Кот-который-выжил (джен)

Путь на верхние, обитаемые уровни замка проходил в тяжёлом, почти враждебном молчании. Шэди, по-прежнему сидевший на плече у Снейпа, мог видеть, как профессор Флитвик бросал подозрительные взгляды на бледного и напряжённого Ремуса, не сводившего глаз с плывущего тела Локи.

Гарри ясно чувствовал, как раздражён и расстроен Снейп, но в этом не было ничего удивительного, — случившееся происшествие никак не могло улучшить его отношение к Ремусу.

Дамблдор, левитировавший бесчувственное тело юноши по коридорам Хогвртса, выглядел невозмутимым, но Шэди заметил, что привычные смешинки в его голубых глазах погасли.

К счастью, коридоры, по которым они проходили, были пустынны. Скорее всего, директор специально выбирал дорогу, на которой бы им никто не встретился. Когда они, наконец, оказались перед лестницей, ведущей в его кабинет, Дамблдор с весьма официальным видом повернулся к профессору Флитвику.

— Филиус, я убедительно прошу вас до моих дальнейших распоряжений сохранить в секрете всё, чему вы стали свидетелем. Сейчас самое важное — успокоить учеников и как можно быстрее обезопасить замок.

Сложив на груди руки, Снейп с иронией взглянул на директора. Никогда ещё его выгнутая бровь — я же говорил! — не была настолько выразительной, подумал Гарри.

— Нам придётся решать множество вопросов в порядке их важности, — продолжал директор, — но вопрос безопасности детей не может быть отложен на потом. Предупредите других профессоров, что будут организованы ночные дежурства, по крайней мере, до тех пор, пока мы не удостоверимся, что в защите больше нет брешей. Пусть префекты проследят за спальнями, а вызвавшиеся патрулировать замок профессора соберутся в Большом зале. Что до остального… никому ни слова, понятно?

Маленький человечек кивнул, поглаживая свою бороду. Затем он, кинув прощальный взгляд на Локи, молча направился в Большой зал.

Стоило ему скрыться за углом, как Ремус приблизился к сыну, не в силах больше скрывать своё беспокойство.

— С ним всё в порядке, Ремус, — успокоил его Дамблдор.

— К несчастью, — не удержавшись, прошептал Снейп. Однако его слова прозвучали не настолько тихо, чтобы их не уловило чуткое ухо оборотня. Ремус расстроено взглянул на него. К удивлению Шэди, Северус отвёл взгляд.

Директор не обратил на это никакого внимания и продолжал:

— Я подниму Локи в свой кабинет, где мы сможем всё спокойно обсудить. Ремус, вам следует знать, что там нас ждет Хагрид, и что ситуация не столь простая. Судя по всему, это он позволил Локи пробраться в Хогвартс через тайный ход, ведущий из его хижины в замок. Я ещё не знаю, что именно подтолкнуло его к такому поступку…

— Локи и Хагрид? — изумился Ремус. — Я не знал, что… я не знал, об этом плане, Альбус, вы должны мне поверить!

— Я и не сомневаюсь в тебе, мой мальчик. Единственное, о чём я прошу вас всех, это держать себя в руках, когда мы поднимемся наверх. Что бы ни произошло. Северус, Гарри, если хотите, вы можете уйти, хотя ваше присутствие нам нисколько не помешает. Как я понимаю, вы как раз искали меня, когда встретили Хагрида?

— Вот именно, — заметил Снейп. — Нам нужно обсудить крайне важный вопрос.

«Куда важнее, чем Локи», — перевёл для себя Шэди.

— В любом случае, будет лучше, если вы останетесь, — вздохнул Дамблдор.

— Я не уверен… — начал было Ремус, но три пары глаз, уставившихся на него, заставили его замолчать. Он удовольствовался тем, что, покачав головой, последовал за директором. Локи парил впереди него.

Стоило им оказаться в кабинете, как они услышали громкое бурчание, сопровождавшееся глухим стуком. Шэди крепче вцепился в плечо мастера зелий, и только потом до него дошло, что это Хагрид вскочил на ноги, увидев тело Локи.

— Ой, профессор, вы ж не сделали ему ничего плохого? — жалобно спросил великан.

— Нет, Хагрид, Локи просто спит, — ответил Дамблдор.

Хагрид тяжело вздохнул и запустил в волосы свою пятерню.

— Не вините его, ладно? Он хороший парнишка. И не хотел ничего плохого. Просто его иногда слишком заносит от излишнего пыла, время от времени… — извиняющимся тоном произнёс он.

Северус возвёл глаза к небу, но Гарри заметил, что Ремус слабо улыбнулся.

— А вы, Хагрид, вас случайно не слишком занесло? — сурово спросил Дамблдор, укладывая тело Локи на кушетку.

Хранитель ключей Хогвартса пристыжено опустил голову.

— Я знаю, профессор, знаю, — прошептал он. — Сперва-то у меня не было выбора, но мальчишка… он тут ни при чем. Он просто хотел как лучше.

— Может быть, расскажете нам всё с самого начала? — спросил Дамблдор, предлагая профессорам присесть. — Лимонные дольки?

На этот раз Снейп и Ремус были единодушны, одновременно недовольно фыркнув, чем вызвали улыбку у Шэди. Всё-таки у них обоих было что-то общее…

Все уселись с максимальным удобством: Ремус рядом с Локи, директор в своём кресле, Северус и Хагрид устроились перед камином. Кот осторожно передвинулся, улёгшись вокруг шеи профессора на манер воротника, позволив теплу камина согревать шёрстку. Если бы ситуация не была такой напряжённой, он бы уже давно замурлыкал…

Хагрид смотрел на них, разинув рот, но так и не успел ничего сказать — вопрос Дамблдора вывел его из оцепенения.

— Хагрид, что случилось в тот вечер, когда вас захватили?

Полувеликан уставился в пол, почесывая затылок.

— Ну, это, ко мне прискакал кентавр, чтоб сказать про оборотней, появившихся на краю леса вместе со стаей волков. Но пока он всё это говорил, вся эта свора уже оказалась перед моей хижиной. Клык пытался остановить их…

Хагрид громко всхлипнул, и огромная слеза скатилась по его щеке.

— Он был смелым, но не очень крепким. А их оказалось слишком много… слишком много. Я пытался поймать этих вандалов, но все эти чокнутые звери обернулись против меня! И вот тут появился малыш, — Харгид показал на Локи и в его голосе появились нежные нотки. — Он аппарировал меня, — это меня-то, представляете! Вообще-то их было двое… но это Локи сказал всем остальным, чтоб они оставили меня в покое, и что он меня забирает! — гордо закончил он.

— И куда он вас забрал? — мягко спросил Дамблдор, продолжая пристально смотреть на него.

— Ну, так это, я не знаю… куда-то далеко, это точно. Вокруг был лес — гораздо гуще, чем Запретный, и повсюду были волки. Они, конечно, не так просты… но ничего плохого они мне не сделали и даже отвели в грот, где теплее. А пацан принёс моё пальто и одеяло, чтоб я не простудился, — с нежностью добавил он. — Ну, правда, профессор, я не могу вам рассказать, где это. Но волки, они меня не трогали, никаких проблем с ними, а вот их приятели оборотни — другое дело.

Он виновато взглянул на Ремуса.

— Они не такие как вы, профессор, ну, те, кто пьёт зелье… эти были из самых худших. Ну, из тех, кто зовет старину Тома «хозяином».

На этот раз виноватый взгляд достался Снейпу.

— Ну, и не такие как вы. У них свои дела. Но, думаю, старину Грейнбека вы знаете.

Ремус непроизвольно зарычал, и у Шэди шерсть мгновенно встала дыбом.

— Да, такие вот дела, — продолжал Хагрид, — они всей компанией приходили, уходили. Волки их не слишком-то жаловали, но пацан держал их всех в узде, — он указал подбородком на Локи. — Это да, это он умеет! Сам Мерлин не справился бы с этими громилами лучше! Кто бы там ни был — волки, собаки, оборотни… он вертел ими, как хотел! Что ни скажет, они смотрят на него, как на бога. И даже с новичками это работало. Стоило только ему появиться, как они все падали на колени и ждали, что он им скажет! И что бы он им ни приказал, волку или волшебнику, те неслись исполнять, словно он их за святым Граалем послал! Вот он какой, мой Локи!

Последняя фраза вновь вызвала у всех присутствующих, включая директора, схожую реакцию: Шэди почувствовал всплеск недовольства и ярости, правда, степень накала эмоций была у каждого своей.

— Не пора ли нам разбудить Локи? — холодно заметил Ремус.

— Не сейчас, — ответил Дамблдор. — Хагрид, могу я узнать, что именно сподвигло вас сегодня помочь Локи проникнуть в замок через секретный ход?

Великан вздохнул, опустив голову.

— Мне тут нечем гордиться, совсем нечем. Я разочаровал вас, тоже знаю… и это после всего, что вы для меня сделали, — ещё одна тяжёлая слеза скатилась по его щеке. — Но Локи, сами видите, он такой же, как я… ему нужен кто-то, кто бы помог ему. У него ж и родителей-то нет…

Ремус хотел было возразить, но Дамблдор жестом остановил его.

— Поэтому когда он попросил меня научить его чему-нибудь, чтоб разобраться, ну, в общем… что мне оставалось? Это ж просто мальчишка, профессор, растерянный мальчишка. Для него мир волшебников слишком сложен. Он вырос с волками и надо сказать, он очень умный, вы даже представить не можете!

— Думаю, что уже начинаю представлять, — сухо сказал Дамблдор. — Продолжайте.

— Ну вот, мы с пацаном, вроде, подружились. Он не такой как другие, знаете ли, он, как бы это сказать… ну… немного дикий. Как я, — робко сказал великан. — Я понимаю, он этим пользуется, знает, что я не могу ему отказать! Но, понимаете… дети… в общем, когда он объяснил мне, что у него тут друг, в Хогвартсе, запертый в карцере, и что его отец хочет забрать мальчонку до того, как его станут судить… профессор, я знаю, вы лучше меня разбираетесь, что нужно делать, и у вас были причины так поступить… и я, честное слово, чувствую себя полным дураком, раз так подставил вас. Я должен был переговорить с вами… ну, хотя бы попробовать… Но он посмотрел на меня такими глазами, знаете, ну просто как щеночек! И я, дуралей, согласился. Он, естественно, пообещал мне, что не причинит никому никакого вреда!

— Никакого вреда? — взорвался Снейп. — Он просто попытался убить Гарри!

При этих словах вся кровь, казалось, отхлынула от лица Хагрида, и он растерянно обернулся к Шэди.

— Это был всего лишь Exsomnus, Северус, — попытался успокоить его Дамблдор.

— Замечательно, — съязвил Снейп, — он всего лишь хотел, чтобы Гарри уснул навеки! И это не говоря о его нападении в Косой аллее!

— Он тогда плохо поступил, — печально согласился Хагрид, — но я ему всё объяснил.

— Он ему объяснил! — Северус закатил глаза. — Теперь нам больше не о чем беспокоиться, отпускаем волка и предупреждаем Волдеморта, чтобы он его опасался, ведь Локи теперь переметнулся к нам…

— Нет, нет, Локи не имеет ничего общего с Томом, — запротестовал великан. — Это просто неудачное знакомство.

— Неудачное… — задохнулся Снейп. — Ну, всё, с меня хватит, — он поднялся. — Вы были правы, Альбус, мне здесь нечего делать. Сообщите мне, когда эта маленькая неприятность будет устранена.

— Присядьте, Северус, — с успокаивающим жестом предложил Дамблдор. — Мне кажется, настало время разбудить Локи и выслушать его версию, и мне хотелось бы увидеть, как он поведёт себя в присутствии Гарри.

После секундного размышления, профессор зелий кивнул и снова сел на место.

Теперь встал Дамблдор и, держа в руке палочку, подошёл к Локи. Ремус насторожился и положил руку на плечо сына. Он ничего не сказал, но взгляд выдавал его.

— Finite Incantatem, — прошептал директор. В тот же момент юноша выпрямил своё гибкое тело и быстро окинул комнату оценивающим взглядом.

— Всё хорошо, — одновременно произнесли Ремус и Хагрид.

Локи забился в угол диванчика, переводя взгляд с одного на другого. Заметив Шэди, всё ещё сидевшего на плече хозяина, он скривил рот.

— Не трогай кота, Локи! — пригрозил из своего кресла, делая большие глаза.

Парень взглянул на него с видом наполовину жалобным, наполовину раздражённым.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил, наконец, Ремус.

Мальчишка презрительно фыркнул.

— Прекрасно, мистер… — начал Дамблдор и запнулся. — Кстати, могу я узнать ваше имя, молодой человек?

— Просто Локи, — буркнул парень.

Повисло тягостное молчание.

— Люпин, — выдохнул, наконец, Ремус. — Мы уже говорили об этом, Локи…

Снова раздалось фырканье.

— Что ж, мистер Люпин, расскажите мне, что вы делали в Хогвартсе? — продолжал Дамблдор.

— Нет, погодите-ка, — вскочил со своего места Хагрид. — Что здесь происходит, а? Какое отношение ко всему этому имеет профессор Люпин?

Шэди почувствовал, что Снейп, поудобнее устроившись в кресле, явно наслаждается спектаклем.

Локи решил сам ответить Хагриду.

— Я тебе ничего не говорил, чтобы ты не стал ко мне иначе относиться, Руб. Это от него я был произведён на свет.

Произведён? Выражение боли, застывшее на лице Ремуса, заставило сердце Гарри сжаться. По всей видимости, отношения между профессором и его сыном продвинулись не так далеко, как в это хотелось бы верить… и Руб? Почему Локи так назвал Хагрида? Ох, ну конечно, его же зовут Рубеус… анимаг настолько с ним подружился? Самому Гарри даже в голову никогда не приходило называть великана просто по имени.

На этот раз кот почувствовал лёгкий укол ревности.

— Профессор Люпин? — запинаясь, произнёс Хагрид. — Твой… отец? — ему понадобилось какое-то время, чтобы справиться с удивлением. Скрестив руки на груди, он с хмурым видом повернулся к Ремусу.

— Это, значит, так вы занимаетесь ребёнком? Да, нездорово! Совсем нездорово!

— Не вмешивайтесь не в своё дело, — прошипел Ремус. — Это мой сын, как вы только что заметили, и ваше сердобольное участие больше не требуется!

Это было так не похоже на Люпина, что Шэди вздрогнул. Снейп, пряча в уголках губ едва заметную улыбку, судя по всему, находил ситуацию всё более и более забавной.

— Оставь его в покое, — вмешался Локи, и в его голосе послышалась глухая угроза. Затем он, не обращая внимания на Дамблдора и направленные на него палочки, поднялся и подошёл к Хагриду.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сухо заметил директор.

Локи слегка улыбнулся какой-то опасной улыбкой.

— Я пробрался в ваше логово, чтобы найти Драко Малфоя и вернуть в его стаю.

При этом имени Хагрид удивленно охнул, но сдержался и промолчал, а директор тем временем всё продолжал задавать вопросы.

— Вас об этом попросил Люциус?

— В том числе, — уклончиво ответил парень.

— Боюсь, что такого ответа мне не достаточно, — настаивал Дамблдор. — Вас послал Волдеморт?

— Вас это не касается, — ответил Локи.

— Понятно, — сказал директор. — Значит, применим Веритасерум.

— Профессор, неужто это и впрямь необходимо? — пробормотал Хагрид. — Ему просто нужно время, чтобы обдумать…

— Я в этом сомневаюсь, — вздохнул директор. — Локи, скажи правду.

Не сводя глаз с директора, юноша еще сильнее растянул губы в улыбке, обнажая зубы.

— Профессор Снейп, — не теряя спокойствия продолжал Альбус, — у вас есть с собой доза Веритасерума?

Но прежде, чем Северус успел ответить, в разговор вмешался Ремус, тихо, но твёрдо сказав:

— Это даже не обсуждается. Мне жаль, Альбус, но я не дам разрешения.

— Ремус? — переспросил директор.

— Использование Веритасерума регулируется министерством. Насколько я знаю, ни один аврор не давал разрешения на применение этого зелья к моему сыну.

Застывший на месте Хагрид широко распахнутыми глазами следил за происходящим.

— Вы всерьёз настаиваете на своём решении? — тихо спросил Дамблдор.

Скрестив руки на груди, профессор выдержал ледяной взгляд голубых глаз.

— Ну, хорошо, — вздохнул директор. — Я дам вам два дня. Только два. После чего мне нужны ответы… хотя, мне кажется, я их уже знаю.

Стоя рядом с Хагридом, Локи внимательно изучал своего отца. Что-то тут не чисто, подумал Шэди, что-то ускользало от его понимания…

— Хагрид, вы можете возвращаться к себе, но мне хотелось бы поговорить с вами через пару часов, — объявил Дамблдор. — В хижине вы в безопасности?

— Да, профессор, — ответил великан, наклонив голову. Кинув последний взгляд на Локи и с благодарностью кивнув Ремусу, он кинул горсть летучего пороха в камин и исчез в зелёном пламени.

— Профессор Люпин, — директор обернулся к волшебнику, — проводите, пожалуйста, Локи наверх в башню.

Лёгким движением палочки Дамблдор повернул картину, за которой открылась каменная лестница, ведущая наверх.

— Вам должно быть ясно, молодой человек, что эта комната защищена и от внешних атак, и от попыток её покинуть. Не стоит напрасно тратить на это время, лучше обдумайте как следует, что вы собираетесь делать дальше…

Шэди показалось, что Локи тихонько рассмеялся, но до того, как он смог в этом удостовериться, Ремус, держа палочку в руке, подтолкнул парня к лестнице. Картина заняла своё привычное место, и Дамблдор направился к своему креслу. Вид у него был обеспокоенный.

— Прекрасный спектакль, Альбус, — небрежно заметил Снейп. — Для импровизации получилось просто превосходно.

— Не столь превосходно, как это получилось у вас, мой мальчик, но у меня нет ни вашего таланта, ни вашего опыта, — ответил директор с весёлыми искорками в глазах. — Надеюсь, что Локи не столь догадлив, как вы.

— Этот зверь реагирует не так как мы, но язык вашего тела был столь же убедителен, как и слова… Да, мне кажется, что он заглотил наживку, — сказал Снейп, постукивая пальцем по щеке.

Шэди раздражённо спрыгнул на пол и принял человеческий облик.

— Какая импровизация? Что за наживка? Я ничего не понял в этой истории! — пожаловался Гарри.

— Значит, наша игра удалась, — радостно сказал Дамблдор. В этот момент картина вновь открылась, впустив Ремуса. Его лицо выдавало внутреннее напряжение.

— Всё исполнено, он заперт наверху, всё прошло спокойно, — сказал он. — Но пока мне не удалось ничего узнать… Он превратился в волка и свернулся клубком в углу. Позже я вернусь к нему с едой. Спасибо, Альбус, что решили подыграть… Я знаю, это выглядело жалко, но это был необходимый шаг. Не ожидал, что в уравнение придётся вносить Хагрида.

— Признаться, я тоже, — прошептал директор. — И это неприятный сюрприз.

— Вы же не выгоните Хагрида? — встревожился Гарри. — Он, конечно, совершил большую глупость, но просить Хагрида не верить большому говорящему волку, это как-то… против его природы.

Дамблдор улыбнулся, Ремус провел рукой по лицу.

— Нет, Гарри, конечно, нет. Я просто хочу воссоздать последовательность событий и, полагаю, нам нужно серьёзно поговорить.

— Что бы вы ни решили, я не хочу, чтобы он приближался к Локи, — сказал Ремус. — Все мои усилия пойдут прахом, если Хагрид будет и дальше интересоваться моим сыном.

— Нам нужно всё как следует обдумать, — согласился Дамблдор. — А пока не могли бы вы отправиться в Большой зал, помочь успокоить волнение? Думаю, в данный момент нам не удастся вытянуть из Локи никакой информации, к тому же он в безопасности.

— Что мне сказать остальным? — спросил, смирившись с ситуацией, Ремус.

— Ох, полагаю, Филиус и Минерва уже сочинили прекрасную историю, но будет нелишним объяснить, что проникший в Хогвартс чужак был остановлен. Скажем, что это была попытка пошутить.

— Ничего себе шутка! Ничего общего с юмором близнецов Уизли, — сказал Гарри.

— Да, согласен, чувство юмора у Локи довольно сильно отличается от нашего, — подтвердил Дамблдор. — Но это позволит всех успокоить и выиграть время. Вы согласны, профессор Люпин?

— Оно нам понадобится, — вздохнул Ремус. — Мерлин, не знаю, что и думать… Но я счастлив, что у вас есть такая комната. Вы не против, если я вернусь сюда попозже вечером?

— Вы прекрасно знаете, что нет, — заверил его Дамблдор. — Но сперва мне нужно поговорить с Хагридом… и, как мне кажется, Северус и Гарри тоже хотели кое-что со мной обсудить.

— Понятно, — сказал Ремус, посмотрев на мастера зелий и мальчика. Неожиданно вид у него стал ещё более усталым, морщины вокруг глаз залегли глубже, делая его старше, чем он был всего лишь несколько часов назад.

— Гарри, с тобой всё в порядке? — с тревогой спросил он.

— Да, не беспокойся, — улыбнувшись, заверил его мальчишка. — Отдохни, похоже, что ты… хм… не в форме.

— Это ещё мягко сказано, — слабо улыбнулся Ремус. — Спасибо, Гарри. Я понимаю, что всё это очень трудно для тебя, но хочу, чтобы ты знал, что я всегда готов помочь.

«Как помогал до этого?» — подумал Гарри. Но сейчас был не самый лучший момент для выяснения отношений.

— Конечно, — ответил он, выдавив улыбку. Стоявший за ним Снейп излучал раздражение и нетерпение, и Гарри наделся, что Ремус не станет задерживаться дольше.

Похоже, профессор тоже почувствовал напряжение, висевшее в кабинете, и направился к выходу.

— Скоро увидимся, — сказал он Дамблдору. Кивнув напоследок Снейпу и Гарри, он исчез.

— Ну что ж, займёмся следующей проблемой, — бодро произнёс директор, снова указывая гостям на кресла, с которых те поднялись. — Мне кажется, или день у вас выдался очень насыщенным?

— Вам не кажется, — сказал Гарри, падая в одно из мягких кресел, стоявших перед письменным столом. — Но на этот раз это никак не связано с Локи.

— Что ж, не скажу, что меня это печалит, — уверил его Дамблдор. — Этот юноша создает не меньше проблем, чем все дети Уизли вместе взятые, а это серьёзный вызов. И, отвечая на вопрос, который ты так хочешь задать, Гарри, должен сказать, что, к сожалению, Грюм и Тонкс не смогли найти Беллатрикс. Она исчезла до того, как они появились. Однако им удалось обнаружить следы её ловушки. Она была хорошо спрятана и нужно было действительно оказаться совсем рядом с ней, чтобы заметить её. Ужасно жалко, что мы не обнаружили её раньше, но должен признаться, я ждал появления Беллатрикс где угодно, только не на маггловском кладбище…. Это так на неё не похоже!

— А на вас не похоже — допустить подобную небрежность, — отрезал молчавший всё это время Снейп.

— Это верно, — признал Дамблдор. — Ваш повторный визит к Дерсли прошел без происшествий?

— Ничего настолько же впечатляющего, как в первый раз, — ответил Снейп. — Но мы нашли одну вещицу, которая заставляет меня думать, что Гарри был прав. В том доме действительно нашлось кое-что, имеющее отношение к царившей в нём атмосфере. Артефакт, объясняющий многие вещи…

В глазах директора вспыхнул интерес.

— Могу ли я узнать, о чём именно идёт речь? — спокойно спросил он.

Северус встал, едва заметно улыбаясь, поискал в кармане подвеску, затем нарочито небрежным жестом подтолкнул её в сторону директора. Подвеска заскользила по поверхности стола. Сам Северус снова сел, не в силах отвести взгляд от вещицы.

Он почувствовал, как у Дамблдора от потрясения перехватило дыхание, и внутренне усмехнулся. На этот раз ему удалось произвести на него впечатление… Да и как иначе? Медальон Слизерина — прямо у него под носом, на его столе!

Дамблдору понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и протянуть к драгоценности тонкую руку. С некоторой нерешительностью он поднял её на уровень глаз.

— Северус, — выдохнул он, — понимаете ли вы?..

— О, да, — довольным тоном ответил мастер зелий. — Медальон, фигурально выражаясь, просто пропитан чёрной магией. Его происхождение совершенно неоспоримо… как и его суть.

— Это совершенно ясно, — прошептал директор, — так ясно… его подпись здесь, и вся эта мощь… — он покачал головой, словно отгоняя ненужные мыли. — Мерлин, Северус, как мы могли пропустить это?

— Не знаю, — ответил Снейп с некоторой досадой. — Начать с того, как эта вещь вообще могла оказаться в доме, — вот что меня беспокоит. Эта подвеска сопровождалась письмом, которое Лили написала Петунии в год поступления в Хогвартс. Из её объяснений следует, что подвеску ей подарила мать, рассказав семейную легенду о драгоценности, созданной волшебником, их предком, которая с тех самых пор и хранилась в их семье. Она была предназначена для того, чтобы определять, кто из новорожденных в их роду является волшебником. Я не знаю, что это за предок, но с трудом представляю, чтобы Салазар Слизерин создавал что-то подобное.

— Погодите минуту, — прервал его Гарри. — Слизерин? Вы о чём?

Директор вопросительно взглянул на Снейпа, тот коротко кивнул в ответ.

— Мне было некогда объяснять, — сказал он. — Я хотел сперва удостовериться. Мы немедленно отправились на ваши поиски, но вмешательство Локи несколько нарушило наши планы.

Дамблдор, по-прежнему погружённый в свои мысли, кивнул.

— С чего начать? — прошептал он.

— С самого начала, — предложил Снейп. — Гарри, этот медальон — не простое семейное украшение. Это очень известная вещь, потерянная и разыскиваемая уже очень давно. Этот медальон принадлежал Салазару Слизерину, одному из основателей Хогвартса. Видишь букву «С», выложенную из камней? Этот рисунок очень часто изображался в течение многих столетий, ты найдёшь его в большинстве книг по истории магии, начиная с истории Хогвартса.

— Но… но… — пробормотал Гарри, — это значит… в письме мама сказала, что он перешел к ней от её матери, от их предков, то есть, я что, и вправду наследник Слизерина?

Профессора обменялись понимающими взглядами.

— Пока трудно сказать, — ответил Снейп, — но я склонен думать, что нет.

— Это не невозможно, но очень маловероятно, — согласился Дамблдор. — Северус, хотите, чтобы я продолжил?

«Хоркрукс», — подумал Северус. Что ж, раз ему предоставили выбор, то, если честно, он предпочел бы, чтобы об этом рассказал кто-нибудь другой. Кроме того, перерыв был бы ему как нельзя кстати.

— Продолжайте, Альбус, я вернусь через минуту.

Ободряюще взглянув на Гарри, Снейп направился к камину.

— Снейп-мэнор.

Он исчез во вспышке зелёного пламени, чтобы тут же шагнуть в знакомую обстановку лаборатории. Не теряя ни секунды, он, едва успел погаснуть огонь, кинул в камин новую горсть пороха.

— Хижина Хагрида, Хогвартс!

Быстро шагнув в камин, он очутился прямо в центре пустой хижины. Полувеликан уже был там, пытаясь навести порядок, и, казалось, ничуть не удивился вторжению.

— Профессор Снейп, — кивнул он.

— Они знают? — спросил Снейп безо всякого вступления. — Про другой ход, — вы рассказали им?

— Нет-нет, им я ничего не рассказывал, только Локи, но теперь мне придётся рассказать директору и об этом…

— Даже не вздумайте, вы ничего не скажете Дамблдору. Другой проход должен оставаться в тайне как можно дольше, — возразил Снейп. — Ни слова, понятно?

— Но, профессор, я должен рассказать, директор будет спрашивать, я не могу ещё раз подвести его! — сказал Хагрид.

— Ещё как сможете. Если он узнает о существовании ещё одного хода, то прикажет закрыть его, а эта лазейка может когда-нибудь спасти Гарри жизнь. Вы сделали это для Локи, значит, в состоянии сделать подобное и для Поттера, разве нет?

— Профессор Снейп, это неправильно, — простонал великан, — я хранитель ключей Хогвартса, я не могу так поступить… нет, не могу…

— Ради Гарри, — повторил Северус. — Сделайте это для Гарри. Он же дорог вам? И вы знаете, что он в опасности, к тому же в ещё большей опасности сейчас, когда Локи находится в этих стенах. Нужно, чтобы у мальчишки оставался запасной выход, о котором не знал бы никто, кроме него. Не смейте отнимать у него этот шанс, однажды, когда ему потребуется выйти, он может оказаться единственным…

— Я… я… хорошо, — сдался Хагрид. — Я ничего не расскажу. Но, пожалуйста, профессор, не натворите беды, не поступайте, как я. Я знаю, что Гарри хороший мальчик, и вы делаете для него, что можете, но всё так быстро меняется… так быстро…

— Слишком быстро, это правда, — пробормотал Северус. — Я рассчитываю на вас. Мне нужно возвращаться… не забудьте! Ни слова!

Кинув очередную горсть летучего пороха, он вернулся через камин в Мэнор.

Нельзя было терять ни минуты… Выставив зелья на стол, он быстро выпил содержимое двух флаконов и удовлетворенно выдохнул, чувствуя как возвращаются силы. Запах зелий был достаточно сильным, чтобы Альбус почувствовал и узнал его. Алиби было так себе, но на другое у него не было времени. Снова воспользовавшись камином, он вернулся в кабинет директора, где его ждал побледневший Гарри. Мальчишка сидел с широко распахнутыми глазами, словно только что увидел призрак.

В некотором роде это было близко к реальности.

— Вы знали? — упавшим голосом спросил Гарри.

— Будьте добры уточнить, мистер Поттер, — ответил Снейп, — о чём именно вы спрашиваете? Знал ли я о существовании хоркруксов? Да. О том, что Волдеморт использовал эту магию? Тоже. В том, что этот медальон является хоркруксом, у меня не было сомнений с той секунды, как я взял его в руки. Но момент был крайне неподходящим для объяснений.

— Но он… когда он успел его сделать? Вы знаете?

— Задолго до твоего рождения, возможно, после выпуска из Хогвартса. Нет, я не знал об этом… заклинание, позволяющее создать хоркрукс, можно сказать, под запретом, мало кто знает о нём, даже среди специалистов по тёмной магии. Даже сейчас немногие волшебники в курсе, в том числе среди членов Ордена. Поэтому оно и остаётся малозаметным, — объяснил Снейп.

— Мерлин, но… как можно… шесть хоркруксов? Их нужно обязательно уничтожить!

Северус заметил торжество, блеснувшее во взгляде директора, и почувствовал, как его непроизвольно охватывает ярость. Семь хоркруксов, включая Гарри! Но директор, конечно же, предпочёл умолчать об этом, предоставив мальчишке отправиться на войну против того самого волшебства, которое является частью его самого! Но что он, Снейп, мог сделать в этой ситуации?

Инстинктивно он придвинулся к Гарри. Нет, даже его Протего не защитит от такого…

Дамблдор, должно быть, почувствовал состояние профессора, его плечи слегка поникли, когда он вновь заговорил:

— Да, Гарри, их необходимо нейтрализовать до того, как мы сможем добраться до Волдеморта. Но знать, что один из них уже найден, большой шаг вперёд на этом пути. Однако то, как медальон оказался у тебя дома, остаётся загадкой.

— Ох, — неожиданно сообразил мальчишка, — если моя мама отослала медальон тёте Петунии, когда была в Хогвартсе, значит, Волдеморт должен был подменить его… раньше?

— Известно лишь одно: Том Риддл никогда бы не оставил медальон Слизерина в доме магглов, — заверил его Северус. — Возможно, кто-то принёс туда эту подвеску, но понятия не имею, кто и почему. В этом нет никакого смысла.

— Тем не менее, вам кажется, что я всё-таки могу быть наследником Слизерина? — настаивал Гарри, не в силах избавиться от этой идеи.

— Гарри, медальон каким-то образом реагировал на твоё присутствие? — мягко спросил Дамблдор.

— Насколько я знаю, нет. Хотя… Вы хотите сказать… нет, он не светился, как было написано в письме мамы, а ведь во мне есть волшебство… значит, это не та подвеска, да? Ох, Мерлин, мне сразу стало легче!

— Не сомневаюсь, — с иронией заметил Снейп. — Вероятно, украшения и в самом деле были подменены, так как я не вижу на этом медальоне ни следов магии Лили, ни какой-либо другой магии, которая могла бы определять наличие волшебства в человеке. Вероятно, оригинальная подвеска потеряна. Очень жаль.

— Да, — сказал Гарри, который всё равно больше радовался, чем печалился от этой потери. — Что вы собираетесь делать? Нужно его уничтожить, да?

— И чем быстрее, тем лучше, — согласился Дамблдор.— Надеюсь, ты не возражаешь, если я сам займусь этим прямо сейчас?

— Нет, конечно, нет, — ответил мальчишка. — Эта штуковина опасна. Есть какое-то специальное заклинание?

— Видишь ли, хоркруксы — очень мощные артефакты и их довольно сложно уничтожить. Почти невозможно. Один из старинных способов — использование яда василиска, очень редкой субстанции, как тебе известно, — объяснил директор.

Снейпа, стоявшего рядом с Гарри, вновь охватило глухое раздражение. Да, мальчишке это слишком хорошо известно, — видно было, как он вздрогнул при одном упоминании об этом.

— Этот яд определенно не понравился дневнику Тома, — прошептал Гарри.

— Им ты уничтожил первый хоркрукс, — подтвердил Дамблдор.

Гарри, приоткрыв рот, уставился на него во все глаза.

— Я? Я что?.. Но…

— Дневник Тома Риддла был хоркруксом, Гарри, — спокойно объяснил Снейп, пряча своё раздражение. — Сам того не зная, ты использовал против него единственное оружие, которое могло его уничтожить.

— Я? Вот так просто? Но мне было всего лишь двенадцать, невозможно, чтобы…

Он замолчал, почувствовав новую волну негодования, охватившую Снейпа. Определённо, существовала какая-то недоговоренность между Северусом и директором, который явно чувствовал себя неловко.

— Ну, после того, как ты в годовалом возрасте победил Волдеморта, мне кажется, это не так уж удивительно, — заметил Дамблдор.

— Но тогда ... сколько же их осталось? — спросил Гарри, всё ещё не оправившись от потрясения.

— Если моя теория разделения души на семь частей верна, Гарри, тогда остаётся пять хоркруксов, — продолжал старый волшебник. — И скоро останется четыре, если ты позволишь мне заняться этой вещицей.

— Конечно, — ответил мальчишка, с отвращением взглянув на медальон.

Однако он не мог не испытать некоторого воодушевления, когда Дамблдор достал меч Гриффиндора, тот самый, которым Гарри тогда победил василиска.

Директор не стал медлить и взмахнул мечом. В тот момент, когда лезвие оказалось над его головой, его глаза блеснули, и Гарри ясно представил, каким может быть Альбус Дамблдор, победитель Гриндевальда, один из самых сильных волшебников поколения.

Меч с грохотом ударил по подвеске, и во все стороны, на мгновение ослепив присутствующих, брызнули зелёные искры. Когда они снова посмотрели на медальон, тот, совершенно целый, лежал на прежнем месте.

Дамблдор и Снейп с удивлением рассматривали его в полном молчании.

— Я не понимаю, — начал было Северус.

— А я — да, — вмешался Гарри. — Я знаю, что нужно сделать.

Он уверенно подошел к столу и взял медальон за цепочку. От этого прикосновения у него по спине пробежали ледяные мурашки… Он знал: так или иначе, медальон чувствовал, что он собирается сделать.

— Откройся, — прошептал Гарри на парселтанге. Ответ не заставил себя ждать. Медальон открылся, освободив всю тут тёмную силу, что, казалось, обвилась вокруг его руки. Мальчишка отбросил вещицу на стол.

— Сейчас! — крикнул он Дамблдору, чей взгляд впервые на памяти Гарри казался совершенно пустым.

Воздух вокруг них сгустился и появилась бледная, прозрачная, но такая реальная фигура!

Девочка с печальным лицом повернулась к директору, взглянув на него с укоризной.

— Альбус, ты не можешь это сделать, ты опять убьёшь кого-нибудь! Ты уже совершил одно убийство и если сейчас ты не остановишься, я никогда не прощу тебя! Никогда, слышишь?

— Ариана… — прошептал старик, постарев сразу лет на сто.

— Альбус, ради бога, скорее, это всего лишь наваждение! — крикнул Северус.

— Нет, Ал, ты больше не имеешь права судить людей, ты постоянно ошибаешься в выборе, ты не знаешь, где добро и где зло, опусти меч, — продолжала девочка. К ней присоединился юноша со светлыми волосами, его оживлённое лицо светилось лукавством.

— Альбус, ради любви ко мне, не делай этого! Это старинное сокровище, часть души, ты не имеешь права уничтожать душу, её можно использовать иначе! Поверь мне, отдай мне меч! Ради всеобщего блага, Ал!

Гарри замер, наблюдая за разворачивавшейся сценой. Кто эта девочка, кто этот молодой человек, что так обращается к Дамблдору? Это иллюзии, Северус прав, но из какого ада они вышли?

Из оцепенения его вывел какой-то звук. Поняв, что директор поддается уговорам, его руки дрожат, а взгляд не сходит с теней-мучителей, всё продолжавших говорить с ним, Снейп вскочил на ноги.

Резким движением он выхватил меч Гриффиндора из рук Дамблдора и в свою очередь занёс его над головой. Стоило оружию сменить хозяина, как фигуры стали таять и менять свои очертания.

Гарри задрожал, узнав Эйлин Принц, её суровое лицо из воспоминаний Снейпа.

— Грязный маленький лжец, немедленно опусти меч, — зашипела женщина. — У тебя нет никакого права прикасаться к этой вещи, ты, полукровка, бесчестье семьи! Прочь, отойди, или пожалеешь об этом!

— Она права, — вторила ей другая женщина, при виде которой у Гарри зашевелились волосы — это была Лили, его мама… но подобного отвращения никогда не было в её чертах, по крайней мере, ему хотелось на это надеяться. — Хватит, Сев, от тебя никогда не было никакого толка, уйди, оставь в покое нормальных людей! В какие игры ты играешь? Да ты не стоишь даже ногтя Джеймса! Что бы ни делал, ты просто смешон! Не смей даже смотреть на моего сына, и этот меч не для тебя, оставь его, пока кто-нибудь не увидел тебя и не понял, насколько ты отвратителен!

Но ни искажённая тень Эйлин, ни Лили больше ничего не успели добавить. Не глядя на них, Снейп оттолкнул мешавшегося под рукой Дамблдора, чуть отступил для большего замаха и изо всех сил ударил по медальону. Снова появилось зелёное пламя, на этот раз сопровождавшееся долгим воем. Рассеявшиеся тени сменились красными горящими глазами, не оставляющими никаких сомнений в том, кому они принадлежали.

— Предатель, — прошипел Волдеморт, прожигая Снейпа взглядом.

Ледяной порыв ветра промчался по комнате, и в ней воцарилась мёртвая тишина. Облегчённо вздохнув, Снейп позволил себе опереться на меч, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.

Стоявший рядом Дамблдор пытался взять себя в руки.

Старый волшебник, казалось, никак не мог отойти от потрясения, его глаза продолжали беспокойно блуждать.

— Мерлин, Северус, прости меня… Не знаю, что на меня нашло, — прошептал он бесцветным голосом.

— Присядьте, — устало предложил Снейп. — Гарри?

Мальчишка кивнул и подошёл к профессору.

— Всё нормально. Что это было? Я знал, что его нужно открыть, но и представить себе не мог ничего подобного, простите.

— Ты и не должен был. Ясно, что хоркрукс был защищён. Честно говоря, я бы с удовольствием обошёлся без этого маскарада, — пробормотал Северус, усаживаясь в своё кресло. — Альбус, дать вам зелье?

— Нет, нет, благодарю вас, мой мальчик, — сказал Дамблдор, покачав головой. — Гарри, Северус, могу я попросить вас хранить в тайне то, чему вы стали свидетелями?

— Конечно, — быстро ответил Гарри, смущённый увиденной сценой. Снейп закатил глаза.

— Нет, Альбус, я сейчас же побегу рассылать сов в «Пророк», чтобы в следующем выпуске вы отплатили мне ответной любезностью. Не говорите глупости.

— Это так по-слизерински, мой мальчик, но пусть это вас не беспокоит, — ответил Дамблдор, прикрывая глаза. — С моей стороны было бы слишком странной местью начать рассказывать о том, как вы были вынуждены сделать за меня мою работу. На самом деле я более чем смущён всем произошедшим… никогда не считал себя непобедимым, но не знал за собой подобной слабости, хотя и опасался этого. Вы сильный человек, Северус, очень сильный.

— Не смешите меня, — презрительно фыркнул Снейп. — Просто я не обладаю душой гриффиндорца, к тому же было слишком мало времени, чтобы тратить его на подобного рода представления.

— Вот как, в самом деле? — лицо Дамблодра внезапно осветилось лукавой улыбкой. — Тем не менее, вы смогли использовать меч, а это мог сделать только настоящий гриффиндорец.

Гарри заметил, как при этих словах декан Слизерина смертельно побледнел.

— Мерлин, — выдохнул, — никогда… поклянитесь, что это никогда не выйдет за стены вашего кабинета! Гарри, я хочу, чтобы ты тоже дал мне слово!

Северус был в таком ужасе, что, несмотря на всю серьёзность ситуации, мальчишка не смог удержаться от смеха.

— Ну, не знаю, вообще-то это может послужить прекрасным поводом для шантажа, слишком хорошим, чтобы я вот так запросто упустил его! Извините, но я ничего не обещаю, — ответил Гарри, коварно улыбаясь.

— Маленький змеёныш, — потрясённо прошептал Снейп. — В этом мече наверняка есть какой-нибудь дефект… даже слышать о нём больше не хочу! Если эта история просочится наружу, я найду, чем шантажировать вас обоих. И чтобы вам сразу всё было ясно, скажу, что не стану тратить время на выяснение того, кто именно проболтался, — вы оба жестоко поплатитесь!

Это стало последней каплей, и двое гриффиндорцев расхохотались к огромному неудовольствию Северуса, который ещё больше нахмурился. Но, несмотря на угрюмый вид профессора, Гарри чувствовал, что тот доволен: напряжение спало, и ему удалось отвлечь Дамблдора от его мыслей, заодно рассмешив и Гарри. О, да, возможно, Снейп смог использовать меч Гриффиндора, но от этого он не перестал быть королём Слизерина, — с некоторой гордостью отметил про себя мальчишка.

К тому же было очень кстати немного посмеяться после всех этих переживаний и жуткого напряжения, мрачной тенью следовавшего за ними с тех самых пор, как они покинули Тисовую улицу.

— Не знаю, как вам, а мне действительно стало лучше после того, как эту штуковину разбили, — признался Гарри, указав на остатки медальона.

— И не без причины, — согласился Дамблдор, — хоркруксы передают свою пагубную энергию всем, кто находится поблизости.

— Что многое объясняет, — прошептал Северус, внезапно захваченный какой-то мыслью. — Когда этот медальон мог там появиться? Конечно, ещё до того, как там очутился Гарри, так как защитные барьеры никому не позволили бы войти туда с подобной вещью. Кто знает, как именно она могла повлиять на поведение обитателей этого дома?

— Дерсли? — испуганно подхватил Гарри. — Вы думаете, они находились под влиянием этой штуки?

— Очень может быть, — согласился Дамблдор, разглаживая свою бороду. — По крайней мере, если это и не оправдывает, то хотя бы объясняет то, как они с тобой обращались… хоркрукс мог повлиять на их характер, сделав их озлобленными и агрессивными, тогда как тебе удалось избежать этого, благодаря защите своей матери. Не говоря уже о том, что коварная и агрессивная магия усилила их подсознательную ненависть ко всякому волшебству. Как глупо… и как печально.

Гарри закрыл глаза и схватился за голову. Сколько раз он задавал себе вопрос, почему Дерсли так с ним обращаются? Что он им сделал? С возрастом он пришёл к выводу, что просто они такие, какие есть, и это ничто не может изменить. И вот теперь он узнал, что какой-то медальон, простой медальон, забытый в углу чердака, возможно, виновен в его исковерканном детстве…

Его сердце болезненно сжалось. Мгновение спустя Шэди вскочил на плечо мастера зелий и обвился вокруг его шеи, чтобы лучше чувствовать тепло его тела.

Тонкая рука начала поглаживать его шёрстку. Не было сказано ни одного слова, да это и не было нужно.

— Кстати, — тихо сказал, наконец, Дамблдор, глядя на кота, — защитные барьеры, которые всё это время охраняли Гарри, оказались весьма эффективными. Это какая-то новая версия вашего Protego, Северус?

— Скорее, его разновидность, — сказал Снейп. — Похоже, они срабатывают каждый раз, когда Гарри подвергается нападению, и если я рядом. Это та же самая магия, которая действовала в Мэноре, и такая же эффективная.

— Значит, — сказал директор, — в вашем присутствии Гарри нечего бояться, это превосходно. Однако не знаю, стоит ли предавать это огласке.

— В любом случае, чем меньше об этом будут знать, тем лучше, — сказал Северус. — Это же относится и к хоркруксам… с одним мы расправились, но где-то находятся ещё четыре. Я тут немного подумал, и у меня возникла кое-какая идея

— О чём вы подумали? — спросил директор, пристально глядя на Снейпа.

— О Нагини. То, как он управляет этой змеёй, выглядит не вполне естественным, даже с учётом парселтанга. Тут кроется что-то ещё.

— Живой хоркрукс, — начал было Дамблдор и тут же остановился в крайней задумчивости. Тёмные глаза Снейпа пригвоздили его к креслу, призывая не продолжать разговор в присутствии Гарри. — Возможно, — сказал старый волшебник, — очень даже возможно. С другой стороны, этот медальон указывает нам на другой путь, а именно, на те предметы, которые принадлежали основателям Хогвартса. Я сразу же проверю эту возможность. Быть может, вы с Гарри хотите поужинать сегодня у себя?

— В самом деле, — вздохнул Снейп, ощутив, как на него навалилась тяжёлая усталость после сегодняшнего дня. — Если только ты не хочешь присоединиться к своим друзьям, бродяжка, — сказал он, обращаясь к Шэди.

Ответ не заставил себя ждать: два ряда крошечных зубов впились ему в ухо. От неожиданности Снейп замотал головой и в раздражении щёлкнул кота по морде, отчего тот испустил истошный вопль.

Их взгляды встретились: тёмный, разгневанный взгляд профессора и раздосадованный, обиженный взгляд кота.

— Альбус, мы спустимся ко мне, — сухо сказал Северус. — Если понадобится, вы знаете, где нас найти.

— Разумеется, — директор с трудом пытался сдержать смех. — Всего доброго, дети мои, отдохните, как следует. И, Северус, спасибо за помощь, — это было отлично сделано. Когда настанет время, из вас получится прекрасный директор.

— Не говорите глупости, — раздражённо возразил Снейп. — Во-первых, вы ещё всех нас переживёте, а, во-вторых, у меня нет ни малейших задатков директора школы.

— Так же, как и свойств гриффиндорцев, да? — в глазах Дамблдора плясали весёлые чёртики.

— Вы же обещали! — рявкнул Снейп.

— Обещал не говорить об этом за пределами моего кабинета, конечно, но лишиться возможности поддразнить вас? Это свыше моих сил, Северус, — ответил директор.

Снейп с нарочитым возмущением направился к лестнице, стараясь по возможности сохранять достойный вид. Кот всё так же сидел, вцепившись в его плечо. За не успевшей вовремя закрыться дверью раздался смех Дамблдора, и Шэди пришлось уткнуться носом в мантию профессора, чтобы, в свою очередь, сдержать довольное мяуканье.

Распоряжения, данные директором, были тщательно выполнены, так как по дороге в подземелья им не встретился ни один ученик. Едва они перешагнули через порог, как Шэди спрыгнул на пол и принял человеческий облик.

— Вы сделали мне больно! — возмутился он, потирая нос.

— Очень хорошо, именно к этому я и стремился, — холодно ответил Снейп. — Попробуешь ещё раз укусить меня, лишишься нескольких зубов.

— Это же было в шутку, я ж совсем не сильно укусил!

— Не советую повторять. Если и есть на свете что-то, чего я не выношу, так это быть укушенным беспородным животным.

— Вы преувеличиваете, — заупрямился мальчишка, прекрасно понимая, что Снейп не шутит. По всей видимости, он задел больное место. Что ж, больше никаких укусов, даже играя… лучше вообще сменить тему.

— Я так рад, что вы разделались с этим медальоном. Удивительно, что Дамблдор позволил себе дрогнуть, но, сказать по правде, не хотел бы я оказаться на его месте… это было так жутко.

Снейп только пожал плечами.

— Это одно из заклинаний Волдеморта. Он часто использовал его как на врагах, так и на пожирателях, если хотел устроить проверку… или лишить сил. Ничего особенного. В какой-то момент становится понятно, что это всего лишь наваждение, рождённое нашим подсознанием. Но я тоже был удивлён тем, что Альбус позволил вовлечь себя в это представление. Мне казалось, ему уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным… Гриндевальд был не самым безобидным противником.

— А вы знаете тех двоих, что разговаривали с ним? Я всё думаю, кто бы это мог быть, — задумчиво произнёс Гарри.

— Кто та девочка, понятия не имею. А вот молодого человека ты должен был бы знать... хотя, судя по твоим отметкам по истории магии, это не так уж удивительно. Думаю, нам стоит заняться и этим предметом.

— История магии? Так вы знаете его? Кто же это? — любопытству Гарри не было предела.

— Найди свой учебник и посмотри.

— Нет, не заставляйте меня делать это, вы видели, какой он огромный? Ладно, ладно, простите меня за то, что укусил вас, это было глупо, я просто не подумал, вы довольны?

— Не очень, но, полагаю, этого достаточно, — сказал профессор.

— Так кто же это был? Ну, пожалуйста, — заныл мальчишка, — это сведёт меня с ума.

— Гриндевальд, предшественник Волдеморта, которого Дамблдор победил в сороковых годах. И которого он прекрасно знал.

— Мерлин, вы хотите сказать… вы понимаете? Раз этот тип, Гриндевальд, сказал «ради любви ко мне» или что-то там ещё в этом роде… Вы считаете, что…?

— Я считаю, что это нас не касается, и что мы не должны это обсуждать, — поспешно ответил Снейп.

— И всё же, если иллюзии, как вы говорите, основываются на нашем подсознании, вы считаете, что Дамблдор…?

— Гей? — закончил за него Северус. — Говоря откровенно, я всегда думал, что они с Минервой… Мерлин, даже думать об этом не хочу. Поговорим о чём-нибудь другом?

— Почему? — удивился Гарри. — Я хочу сказать, если они вместе с МакГонагалл, по-моему, это здорово. Мне кажется, они бы отлично смотрелись!

— Поттер, — развернувшись, Снейп посмотрел ему прямо в глаза, — уж не думаете ли вы, что если Альбус в состоянии совершать марафон по всей школе и держать на почтительном расстоянии Волдеморта, то он также может использовать свою палочку и в других обстоятельствах, скажем так, более… интимных?

При этих словах Гарри позеленел, его слегка затошнило.

— Мерлин, я даже не думал об этом… вы… чёрт, вы действительно свихнулись, — крикнул он.

— Если помнишь, ты сам затеял этот разговор, — насмешливо заметил Северус.

— Ну вот, теперь эта картина засядет у меня в голове… — простонал Гарри.

— Даже знать не хочу, что именно засядет в твоей голове, — отрезал Снейп, — но если это может помочь, — да, Альбус, по всей видимости, введёт свою игру.

— Хватит метафор, — возразил Гарри и зажмурился, увидев, как Снейп выгнул бровь. — Нет, если всё взвесить, лучше не отказываться от них. Но Дамблдор и Гриндевальд… извините, но это не лучше. Мерлин, хорошо, давайте сменим тему, только, пожалуйста, поскорее!

— Что ж, предлагаю поговорить о Локи и его дорогом папаше, хотя сомневаюсь, что по этому вопросу нам удастся сойтись во мнениях, — усмехнулся Снейп.

— Чёрт… Локи, это тоже ужасно, вся эта сцена с Ремусом… Локи не очень-то его любит, это так грустно.

— Не знаю, можно ли назвать это грустным… или закономерным. Как бы то ни было, животное, похоже, нашло себе наставника в лице Хагрида. Это обещает быть интересным…

— Не знаю, стоит ли рассчитывать на это, — Гарри покачал головой. — Ремус же попросил Дамблдора не подпускать Хагрида к Локи. Думаю, его можно понять.

— Ну, Дамблдор ещё не принял окончательное решение, — с горечью заметил Северус. — Если ему покажется, что Хагрид подходящая фигура для его шахматной партии, не сомневаюсь, что директор предоставит ему полную свободу действий относительно Локи.

— Как? Ведь Ремус…

— Альбус хочет выиграть эту войну. По натуре он, конечно, настоящий гриффиндорец, но прежде всего он постарается как можно эффективнее использовать свои пешки. На месте Люпина я бы не очень доверял возвышенным и прочувствованным фразам директора. Дамблдор есть Дамблдор, — Снейп слегка скривился.

— Но ведь речь идёт о его сыне… — растерялся Гарри. — Он не может так поступить с ними!

— Кровные узы — всего лишь кровные узы, и мне не показалось, что Локи готов признать своего отца. Если выяснится, что Хагрид имеет на него бóльшее влияние, и с учётом того, какой интерес представляет этот мальчик… у меня на этот счёт нет ни малейших иллюзий.

— И всё же я спрашиваю себя: что всё-таки замышлял Локи… всё это было как-то слишком просто, не мог же он на самом деле надеяться, что у него всё получится! Вам не кажется, что это было частью какого-то плана?

— Ну, да, какая-то уловка, это очевидно. Самое главное понять, кому это выгодно.

— В любом случае, не Ремусу, — прошептал Гарри. — Он был так расстроен.

— Похоже, сейчас каждому придётся что-то потерять, это-то меня и беспокоит, — задумчиво сказал Северус. — Ладно, отвлечёмся немного от всех этих ухищрений. Что ты будешь есть?

— Не знаю, мне всё равно. Выберите сами, что вам хочется. Может быть, курицу? — предложил Гарри. Пока они не заговорили о еде, он даже не чувствовал, что проголодался. — А заодно и жареной картошки. Ну, конечно, если вас это устроит.

— Конечно, — усмехнулся Снейп, покачав головой. На столе появились тарелки, и оба волшебника, превозмогая усталость, быстро расправились с ужином. Снейп, совершенно разбитый перипетиями прошедшего дня, направился к шкафу, чтобы достать бутылочку ликёра.

— Ты ещё несовершеннолетний и меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы ты пристрастился к алкоголю, но, если захочешь попробовать — а я говорю именно о том, чтобы просто попробовать — это будет вполне в рамках приличий.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, но после того виски… думаю, я лучше не буду.

— В таком случае, я тебе не предлагаю. Раз уж мы ночуем в Хогвартсе, я хотел бы быть рядом со своими слизеринцами, на тот случай, если Локи удастся спровоцировать новые беспорядки. Мне бы также хотелось, чтобы ты тоже переночевал у меня, но, полагаю, спальни учеников тоже хорошо охраняются.

— Нет, я останусь здесь, — Гарри тоже поднялся. — Но перед тем, как пойти спать, я хотел бы кое-что сделать.

— Северус ободряюще взмахнул рукой и, взяв с невысокого столика журнал по зельям, удобно устроился в кресле.

— Северус, а те документы с тобой? — тихо спросил молодой человек.

Северус медленно повернулся к нему, вопросительно вскинув бровь, но ему не удалось обмануть Гарри, — он видел, что профессор прекрасно понял, о чём идёт речь, по крайней мере, надеялся, что именно об этом…

— Документы на усыновление, — добавил Гарри.

Он заметил, как у мастера зелий перехватило дыхание, когда он достал из мантии пачку документов, а затем протянул её мальчишке.

Гарри решительно взял их и начал оглядываться в поисках пера. Найдя его, он присел перед низким журнальным столиком и разложил на нём свитки пергамента.

— Мне надо просто расписаться внизу?

— Да, внизу, и написать свою фамилию, — хрипло ответил Северус. — Гарри, ты уверен, что хочешь этого?

Но мальчишка, улыбнувшись, ответил ему взглядом, в котором не было ни малейшего сомнения. Затем, склонившись над свитками, он подписал все три экземпляра документов об усыновлении. Едва он отложил перо, как пергаменты засияли нежным золотистым светом, а затем медленно поднялись в воздух. Один из них сразу же исчез с лёгким хлопком, второй подлетел к Гарри, третий — к Северусу.

Как только оба волшебника прикоснулись к ним, золотистое свечение перешло на их руки, а потом исчезло.

Гарри слегка остолбенел, затем оторвал взгляд от золотистого пергамента.

— Что это означает? — прошептал он.

— Что усыновление вступило в силу, — ответил Северус, вид у него был не менее ошеломлённый. — Что ты согласился с условиями договора и предоставил мне достаточно доказательств, чтобы я смог в это поверить. Таким же заклинанием была удостоверена и моя подпись. Один экземпляр отправился в Министерство, и его ответ не заставит себя ждать… Но самое важное уже произошло. Маловероятно, чтобы на этой стадии что-то могло помешать завершению процедуры.

— Тем лучше, — улыбка Гарри стала ещё шире. — Я, правда, счастлив, что это совершилось. Спасибо, Северус.

— Скорее, это я должен поблагодарить тебя, — сказал профессор, взъерошив свои волосы. Он явно пытался осознать произошедшее. — Можно спросить, что заставило тебя изменить своё решение?

— Я и так собирался сделать это, — заверил его Гарри. — Что же именно подтолкнуло меня… перечень получился бы длинным, правда? Но, если честно, это ваш патронус.

Снейп застонал и начал кончиками пальцев растирать виски.

— Мерлин, думаю, я ещё услышу разговоры на эту тему, теперь это пойдёт гулять по всей школе, — сказал он. — Но ты прав, это просто здорово, и я не собираюсь это скрывать.

Гарри немного помолчал, сомневаясь, имеет ли он право говорить об этом.

— Ваш прежний патронус… лань… это из-за мамы, да?

Северус невозмутимо кивнул.

— Вы знаете, то, что говорили те призраки, когда вы уничтожили хоркрукс, — начал Гарри, не в силах выдержать взгляд своего нового отца. — Вы говорите, что заклинание выискивает образы в подсознании, но это не так. То есть, я хочу сказать, это не относится к моей маме… она никогда так не думала, ничего подобного. И Джеймс… отец… мой другой отец… вы стόите ничуть не меньше него.

— Не говори так, Гарри, — тихо сказал Снейп. — Ты не знал его, а то, что ты о нём слышал, показывало его не в самом выгодном свете. К нему относились с большим уважением, и он был очень храбрым. Ты можешь гордиться им, и от этого, — профессор указал на документы об усыновлении, — он никогда не перестанет быть твоим отцом.

— Нет, я совсем не то хотел сказать. Просто он не был лучше вас… все считают его героем, и это вполне заслуженно, но, в моём понимании, оба мои отца — герои. И я вами обоими горжусь.

Хотя лицо Снейпа оставалось непроницаемым, Гарри не мог не почувствовать всю бурю эмоций, охватившую его при этих словах. Похоже, никому даже в голову никогда не приходило сказать ему об этом. Это было то признание, услышать которое он надеялся всю свою жизнь. Молодой человек понял, что ему удалось несколькими словами залечить, хотя бы частично, израненную душу своего нового отца и дать ему заслуженное умиротворение. Неожиданно Гарри ощутил это спокойствие и в своей собственной душе… Теперь это действительно произошло: он нашёл свою семью.

Казалось, Северус начал медленно приходить в себя.

— Это случилось много лет тому назад, пятнадцать, если быть точным… Я отправился в Косой переулок за ингредиентами для зелий, — начал он, тщательно подбирая каждое слово. — К сожалению, эта поездка пришлась на неудачный момент. Выходя из магазина, я заметил людей, которых менее всего желал бы встретить в то время — Лили и Джеймса Поттера, — он с трудом проглотил застрявший в горле ком. — Правда, они были не одни. Джеймс держал ребёнка. Тебя, Гарри. Ты капризничал, и Джеймсу с трудом удавалось удерживать тебя на руках. Где-то вдали ты увидел собаку и во что бы то ни стало решил погладить её. Лили смеялась от всего сердца, и дело кончилось тем, что тебя опустили на землю и ты, взявшись за руки родителей, зашагал вперёд. Я смотрел на вас издали, стоя в тени, и чувствовал, что умираю на месте от ревности. Видеть счастливую Лили рядом с другим, да ещё с сыном этого другого… Эта картина годами отравляла мне жизнь, стоило только вспомнить о ней.

Он замолчал и отпил глоток ликёра.

— Однако теперь, когда я вновь думаю об этом… Нет, на самом деле я испытываю те же чувства, что и тогда. Но теперь совсем по другой причине. Я ревную, но уже не Лили… мне просто очень жаль, что я не узнал тебя ещё тогда, ничего не предпринял, чтобы вернуться к Лили, но больше всего я жалею о том, что не предложил забрать тебя к себе после гибели твоих родителей. Не знаю, согласился бы на это Дамблдор, может быть, и нет… но я должен был хотя бы попытаться. И сейчас, когда я думаю об этом упущенном времени, о том, как всё могло бы сложиться… На самом деле, не так уж удивительно, что мой патронус изменился. Я сам изменился. Я совсем не уверен, что заслужил право иметь сына, тем более, такого, как ты, Гарри… Но, клянусь Мерлином, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы стать достойным звания отца. Наверное, это не самая убедительная речь, произнесённая в день усыновления, но это всё, что я способен сказать в такой час и после такого дня, — добавил он, усмехнувшись.

Молодой человек рассмеялся.

— Признаться, мне сейчас ничуть не лучше, я мечтаю только о том, чтобы добраться до кровати… но я, правда, хотел сделать это прежде, чем усну.

— И хорошо сделал, — улыбнулся Снейп. — Благодаря этому, завтра мы проснёмся в отличном настроении. Интересно, сколько времени Дамблдор сможет сдерживать напор журналистов.

— Мерлин, — простонал Гарри. — Вы в самом деле считаете, что они явятся?

Снейп иронически вскинул бровь.

— Только не говори мне, что ты надеялся оставить всё в тайне.

— Я даже не думал об этом… сказать по правде… мне кажется, это вам, как отцу, придётся выдержать натиск Риты Скиттер, — без особой надежды пробормотал Гарри.

— Но мне совсем не хочется оттеснять на второй план такую знаменитость, как мой сын, — возразил Северус. Он встал и положил руку на плечо мальчишки. — Уже поздно, Гарри. В твоей комнате удобно?

— Думаю, сейчас я заснул бы даже на уличной скамейке, — зевая, сказал Гарри. — Но комната просто замечательная. Я попросил Рона принести мне какие-нибудь плакаты, и он обещал. А я… — он снова зевнул. — Нет, ничего. Мне просто надо пойти спать. Спокойной ночи… Северус, — он застенчиво улыбнулся. — И спасибо за всё.

Северус покачал головой. Было видно, что он тоже устал.

— К вашим услугам, мистер Поттер. И спокойной ночи.

— Поттер-Снейп, — поправил его Гарри.

— Как? — Северус удивлённо поднял брови. Наверняка он просто ослышался.

— Поттер-Снейп. Моя фамилия. Её ведь можно поменять?

— Поме… ты… Гарри, иди спать, ты, наверное, совсем устал, — ответил профессор, слегка подталкивая мальчишку к его комнате.

— Я вовсе не шучу, — заявил тот. — Вы согласны?

Северус остановился и несколько секунд, показавшихся Гарри вечностью, пристально всматривался ему в глаза, затем сказал:

— Если ты действительно этого хочешь…

Гарри радостно кивнул.

— Хочу.

Профессор слегка улыбнулся.

— Спокойной ночи… мистер Поттер-Снейп.