Тёмная сторона луны (джен)

Праздничный обед в субботу неожиданно для Гарри прошёл очень легко и весело — может быть, отчасти потому, что он дал себе слово не надеяться на появление Сириуса и не расстраиваться из-за его отсутствия. Тот и вправду не пришёл, но настроения Гарри это почти не испортило, и на эти несколько часов он позволил себе забыть обо всех делах. И старательно гнал от себя даже мысли о том, насколько же ему повезло с семьёй — потому что мало кто бы на их месте понял бы и принял некоторые его решения. Но сейчас он думать о подобном не хотел и просто наслаждался вечером, который позже продолжился уже на Гриммо и плавно перетёк в не менее приятную ночь.

А утром сказка кончилась, и Гарри, позавтракав, отправился к Сириусу.

— Я всё думал — приходить вчера, не приходить, — сказал тот. — Праздник удался?

— Надо было мне, наверное, сказать тебе, что Малфоев там не будет, — пошутил Гарри.

— Я бы всё равно их ждал, — возразил Блэк. — И сидел бы с кислой рожей. Даже вряд ли оценил бы твою жертву.

— Я не собирался приглашать их, — сказал Гарри.

— Почему? — язвительно спросил Блэк. — Я думал, вы все подружились.

— Вовсе нет, — Гарри подавил вздох. — Молли с Артуром бы были вовсе не в восторге. Да и остальные, полагаю. Это всё-таки семейный праздник.

— Ты же говорил, что Джинни там понравилось? И твоим детям тоже, — его губы дрогнули.

— Ну конечно, им понравилось, — усмехнулся Гарри. — Там огромный сад и парк — даже с озером. Где можно бегать, играть в прятки, плавать и так далее. Каким детям это не понравится? Даже в квиддич играть можно — у нас-то это дома невозможно, только у Молли с Артуром в Норе. Но там они уже всё знают — а тут место новое.

— И Малфои, — Блэк скривился.

— Скорпиус, кстати, совсем не похож на своего отца в таком же возрасте, — заметил Гарри. — Он бы мог тебе понравиться… и нет, я не предлагаю вас знакомить, — добавил он немедленно. — Просто вот уж кто-кто, а он совсем ни в чём не виноват.

— Я его и не виню, — Блэк, похоже, удивился. — Если непохож, за него можно только порадоваться — пример-то не ахти. А мать кто?

— Гринграсс, — ответил Гарри. — Астория.

— Гринграссы, по-моему, ни в чём поганом не участвовали, — сказал Сириус. — По крайней мере, на моей памяти, — добавил он с иронией. — Ты пришёл об этом рассказать? В воскресенье утром? После праздника?

— Я почти не пил, — засмеялся Гарри, и Сириус чуть заметно улыбнулся. — Но нет — не поэтому, конечно. Я же обещал тебя познакомить с тем художником — так вот, это можно сделать сегодня в два часа.

— Отлично! — глаза Блэка засверкали.

— Но я должен тебя кое о чём предупредить, — продолжил Гарри.

— Что опять? — мгновенно подобрался Сириус.

— Тот художник, — быстро сказал Гарри, не давая ему возможности высказать предположение. — С ним… кое-что случилось, — заговорил он, тщательно подбирая слова к не раз уже проговоренной в голове речи. — Он по-прежнему умеет делать вот такие вещи, как ты видел — но он сам… Он как ребёнок. Лет семи-восьми… возможно, десяти. Примерно. Он так видит сам себя — и так общается с другими.

— Он… безумен? — Сириус озадаченно нахмурился.

— Нет, — качнул головой Гарри. — Это не безумие в обычном смысле — он себя вполне осознаёт, но просто… как ребёнка. Очень обаятельного и послушного по большей части. И это поначалу выглядит довольно жутко — потому что он намного старше нас с тобой. Вернее, — спохватился он, — в принципе, вы с ним примерные ровесники — были бы, если бы не арка. То есть ему сейчас слегка за шестьдесят.

— Что с ним произошло? — хмуро спросил Сириус.

— Не знаю, — честно отозвался Поттер. — Я так понимаю, что он в некотором смысле сбежал в детство. В какой-то момент ему стало очень плохо — и он стал таким. Но при этом не забыл, как рисовать.

— Жуть какая, — Блэк повёл плечами и поёжился. — Как с ним тогда встречаться? И как объяснить, что я хочу?

— Он же не младенцем себя чувствует, — улыбнулся Гарри. — Поверь мне — с семилетними детьми можно вполне по-человечески общаться и они всё отлично понимают. И потом, он ведь всё же не дитя — он вполне тебя поймёт. Просто постарайся быть помягче, ладно?

— Что, ты думаешь, я могу причинить зло ребёнку? — удивлённо и обиженно спросил Сириус.

— Он отнюдь не выглядит ребёнком, — сказал Гарри примирительно.

— Мы к нему домой пойдём? — не стал развивать тему Сириус.

— Нет, ко мне, — воспользовался возможностью Гарри. И добавил всё же: — Если ты не против. Он уже бывал у нас и знает этот дом — ему так будет…

— Да как скажешь, — в голосе Блэка снова зазвучало раздражение. — Я порой не понимаю: ты меня считаешь психом, идиотом или просто тупой сволочью?

— Ты не любишь этот дом, — терпеливо сказал Гарри. — И…

— Послушай, — Сириус быстро подошёл к нему и резко остановился прямо напротив. — Я терпеть не могу тот дом — но не настолько, чтоб не быть в состоянии провести там час-другой. Я вообще способен делать вещи, которые мне не нравятся — странно, да?

— Прости, — с болью проговорил Гарри, и Сириус отступил. — Прости, — повторил он, и Блэк мотнул головой:

— Ты тоже.

Что ж — пока Гарри везло. Оставалось заглянуть к Лестрейнджам и успокоить старшего, которого наверняка обрадует такой выбор места встречи — а после подготовить дом. Потом, видимо, опять зайти к Лестрейнджам, забрать с собою Рабастана — и дождаться вместе Сириуса.

И молиться, чтоб этот призрачный шанс сработал.

…Пока Рабастан изучал гостиную, Гарри стоял рядом с дверью, обнимая Джинни, и шептал:

— Никогда не думал, что однажды попрошу тебя об этом.

— Прятаться за дверью? — она ласково погладила его по волосам. — Знаешь, это даже весело — напоминает школу или детство, когда я подглядывала за кем-нибудь из братьев.

— Только вот тогда ты не стояла с палочкой наперевес, — вздохнул Гарри. — Джин, я понимаю, что куда разумней и порядочней по отношению к тебе было бы позвать того же Грэма…

— Вот ещё! — перебила она. — Такое приключение! Когда ещё мне доведётся караулить с палочкой, как ты сказал, наперевес и чувствовать себя аврором? Конечно, вряд ли мне придётся вступить в дело — но, если что, щиты я ставлю здорово.

— Я знаю, — он прижал её к себе покрепче. — Джин, какая дикость, а — я прошу свою жену подстраховать меня, чтобы защитить Пожирателя смерти от моего крёстного… Если б мне сказали о подобном, когда я был на пятом курсе, я отправил бы этого предсказателя лечиться в Мунго.

— От побоев? — пошутила Джинни.

— И от побоев тоже, — согласился Гарри — и улыбнулся.

А потом поцеловал её и тихо прикрыл дверь, зная, что с той стороны сейчас Джинни сделала её прозрачной. Мерлин, до чего же он дошёл! Иногда его пугала мысль о том, что бы он-двадцатилетний сказал о нынешнем себе.

Но что есть — то есть…

Камин вспыхнул зеленью, и Гарри на мгновенье задержал дыхание. Там, за дверью, ждала Джинни, да и эльфы были предупреждены — оба — но он всё равно не мог не нервничать и не мог не злиться сам на себя за это. Он ведь вовсе не считал Сириуса сумасшедшим, что способен выхватить вдруг палочку и на месте заавадить Лестрейнджа — и всё же… Ему было тошно от подобных мыслей, но и не предусмотреть подобное развитие событий он просто права не имел — так что он предусмотрел.

Хоть и сам себя за это ненавидел.

Вышел из камина Сириус с улыбкой — и застыл, увидев вставшего ему навстречу Рабастана. Они оба замерли, глядя друг на друга, и Гарри показалось, что он кожей ощущает, как сгустился воздух в комнате и как свет померк — словно туча вдруг закрыла солнце.

— А я тебя помню, — Рабастан вдруг просиял улыбкой — той самой, детской и открытой, от которой у Гарри до сих пор иногда бежал мороз по коже. — Ты ведь Сириус? — он пошёл к словно бы окаменевшему у самого камина Блэку. — Я недавно узнал, что ты не умер — и я очень рад, — Рабастан наконец добрался до него и взял его за руку. Гарри видел, как от этого прикосновения Сириус побелел — разом, будто его кто-то перекрасил — и быстро пошёл к ним, незаметно сжимая в руке палочку. — А ты меня помнишь? — спросил Рабастан, снова улыбаясь и заглядывая в глаза Блэку.

Тот слегка приоткрыл губы, но не смог, похоже, ничего сказать — лишь кивнул, пристально и словно бы заворожённо глядя на улыбающегося Рабастана. Гарри тоже замер в шаге от них, не зная, что ему делать, и не очень понимая, что между ними происходит.

— Гарри мне сказал, ты тоже хочешь портрет Джеймса и Лили Поттер, — продолжал меж тем Рабастан, так всё и держа его за руку. — Вы ведь все дружили? Да?

— Д-да, — выдавил наконец из себя Сириус — вышло хрипло и немного рвано, но вполне понятно, а Гарри вдруг чётко понял, что Блэку больше всего на свете сейчас хочется сбежать.

— Я нарисую, — улыбнулся Рабастан. — Но не сразу, ладно? Это тяжело — писать подряд два одинаковых портрета. Я нарисую сперва что-то не совсем живое, потом — ещё кого-нибудь, а потом их снова… ты же подождёшь? — спросил он встревоженно и немного виновато.

— Да, — уже почти нормально сказал Сириус. — Да. Я подожду.

Он очень осторожно забрал свою руку — Рабастан не стал сопротивляться, только резко погрустнел и отступил на шаг. Сказал, опуская голову:

— Ты меня боишься? Но ведь я… я больше не такой! — его голос зазвенел, а на глазах блеснули слёзы. — Я не делаю больше ничего плохого! — Рабастан попятился, и прежде, чем Гарри успел шагнуть к нему и успокоить, вперёд рванулся Сириус — и, схватив Лестрейнджа за плечи, сказал резко:

— Нет! Нет, я не боюсь. Ты слышишь? Я не боюсь тебя!

Это напугало Рабастана ещё больше: он заплакал и начал молча выворачиваться из рук, кажется, совершенно ошарашенного Блэка.

— Отпусти его, — негромко сказал Гарри, подходя к ним и мягко разжимая руки Сириуса. Рабастан, едва оказавшись на свободе, прильнул к Гарри и, обняв его за шею, горько разрыдался, вздрагивая и заставляя Гарри холодеть. — Подожди минуту, — попросил он Блэка — и, тоже обняв Рабастана, ласково проговорил, гладя его по волосам: — Тише, Асти. Сириус вовсе не хотел тебя пугать — он просто очень быстрый и стремительный. И не рассчитал немного силу. Не плачь, не надо, — он отвёл его к дивану и сел вместе с ним, продолжая обнимать и успокаивающе гладить по плечам и голове. Потом посмотрел поверх на Блэка, глядящего на всё это растерянно и ошарашенно, и позвал его: — Иди к нам, пожалуйста. Ты же не хотел его пугать? Скажи?

— Не хотел, — Блэк медленно подошёл к ним и вдруг присел на корточки. — Извини, — он осторожно тронул Рабастана за руку, и тот, всхлипнув, сперва поглядел на него, а потом сжал его пальцы.