и отвлечь его внимание от Поттера. Северус был уверен, что справится. Это было странное ощущение: он не помнил, почему должен делать и говорить именно то, что делал и говорил, но чувствовал, как старая маска привычно скользнула на лицо и начала управлять им. Будто Северус был деревянной куклой, подчинявшейся чужой воле. Почему-то вспомнилось, как пару месяцев назад он заметил, что ученики называют его «Голем». Интересное прозвище. Точное.

А Квиррелл был трусом. Даже не сопротивлялся, когда Северус прижал его к стене. Только дрожал и заикаясь спрашивал, в чем дело.

— Слушай меня внимательно, — спокойно велел Северус, слегка сдавив горло Квиррелла. — Во-первых, передай повелителю, что я все еще безгранично ему предан. Печально осознавать, что он более не доверяет мне. Передай, что в качестве доказательства своей преданности я готов в любой момент предоставить ему безопасный путь к той вещи.

— С-северус, — прохрипел Квиррелл.

Северус ослабил хватку и продолжил:

— Во-вторых, в дальнейшем воздержись от необдуманных поступков. С Поттером я разобрался, он даже не понял, что именно видел утром, а сейчас вообще не помнит ничего из этого. Тебе тоже следовало так сделать, а не пытаться убить его на глазах у всей школы. А еще нормально почистить мантию. Хорошо, что это увидел только Поттер. А если бы Дамблдор? — Квиррелл задрожал сильнее, а Северус добавил, понизив голос: — Тебе очень повезет, если наш повелитель не узнает об этой выходке. Не думаю, что в противном случае ты доживешь до утра. Ты понимаешь меня?

Квиррелл часто закивал, и Северус отпустил его, сделав вид, что собирается уходить. Но, конечно же, его сразу окликнули:

— Северус.

— Хочешь еще что-то сказать?

— Ты... — Квиррелл брезгливо отряхнул мантию, — ведешь себя неподобающе.

— Действительно?

Да, Северусу удалось разозлить Лорда. Потому что тот больше всего ненавидел две вещи: когда кто-то указывал ему на ошибки и когда волшебники забывали про магию. Северус очень хорошо это усвоил.

— Профессор Хогвартса не должен вести себя... будто неотесанный магл.

И заикание у Квиррелла тоже куда-то пропало. Он все это время притворялся или Темный лорд взял контроль над телом? Северус сделал вид, что ничего не заметил.

— Ну так пожалуйся на меня, ничтожество. Уверен, повелитель будет рад продемонстрировать мне, как нужно правильно наказывать идиотов вроде тебя.

— Он также с радостью покажет тебе, что бывает с предателями. Как думаешь, Северус? — Нет, говорил однозначно не Квиррелл. Потому что его голос нисколько не изменился, хотя тело начала бить крупная дрожь на словах Северуса о наказании. Видимо, сил удерживать полный контроль Лорду пока не хватало. Это было хорошо.

— Ты в чем-то меня обвиняешь? — Северус ждал этого вопроса. Нужно было обязательно предоставить Темному лорду объяснения, чтобы тот поверил и попался в ловушку. Пока Северуса спасало только то, что все его обвинения в глупости были направлены на Квиррелла. Те, кто позволяли себе хоть как-то критиковать Лорда, долго не жили. Но Северус знал границы допустимого. Лорд предпочтет отыграться на нем позже, когда получит желаемое. Поэтому нужно было лишь подобрать нужные слова. Такие, которые всегда забавляли Лорда. И за которые Северуса раньше ненавидели остальные Пожиратели. — Хочешь оправданий? Думаешь, ты в праве требовать от меня оправданий? Скорее, я должен требовать их от тебя. Сколько еще я должен с тобой нянчиться? Весь год только и делаю, что предоставляю тебе возможности выслужиться перед повелителем. Вызываюсь по ночам патрулировать коридоры, чтобы ты мог беспрепятственно бродить, где вздумается. Беру на себя охрану третьего этажа, пока тролль громит замок. А ты даже не можешь пройти туда так, чтобы не попасться на глаза ученикам. Я убеждаю директора в своей надежности, добиваюсь того, что он доверяет мне защиту той вещи, подкидываю тебе подсказки, которые ты даже не пытаешься замечать. И после этого получаю обвинения в предательстве? Еще хоть слово об этом, и повелитель узнает все. Возможно, некоторые факты он действительно сочтет предательством... но не обязательно моим. Беги к нему, если хочешь. Больше я тебя не задерживаю.

Северус не стал дожидаться ответа. Он резко развернулся и ушел. Было сказано достаточно.

Если он правильно оценил текущее состояние Лорда, эти аргументы должны были показаться тому убедительными. Хотя сам Северус в такое ни за что не поверил бы. Но, по крайней мере, вряд ли после всего сказанного Лорд еще помнил о Поттере. Он умел злиться только на одного человека за раз. Раньше Пожиратели активно этим пользовались и тщательно собирали чужие прегрешения, чтобы в случае собственной ошибки успеть переключить гнев повелителя на другую жертву.

Северус был уверен, что сделал все правильно. Впервые за сегодняшний день.

Он успел отойти достаточно далеко, чтобы Квиррелл не наткнулся на него случайно, и только потом сбросил старую маску. Ноги тут же перестали держать, а в голове зазвенел рассерженный голос Лили. Северус даже не вслушивался в ее обвинения. Просто наслаждался тем, что тело снова принадлежит ему. Ему настоящему.

Только память не исчезла, как это всегда бывало раньше. У Северуса перед глазами все крутились собрания Пожирателей и мерзости, которые там происходили. Теперь он был уверен: не помнить было лучше.

Северус не был шпионом. Не с самого начала. Он был амбициозным юнцом, который возомнил о себе слишком много. Возомнил, что может быть равен чистокровным волшебникам. Что его таланта достаточно, чтобы изменить мир. Северус не был шпионом. Он был идиотом.

Очень скоро выяснилось, что полукровку были готовы терпеть на Слизерине, но не среди Пожирателей. Северус быстро научился приходить на собрания за минуту до появления Лорда, хоть и рисковал опоздать и получить выговор. Научился не аппарировать сразу домой, а делать несколько прыжков, чтобы его убежище было сложнее вычислить. Научился всегда держать под рукой противоядия и зелья, избавляющие от боли. Научился закрывать сознание, даже не задумываясь об этом. Быть Пожирателем смерти оказалось действительно неприятно.

Возможно, если бы Лорд относился к нему иначе, было бы немного легче. Но Северус, несмотря на свое происхождение, быстро пробивался наверх. Всего за год он превратился из пустого места в доверенное лицо Лорда. Забрался туда, куда стремились слишком многие.

Тогда Северус наивно верил, будто сможет доказать всем, что Лорд ценит его за талант. Что именно он, Северус, достоин этого места. Потом плюнул на одобрение остальных, смирился и пытался доказать свою полезность только Темному лорду. Единственному, кто понимал и принимал его. А потом Лорд сошел с ума.

Собрания Пожирателей из обсуждений политики и достижений магии превратились в нападения на маглов, пытки и разрушения. Наказания для провинившихся становились все более жестокими, иногда — смертельными. Северус какое-то время еще оставался наивным идиотом: варил для остальных зелья, терпел, пытался выслужиться, даже предположил, что Лорд попал под действие проклятия. Предложил помощь, ведь он хорошо разбирался в темных искусствах. Глупец. Северус тогда еще не понял простой истины: сомневаться в словах и действиях Лорда больше не дозволялось никому.

Это было больно. Очень больно. Северус тогда думал, что не выживет. Его спас Люциус. Спас, спрятал в поместье, выходил. Чтобы на следующем собрании рассказать всем, как Северус не смог убить магла. Это позволило Люциусу избежать наказания за опоздание: у него что-то случилось с женой, нельзя было оставлять ее одну.

Северус снова выжил. Стал сдержанней, спокойнее. Если раньше он ненавидел Пожирателей, то теперь стал таким же, как они: готовым в любой момент обменять жизни остальных на свою безопасность. Так было проще. Мерзко, отвратительно, но так было проще. Только убивать маглов Северус так и не научился. А потом...

Потом была темнота. И звенящий, полный ненависти крик Лили в голове. Северус все еще не мог вспомнить, что именно произошло тогда, но и того, что он уже знал, было достаточно. Его точно нельзя было назвать хорошим человеком. Вряд ли его после всего этого можно было вообще назвать человеком.

Северус с трудом поднялся на ноги. Раньше он без раздумий отправился бы на Астрономическую башню, но сейчас ситуация была иной. Во-первых, он обещал Поттеру больше этого не делать. Северус никогда не нарушал обещаний. А во-вторых, его жизнь в данный момент ему не принадлежала. Он только что оставил ее в залог безопасности мальчика. Было необходимо сначала разобраться с Темным лордом, а потом уже думать над всем остальным.

Идти к себе тоже не хотелось. В голове все еще звучали крики, заклинания, проклятья, которые отдавались приглушенными вспышками боли. Северус точно предпочел бы не помнить об этом.

Почему-то вспомнился Хэллоуин. В этот день голова тоже обычно гудела, переполненная мыслями и смутными обрывками воспоминаний. Еще вспомнились чаепития у Минервы и Поппи. Северусу не очень хотелось это признавать, но ему нравилось сидеть в кресле, пить чай с кексами и слушать бесконечные жалобы на учеников и коллег. Тогда его прошлое отступало, переставало напоминать о себе. Как будто самым ужасным в мире было то, что Флитвик тайком помогал близнецам Уизли в организации розыгрыша над Трелони. Как будто Северус был обычным преподавателем, обращающим внимание на мелкие неурядицы. От этого становилось легче.

Он еще немного постоял, опираясь на стену, потом принял решение и побрел к Минерве. Пить чай с кексами. И не думать о прошлом.