Тёмная сторона луны (джен)

— Мистер Поттер, вы заняты? — спросил Арвид Долиш, заглядывая после вежливого стука в кабинет.

— Проходи, — Поттер привычно наложил на бумаги, с которыми работал, чары невидимости. — Рассказывай.

Долиш подошёл к столу и положил на него папку. Сел, открыл её, достал первый лист и положил перед Поттером:

— Я проанализировал все личные дела не только аврората, но и всего департамента, — начал он.

— Погоди, — попросил Поттер. — Я позову остальных.

Долиш кивнул, и, пока они ждали остальных, за которыми Поттер отправил Робардса, Гарри спросил Арвида:

— Как Гвен?

— Честно говоря, мне кажется, что она волнуется за моего отца сильнее, чем я сам, — признался Долиш. — Но в целом ничего… куда сложнее оказалось объяснить Кристи, куда делся его крёстный.

— И что вы сказали?

— Что ему пришлось уехать срочно по делам — у него очень важная работа, и иногда она требует внезапного отъезда. Но Кристи всё равно каждый вечер спрашивает, когда он вернётся.

— Он вернётся, — сказал Поттер, и Долиш спросил:

— Вы уверены?

— Я уверен, что он невиновен, — ответил Поттер. — И его заставили убить. Вынудили.

— Спасибо, — сказал без улыбки Долиш. — Но сумеете ли вы убедить в этом Визенгамот?

Ответить Поттер, к собственному облегчению, не успел: появился Робардс, а за ним и Фоссет с Причардом.

— Кута нет, — сказал Робардс. — У него во второй половине дня…

— …я помню — начались курсы подготовки к работе с маггловским премьер-министром. Понедельник и четверг. Начинай, — велел Поттер Долишу.

— Я проанализировал дела работников всего департамента, начиная со второй магической, — заговорил Арвид. — Не вдаваясь в детали — в нашем департаменте есть или были до недавнего времени восемь сотрудников, сдававших ТРИТОНы экстерном и никогда не посещавших Хогвартс. Это — копии их дел, — Долиш кивнул на папку. — Большинство из них к аврорату не имеют отношения — но двое здесь работали. До недавних пор. И, хотя на данный момент никого из них здесь нет — но, — он вытащил из папки другую, потоньше, — один из них перевёлся из аврората в отдел магического транспорта вскоре после того, как туда на стажировку пришёл ваш секретарь. Это вполне может быть и совпадением, — продолжал Долиш. — Так же как и то, что вскоре после штурма Билле Мёдба он взял недельный отпуск по состоянию здоровья. Так же как и то, что они оба каждый год брали внеочередные выходные в одни и те же дни. Я не знаю, чем они особенны — не нашёл ни одного праздника или, напротив, печального события — но они совпали. Список вот.

— Тот второй ещё работает? — спросил Поттер, открывая папку. — Ниалл Бирн, — прочёл он, вглядываясь в колдографию, с которой спокойно и открыто смотрел темноволосый мужчина лет тридцати с глубоко посаженными светлыми глазами, прямым носом и дружелюбной улыбкой. — Сейчас ему, — он перевёл взгляд на первый лист, — тридцать шесть.

— Он сейчас на месте, — спокойно сказал Долиш. — Был, по крайней мере, час назад — и не уходил из министерства, насколько мне известно.

— Ты поставил на него следящие? — спросил Поттер.

— И отправил двух стажёров дежурить возле лифтов на первом этаже, — ответил Долиш.

— Спокойно, — велел Поттер, прежде всего, Причарду. — У нас пока нет ни единого доказательства — и мы не имеем права ошибиться. Я не трогал бы его — но слегка бы подтолкнул к активным действиям. Если мы его спугнём, толку будет чуть: он не согласится на допрос с веритасерумом или с легиллименцией, а доказательств у нас нет — то, что ты нашёл, не доказательства. И потом, если он и вправду тот, о ком мы думаем, от ареста толку, полагаю, не будет: мы уже имели с ними дело. Он будет молчать — и, даже найди мы доказательства его причастности к чему-то криминальному, просто сядет в Азкабан. Что проблему не решит и оборвёт очередную нить — и не поможет никому. Наконец, мы можем ошибаться: совпадения действительно бывают. Поэтому мы проследим за ним — и спровоцируем.

— Каким образом? — спросил Причард, невероятно напоминающий сейчас гончую в охотничьей стойке.

— Дадим ему подслушать, что у нас есть информатор, готовый сообщить нам, где искать, — ответил Поттер. — Но сперва нужно подумать, что делать со следящими чарами: я больше чем уверен, что он знает всё, что мы используем.

— Новые поищем, — нетерпеливо сказал Причард.

— Поищем, — согласился Поттер и распорядился: — Стажёров и следящие пока сними. Спугнём его — второго шанса уже не будет.

— Я сниму, — пообещал Долиш.

— Ступай, — велел Поттер. — Грэм, сходи с ним. И Мерлина ради — осторожнее!

— Что ты, — почти ласково проговорил Причард. — Отнесусь к нему, как к собственной бабуле. Я уйду на пару часов около шести, — добавил он. — Если ты не против.

— Я уже сказал: у тебя свободный график, — отмахнулся Поттер. — Иди уже… поспи, — он хмыкнул.

— И лучше — с кем-нибудь, — добавила Фоссет.

— Вечером зайду, — радостно пообещал ей Причард и кивнул Долишу: — Идём.

Когда они вышли, Причард сказал Долишу:

— Я очень надеюсь, что ты не ошибся.

— Сам надеюсь, — отозвался тот. — Я проверил всё, что мог.

— Я хочу найти их. Этих тварей, — хищно сказал Причард. — Сейчас или через год — неважно. Поэтому пока будем милыми и смирными, — добавил он, когда они подходили к выходу из аврората. — Смотри, как это делается — и учись.

Следящие чары сняли просто: пока Причард заполнял заявление на создание международного портала, ворча на расплодившуюся бюрократию, Долиш аккуратно убрал заклинание. Единственными пострадавшими в этой истории стали ни в чём не повинные стажёры, которых Причард сперва подловил на болтовне и, отведя в аврорат, отчитал при всех так колко, что те до конца дня ходили красные и прятали глаза.

— Зачем ты так с ними? — спросил Долиш.

— Чтоб решили, что это была очередная дурацкая проверка и Бирн ни при чём — просто попался тебе под руку случайно.

— Ты думаешь, кто-нибудь из них, — начал было Арвид, но Причард перебил его:

— Нет, разумеется. Но они будут болтать о случившемся, например, в столовой — и Бирн вполне может их услышать. Можно было стереть память, но, по-моему, так лучше. Ничего, переживут, — ухмыльнулся он. — Жалеешь их?

— Я сам не так давно был на их месте, — сказал Долиш.

— Я тоже, — засмеялся Причард.

— Я не думаю, что кто-то рисковал с тобой так обращаться, — улыбнулся Арвид.

— В этот раз не рисковал, конечно, — согласился Причард. — А когда я только пришёл сюда, всякое бывало. Робардс нас гонял, я тебе не передам, как — а я ещё и слизеринец. Через пять лет после войны. Представь, что было.

— Тебя доставали из-за этого? — недоверчиво спросил Долиш.

— Да не то чтобы, на самом деле, — признал Причард. — Но подкалывали знатно — и я совру, если скажу, что добро. Пережил, как видишь — и эти справятся. Всё, пойду — пора. Я вернусь часам к восьми — буду нужен, заходи. Хотя лучше бы тебе в это время быть уже дома. Как жена?

— Спасибо, — Долиш улыбнулся.

— Обращайся, если что, — велел Причард. — И жене своей скажи.

…К дому Вейси Причард аппарировал ровно в шесть и едва успел постучать, как дверь открылась и на пороге возник Леопольд. Вид у него был такой, что Причард мигом подобрался и, старательно держа на лице слегка удивлённое и чуть-чуть встревоженное выражение, сказал:

— Мне твоя супруга написала — я пришёл и…

— Заходи, — Леопольд отступил назад. — Мы тебя ждём.

— Зашёл, — прокомментировал Причард свои действия, идя вслед за Леопольдом в гостиную, где бросил быстрый вопросительный взгляд на стоявшую у дивана Лорелей. — Ты мне написала — я пришёл, — сказал он ей. Что у вас стряслось?

— И почему ты не могла мне рассказать об этом сразу, — нервно добавил Леопольд, подходя к жене и прижимая её к себе.

— Потому что я боялась, что ты что-то сделаешь, — сказала она, сжимая его руки. — Что-нибудь непоправимое, — Лорелей стиснула его руки ещё сильнее и вдруг поглядела на Причарда. — Грэм, прости, пожалуйста — но я так не могу. Мы с ним уже виделись сегодня днём — я ему всё рассказала, — проговорила она скороговоркой — и замерла, глядя на Леопольда почти с ужасом.

— Зачем? — спросил он скорей недоумённо. — Что случилось, Лей? — он попытался высвободить руки, но она не отпускала, и он просто придвинулся к ней ближе. — Я не сержусь, — сказал Вейси, качая головой. — Но я совсем запутался. Почему ты меня так странно обманула? Для чего? В чём смысл?

— Смысл в том, — вмешался Причард, — что ты встретил уникальную, на мой взгляд, женщину, не желающую врать тебе даже тогда, когда, по-моему, стоило бы. Вкратце… может быть, я расскажу? — спросил он Лорелей, и, когда она с заметным облегчением кивнула, продолжил: — Лорелей боится, что ты сделаешь то, чего не стоит делать — и я в целом её понимаю. Хотя и надеюсь убедить тебя…

— Да в чём дело? — нервно воскликнул Вейси. — Хотя бы ты мне объясни, — попросил он Причарда, высвобождая, наконец-то, свои руки и тут же обнимая приникшую к нему жену. — Лей, не бойся, — прошептал он. — Ничего не будет.

— Сядьте-ка вы оба, — велел Причард. И, когда они опустились на диван, придвинул себе кресло, сел напротив них и очень коротко и сухо описал то, что услышал несколько часов назад от Лорелей.

— Лео, я не хочу процесса, — тихо, но настойчиво проговорила Лорелей. — Пожалуйста. Я не смогу. Я просто не смогу выйти туда и перед всеми выступить.

— Но ведь можно просто отдать им твои воспоминания о встрече, — хмурясь, сказал Вейси, продолжая прижимать её к себе так сильно, словно она вырывалась. — Я пойду с тобой — и…

— Я не хочу, — прошептала Лорелей, зажмурившись. — Пожалуйста. Я не хочу…

— Ну не хочешь — и не надо, — бодро сказал Причард. — Лео, в самом деле — Лорелей не заслужила ещё и этого. Но поставить эту мразь на место и так напугать, чтобы он её лицо забыл, конечно, надо.

— Я поговорю с ним, — медленно сказал Вейси. Лорелей испуганно и нервно вздрогнула и, вскрикнув:

— Нет! — замотала головой.

— Не бойся, — попытался он её успокоить. — Я действительно поговорю. И всё. Он оставит тебя в покое, когда поймёт, что я всё знаю.

— Не оставит! — всхлипнула она. — Он сказал, что отдаст эту историю в газеты — и что будет? Для тебя теперь?!

— Успокойтесь оба, — потребовал Причард таким тоном, что она перестала всхлипывать и замерла, прижимаясь к мужу и глядя на Грэхема с надеждой. — Я знаю, что мы сделаем.

— Я бы предпочёл, чтобы на него завели дело в ДМП, — мрачно сказал Леопольд.

— А толку? — возразил Причард. — Дело будет месяцы тянуться и закончится банальным штрафом. Ну ещё, если повезёт, общественными работами. Тут же ни насилия не было, ни нападения… он не Джонс же адюльтером шантажирует, подбивая на должностное преступление.

— Джонс вышла замуж? — слабо удивился Вейси.

— Это я к примеру, — отмахнулся Причард. — Нет, не вышла. Я к тому, что всё равно тут только штраф — не больше. А крови вся эта история вам попортит предостаточно. Я, пожалуй, знаю, что тут нужно сделать, — сказал он и обратился к Лорелей, улыбнувшись ей тепло и весело. — Мне нужны твои воспоминания — я мог бы посмотреть сейчас, если ты позволишь. Я осторожно, — заверил он её. — И точно не полезу никуда дальше сегодняшнего утра. Это просто.

Лорелей неуверенно посмотрела на мужа, и Леопольд кивнул ей ободряюще:

— Пусть посмотрит.

— Это точно не попадает под контракт? — нервно спросила Лорелей.

— Абсолютно, — хором заверили её и Леопольд, и Грэхем.

— Ты ведь даже не назовёшь мне его имя — если ты вообще его знаешь, — успокаивающе сказал Причард. — Ты мне просто покажешь, как сходила сегодня на рынок — ни к какому контракту это не имеет отношения. А завтра — он же ведь назначил тебе встречу завтра? — Лорелей кивнула, и Грэхем продолжал: — Завтра мы его поймаем и отвадим навсегда.

— Мы? — переспросила напряжённо Лорелей.

— Мы, — кивнул Причард весело. — Я расскажу — но покажи сначала мне свои воспоминания, пожалуйста. Просто посмотри мне в глаза и вспоминай эту встречу, — сказал Причард, доставая палочку. И произнёс: — Легиллименс.

А когда они закончили и Лорелей ушла умываться и накрывать на стол — поскольку оба Вейси заявили, что не отпустят Причарда голодным — Грэхем сказал Леопольду:

— Извини.

— Ты знаешь, — сказал тот. — Раньше я бы разозлился — на неё и на тебя. И, наверное, устроил бы скандал, и мы бы и с тобой, и с Лей поссорились. А сейчас я её понимаю. Да и тебя тоже. Спасибо, что откликнулся.

— Я смотрю на вас — и понимаю, что не женюсь, наверно, никогда, — заявил вдруг Причард. — Потому что второй Лорелей не существует — а на меньшее я теперь уже не соглашусь.